Этико-эстетические концепты северокавказского фольклора

И.Багратиони

Как известно, народное творчество, национальный фольклор оказали огромное влияние на формирование концептуальных моделей национальной новописьменной прозы на родов Северного Кавказа.

Многие поколения карачаевцев и балкарцев создавали фолькл рные сюжеты и героев, вырабатывали приемы их изображения. Основные черты, свойственные фольклорным представлениям, способы их декларирования, когда визуальное и внутреннее содержание объекта изображения мыслилось как единое, сам характер борьбы добра и зла, главные моменты перипетий этой борьбы, приемы связывания душевных состояний действующих лиц и многое другое - в той или иной форме переходят затем в карачаево-балкарскую литературу.

Этико-эстетические концепты фольклора, как правило, однолинейны в смысле самого характера их когнитивной значимости. Положительный герой фольклора чаще всего прямолинейно одобряется. Его поступки всегда правильны, он никогда и ни в чем не ошибается. Потребовался довольно большой срок по меркам молодой национальной литературы, чтобы произошло преодоление именно данных аспектов фольклорной традиции.

Фольклор, несмотря на плакатность и некоторую упрощенность заимствованных из него изобразительных средств, подходов и приемов, стал одним из главных истоков балкарской литературы. Письменная поэзия, например, восприняла весь ритмико-мелодический строй устного народного творчества и опередила развитие других родов литературы. Вообще, мы хотим отметить, что чем "ближе" отрывки-характеристики персонажей к новейшему времени, тем четче разделение на положительных и отрицательных героев, тем больше сходство персонажей с обыкновенными людьми. Такую разницу особенно ясно можно проследить при сравнении двух вечных "злодеев" карачаево-балкарского нартского эпоса - Красного Фука и Гиляхсыртана Злоязычного. Фук, как следует из различных версий нартских сказаний, - не совсем человек, хотя внешне это ни в чем не проявляется. Он краснобород, даже имеет вставные зубы, способен злиться, огорчаться, в то же время очевидно, что его происхождение - явно божественное, или, по крайней мере, сверхчеловеческое. Тем не менее, поведение Красного Фука имеет две важные для нас черты.

Во-первых, в смысле своих появлений среди нартов и взаимоотношений с ними, Фук - просто феодал в современном понимании, не проявляющий в обычные моменты ничего сверхъестественного. Во-вторых, и это главное - поведение и эмоциональные реакции Фука не всегда могут оцениваться как отрицательные. Можно даже сказать, если отбросить в сторону заведомую симпатию рассказчика текста к Ёрезмеку, Фук в своих человеческих проявлениях вполне адекватен. Его настроение, поступки и поведение полностью диктуются внешними раздражителями, в нашем случае - главным антагонистом Ёрезмеком. Пока Фук не встречал противодействия со стороны нартов, он довольствовался лишь регулярной данью, и никаких свидетельств о какой-то непонятной и необъяснимой жестокости в эпосе нет [5].

Совершенно по-другому предстает в нартском эпосе Гиляхсыртан Злоязычный. Описаний его внешности в нартском эпосе практически нет, но поступки этого персонажа всегда однозначно негативны, причем, как многократно подчеркивается в текстах, это его качество никак не зависит от внешних обстоятельств. Надо сказать, что Гиляхсыртан одинаков во всех ситуациях - он тщеславен, любит сплетничать и интриговать, он труслив. Эти его качества и поведение, зависящее от них, никак не связано с окружающей обстановкой и проявляется всегда одинаково. В этом смысле мы наблюдаем когнитивность иного порядка, стоящую ближе к моделям не столько эпическим, сколько собственно к сказочным. Но в целом мультивекторная эстетическая креативность для нартского карачаево-балкарского эпоса не свойственна, его этическое пространство в значительной степени монолитно. Как правило, описываемые объекты нартского эпоса карачаевского и балкарского народов могут оцениваться в разных ситуациях по-разному, по-разному проявлять себя.

Сходное явление наблюдается и в других ветвях общекавказского эпоса. Как пишет В.Дынник: "Нарты не лишены слабостей и не достатков. Даже Урызмаг, полный мудрости и благородства, лучший из нартских мужей, как вынуждены признать все нарты, и тот… оказывается способным поддаться раздражению… Сослан, при всем своем уме, бывает опрометчив и часто забывает об осторожности" [3].

Северокавказские концептуальные представления, равным образом как и когнитивные модели, вполне закономерно обладают признаками дифференциации на самых разных параметральных уровнях. Соответственно, нартские герои могут быть разными, но главное, что всегда наличествует в их характере, - стремление к борьбе со злым началом, к защите от врагов, т.е., говоря современным языком, поведение положительных героев нартского эпоса всегда конструктивно. Когнитивная идентификация образа, эстетический креативный процесс происходят в соответствии с главным постулатом этики нартов, а внешняя и внутренняя обрисовка их определяется именно целесообразностью в соответствии с возможностями выполнения этой глобальной и общей для всех нартов задачи. Такое качество нартов отмечает У. Далгат: "…Символом качества эпической идеализации нартских героев являются не только сила, мужество и богатырское могущество. В это понятие входят и критерии исторического содержания, так как идеальный героизм нартских персонажей имеет общественную направленность" [2]. Этот момент, вернее, его постоянство, на наш взгляд, не является специфическим качеством "Нартиады", т. е. именно эпоса народов Северного Кавказа.

Характер креативности национального мышления в данном случае полностью или почти полностью детерминирован социальными потребностями, в полном соответствии с которыми интерпретируется информация, т.е. когнитивные процессы протекают на тех ярусах рефлексии, которые в определенном смысле к чистой гносеологии не относятся. Поведенческая и этико-эстетическая однозначность фольклорных героев в восприятии их этническим сознанием является одним из базовых положений теории устного народного творчества вообще.

Многочисленные сказания различных народов в подавляющем большинстве только подтверждают данный, ставший традиционным, взгляд на суть аксеологического содержания фольклорного концепта. Как по этому поводу замечает В.И. Соколова, народному сознанию было свойственно стремление к полной идеализации даже героев, прототипами которых были заведомо "неидеальные" люди: "…Предания о Грозном показывают, с одной стороны, трезвый взгляд народа на исторические события, его умение правильно оценить прогрессивный характер деятельности Грозного, а с другой - вскрывают ограниченность мировоззрения крестьянства. Все свои надежды на род возлагал на царя, от него ждал освобождения… …казни бояр Грозным он рассматривает как справедливое дело, и ему незачем было искать оправданий для Грозного" [4].

Когнитивные модели позиционированы в системах эстетических представлений в строгом соответствии с их утилитарным потенциалом и ресурсами. Герой положителен в силу полезности для общества - вот универсальная формула определения положительного характера, но если в эпических сказаниях внешность может нести следы влияния иных, ставших уже непривычными критериев красоты и "полезности", то в фольклоре внешняя красота и вообще внешний облик всегда соответствуют духовному. Как правило, отступление от норм описания действующего субъекта-героя в фольклоре в случае его "положительности" допустимо лишь в сторону той или иной формы временной недееспособности в сюжетно незначимом промежутке времени. Это может быть неподвижность героя в молодые годы (Илья Муромец) или же неоднозначность его поступков, когда поведение героя изменяется от обыденно-приземленного до героического (Куйцук).

Когнитивный процесс, в сущности, заключается в оппозиционировании концептов в социальном пространстве. При этом внешние детерминативы концепта в фольклорных произведениях зависят и точно отражают его сущностные, в данном случае - социальные характеристики, что наблюдается и в архаичных, и в новых произведениях. Более того, как утверждают некоторые исследователи, внешность героя важна лишь постольку, поскольку она отражает меру его "по- лезности": "…Красота - только одно из многих качеств Сатаны и, пожалуй, не самое главное. Да, Сатана красива и определение… "красавица" довольно употребительно. Но что интересно: если в отношении других красавиц он почти постоянен, то к имени Сатаны он не проявляет такого стойкого постоянства… видимо, какие-то не менее важные черты вытеснили на второе место это определение - "красавица". Первым же достоинством героини становится ее ум… Если в этих сказаниях ум Сатаны реализуется в остроумие, то в других, обретая общественное звучание, становится мудростью" [1].

По вышеизложенному можно сделать вывод, что этот основной метод, определяющий направления когнитивного акта и локализации концептов, оказал решающее влияние на художественное творчество народов Северного Кавказа.

Литература:
1. Абаева З. В., Сатана - Сатаней-Гуаша (эпический образ и художественный контекст)// Сказания о нартах - эпос народов Северного Кавказа, Москва, 1969.
2. Далгат У. Б., К вопросу идеализации эпического героя (на материале кавказского эпоса)// Специфика фольклорных жанров, Москва, 1973.
3. Дынник В. А., Сюжетика осетинского нартского эпоса и его идеальный герой// Сказания о нартах - эпос народов Северного Кавказа, Москва, 1969.
4. Соколова В.К., Русские исторические песни 16 века// Славянский фольклор, Москва, 1951.
5. Нарты. Героический эпос балкарцев и карачаевцев, Москва, 1994. 6.

(Из Сборника докладов международной научной конференции "АРХЕОЛОГИЯ, ЭТНОЛОГИЯ, ФОЛЬКЛОРИСТИКА КАВКАЗА".Тбилиси, 25-27 июня 2009 года)