Расширенный поиск
19 Марта  2024 года
Логин: Регистрация
Пароль: Забыли пароль?
  • Дженгил джетерикме деб, узун джолну къоюб, къысхасын барма.
  • Адам боллукъ, атламындан белгили болур.
  • Билим ат болуб да чабар, къуш болуб да учар.
  • Ишленмеген джаш – джюгенсиз ат, ишленмеген къыз – тузсуз хант.
  • Сагъыш – къартлыкъгъа сюйюмчю.
  • Баргъанынга кёре болур келгенинг.
  • Тюкюрюк баш джармаз, налат кёз чыгъармаз!
  • Эринчекге кюн узун.
  • Акъыллы – эл иеси, тели – эл баласы.
  • Окъдан джара эртде-кеч болса да бителир, сёз джара, ёмюрге къалыр.
  • Ишлерге уял да, ашаргъа табма.
  • Элиб деген, элге болушур.
  • Сыфатында болмагъаны, суратында болмаз.
  • Джарлыны тону джаз битер.
  • Чомарт бергенин айтмаз.
  • Джюз элде джюз ёгюзюм болгъандан эсе, джюз джууугъум болсун.
  • Адам сёзюнден белгили.
  • Атынг аманнга чыкъгъандан эсе, джанынг тамагъынгдан чыкъсын.
  • Тилде сюек болмаса да, сюек сындырыр.
  • Къалгъан ишге къар джауар.
  • Ашха уста, юйюнде болсун
  • Билмегенинги, билгеннге сор.
  • Къозулугъунда тоймагъан, къойлугъунда тоймаз.
  • Таугъа чыгъаллыкъ эсенг, тюзде къалма.
  • Этни бети бла шорпасы.
  • Хунаны тюбюн къазсанг, юсюнге ауар.
  • Арбаз сайлама да, хоншу сайла.
  • Кесинг сынамагъан затны, адамгъа буюрма.
  • Хар ишни да аллы къыйынды.
  • Кенгеш болса, уруш болмаз.
  • Хар сёзню орну барды.
  • Къарнынг ауруса, ауузунгу тый
  • Къартны бурнун сюрт да, оноугъа тут.
  • Аз сёлеш, кёб ишле.
  • Джиби бир къат джетмей эди да, эки къат тарта эди.
  • Аууздан келген, къолдан келсе, ким да патчах болур эди.
  • Эли джокъну – кёлю джокъ.
  • Душманны тышы – акъ, ичи – къара.
  • Аман адам элни бир-бирине джау этер.
  • Сабий болмагъан джерде, мёлек болмаз.
  • Ариу сёз аурууунгу алыр.
  • Адам къаллай бир ишленмесе, аллай бир кесин уллу кёреди.
  • Тамбла алтындан бюгюн багъыр ашхы.
  • Бет бетге къараса, бет да джерге къарар.
  • Къан бла кирген, джан бла чыгъар.
  • Аджашхан тёгерек айланыр.
  • Байлыкъ адамны сокъур этер.
  • Тюзлюк тас болмайды.
  • Эртде тургъан бла эртде юйленнген сокъуранмаз.
  • Сууда джау джокъ, кёб сёзде магъана джокъ.

Становление и развитие тюркологии и изучение средневековых тюркоязычных памятников

04.08.2021 1 5407  Айбазова З.К.
Введение

Одно из ранних письменных упоминаний о тюрках и самом этнониме «тюрк» можно связать с важным историко-политическим событием, которое имело место в восточной части Азии в середине VI века. Именно там и именно в это время на исторической арене появляется новое государство – Тюркский каганат. На конец VI века приходится наибольшее расширение границ каганата: к этому времени в его состав уже вошли территории Монголии, Маньчжурии, Алтая, Восточного Туркестана, Средней Азии, Казахстана.

Отдельные тюркские слова, предположительно гуннские, встречаются в китайских летописях, датируемых началом нашей эры. 

Первые письменные собственно тюркские памятники появляются позже, в V-VI вв. н.э. К ним относят орхоно-енисейские рунические надписи, выполненные на каменных стелах. Примерно этому же периоду принадлежат некоторые тексты манихейского содержания, написанные уйгурским письмом.
 
Несмотря на достаточно раннюю фиксацию тюркского языка в китайских источниках, довольно рано появившиеся и развитые письменные традиции, а также все более нарастающее влияние тюрок на огромных пространствах евразийских степей, научное изучение их истории, языка, культуры, быта начинает развиваться гораздо позднее. Более того, тюркология до оформления в самостоятельную лингвистическую дисциплину прошла долгий путь становления и поэтапного развития. Свою лепту в это дело в разные периоды вносили разные народы и исследователи. 


1. Средневековые исследования тюркских языков

Историю изучения тюркских языков и диалектов, первый научный подход к их описанию принято связывать с именем выдающегося средневекового ученого-лингвиста Махмуда Кашгарского.

Махмуд Кашгарский родился в первой половине XI века (приблизительно в 1029 г.) в Восточном Туркестане. Жил в городе Кашгаре – столице возвысившегося на тот момент крупного тюркского государства Караханидов. Махмуд принадлежал к роду правящей династии страны и получил прекрасное для своего времени образование. Однако скоро, в результате политических перипетий, его дед и отец были отравлены, в связи с чем будущему исследователю-лингвисту пришлось бежать из родных мест. 

Махмуд решил отправиться в столицу Халифата – город Багдад. Однако прежде чем он попал туда, ему выпали на долю долгие скитания по землям, населенным различными народами и племенами, в том числе и тюркскими. Это длинное путешествие превратилось для ученого в своего рода полевое исследование. Ему выпала прекрасная возможность изучить тюркские наречия при непосредственном контакте с их носителями. Это стало уникальным опытом, который он впоследствии очень плодотворно использовал. 

Дата точного прибытия Махмуда в Багдад неизвестна, но уже к тому времени у него появилась идея создать своего рода энциклопедию тюркских народов и их языков.

Перу Махмуда Кашарского принадлежало несколько научных работ, которые, к сожалению, не сохранились до нашего времени. Однако до нас дошел главный фундаментальный труд его жизни объемом примерно в 700 страниц – «Диван лугат ат-тюрк» («Книга тюркских наречий»). 

«Диван...» состоял из двух частей, словаря и грамматики, из которых сохранился только словарь. Самая ранняя копия словаря датирована 1 августа 1226 годом и хранится в Стамбульской национальной библиотеке.
«Книга тюркских наречий» – это первое в истории тюркологии лексикографическое, грамматическое, диалектологическое описание тюркских языков. Помимо этого, сам труд является ценным письменным памятником для изучения языка среднетюркской эпохи (X-XV вв.).
 
«Диван» содержит в себе широчайший перечень тюркской лексики с диалектологическими пометками, информацию о географии расселения тюркских народов, первую попытку классификации тюркских языков, первые сведения об их исторической фонетике и морфологии, а также исторические, этнографические заметки, образцы устного народного творчества, формы разговорной речи разных племен, одну из древнейших тюркских карт мира.

Предшественников такого уровня в области тюркологических исследований у Махмуда не было. По крайней мере, науке о них ничего не известно. Ряд исследователей полагает, что в своем труде ученый опирался на принципы хорошо развитой к тому времени арабской лексикографической традиции. Сам автор предваряет свою работу рассуждением о том, насколько применимы эти традиции, разработанные для арабского лексического материала, к изучению тюркских языков.

Также некоторые исследователи склонны полагать, что труд Махмуда, по сути, предварил идеи и даже отчасти методы сравнительно-исторического языкознания, которое получило свое развитие только начиная с XVIII века. Поводом для этого послужило наличие классификации тюркских языков на основании их структуры, сравнения их фонетики и морфологии. При этом в своем описании тюркских наречий ученый не ставил перед собой цели реконструкции их общих языковых праформ, хотя в его работе и присутствуют попытки вывести реально не зафиксированные формы слов в тех или иных наречиях путем их восстановления из системных соотношений этих наречий. 

Таким образом в XI веке выходец из правящей династии Караханидского государства и его фундаментальный труд не только стали точкой отсчета в истории научного изучения тюркских языков, но и отчасти предварили собой идеи, лежащие в основе сопоставительного и типологического языкознания.

С конца XIII века начинают появляться многоязычные тюркские словари. В первую очередь речь идет о крупнейшем памятнике куманского языка «Кодексе Rуманикусе», создание и объединение которого, по разным оценкам исследователей, датируется от 1293 до 1340 гг. 

Кумано-кипчаки господствовали в степной зоне, растянувшейся от Украины до Центральной Евразии, где они стали доминирующим элементом, близко связанным с хорезмийской знатью через брачные союзы. В равной степени они состояли в тесной связи и русскими (с которыми, тем не менее, очень часто воевали), с Грузией (где обосновалась и христианизировалась часть из них), с Венгрией и балканскими странами, где позднее под монгольским покровительством куманские Тертериды основали династию.
 
Кумано-кипчакская гегемония также простиралась практически на весь Крым. Здесь их интересы, как и во многих других местах, были торговыми.

Кодекс Куманикус не являлся изначально цельной работой. Исследователи делят его на две условные части:

1) практический справочник куманского языка с глоссарием на латинском, персидском и куманском;
2) смешанное собрание религиозных текстов, сведений о языке и образцов фольклора (куманские загадки) с переводами на латинский и диалект восточного средневерхненемецкого.
 
Кодекс содержит ряд ошибок грамматического, синтаксического, фонетического характера, местами некорректный перевод слов, однако надо понимать, что работали над ним не сами куманы, и даже не исследователи-лингвисты. В первом случае авторами с большой долей вероятности были генуэзские или венецианские купцы, которые создавали его как справочное пособие по куманскому языку для торговцев, во втором – францисканские миссионеры, которым важно было изучить язык для более успешного распространения христианского учения на огромных территориях, где доминировали куманы.
 
Примерно в это же время, на рубеже XIII-XIV вв. и позднее активно составляются и кыпчакско-арабские словари, грамматики, глоссарии в Мамлюкском Египте. Мамлюки были военным сословием в Египте, ряды их пополнялись за счет юношей-рабов, большей частью тюркского и кавказского  происхождения. В середине XIII в. мамлюки во главе с Бейбарсом аль-Бундукдари, невольником, происходившим предположительно из крымских степей к северу от Черного моря, совершают переворот в Египетском султанате, смещая тем самым династию Айюбидов. Во главу государства становится теперь уже бывший раб, кыпчак по происхождению, Бейбарс. С приходом к власти в Египте тюркских правителей и связана третья, наиболее крупная волна переселенцев тюркского происхождения. При них же в Египте распространяется и тюркский язык, в связи с чем становятся востребованными пособия по его изучению. 

К наиболее значимым и крупным работам того времени относятся Китаб ал-идрак ли-лисан ал-атрак» («Книга пояснений к тюркским языкам») Асира ад-Дина Абу Хаййана. Книга была написана выдающимся арабским ученым в Каире в 1312 году. Лексикографический памятник XIII века анонимного автора «Китаб-и меджму-у терджуман тюрки уа аджами уа моголи уа фарси» («Общая книга толкования тюркского, монгольского и персидского языков»). «Китаб-у булгат ал-муштак фи люгат ат-турк уа-л-кифчак» («Книга, достаточная для удовлетворения желаний знать тюркские и кыпчакские языки») Джамал ад-Дина ат-Турки. Специалисты относят создание памятника к середине XIV века. «Китаб ат-тухфат аз-закиййа фи-л-лугат ат-туркиййа» («Изысканный дар тюркскому языку»). Автор памятника не известен, сам памятник датируется XIV веком и посвящен изучению языка египетских кипчаков.

Как правило, назначение этих словарей, глоссариев, грамматик, справочников было исключительно практическим и не имело прямого отношения к разработке научных лингвистических проблем в области тюркологии. Однако с течением времени данные работы не только не потеряли своей актуальности в качестве языковых пособий, но и приобрели еще большую ценность как средневековые письменные памятники тюркских языков. 

Надо отметить, что арабская языковедческая традиция к тому времени уже была хорошо развитой дисциплиной, насчитывающей около 7 веков собственной истории развития. Это, в свою очередь, отразилось на работах арабских ученых, которые составляя дву- и многоязычные словари, также снабжали их грамматическими очерками, кратким сведениями о фонетике языка, сопровождали лексикографический материал специальными пометками о диалектной принадлежности того или иного слова, давали сравнительный материал по отдельным тюркским наречиям, которые были распространены в Египте в то время. В свою очередь развитые лингвистические традиции арабов весьма положительно отразились на работах аналогичного характера самих этнических тюрок того времени.


1.1. Изучение тюркских языков в средневековой Руси

Русско-тюркские контакты имели место еще до появления Руси как государства в IX веке: с булгарами, хазарами. Позднее славянским племенам не раз приходилось тесно сталкиваться с племенами половецкого круга: это были и междоусобные войны, и союзнические отношения, а также династические браки. После татаро-монгольского нашествия связи с тюркскими племенами становятся только теснее, пересекаются во многих областях, в том числе и торгово-экономических. Сведения о тюрках появляются в русских летописях («Повесть временных лет») и отдельных работах («Повесть о Царьграде» Нестора-Искандера; трактаты о турках Ивана Пересветова, подготовленные для Ивана Грозного; двухтомная история Турции, написанная молдавским учёным Дмитрием Кантемиром и пр.). Тюркская лексика в качестве иноязычной толковалась в азбуковниках. Появились переводчики с различных тюркских языков: крымскотатарского, турецкого, татарского (XIII-XV вв.). До наших дней дошли фрагменты русско-половецких словарей. Так, словарь «Се татарски язык» был найден в новгородском летописном сборнике, датируемом XV–XVI веками и содержал переводы около 30 имен существительных, примеры нескольких выражений и числительные. Другой словарь был обнаружен в рукописи «Четьи-Минеи» середины XVI века и содержал переводы 17 выражений с половецкого языка на русский.
Непосредственное и продолжительное соседство с тюркскими народами порождало интерес к их истории, этнографии, языку, культуре. Тем не менее, как ответвление гуманитарной науки тюркология получит свое широкое развитие в России много позднее.


1.2. Тюркологические исследования в средневековой Европе

В Европе «знакомство» с тюркскими племенами протекало в определенной степени при схожих условиях примерно в тот же период (в основном, начиная с XI в.). 

В XI веке огузское племя сельджуков начало продвижение на Запад, захватывая и подчиняя огромные территории на своем пути. Хорезм, почти весь Иран, Азербайджан, Курдистан, Ирак, Армения перешли под их власть. Сельджуки продвинулись глубоко на полуостров Малая Азия, став серьезной угрозой для Византии. Некоторые сведения о сельджуках и их государстве доходили до Западной Европы посредством греческих и византийских историков, таких как Георгий Пахимер, Иоанн VI Кантакузин, Никифор Григера, Дука, Георгий Сфрандзи, Лаоник Халкокондил, Михаил Критовул. Наступления сельджуков и крестовый поход против них стали первыми непосредственными столкновениями европейцев с огузской группой тюркских племен. 
История зарождения и раннего этапа развития Османского государства также черпалась из греко-византийских источников. Однако в середине XV века, после захвата Константинополя турками-османами, происходившими из другого племенного подразделения огузов – кайы, интерес со стороны европейцев к тюркским племенам кратно возрос. Османское государство продолжало набирать силу и мощь, расширять свои территории. Первыми непосредственными и важными источниками информации о турках-османах стали известные европейские путешественники и послы: Марко Поло, Вильгельм Рубрук, Афанасий Никитин, Пьетро делла Балле, Адам Олеарий и др.

Пополнили сведения об османах работы освободившихся из турецкого плена европейцев. Они описывали само Османское государство, его устройство, язык и пр. В их числе: баварец Ханс Шильтбергер, француз Бусико, славянин В. Георгиевич и др. 


2. Тюркология в позднем средневековье (XVI-XVII вв.)

В XVI-XVII вв. в Европе впервые появляются школы переводчиков с османского турецкого языка, начинается работа над грамматическим описанием языка, словарями. Основные центры изучения османского языка находились преимущественно в Венеции, которая имела тесные и продолжительные торговые связи с империей. Особую заинтересованность в изучении и знакомстве с турками-османами проявляли и в Вене, которая на протяжении долгого времени оставалась объектом политических притязаний со стороны Османской империи. В свое время османами было предпринято несколько попыток захватить Вену.

В 1533 году влиятельный флорентийский политик Филипп Аргенти, завершает работу над рукописным справочником по турецкому языку «Regola del Parlare Turko» («Наречия турецкого государства»).
К более позднему периоду относится работа армянского историка Григора Даранагеци «Хронография», охватывающая период на рубеже XVI-XVII вв. и снабженная подробными сведениями об истории огузских племен, в первую очередь о сельджуках и османах.

В 1612 году словинцем Иеронимом Мегизером была составлена первая грамматика турецкого языка «Основные правила тюркского языка». Именно с именем Мегизера в истории западной тюркологии связано начало формирования научного подхода в деле изучения тюркских языков.
 
Особое место в зарождении фундамента западной тюркологической традиции занимает грамматический очерк о турецком языке и словарь Франциска Менинского «Thesaurus Linguarum Orientalium» («Сокровищница восточных языков»), датируемые 1680 годом. Почти век спустя и словарь, и грамматика были переизданы в Вене.

В целом, надо отметить, что европейская тюркология в позднем средневековье, с конца XV по XVII вв., преследовала практические цели и была преимущественно направлена на изучение османского (турецкого) языка и описание народов, населявших империю. Однако вышеперечисленные работы стали основой для последующих научных разработок в западной и российской тюркологической традициях.


3. Тюркологические исследования Нового времени (XVIII-XXI вв.)

Тюркология в Европе окончательно как наука оформляется к середине XIX века, внеся значительный вклад в развитие мировой филологии. Прежде всего она стремительно развивается в странах, которые имели прямой, в некоторых случаях и очень продолжительный, контакт с тюркскими племенами и народами. Это, в первую очередь, Россия, Венгрия, Польша, Балканы, Румыния. Значительных успехов в тюркологических исследованиях добиваются ученые немецкого, датского, французского, английского происхождения и др. С несколько более поздним периодом связано развитие востоковедческих, в частности, тюркологических штудий в Чехии и Словакии. В орбиту тюркологических исследований включены также финские, шведские, болгарские ученые. Тюркология в современном ее понимании в Турции развивается с начала XX века. Возрождаются тюркологические традиции в Японии.

В XVIII веке в Европе основным направлением в тюркологии продолжало оставаться изучение Османской империи, османского турецкого языка. Объяснялось это вполне объективными причинами: экономическое, политическое и культурное влияние османов на сопредельные государства все еще было весьма значимым. 
В столице Франции в 1795 году была открыта первая в Западной Европе высшая школа – «Школа живых восточных языков» (L'école des langues Orienteles vivantes), – в основную программу которой входило изучение тюркских языков.

С именами Л. Бонелли и Э. Росси связывают тюркологические штудии в Италии. Продолжает развиваться дисциплина и в Австрии. В Германии в 1887 году учреждают особый Семинар восточных языков, в рамках которого также продолжается изучение турецкого.
 
Свой вклад в тюркские исследования внес выдающийся ученый немецкого происхождения XVIII-XIX вв. Петер Симон Паллас. По профилю Паллас был естествоиспытателем. Императрица Екатерина II планировала ряд широкомасштабных экспедиций по бескрайним просторам России с целью изучения ее природных богатств: ископаемых, флоры, фауны, географии и пр. Также ее интересовали подробные этнографические и исторические черты, характерные для населения того или иного региона страны. Специально для таких экспедиций в Российскую Императорскую академию наук в качестве младшего научного должностного лица и был приглашен Паллас.

В итоге своих длительных экспедиций по провинциям России Паллас собрал богатейший материал по минералогии, географии, животном и растительном мирах, а также о культуре, языках, традициях местных племен и народов. Собранный немецким ученым лексикографический материал и лег в основу его знаменитой работы «Сравнительные словари всех языков и наречий, собранные десницею Всевысочайшей особы». Первое издание словаря было выпущено в Петербурге Императорской Академией наук в 1787 году. «Словарь…» Палласа включал лексику 200 языков мира: индо-европейских, алтайских, палеоазиатских. Из тюркских были представлены ногайский, башкирский, татарский, мишарский диалект татарского языка и др. Главной задачей словаря было сопоставление и сравнение одних и тех же слов (список из 180 слов) на разных языках. Несмотря на такие изъяны, как небрежность записи слов, недостатки кириллической графики, которая весьма приблизительно отражала настоящее звучание слов, «Словарь…» стал важным памятником для ряда редких или бесписьменных языков.

В России с середины XVIII века, и особенно в XIX веке, тюркология весьма успешно проходит свое становление в качестве самостоятельной науки. Существенный вклад в развитие востоковедения в целом и тюркологии в частности внесли исследователи, стоявшие у истоков создания факультета истории Востока в Санкт-Петербургском университете. Мирза Казым-Бек (Александр Касимович Казембек) был одним из таких ученых-востоковедов. В совершенстве владевший рядом языков, в том числе и несколькими тюркскими, он не только внес определенный вклад в развитие тюркского языкознания, но и существенно преобразил в целом российскую востоковедческую традицию, выведя ее на совершенно новый научный уровень, в некоторых областях превзошедший достижения европейских востоковедов. Главными трудами Казембека в области тюркологии стали: «Грамматика турецко-татарского языка» (1832), «Исследования об уйгурах» (1841) и «Ас-Саб' ус-Сеййар, или Семь планет: История крымских ханов, сочиненная на турецком языке Сейид Ризою» с введением на русском языке, изданная в Казани в 1832 году. 

В середине XIX века появляется работа другого видного ученого-языковеда немецкого происхождения О.Н. Бётлингка «Грамматика якутского языка» (1851). Несмотря на то, что по профилю Бётлингк был индологом, получившим образование в Санкт-Петербургском университете и продолжившим его в Берлине и Бонне, тем не менее, примечателен тот факт, что в темой его исследования стал язык тюркского народа, который не имел на тот момент важного геополитического влияния в регионе. Интерес исследователя был уже исключительно научным, не преследовавшим каких-либо практических целей, связанных с политической обстановкой.

Последовательно развивавшийся у ученых интерес к малоисследованным тюркским языкам и качественно новый подход в самих исследованиях в значительной мере определяют место тюркологии как самостоятельной дисциплины в XIX веке. Свой вклад в становление и развитие тюркологии внесли ученые, занимавшиеся проблемами тюркских языков, культур и преподававших в высших духовных образовательных учреждениях. Среди них можно отметить Н.И. Ильминского, который под руководством своих научных наставников Казембека и Саблукова был привлечен к переводу Библии на татарский язык. Позднее, в 1859 году Ильминским впервые в истории тюркологии были подготовлены к печати два тюркских письменных памятника: чагатайский текст «Бабур-наме» и «Кысас ал-анбийа». Современные исследователи так оценивают деятельность ученого: «Необходимо отметить, что Ильминский стоял у истоков изучения стран Ближнего Востока, арабского языка и ислама в Казанской духовной академии. Именно его исследования способствовали превращению академии в крупный востоковедческий и исламоведческий центр России».

В середине XIX (1863 г.) веке на базе Петербургского университета на кафедре истории Востока отдельно получило свое развитие изучение истории тюркских народов, отчасти их культуры и языков. Исследования, проводившиеся в ту пору связаны с именами таких ориенталистов, как В.В. Григорьев, В.Г. Тизенгаузен, Н.В. Ханыков, Н.И. Веселовский и др. 


4. Из истории изучения некоторых тюркоязычных памятников

На совершенно другой уровень тюркология выходит с обнаружением и началом исследования древнетюркской рунической эпиграфики.

Стоит отметить, что сведения о тюркских рунических памятниках уже были получены во времена Петра I. Открытие этих памятников связано с именем немецкого ученого, медика, состоявшего на русской службе – Даниэля Готлиба Мессершмидта. Под его руководством, по указу Петра I, вышедшем в 1718 году, была совершена первая научная экспедиция в Сибирь. Задач у экспедиции было много: сбор информации о природных богатствах Сибири, ее флоре и фауне, описание местных племен, их особенностей и пр. 

Так, в ходе экспедиции в 1721 году в верхнем течении Енисея Мессершмидтом были обнаружены древнейшие памятники тюркской рунической письменности. Помимо этого, в Тобольске исследователь познакомился с офицером шведской армии Ф.И. Страленбергом, взятым в плен после битвы под Полтавой. За 13 лет, которые Страленберг пробыл в плену, он собрал богатейший исторический и этнографический материал об открытиях XVIII века, совершенных в Сибири. Позднее он использовал все эти сведения в своих трудах: «Россия и Великая Таттария 1730 г.» и «Историко-географическое описание северной и восточной частей Европы и Азии», которые были изданы в Стокгольме в 1730 г. Именно труды Сталенберга впервые ознакомили европейскую науку с тюркскими рунами. Хотя на тот момент установить их принадлежность к той или иной культуре не удалось. 
Там же, в Тобольске, Мессершмидт раздобыл и рукопись «Истории тюрков», принадлежавшей хивинскому хану Абдулгази. Так, немецкий ученый впервые открыл научному сообществу этот письменный источник по истории Средней Азии.

В течение века ученые ограничивались изучением найденных письмен, пока в 1818 г. русский историк, исследователь Сибири Г.И. Спасский не сообщил о похожих письменах на Алтае. В 1879 году Г.Н. Потаниным был обнаружен первый памятник на территории современной Тувы, выполненный схожим письмом. Ареал распространения рунических памятников расширялся на протяжении XVIII-XIX вв. Спустя еще 10 лет, благодаря исследованиям Н.М. Ядринцева, схожие каменные стелы с надписями были найдены в Монголии. Памятники, обнаруженные Ядринцевым, располагались в бассейне реки Орхон. Отсюда древнетюркская письменность этого периода и получила свое название – орхоно-енисейская руника. Ядринцеву посчастливилось обнаружить большие каменные стелы, которые помимо рунических текстов были снабжены и китайскими иероглифическими текстами. В 1890-1891 гг. памятники были изучены и отрисованы финской и русской научными экспедициями. В 1892 году были изданы копии письмен, с которыми смог ознакомиться датский ученый Вильгельм Томсен. Именно с его именем связана первая, поистине революционная для тюркологической науки дешифровка памятника. Первым расшифрованным словом стало тенгри – тюрк. «бог». К концу 1893 года Томсен дешифровал тюркские памятники. 

Вслед за Томсеном русский ориенталист, тюрколог немецкого происхождения В.В. Радлов в течение короткого времени сумел полностью прочесть один из самых крупных текстов, который, как оказалось, был посвящен тюркскому военному и политическому деятелю Кюль-Тегину. Также Радлову принадлежал первый развернутый грамматический очерк языка орхоно-енисейских эпитафий.

Впоследствии над происхождением, датировкой, содержанием рунических памятников трудился ряд ученых. Так, И.Л. Кызласов отмечает: «Воздавая дань уважения первооткрывателям, можно сказать, что Д.Г. Мессершмидт открыл енисейские надписи миру, Н.М. Ядринцев создал условия для их дешифровки, В. Томсен определил буквы и язык письма, В.В. Радлов постиг содержание текстов, С.Е. Малов создал школу советских руноведов-филологов, а Л.Р. Кызласов заложил верное историческое понимание древних енисейских текстов и основы рунической палеографии».

На протяжении целого века язык памятников продолжал вызывать интерес ученых. Так, в 1940 году турецкий лингвист Х.Н. Оркун подготовил и издал корпус известных памятников рунической письменности. Это издание стало основным источником для работы ряда турецких и европейских исследователей. В России возрождение рунологии связано с работами С.Е. Малова, которые были изданы в середине прошлого века.

Описанию языка этих памятников также были посвящены труды зарубежных и отечественных тюркологов XX века: прежде всего Т. Текина (1968 г.), А.Н. Кононова (1980 г.). Краткие очерки о языке, которые вошли в различные энциклопедические издания, были написаны А. Габен, В.М. Насиловым, О. Прицаком, И.В. Кормушиным. 

С середины XX века появились исследования, которые обобщали обширный тюркский лексический материал из разных памятников, условно назвав его в соответствии с периодом до IX века древнетюркским языком. На самом деле термин объединил ряд памятников, которые являлись письменным наследием разных тюркских племен и создавались в разные периоды. В эти обобщающие исследования были включены памятники, выполненные разной графикой. Стоит выделить работы А. Габен 1941 года «Древнетюркская грамматика», Джерарда Клоусона «Этимологический словарь тюркского языка до 13 в.» (An Etymological Dictionary of Pre-thirteenth-century Turkish) 1972 года, Марселя Эрдала «Грамматика древнетюркского языка» 2004 года.

Идеи, высказанные относительно наддиалектного характера языка древнетюркских памятников на рубеже XIX - XX вв., получили свое развитие в дореволюционное и советское время и связаны с именами таких выдающихся российских тюркологов, как А.Н. Самойлович, А.К. Боровков и др.

Для изучения Восточной Азии, материального и культурного наследия народов, населявших ее, в начале XX века в России был создан «Русский комитет для изучения Средней и Восточной Азии в историческом, археологическом и лингвистическом отношении». В комитет вошли ведущие ориенталисты историки, лингвисты, археологи своего времени: В.В. Радлов, С.Ф. Ольденбург, В.В. Бартольд, Н.И. Веселовский, П.М. Мелиоранский и др. После знаменательной расшифровки рунических памятников в истории отечественной тюркологии начался не менее примечательный период разработки и изучения древнеуйгурской письменности, представленной в основном рукописным и ксилографическим материалом. Уйгурская письменность начала изучаться еще в начале XIX века, однако почти за вековую историю после ее открытия одним из наиболее значительных вкладов в ее развитие остаются исследования В.В. Радлова.

Свою лепту в изучение памятников уйгурской письменности, несущих в своей основе уже тюркско-мусульманскую идеологию, внесли западные ученые-ориенталисты: Жобер, Паве-де-Куртель, Вамбери, Томсен. Работы Томсена по «Кутадгу билиг» Юсуфа Баласагуни были напечатаны в венгерском тюркологическом журнале «Keleti Szemle» в 1901 г.

На качественно новый уровень развития тюркского языкознания отечественные востоковеды выходят с началом работ по сравнительно-исторической грамматике тюркских языков. Именно с этой темой связан ряд публикаций, вышедших под общей редакцией Э.Р. Тенишева.

Параллельно с введением в научный оборот рунических памятников, шла работа и над другими письменными памятниками тюркских языков. Так, упомянутый выше средневековый памятник куманского языка «Кодекс Куманикус» впервые был открыт широкому кругу научного сообщества в начале XIX века благодаря немецкому востоковеду Генриху Юлиусу Клапроту.

В 1807 году Клапрот был приглашен в Императорскую Академию наук в Петербурге в качестве адъюнкта. Пребывание в России было очень плодотворным. В частности, в отдельных трудах Клапрота содержатся сведения о языках, быте и культуре башкир, якутов, киргизов, а также о тюркоязычных памятниках: булгарских эпитафиях Поволжья и о «Книге Бабура».

В 1826 году им же была опубликована куманская часть «Кодекса...» на латинице, сопровожденная французским переводом. Тем не менее, исследователи (Геза Кун, Отто Блау) отмечали неудовлетворительность данного издания в плане типографских, исследовательских и прочих погрешностей. Одним из первых изданий факсимиле памятника с описанием языка, графики и другими сведениями стали работы датского тюрколога К. Грёнбека (1936, 1941).

На основе публикации Клапрота в 1876 году была издана работа немецкого ориенталиста О. Блау по истории и языку куманов; в 1880 году венгерский исследователь Геза Кун публикует полный вариант рукописи «Кодекса...», с расширенным грамматическим очерком куманского языка, а также детальными комментариями к тексту. Труд Куна и по сей день считается одним из первых фундаментальных исследований данного памятника. Помимо Г. Куна, К. Грёнбека, О. Блау, над «Кодексом...» работали и другие европейские ученые: Г. Вамбери, В. Банг, Д. Дрюлль, Ю. Немет, А.А. Зайончковский, Ж. Дени, В. Дримба. Из работ новейшего времени можно отметить исследование языка «Кодекса...», выполненное американским тюркологом Питером Голденом. Из отечественных востоковедов изучением памятника занимались Ф.Е. Корш, К.Г. Залеман, П.М. Мелиоранский, А.Н. Самойлович, В.В. Бартольд, С.Е. Малов, Н.А. Баскаков, М.А. Хабичев, А.А. Чеченов и другие тюркологи. Такие турецкие учёные, как Н. Асым, А. Джафероглу, С. Чагатай, А.Дж. Эмре также занимались изучением «Кодекса Куманикуса». С 2002 по 2010 гг. А.Н. Гаркавцом последовательно были изданы три тома «Кыпчакское письменное наследие», в которые вошли материалы каталога и тексты памятников, составленных на половецком языке армянским письмом (2002 г.), караимский молитвенник, переведенные с латыни на половецкий тексты Библии, загадки, оригинальные половецкие проповеди (2007 г.), кыпчакский словарь (2010 г.). В 2006 году вышло в свет первое полное русское издание текстов «Кодекса Куманикуса».

Другой известный тюркоязычный памятник этого же периода (XIV в.) принадлежит перу знаменитого золотоордынского поэта Сейфа Сараи и является переводом на тюркский язык поэмы Саади «Гулистан». Изучение «Гулистан бит-тюрки» Сараи началось в 1915 году с публикации в турецком журнале «Millî Tetebbûlar Mecmuası» сообщения венгерского ученого Т. Йозефа о том, что в Лейденской библиотеке в Голландии был обнаружен один из самых ранних переводов «Гулистан» на тюркский язык. В 1954 году турецкий профессор Ф.Н. Узлук опубликовал факсимиле лейденской рукописи в Анкаре, снабдив его некоторыми сведениями общего исторического и описательного характера. Однако само факсимиле имеет ряд изъянов, которые делают его использование крайне затруднительным. Ф.Н. Узлук склонялся ко мнению, что данная рукопись принадлежала перу самого Сараи, тогда как американский востоковед А. Бодроглигети предположил, что рукопись является всего лишь копией оригинала, который, вероятно, находился в Мамлюкском Египте. Ввиду наличия в рукописи правок на полях, вставок пропущенных слов и предложений, некоторые исследователи также склоняются к тому, что рукопись является только копией оригинального произведения.

В 1968 и 1973 гг. вышли издания «Гулистан», в которых текст памятника был переложен на узбекскую орфографии с сохранением всех правил узбекской орфографии. Работу осуществил Э.И. Фазылов.

В 1969 г. в Болгарии, в Будапеште, была издана научная версия транскрипции текста памятника на латинской графике. Издание сопровождалось обширной вводной частью и полным глоссарием на английском языке.

В 1975 году была опубликована работа Э.Н. Наджипа «Тюркоязычный памятник XIV века «Гулистан» Сейфа Сараи и его язык». Книга снабжена обширным введением, в котором автор прежде всего рассматривает историко-политическую и культурную ситуацию в Золотой Орде и Мамлюкском Египте, а также словари, глоссарии, художественные произведения и другие письменные памятники, которые были созданы на территориях этих исторических государств. В своем исследовании Наджип отводит значительное место грамматическому описанию языка «Гулистан». Работа также снабжена полным глоссарием тюркской части лексики, которая дается в оригинальной арабской графике, сопровождается транскрипцией на латинице и переводом на русский язык. В большом количестве приводятся оригинальные отрывки из текста.

В 1978 году турецкий исследователь А.Ф. Караманлыоглу издал «Гулистан» в современной турецкой графике также с вводной частью и глоссарием. Годом позже в Казани вышло уникальное издание памятника: текст факсимиле был полностью воспроизведен вручную Р.М. Кадыровым. В работе также приняли участие профессор Х. Усманов и археограф З. Максудова. Различные сведение о памятнике, его языке, истории его создания можно найти в трудах как отечественных, так и зарубежных востоковедов. Это прежде всего и другие работы Э.Н. Наджипа, голландского исследователя М.Т. Хоутсма, турецкого лингвиста Ф. Кёпрюлю, а также А. Зайончковского, Я. Экманна.

Другими значимыми письменными памятниками тюркских языков средневекового периода считаются памятники армянско-половецкого языка, которые исчисляются десятками тысяч страниц и охватывают почти полтора века с 1524 по 1669 год.

Крупная миграция армян на запад и на Балканы началась со взятием сельджуками анатолийского города Ани в 1046 году. Армяне, мигрировавшие на Северный Кавказ и к побережью Черного моря, оказались на территориях, подконтрольных кипчакам. В результате длительных контактов с кипчаками, они освоили язык последних. После монгольского нашествия армяне перебираются из Крыма в города, находящиеся ныне на территориях современных Украины, Румынии, Молдовы, Польши. В этих городах они продолжали писать и говорить на кипчакском языке даже тогда, когда сами кипчаки перестали играть столь важную роль на исторической арене. Принятие кипчакского языка армянами, одним из наиболее культурных народов того времени в том регионе, повлекло за собой создание ряда письменных памятников на данном языке, которые сегодня представляют достаточно значимый источник в деле изучение не только собственно половецкого языка, но и ряда языков, родственных с ним. 

Письменные памятники, оставленные кипчакоязычными армянами, насчитывают до 112 рукописей. Это в основном судебные документы, исторические хроники, словари, глоссарии и пр. 

Впервые некоторые сведения об этнической группе кипчакоязычных армян стало известно широкому кругу благодаря изданию 1930 года «Тюрки, их язык и литература» (на украинском языке), авторство которой принадлежит выдающемуся тюркологу XX века А.Е. Крымскому. 

О сходстве армяно-кипчакского языка с языком «Кодекса Куманикуса», а также с диалектом луцких караимов и с кумыкским языком писали Ж. Дени, Т. Ковальски. В 1957 году также в свет вышло фундаментальное исследование Ж. Дени, в котором он приводит сведения об исторических связях армян и кипчаков, а также исследует памятник на уровне фонетики, графики, грамматики, лексики.

Знаменательным в исследовании памятника считается выход в свет в 1967 году работы Т.И. Грунина, снабженной обширным историческим экскурсом в историю возникновения армянских колоний на Украине, сведениями о куманах и их связях с народами Восточной Европы.


Заключение

Подытоживая историю развития тюркологии в целом и историю изучения письменных памятников тюркоязычных народов, можно отметить некоторые общие характерные этапы.

До появления у тюрок письменности очень краткие сведения о них и их языке появляются в исторических хрониках соседей – китайцев. С появлением рунического письма, а затем и уйгурской руники, на территории первых тюркских государств начинают создаваться письменные памятники, которые впоследствии станут важнейшим источником изучения тюркских языков. 

К первому научному исследованию тюркских языков можно отнести «Словарь тюркских наречий» Махмуда Кашгарского, создание которого датируется XI веком.

С началом последовательных волн тюркских миграций на запад открывается новая страница в истории как самих тюрок, так и в истории развития и становления тюркологии.

На протяжении долгих веков создание различными народами тюркских грамматик, глоссариев, словарей, справочников, а также материалов этнографического, культурологического, исторического характера преследовало большей частью практические цели. Информация о тюрках, о создаваемых ими государствах и племенных объединениях, которые оказывали прямое или опосредованное влияние на сопредельные государства, была актуальна и востребована большей частью в политических и экономических целях.
Однако с середины XVIII века заложенные в Европе и России практической необходимостью научно-исследовательские традиции начинают свое последовательное развитие на пути к формированию самостоятельной дисциплины – тюркологии. Одним из важнейших источников изучения тюркских языков, помимо народов-носителей, стали эпиграфические и письменные памятники. Большое количество тюркских эпиграфических памятников было обнаружено на территории России. В какой-то мере это обусловило устойчивое развитие научной традиции в отечественной тюркологии, ее преемственность. Помимо этого исследования тюркских языков и памятников в значительной мере обогащались западными учеными. В отличие от XVIII и даже XIX веков сегодня география разработок современных проблем тюркологии значительно расширилась: от Америки до Японии.

Айбазова З.К.

Использованная литература:

1. Блашкович И. Современное состояние и перспективы развития тюркологии в Чехословакии // Вопросы языкознания № 5. – М.: Наука, 1963. С. 104–108.
2. Боровков А.К. Изучение тюркских языков в СССР // Вопросы языкознания № 5. – М.: Наука, 1961. С. 11–21.
3. Гаркавец А.Н. Бейбарс // Вопросы тюркологии. – М., 2010. С. 77–78.
4. Гаркавец А.Н. Codex Cumanicus: Половецкие молитвы, гимны и загадки XIII–XIV вв. – М., 2006. С. 6–7.
5. Григорьев В.В. Императорский С.-Петербургский университет в течение первых пятидесяти лет его существования. – СПб., 1870. С. 260–261.
6. Кадырбаев А.Ш. Сайф-ад-Дин Хайр-Бек – абхазский «король эмиров» Мамлюкского Египта (1517–1522) // «Материалы первой международной научной конференции, посвященной 65-летию В.Г. Ардзинба». – Сухум: АбИГИ, 2011. PP. 87–95
7. Калужиньский С. Современное состояние и ближайшие перспективы тюркологии и алтаистики в Польше // Вопросы языкознания № 5. – М.: Наука, 1963. С. 108–114.
8. Кызласов И.Л. 280 лет исследования древнетюркской рунической письменности // Древности Алтая. Известия лаборатории археологии. № 8. – Горно-Алтайск, 2002. С. 105–119.
9. Малов С.Е. Древние и новые тюркские языки // Известия Академии наук СССР, т. 9., вып. 2. – М., 1952. С. 135.
10. Малов С.Е. Памятники древнетюркской письменности: Тексты и исследования. – М.-Л.: АН СССР, 1951. 
11. Наджип Э.Н. Тюркоязычный памятник XIV века «Гулистан» Сейфа Сараи и его язык. – Алма-Ата, 1975.
12. Насилов Д.М. К историко-лингвистической интерпретации древнетюркских текстов // Российская тюркология. – М.-Казань: 2010. С. 18–19.
13. Немет Ю. Общие проблемы тюркского языкознания в Венгрии // Вопросы языкознания № 6. – М.: Наука, 1964. С. 119–124.
14. Нуриева Ф.Ш. Атрибуция языка письменных памятников золотоордынского периода. – Астана, 2011.
15. Россия/Русская наука/Востоковедение // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона: в 86 т. (82 т. и 4 доп.). – СПб., 1890–1907.
16. Сунгатуллина М.М. Имя существительное в грамматике И. Мегизера «Основные правила тюркского языка» 1612 г. // Филологические науки. Вопросы теории и практики. – Тамбов, 2014. С. 198–201.
17. Тенишев Э.Р. Тюркоязычных письменных памятников языки // Языки мира. Тюркские языки. – М., 1997. С. 35–46.
18. Фазылов Э.И. Лейденская рукопись «Гулистан би-т-турки и Диван» Сайфа Сарайи. – Ташкент, 2007.
19. Хабибуллин М.З., Кострюков М.А. Казанское востоковедение XIX–первой половины XX вв.: П. К. Жузе: монография. – Казань, 2012. С. 51.
20. Amitai-Preiss R. Mongols and Mamluks: the Mamluk-Ilkhanid War, 1260-1281. – Cambridge University Press, 1995. – P. 18.
21. Golden Peter B. Codex Cumanicus // Central Asian Monuments: Istanbul, 1992. PP. 33-64.

(Голосов: 2, Рейтинг: 5)

  • Нравится

Комментариев нет