Спасибо. Вот очистили пространство и быстренько всё написалось. Всё хотелось поделиться своими впечатлениями, хотелось написать, да что-то не получалось. И не в совершенном отсутствии времени, кажется, дело, и не в том, что довлеет-таки имя автора. Наверное, дело в самой пьесе, в самом тексте. То ли робею, то ли осторожничаю перед текстом, а тут ещё возню затеяли ненужную.
На мой взгляд, не было у нас ещё подобного текста в этом жанре.
Да, имя и слово Мурадина давно вышли за пределы карачаево-балкарского общества. Наступил уже тот момент, когда почитатели таланта нашего поэта, сожалеют, что не знают язык оригинала.
"Как много мы теряли бы, если бы не имели возможности прочесть стихи или прозу, написанные на языке, которого не знаем. К счастью, человечество придумало такую вещь, как перевод. Насколько беднее, бледнее, обыденнее была бы моя жизнь, если бы я не познакомилась с его удивительными верлибрами — одновременно короткими и глубокими, простыми и изысканными, свободными и гармоничными.."
В этих словах Леры Мурашовой, обращённой к творчеству Мурадина Ольмезова, сквозит и зависть к нам, могущим читать Мурадина на родном языке.
Что касается меня, я давно и с интересом ожидал каков же будет Мурадин в чистой большой прозе. Другие, мне знакомые, пьесы написаны в стихах, а "Кровь и пепел" был задуман и написан больше языком протокола. Знал и ожидал, что Мурадин, как большой поэт, в первую очередь, будет лиричен и конечно же отточен в тексте. Не мудрено, что не ошибся.
Пьеса понравилась и очень. Опять же в первую очередь языком. Но несколько подкачал, на мой взгляд, перевод, кажется, сделанный второпях. Перевод местами силён, местами (редкими) - текст похож на подстрочник. Правда, в самом, самом конце, в столь поэтичном финале, где переводчик дерзнул изменить слово автора, мне это понравилось. Растаял я от слов "я горец", против - "мен адамма", хотя, понятно, что автор видел шире переводчика. ("Азат къушча таза хауада учуп бара ёлюрге сюеме… Мен адамма! Манга эркинлик керекди! Ёле туруп да!" "Я хочу умереть в полете, как орел, наслаждаясь чистым воздухом! Я – горец! Мне нужна свобода! Даже в смерти!.."
Если говорит о композиции пьесы, всё здесь неторопливо, последовательно, стройно и соразмерно с вполне себе оправданными, мотивированными поступками героев, с логической завершенностью актов. Понравились, очень к месту, включения эпизодов с деревенским дурачком, каждое появление которого является как бы новым сюжетным поворотом. Кстати, он - один из самых достоверно переданных героев. Кажется к его образу автор подошёл наиболее серьёзно, потому он и получился не шаблонно балаганным, как у многих, в вполне себе, если можно так сказать, натуральным дурачком. Если пьеса будет поставлена, именно его-то будет труднее всего сыграть достоверно, не выжимая из него смешное, на что без нужды охочи наши исполнители.
Автор не тороплив, не подбирает особо значимые крикливые слова, достоверны, но не особо выпуглы и образы, не передёргивается и повествование. Замысел автора - не яркими эпизодами, лихо закрученным сюжетом привлечь внимание читателя-зрителя, а тихо, неторопливо показать жизнь, нашу жизнь, нашу действительность. Показать куда в своей кажущейся неторопливости ведёт нас, наша сегодняшняя жизнь. Наверное, кто-то догадается с чьими пьесами меня тянет сравнить эту пьесу, но я это имя сказать не решусь. В этой драме, показанной изнутри, даже кульминация осталась без особой истерии, как бы обыденно. Да Ачана увозят в дом престарелых. И ничего, оказывается, не случилось, не рухнули горы, не пошли вспять реки, не исходят слезьми соседи. Лишь наш дурачок Кыден, предвещает новым появлением, новый, наверное более гибельный поворот событий, который остался за кадром.
Что там за кадром? Что нас ждёт? Автор не поставил этот вопрос, но подвёл так, что ставим его мы.
Всё это, конечно же показатель зрелости и мастерства автора. Кажется автор в пьесе стал гораздо выше всего нашего театрального дела и наших театральных режиссеров, склонных больше к балаганности, крикливости повествования, манерности и картонности исполнения. Говорю это не с чувством несомненного знания, а из впечатлений от просмотра тех кусков из театральных подмостков последнего времени, которые удавалось выдержать. Их уровень, на мой неискушённый взгляд, нисколько не выше постановочного и исполнительного уровня тех лубочных постановок гастролирующей труппы Балкарии, которые я наблюдал в своем селении много десятков лет назад, даже мальчишкой чувствуя фальшь. А ведь та труппа считалась лучшей в регионе. Что-то издавна не так с театральным делом в нашем королевстве.
Энтда къайтарыб айтайым, эртде айтханымы. Мурадин джазгъан затны окъусам, кесим кесиме ёхтемленеме. Къаллай багъалыды, огъурлуду бизни тилибиз. Ол айтханыма бек таб юлгю болуб тюшгенди къолгъа бу пьесаны бизнича да, орусча да джазылгъаны.
Сёзню багъасын билген уллу назмучубуз прозада да кёргюзтдю кесин. Иш этиб къарасангда, бу пьесаны хар сёзю кесини орнунда, бир башха сёз, артыкъ, неда джетмеген сёз эслемезсе. Не да болсун, окъуй барсанг, хаман эсинге, къулагъынгада илиниб тургъаны, пьесаны тилиди.
"Ананг, жашчыгъынг, аланы жилямукълары...". "Санга атанг атагъан тау атынгы да ичгенсе. Эсингде эсе сен Азнауур эдинг. Энди уа Къылип." Урушуб, къычырыкъ этиб айтмайды Ачан. Аны джарсыб айтханы мени къычыртады, алгъа атланыб сёз къошарым келеди.
Кеб эшитгенбиз барыбызда ма быллай сёзлени, асыры кёбден джукъагъа да кетген болурла ала. Алай а Мурадинни къолунда, Ачанны аузунда бу сёзлеге ийнанган этесе, бу сёзле къыйналтхан этедиле.
"Ол ичимде орналгъан ана, сабий, намыс-сый дегенлени ангыламайды. Ол сарыуекди! Жети башлы сарыуек. Уяннганлай, жети башы да бирча от къуса, суусап деп тохтайды. Мыйым къайнай, ичим от жана, мен анга суусап табаргъа керек болуп къалама..." Къылипни джылаун ангыласангда, уллу джазыкъсындырмайды бизни хариб ичиучюбиз. Кесибизни джазыкъсынаса. Аз адамыбызмы барды ма быллай? Ачыуунгу биягъы Ачанны сёзлери суутадыла: "Къылип, жашым, сора тобагъа къайт. Санга болушаллыкъ энди бир Аллахды."
Шкокда атылды, юйда джанды, юйда оюлду, адамда кетди бу пьесада. Алай а, кычырыкъ этдирмеин, ачы сёзле излеб айланмайын, бизни бюгюнлюк джашаубузну, бизни халкъыбызны ачы джараларын бек керти ачыкълаб, суратлаб чыкъды Мурадин.
Алгъа чабмайын, акъыртын бардырады Мурадин хапарны. Акъыртын болсада созулмайын сёзден сёзге ким не-къалай болгъаны терк ачыкъланады.
Ачан бла Назифа.
Бу рахат-рахат сез бла башланган эки огъурлу къартны джашаулары аманнга айланныкъды деб, быланы юйлери эртде кюйюб башлагъанды деб ийналаллыкъмыса?
Рахат сёлешселе да, заукълу тюлдюле къартла - кеслери турадыла терен къартлыкхда. Сабийлери - тышында, шахарда. Эки сагъат джол болгъанлыкъгъа, "бюгюнню санамай, эки ай бла тогъуз кюнден" келедиле.
Келселе да ата-анагъа къайгъыргъан кука сёзлерине бирда ийнаналмайса: ашарыкъны да шахардан алыб келгендиле, ананы джюн чындайларыда керек тюлдюле, "базардан да алаллыкъбыз". Ананы "былай булжуй турмасам, къолларымы къайры этерге билмей къалама. Жукъ этмей да къалай тургъун" деген соруу да соруулай къалды.
Ата юйню сыйы, ана этген ашны татыуу учузлукъгъа тюшюб тюб болгъандыла бу юйде.
Не этеик, бу къыйын заманлада абызыраб, эс ташлаб къалгъан эркишилерибизни ишлерин, биягъы тиширууларыбыз амалсыздан къолгъа алгъандыла. Бу дикий рынокны ичинде уа bisness-womenлерибизни кёбюсю сюйюб сюймей да тишируу тюрсюнлерин тас этгендиле. Тиллери эркишиледен аман чагъады, бизнес ючюн кимни да теплерикдиле.
Маро: Ання, сени бюгюннгю жашаудан ахыры да хапарынг жокъду. Бусагъагъатда сен жегесе, неда сени жегедиле.
Маро: Аття, Аллахха къарап айтханда, бу юйден мени да барды юлюшюм! ... Ахилге болур болгъанды, энди ол ызына къайталлыкъ тюйюлдю... наркоман бюгюн бар, тамбла жокъ...
Мародан къалмагъан Шамса, эрине: Къайры жаханимге кетесе?! Сени оноуунгу мен этеме! Сюйсем солтан боласа, сюйсем а - олтан!..
Энди хар юйде да болуучандыла быллай даурла, алай а даурла уллудан уллугъа кете барыб, артха айланмазлыкъ джолгъа чыкъгъандыла.
Ийнаналмайса, анасы бла къызы къатында тургъанлай, атасына айталгъан аманын айтыб, Марону бери айланыб къошакъ джылауна: "Ах кюнюм, ах кюнюм, туугъан балам жауап этеди! Андан эсе ёлген этейим". Акъылы болгъан тишируу, джашауну ангылагъан тишируу ("Мен Азнауурну кёзлерин жаратмадым. Ала суууп турадыла") былай болуб къалай къалалды? Не келсин, ахсынды да Азнаурну ызындан, алайда огъуна унутду. Бир кесекге джаш заманы ачылды да, ызына къайтыб бюгюн джашауну кебине кирди да къалды.
Тебону дыгаласы да ачыкъды: "Къартла намаз эте тургъунчу, аланы саулукълары ючюн, биришер рюмка агъызайыкъ... Я Аллах, аття бля ання бу таула оюлгъунчу бир жашасынла!"
Джан ауруталлыкъ тюлсе былагъа. Была билмейдиле, ангыламайдыла башха джашау бла джашагъанларын. Кёрмейдиле, даурлары башлары бла баргъанын. Бек ажымлы боладыла быллай адамла кеслерини тюзлюлюклерине. Чыртданда сескекли бола билмейдиле. Быланы неге да терк табылады шагъатлары, сёзлери да. Тюз да, магъаналы сёзлени айтыб сёлеширге уа бир бек ёчдюле была, артыкъда бек кеслерин акъ этерге чурумла излеб башласала. Алтын кёрюнедиле кеслерине. Къимни да джыртырыкъдыла, сёзню да джетдирликдиле, эсингде болмагъан кир затха булгъабда чыгъарлыкъдыла. Джетишимле.
Алданмайбыз. Къуру бу юй къуруб бармайды? Хоншу-тийреде да хар кимни кесини бир джылауу. Хоншу къатын Кесам: "... мен энди жаханимден къоркъмайма: мен аны мында сынап бошагъанма." Кёблеми айталлыкъдыла бюгюн, огъай, ол къыйынлыкъ менге джетерик тюблдю, деб?
Бюгюн болуб къалмагъанбыз аллайла. Акъыртын келиб, билдирмей юсюбюзню басханды бу джашау. Ачан: "Къыден харип, сен тюзенг. Ол эртте жанып башлагъанды, мен кёрмей тургъанма ансы..."
Бизни кесибиздеди хата деб къоярыкъ эдик, алай да тюлдю. Тёгерегибизде джашау бизни кючлеб барады. Биз да бек каршчы болуб кюрешмеймиз, кюрешсек да, къарыубуз джетелирми?
Джангылыкъ бла эскилик, джашлыкъ бла къартлыкъ бир бирлери бла джарашыб тынч джашауда, рахат баргъан заманда тураладыла.
Бу къызыудан къызыугъа айланыб баргъан ёмюрде не мадар болсун бизге?
Не этеик? Ким биледи?
Мурадин да бермеди джууаб, алай болсада муратсыз къоймады бизни. Муратыбызны джаш тёлю бла, Ахил бла Айгюл бла байлады.
Алай а, Ахилге да шаныу джокъду.
Не? Биягъы тиширууларыбызгъамы къалды бизни къутхаруу?
Айгюлчукъ да - джаш чыбыкъчыкъ, ол да Марону къызчыгъыды, бюгюлюб къалмазмы тереклигинде, анасы бюгюлгенча?