Карачаевцы на военной службе России в XIX – начале XX вв.
В статье приведены архивные материалы, раскрывающие новые сведения о службе представителей карачаевского народа в Российской Императорской армии в XIX – начале XX вв. Данные документы хранятся в Государственном архиве Краснодарского края в г. Краснодаре и впервые вводятся в научный оборот.
Государственный архив Краснодарского края один из самых документально богатых архивов на Юге России по истории народов Северо-Западного Кавказа. Среди прочих немалый пласт документов ГАКК посвящён истории карачаевцев.
На наш взгляд, немаловажный аспект истории карачаевского народа – это военная служба представителей Карачая в Российской Императорской армии в XIX – начале XX вв. И хотя по данной теме написано немало солидных трудов, остаётся множество не введённых в научный оборот документов.
Ниже мы публикуем ряд таких документов, которые актуальны в русле изучения темы воинской службы карачаевцев и сохранения памяти о славных сынах Карачая, отличившихся при защите Российского Отечества.
После окончания в 1864 г. Кавказской войны очаги сопротивления России вспыхивали на Северо-Западном Кавказе вплоть до 1869 г. Одним из таких эпизодов было восстание абхазов в 1866 г. С этой целью формировалась горская милиция из «добровольцев горского населения». Ниже мы приводим переписку по данному эпизоду помощника начальника по управлению горцами и начальника Эльбрусского.
Дело о формировании милиции из добровольцев горского населения под начальством полковника Абдрахаманова для усмирения восставших абхазов:
«Начальнику Сухумского отдела. Помощник начальника Кубанской обл. по управлению горцами отд.1-е. 2-октября, 1866 года. № 4321, Екатеринодар.
При сем препроваждается копия с рапорта исправляющего должность Начальника Эльбрусского округа за № 1210 для сведения.
Копия с рапорта исправляющего должность Начальника Эльбрусского округа, от 13 сентября сего года, № 1210 – исправляющему должность помощника начальника Кубанской области.
По собранным мною сведениям в перестрелках, на верховьях р. Теберды, участвовало Цебельдинцев 8 и 9 августа, не менее 15-ти человек и 15 августа, не менее 25-ти человек, из них известны имена только четырех, именно: Заурбек Кадза, Ахмат Аха Кадза, сын Сиамона Габлиа и Биорока Хакуна.
Подлинный подписал: исправляющий должность Начальника округа, артиллерии штабс-капитан Петрусевич.
№ 3681/1368 № 508116 ноября, 1866 г.Отделение 1.№ 104/866Официальное письмо.«Исправляющему должность Начальника Эльбрусского округа Его Вб.дию Н.Г. Петрусевичу.
Милостивый Государь Николай Григорьевич!
При рапорте Вашем за № 1202 в числе прочих свидетельств о потерях, понесенных воинскими командами при поисках Ваших по верховьям р. Теберды, было прислано свидетельство за № 1100 без означения числа лошадей и людей, бывших в строю во время перестрелки, почему документ этот и был возвращен к нам при предписании моем за 4293 для дополнения необходимыми сведениями. В ответе на это при рапорте № 1431, Вы представили сказанное выше свидетельство уже исправленное. Из документа этого видно, что в нем показывается убитого одна штаб-офицерская лошадь, между тем с исчислением количества лошадей и людей, находившихся в строю во время перестрелки, ни штаб-офицера, ни лошадей не показано вовсе.
Вследствие этого я нахожу невозможным представить свидетельство № 1100 на утверждение начальника области, а потому возвращая к Вам означенную выше бумагу, для тщательного в чем следует исправления прошу представить мне в таком виде, чтобы не могло встретиться дальнейших недоразумений».
Кавказский военный округ. Окружной штаб. Отд. 1. Стол 2-й.
17 ноября 1866 года. № 3031 в г. Тифлисе.
«Помощнику Начальника Кубанской области по управлению горцами.
Рапортом от 13 октября, № 4536, Ваше Высокоблагородие ходатайствуете об удовлетворении довольствием определённым для временных милиций, показанных в приложенных к рапорту двух списках, милиционеров Зеленчукского и Эльбрусского округов, которые были собраны, по случаю беспорядков, бывших в Абхазии, для поисков в верховьях р.р. Зеленчука, Кафара, Маруха и других.
По рассмотрению означенных списков оказалось, что в числе милиционеров показаны всадники и один переводчик.
Имея в виду, что довольствие, определённое для временных милиций во время сбора их, получают только те, которые не состоят на службе в постоянных милициях и не пользуются никаким штатным содержанием, и предполагая, что лица, показанные в списках под названием всадников, состоят на службе в постоянной милиции Кубанской области, а, следовательно, не имеют права на получение другого содержания, кроме определённого для этой милиции по поручению Начальника Окружного Штаба, прошу Ваше Высокоблагородие представить в Окружной Штаб списки только тем офицерам и милиционерам, которые были собраны временно, т.е. не состоят на службе в постоянной милиции Кубанской области и не получают содержания определённого штатами.
СПРАВКА. Временные милиции, собираемые на Северном Кавказе, получают следующие довольствие: Старшины по 20 коп., простые милиционеры по 15 коп. серебра в день, а офицеры рационы по чинам.
Приложения, списки милиционерам Зеленчукского и Эльбрусского округов.
Помощник Начальника штаба генерал-майор (подпись)
За начальника отделения, капитан (подпись)».
Списки (вопросы напротив имён и фамилий говорят о нечитабельности строк из архивного дела и предположительное прочитание нами):
«С 6 по 19 августа
- Штаб-ротмистр Хаджи Мурза Крым-Шамхалов
- Прапорщик Адамий Карабашев
- Юнкер Джембулат Байрамуков
- Саребий Дудов
Всадники:
- Ожай Байчоров
- Ачахмат Дудов
- Ислам Мударов
- Махай Байрамуков
- Салим Гирей Узденов
- Канамат Дудов
- Али Мурза Дудов
- Нагай Карабашев
- Матай Хубиев
- Умар Хубиев
- Салим Гирей Гулаев
- Кудай Алчеков
- Таулу Аджиев
- Паша Крым-Шамхалов
- Нану Крым-Шамхалов
- Бийаслан Крым-Шамхалов
- Кала Гирей Крым-Шамхалов
- Кучук Кожаков
- Хаджи Бекир Хубиев
- Шаухал Узденов
- Яхья Шаулухулу Хубиев
- Шеремет Чотчаев
- Идрис Чепеллюев
- Исхак Дажанттутаев
- Уразали Капушев
- Шантук Семенов
- Кара Магулаев
- Башчи Шидаков
- Умар Шидаков
- Канали Кочкаров
- Аслан Кипкеев
С 13 по 19 августа всадники:
- Мурзакул Дудов
- Хоча Салпагаров
- Магомет Акбашев
- Ораз Биджиев
- Домбай Батчаев
- Тау-Султан Кочкаров
- Умар Узденов
- Ибрай Гочияев
- Тутар Кипкеев
- Батал Хасанов
- Джаширбек Байрамкулов
- Исмаил Кочкаров
- Бакрай [?] Ортенов
- Чаппо [?] Дудов
- Мисост Карабашев
- Дунакай Кипкеев
- Мамай Хубиев
- Озар Хубиев
- Сосран Хубиев
- Мат-Гирей Магомедов
- Доват Кипкеев
- Джанкиши [?] Батчаев
- Осман Батчаев
- Каншао [?] Батчаев
- Бассият Гозба
- Гелин Яч [?]
- Алибий Магометов
- Муса Хасанов
- Токмак Созаруков
- Биногер Дженальдиев
- Тохтар Бостанов
- Магомед Кипкеев
- Ахмат Боташев
- Хамза Белимготов
- Асланцук [?] Бостанов
- Науруз Семенов
- Тембот Хубиев
- Келемет Салпагаров
- Муртаз Баттыев
- Мачук Чочханов
- Теку Кипкеев
- Кульчора Ботханов
- Тауали Бостанов
- Намлай [?] Бостанов
- Хасан Бостанов
- Сулейман Кипкеев
- Сослан-Бий Джаттоев
Исправляющий должность помощника начальника Эльбрусского округа Петрусевич» [1].
Следующий эпизод – это обширный материал из Кубанской газеты «Кубанские областные ведомости» за 1878 г. о патриотизме, проявленном кавказцами: адыгами, карачаевцами и абазинами Кубанской области – в годы Русско-турецкой войны 1877–1878 гг. Это статья кубанского казачьего офицера и историка Е.Д. Фелицина, непосредственно принимавшего участие в описанных им событиях. Первая часть статьи рассказывает о формировании и о некоторых обстоятельствах службы Кубанско-Горского конно-иррегулярного полка, формированного из кавказцев-добровольцев для участия в войне с Османской империей. Вторая часть статьи рассказывает о помощи горцев Баталпашинского уезда Кубанской области (нынешняя территория Карачаево-Черкесской Республики), и прежде всего карачаевцев, в формировании и снабжении транспортом из горных лошадей Марухского отряда генерал-лейтенанта П.Д. Бабича с целью освобождения Абхазии от высадившегося там турецкого десанта.
Фактически данная статья – это отповедь некоторым центральным органам печати Российской империи, стремившихся тогда представить весь Кавказ как «враждебную» России силу во время борьбы с Турцией из-за восстания в Дагестане и Терской области в 1877 г. Е.Д. Фелицин справедливо развенчивает клеветнические наветы на горцев Кубанской области, и прежде всего на карачаевцев, не только не примкнувших к восстанию, но и оказавших России неоценимую помощь:
«В передовой статье, помещённой в № 360 «С.-Петербургских ведомостей», по поводу последнего восстания горских племён на Кавказе утверждается, что восстание распространилось с запада на восток, от Чёрного моря до Каспийского, что в нём принимали участие все горские племена, изъявившие желание после окончательного покорения Кавказа в 1864 г. принять русскую гражданственность. Так как публицист названной газеты не обозначил при этом тех местностей, в которых вспыхнуло восстание, и не назвал племён, выказавших свои изменнические наклонности, то в число таких местностей читатели, незнакомые с положением вещей на Кавказе, могли включить и Кубанскую область, в пределах которой находится около 100 тысяч душ горцев (черкесов). В «Тифлисском вестнике» (№ 30) и «Русском мире» (№ 52) появилась уже статья Е.Д. Фелицина, фактически разъясняющая, что кубанские горцы не только не имели ничего общего с восставшими племенами, но и, кроме того, проявили полную готовность служить интересам русского правительства и принесли значительную долю пользы Марухскому отряду при движении его к Сухуму в июле и августе месяцах прошлого года (1877 г.). Приведём и на страницах нашего органа, для восстановления истины, ту часть статьи Е.Д. Фелицина, которая непосредственно касается этого предмета.
"Волнения, обнаружившиеся среди горского населения Кавказа, начались сперва в Терской области и затем перешли в Дагестанскую. В Абхазии оно вызвано было десантом турецких войск в Сухуме в мае месяце, следовательно, несколько ранее, чем внутри края. Вот к каким местностям только и могут быть отнесены приведённые мною в начале этой заметки, заключительные слова передовой статьи. Но определяя границы восстания горских племён с запада Чёрным морем, а с востока – Каспийским, публицист почему-то забыл упомянуть, что на этом обширном пространстве находится ещё Кубанская область, занимающая более трети всей площади Северного Кавказа, где с самого объявления войны и до настоящей минуты господствовало небывалое спокойствие и не обнаруживалось ни малейших признаков волнения в середе 93.000 магометанского населения. Факт этот тем более важен и не должен бы остаться не отмеченным, что Кубанская область в данном случае составляет весьма заметное и ярко выделяющееся исключение. Тогда как в смежных с Кубанской областью Сухумском отделе и Терской области вспыхнувшее и быстро разгоравшееся восстание потребовало довольно значительных вооружённых сил для восстановления спокойствия и порядка, – в Кубанской области горское население, благодаря разумным, заблаговременным предпринятым мерам местной администрации, оставаясь безучастным в этом общем движении магометан Кавказа, проявило, напротив, самым наглядным образом полную преданность русскому правительству и бескорыстную готовность служить интересам его.
Лучше всего поясню это фактами, совершившимися у нас на глазах и легко доступными проверке каждого. При сформировании, в мае месяце, из кубанских горцев шестисотенного конно-иррегулярного полка, все лучшие силы этого народа по первому призыву и без всякого с чьей-либо стороны побуждения покинули свои семьи, оставили дома, хозяйство и поспешили стать в ряды этого полка, предназначавшегося к отправлению в действующий корпус на Кавказско-Турецкую границу. Охотников оказалось несравненно более, чем требовалось; многим было отказано за избытком контингента желающих. Все зачисляющиеся в полк на собственные свои средства богато были снаряжены для строевой конной службы и олицетворяли собою лихую кавалерию, которой можно было бы щегольнуть в любой европейской армии. На артельное сотенное хозяйство аульные общества не скупились давать весьма крупные куши денег. Зеленчукская, например, сотня на первых же порах имела у себя 11.000 рублей артельной суммы. Во всём ясно сказывалось, что кубанские горцы искренно стремились выразить свою преданность, чем могли и как умели (хотя и был случай побега из полка, расположенного временно в станице Усть-Лабинской, кажется 30 человек всадников; но это произошло от причин, не имеющих ничего общего с фанатическим движением магометан Кавказа). Вновь сформированный полк под командою подполковника А.Г. Пентюхова вскоре потом выступил с Кавказа в действующий корпус, где заявил себя с весьма хорошей стороны. Кубанские горцы, в продолжении нескольких месяцев сряду, по отзывам очевидцев, безукоризненным образом отправляли трудную кордонную службу и бдительно охраняли Тифлисскую губернию (Грузию. - Прим. Е.В.) от нападений хищнических партий курдов и башибузуков, до сих пор наводнявших пограничные села всевозможными ужасами грабежа и разбоя.
Молоканские сёла, находившиеся под защитою Горско-Кубанского конно-иррегулярного полка, расположенного там на квартирах, по заявлению самих молокан, никогда не пользовались таким спокойствием и безопасностью, как при них. Были, конечно, единичные случаи подобных явлений (счётом 4-ре), но они настолько ничтожны, что о них нельзя даже и упоминать, говоря о такой массе людей, как полк. Молокане искренне полюбили наших горцев и устроили полку чрезвычайно дружеские проводы, сожалея о выступлении его. В делах с турками, как заверяли меня лица, пользующиеся общим уважением и доверием, горцы дрались едва ли не лучше остальной нашей кавалерии и показали себя – молодцами. Что касается остального горского населения Кубанской области, то оно с первой минуты объявления войны и во все фазы развития волнений в соседних местностях держало себя безупречно тихо, не обнаруживая ни малейшей склонности последовать общему фанатическому движению мусульман. В это благоприятное для восстания время они, напротив, как-то притихли, стали скромнее и в высшей степени сдержанными. С объявлением войны и до настоящей минуты в Кубанской области царит необыкновенная тишина; даже преступлений в среде горского населения сравнительно с предшествовавшими годами стало гораздо меньше. Стремившиеся проникнуть к ним пропагандисты не могли осуществить своих намерений, да и почва для восстания была совершенно неподготовленной.
Фезли-Паша, высадившийся с турецкими войсками в Сухуме, делал попытки взволновать наших горцев, отправляя к ним эмиссаров, с прокламациями воспалительного свойства, но всё это не встретило у нас ни малейшего себе сочувствия и оставалось без всякого влияния на мусульман. Когда же из пределов Кубанской области предпринята была экспедиция в Абхазию, через главный хребет Кавказских гор, горцы проявили свою преданность настолько обязательно, что всякое недоверие к ним должно бы исчезнуть в самых заклятых врагах этого народа. Марухский отряд, под командою генерал-лейтенанта Бабича, следовавший в Абхазию по невообразимо трудной для движения и почти непроходимой горной местности, успешным выполнением возложенной на него задачи весьма много обязан горцам, которые в этом предприятии оказали нам неоценимые услуги. Без их содействия, по мнению большинства участвовавших, экспедиция эта вряд ли могла бы достигнуть благоприятных результатов.
При формировании отряда для перевозки запасов провианта и других тяжестей, находившихся при войсках, потребовалось до 1000 вьючных лошадей, способных вынести труднейший в истории современной войны поход через едва доступные горы, лежащие в области вечных снегов, по страшно пересечённой местности главного хребта Кавказских гор, на протяжении более 150 вёрст; подобным условиям могли удовлетворять лошади исключительно только карачаевской породы (Карачаевское племя горцев живёт у подножия Эльбруса) и принадлежащие зеленчукским горцам (Зеленчук, горная река, приток Кубани с левой стороны. По Зеленчуку населены горские аулы Баталпашинского уезда).
Узнавши о сборе отряда, карачаевцы и зеленчукские горцы (вероятно, адыги и абазины. – Прим. Е.В.) сами тот час же предложили своих лошадей с надлежащим числом вожаков без всякого за это вознаграждения. Благодаря такому горячему содействию с их стороны, вьючный транспорт собран был в две недели. Надобно иметь в виду, что формирование Марухского отряда совершилось чрезвычайно быстро, никаких предварительных подготовлений к этому не делалось, ибо никто не мог предугадать заранее о наступательном движении в Абхазии из Кубанской области. Случилось это в самую горячую пору, в средних числах июля, когда каждая рабочая сила получает самую высокую ценность и весьма важное значение в хозяйстве земледельческого класса. Как ни малы посевы горцев, однако время жатвы и для них всё-таки вопрос первостепенной важности; рабочих рук в семье горца, как известно, очень не много: следовательно, всякое отвлечение сил на сторону неминуемо должно было весьма чувствительно отозваться в их домашнем быту.
Но, невзирая ни на что и, очевидно, жертвуя личными своими выгодами, горцы наши с полною охотою, вне всякого давления со стороны местных властей, отдали в безвозмездное пользование отряда до 4000 тысяч лошадей с необходимым числом вожаков. Беспримерные трудности похода, совершённого Марухским отрядом в Сухуми, всею своею тяжестью обрушились на вьючный транспорт. Трудно описать тяжёлые испытания, перенесённые в эту экспедицию несчастными лошадьми и их безропотными и до невероятия выносливыми вожаками; одни лишь очевидцы могут по достоинству оценить эту важную услугу горцев, принесённую интересам нашего отечества. Большая часть лошадей отрядного транспорта вследствие постоянных и в высшей степени утомительных передвижений по горам, высотою более 1100 футов над уровнем Чёрного мора, пришла в полную негодность, и таких, вероятно, наберется, по меньшей мере, до 500 голов; последние, разумеется, навсегда должны быть исключены из инвентаря скромного хозяйства горского населения. Приняв в соображение заработную плату, выданную горцам за вьючных лошадей с проводниками, находившимися при отряде, и оценив по действительной стоимости затраченный ими труд, время и убытки, каждый увидит, что крошечное население горцев Баталпашинского уезда (нынешняя территория КЧР, откуда предпринято было наступление в Сухуми. – Прим. Е.В.), численностью не более 23.000 мужского пола, пожертвовало на надобности войны более 100.000 руб. Где же в недрах России и какие уезды оказали правительству в период текущей войны с Турцией подобную помощь?!.."
Передаваемые мною факты в вопросе восстания горцев на Кавказе имеют настолько серьёзное значение, что я бы просил редакции других газет перепечатать у себя скромное заявление моё в защиту этого не всегда справедливо и при том поголовно порицаемого народа» [2].
В дополнение приводится выдержка из статьи кубанского историка и краеведа В.П. Бардадыма «Кавказская Шипка». В статье В.П. Бардадым подробно рассказывает о воинской службе Марухского отряда под командованием генерал-лейтенанта П.Д. Бабича, созданного с целью освобождения Абхазии от высадившегося там турецкого корпуса. Конкретный отрывок посвящён той важной роли, что сыграли представители кавказских народов Кубанской области, и прежде всего карачаевцы, адыги и абазины в воинском функционировании Марухского отряда. Материалы, представленные им, взяты также в ГАКК:
«Справедливо говорил кубанский историк и о том, что успеху дела во многом способствовали горцы Баталпашинского уезда, которые, по первому призыву, охотно выразили готовность сражаться плечом к плечу с казаками в рядах наших частей, чтобы помочь русским войскам побыстрее пресечь турецкую агрессию. Буквально в считанные сроки были сформированы две сотни – одна из жителей карачаевского племени, другая – из горцев, обитавших по реке Зеленчук. Короче, весь цвет горской молодежи стремился попасть в ряды формируемых сотен и многие из желающих, за недостатком вакансий, с большим сожалением вынуждены были остаться дома, не осуществив своих надежд. "Нужно было видеть, – добавляет историк, – когда сотни собрались на смотр! Щегольски одетые, украшенные богатым оружием, на прекрасных карачаевских и кабардинских скакунах, они олицетворяли собою образцовую и лихую кавалерию, не оставлявшую желать ничего лучшего".
Характерно, что горцы не скупились жертвовать деньги на экипировку своих посланцев. Отзывчивость их еще более сказалась, когда необходимо было срочно, в две недели, сформировать вьючный транспорт, потребовавший до одной тысячи лошадей с седлами и с надлежащим числом провожатых. А в это время наступила горячая страдная пора: хлеба созрели и ожидали жатвы, ведь собранный небольшой урожай – это основное питание всей горской семьи в течение целого года. Несмотря на это обстоятельство, каждая семья отпустила в поход своего хозяина-пахаря, отпустила без ропота, без неудовольствия. Горцы предложили своих лошадей, не требуя никакой платы. "А вожаки? – вопрошает Е.Д. Фелицин. – Одетые в плохонькие дырявые черкески, в легких чувяках на босую ногу, они вытерпели не менее своих лошадей. Я видел, например, подобную картину, – рассказывает историк, – по узенькой тропинке, пробитой в снегу, взбирается на перевал партия вьюков. Мешки с сухарями покрыты брезентами и рогожами. Идет сильный дождь при холодном ветре; вожаки, боясь подмочить сухари и не доверяя прочности брезентов, снимают с своих плеч единственные бурки и башлыки и покрывают ими вьюки, а сами остаются в одних черкесках, ежась от холода, обдаваемые дождем и пронзительным суровым ветром... Нужно ли прибавлять к этому что-либо? Если перевести на деньги все то, что предоставили они в распоряжение правительства, и вычесть из этого выданную им заработную плату, то окажется, – заключает историк, – что пожертвования крошечного населения горцев Баталпашинского уезда, не превышающего 23 тысяч душ мужского пола, выразится солидною цифрою в 100 тысяч рублей серебром. Какой же из наших уездов в самом сердце России пожертвовал на военные надобности такую сумму?.."
Безусловно, помощь горского населения в те трудные дни была велика. И нашим историкам об этом забывать не стоит...»[3].
В продолжение темы Русско-турецкой войны 1877–1878 гг.
Из приказов по Кубанскому казачьему войску за 1877 г.
Всадники карачаевцы, воевавшие в годы Русско-турецкой войны 1877–1878 гг. в составе 6-й сотни Кубанско-Горского конно-иррегулярного полка из аулов Карт-Юртовского и Учкуланского. Фамилии приводим в том варианте, как они печатались в 1877 г. В списке могут быть и не карачаевцы, но большинство фамилий всё же карачаевские:
«Аула Карт-Юртовского:
- Урядник Абдул-Кемир Баташев
Всадники:
- Мусабий Крымшамхалов
- Аслонбек Крымшамхалов
- Азамат-Гирей Крымшамхалов
- Солтан Хубиев
- Смоил Узденов
- Тахчук Хубиев
- Исхак Гаджаев
- Абдурахман Салпагоров
- Осман Алиев
- Али Годыев
- Асман-Кир Лапшоков
- Махо Ортабаев
- Мыртаз Хубиев
- Салат-Гирей Хубиев
- Али Хубиев
- Хасанбий Гочияев
- Шамаил Шаманов
- Махомуд Охтаев
- Темир-Хан Гочияев
- Шемохо Гочияев
- Салим-Гирей Узденов
- Магомет Ботчаев
- Кора Боготырев
- Какоз Аппоев
- Джарошты Алиев
- Эльмурза Баташев
- Бочай Салпагаров
- Батал Бабаев
- Копай Алиев
- Ериджиб Куребов
Аула Учкуланского, всадники:
- Обычай Аджиев
- Давлет-Гирей Байрамкулов
- Кара Байчаров
- Кози Бастанов
- Джаносот Биджиев
- Кече Биджиев
- Алиси Бастанов
- Аслан-Мурза Урусов
- Идрис Байрамкулов
- Биаслан Далаев
- Зекерий Капушев
- Хассан Коркмазов
- Зекерай Эркенов
- Дедош Кочкаров
- Шарахмат Эркенов
- Алим Кочкаров
- Хаджи-Мурза Шидаков
- Ахмад Коркмазов
- Тенгизбий Айбозов
- Салат-Гирей Айбозов
- Курман-Бий Текеев
- Баток Саленов
- Тенибек Байчаров
- Добош Тамбиев
- Кергоко Охтаев
- Тавали Шипаков
- Ходжали Кайтов» [4].
Следующий материал из Кубанской газеты «Кубанские областные ведомости» за 1904 г. о проводе добровольцев карачаевцев из аула Учкулан в Терско-Кубанский конный полк на фронт Русско-японской войны 1904–1905 гг. Карачаевцы служили в 4–й сотне этого полка:
«Сел. Учкулан. 31 марта. Сегодня с утра в ауле большое движение, а спустя некоторое время, на площади около сельского правления образовалась большая толпа людей – собрались знакомые и родственники посмотреть и проводить добровольцев-карачаевцев, отправляющихся на Дальний Восток. Мужчины стояли ближе к «идущим», а женщины составили отдельную группу и были на некотором расстоянии от них, так как магометанский обычай не позволяет женщинам запросто смешиваться в толпе с мужчинами, а тем более открыто заявлять какие-либо благопожелания, – всё это дело мужского населения, а потому они казались простыми зрительницами, и по лицам их трудно было угадать, что мыслит в такой момент женщина-карачаевка; только когда виновники этого сбора проходили мимо, то некоторые из старух, вероятно, матери, не выдерживали и порывисто бросались обнимать и целовать будущих героев и утирали передниками свои слёзы. Всего отправляется из нашего селения 16 горцев-карачаевцев, из них два имеют по 21 году, а остальные от 25 до 35 лет. Общество сделало им на свой счёт новые полушубки, черкески, сапоги; каждый вооружён кинжалом и шашкой; из карачаевских табунов выбрали для них лучших лошадей. Добровольцы имеют средний рост, бодрый вид и выстроенные в шеренгу на обращения к ним по сему случаю сельского начальства отвечали громким «ура!». Среди них всё время можно было видеть живущего в этом же ауле казака Т–ко, действия которого показывали, что он со всем усердием старается дать новичкам сколько-нибудь военную выправку; он же взялся и доставить их на сборный пункт в Баталпашинск. Из всех остальных карачаевских аулов тоже идут добровольцы.
Не лишним будет сказать здесь несколько слов вообще о карачаевцах. Населяют они горную местность, главное их занятие скотоводство. Скот большую часть года живёт подножным кормом; уход за скотом требует постоянных передвижений и со стороны хозяев; дороги в горах узкие – неровные, в силу чего самая удобная езда в горах это – верховая. Карачаевцы с малых лет имеют дело с лошадью, привыкают ловко сидеть на ней; порода лошадей очень выносливая, – они легко приучаются к быстрой и с препятствиями езде в горах. С кинжалом и шашкой карачаевцы обращаются мастерски, часто встречаются у них и ружья для охоты в лесах (учитель П. Никитин)» [5].
на фронт Русско-японской войны, станица Баталпашинская
Карачаевцы и Первая мировая война 1914–1918 гг.
Телеграмма из архивного дела о выражении патриотических чувств населением Кубанской области по поводу начавшейся войны с Германией и Австро-Венгрией. В телеграмме от 5 августа 1914 г. на имя атамана Баталпашинского отдела войскового старшины Безладнова выражалась позиция карачаевского народа:
«Карачаевский народ, узнав об объявлении Германией России войны, уполномочил меня (начальника 1-го участка штабс-ротмистр Федоренко. - Прим. Е.В.) просить Вашего ходатайства через начальника Кубанской области всеподданнейше повергнуть к стопам Его Императорского Величества Государя Императора чувства беспредельной преданности и верности престолу и Отечеству, готовность во всякую минуту принести не только все свое достояние, но и саму жизнь и просить Его Императорского Величества сформировать из карачаевцев отдельную кавалерийскую часть и отправить таковую на театр военных действий» [6].
В продолжение темы Первой мировой войны 1914–1918 гг. из приказа по ККВ о патриотизме карачаевской семьи Каракетовых в годы Первой мировой войны 1914–1918 гг. В нём обстоятельно излагаются обстоятельства жертвования семьёй Каракетовых из аула Джегутинского денег на нужды войны и нужды раненых воинов. Деньги эти были даны им за взятый «реквизированный» у них скот, и, соответственно, они пожертвовали их добровольно на нужды войны:
«Атаман Баталпашинского отдела при надписи от 2-го сентября сего года, за № 24433, представил мне рапорт полковника Недбаевского за № 81, из коего усматривается, что 30-го августа сего года в Джегутинском ауле явился житель этого аула Хаджай Каракетов и передал 100 рублей на нужды войны или на призрение раненых воинов, заявив, что эта сумма – сто рублей – является остатком за реквизированную у него по военно-конской повинности лошадь (за лошадь ему было выдано комиссией 135 руб., но 35 руб. израсходовал на домашние нужды). На следующий день к полковнику Недбаевскому явилась жена Хаджая Каракетова, Калмук, и, вручив ему (неразборчиво число. – Прим. Е.В.) руб. 70 коп., заявила, что эта сумма получена за реквизированного у них быка, и просила принять от неё и её детей эти деньги на нужды детей-сирот воинов. Причём Хаджай и Калмук Каракетовы для корма реквизированного скота пожертвовали два стога сена.
Кроме того, Хаджай Каракетов в течение восьми дней реквизиции скота в ауле Джегутинском принимал весьма деятельное участие в работах и исполнял совершенно безвозмездно, добровольно, самым добросовестным образом, обязанности рабочего, причём не считаясь со временем суток и погодой, гурты скота голов до трёх сот доставлял в станицу Баталпашинскую (ныне г. Черкесск. - Прим. Е.В.) в целости и сохранности.
Объявляя при этом, как о высоком примере правильного понимания и выполнения своего гражданского долга перед Родиной, выражаю названным Каракетовым мою сердечную и горячую благодарность.
Приказ этот прочесть на полных станичных, хуторских, сельских и аульных сборах.
Наказный Атаман, генерал от инфантерии Бабич» [7].
поручик, участник Первой мировой войны
Приведённые выше документы открывают для научного сообщества и кавказоведения новые факты, указывающие на высокий патриотизм и самоотверженную службу карачаевского народа в войнах, что вела Россия в XIX – начале XX вв.
Примечания:
- 1. Государственный архив Краснодарского края (далее – ГАКК). Ф.774. Оп.1. Д.8. Л.9. Л.9 об. Л.10. Л.32. Л.32–33 об. Л.37. ЛЛ.52–53 об.
- 2. Кубанские областные ведомости (далее – КОВ). №9. 1878. С. 3–4.
- 3. Бардадым В.П. Ратная доблесть кубанцев. Краснодар, 2010. С. 84.
- 4. Приказы по Кубанскому казачьему войску за 1877 г. Екатеринодар, 1878.
- 5. КОВ. №84. 1904. С. 2–3.
- 6. ГАКК. Ф. 396. Оп.1. Д. 10763. Л. 35.
- 7. Приказы по Кубанскому казачьему войску за 1916 г. Екатеринодар, 1917.
Комментариев нет