О музыке горских татар

С.И.Танеев

Материалами для настоящей заметки послужили: 1) Музыка, сопровождавшая танцы, виденные нами в Хассауте (Карачай - "Э.") и Урусбиевском ауле (Балкария - "Э."), 2) Старинные песни горских татар, петые князем Урусбиевым.

Танцы сопровождались пением мужского хора и игрой на дудке; хор пел унисоном, повторяя по нескольку раз одну и ту же дву-тактную фразу, иногда с буквальной точностью, иногда с небольшими вариантами.

Эта унисонная фраза, имевшая резкий, определенный ритм и вращавшаяся в объеме терции или кварты, реже квинты или сексты, представляла собой как бы повторяющийся бас (basso ostinato), служивший основанием для вариаций, которые один из музыкантов исполнял на дудке. Вариации состояли из быстрых пассажей, часто изменялись и, по-видимому, зависели от произвола играющего. Дудка называется "сыбысхе" (сыбызгъы - Ред.). Длиною она около аршина и сделана из ружейного ствола, в котором просверлено шесть отверстий. Звук необыкновенно резкий. Объем около децимы, приблизительно от а до е. Эти дудки делаются также из тростника. Участвующие в хоре и слушатели отбивали такт, хлопая в ладоши. Хлопанье это соединялось с щелканьем ударного инструмента, называемого "харс" и состоящего из деревянных дощечек, вздетых на веревку. По-видимому, хлопаньем в ладоши выражается особое внимание к танцующим. Когда мы смотрели танцы в Хассауте, то кн. Урусбиев, обращаясь к нам, сказал: "Теперь нужно всем хлопать в ладоши, потому что будет танцевать хозяйская дочь".

У горских татар есть люди, специально занимающиеся игрой на инструментах и пением и живущие своим искусством. Они называются "гегуако". На свадьбах и праздниках они получают весьма щедрое вознаграждение. Жених дарит им часто лошадь или деньги. От гостей гегуако также получают подарки.

Незадолго до нашего путешествия мы были на празднике Байрама в кабардинском ауле, около Кисловодска. Для музыканта, игравшего на дудке, собирались деньги. Присутствующие объяснили нам, что ему деньги необходимы. У него только что умерла жена, и деньги были нужны для того, чтобы приобрести себе новую.

Кроме упомянутых инструментов, сыбысхе и харса, у горских татар и кабардинцев есть еще два струнных; один вроде арфы, деревянный, длиной в 3/4 ар. с 12 струнами из конских волос. Он называется у горцев: "каныр кобуз", и встречается также у осетин и сванетов. У последних он имеет только шесть струн и называется "чанг". Другой инструмент - смычковый кобуз вроде скрипки с 2-мя струнами, состоящими каждая из 10-12 конских волос, настроенных в чистую квинту в одночетвертной октаве. В прежнее время строй инструмента был в кварту. Резонатор узкий, оканчивающийся острым концом. Верхняя доска его делалась прежде из бараньей кожи, теперь из дерева. Объем кобуза приблизительно в 1 1/2 октавы от "е" до "h". Смычком служит небольшой, согнутый в виде лука, прут с натянутыми конскими волосами. Смычок натирается варом, которым с одной стороны обмазан и сам инструмент. Звук кобуза слабый, жалобный, напоминающий скрипку с сурдиною. У меня до сих пор не изгладилось чрезвычайно поэтическое впечатление той ночи, когда мы, перед перевалом через Донгузорун, расположились на ночлег у костра, на горе Тхотитау, и засыпали под жалобные звуки кобуза, на котором старый князь учил своего сына горским песням.

Сергей Иванович Танеев

Я записал двадцать песен, продиктованных мне князем Урусбиевым. По словам горцев, он один из немногих знатоков старых кавказских песен, мало-по-малу исчезающих из памяти народа. Теперь почти не существует людей, которые могли бы петь их со словами. Мелодии этих песен князь играл на кобузе, подпевая при этом, без слов, лишь второй, сопровождавший их, голос.

Вообще двухголосный склад составляет характеристичную особенность горской музыки. Каждый из двух голосов имеет свое название. Главный голос называется "башчилик" (у кабардинцев - "урэд"), сопровождающий голос - "ежу". Новейшие песни поются со словами; мне случилось два раза слышать их в хоре. При этом главную мелодию (со словами) пел только один человек, часто без определенной высоты звука, как бы декламируя; остальные пели без слов второй голос, двигавшийся сравнительно медленными нотами и имевший несложный ритм.

Князь Урусбиев сообщил мне свои предположения о времени происхождения горских песен. Он делит их на четыре группы.

Первую группу составляют самые древние песни. Сюда относятся: "Овсаты джир" (Апсатыны жыры - Ред.), которая поется при отправлении на охоту и заключает в себе обращение к богу зверей с просьбой сделать охоту успешною; "Долай", которую поют, когда сбивают масло; "Фирей" (Вероятно, опечатка. Правильно: эрирей - Ред.), когда молотят хлеб; и "Инай", которая поется женщинами во время тканья.

Ко второй группе относятся песни "нартские", воспевающие подвиги старинных богатырей-нартов. Имена этих богатырей: Урызмек, Шауай, Созоруко, Сибилынн, Гильхсетан, Пук, Пугалу-Батыр-марза, Хамиц, Рачкау и Ачемис.

Третью группу составляют так называемые старые песни, "эскиджир", исторического содержания. В них описываются войны, воспеваются герои. Князь полагает, что они сочинены за 300 или 400 лет тому назад.

К последней группе принадлежат новейшие песни: "джианги джир" (Жангы жырла - Ред.). Некоторые из этих песен описывают войну, другие имеют любовное содержание.

Песни, петые кн. Урусбиевым, я записывал, за немногими исключениями, на оба голоса. В контрапунктическом отношении соединение мелодий двух голосов часто представляется весьма неизящным. Встречаются неприготовленные диссонансы, прямое движение к приме и октаве, параллельные квинты. В гармоническом же отношении двухголосный склад этих песен представляет большой интерес, ибо он дает нам понятие о той гармонизации, которая для горских татар является наиболее естественной. Несомненно, что второй голос, петый Урусбиевым, составляет необходимую принадлежность каждой данной песни. Когда присутствовавшие при пении князя начинали подтягивать ему, они пели тот же второй голос без всяких изменений. В большинстве случаев этот голос не имеет самостоятельного мелодического значения и только обрисовывает общую гармонию. Ритм его всегда менее сложен, чем ритм главного голоса, и он движется нотами большей длительности, образуя иногда педали (выдержанные ноты) в несколько тактов. В некоторых песнях второй голос имеет мелодическое значение и представляет собой как бы повторяющийся бас (basso ostinato), на котором верхний голос строит вариации. Верхний голос, исполнявшийся князем Урусбиевым на кобузе, отличается большой подвижностью. В нем встречаются быстрые исследования звуков, скачки на большие интервалы, трели и другие украшения. Ритмические рисунки необыкновенно разнообразны и причудливы. Встречаются синкопы, триоли, смена длинных нот короткими, остановки и акценты на слабых частях такта. В одной и той же песне попадаются полуноты, четверти, восьмые и триоли. Ритмическая конструкция также очень сложная; часто сопоставляются фразы из различного числа тактов, встречаются отделы в 5, 7 и 9 тактов. Все это придает горским мелодиям своеобразный и непривычный для нашего слуха характер.

Восемь из двадцати мелодии без модуляций; одна из этих мелодий принадлежит нашей мажорной гамме, остальные - церковным ладам. Далее, одна мелодия в эорийском ладе, две в фригийском, две в микеолидийском, три в холийском (Правильно: дорийском; микеолидийском; эолийском - Ред). Остальные песни с модуляциями; за немногими исключениями модуляции представляются нашему слуху чрезвычайно дикими и неестественными.

В трех песнях гармония до такой степени странна, что кажется совершенно фальшивою. В них встречаются хроматические изменения, не вполне соответствующие величине наших интервалов. Я слышал повышения и понижения менее, чем на 1/2 тона. Когда, думая, что это ошибка исполнителя, я просил князя проиграть мне несколько раз эти места, то он повторял их всегда одинаково. Надо при этом заметить, что князь отличается замечательной верностью интонации. Таким образом, я должен был заключить, что у горских татар встречаются гаммы с интервалами, меньшими полутона. Известно, что подобные гаммы существуют у восточных народов. В данном случае особенно интересно то обстоятельство, что эти песни исполнялись в два голоса. Подобное соединение мелодий, кажущееся для нас совершенно невозможным, является для горцев естественным и вполне понятным. Есть ли возможность выработать для этой музыки систему гармонии - это вопрос, заслуживающий особенного внимания.

("Карачаево-балкарский фольклор в дореволюционных записях и публикациях", Нальчик, 1983 г./ Оригинал: Иванюков И., Ковалевский М. У подошвы Эльборуса. - "Вестник Европы", 1886 г., т.I,кн. 1, стр. 94 - 99).

Еще по этой теме: Карачаево-балкарский музыкальный фольклор в профессиональной композиторской музыке.
Карачаево-Балкарское народное музыкальное творчество издавна привлекало внимание выдающихся русских композиторов.

Исмаил Урусбиев и его сыновья
С.И.Танеев: "С нами едет владелец урусбиевского аула, человек во многих отношениях замечательный, Измаил Мирзакулович ... лицо, знающее весь Кавказ, обычаи разных народов".