Женщина такова, какой мы хотим её видеть?

Ильяс Теппеев,
Нальчик

Вместо предисловия

Много лет в мире массмедиа существует традиция проведения "круглых столов" и различных встреч с интересными людьми. Они имеют разные формы, носят разные названия, но суть от этого не меняется. Далёкие от развлекательного жанра, эти встречи, тем не менее, всегда были популярны у думающих людей, которым небез-различен мир, в котором они живут.

Если же мы говорим о Кавказе, то само понятие "беседа" имело у нас особый смысл. Многое в нашей культуре связано с искусством общения. А этот его вид можно сравнить с традициями философских диалогов в Древней Греции, но с осо-бым, "местным", колоритом. Выражение "в споре рождается истина" - в корне не наше. Во-первых потому, что это не так, в споре никогда ещё не рождалась истина. А во-вторых, у горцев ценилась именно беседа, а перебивать друг друга, спорить или пытаться перекричать собеседника - считалось делом недостойным. Зато каж-дый настоящий кавказец считал хорошую беседу истинным удовольствием и сво-его рода школой мудрости. Умные люди всегда занимали достойное место в обще-стве. Особенно в нашем, где сундуки с золотом не имели никакого значения по сравнению с жизненным опытом, доблестью и знаниями. Добавим к этому, что ог-ромное наследие, оставленное нашими предками, тоже передавалось через беседы.

Идея организовать нечто вроде дискуссионного клуба на базе нальчикского "Эльбрусоида" витала, что называется, в воздухе. Обсуждение самых разных вопросов истории, культуры и многого другого и так стали делом обычным. Оставалось только оформить всё это в "официальную" традицию. И придать ей надлежащий вид.

Как я уже отметил, ничего нового в нашей идее нет. Встречи с умными людьми - вполне естественное и полезное дело. Во всём мире (и не только в СМИ) эта форма общения и воспитания применяется в самых разных вариантах. То есть, в нашем случае и речи быть не может о том, чтобы пытаться повторять чей-то конкретный опыт. Тем более, что, как было сказано выше, это своего рода продолжение одного из наших обычаев.

Видимо, настало время для того, чтобы хоть иногда собираться и обсуждать вопро-сы, которые возникают у людей. Странно это осознавать, но сегодня, в 21 веке, в нашей республике нет ни одного места, ни одной площадки для живого общения. Закостенелый и покрывшийся плесенью язык местных СМИ уже давно не отвечает требованиям сегодняшнего дня. Определимся сразу - речь не идёт о политике. На "повестке дня" - история, культу-ра, искусство и наука. Но даже в этом случае, как ни странно это признать, в Кабардино-Балкарии (уж не знаю, по каким причинам) не принято говорить на жи-вом, по-настоящему интересном, языке.

Когда-то я сам писал о необходимости самоцензуры, но никак не ожидал, что дой-дёт до такого. То есть разного рода "дискуссии", "круглые столы" и "обмены мне-ниями" в республиканских СМИ всё же происходят, но согласитесь, не очень инте-ресно слушать (или читать) человека, заранее зная о чём он скажет. И ещё более неинтересно наблюдать, какое яркое "раздвоение" произошло среди тех, кого чаще всего мы наблюдаем в качестве "медийных интеллектуалов". Одни уже боятся собственной тени, но не имея сил бороться с потребностью чесать языком, до такой степени "самозацензурировались", что уже перестали понимать сами себя. Другие наоборот "раскрепостились" и, войдя в кураж, не перестают изумлять публику новыми "историческими" открытиями, находками и, соответст-венно, выводами. Находясь в состоянии "научно-исследовательского" угара, не ви-дя вокруг ничего, и не ощущая никаких других чувств, кроме собственного "вели-чия", они ясно демонстрируют всему заинтересованному миру, во что может пре-вратиться мелкоплавающий ущербный туземец, если его с детства пичкать отрав-ленной идеей этнического превосходства.

В этой связи, хотелось бы сказать несколько слов о том, чего в наших беседах не будет никогда и ни при каких условиях. Не будет не потому, что мы кого-то боимся. А только в силу того, что в нас, людях третьего тысячелетия, нет этой мерзкой бактерии. Другими словами, мы никогда не будем говорить о нашей исключитель-ности или "избранности", потому что мы так не думаем; мы никогда не скажем, что мы кого-то цивилизованнее и выше, потому что понимаем всю пошлость и вред-ность подобного рода "доктрин"; и уж тем более мы не станем говорить о себе, как об учителях всего человечества и участниках всех исторических событий, хотя бы потому, что это неправда и такого не бывает. А учиться, как известно, никогда не вредно. Наши встречи с умными людьми задумывались, прежде всего, как часть учебного процесса для тех из нас, кто саму жизнь рассматривает как возможность узнать больше и обогатить свой внутренний мир новыми знаниями.

Кстати, официальным автором идеи наших встреч предлагаю считать Басията Шаханова. Удивительно звучат его слова сегодня, в статье "Два слова к туземной интеллигенции", написанной много лет назад:

"... Жизнь усложняется, кусок хлеба требует всё больше и больше труда и времени, и в наши дни некому уже научить ребят тем сказаниям, песням, преданиям, в которых так полно отражается жизнь их отцов.

Так замирает, исчезает эпос Кавказа.

Не будучи записан, он погибнет окончательно, как погибли эпосы других народов. И что же тогда скажем мы последующим поколениям на их мучительный вопрос: "кто же мы такие?!"

 Ждать помощи в нашем стремлении воскресить былое нам неоткуда. То время, когда мы были "интересными черкесами", прошло безвозвратно, и нам остаётся полагаться только на собственные силы.

До последнего времени нельзя было указать ни на один орган печати, который задался бы целью помочь нам в этом направлении. С выходом первого литературного номера "Казбека" пробел этот заполнен! Пусть же туземная интеллигенция, пусть все те, которые не желали бы увидеть свой народец обезличенным вконец, откликнутся на мой призыв и вложат и свою лепту в дело собирания материала для истории родного края, потребность в которой так настоятельно чувствуется и в наше время всеми кавказцами.

Я уверен, что мой призыв найдёт отклик."

И далее (из статьи "Этюды из туземной жизни"):

"Когда месяца полтора тому назад я писал статью "Два слова к туземной интеллигенции", я не думал, что она окажется голосом во-пиющего в пустыне ...

... До каких пор будет длиться это молчание и почему молчим мы? Неужели нам нечего сказать о себе и живётся нам так хорошо, что лучше и не надо?.."

Насколько я понимаю, эти слова нашего великого соплеменника актуальны и сегодня. А первый "круглый стол", состоявшийся в минувшую субботу - наша скромная попытка внести свой посильный вклад в дело, которое когда-то начал Басият.

P.S. Ещё только предстоит дать "фирменное" название нашим встречам, которые сейчас в рабочем порядке именуются "Круглым столом". Поэтому, любые предложения по поводу названия и формы этих встреч-бесед будут только приветствоваться.

Субботний вечер в гостиной "Эльбрусоида" (Нальчик). Тема беседы: "Балкарская женщина". Ведущий: Ильяс Теппеев. Гости: Аминат Атабиева, Разият Шаваева, Мухтар Табаксоев.

Ильяс Теппеев: Прежде всего хотелось бы выразить благодарность фонду "Эльбрусоид" в лице Тимура Созаева, предоставившего возможность встретиться всем нам в этих гостеприимных стенах. И, конечно же, поблагодарить наших участников - поэтессу Аминат Атабиеву, известную многим тысячам благодарных ей людей ещё и в качестве врача-кардиолога; Разият Шаваеву, представляющую в нашей республике Союз журналистов России; литератора Мухтара Табаксоева. Нашу первую тему предложила Аминат Атабиева. Думаю, что автору повести "Таужан" будет что сказать в течение встречи, а пока хотел бы предложить "вводную" нашей беседы.

Дело в том, что у многих народов мира уже сложился некий эталон, некий образец женщины, в котором отражается всё лучшее, что есть в данном народе. Прежде чем спросить, есть ли таковой образец у нас, хочу привести пример, взятый мной из журнала "Вайнах", который издаётся в братской Чеченской Республике.

Речь идёт о молодой женщине, поэтессе, матери троих детей. Её имя - Мадина Эльмурзаева. В дни штурма Грозного она оказалась в самом пекле. Помогала раненым - федералам, боевикам, мирным гражданам. То есть действовала как профессиональный врач, давший клятву Гиппократа, не делая разницы между людьми, которым была нужна её помощь. 15 февраля 1995 года она погибла, подорвавшись на мине. Вот что пишет о ней Мурад Нашхоев: "…Мадина никогда никому не говорила о себе, но всегда была чутка к чужой боли. И не потому, что работала медицинской сестрой. А потому, что обладала характером настоящей женщины-нохчо. Лицемерие и ханжество ей были чужды. Мадина умела проводить чёткую грань между добром и злом и в то же время порою была наивна - как и все люди чистого сердца и честной души. Она всегда находилась там, где трудно и тяжело…"

В этих нескольких строках автор дал простую, но вместе с тем очень мощную характеристику чеченской женщины. Хотелось бы, чтобы сегодня здесь прозвучали слова или примеры, характеризующие балкарскую женщину. За точку отсчёта я бы взял примеры женщин-балкарок, которые не дождались с фронта своих мужей, так и оставшись в одиночестве до конца своих дней. Или пример таких как Таужан из повести Аминат Атабиевой.

Мухтар Табаксоев: Я бы не согласился с тем, что олицетворением балкарской женщины является горянка, потерявшая на войне мужа, хотя и этот образ вызывает искреннее уважение. В моём понимании образец карачаево-балкарской женщины - это Сатанай-бийче. Я знаком со всеми вариантами нартского эпоса (осетинским, кабардинским и др.). Не во всех образ Сатанай одинаков. Но у нас она - совершенная женщина, в которой есть и мудрость, и целомудрие, и женственность, и целый список других добродетелей. Как говорит Махти Джуртубаев, каждый народ вкладывает в эпос своё будущее. Если исходить из этого, то образ Сатанай работает на созидание. А также, если можно так выразиться, на сбережение нартского племени и создание условий для его процветания.

Можно привести пример Гошаях, великой женщины. Можно вспомнить о женщинах-балкарках, которых избирали в Тёре. И делалось это потому, что многие вопросы они решали лучше мужчин. А зацикливаться на том, что наши женщины умели ждать своих мужей, не надо. По той простой причине, что так было у всех, не только у нас. Просто, видимо, время было другое. И кабардинки, и русские, и украинки, и армянки, - это было присуще всем.

Что касается крепости духа наших женщин, то большое спасибо Аминат Атабиевой за её повесть "Таужан". Это одна из ярчайших работ на эту тему. Стиль Аминат можно сравнить с работой художника-живописца. Редко встретишь такую способность описать мельчайшие детали человеческих чувств.

Аминат Атабиева: Присутствующие молодые люди, наверное, не все читали эту повесть. Речь идёт о моей тётушке. О раскулачивании тридцатых годов. О том, как могли убивать только за то, что человек умнее, красивее или удачливей. Как убив взрослых, оставшихся членов семьи могли разлучить, отправив нескольких из них в лагерь, а других детей бросить с расчётом на их голодную смерть. Тут надо сказать, что мне пришлось сильно "разбавить" эту повесть, придать ей более гуманный вид. Иначе её невозможно было бы читать. К сожалению, правда жизни иногда горадо более жёсткая, чем кино или художественный вымысел. Семья моего отца пережила все ужасы сталинского времени, впрочем, как и весь наш народ. Главу семьи убили фактически на следующий день после рождения папы. Когда моему отцу было шесть лет, убили его старших братьев. Таужан тогда было 13 лет. Вместе с матерью её отправляют в Сибирь, а трое маленьких детей остаются здесь совершенно одни, причём "органы" строго следят за тем, чтобы им никто не помогал даже куском хлеба. Об этом очень трудно говорить.

Ильяс Теппеев: Наверное, это лучше было бы прочитать. Трудно рассказывать в подробностях о таких вещах.

Разият Шаваева: Сказать по правде, эту повесть и читать не так легко. Я осилила книгу Аминат за один вечер. Но на следующее утро мне стоило больших усилий взять себя в руки и пойти на работу. Впечатление очень тяжёлое, но, я бы сказала, нужное. О таких вещах надо знать.

Мухтар Табаксоев: Самое трагичное, что такие случаи далеко не единичны. Вспоминаю один момент, связанный с временами, предшествовавшими выселению. Арестовали 18 балкарских женщин и сослали на Колыму. Был дикий холод, и их поместили в специальный блок, где до них ещё никому не удавалось выжить. Но они выжили. Распотрошили свои ватники, вытряхнули вату и связали из неё тёплые вещи. Охранники были потрясены.

Аминат Атабиева: Невозможно говорить о женщине и при этом не говорить о мужчине. Невозможно говорить о женщине и обойти вопросы, связанные с семьёй. Думая о теме нашей беседы, я часто представляла себе знак "инь-янь". Ведь если деформируется один знак, изменения неизбежно коснутся и другого знака. Другими словами, если что-то не в порядке с женщиной, то это касается и мужчины. А чтобы всё было хорошо, между мужчиной и женщиной должна быть гармония. Главное чего я опасаюсь, это противопоставления мужчины и женщины. Я бы очень этого не хотела. Должно быть взаимопонимание и взаимное уважение.

Молодые люди с большим удовольствием говорят о том, как будет устроена их будущая семья. Но очень редко можно услышать слово "гармония". Хотя это главное, к чему должны стремиться два человека, мужчина и женщина, решившие жить вместе. Кстати, по большому счёту это единственная проблема семьи. И ещё один интересный момент: если мужчина и женщина понимают друг друга и живут в гармонии, то и дети у них будут очень гармоничными личностями.

К этому можно добавить, что никто из детей не рождается совершенным. То есть он рождается с какими-то заложенными в нём качествами, но ведь их предстоит ещё развить. И основная роль в этом развитии принадлежит матери. Не зря говорят "когда ты женишься, ты выбираешь мать для своих детей". Говоря о женщинах, я хотела бы сказать, в первую очередь, об этом.

Я воспринимаю рождение ребёнка как доверие Бога к данной конкретной паре. То есть Он доверяет им воспитание и дальнейшее формирование нового человека. Есть, правда, одна сложность, связанная с особенностями нынешнего времени. Дело в том, что прежняя семья была гораздо больше нынешней, потому что включала в себя не только папу и маму, но ещё и много других близких родственников, которые, чаще всего, жили если не в одном дворе, то по соседству. Сегодня, как мы знаем, жизнь изменилась в сторону большей индивидуализации и некоторой обособленности современной семьи. Я согласна, что это серьёзная проблема. Но не настолько серьёзная, чтобы забывать о материнском долге, который в любом случае должен стоять на первом месте. При этом я категорически против того, чтобы женщина превращалась в кухарку. В моём понимании, она должна жить активной жизнью, в которой главным приоритетом будет приобретение знаний. А если не так, то чему она научит своего ребёнка? Предполагаю, что ничему. А поскольку свято место пусто не бывает, воспитанием её ребёнка займётся улица.

Ильяс Теппеев: Каждый балкарец, читающий республиканскую прессу, был в состоянии крайнего удивления и радости, когда однажды прочитал некоторые "тезисы" Разият Шаваевой в одном из её интервью. Поясняю. В первом тезисе она утверждала, что в споре мужчины и женщины надо отталкиваться от того, что мужчина почти всегда прав, а женщина, соответственно, почти всегда не права (аплодисменты). Во втором тезисе она заявила, что не видит ничего плохого в том, чтобы ввести у нас многожёнство (бурные продолжительные аплодисменты).

Разият Шаваева: Это всё исходит из моего дома, из моего детства, которое прошло в Нижнем Чегеме. Я родилась в большой семье, в которой было восемь детей (я седьмая по счёту). А эти взгляды привил мне мой отец. Но тут надо сделать одну оговорку. Дело в том, что отец никогда не считал, что женщина должна быть бессловесным существом. Напротив, свобода мнений только приветствовалась и большинство вопросов в нашей семье решались сообща. Другое дело, когда речь шла о каких-то важных, я бы сказала, "стратегических" делах, то последнее слово всегда оставалось за отцом. Даже если женщины были не согласны. И это правильно. Я вижу в этом некую вековую мудрость. То, без чего наш народ не выжил бы в страшных испытаниях, которые уготовила ему судьба.

Потом не надо забывать о понятии "стыд" в нашей культуре. Скажем, отец мог навсегда изменить своё мнение о женщине, которая щелкала семечки в общественном месте. Ему это никогда не нравилось. А нас он заставлял ехать в автобусе стоя, даже если было полно пустых мест. Возможно, тогда мне эта строгость не нравилась, но сейчас я понимаю, насколько он был прав.

По поводу многожёнства была большая статья в газете "Заман". Те из читательниц, которые прочли её не очень внимательно, были настроены очень агрессивно. А сейчас, некоторое время спустя, многим очень интересно поговорить на эту тему. Моё объяснение очень простое. Есть женский эгоизм, а есть ещё и интересы народа. Как нетрудно заметить, эти два понятия в нашем случае вошли в некоторое противоречие. Я исхожу из того, что каждый волен самостоятельно выбирать себе стиль жизни. Но лично для меня интересы моего народа стоят гораздо выше. И когда я говорю, что в многожёнстве нет ничего плохого, меня можно понять ещё и так: в том, что балкарцев и карачаевцев станет в десять-двадцать-сто раз больше, тоже нет ничего плохого, а, скорее, это будет очень даже хорошо. Так что, если кто-нибудь придумает иной способ резкого увеличения численности нашего народа, то я первая поддержу его.

Мухтар Табаксоев: Я против, если наши девушки до тридцати лет будут выходить замуж вторыми или третьими жёнами. Хочу также обратить внимание на то, что в реальности очень небольшой процент нашей молодёжи создаёт полноценные семьи. Нельзя делать вид, что проблема наркомании и алкоголизма уже решена. Нет, не решена. И самое обидное, что все эти ужасные болезни общества бьют именно по людям детородного возраста. Другими словами, по молодёжи. В результате нация начинает деградировать и сокращаться в численности.

Это двойная трагедия. Мужчина, который в силу своей болезни (наркомании, алкоголизма и т.п.) не может жениться и создать полноценную семью, и женщина, которой, получается, не за кого выйти замуж. Есть ещё один принципиальный и столь же удивительный момент. Та же балкарка, которую мы сегодня обсуждаем, носик свой красивый воротит от балкарского мужчины, который хочет взять её второй женой. Но почему-то очень даже прекрасно выходит замуж за чеченца или ингуша третьей или даже четвёртой женой. Потрясающий и необъяснимый факт! Кто мне откроет сию тайну? Кто мне расскажет, почему это происходит? Я не против межнациональных браков. Меня интересует другое: что в нас, балкарских мужчинах, не так?

Разият Шаваева: После той статьи о многожёнстве было очень много отзывов. Было немало желающих зайти и побеседовать со мной. Навестила меня как-то одна пожилая женщина и поведала свою историю. У неё трое дочерей, жизнь которых не сложилась. Так вот, ради того, чтобы их устроить, чтобы увидеть внуков, эта женщина согласна на то, чтобы любая из её дочерей стала не то что второй, а пусть даже и пятой женой какого-нибудь нормального и непьющего мужчины.

Мухтар Табаксоев: Другими словами, главное для женщины - быть счастливой. То есть иметь полноценную семью. А деньги, высшее образование, диссертации, карьера - это всё вторично.

Разият Шаваева: Самая большая карьера для женщины - это семья.

Мухтар Табаксоев: Надо признать что мы, балкарские мужчины, относимся к женщинам далеко не с тем уважением, которое они заслуживают. Сравнение, например, с Турцией говорит не в нашу пользу. А между тем отношение к любой женщине любого возраста должно быть максимально уважительным. Это нетрудно. Пусть каждый вспомнит свою маму и представит, что женщина, стоящая перед ним, скажем, в общественном транспорте, тоже чья-то мать, или может быть, будущая мама.

Разият Шаваева: Чтобы закрыть тему многожёнства скажу следующее. Мы вот тут распереживались за наших девушек, понравится им быть вторыми жёнами или нет. Но забыли спросить мужчин, а нужны ли им девушки, для которых слова "береги честь смолоду" ничего не значат? Когда мы раскладываем по полочкам наших мужчин, обличая их в неспособности обеспечить семью, обвиняя их в пьянстве, недостаточном внимании к себе и тому подобных вещах, мы должны проявить объективность. К примеру, обратите внимание на тенденцию, связанную с поведением многих наших современных девушек. И не в последнюю очередь, сельских. На их развязность и часто элементарную невоспитанность, не говоря уже о несоблюдении самых элементарных обычаев. Вы согласны со мной?

Ильяс Теппеев: Очень даже согласны. Причём, по всем пунктам. Когда мы сегодня вспомнили о Таужан и других уважаемых женщинах из нашего народа мы так или иначе констатировали, что это была особенность того времени. Сейчас времена изменились. Изменились и наши женщины большей частью. Мухтар вот приводил нам в пример турецких мужчин, с чем я принципиально не согласен. Думаю, их отношение к женщинам как модель нам не подойдёт. Всё-таки это Восток. А восточный мужчина в некоторых случаях из-за женщины может Родину продать. Слабак, одним словом. Это ещё Аристотель отмечал в восточных мужчинах. Слава Богу, мы, балкарцы, до такого ещё не дожили.

Хотелось бы задать вопрос по-существу. Есть ли в наших женщинах что-то такое, что заставит нас забыть обо всём и пойти ради неё на любые жертвы? Если в таких как Таужан было что-то уникальное, то в чём сейчас, сегодня, уникальность наших девушек? Чем принципиально отличается балкарская девушка от девушки кабардинской, русской, армянской или эфиопской? Вот Разият говорит о том, что надо увеличивать численность нашего народа. Получается, что это единственная причина, по которой надо жениться на балкарке. Неужели всё так плохо?

Мухтар Табаксоев: Как говорил один мой знакомый чукча, женщина такова, какой мы хотим её видеть. Если всё так плохо, то виноваты мы, мужчины. Встречный вопрос. Мы что, сильно похожи на тех мужчин, которые жили во времена наших дедов?

Делаем ли мы что-то такое, чтобы женщина вцепилась в нас, как в свою последнюю надежду? Есть среди нас очень разные. Об алкашах и наркоманах уже говорили. А вот другая категория. Балбесничает день за днем, год за годом и ждёт, когда его женщины свяжут очередную партию свитеров, чтобы потом на вырученные деньги пойти погулять с друзьями, такими же как он сам, паразитами. Или ждёт, когда его престарелый родитель получит пенсию, чтобы пойти опохмелиться. В такой атмосфере (которую мы и создаём) откуда взяться таужанам?

Аминат Атабиева: Как мне представляется, мы будем правы, если удалим из всей нашей жизни элемент борьбы "против чего-то". В данном случае я говорю о какой-то странной борьбе с самими собой. Наш народ прошёл через страшные испытания. И это не могло не отразиться на нём. Есть теория, согласно которой в случаях, когда людям приходиться пройти через такие испытания, в душе народа, на генетическом уровне поселяется страх. Не знаю, справедливо ли это слово. Не могу утверждать, действительно ли речь идёт о страхе как таковом или это просто условный термин, выбранный потому, что другое слово, обозначающее это генетическое чувство, ещё не изобретено.

Но ясно одно. Речь идёт о какой-то зажатости. О каком-то неверии в собственные силы. О чувстве неудовлетворённости. О какой-то странной тревожной нервозности. Вот мы говорим о наркоманах и им подобных. Моё мнение - что все проблемы от отсутствия цели в жизни. От безысходности, бессмысленности, непродуктивности. Из-за совершенной ненужности существования. Разве наши предки были такими? А ведь многие поколения аланов жили в гораздо худших условиях, чем мы сегодня. В такой момент и начинаешь верить в какой-то "странный страх", поселившийся в наших душах под влиянием обрушившихся на наш народ невзгод.

И, стало быть, это единственная проблема, с которой нам предстоит справиться. Когда не будет её - всё остальное, как говорят, приложится. А как же бороться с этой проблемой? Мне думается, что бороться не надо. Просто надо время от времени говорить нашей молодёжи о том, к какому великому народу мы принадлежим. Какая поистине великая у нас история. И если такие большие дела получались у наших предков, то значит, и у нас получится, потому что мы плоть от плоти потомки тех, для кого не было ничего невозможного.