НАЙНАЙ, не эсе да, джангы назмуларын мени электрон адресиме ийгенди. Мен да, разылыгъын да сормай, келгенлерича бери салама. Сёзюню ызындан Кеси да кёрюнюр деген муратда.
Сау бол, Кергелен!
Таб таб айтдынгда мени да суутдунг бир кесек.
Тюз айтаса, «джашау орун айырта барыр», алай а, къачан айырады, деб аны тийресинден къараб турургъамы керекбиз?
Хапар айтайым. Обир ыйыкъда, Питер бла Маскваны издателлери бла джазыучуларыны былай бир гитче тёгерекчик, приватный тюбешиулерине баргъанем. Бошалгъандан сора, бир 12 адам болуб кафеде олтура, бек кечеге къалабыз да, болуучусуча, уллу даургъа киребиз: «Должен ли издатель, выбирая к изданию книгу, исходить из необходимости формирования вкуса читателя». Тюзюн айтсам, бир издетельни къызыугъа кириб айтхан сёзюню арты былайгъа чыгъыб къалды: «Бизни читателде не ишибиз барды, ахырсы! Биз ачха этебиз!».
Аллайын, бизни Пиросманилерибиз, мен ангылаб, кеслерини джашаулары бла джашайдыла, джыргъа тынгылаучула уа, халкъ а - кесини джашау бла. Джырлаучула бла тынгылаучуланы арасында сёз джюрюмесе, кимден не соруу?
* * *
Не боллукъ эди сенсиз...
Жашарыкъ эдим къалай?
Кечелени тилексиз
Оздурлукъ эдим къалай?
Терс болсанг а ичимден
Къаргъарыкъ эдим кимни?
Жарылса да жюрегим,
Кечерик эдим кимни?
Ким ючюн андан да бек
Жарсып, кюерик эдим?
Ким ючюн, ол къыйналса,
Бугъуп жилярыкъ эдим?
Ичимде къайгъыланы
Кимге айтырыкъ эдим?
Ангыларса деп кимге,
Къоркъмай, ачыллыкъ эдим?
Ким ючюн бу жашауну
Сюерик эдим алай?
Ким ючюн бу дунияны
Ангылар эдим алай?
Ким ючюн мен жанымы
Берир эдим Аллахха?
Андан сора айтчы бир,
Не керек болур санга?..
Газаланы Аминат
Урушхан кибик этиб бир башлайым.
Бек тайгъакъ джолчукъгъа салгъанды кесин Аминат, былай джазыб башлаб.
Хаман къайтарыб бирча затла тизилиб баргъан назмула (бизни назмуда уа - бирча соруула), джазыб барыргъа тынчыракъ болсалада, эсде къалырча, кючлю болуб чыкъмаучандыла.
Айхай, аны бла къойса назмучу!
Бу бир бир ызындан келиб баргъан сорууланы, бир халда джазыб барды, джолда, окъуучуну эсин тутуб турурча, кючлюден кючлюрек эте бармайын. Къайтарылада бирча (монотонно) джазылыб барханны, артына дери окъуяллыкъмыса эрикмей?
Аны бла мы къалгъанды?
Кёре да биле тургъанлай (быллай назму джазгъанны кёрмей-юилмей амалы джокъду) биринчиден къалгъан тёрттизгинлени биринчи бла ючюнчю тизгинлерини рифмасына сагъышда этмегенди, ала былайда керек тюлдюле дегенча.
Аны бла да тохдамагъанды!
Ол мен айтхан тизгинлени басымларын да (ударение) къатышдыргъанды, сан этмей.
Аны бламы тохтагъанды?
Ол рифмасы болгъан, экинчи бла тёртюнчю тизгинледе уа, биз не къычырыкъ этеик, халкъ бизсиз да къычырыкъ эте тургъанлай: «Алай этмегиз, «къалай-къалай», «кимни-кимни», «эдим-эдим», деб, бирча сёзлени, чынты рифмагъа санаб, чыгъарыргъа болмайды»
Энди бу айтылыб келген затла тюз эселе, назму деб, не назмулугъу къалды муну?
Узун сёзню къысгъасы, бу «строптивый» къызчыгъыбыз, кишиге тынгыламай, кесин уллу къоркъуулгъа (рискге), болмагъан бир кюлбетли, мутхуз назмучукъ чыгъарыб къояргъа, салгъанды.
Энди бу назмугъа башха джанында бир къарайыкъ.
Ма энтда бир назмучукъ. Джыр назмучукъ. Назмучукъ деб, гитчечик дегенлигим тюлдю, ариучукъ, табчыкъ болгъаны ючюн, айтама. Салпахарланы Мариямны назмуларын махдай, сёз къысдырыгъымы, сёз запасымы, таусуб къоймагъан эсем, Аминатны назмусун да махдаб бир кёреим.
Бек сауболдемезлик ишди бир-бирледе назмуну рифмаларын, басымларын тинтиб, санаб, тергеб башлагъан, арифметикагъа кёчюб. Ансызда къалай болайыкъ? Аладыла назмугъа субайлыкъ берген.
Алай а, мен ангылаб, бу назму рифма, ударение деб, хар тизгинине илинирча ишленген назму тюлдю. Окъугъанлай огъуна да сагъышха киргенем, къайсы эсе да бир назмуну эсимеми келтирди, огъесе окъугъан борлурмем ары дери бу назмуну деб, акгыллы болуб. Бир кесекден келди эсиме, бирсикюн башында иш этиб салгъан, Козбаланы Акълима джырлагъан «Насыбымса» деген джырына ушаханы. Ол назмуну юлгюге алыб джазгъан болурму, Аминат? Тинтиб къараб бир кёрчюгюз. Ол назмуда да, Аминатны назмусундача, биринчи бла ючюнчю тизгинлени рифмалары джокъду. Ол назмуда да, джыргъа тынгылай, къулагъыбыз юрениб къалгъанлыкъгъа, иги тынгыласанг – басымлары да биз излегенча таб бармайдыла. Дагъыда бир зат эследим «Насыбымса» назмуда. Муну басымларын тюз тилде салыб кёрсенг бир тюрлю, джыргъа тынгыласанг – башха тюрлю. Бир-бир басымла сезлени аллына кёчюб (блуждающий басымлача). Нек этгендиле алай? Назмуну басымларын тюзетир ючюн деб къоярыкъ эдим, алай а джырда да тюзелмегендиле басымла артына дери. Тюзетир акъыллары да болмагъанды, бек керекли болуб. Аны чурумун ма бу затдан кёреме мен: джырны макъамы, аллындан бу назмугъа джазылгъан болмаз, макъамны артдан келтириб назмугъа тюзетдириб, джарашдырыб кюрешген болурла. Не да болсун, мен да алай этерик эдим, бири биринден аламат назму бла макъамны бир этиб джашау джолгъа салыргъа. Бу джыр, уллу табы тюшген, къауанч затды - назму да, макъам да, джырлагъан къызчыкъны ауазыда бирбирине табдан да таб джарашхан. Назмугъа, кёзге-къулакъгъа бек илинмеген халатчыкълары болсада, сёзюгюз болмаз. Макъамны уа, назмусуз, Мустафаева И. бла, Дармилов З. ойнатхан тартуугъа бир тынгылачыгъыз. Тартыуну аты «Къор болайым джанынга…». Къалай аламатды, джырсызда!.. Энди бу джырны сёзлеринде бир эки басымы джарашмайды деб айтыб айланаллыкъмыса, эсде тутуб?
Башыракъда айтханымча, Аминат хар тёрттизгинни биринчи бла ючюнчю тизгинин не къадар сылаб-сыйпаб айланмай, басымын тюзетмей, рифмасына къарамай, былагъа эс белмегенча этиб къойгъан эсе, ол къадар экинчи бла тертюнчю тизгинлени ариулаб, бир чёбюнда къоймай джыйыб салыргъа кюрешгенгенди.,. Экинчи бла тёртюнчю тизгинледиле аурлукъну кеслерине алыб, толкъунлача, бирча кёзюулениб, ритмны бузмай келиб туруб, бардырадыла назмуну. Дагъыда. Ол мен аллында джаратмагъанлыкъгъа, бирча сёзледен этилген рифмалагъа, иги къарасанг, ауаз бла окъуб иги тынгыласанг, назмуну эм иги заты болуб чыгъадыла, толкъунлача келиб тургъан сорууланы артларына смысловой кюч да бериб, ритмны да къатдырыб цементировать этиб. Ма, ала ючюн болурму назмуну ариу окъулгъаны, къулакъ сыдырмай. Ала ючюн болурму назмуну, неге да къарамай, сеирлик ич субайлыгъы!? Айхай-айхай, рифмасы, басымы да таб джарашыб барсала керек эди. Алай а, назмучугъа, къарада, тюз эт деб айтыргъа, хаманда эркинлигибиз джокъду, назмучу кеси аллай оноу этмесе. Къарыусузлукъдан тюл, сёз, рифма табалмагъанлыкъдан тюл, иш этиб (осознанно) этген болурму Аминат былай?
Бу бир бир ызындан келиб тургъан сорууланы, бир халда джазыб барыб, окъуучуну эсин тутуб турурча, джолда кючлюден кючлюрек эте бармайын джазгъанды деб, аныда къарыусуз джерине санагъанча айтхан эдим. Хо, салмады, алай а, узакъгъа созуб тизиб бармай, оздурмайын, мадарын билиб, ёлче сала билиб, заманынла тохтаб къала билгени ючюн, назму бузулмай къалды. Созмады да, артында уа, алыб келиб джанын Аллахны аллына салды, «андан сора айтчы бир, не керек болур санга?..» деб. Кертиси бла да, таза сюйген къызчыкъны аллай хазырлыгъындан сора не керекди насыбха?
«Андан сора айтчы бир». Бу тизгинге джангыдан бир къарайыкъ. Назмуну, ашыкъмайын, бир халда келген текстден, общий ритмден айырылгъанды бы тизгин, басым тюз салынмайын, «айтчы» деген сёз уруб тюшюб. Былайда да, назмучу иш этиб этгенди алай, дегенча болуб къалдым. Ол бирча келиб тургъан назмуну кебинден чыгъыб артчыгъын, ма, деб тамакъчыкъ къошуб, бир кесек тамашалыкъ (ударный эффектчик) салайым дегенча. Аны иш этиб, кеси ангылаб этген эсе – джаратдым. Бек джаратдым.
Тюзюн айтсам кесим да сескекли болама, бир-бир айтханларыма, махдарым келиб, терс джерчиклерине, махдар чурум табыбмы барама, огъесе, мен айтханча, керти да алаймыды. Энтда бир эки назмусуна къарасакъ иги боллук эди. Онбиринчи классда окъуй тургъан къызчыкъдан аллай фахмулулукъ сакълаяаллыкъмыса, деб ийнаналмагъанча болама. Алай эсе уа, Аллах-Аллах, бу къызчыкъны Аллах берген фахмусу да, назму джолу да бек къалынды. Къуана билеик!
Къайтарыб бир айтайым. Бек сауболдемезлик ишди бир бирледе назмуну рифмаларын, басымларын тинтиб, санаб, тергеб башлагъан, арифметикагъа кёчюб.
Кёрдюгюзмю Аминатчыкъны, энтда бир Бийче Къызчыкъны, сиз санарыгъыз келе эсе санагъыз рифмаларыгъызны, басымларыгъызны, мен а кесимча джазайым дегенча, аламат назмучукъну аллыбызгъа салыб къойгъанын.
Кесибизни назмуду бу. Бу сезле: «жарылса да жюрегим», «бугъуп жилярыкъ эдим», «къоркъмай, ачыллыкъ эдим». Халкъны ичинден чыкъгъан сёзле. Хар сюймекликни тузагъына тюшген джюрекчик, кеси-кесине шыбырдагъан сёзле. Ажымлы бизни халкъны ичинден чыкгъан сёзле, джарыкъ сюйюмлю, сюймекликни кертилигине ийнандыргъан, сезле. Джан аурутаса бу назмуда таулу къызчыкъны сюймеклик сагъышчыкъларына, кесине база да базмай, сакълагъан насыбчыгъына ышана да ышанмай, къуана да, ызына къараб сагъышха-гурушхагъа кире да, къуаныргъа къоргъанча… Илешдириб къояды бу къызчыкъ кесине, ийнаныб къаласа бу назмуда къызчыкъны тазалыгъына, ызындан, Аллах болушсун санга деб айтырча болуб къаласа.
Назмуну суратлау кючюнденди ол.
Акълима, Зоя, Лидия джырлагъан джырланы сёзлеринден кёб кемлиги бармыды бу сёзлени, аланы джырларыны назмуларындан артха къалгъаны бармыды бу назмуну?
Барды. Джангыз бир затчыгъы. Энди бир затчыгъына да илинмеин къалай ийиб къойяым бу назмуну, уучумдан сюйюмлюк кёгюрчюнчюкню джибергенча, учда бар, джаша, деб.
Сюймеклик, керти сюймеклик эсе, биз кесибизними сюебиз, огъесе аны?..
Сюймеклик, керти сюймеклик эсе, биз кесибизними насыбыбзнымы сюебиз, огъесе аны?
Джаныбызны берирге да хазыр эсек, аны ючюн… аны ючюнмю?...аны насыбы ючюнмю?
огъесе ол бизни бла болур ючюнмю?
Ол бизни бла болмай эсе уа, къайдам, бир башха биз джаратмагъан заты ачыкъланды эсе уа, сюйгенибизда унутулду… алгъа!.. ичибизден болсада – къаргъау.
Ол сюймеклик керти сюймекликмиди, не кёб, «ичимден» деб кюрешсенъда.
Ол сёз асры ачы, асры ауазлы сёздю.
Аминатчыкъ былайда болса, ангыларгъа керекди мени. Ол сёз былайда болмазгъа керекди.
Бир кесек сылансын назмучукъ, сылансын да, арты мен сюйген джырланы тизгинин толтуруб, бир аламат джыр болуб чыкъсын.
«Къайры сюйсе ары учсун дуния кенгде!..»
Назмуну уа, сыланмагъанлайда, «Акътамакъны» баш табхасында тургъан назмулагъа къошама. Бу назмуда алайда турургъа тыйыншлыды.
Кергелен, сен да бизни бек къууандыраса: фахмуну эслер ючюн, кёллендирир ючюн да адамны да уллу фахмусу болургъа керекди. Сау бол.
Найнайны назмуларын ууакъ-ууакъ (меннге келгенлерине кёре) былайгъа сала барлыкъ болурма. Бу назмусун а джыр болуб, къайсы эсе да джырлай болурму эди дегенча болуб турама. Алаймыды-тюлмюдю - билген бир айтырсыз.
АЛАН ХАЛКЪЫМ КЪАРАЧАЙ
Алтын халкъым ,
Алан халкъым , Къарачай!
Мен джырлайма ,
Сеннге насыб джоралай.
Шумер тамыр,
Кюмюш сууча, джылтырай,
Сен джашайса,
Нарт сёзлени оюмлай.
Уллу Аллахдан, сыйлы Аллахдан
Мен сеннге
Сукъланч къууанч
Тилейме ёмюрлеге.
Кюнюгюз Ашхы болсун ,Хурметли Джамагъат! Хош келигиз, эм тёрюне ётюгиз! Къууанч хапарла айтыгъыз энтда!
Берекет,
Цитата
Берекет пишет:
«Должен ли издатель, выбирая к изданию книгу, исходить из необходимости
формирования вкуса читателя». Тюзюн айтсам, бир издетельни къызыугъа кириб
айтхан сёзюню арты былайгъа чыгъыб къалды: «Бизни читателде не ишибиз барды,
ахырсы! Биз ачха этебиз!».
Эки кюнню сагъыш этеме ....бу сёзлеге... Заман алай болуб айта болур.....ичинде мураты, сагъышы айтхан сёзлеринден мийик болур....алай а, бизни къралда бек къйынды, ашхы мурат бла иш этген.
Бу сёзлени ол 25 джылны мындан алгъа айталлыкъ тюл эди,къралны идеолгиясы бар эди ол джыллада . Хар от джагъа къатында сюйелген тышырыу китаб джазады....ол китабны да аныча бир окъуйду.
Блайда ара болургъа керекди...не бек солуна аумай , не бек мийик онгуна тартмай. Можно издавать сколько угодно высокую литературу ,если нет у читателя вкуса воспитанного семьёй, школой, средой ,то он будет читать детективы написанные домохозяйками.
Безусловно, издатель не должен самоотстраняться от читателя, он должен с ним работать.....
Ведь до высокой литературы тоже - расти надо. "Мастер и Маргарита " М.Булгакова мне дался в 50 лет.....до этого я, разов 8, начинала читать и дальше 27-30стр. не могла и бросала, хотя на свой читательский багаж я не жалуюсь.
Мусса , бир аламат сюздюнг Газаланы Аминатны назмучугъун, дунияны кераматы Санга! Таулу къызчыкъ кеси окъуса, бир ашхы боллукъ эди.
Мусса, бизни
BigRamazan32 джигитибизни назмуларына эс бёлюрюнгю тилейме . Бир огъурлу джаш болурму? -дейме.
Sabr, НАЙНАЙ тюлдю бу джаш, "Темиркъазак Джулдуз" десек да, киши айыб этерик болмаз. Хапарны сейирден- сейирин айта барлыкъгъа, ушайсыз экигиз))
Солтан да сау къалсын, бек кёлюн салыб ,ариу джырлайды.
Ий, Кергелен, кесинге ненча джыл болгъанын бери кириб къалай айтыб къоялдынг, ха?
Кюлдюм, Кергелен, кюлдюм да, сеирсиндим. Джылынга тюл, башха затха - ол мен айтхан тюбешиу «Булгаковну юйюнде» баргъан эди… Алайда болады сора...
BigRamazan32! Анга да джетербиз, заман таба.
Газаланы Аминатны, Салпагъарланы Мариямны, Узакъчыны бери къалай джыйяыкъ ансы.
Ала, бери кириб, бир «ойт» деселе керек эди. Энди биз былагъа, мадарыбызгъа кёре, къонакъбайлыкъ этиб кюрешдик, была да бизге бир алгъыш сёз айтсала керек эди, адетибизча.
Алгъыш сёзню магъанасы - заочный «домашний задания».
Узакъчы, Аминат бла Мариямны назмуларын критиковать этиб бир кёрчю.
Аминат, сен да Мариям бла Узакъчыны назмуларын къолгъа ал.
Мариям, санга уа Аминат бла Узакъчы къалдыла.
Несин джаратасыз назмуну, несин джаратмайсыз? Бу назмудан бизге не хайыр? Джазылмай къалсада, биз джукъ тас этерик тюлмедик, огъесе бу назму бизни бир ашхы сагъышха айландырдымы, бизге бир джангы сёз айтдымы?..
Ийнаныгъыз, назмучу башхаланы критиковать эте башласа, кеси бек ёседи.
Уялмагъыз, не ыйлыкъмагъыз да джазгъаныгъызны бери бир салчыгъыз.
Бир ыйыкъ беребиз сизге, джазгъаныгъыз кесибизча, орусча болса да,150 сёзден аз болмасын.
Ашхы джолгъа.
Да керекмиди бизни назмугъа ямб, хорей?
Огъесе,
Джау чайкъар ючюн, чебкен, ындыр басар ючюн,
Тамаммылла бюгюн да Долай, Ийнай, Эрирей?
Ишине кёре джюрюйдю адам.
Ишине-джюрюшюне кёре айтады назму.
Анга кёре тюшеди басым.
Тюрленеди магъана. Кеб да тюрленеди.
Алай болса да,
Магъана биринчиди, кеб а экинчи.
Бычакъгъа кёре ишленеди къын.
Джашаугъа, заманнга кёре айтылады сёз.
Алай а,
Заманнга кёре къылынмайды намаз.
Заман намаЗ – ол гюнахды, харамды:
Аллахлары дуния мал болгъан
Мынафыкъла къылалла аны.
Намаз замаН – олду хакъ, керти,
Джууукълашдыргъан бизни Хакъгъа.
Берекет пишет:
Газаланы Аминатны, Салпагъарланы Мариямны, Узакъчыны бери къалай джыйяыкъ ансы.
Ала, бери кириб, бир «ойт» деселе керек эди. Энди биз былагъа, мадарыбызгъа кёре, къонакъбайлыкъ этиб кюрешдик, была да бизге бир алгъыш сёз айтсала керек эди, адетибизча.
Алгъыш сёзню магъанасы - заочный «домашний задания».
Узакъчы, Аминат бла Мариямны назмуларын критиковать этиб бир кёрчю.
Аминат, сен да Мариям бла Узакъчыны назмуларын къолгъа ал.
Мариям, санга уа Аминат бла Узакъчы къалдыла.
Несин джаратасыз назмуну, несин джаратмайсыз? Бу назмудан бизге не хайыр? Джазылмай къалсада, биз джукъ тас этерик тюлмедик, огъесе бу назму бизни бир ашхы сагъышха айландырдымы, бизге бир джангы сёз айтдымы?..
Ийнаныгъыз, назмучу башхаланы критиковать эте башласа, кеси бек ёседи.
Уялмагъыз, не ыйлыкъмагъыз да джазгъаныгъызны бери бир салчыгъыз.
Бир ыйыкъ беребиз сизге, джазгъаныгъыз кесибизча, орусча болса да,150 сёзден аз болмасын.
Ашхы джолгъа.
Литературный институтда творческий семинарла алай бара эдиле - бир-бирини джазгъанларын сюзюб. Берекет теджеген да алайды.
Ёзге, бу джаш фахмуланы табхан да къыйын, сёзге къошхан андан да къыйын.
Ёзге къошулургъа керекдиле, кеслерин кёргюзтюрге, джангы чыгъармаларын сюздюрюрге, ансы аланы джазгъанларын джыйыб, китаб этиб къалай чыгъарлыкъбыз? Китаб чыгъарыугъа уа джетерикди иш - эртде-кеч болса да.
Бу форумгъа кирген къыйын болуб, регистрация-зат этиуден да ёталмай турургъа да болурла. Ёлмезланы Мурадин да киралмай турады форумгъа.
Мен сюйгенле, мени сюйгенле
Ёлселе уа –
Мени да тыяллыкъ тюйюлдю киши
) кертида Мариямчыкъ) Аллах насыблы этсин сени, Мариямчыкъ (а сени сюйгенле сен сагъыш этгенденесе кеб болурла) Ата джуртун алай бек сюе билиб, алай таза назмула джазгъан кызчикъны назмуларын окъуган адамлада сююб башлайдыла деб келеди акъылыма)
Джаш назмучуланы бир къауум затха тюшюндюрюрге боллукъду бу статья.
«До последних дней поэт лелеял замысел "Книги о русском ритме", симметричной "Книге о русской рифме" Давида Самойлова. Русский стихотворный размер, божество ритма представлялось для него гораздо более важным, заслуживающим более пристального изучения, нежели рифма, — мысль, высказанная им еще в 1976 году, в статье "Четырехстопный ямб мне надоел...". Похоже, Левитанский раньше иных нащупал какой-то важный путь обновления отечественной поэзии второй половины XX века». (В. Куллэ)
Опубликовано в «Литературной газете». — 1976. — . 1 дек.Здесь приводится по рукописи автора.
Юрий ЛЕВИТАНСКИЙ
«ЧЕТЫРЕХСТОПНЫЙ ЯМБ МНЕ НАДОЕЛ…» Заметки о ритме, о строфике, о стихотворных размерах и прочем в плане общего размышленья о поэтической индивидуальности.
Изо всех удивительнейших свойств поэтической индивидуальности Пушкина больше всего меня поражает именно эта, ни на миг его не покидающая, внутренняя потребность — и сознательное стремленье — отталкиваться, уходить, бежать ото всего, что достигнуто, ото всего, что уж было, у других ли, у себя ли самого.
«Время, - говорил Пушкин, - изменяет человека как в физическом, так и в духовном отношении… Глупец один не изменяется, ибо время не приносит ему развития, а опыты для него не существуют».
Самостоятельность, самобытность, оригинальность. Об этом он думает и говорит постоянно. Ценит превыше всего в современных ему поэтах и в себе самом. Неизменно подчеркивает в статьях своих и заметках.
Вот размышленья его «О стихотворениях Виктора Теплякова»:
«В наше время молодому человеку, который готовится посетить великолепный Восток, мудрено, садясь на корабль, не вспомнить лорда Байрона и невольным соучастием не сблизить судьбы своей с судьбой Чильд-Гарольда. Ежели, паче чаяния, молодой человек еще и поэт и захочет выразить свои чувствования, то как избежать ему подражания? Талант неволен, и его подражание не есть постыдное похищение — признак умственной скудости, но благородная надежда на свои собственные силы, надежда открыть новые миры, стремясь по следам гения…
Нет сомнения, что фантастическая тень Чильд-Гарольда сопровождала г. Теплякова на корабле, принесшим его к Фракийским берегам… Но уже с первых стихов поэт обнаруживает самобытный талант».
(В данном случае, и здесь, и далее, меня интересует не столько меткость и справедливость его оценок, сколько сам факт, что круг этих мыслей неизменно его занимает.)
Говоря о стихах и переводах Павла Катенина, он подчеркивает «его самостоятельность», подчеркивает — «шел всегда своим путем».
О Федоре Глинке:
«…слог его не напоминает ни величавой плавности Ломоносова, ни яркой и неровной живописи Державина, ни гармонической точности, отличительной черты школы, основанной Жуковским и Батюшковым. Вы столь же легко угадаете Глинку в элегическом его псалме, как узнаете князя Вяземского в станцах метафизических или Крылова в сатирической притче… Изо всех наших поэтов Ф. Н. Глинка, может быть, самый оригинальный».
Защищая свою «Полтаву» от нападок критиков — «к тому же, это сочинение совсем оригинальное, а мы из того и бьемся».
И с каким глубоким почтеньем, да едва ли не восхищенно, подчеркивая при этом «отвращение поэта от мелочных способов добывать успехи», говорит он о том же Павле Катенине:
«Он даже до того простер свою гордую независимость, что оставлял одну отрасль поэзии, как скоро становилась она модною, и удалялся туда, куда не сопровождали его ни пристрастие толпы, ни образцы какого-нибудь писателя, увлекающего за собой других. Таким образом, быв одним из первых апостолов романтизма и первый введши в круг возвышенной поэзии язык и предметы простонародные, он первый отрекся от романтизма и обратился к классическим идолам, когда читающей публике начала нравиться новизна литературного преобразования».
Пытаюсь представить глаза его, выраженье глаз, и все то, что промелькнуло перед его, как говорили когда-то, внутренним взором, пока послушное руке перо выводило слова эти на бумаге. Какое чувство двигало его рукой? Усталость? Усталая умудренность тридцатилетнего поэта, не мальчика уже, но мужа?
Четырехстопный ямб мне надоел…
Книжицы и журналы, альманахи московские и петербургские, шуршанье листов, мельканье страниц, усеянных уныло-однообразными прямоугольничками стихотворных строф - о звонкоголосый, о благозвучнейший ямб, прекраснейший из ямбов, столь любезный душе его, гордость его и любовь! —
Им пишет всякий…
И тень озорства в прищуренных его глазах, тень мимолетной улыбки, блеск озорства и лукавства —
Мальчикам в забаву
Пора б его оставить…
Это все-таки поразительно — как сумел он и как успел за какие-то два десятилетья литературной своей деятельности испытать и перепробовать все почти жанры, все разнообразнейшие и богатейшие возможности русского стиха, включая и те, которые поэзия наша осваивает и разрабатывает сегодня. Воистину, можно сказать о нем словами, им же сказанными о Ломоносове — «он все испытал и все проник».
Некоторое время назад я провел такой опыт, такой простейший, как принято теперь говорить, социологический (литературоведческий?) эксперимент. К десяти своим коллегам, людям в поэзии весьма искушенным, обратился я с просьбой ответить на вопрос, кому принадлежат следующие, к примеру, стихотворные строки:
Что горит во мгле?
Сто кипит в котле?
Фауст, ха-ха-ха,
Посмотри, уха,
Погляди, цари —
О вари, вари!
Удивительным в этом случае было не то, что только двое из десяти опрошенных ответили на мой вопрос верно — что ж, в конце концов, и пушкинские-то строки можно запамятовать. Не удивительным было и то, что остальные восемь из десяти называли в ответ имена различных современных нам поэтов, ибо были они по-своему правы — ибо удивителен был Пушкин, давший им к тому основанья: в самом деле, не помня или не ведая автора этих строк, невозможно и догадаться, что написаны они более столетья назад, — столь современны они по звучанью, по интонации, по самой своей структуре и сути. Вот как далеко проникал он в своем поиске, в жажде своей «открыванья новых миров»!
(А ведь так часто встречаемся мы с фактами порядка обратного — когда те или иные стихи современного автора можно принять за написанное столетье назад!)
Что же такое пушкинская традиция, как не этот неутомимый поиск, эта священная неуспокоенность, эта неутолимая жажда открыванья новых миров, это мужественное уменье «оставлять одну отрасль поэзии, как скоро становится она модною»?
В рассужденьях своих о поэтической традиции не смешиваем ли мы подчас эти два понятия — традиция и инерция, не подменяем ли одно понятье другим?
Четырехстопный ямб мне надоел.
Им пишет всякий…
Вот этот «всякий» - он типичный носитель инерции, но не традиции.
Инерция и традиция — антиподы, они враждебны друг другу.
«Не писать, как Пушкин, а искать, как Пушкин» - так сформулировал бы я суть традиции пушкинской для поэзии современной.
К сожаленью, в нынешней нашей поэзии, и особенно в поэзии молодой (что особенно странно!), инерция слишком часто вытесняет традицию.
Известное пожелание Маяковского «побольше поэтов хороших и разных» осуществляется ныне каким-то причудливым образом, как бы наполовину: «хороших», пожалуй, стало побольше, а вот «разных» - увы. Но ведь в этом втором эпитете все-то и дело!
Как говорит совсем по другому поводу герой поэмы Твардовского: «посеешь бубочку одну — и та твоя». Применительно к нашему разговору, в ней-то, в «своей» этой «бубочке», вся и соль.
Инерция — это лень ума и отсутствие любопытства. Инерция — иждивенчество.
Инерция формы и стиля наиболее отчетливо проявляется в выборе ритма, строфы, стихотворных размеров (или, точнее, - в нежелании выбирать).
Ежегодный «День поэзии» - издание достаточно представительное, в общих чертах дающее картину современного состоянья нашей поэзии.
Вот один из последних. Он не лучше, но и не хуже других. В нем мы находим триста двадцать три стихотворенья ста пятидесяти трех современных авторов (из них тридцать авторов молодых, о чем сказано специально).
Так вот, из этих трехсот двадцати трех стихотворений ста пятидесяти трех наших авторов ровно сто пятьдесят стихотворений (почти половина) написаны ямбом четырехстопным и пятистопным, в подавляющем числе написаны неизменной четырехстрочной строфой с перекрестными рифмами типа а-б-а-б. Впрочем, и другая половина не блещет, увы, богатством и разнообразием стихотворной формы. Вне наиболее распространенных расхожих размеров остаются всего три десятка стихотворений, или менее десяти процентов (но нет, не тем трем десяткам молодых, представленных в сборнике, принадлежат они — это всего лишь случайное совпадение чисел).
Многие стихотворенья в сборнике интонационно настолько похожи одно на другое, что нетрудно было бы составить одно общее стихотворенье, собрав по строфе из десяти или двадцати, написанных разными авторами, и подделку эту разоблачить было бы едва ли возможно.
Видимо, желая все же придать стихам своим вид хоть чуть посовременнее, многие авторы прибегают к разбивке строк (явление сейчас весьма распространенное), что, конечно, ничего не меняет по сути, да к тому же разбивка эта чаще всего ничем не мотивирована, ибо разбиваются на две, на три и более все те же канонические строки, написанные все тем же незабвенным ямбом или хореем.
В данном случае тоже действует скорее инерция, а не традиция. Идущая, скажем, от Маяковского.
Такова объективно картина, которую дает нам наш «День поэзии».
(Да не подумает просвещенный читатель, будто в одних лишь ритмах, в строфике и в стихотворных размерах видит автор сих скромных заметок все признаки и всю суть поэтической индивидуальности. Да не усомнится он в том, что и автор заметок ставит превыше всего именно оригинальность мышленья, оригинальность виденья мира, самобытность и самостоятельность мыслей, силу и неординарность чувств. Но не это сейчас является предметом нашего разговора, что без труда и поймет он, многоопытный читатель, еще раз прочтя подзаголовок, поставленный автором к этим своим заметкам.)
А все же — все же разговор о ритме, о строфике, о стихотворных размерах — разговор не столь уж о частном. К слову, ритм вообще полагаю основой, самою душою стиха. Перефразируя Флобера, можно было бы сказать: ритм — это человек. В нем, в ритме, и осуществляется и живет поэтическая индивидуальность, неповторимость ее интонации, все ее модуляции и оттенки, ее речь живая, и голос, и жест. Поэзии нет без ритма, как нет дерева без ствола и ветвей.
Рифмы — они как цветы на дереве, и может не быть их вовсе. В ритме, как в генетическом коде, заключена программа. Без рифмы поэзия умеет вполне обходиться, и примеров тому сколько угодно, от того же Александра Сергеевича (и гораздо раньше) до наших дней, а без ритма поэзии нет.
Так не странно ли это, что в упомянутой выше книге стихотворений ста пятидесяти трех наших авторов (из коих тридцать к тому же — молодых) находим мы гораздо менее разнообразия ритмов и строф, нежели в равной примерно по объему книге одного только нашего автора — Александра Сергеевича Пушкина?
Образец ли это традиции, или пример инерции?
Наиболее странна и неожиданна инерция в юных и молодых. Когда же, как не в молодости, пытаться выйти за пределы привычного, того, чем владеет тот самый «всякий»? Когда же, как не в молодости, искать, экспериментировать, стремиться к тому «открытью новых миров», о котором говорит Пушкин? Откуда это неосознанное чувство иждивенчества, это бездумное пользование взятым напрокат, пользованье тем, что искали и открыли другие?
Если не причиной, порождающей эту инерцию, это иждивенчество, то, во всяком случае, одним из обстоятельств, облегчающих их существованье, является весьма распространенная манера рецензированья стихотворных книг, напрочь игнорирующая все, что связано с выявленьем поэтической индивидуальности, с исследованием индивидуальных особенностей наших молодых (и не только молодых) стихотворцев.
Достаточно бегло перелистать литературный журнал, публикующий рецензии на стихотворные сборники, чтобы набрать достаточное количество примеров такого рода.
О поэте А. — «поэт деревенской темы, в деревне его основа… Он поет как бы одну песню во славу русской деревни, ее природы, ее людей».
О поэте Б. — «любит природу, ощущает свое родство с нею, воспринимает себя как частичку природы».
О поэте В. — «отличается сыновней своей привязанностью к родимому краю, к родной природе».
О поэте Г. — «многие строфы описывают необъятные просторы нашей страны… Они родились в результате поездок и творческих командировок».
И так далее, и тому подобное. К этому еще добавляются то и дело похвалу в себе содержащие эпитеты типа «просты», «незатейливы», «просты и незамысловаты», «просты и безыскусны» и прочие в том же роде.
А чем же отличается А. от Д. или Б. от Г.? Что можно из этого узнать о них обо всех кроме того, что люди они, видно, нескверные, и помыслы у них благие? А как же насчет «самостоятельности», насчет «своего пути», «самобытности», «открыванья новых миров» - всего, о чем напряженно и неизменно думает Пушкин?
«Однообразность в писателе, - утверждает Пушкин, - доказывает односторонность ума, хоть, может быть, и глубокомысленного». (Глубокомысленного — «может быть», и все-таки — односторонность.)
О том же Теплякове говоря поощрительно, отмечает, тем не менее, - «главные недостатки: напыщенность и однообразие».
Размышляя о сонете и сам подступая и приступая к сложной этой стихотворной форме, говорит с одобреньем:
У нас еще его не знали девы,
Как для него уж Дельвиг забывал
Гекзаметра священные напевы.
Священные напевы гекзаметра — да, забыть. (Им пишет всякий? Мальчикам в забаву!..) «Оставлять одну отрасль поэзии, как скоро становится она модною». «Четырехстопный ямб мне надоел…»
Написав эти строки и с ямбом четырехстопным простившись, Пушкин, как известно, не раз еще к нему возвращался. Не раз еще обратятся к нему и нынешние поэты, и будущие. И немало еще наверно, принесет он поэзии нашей блистательных побед, удивительных открытий и откровений. Но залогом является только это беспокойное чувство, эта жажда открытий , заставляющая поэта однажды и многократно - сказать — надоел!
Именно к этому, как, я надеюсь, уже и понял просвещенный читатель, сводится смысл настоящих заметок, в названье которых автор, несколько полемически, поставил известную пушкинскую строчку.
BigRamazan32, редактор болсам, назмунгу мен былайыракъ этерик эдим:
КЪУУАНЧ
Къууанч келгЕнди туугъАн элиме,
къыз къачыргъАнбыз сюйгЕн тенгиме.
Келигиз, джашла, той-оюн этейИк,
бу ариу къызла бла бир иги тебсейИк.
Келген келин мюйюшдЕ къубула,
къыз джёнгерле къатындА олтура.
Бу джаш юйдеги бир-бирин англАб,
кёб джашасынла болуб тынч-рахАт.
Акъсакъалла да тёрдЕ олтура,
халкъыбызгъа алгъышлА айта,
джаш адамла да, адетдЕ кибик,
эришедиле базУк ууата .
Джангы юйюрге алгъыш этейИк,
насыб, саулукъ алагъа тилейИк:
бир-бирине дагъан болсунлА,
хар бир палахдан кенгде къалсынлА.
Кесинг мындан табыракъ джарашдырыргъа боллукъса, джангыз басым (ударение), артыкъсыз да тизгинлени ахырларында, бирча тюшерге керекди. Ансы, ол зат сакъланмаса, рифма да болушмайды. Сёз ючюн:
Бу теманы ачханынгы бек аламат этгенсе. Сау болсунла Билал да, Мусса да, керекли затланы айтадыла. Мени айтханыма кюлген да этерик болурса, алай а, айтмай болмайма.
Ючюнгю да болумугъуз джетерикди, къалай болур, Союз Литераторов Эльбрусоида деб, комитет кибик къурасагъыз.
Бара - баргъанда, ким биледи, сизни рекомдац. джаш джазыучулагъа чыгъанакъсыз джол бериб къоярыкъ эсе уа....
ШАТ пишет:
Мени айтханыма кюлген да этерик болурса, алай а, айтмай болмайма.
Ючюнгю да болумугъуз джетерикди, къалай болур, Союз Литераторов Эльбрусоида деб, комитет кибик къурасагъыз.
Бара - баргъанда, ким биледи, сизни рекомдац. джаш джазыучулагъа чыгъанакъсыз джол бериб къоярыкъ эсе уа....
Къалгъанла да кёллерин айтырла. Мени оюмум: Сапар бек керекли затны айтады. "Элбрусоидни" да, "Барс Элни" да иннетлери бизни халкъны бирикдириу эсе - Союз карачаево-балкарских писателей болургъа керекди - къарачай-малкъар джазыучуланы Бирлешликлери/Союзлары.
Ол Союзну да басма органы (журналы, газети) дегенча бир заты болургъа тыйыншлыды. Аллай адабият газетни чыгъарыугъа уа болушлукъ керек боллукъду "Барс Эльни" джанындан. Хазыр газет барды - "Литературная Балкария и Карачай". Къарачай-Малкъар джазыучуланы басма органлары болуб къаллыкъды ол. Айда бир-эки кере чыгъа турса - хайыры бек уллу болллукъду. "Барс Эль" болушлукъ этсе, бу иш аллына теберикди.
"Барс Эльни" башчылары бу оюмгъа разы болсала, Къарачай-Малкъар джазыучуланы Союзу къураллыкъды, Адабият газети да чыкъгъанлай турлукъду, джаш къаламчылагъа да Сапар айтхан "чыгъанакъсыз джол" ачыллыкъды.
Салам алейкум, къалам тутханла, Хакъ Сёзге, Акъ сёзге да сый бергенле.
Мубарек ай, Рамадан ай сизге да огъур бла келсин, иги муратларыгъызгъа джетдирсин.
Алай а, Акъ сёзге ораза джокъду. Ишибизни бардырайыкъ. Кёкден эннген Хакъ Сёзге да, таза джюрекден айтылгъан Акъ сёзге да джюреклени ачайыкъ. Къошулугъуз, адабият проблемаларыбызны сюзюуге.
