Эртде, эртде, Айшат, кесиме базыб къолгъа алама Сапарны назмуларыны бирин, кёчюреме деб таукеллениб. Айхай, тёрт бюклениб не кюрешдим эседа, игилик бла аманлыкъ бла да, чыртда бир зат келишдиралмей къалсам боламыд.
Сени барды бир затчыгъынг, иги ойландыраша билесе.
Менге да бир джукъ джибере тур ма бери: bereket.b@yandex.ru Кесибиз этелмейин, башха этелгенни "джыртыргъа" бир ёч болабыз биз. Болурума кёре, мен да бир зат къоша, бир сёз джетдире турурма.
... И УГОЛ ВИЗАНТИЙСКОЙ КАПИТЕЛИ, Рассказ писателя БЕРЕКЕТА.
Сау бол Айшат, кюнню джарыгъы сенида джылытханлай турсун. Айшат, я посматриваю твои переводы и подстрочники стихов Сапара. Подумываю, может не стоит тебе тратиться на подстрочники для чьего-то возможного перевода, может самой полностью переключиться на переводы. Я не раз говорил о сложности перевода Сапара, тебе первые же пробы дались неплохо.
... И УГОЛ ВИЗАНТИЙСКОЙ КАПИТЕЛИ, Рассказ писателя БЕРЕКЕТА.
Че: - Отвечаю через год, но лучше поздно, чем никогда!
Ответ, собственно, и не ожидался особо, Че. Приветствую.
Наш форум хорош не затянутостью во фраки, а простотой и свободой общения-поведения. Тут можно сказать, перекинуться парой толков без всякой неловко зависшей заминки из-за безответности.
Странно ли, Че, но твое письмо заставилопризадуматься о собственном стиле. Никогда не печалился о нём, не пытался ни осмыслить свою идентичность ни выработать его, и не могу сказать о чьём-то влиянии или подражании кому-то. Не из пренебрежения - из элементарной безграмотности о стилях прошлого и настоящего и их взаимовлияниях. Я не знаю писательское искусство изнутри, то есть академически затвердённым, заученным знанием. Потому, наверное и пишу, как пишется, не впихивая себя ни в какие рамки. Но вот что чувствую - стиль это ты сам. Это твоё сокровенное, твоя обнаженная душа, выраженная твоими же словами. Если это так, и если ты умеешь оставаться самим собой, не изменять себе, то и стиль у тебя свой. Тут вопрос каков же мой стиль, рождает другой неответный вопрос: какова же моя душа. А здесь лучше не ковыряться.
Когда пробуя писать сам, всматриваешься в чужие тексты, вгрызешься в хитросплетения чужого словоскладывания и в те самые почерки, манеры, способы рождения смыслов, о которых ты говоришь (к ним ещё вернусь), то есть, когда отбрасывая лишнее, скелетно обнажаешь чужой текст, совсем по другому видишь автора. Тут, говорю это вполне серьёзно, низвергаются самые высокие авторитеты. Так, не интересна и не читается совершенно (а раньше - взахлёб) "Крейцерова соната", последний роман Толстого, считаемый некоторыми критиками лучшим. Причина, наверное, в том, что вычитываются наперёд, вычисляются, обнажаются, "способы рождения смыслов", подготовка, регонсценировка (почему-то захотелось использовать именно это слово) будущих событий, предстоящий ход развития, не столько сюжета, сюжет может без помех оказаться любом, - мысли . То есть, когда всё на поверхности, не всегда интересно в какие одежды одевается "скелет". Не только с этой позиции, но больше элементами непростительных слабостей начинающего автора, не читаются, некоторые рассказы Бунина, написанные в возрасте 65-70 лет. И это несмотря на поэтичную звучность текстов, и это уже после Нобелевской премии. Мне несколько неловко от собственной наглости так сказать, но зрячий да должен увидеть.
Наверное среди форумчан, я самый неначитанный человек, если исходит из собственных впечатлений от темы в форуме "Интересное из прочитанных книг" откуда кое-что черпаю.Давно не читаю, если и читаю, больше "раздеваю" текст, пытаясь понять подходы автора. То есть, я тоже подражаю Прусту, в смысле глубокого ухода в себя, отречения от пишущего мира.
Казалось бы, я лишил себя очарования от писаного текста, но будет ли нескромным сказать, что я просто вышел на новый, иной читательский уровень. Повторюсь, это случается, когда пишешь сам. Иной раз так зачитаешься, так завораживаешься таинством слова, вплетениями слова в мысль, в такие глубинные, небесные дали уходишь, что кажутся никчемными и мелкими собственные писательские потуги и критические осмысления чужих текстов.
Че, мне трудно судить о твоей "бесталанности" в художественном тексте, но твоё (и моё, близкое моё) о "манере излагать мысли, по почерку, по способу рождения смыслов" говорить о том, что ты не остановился на уровне ученических проб пера, был глубоко погружён в недра худ. текста, "раздевал" чужие тексты, вгрызался в хитросплетения словоскладывания. Ты уже входил в эту реку. С чего бы это, с чего ты там барахтался? Неужели из бесталанности? А ведь и Пруст вышел, вырос из "Подражаний..." и столь сильно, что подражали уже ему, говорят даже Набоков был уличён. Не обмани себя, не измени себе, когда придёт новая волна потребности сказать собственное художественное слово. А она может прийти в любом возрасте. Если верить мне, то Бунин и в старости всё ещё упражнялся.
Критические работы и статьи об искусстве сестры и частично твои "юридические статьи и книги, ну и чуть-чуть рецензии на фильмы" это очень серьёзное, ответственное, перед чем я робею, но тоже моё желанное, вожделенное, увы, не давшееся. Это то хорошее в человеке, что на дано мне. Вот как бы этим обогатиться, где что найти, где прочесть? Желаю ей и тебе всяческих успехов.
Вот такие вот не совсем связные мысли ты родил во мне и тоже без ожидания ответа.
... И УГОЛ ВИЗАНТИЙСКОЙ КАПИТЕЛИ, Рассказ писателя БЕРЕКЕТА.
Сэстрёнка: - О сенокосе, как и о рыбалке или охоте (фантазирую), наверное, можно говорить вечно)).
Да, Сэстрёнка, говорить-то можно сколько угодно, но вот рыбак из меня не получился, как и грибник. Не получился и охотник, хотя здесь суетился и рыпался долго, сполна увлёкшись и оружием, и всем прочим составляющим. Настрелялся больше по тарелкам: из десяти выстрелов семь-восемь всегда брал: почему-то, когда общаюсь с самой классной Училкой па-русскому, всегда тянет похвастать, понравиться.
Помню, раз пошли на волка. Зима. Новогодье, как сейчас. Звонит знакомый егерь Мишка: выручай, кричит. На участок его пришли лоси с молодняком, а за ними, как водится, выставились волки. У нас с другом — мотосани, армейские рации, что в ту пору было диковинной редкостью. Из-за них и звонок. Что не поехать, поехали: для нас — забава, для Мишки — беда, шухер районного масштаба, придали в помощь почти всех местных егерей. Волков нужно было отстрелить или так шугануть (наивное начальство), чтобы отвадить от лося.
Это мы не знаем, что все охотничьи угодья давно разделёны на квадраты. Проехались по ним, пока егеря не вычислили в котором скрываются волки: входные следы имеются, выходные — нет. Всё чин по чину, как в кино или в хорошем охотничьем рассказе: егеря достали обмотанные вокруг туловища (чтобы больше пахло человеком) верёвки с красными флажками, связали их и обложили квадрат, оставив лаз. Друг мой попросился в загонщики. На правом, удобном номере поставили меня, как свадебного генерала, в придачу с бывалым егерем. Ещё два номера заняли Мишка и другой егерь. Шум-гам. Подняли зверя, гонют с дальнего конца квадрата. "Слишком резво пошли, уйдут за флажки. Стронул зверя с лёжки и хватит, — испереживался в раздраженном шёпоте егерь. Лежим, притаившись за пнями. Долго. Не дышим, считай. Егерь вздёрнулся и — замер: — Идёт... Один... Вдоль флажков справа. Мишка отдал тебе первый выстрел. Не торопись, дай ему увидеть лаз, чтоб назад не рванул".
Охотник-то я никакой, но учуял, что идёт, и только потом заметил холку, спину в крадучей рысце по снегу и бурелому. "Она..." — не выдержал егерь. Раз — и стала волчица. Нас ли учуяла, лаз ли приметила? Стрелять далековато. Не дыши-и-и-м. Пошла и опять стала. Сторожко так. Ветер-то на нас, да разве волка этим обманешь, но соблазнилась бедолага примеченным лазом. Пошла, пошла убыстряясь. Вдруг — прыжок. Второй. На третьем и взял её влёт. Целил спокойно, с малым упреждением, как в тарелку на излёте. Рухнула недвижима.
Не дышим. Ждём матёрого. Гоньба близится, но чувствую: пусто. Ушёл волчара. "Так и знал, уйдут за флажки! Загонщики!.." — зверея встал с номера Мишка. Егерь сунул мне армейскую фляжку: — Глотни, охотничек, скинь оторопь!" Но в пренебрежении его слышу зависть к чужому удачному выстрелу.
Минут через десять, когда уже все собрались, слышим: подал голос. Выл, как плакал.
— Почувствовал — нет подруги!..
Эти, чёртовы егеря, они же все и хорошие рассказчики: иной раз так скажут, с такой интонацией...
Не хожу я больше на охоту, боюсь соблазниться на выстрел.
... И УГОЛ ВИЗАНТИЙСКОЙ КАПИТЕЛИ, Рассказ писателя БЕРЕКЕТА.
Тюзюн айтсам, поэзия къалай болургъа кереклисин, сен тууб билгенсе. Алай болса да, къой алан, былайда халкъны бездириб къояргъа башлагъанбыз, бу эки хапарны бери чыгъара бир бирибизге сый бере. Мунда барды бизсизда бир хахайлы шохубуз, кече кюн былайдан чыкъмай, хар тешикге бушдукъ бола, кеси башына сый даулай.
... И УГОЛ ВИЗАНТИЙСКОЙ КАПИТЕЛИ, Рассказ писателя БЕРЕКЕТА.
Хотелось поделиться уходящими/ушедшими в прошлое обычаями, традициями, вплоть до воровства лучшей косы у чужой бригады, где позором покрывался не тот, кто "украл", а кто прозевал косу и весь его чалкъы джыйын, которые складывались у нас веками в таком многотрудном, действительно, тяжком труде, как косьба. Эти традиции были призваны облегчить труд, отвлечь от него, всякими розыгрышами, песнями, прибаутками, с непременным участием ряженого "Теке", привнести толику и веселья, и состязательности между косарями. Увы, забегался по делам, разгорячённые мысли поостыли, и не оставит ли это более знающим?
Но другую тему, всё же продолжу, не с позиции глубоко знающего, а так, повторю от себя нехитрыми мыслями со скамеечки в подъезде то, что у всех на слуху, на языке.
пишет: Может, у меня искаженное представление о постсоветских книгах, потому что чаще я читаю в интернете, где в основном пишут простыми короткими предложениями...
За этим, косвенно поставленным вопросом, и далее сказанным, слышу не сомнение, а уверенное знание, что была другая проза, и грустинка по ней, и понимание, что не в пунктуации тут дело. Да, была хорошая, советская проза. Скажу от себя с вызовом: была проза высшей категории, если иметь в виду хотя бы деревенщиков и лейтенантскую прозу. Уровень требований к художественному слову был такой, что ни один уважающий себя редактор не пропустил тексты нынешнего лауреата Нобелевской премии по литературе, в таком виде, в каком их сейчас печатают. А наши толстые журналы того времени, где спрос на художественность, литературность текста был особенно строгим, если не жестоким и даже жесточайшим, просто не взялись бы рассматривать рукопись.
Вот что мы потеряли, чтобы ни говорили теперь о идейных перегибах, узких рамках, жёсткой цензуре, гонениях и прочее.
Мы сами скинули все, кажущиеся нам путами, недорозумения и грянула свобода.
Она отмела всё то чистое, глубинное чем мы дышали, чем подпитывались, чем жили, и сейчас живём, изредка улавливая остаточные отзвуки былого. Пропал флёр, пропала та аура, та атмосфера, что витала вокруг всего, относимого к искусству и литературе. Пропали, исчезли, имеющие дар сказать слово, дар рассказчика, который проглядывался с первых же интонаций. Всё это снесло и захлестнуло, кажется, невылазной селью.
Нас вначале опустошила-оглушила проза грязная, построенная на попрании уже не редакционных, не цензурных, а общечеловеческих норм морали, общественных запретов и личного неприятия, проза старательно выпячивающая все низменные соблазны человеческие. Повыскакивали делатели дурнопахнущей прозы, доверительно, как парню с одного двора, с этаким эпатажем, впихивающие всё вульгарное и пошлое: мол, мы же с тобой понимаем, мы же свои, на, хавай! "Народу нравится". Их у меня ещё есть.
Вроде прошла и эта блевотная похабщина, изредка ещё отдавая отрыжками, напоминая, что это постыдное в нашей жизни было и выросло поколение, не знающее иной прозы. Прошёл экстаз от свободы и на сегодня, после "революционных бурь", не понять, чем подпитывается проза нынешняя. Неужели, оттого, что Пелевин или Виктор Ерофеев, нет-нет да и слямзят откровенно у Венедикта Ерофеева, делать выводы, что она подпитывается от советской ли, русской прозы, что сохраняются традиции? Нынешняя проза попахивает, ещё не совсем умелым, но под стать голливудскому, цеховым, конвеерным началом. Пришли новые имена: иные — уже умелые профессионалы, иные — хамливые, предприимчивые дельцы. Мастера-делатели прозаического текста, на раз похлебать.
Было бы далеко не верно думать, что упрощёнка родилась из желания уйти от разборок с пунктуацией. Конечно, грамматическое бессилие в писательстве, это всеобщий (и мой — слёзный) бич. Но ведь от того же Пелевина — интеллектуала, каких поискать, мы вправе были ожидать хорошие тексты. Только зачем ему это? Он поймал свою удачу-лавку: штампует и штампует, бессвязные тексты вразброс. Но что он оставит после себя? Знание узким кругом знатоков, что был, дескать, некогда такой самый тиражируемый, плодовитый писатель. Писатель ли? Ну да, да, не откажешь, был у него отточенный под Довлатова слог, но была ли там художественность, литературность. А главное — запомнилось ли что? Неужели примитивные, до недоразвитой детскости, фантазии о чудике Чапаеве с ноутбуком в чресседельной сумке?
Да, пошла упрощёнка, для одноразового потребления и тут же появились (свято место) доброхоты-учителя со своими рецептами быстрого приготовления фаст фуда, делания литературы, на скорую руку, на раз пожевать. По их разумению текст должен быть простой-простой, стелющийся под ленивого, короткого умом читателя. Иначе никак. Иначе читать не будут, мол читатель не воспринимает сложные тексты, а значит, не будет тиража и быстрой реализации. А кто его, читателя, таким сделал? Кто кого должен формировать, если допустить-таки, что кто-то кому-то в нашем обществе ещё должен.
Отсюда и упрощения с двумя-тремя коротенькими предложеньицами в коротеньком абзаце. Ну, с натяжкой можно допустить четыре предложения, учат нас, но если первые три очень коротенькие. А ведь так естественно просится, что абзац должен быть того объёма, который требуют насышенность текста, сложность повествования. А предложение должно быть той длины, которую просит высказываемая мысль. Не всегда её можно делить. Надо чувствовать, это уже проблемы автора, надо уметь чувствовать, где мысль, какой бы длины она не была, должна вместиться в целое, высказываемое в один выдох, а где можно, а иногда нужно прервать её, разделить.
Ещё советуют, предупреждая, что это жестокий нонсенс, никогда не делать предложение в одно слово. Вот ещё новость! Почему? Только потому что, кому-то захотелось, вот так вот важно сказать? Иногда одно слово, по ходу, по смыслу повествования, заменяет не только предложение, но и целый абзац. Потому автор, покрутит-покрутит и выставит его в одну строчку, в абзац, то есть. А почему слово не должно быть длинным? Только потому что, опять нашему неженке читателю, сложно будет прочесть? По-моему, слово должно быть не длинное-короткое, а то, которое должно быть. Ни одно другое слово не заменит значение, оттенки, окраски нужного слова, если оно к месту подобрано.
Но есть ещё, рождается ещё хорошая проза. Она в периферии. Цепляющиеся за жизнь, периферийные толстые журналы, выдают ещё кое-что, пусть слегка попахивающие местечковостью. Ах, какие тексты иной раз встречаются! Что это? Зарождающаяся из глубин новая проза, или просто отстают товарищи, ещё не дошли сюда "инновационные", модные, передовые технологии словоскладывания?
Ну вот, написал не мало, а, кажется, ничего и не сказал...
Спасибо.
О чем шумите вы, народные витии?
Зачем анафемой грозите вы России?
Что возмутило вас? волнения Литвы?
Оставьте: это спор славян между собою,
Домашний, старый спор, уж взвешенный судьбою,
Вопрос, которого не разрешите вы.
Уже давно между собою
Враждуют эти племена;
Не раз клонилась под грозою
То их, то наша сторона.
Кто устоит в неравном споре:
Кичливый лях, иль верный росс?
Славянские ль ручьи сольются в русском море?
Оно ль иссякнет? вот вопрос.
Оставьте нас: вы не читали
Сии кровавые скрижали;
Вам непонятна, вам чужда
Сия семейная вражда;
Для вас безмолвны Кремль и Прага;
Бессмысленно прельщает вас
Борьбы отчаянной отвага —
И ненавидите вы нас…
За что ж? ответствуйте: за то ли,
Что на развалинах пылающей Москвы
Мы не признали наглой воли
Того, под кем дрожали вы?
За то ль, что в бездну повалили
Мы тяготеющий над царствами кумир
И нашей кровью искупили
Европы вольность, честь и мир?..
Вы грозны на словах — попробуйте на деле!
Иль старый богатырь, покойный на постеле,
Не в силах завинтить свой измаильский штык?
Иль русского царя уже бессильно слово?
Иль нам с Европой спорить ново?
Иль русский от побед отвык?
Иль мало нас? Или от Перми до Тавриды,
От финских хладных скал до пламенной Колхиды,
От потрясенного Кремля
До стен недвижного Китая,
Стальной щетиною сверкая,
Не встанет русская земля?..
Так высылайте ж нам, витии,
Своих озлобленных сынов:
Есть место им в полях России,
Среди нечуждых им гробов.
Дорогой Карл XII, сражение под Полтавой,
Слава Богу, проиграно. Как говорил картавый,
Время покажет "кузькину мать", руины,
Кость посмертной радости с привкусом Украины.
То не зеленок - виден, траченный изотопом,
Жовто-блакытный реет над Конотопом,
Скроенный из холста, знать, припасла Канада.
Даром что без креста, но хохлам не надо.
Горькой вошни карбованец, семечки в полной жмене.
Не нам, кацапам, их обвинять в измене.
Сами под образами семьдесят лет в Рязани
С залитыми глазами жили как каторжане.
Скажем им, звонкой матерью паузы метя строго:
Скатертью вам, хохлы, и рушником дорога.
Ступайте от нас в жупане, не говоря - в мундире,
По адресу на три буквы, на стороны все четыре.
Пусть теперь в мазанке хором гансы
С ляхами ставят вас на четыре кости, поганцы.
Как в петлю лезть, так сообща, суп выбирая в чаще,
А курицу из борща грызть в одиночку слаще.
Прощевайте, хохлы, пожили вместе - хватит!
Плюнуть, что ли, в Днипро, может, он вспять покатит.
Брезгуя гордо нами, как оскомой битком набиты,
Отторгнутыми углами и вековой обидой.
Не поминайте лихом, вашего хлеба, неба
Нам, подавись вы жмыхом, не подолгом не треба.
Нечего портить кровь, рвать на груди одежду,
Кончилась, знать, любовь, коль и была промежду.
Что ковыряться зря в рваных корнях покопом.
Вас родила земля, грунт, чернозем с подзомбом,
Полно качать права, шить нам одно, другое.
Эта земля не дает, вам, калунам, покоя.
Ой, ты левада, степь, краля, баштан, вареник,
Больше, поди, теряли - больше людей, чем денег.
Как-нибудь перебьемся. А что до слезы из глаза
Нет на нее указа, ждать до другого раза.
С Богом, орлы и казаки, гетьманы, вертухаи,
Только когда придет и вам помирать, бугаи,
Будете вы хрипеть, царапая край матраса,
Строчки из Александра, а не брехню Тараса.
Я уже выставлял здесь стихотворение, увы, не особо знаемого нами поэта.
Он чрезмерно скромен, наш Казбек Чагаров.
Предлагаю ещё один стих, из разряда вдруг запоминающихся.
Колышет ветер сухостой...
Колышет ветер сухостой,
Февраль тепло истратил.
Прими меня, земной покой,
В усталые объятья.
Прими радушно, не спеша,
Как песню на излете,
Когда озябшая душа
Оковы сбросит плоти...
Как предначертано давно
Уйду в последний путь,
Но в жизни вашей все равно
Останусь кем-нибудь.
Останусь вздохом на устах,
Слезинкою у глаз...
Я посижу на облаках
И посмотрю на вас…
Колышет ветер сухостой,
В исходе февраля...
Вам было нелегко со мной...
Что, легче без меня?..
Так называется только вышедший сборник стихов Сапара Узденова на русском языке в переводах замечательных поэтов (я потихонечку становлюсь поклонником каждого из них) Елены Каревой, Ольги Валенчиц, Игоря Мельникова, Владимира Мисюка, Виктора Стрельца.
Салам, Сапар. Тынч болурса.
Алан, тас болдунгда къалдынг. Почтанга джазгъанем, джуаб келмеди.
Владимир бла мен оноулашханбыз, сен да къошулсанг керек эди.
Анга да бир джаз, сёлеш.
Сау болсунла Мисюк да, Василенко да, сени багъалатханлары ючюн. Диплом ишинге къайсы назму киргенди, деб, айырыб билмейме. Айтырым а, буду. Не къаты назмучуну да окъуучула джаратхан, джаратмагъан да назмулары болуучанды. Мени сеирсиндирген, керти кёлюм бла айтама, - сени назмуларынгда аллай зат джокъду, ма бу назму къарыусузду деб бирине айталлыкъ тюлме. Аны айтханым - къарамайын басмаландырыргъа керекди, аллай мадар бар эсе.
Сени назмуларынгда къарыусуз зат боллукъ болса, ол орусгъа кёчюрюлген зат боллукъду. Асры энчи джазаса. Тилибизни теренден келген сёзлери бла, сезимлери бла джазаса.
Мени анам деменгили сёзню, билген да, джаратхан да адам эди. Кетген джылында, джандетли болсун, сени назмуларынгы кёб окъугъан эдим анга. Анамы айтханы - бу джашчыкъ биз ары кетгенчи сёлешген сезле бла джазады, гитче къызчыкъ заманым эсиме тюшюб къалады, тынгыласам. Да сен Хаджай къабакъдан чыкъгъанса, Сапарны тамырлары да андандыла десем, огъай, бу джашчыкъ бурунгудан келген сёз бла сёлешеди, бюгюн къартларыбызда сёлешелмейдиле былай, деб мени бла уллу "творческий споргъа" кире эди.
Назмуларынг анама дарман болуб къалгъан эдиле, джукъласа китабынгы джастыкъ тюбюне салыб джукълай эди. Эгечим да менге урушуб. Къуран китабны унутду да къойду ання, Сапарны китабын къучакълай, деб.
Эсимдеди, къайгъы сёз бла келгенингде, ол китабны мюйюшчюклери ичине чюйрелген чапракъларын ача-ача, бармакъларынг къалтырай, анам артыкъ бек джарахан назмуларынгы артына дери окъуб чыкъгъанынг.
"... Шел тихий дождь, когда у наших ворот остановился всадник. Когда вошел – страх, мокрый, каменный страх. Не знала – кто, зачем, но знала – это моя беда, моя старость, моя болезнь. Знала – это конец. Уже не плакать, уже ничего не ждать.
Нельзя было смотреть на незнакомого мужчину – я смотрела. Зная, что никто меня не услышит, молила: иди в другой дом, спрячься от дождя не нашего в другом месте, ну зачем я тебе – чужая чужому?
Он первый отвел глаза...
... Шел дождь – покорный, оплакивающий, тихий дождь, когда увозили меня. Начали мы жить. Начали..."
Такое не напишешь сухим расчётливым умом. Я не знаю, Акъ-суу, как вы это пишете, как это пишется, как приходит слово и как оно складывается. Могу только предполагать, догадываться, что приходит через "поток сознания" (ваше выражение) вначале образ, образ-настроение, образ звенящей тоски и податливой покорности судьбе, а слова - потом. Сами.
Я часто говорю, Акъ-суу, в человеке мне нравиться всё то хорошее, чего нет во мне. То есть я богаче чем есть сам. Так догадливо сложилось. Давно. И вы делаете меня богаче.
Спасибо.
Алан из Карачая. Юмористические рассказы Магомеда Ахьяевича Хубиева, Остроумный, находчивый и справедливый Алан бичует лицемерие, подхалимство, карьеризм, пьянство, стяжательство, тунеядство...
Эти миниатюрки, некоторые уж слишком короткие, с кажущейся недосказанностью и оборванностью мысли, складываются в цельный образ, как только понимаешь, что они поданы в едином рассказе. Что-то здесь и от поучений Насреддина и глубокомыслия Хайяма без критиканства и позёрства. То есть, бичевания, о чём заявлено в аннотации к теме, здесь особо нет. Есть смешливость, но не насмешливость, есть тонкое назидание и сдержанность к собеседнику и всё это с улыбкой от Алана, за которым отчётливо чувствуется сам автор. Магомет - ачыкъ, джарыкъ адам. Джандетли болсун.
А как хорошо, с каким знанием, с каким глубоким знанием, волнением, теплотой и бережливостью написала Фатима Байрамукова свои воспоминания. Расчувствовался сильно. Спасибо. Побольше бы таких статей вслед ушедшим, достойным.
И перевод хорош. Он, как и оригинал, осознанно простой, без попыток сдобрит текст особо эффектными, занозистыми оборотами. А некоторые имена, кажется, вовсе и не имена, а чам атла. Хотя, допускаю, что чам атла, которые я застал в детстве, молги быть в своё время реальными именами.
Свет звезды и свечи, Поздравляем с днём рождения нашего великого учёного Энеева Тимура Магометовича
Спасибо, Сэстрёнка за столь эмоциональный и приятный отзыв.
Очень нужная идея, почему бы в день космонавтики не читать в наших школах лекции о Энееве. Почему мы не знаем и не бережём свое. А я, с тех пор как прочитал книгу, с особым интересом просматриваю передачи об очередном приземлении капсулы, спешащие к нему вертолёты и произношу при этом - Энеев.
Свет звезды и свечи, Поздравляем с днём рождения нашего великого учёного Энеева Тимура Магометовича
Мы, конечно, наслышаны о заслугах академика РАН Тимура Магометовича Энеева в космонавтике, космической баллистике, но как-то по новому, с чувством личной причастности видятся достижения нашей страны в этой области, когда читаешь книгу Раи Кучмезовой о нашем учёном «Свет звезды и свечи». Оказывается, мы здесь далеко не мимо проходили и не просто стояли затерянные в восторженной толпе, мы были в первых рядах.
Книга написана в сдержанной, подобающей личности героя неспешной тональности, но для нас это яркие, захватывающие эпизоды из жизни и научно-творческой деятельности Энеева, его друзей-коллег, его семьи, его рода. По словам друга Энеева Ефимова Георгия Борисовича, с которым мне посчастливилось несколько раз встречаться, работа Кучмезовой столь понравилась сотрудникам института, что решено было издать книгу в ИПМ имени М.В Келдыша РАН. Это, конечно же, придает самой книге особую убедительность и весомость.
Мы благодарны Рае Кучмезовой за труд души, за великое открытие для нас мира Энеева. Мы сделали шаг к пониманию этого мира.
Дабы сохранить интерес читателя к книге, расскажем лишь о нескольких эпизодах.
Два часа ночи. Звонок. Голос Королева:
— Тимур Магометович, у нас падает давление в ракете. Что делать?
— Как я могу это сейчас сказать?
— Можете. Вы же Энеев.
Из разговоров в стенах института Келдыша:
— Баллистический спуск? Это когда космический аппарат сам падает на Землю?
— Да. Но сначала кто-то должен был научить его правильно падать.
Этим «кто-то» был Тимур Магометович Энеев. Но прежде чем научить спускаемый аппарат, то есть капсулу, правильно падать, нужно было вообще придумать эту капсулу, додуматься до этой идеи (ведь всё было впервые), а потом нужно было правильно убедить Келдыша и Королёва в возможности и даже желательности «баллистического спуска». Келдыш и Королёв были склонны искать решение проблемы возвращения человека из космоса в создании крылатого спускаемого аппарата. Такого мнения придерживались и американцы во главе с Вернером фон Брауном.
По единодушному признанию коллег и друзей Тимура Магометовича, его всегда, даже в студенческие годы, окружала аура исключительности. Наверное поэтому, молодого учёного Энеева, только в 1951 году пришедшего в большую науку, Келдыш и Королёв приметили и опекали со студенческой скамьи. Верили и надеялись на него. Впоследствии Королёв даже оппонировал докторской диссертации Тимура Магометовича: — "В работе Энеева шесть докторских. Это то, что успел сосчитать. Но их больше..." Но торможение в атмосфере капсулы с человеком?! Да и сама капсула? О подобном смертельно опасном трюке нельзя было и думать. И тем не менее, был принят именно вариант Энеева, что и позволило опередить американцев в космосе. Полет Гагарина в 1961 году, стал возможен только после появления работы Энеева о спуске капсулы с торможением в атмосфере. Этот факт признан и навсегда закреплен в истории космонавтики.
Как известно и американцы вынуждены были в 1962 г. прибегнуть к капсулам Энеева. А запушенные ими в 1981 году Шаттлы, оказались столь обременительно дороги при негарантированной безопасности, что в конце концов их полёты с 2011 года вынужденно приостановлены. А капсулы Энеева всё спускаются и спускаются с небес и по сей день.
Для кого-то это просто интересные факты из истории космонавтики, для нас — вдруг открывшиеся счастье, гордость, любовь и благодарность.
Кучмезова отметила основное в характере Энеева — "абсолютная мирность и умение слышать и услышать другого. Он и сегодня изумляется, если встречает того, кто этого не умеет. Столько глухих было на пути, а всегда как ребенок изумляется. При этом когда речь о деле, когда речь о крупном, принципиально важном - абсолютная бескомпромиссность, если нужно – резкость, твердость, и все это сочетается с огромной доброжелательностью".
Неудивительно, что именно Тимуру Магометовичу было доверено читать лекции и проводить беседы с космонавтами. Тут вспоминается эпизод из финала фильма "Солярис", в котором вернувшийся из долгого космического путешествия герой, падает ниц перед своим учителем. Тарковский, как известно, обыграл здесь библейскую притчу о возвращении блудного сына. Вот таким, земным в своей немногословной тишине, тёплым и милосердным, к которому хотелось вернуться, был сам ещё тогда молодой Энеев для наших первых космонавтов.
Служа Родине, Энеев всегда оставался в удалении от власти, если не сказать во внутренней оппозиции к режиму. Этому способствовали в числе многих факторов и трагическая судьба отца, и детские впечатления от мытарств матери, вынужденной скрываться от преследований властей после гибели мужа. "Заметала следы", — признается она однажды на вопрос повзрослевшего сына, почему так часто меняла место работы. Впоследствии Тимур Магаметович с женой будут, насколько позволяла особая засекреченность личности учёного с подобающей прослушкой и наблюдением, дружить и помогать многим диссидентам. Но и здесь они были избирательны. По признанию дочери Энеева Натальи Тимуровны "... родители стали расходиться с теми из диссидентов, кто, клеймя политический режим, проявлял недоброжелательство к самой России». Вот она — позиция настоящего патриота, не в пример нынешним, осчастливленным собственным необузданным рвением, бездумным хулителям России.
Большой учёный-математик, связанный с Космосом, Вселенной, многие работы которого прямо или косвенно выводили на мысль — откуда мы, где и кто мы, не мог не задаться непосредственно вопросом о происхождении человека, не мог не применить математическую модель в ситуации, исключающей эксперимент, в ситуации, непроверяемой действительностью.
«Все открытия Энеева навсегда останутся в космонавтике. Его решения научных проблем отличались необычностью, такой гениальной необычностью. Он подходил к проблеме, казалось, с невозможной стороны, применял неожиданную математику и первый получал верные и ценные результаты». «Математические работы Энеева универсальны и незаменимы тем, что позволяют в ситуациях, исключающих эксперимент, заменить его анализом математической модели. Это получение и исследование сущности явлений вне условий доступной, проверяемой действительности».
«Он рассматривает теорию Дарвина, просчитывает и соглашается: да, человек мог возникнуть на Земле путем естественного отбора. Но Земля существует четыре миллиарда лет, а чтобы перебором вариантов природа сотворила человека, необходимо больше времени. Если действительно человек возник благодаря естественному отбору, то он выкристаллизовывался из животного мира больше, чем вообще существует наша система. А это невозможно. Следовательно, было какое-то вмешательство, которое ускорило создание человека. Как хотите называйте это — Бог, пришельцы, судьба, — но Тимур Магометович расчетами доказал, что без вмешательства какой-то могучей силы, просто по Дарвину человек произойти не мог». Всё это говорит известный и всеми любимый космонавт Г. Гречко. А беседа Гречко с автором книги Кучмезовой начиналась вот с каких слов: — «Нет, что вы, я не могу сказать, что я дружу с Энеевым. Я — обычный баллистик, он — гений, он сам — отдельный, непостигаемый космос. Вот в чем дело. Я просто люблю его».
Далее интересно будет вкратце привести изложенные в книге мысли Натальи Тимуровны. «В середине 1970-х годов перед ним встала задача математического моделирования взаимодействия спиральных галактик. Решив ее и сняв произведший в свое время в научном мире сенсацию компьютерный фильм, папа следующей задачей поставил математическое моделирование процесса становления Солнечной системы, разработав для этого соответствующую методику. Успешное решение и этой задачи строго математическими методами вплотную подводило к мысли о Высшем разуме, решившем в свое время эту же, в самом буквальном смысле слова, «математическую задачу», результатом решения которой стала зримая нами Солнечная система, и, более того, вся вселенная...»
Позволительно ли нам, в этой связи, несколько переиначив, задаться вопросом: неужели академик Энеев озареньем ли Божьим, прозорливостью ли гениального ума-труженика, повторил расчёты Высшего Разума? Неужели так, пугающе по глубине познания тайн божественного творения, осенило? Достаточно ли для проникновения в неразведанные глубины мироздания, быть просто гением, просто Энеевым или тут нужно иметь духовидческий или иной вящий, неведомый нам дар?
Если да, мы даже не знаем как реагировать.
Сегодня, в день рождения нашего великого учёного, мы, выражая безмерную благодарность, желаем Тимуру Магометовичу молодости ума и духа, ибо большая наука исстари неизменно молода.
Всё ждал, когда тему удалять. Не случилось. Но она не должна зависнуть в таком виде.
Грустно всё это, как ни пытается заинтересованный (такое впечатление складывается) уж чрезмерно ретиво представить, что ровным счётом ничего не случилось, но осадок, что именно случилось, и случилось нечто подковёрно неприличное, остался.
На сегодня, названные здесь и удалённые имена Биттировой, Кучмезовой, Олмезова, Бегиева - это неоспоримо высокое, могучее лицо балкарской литературы. Это - радость. Это было единственной радостью в ту пору, когда затёртые властью балкарцы так отчаянно боролись за свои права. Теперь именно эти лица, как понимаю, отодвинуты на обочину и то, что по этому поводу здесь, контролируя, кто что скажет, тут же бьют феерические реверансы, не может не оскорблять.
, согласен, конечно, не следовало выносить сюда сор, но, наверное, не следовало и вам с высоты некоего постамента себе воздвигнутого, позволять решать "... Будь моя воля, ни одному автору таких писем не дал бы ни одного ответственного поста с представительными функциями...". Адресую вам ваше же в скобках: "... можно конечно быть с чем-то не согласным, но выбрать более подобающие формы, чтобы выразить это.. даже эти письма, можно было бы написать совсем на другом уровне...". Так вот, можно же было обращаясь к Акъ-суу - человеку творчества, о каждом слове которой, о каждом нюансе и повороте мысли которой, принято говорить с замиранием и придыханием, постараться менее сумбурно выразить свои мысли, чтобы не коробить её.
Очень расстроен Азамат, вы, наверное, и позабыли, но я лично с вами знаком, и держу вас за самое серьёзное и авторитетное лицо не только в активе Эльбы, но и среди балкарской молодёжи. Джашлыкъ этдинг дейме, алан, бир грамм настроение къошмадынг.
Удалили бы лучше тему, полагаю, осторожненько выжидающий автор темы, возражать не станет. Или, на худой конец, отредактируйте уж свой опус, ну, хотя бы, первое предложение.
Для проектировщиков: обучающие видеоуроки Хасана Мамаева(Айнара) по Autocad, Revit, Dynamo, Менден сора да болурла инженерле
Что-то пока ничего от привычного мне Автокада не увидел, не услышал. И что это такое Динамо? Новая версия Автокада (во что не верится, слишком она отлична) или самостоятельная программа?
Узун сёзню къысхасы - 10-й Автокад бла ишлеем да, заманымы бошалды, тайды да кетди. Чангыдан алыргъа багъасын кесинг билесе, бу къыйын заманда. Бери бир деменгили ссылка сал, хыйла бла скачать этерча.
Болмаса, келиб салыб кет деб, даулашырыкъма.
Найнай, кюн ашхы болсун. Къалай унуталлыкъса сени. Эскере уа турама, тас болду да къалды деб. Не этесе, тынчлыкъмы, сескекли болуб къалдым.
Ма мени адресимда: bereket.b@yandex.ru
Бир кере джазгъан эдим санга, тас этиб къойгъан болурса.
