Карачаевцы и балкарцы в Русско-японской войне 1904-1905 гг.

Как только на Кавказе стало известно о начале войны России с Японией, повсеместно прошли сходы и собрания горцев, на которых высказывалось пожелание встать на защиту Российского государства. Прошли такие сходы и в селениях Карачая и Балкарии. Вскоре доверенные от всех народов Северного Кавказа - "почетные представители аулов и селений" Дагестанской, Кубанской и Терской областей - вынесли решение о формировании особых воинских добровольческих частей из горцев для участия в боевых действиях в Маньчжурии. Об этом решении было сообщено телеграммой императору Николаю II в Петербург.

В начале февраля 1904 года командующий войсками Кавказского военного округа и главнокомандующий гражданской частью на Кавказе генерал от инфантерии князь Г.С. Голицын получил телеграмму из столицы. В ней сообщалось, что "тридцать первого минувшего января Государь Император повелел вызвать от имени Его Императорского Величества желающих идти на войну из числа кавказских горцев, не несущих воинской повинности, и из Дагестанского конного полка и из этих охотников сформировать двенадцать сотен по народностям, которые свести в бригаду из двух полков".

В соответствующем предписании начальника штаба Кавказского военного округа сообщалось, что "имеющую быть сформированной" Кавказскую конную бригаду должны будут составить Терско-Кубанский и 2-й Дагестанский конные полки. Первый должны были составить добровольцы из горцев Кубани и Терека, второй - горцы Дагестана.

24 марта 1904 года император Николай II одобрил "Положение о Кавказской конной бригаде, формируемой для участия в войне с Японией".

Начальник вновь сформированной из горцев Кавказа конной бригады издал следующий приказ:
"Всадники Дагестана и племен Северного Кавказа!
Государь Император  в неисчислимой благости своей и любви ко всем своим верным подданным, зная прирожденную вашу воинственность, ценя доблесть отцов ваших, проявленную в войнах Кавказа и войнах с Турцией, явил вам милость и оказал вам великую честь призвать вас на Его Государеву службу и образовать из вас Кавказскую конную бригаду.

Государь повелел нам идти к далекой восточной окраине, чтобы стать грудью на защиту родины на полях Маньчжурии в горах чужеземной Кореи. Приветствую вас с Царской милостью и поздравляю с принятием торжественной присяги. Помните, что по тому, как послужите вы, представители славных племен Кавказа, на вашем новом поприще, будут судить о племенах ваших.

Не забывайте, что если имя ваше известно на Кавказе и во всей России, то оно еще неизвестно новому, далекому врагу, с которым вам предстоит померяться силой! Пусть же имя ваше прогремит и там и украсится новою доблестью и покроется новой славою!

Вы должны удивить мир беззаветной храбростью в битвах, пытливой предприимчивостью в розыске и разведке, непоколебимой стойкостью и бдительностью в охранной службе и обороне, неутомимостью в трудных походах и терпением  в перенесении  холода, голода и невзгод военной жизни.

Помня адаты отцов, забывавших на войне даже кровную месть, вы должны забыть племенную рознь и всякие личные счеты. Вы должны сплотиться в дружные сотни, влиться в крепкие полки и мощную бригаду. Каждый из вас должен стоять за других и все за одного, без различия племен и наречий. Пусть враг узнает, что тронуть одного из вас, значит поднять против себя всю бригаду на выручку товарища. Пусть же он не увидит ни одного из вас пленным и ни один раненый не достанется ему в добычу!

Желаю мирного преуспевания вашим родным и селениям и аулам, под защитою вашей мощи; желаю благополучия дорогим вам семьям - и во имя старых адатов ваших племен и заветов ваших отцов, во имя новой для вас воинской присяги, призываю вас исполнить долг перед царем и Родиной и да сопутствует нашей бригаде слава и да почиет на ней благословение Великого Бога!".

Участники русско-японской войны из селения Теберда

Дав клятву на Коране в верности долгу и Отечеству, горцы отправились на восточный фронт.
В ходе боевых действий горцы Кавказа проявили себя с наилучшей стороны. Дисциплина, внутренний порядок, боевой дух, мужество, отвага, беззаветная храбрость и героизм стали верными спутниками лихих всадников. Сорок восемь всадников-добровольцев из Кабардинской сотни, в составе которой воевали балкарцы (14 человек),  сражавшихся  в 1904-1905 годах против японцев в Маньчжурии, за свою храбрость стали Георгиевскими кавалерами, из них сорок два кабардинца и шесть балкарцев. Из всей сотни только Каншаубий Келеметов получил "полный бант", ставший, по всей вероятности,  единственным из числа горцев Кавказа, полным Георгиевским кавалером за боевые заслуги на русско-японской войне.

Каншаубий родился 18 декабря 1875 г. Происходил из балкарских таубиев (князей) . Был грамотен. Добровольцем в тридцать два года он в марте 1904 г. вступает в ряды Терско-Кубанского конного полка. 4 мая  производится в мл.урядники, а на театр боевых действий прибывает 1 июля 1904 года. Одним из первых в сотне (10 августа) Каншаубий был награжден знаком отличия Военного ордена - Георгиевским крестом IV-й ст. №103224.

Каншаубий Келеметов со знаменем, пожалованным в 1884 г. Николаем I

Вскоре отчаянный боец  награждается Георгиевским крестом III ст . за то, что в бою с японцами отбил лошадей, нагруженных военным имуществом и боеприпасами.
14 января 1905 года, уже будучи в чине старшего урядника, Келеметов заслуживает очередной "крест" II ст. №2446, за атаку "на японскую пехоту, в ходе которой первым набросился на варага, угрожавшего сотне окружением, за ним под сильным огнем неприятеля устремились и остальные всадники, чем было спасено положение".

Спустя месяц,  в феврале Келеметов примет участие в сражении под Мукденом. За воинскую доблесть будет представлен к знаку отличия Военного ордена I ст. При отступлении он был ранен в руку и отправлен в госпиталь, а затем на Кавказ. На этом боевой путь Келеметова завершился.
 
По прибытии в Нальчик Каншаубий поступает на службу в Терскую милицию и в 1914 году получает медаль "За усердие" на Станиславовской ленте для ношения на шее.

На фотографии, полученной из балкарского музея "Мемориал" мы можем увидеть далекий 1911 год, где возле Нальчикского окружного управления стоит большая группа военных. На переднем плане в белой папахе стоит начальник Терской области, наказной атаман Терского казачьего войска генерал-лейтенант А.С. Михеев.
Левее генерала в почетном карауле застыли два юнкера с Георгиевскими крестами на груди. Они поддерживают знамя, пожалованное в 1884 году императором Николаем I "кабардинским жителям". Слева от знамени стоит Каншаубий Келеметов, а справа его боевой товарищ, кабардинец Оли Гетаов, получивший в русско-японскую  войну три Георгиевских креста (в Первую мировую он станет полным Георгиевским кавалером).

К сожалению пока не удалось найти документального подтверждения вручения последнего "креста" герою-балкарцу. Однако  в семье Келеметовых утверждают, что уже во время первой мировой войны в Нальчик из Петрограда прибыл полковник, вручивший Каншаубию Георгиевский крест I степени. Этот факт  подтверждает имеющаяся фотография Келеметова, на которой  отчетливо виден "полный бант" - все четыре знака отличия Военного ордена.

Таким образом, Келеметов К.К. явился единственным воином в Кабардинской сотне, а, скорее всего и во всей Кавказской конной бригаде, ставшим полным Георгиевским кавалером за участие в русско-японской войне. При этом стоит заметить, что воевал он всего восемь месяцев…

Умер Келеметов в селении Былым в 1920 году. Всевышнему было угодно, чтобы его внук Борис Магометович связал свою судьбу с Натальей Борисовной Коголкиной, внучкой ветерана русско-японской, Первой мировой и гражданской войн, полного Георгиевского кавалера Мисоста Таусултановича Коголкина.

Среди карачаевцев  воевавших в сотаве  4-й сотни Терско-Кубанского конного полка также было немало всадников, проявивших доблесть в боях с японцами . Так, "за разновременные подвиги и мужество, проявленные в делах с японцами" Знаками отличия IV степени были награждены всадники из Карачая: Магомет Каракетов (№ 187528), Алий Мамаев (№ 187529), Аубекир Аджиев (№ - ?), Ахмат Аджиев (№ - ?), Батыр Аргуянов (№ 187530), урядники Хаджи-Мырза Кочкаров (№ 187533), Махтай Батчаев (№ 184453), Аслан-Бек Кулов (№ - ?), Харун Калабеков (№ - ?), Эль-Мырза Эркенов   (№ - ?), Хамзат Боташев (№ - ?). Знаком III степени был награжден Туган Дудов (№ 19489). Всего карачаевцы получили 21 Знак отличия (20 - IV степени и 1 - III) (данные приведены по выявленным документам, возможно, награжденных было больше).

Кроме того, все всадники должны были получить бронзовые медали за участие в войне, которые получали даже воины, не успевшие отправиться на фронт. Всего карачаевцы могли получить около 90 медалей, в числе которых более 70 - светло-бронзовых, выдаваемых за непосредственное участие в сражениях.

Одной из ярких фигур рассматриваемого периода был Мырзакул Пашаевич Крымшамхалов (1873-1940), кадровый военный, подъесаул 2-й Кубанской пластунской бригады, который также принимал участие в войне. 25 февраля 1905 года он был командирован в составе бригады на театр военных действий, куда прибыл в начале апреля. Бригада вошла в состав Ханлунченского отряда генерал-лейтенанта Ренненкампфа. Вначале Крымшамхалов нес службу при управлении бригады, а 21 июня был назначен старшим адъютантом левого авангарда 7-го армейского корпуса.

Полковник Мырзакул Крымшамхалов

8 июня Крымшамхалов участвовал в усиленной разведке (под личным руководством генерала Ренненкампфа) отрядами полковника Кондратовича долины реки Цинхэ. На следующий день он принимал участие в перестрелке у деревни Лицзятай. 6-8 июля Крымшамхалов был в разведке отряда генерал-лейтенанта Случевского и вновь участвует в перестрелках с японцами (7-8 июля у деревни Юланьцзы). В следующий раз храбрый офицер-карачаевец ведет разведку в отряде полковника Горелова, вновь к Юланьцзы.

12 октября приказом по 2-й Манчжурской армии "за отличия в делах против японцев" Мырзакул Крымшамхалов был награжден орденом Св. Анны IV степени с надписью "За храбрость". Этот орден давался офицерам за непосредственное участие в схватке с противником. По окончании войны Крымшамхалов более трех месяцев нес пограничную службу в Заамурском округе.

Вернувшись в мае 1906 года на Кубань, он был назначен в 6-й Кубанский пластунский батальон, где и продолжил службу. Через два года после окончания войны приказом императора Николая II Крымшамхалов был награжден орденом Св. Станислава III степени. Впоследствии он  получил и светло-бронзовую медаль, подтверждающую его участие именно в боевых действиях в войне 1904-1905 годов.

Высочайшим Приказом, состоявшимся 11 декабря 1911 года (произведен в подполковники с увольнением) уволен подполковником по болезни с пенсией из Государственного казначейства.

В личном деле Мырзакула записано: "Женат первым законным браком с вдовою штабс-капитана в отставке Юлией (Зулей) Николаевной Даниловой магометанского вероисповедания".
Как видно из архивных документов, Мырзакул к началу Первой мировой войны был уволен в запас. До недавнего времени мы не имели каких-либо документальных сведений о его жизни в этот период. Однако в 2006 году удалось найти упоминание о нем у известного русского философа Ильина И.А., автора многочисленных философских научных трудов.

Вот что он пишет в статье "Отповедь расчленителям" (И. А. Ильин. Собрание сочинений в 10 томах. Том 2. Книга II), находясь в эмиграции: "В 1916 году я лечил свои легкие на Кавказе, в Теберде, и жил в пансионе у князя местного народа Карачаев. Его фамилия была Крым-Шамхалов. Его дед заключил вечный мир и присоединение с императором Николаем I; а внук его Мурзакул Баксанук Пашаевич, магометанин по вере, полковник русской армии, весь израненный в японской войне, не находил себе места от тоски о том, что раны его не позволяют ему участвовать в первой мировой войне против германцев. Добавлю только, что ныне весь народ Карачаев вырезан большевиками за неприятие коммунизма".

Во время гражданской войны Мырзакул в составе Добровольческой армии был командиром карачаевского конного полка карачаевской конной бригады Сводно-Горской дивизии (с 11 декабря 1918 г.) . Согласно воспоминаниям "белого" генерала Фостикова М.А., в смутное время гражданской войны карачаевцы строго ориентировались на Мырзакула, а тот, в свою очередь являлся для них признанным авторитетом. Поэтому он, осознавая бесперспективность и неблагоприятные для карачаевцев последствия, пресекал попытки Фостикова втянуть в боевые действия местное население.

По некоторым (не подтвержденным) данным Крымшамхалов М.П. дослужился до генерал-майора. После поражения "белой" армии эмигрировал из России, возможно, в Турцию.
Исторический анализ показывает, что Мырзакул Крымшамхалов (наряду с другими историческими личностями (Султан-Кылыч Гирей, Даутоков-Серебряков, и др.) был влиятельной военной фигурой периода 1904-1920 гг. и, прекрасно осознавая всю драматичность братоубийственной гражданской войны 1917-1921гг, пытался не допустить втягивание в нее карачаевцев.

Такими мы видим некоторых представителей карачаево-балкарского народа, воевавших на полях Маньчжурии, проявивших храбрость и героизм в тяжелую для России минуту. Присягнув царю именем Всевышнего, они сполна выполнили долг, как перед историей, так и перед страной.  
После возвращения на Кавказ участники описываемых событий через десяток лет с прежним душевным порывом снова станут под российские боевые знамена уже нового легендарного подразделения - Кавказской Туземной конной дивизии, прозванной в народе "дикой". Эта дивизия прославила себя в первую мировую войну, но это уже новая историческая страница…  

Песня карачаевцев-участников русско-японской войны.

Ушедшие на Японскую войну

Тронулись мы из Карачая один за другим на Японскую войну,
На Японской войне начали нас обстреливать снарядами
Утопает страна наша в крови, не можем взять  гор
Порт-Артура,

Остались мы в руках врагов в этой неверной Японии.
Солнце коснулось ледников японских гор, 
Не рассказывайте о нас (сильно будут плакать) девушкам в
Карачае.

С первого дня сражений бродим мы как собаки,
День, когда не воюем, кажется сладким как молоко.
Разбрелись мы по китайским горам,
Осмотрели все вокруг, но не увидели подобных горам Карачая

Взобрались мы на них, тоскуя по горам Карачая,
Многие тогда погибли, сраженные японскими пулями.
Не можем мы в землях неверных воду их пить,
Стараемся мы друг-другу саваны кроить.

Не  хотелось нам в юности умирать в этих дальних краях,
Далеко от Карачая мы оказались и не можем вернуться
назад.
Немного юных лет прожили мы в селениях Карачая,
Оказались мы теперь в Японии и попробовали собачатину.

В Карачае девушки причитают:
 - Если эта река ведет к Японии, бросимся в реку,
Письма, пришедшие от солдат, прижимая к себе, будем
спать.

Сверкают на солнце камни японских гор,
Погибают Карачая юные сыны.
Когда в бой мы двинемся, скачем, не сдерживая коней.
В отличие от других частей, нас японцы одолеть не
могут.

Пуля попала Каракетову Мырзаю бедному в поясницу,
Не смог в тот день проявить он свой тигриный нрав.
Скачет Мырзай Каракетов впереди всего войска,
Саблей бьет молодой Мырзай яростно японских солдат.
Такого джигита не часто матери рождают,
Каракетов Мырзай - батыр от пуль не прячется.

(Подстрочный перевод Ш.М. Батчаева. В статье использованы материалы кандидата исторических наук Ш.М.Батчаева)

См. также: Карачаевцы - участники Русско-японской войны. Списки призванных по аулам

Карачаевцы на военной службе России в XIX – начале XX вв.