Резолюция Международной научной конференции "Этногенез, история, язык и культура карачаево-балкарского народа"
13.03.2015
0
5257
ФОРУМ
"ИСТОРИКО-КУЛЬТУРНОЕ НАСЛЕДИЕ НАРОДОВ ЕВРАЗИИ"
РЕЗОЛЮЦИЯ
Международной научной конференции
"Этногенез, история, язык и культура карачаево-балкарского народа"
24–28 ноября 2014 года
город Москва,
Ленинский проспект 32А
(Российская академия наук)
Участники Международной научной конференции, проведенной в рамках форума "Историко-культурное наследие народов Евразии", представляющие научные и образовательные учреждения 16 стран, заслушав и обсудив доклады по проблеме "Этногенез, история, язык и культура карачаево-балкарского народа" (далее – Конференция), приняли следующую Резолюцию.
В мире насчитываются десятки тюркских народов, имеющие самобытную историю, культуру и язык, исповедующие ислам, христианство, буддизм, иудаизм и придерживающиеся традиционных до- монотеистических верований. Они проживают на значительных пространствах Евразии в различных природно-ландшафтных условиях от Северного Ледовитого океана на севере и до Атлантического и Индийского океанов на юге. Обширное расселение тюркских народов отразилось и на их историко-культурном, этнографическом и физическом облике, обрядово-культовой жизни. Ярким примером тому служит историко-этнографические особенности карачаевцев и балкарцев, которые выделяются не толь- ко на общетюркском, но и на кавказском этнокультурном и языковом фоне. Проблема формирования карачаево-балкарской этнической общности, несмотря на значительный научный задел, сохраняет свою актуальность и в настоящее время. Первые этапы историко-археологического и этнографического изучения Карачая и Балкарии, исследования карачаево-балкарского языка и фольклора в России связаны с деятельностью Императорской академии наук, начавшей изучать народы Северного Кавказа в конце XVIII – начале XIX в. Эти исследования были положены в основу развития новой отрасли знаний – карачаево-балкароведения как одного из направлений кавказоведения и тюркологии, которые не прерыва- лись и в последующие десятилетия, за исключением периода сталинской депортации 1943/44-1956 гг.
До 1917 г. происхождение этнической общности карачаевцев и балкарцев связывалось с автохтонным населением либо с гуннами, хазарами, болгарами/булгарами, аланами, либо с куманами или половцами, кипчаками и т.д. В довоенный период с 1917 по 1941 г. эти выводы не претерпели существенных изменений. Это обстоятельство явилось одной из причин проведения в 1959 г. в городе Нальчике "Научной сессии по проблеме происхождения балкарского и карачаевского народов" (далее – Сессия 1959 г.). Согласно ее итогам, этническая общность карачаевцев и балкарцев была отнесена к автохтонному населению Кавказа, которая сформировалась в ходе постепенного смешения с аланами, болгарами/булгарами и половцами, при этом не исключалась также версия участия в ее этногенезе гуннов и хазар. Дальнейшее изучение археологами, этнографами, антропологами, лингвистами и фольклористами историко-этнографического облика карачаевцев и балкарцев, их языка и культуры показало уязвимость некоторых выводов Сессии 1959 г. В связи с этим Институтом этнологии и антропологии им. Н.Н. Миклухо-Маклая Российской академии наук было решено в рамках серии "Народы и культуры" подготовить и издать фундаментальный труд "Карачаевцы. Балкарцы" (Москва, Наука, 2014). Кроме того, с целью рассмотрения наработанного несколькими поколениями ученых за прошедшие со времени проведения Сессии 1959 г. материала, а также для определения задач в области карачаево-балкароведения как одного из направлений тюркологии и кавказоведения исследователями из научных учреждений городов Москвы и Санкт-Петербурга, Кабардино-Балкарской и Карачаево-Черкесской республик, Ставропольского края, Воронежской и Ростовской областей в апреле 2012 г. в г. Кисловодске на Всероссийском совещании карачаево-балкароведов было принято решение провести 24–28 ноября 2014 г. Международную научную конференцию "Этногенез, история, язык и культура карачаево-балкарского народа" (далее – Конференция). Организаторами Конференции выступили Институт этнологии и антропологии им. Н.Н. Миклухо-Маклая Российской академии наук, Карачаево-Черкесский государственный университет им. У.Д. Алиева и Карачаево-Балкарский научный центр гуманитарных исследований (г. Москва).
В ходе обсуждения проблемы древней истории этнической общности карачаевцев и балкарцев участниками Конференции – археологами, историками, филологами, этнографами и фольклористами, антропологами, исследователями геногеографии популяций мира из Азербайджана, Армении, Беларуси, Болгарии, Венгрии, Грузии, Казахстана, Кыргызстана, Норвегии, Российской Федерации, Соединенных Штатов Америки, Туркменистана, Турции, Узбекистана, Украины – было подчеркнуто, что данные антропологии, археологии, этнографии и языка дают основания рассматривать майкопскую и северокавказскую археологические культуры как привнесенные на Кавказ, близкие древнейшим культурам Передней Азии и степным курганным культурам евразийских степей, а скифскую, сарматскую, сакскую, сюнну-хуннскую и аланскую проблематику – с учетом полиэтнического и полилингвального состава скифского, сарматского, сакского, сюнну-хуннского и аланского союза племен. В этом аспекте были приведены археологические материалы, письменные источники, данные антропологии и геногеографии, доказывающие неоднородность степных и лесостепных скифских племен, расселение пратюркских племен в I тыс. до н.э. в пределах Западной Сибири, а на основании последних археологических открытий была затронута проблема территории формирования скифского союза племен в Евразийских степях, а также переселения племен, носителей археологической культуры, близкой скифской, в VII в. до н.э. с территории современных Монголии и Тывы в Северное Причерноморье. При этом отмечалось, что в период упоминания в трудах античных греческих авторов скифов и их самоназваний сколот и паралат, антропонимов Липоксай, Колаксай в древнеиранских языках звук "l" отсутствовал, помимо этого были приведены аргументы в пользу уязвимости мнения о возможности существования этого звука в восточно-иранских языках, поскольку они, базируясь на циркулярной аргументации, не учитывают факт отсутствия письменных источников и археологических материалов, позволяющих говорить о перемещениях народов, носителей языков с данным звуком из одного региона в другой, так же как игнорируют неиранское происхождение слов с сонантой "l", например, в согдийском языке и скудость топо- нимов иранского происхождения в евразийских степях. Было особо подчеркнуто, что проблема начального "l" в скифских и хуннских словах, например, в скифском антропониме Липоксай и хуннском антропониме Лао-шанг-шаньюй есть ничто иное как передача в иностранных языках антропонимов с начальным "al". У хуннов немало названий племен, приведенных древнекитайскими авторами, начинается на "l", при этом было замечено, что те слова, которые, несмотря на свое происхождение в китайском и славянском языках начинаются на "l", в тюркских языках передается как "al". Так, слово "ло" (китайское) и русское заимствование "лошадь" в тюркских языках звучит как "алаша ат/алаша", а "ло-са" (китайское) – "лачуга" (русское) – как "алачу". Следовательно, скифский антропоним Липоксай, приводимый Геродотом, вполне мог звучать в пратюркском языке как Алыпоксай. Подчеркивалось наличие суффикса множественного числа "-t", специфичного для древнетюркских, а возможно и для пратюркских языков, и противоречащего грамматическим правилам древнеиранских языков.
Было обращено внимание на целый ряд скифских и сарматских этнонимов, теонимов (например, Апи, Гойтосир, Папай, Табити и др.), антропонимов (например, Таргитай) и отдельных слов (асхи – сок из плодов дерева «понтик», из гущи которой готовили лепешки, ср. ачытхы/ачи/әсе һыуы – прокисшее тесто, которое используют как дрожжи для теста/кислый/кислая жидкость; гиппака/иппака – название сыра, изготовленного из кобыльего молока, ср. гыпы – молочные грибки для закваски айрана; marha – сарматский боевой клич с последующим поднятием знамени, ср. ăy marža ăy – idem (карач.-балк.) и др.), который в соответствии с закономерностями формирования собственных имен объектов и явлений природы и с лингвистической точки зрения этимологизируется на основе тюркских языков и уязвим в этом аспекте с позиции иранских языков. Некоторые участники конференции акцентировали внимание на лишенное оснований мнение ряда исследователей об отсутствии в пратюркских языках сонанты "m", не поддающееся критике с научной точки зрения, противоречащее многочисленным письменным источникам и эпиграфическим памятникам как до новой, так и нашей эры. В связи с этим делался акцент на то, что не научно обоснованными являются изыскания ряда лингвистов-компаративистов, экстраполирующих в глоттохронологических исследованиях методы, применяемые к языкам одной языковой семьи на языки другой и тем самым удревняющих одни языки и омолаживающих другие.
В ходе обсуждения темы этногенеза карачаево-балкарского народа была затронута проблема функционирования понятия "алан" в нетюркской среде и его сохранения в этнонимической лексике тюркских народов, особенно карачаевцев и балкарцев ("алан" (аланин, аланка)/"аланла" (аланы) – обращение к соплеменнику независимо от пола и возраста; "алан къызы – Байрым къыз" – "аланская дева – дева Байрым"; "алан зикир" – "аланский зикр (арабизм)"). Что же касается определения компонента "аллон" в осетинском фольклорном словосочетании "аллон-биллони смаг" (дух аллон-биллони, по мнению ряда исследователей) как этнический идентификатор, то некоторыми участниками Конференции оно было признано необоснованным, поскольку, как они считают, данное словосочетание независимо от его применения имеет исламское происхождение (валлахи-таллахи-биллахи или в сокращенной форме – валлахи-биллахи) и встречается также в лексике чеченцев и ингушей – алла-белла, ряда этносов Дагестана – валлахи-биллахи, карачаевцев и балкарцев – оллахий-биллахий и других, как правило, мусульманских народов. Подчеркивалось, что возведение некоторыми исследователями понятия "алан" к древне-иранскому термину "aryana" даже с собственно иранистической точки зрения остается не столько спорной, сколько противоречащей генезису иранских языков. При этом высказывалось мнение о формировании аланского союза племен в конце I тысячелетия до н.э. как следствие объединения схожего в хозяйственно-культурном типе древнеиранского и пратюркского населения на территории к северо- востоку и востоку от Каспийского моря при сохранении среди них неиранского этнополитонима "алан". Данное объединение так и не сложилось в единую этническую общность в I тысячелетии н.э. ни на территории "прародины", ни в пределах Средней Азии и Кавказа, что подтверждается как данными языка, археологии и письменных источников, так и схожими чертами заимствований из древнеиранского языка в пракарачаево-балкарский и из древнетюркского языка в праосетинский.
В подтверждение принадлежности большинства населения западной части Аланского царства к тюркскому этнокультурному и этноязыковому миру были приведены исторические источники о титулатуре аланской элиты, археологические данные о материальной культуре, а также было подчеркнуто широкое распространение древнетюркских скальных и курганных типов погребений, каменных изваяний VIII–XII вв., "кубанского варианта" древнетюркской рунической письменности в местах расселения алан или алан, говоривших на печенежском или ином тюркском языке. Ученые пришли к мнению, что для дальнейшего выявления, дешифровки и системного исследования указанной рунической письменности необходимо объединить усилия лингвистов, историков, этнографов, археологов, эпиграфистов и др.
Отмеченное выше дает основание для совместного изучения этой проблематики тюркологами и иранистами в целом, а также карачаево-балкароведами и осетиноведами в частности.
В пользу участия пратюркских, гунно-савиров, булгар, белых гуннов (эфталитов) и особенно хазар в этногенезе карачаево-балкарского народа были приведены веские аргументы в докладах по средневековым источникам, археологии, этнографии, фольклору и религии, например, о расселении в догуннский период пратюркских племен на Северном Кавказе – протобулгар и уннов в Восточной Европе, в том числе в Центральном (Карачае и Балкарии) и Северо-Восточном Кавказе, об иудейском и ярко представленном восточном (византийском) христианском компонентах в его доисламской обрядово-культовой жизни, явившийся наследием исключительно Хазарского каганата и Аланского царства. В этом аспекте был проанализирован сюжет карачаево-балкарского нартского эпоса, связанный с родословной первого нарта Дебета/Деуета, совпадающей с родословной библейского царя Давида и с именами их супруг – Бат-Шева (иврит) и Батчалыу (карач.-балк.). Аналогичными оказались их предпочтения и роли как культурных героев, первых металлургов и кузнецов или покровителей кузнецов, а также число их сыновей (19); имя легендарного правителя Джабакку (карач.-балк.) и титул Джабагу/Джабгу (хазарское); имена громовержца Чоппа (карач.-балк.) и Громогласного Чопа (хазарское); названия святилищ – даркунанд (древнеармянская передача хазарского термина) и даркъан/дарийгъын (карач.-балк.), места их устроения (вокруг священного дерева, внутри кладбища) и обрядовые действа, посвященные данному божеству. Для подтверждения мысли о преемственности хазарской, шире западнотюркской обрядово-культовой жизни в аналогичной жизни карачаевцев и балкарцев был приведен семантический ряд понятий, связанных с образом Чоппа, а также схожие наименования жрецов у карачаевцев и балкарцев (чоппачыла) и азербайджанцев (чопчи) и многое другое.
Были также затронуты проблемы расселения в IX–XIV вв. алан, говоривших на печенежском или ином тюркском языке в Средней Азии и Восточной Европе, в том числе на Северном Кавказе, определения времени проживания племен, носителей куманского языка на территории Кавказа. При этом были приведены независимые одно от другого сведения четырех восточных авторов Х в., в которых названия горной территории отмеченного региона переданы в куманской форме, что дает импульс для дальнейшего исследования проблемы о более раннем, чем предполагается в настоящее время – начало XI в., периоде расселения куманоязычных племен на Северном Кавказе.
Участники Конференции в ходе обсуждения на "круглых столах" проблематики этногенеза, истории, генезиса культуры и языка этнической общности карачаевцев и балкарцев пришли к выводу, что она, сложившаяся в раннем Средневековье и упоминаемая в X–XIV вв. как тюрки аланы и тюрки асы, а иногда под собственными именами, по языку, традиционным религиозным воззрениям и практике, материальной и духовной культуре наиболее близка к караимам, крымчакам, крымским татарам и кумыкам, а по различным сторонам обрядово-культовой жизни сближается также с азербайджанцами, татарами-мишарами, туркменами-оламами и чувашами. При этом было подчеркнуто, что длительное пребывание предков карачаевцев, балкарцев и осетин в едином аланском полиэтническом и полилингвальном племенном союзе и государственном образовании привело к формированию на территории Северного Кавказа объединяющей их историко-культурной области.
На Конференции было указано, что антропологический тип карачаевцев и балкарцев исследован недостаточно. Особенно это касается палеоантропологии – из-за недостаточного количества ископаемых останков средневекового населения Карачая и Балкарии. Наряду с этим было отмечено, что карачаевцы и балкарцы хорошо изучены в аспекте дерматоглифики и одонтологии. Была высказана мысль о необходимости усиления исследований в области геногеографии популяций названных регионов.
Одной из задач исторической науки является определение уровня развития социальных отношений и политико-правовой культуры народов Северного Кавказа. В выступлениях участников "круглого стола", посвященного этой тематике, указывалось на необходимость обратить внимание на производственные отношения и на лежащее в их основе отношение к собственности, уровень развития государственности и правовой культуры. Именно такой подход позволил участникам Конференции объяснить социальное развитие Карачая и Балкарии в более корректной форме и определить уровень развития феодализма в названных регионах.
В ходе обсуждения проблемы источниковедческих исследований и выявления письменных источников указывалось на то, что состояние современной источниковой базы по карачаевцам и балкарцам не позволяет осветить значительный круг историко-этнологических вопросов, что в свою очередь приводит к "выпадению" из истории хронологических отрезков периода Средневековья и начала Нового времени. Тем не менее указывалось на наличие сведений о карачаевцах и балкарцах до XVII в., которые следует ввести в научный оборот.
Особое внимание было обращено на проблемы фольклора и традиционного искусства, в том числе музыкального наследия. Было признано, что устное поэтическое творчество карачаево-балкарского народа является корневой основой его культуры и, передаваясь из поколения в поколение, представляет собой ценнейший материал для познания как истории, мировоззрения и культуры современных и древних тюркских народов, так и для реконструкции этнокультурного облика тюркских народов Северного Кавказа и Крыма.
В ходе обсуждения современного состояния карачаево-балкарской литературы участники Конференции, затронув культурологические аспекты развития литературы, проблемы ее интеграции и адаптации в инонациональной среде, рассмотрев особенности рецепции кавказского (карачаево-балкарского) текста инонациональным читателем, отметили, что в рамках сопоставительного анализа фольклорных и литературных произведений карачаево-балкарской и других литератур на постсоветском пространстве были выявлены типологические схождения, определены направления межкультурного диалога и межлитературного взаимодействия. Было подчеркнуто, что назрела необходимость реконструкции всех этапов литературного развития карачаево-балкарской словесности на основе сбора архивных, рукописных материалов, что требуется качественный сдвиг в издании учебников по родной литературе.
Особое внимание участников Конференции было обращено на проблему исследования демографии в Карачае и Балкарии, динамику численности карачаевцев и балкарцев. В ходе обсуждения этой темы установлено, что состояние изученности данного вопроса носит фрагментарный характер, а отсутствие в ряде исследований критического анализа сведений допереписного периода 1897 г. о численности карачаевцев и балкарцев, приводит к разного рода спекуляциям.
В области исследования карачаево-балкарской диаспоры, наряду с положительной тенденцией, отмечено, что отсутствие сотрудничества научных сообществ, а также невозможность проведения регулярных совместных научных мероприятий, стали причинами слабого уровня изучения и осмысления истории и демографии карачаево-балкарской диаспоры.
Таким образом, участники Конференции выработали пути решения проблем, выявленных во время работы 11 "круглых столов" и пришли к следующим выводам.
В области древней истории народов Великой степи и их роли в формировании историко-этнографического облика Евразии:
- считать важным дальнейшее археологическое исследование погребальных и бытовых памятников майкопской и северо-кавказской археологических культур с целью определения их происхождения и 5 связей как с лейла-тепинской и куро-аракской археологическими культурами, так и с курганными культурами степного пояса Евразии и с кобанской археологической культурой;
- обратить внимание на предполагаемое рядом лингвистов и археологов существование не только алтайско-ордосской, но и переднеазиатской и западносибирской прародины тюркских народов;
- признать недостаточную изученность вопроса происхождения и эволюции древней кочевой культуры и ее роли в формировании тюркских народов Евразии, и в связи с этим считать научно некорректным определение скифского, сакского, сарматского и аланского союза племен как моноэтнического мира, подобно тому, как освещать истории древних западнотюркских народов с упоминания гуннов, а предков древнетюркских народов – с сюнну и хунну;
- имея в виду актуальность дальнейшего написания истории народов Северного Кавказа оказывать всяческую поддержку исследованиям, направленным на выявление роли и значения догуннских племен и "Страны гуннов" (Северный Кавказ) в истории северокавказских народов, а также раннего этапа истории Хазарского каганата;
- поддержать Институт востоковедения Российской академии наук по созданию Корпуса сведений арабских источников по истории хазар;
- для переосмысления некоторых сложившихся стереотипов рекомендовать научно-исследовательским учреждениям Кабардино-Балкарской и Карачаево-Черкесской республик поднять изучение письменных источников по истории народов Кавказа на качественно новый уровень, используя новейшие методики анализа рукописного материала;
- оказать поддержку археологическим исследованиям погребальных и бытовых памятников в горных и предгорных районах Северного Кавказа, особенно на территории Кабардино-Балкарской и Карачаево-Черкесской республик и Ставропольского края, доказывающих передвижение древнетюркских народов Великой степи в горы задолго до V–VI вв., рекомендовать публикацию промежуточных результатов таких исследований;
- обратить внимание на хазарское наследие в карачаево-балкарской обрядово-культовой жизни, языке и фольклоре, а также на необходимость исследования наследия печенегов и алан, говоривших на печенежском языке, по сведениям авторов Х–XI и XII вв.;
- признать более аргументированными доводы, основанные на свидетельствах независимых одного от друга четырех раннесредневековых авторов, о проживании на Северном Кавказе племен-носителей куманского языка уже в Х веке, и при этом особо обратить внимание на фонетические особенности языка печенежского союза племен, относимого некоторыми лингвистами к куманским языкам.
В области этнографии:
- считать научно обоснованным изучение скифской, сарматской и аланской этнографии в рамках исследований тюркских народов;
- признать, что в основе историко-этнографического облика этнической общности карачаевцев и балкарцев лежат древнекавказские и древнетюркские пласты с преобладанием последнего. При этом особо подчеркнуть роль булгарских, савирских, хазарских и говоривших на тюркском языке части аланских, асских племен и их предков в формировании не только его этнокультурного облика, но и политико-правовой культуры, и в связи с этим считать научно обоснованным периодизацию формирования этнической общности карачаевцев и балкарцев через термины "прото-", пра-" и "древнекарачаево-балкарская этническая общность";
- признать научно обоснованным рассмотрение истории, языка и культуры тюркских народов Северного Кавказа и Крыма в рамках булгаро-, хазаро- и печенегоязычного этнокультурных пластов, а также исследование прошлого этнической общности карачаевцев и балкарцев в рамках истории, языка и культуры западных алан как древнетюркского населения раннесредневекового Аланского царства с использованием сведений раннесредневековых авторов о тюркском, в том числе печенежском характере их языка, хозяйственно-культурного типа и материальной культуры, в том числе и одежды, а также с учетом многочисленных эпиграфических памятников, созданных на основе "кубанского варианта" древнетюркской рунической письменности и широко представленных в местах наибольшей концентрации аланского населения;
- при изучении этнической истории карачаевцев и балкарцев обратить внимание на независимые один от другого сведения раннесредневековых авторов о печенежском характере языка алан и асов, который по фонетическим особенностям сближается с куманскими языками;
- обратить внимание на упоминание в I–XII вв. в пределах Центрального Кавказа имен народа (карасстасеи, блкар, булгар, болгар, гарши, киарус-р, к-р-г[ч]-р-ах/к-р-г[ч]-ре, караца, таулас) и названия территории Хоруцон, схожих с самоназванием карачаевцев и балкарцев (къарачайлыла, таулула, малкарлыла) и названием территории Карачай, а также на сохранение в их лексике древних этнонимов (алан, булгадар, къабарлы/хабарлы, къыргъыз, секельт/ысхылты, хазар и др.), и в связи с этим рекомендовать Карачаево-Черкесскому государственному университету им. У.Д. Алиева и Карачаево-Балкарскому научному центру гуманитарных исследований (г. Москва) при содействии Института этно- логии и антропологии им. Н.Н. Миклухо-Маклая Российской академии наук, Института археологии Российской академии наук, Института востоковедения Российской академии наук и Института языкознания Российской академии наук оказать поддержку в исследовании отмеченных выше имен и названия территории, а также топохронологии Центрального Кавказа;
- Карачаево-Черкесскому государственному университету им. У.Д. Алиева и Карачаево-Балкарскому научному центру гуманитарных исследований (г. Москва) поддержать предложение Института этнологии и антропологии им. Н.Н. Миклухо-Маклая Российской академии наук, Института языкознания Российской академии наук, Института востоковедения Российской академии наук в части подготовки исследователей по различным направлениям этнологии и антропологии, лингвистики, источниковедения.
В области археологии и архитектурного наследия тюркских народов Северного Кавказа и Крыма:
- признать ненаучной и опасной тенденцию к монополизации наследия скифского, сарматского, сакского, массагетского и аланского полиэтнических обществ как со стороны иранистов, так и со стороны тюркологов и в связи с этим считать правомерным исследовать скифскую, сарматскую, сакскую, массагетскую и аланскую проблематику в рамках, в том числе истории пратюркских народов;
- обратить внимание на необходимость расширения археологических исследований, разработки концепции музеефикации памятников археологии Карачаево-Черкесской и Кабардино-Балкарской республик;
- считать доказанной существенное влияние восточного христианского и мусульманского архитектурных традиций на архитектуру раннесредневековых Карачая и Балкарии и отметить их влияние на сложение особой карачаево-балкарской христианской и мусульманской архитектуры и искусства в конце раннего и в период позднего Средневековья;
- рекомендовать Институту археологии Российской академии наук организовать совместно с Карачаево-Балкарским научным центром гуманитарных исследований (г. Москва) и сектором системного изучения историко-археологических древностей ОАО "Наследие Кубани" полномасштабную археологическую экспедицию по выявлению новых археологических памятников и интерпретации многочисленных скальных и курганных погребений, относящихся как к древнетюркскому, так и к карачаево-балкарскому населению на территории современной Карачаево-Черкесской Республики.
В области языка:
- отметить полиэтнический и полилингвальный состав скифского, сарматского и аланского этнокультурного пространства, и как следствие этого признать не совсем корректным использование в исследованиях по истории древних языков метода циркулярной аргументации (доказательство по кругу);
- особо подчеркнуть колоссальное значение для исследования цивилизационных элементов культуры западнотюркских народов Восточной Европы и их потомков распространение древнетюркской рунической письменности, в частности, ее "кубанского варианта";
- считать некорректным использование в гуманитарных исследованиях термина "тюркоязычные народы" как синоним понятия "тюркские народы";
- признать научно необоснованным использование методов глоттохронологии, применяемых к индоевропейским языкам по отношению к генезису тюркских языков, поскольку изменения в тюркских и индоевропейских языках существенно отличаются одно от другого по своему характеру;
- при исследовании глоттогенеза и глоттохронологии карачаево-балкарского языка, а также при составлении учебников для школ и высших учебных заведений обратить особое внимание на архаичность древнего западнотюркского субстрата в формировании тюркского ядра карачаево-балкарского языка и массовость распространения "кубанского варианта" древнетюркской рунической письменности в западной части Аланского царства и юго-западной части Хазарского каганата, с очевидностью подтверждающей доминирование древнетюркского языка в этом регионе;
- признать целесообразным создание проблемной группы по дальнейшему выявлению, дешифровке и системному исследованию "кубанского варианта" древнетюркской рунической письменности;
- считать слабо аргументированной принятую в современной тюркологии генеалогическую классификацию, согласно которой карачаево-балкарский язык отнесен к западно-кипчакским, кумано-кыпчакским, половецко-кипчакским или кумано-огузским языкам. При этом отметить, что в стратификационном плане наиболее архаичным пластом является хазаро-булгарский субстрат, проявляющийся на фонетическом, морфологическом, лексическом и фразеологическом уровнях языка, что не может служить препятствием в исследовании истории западнотюркских языков, в том числе карачаево-балкарского языка в рамках скифского, сарматского и аланского этапов развития названных языков, и в связи с этим признать научно обоснованным периодизацию формирования карачаево-балкарского языка через термины "прото-", пра-" и "древнекарачаево-балкарский язык";
- организовать и провести системные историко-сравнительные исследования фонетики, морфологии и лексики карачаево-балкарского языка, и в связи с этим рекомендовать Институту языкознания Российской академии наук обратить внимание на подготовку лингвистов-компаративистов в области тюркологии с обязательным знанием тюркских языков;
- считать правомерным и обоснованным применение в научных исследованиях терминов "тюрки аланы" и "тюрки асы" или "говорившие на печенежском языке аланы и асы" по отношению к предкам карачаево-балкарского народа с уточнением территории их расселения и в связи с этим признать научно аргументированным мнение, согласно которому главную роль в формировании основных признаков карачаево-балкарской народности сыграли западные аланы, носители тюркского языка и культуры;
- разработать Программу по координации исследований проблем карачаево-балкарского языка, а также общетюркологических аспектов истории, культуры, языка и фольклора с зарубежными тюркологами;
- в связи с тенденцией сужения сфер использования карачаево-балкарского языка создать рабочую группу из ведущих ученых для разработки Программы, направленной на его сохранение и дальнейшее развитие, подготовки рекомендаций органам государственной власти и органам местного самоуправления с целью фронтального сбора и фиксации топонимов, в том числе названий населенных пунктов, местностей, рек, озер и т.д., а также для приведения правовой базы государственных языков Кабардино-Балкарской и Карачаево-Черкесской республик (абазинский, балкарский, кабардинский, карачаевский, ногайский, русский и черкесский) в соответствие с Конституцией и другими законодательными актами Российской Федерации;
- обратиться в органы государственной власти, научно-исследовательские учреждения и образовательные организации Российской Федерации, в том числе и Кабардино-Балкарской и Карачаево-Черкесской республик с рекомендацией применять в своих официальных документах такие понятия, как "карачаево-балкарский язык", "карачаево-балкарский фольклор", "карачаево-балкарская литература", "карачаево-балкарские традиции" и т.д.
В области антропологии и геногеографии популяций:
- в результате антропологических исследований установлено единство карачаевцев и балкарцев. По данным одонтологии они выделяются на общекавказском фоне благодаря максимальной выраженности "аланского" комплекса признаков, по признакам дерматоглифики и соматологически карачаевцы и балкарцы относятся к кавкасионскому антропологическому типу европеоидной расы с ослабленной, как и у всех народов Северного Кавказа, южноевропеоидной основой;
- согласно последним результатам исследования генетиков по трем генетическим системам маркеров (митохондриальная ДНК, Y-хромосомы и аутосомные локусы) основу генофонда карачаевцев и балкарцев составляет автохтонный субстрат с последующим наслаиванием генетических компонентов различного происхождения (в основном восточноевропейского и западноазиатского), что практически не отличает их в этом отношении от остальных популяций Северного Кавказа;
- для более точного определения антропологического типа карачаевцев и балкарцев, их геногеографических характеристик Карачаево-Балкарскому научному центру гуманитарных исследований (г. Москва) рекомендуется оказать содействие антропологическим исследованиям и изучению геногеографии популяций Карачая и Балкарии.
В области политико-правовой культуры и социальных отношений:
- признать, что до присоединения Карачая и Балкарии к Российской империи в карачаево-балкарских обществах сложились феодальные отношения со сложной социальной структурой, которая была закреплена и регулировалась нормами обычного права. В то же время, поскольку в различных письменных источниках упоминается наличие как обычного, так и формального (писаного) права в Карачае и Балкарии при Карачаево-Балкарском научном центре гуманитарных исследований (г. Москва) рекомендуется создать проблемную группу по выявлению и публикации соответствующих документов;
- рекомендовать научным учреждениям Кабардино-Балкарской и Карачаево-Черкесской республик рассмотреть вопрос о составлении этнополитической карты карачаево-балкарского народа в эпоху Средневековья;
- организационному комитету Конференции внести в органы государственной власти Российской Федерации вопрос об издании научного ежегодника "Кавказ и Крым. История, язык и культура".
В области источниковедения и выявления источников:
- рекомендовать Карачаево-Балкарскому научному центру гуманитарных исследований (г. Москва) совместно с другими научными учреждениями и группами;
- провести источниковедческую работу в архивах Российской Федерации (Российском государственном архиве древних актов, Архиве внешней политики Российской империи, Архиве Санкт-Петербургского института истории РАН и др.), а также архивах и иных учреждениях других государств;
- составить реестр опубликованных источников на иностранных языках, в которых затрагиваются вопросы карачаево-балкарской истории и культуры;
- подготовить и издать ко второму Форуму "Историко-культурное наследие народов Евразии" сборник документов и материалов о карачаевцах и балкарцах периода до 1917 г.
В области фольклора и традиционного искусства:
- органам государственной власти Кабардино-Балкарской и Карачаево-Черкесской республик в своей политике в области культуры обратить особое внимание на сохранение и изучение народной словесности, на ее популяризацию среди населения; оказать содействие по сбору фольклорно-этнографического материала с приданием государственного статуса фольклорно-этнографическим фондам, находящимся не только в государственных, но и в автономных некоммерческих научно-исследовательских учреждениях и частных архивах, поскольку подобного рода материалы имеют важное историко-культурное значение и содержат информацию о культурных ценностях народа, нравственных и эстетических идеалах, нормах поведения, диалектах и говорах, обычаях и обрядах, традициях народной художественной культуры в ее аутентичных формах;
- научно-исследовательским учреждениям и образовательным организациям Кабардино-Балкарской и Карачаево-Черкесской республик обратить внимание на подготовку фольклористов-музыковедов, фольклористов-текстологов и переводчиков фольклорных текстов.
В области карачаево-балкарской литературы:
- органам государственной власти Карачаево-Черкесской Республики учредить периодический литературно-художественный журнал на карачаево-балкарском языке;
- Карачаево-Балкарскому научному центру гуманитарных исследований (г. Москва) организовать проблемную группу с целью издания арабографических памятников Карачая и Балкарии, созданных до 1930-х годов ХХ в.
В области изучения диаспоры и демографии:
- Институту этнологии и антропологии им. Н.Н. Миклухо-Маклая Российской академии наук и Институту географии Российской академии наук оказывать содействие работе Карачаево-Балкарского научного центра гуманитарных исследований (г. Москва) как постоянно действующему научному учреждению по изучению истории, этнографии, культуры и языка, обрядово-культовой жизни, демографии карачаево-балкарского народа, в том числе его диаспоры, составлению топонимической карты Центрального Кавказа;
- научно-исследовательским учреждениям и образовательным организациям Карачаево-Черкесской и Кабардино-Балкарской республик актуализировать историко-демографическую проблематику карачаевцев и балкарцев, особенно в таких ее аспектах, как динамика их численности в исторической ретроспективе и на современном этапе, проблема рождаемости и смертности, средней продолжительности жизни, урбанизация и другие демографические процессы.
В области общей тюркологии:
- предложить органам государственной власти Российской Федерации, Российской академии наук и Федеральному агентству научных организаций рассмотреть вопрос о создании на основе Российского комитета тюркологов при Отделении историко-филологических наук Российской академии наук и тюркологических центров Российской Федерации Российского научного центра тюркологических исследований как государственного бюджетного учреждения, организация которого позволит возродить роль России как одного из мировых центров тюркологии и будет способствовать еще большей интеграции тюркских государств с Российской Федерацией на Евразийском пространстве; поддержать издание в г. Москве уже существующего журнала "Российская тюркология" (Институт языкознания Российской академии наук) как аналога журнала "Советская тюркология", широко известного в советское время.
В вопросах организации деятельности Форума "Историко-культурное наследие народов Евразии":
- поручить Организационному комитету подготовить материалы Конференции к изданию;
- начать работу по подготовке и проведению II Форума "Историко-культурное наследие народов Евразии".
Комментариев нет