Фатима Тикаева

Беслан. 3 сентября, 2004 год. День рождения для одних и дата, высеченная на надгробном памятнике для других. День, который объединил весь мир, и разделил время на до и после. С этого, пожалуй, самого страшного в современной истории человечества теракта, когда в здании спортзала средней школы №1 города Беслана три дня в заложниках удерживались более тысячи человек, большая часть из которых маленькие дети, прошли шесть лет. Шесть тяжелых для осетин, для всех и каждого из нас лет.

Беслан. Маленький уютный провинциальный городок. Изменился ли он. Новая красивая школа, спортплощадки на открытом воздухе, дворец спорта выстроены после. Старые дореволюционной постройки дома вперемешку с современными, узкие улочки, магазины, детишки играют в футбол. Но здание некогда самой престижной городской школы выбивается из этого ряда. Зияющие устрашающей пустотой окна без стекол, большая пробоина в стене, через которую "вымпеловцы" спасали заложников и фотографии. Много фотографий - Алина, Дзираса, Карина, Сослан, Агунда, Артур… Такие маленькие, красивые, улыбающиеся.

Бабушка Зара, Ирина, ее дочь Фаризат и сын Азамат Митдзиевы были в числе заложников. "Мы сидели на полу, плотно прижав ноги к груди. Не было возможности вытянуть их, подвигать руками", - говорит Ирина. Ладно, если просто сидишь, бандиты еще издевались над нами - ну-ка, руки как зайчики, вы зайчики, кричали они и заставляли руки раскрытыми ладонями держать над головой, вспоминает Зара.

Что пережили дети - испуг, страх! Их успокаивали автоматными очередями. "Азамат был такой маленький. Только во второй класс перешел. Даже когда боевики не кричали, дети инстинктивно закрывали уши. Фаризат чуть постарше, ей сейчас 15. Она украла у боевиков конфеты и раздала их детям. А последние две отдала брату, сама не поела", - говорит Зара. Про Беслан написано много, сложены стихи, песни. Вышла книга "Плакал дождь холодными слезами" с воспоминаниями заложников. Но мне хотелось передать боль женщины, боль матери. Воспоминания и рассуждения Ирины я решила оставить без изменений:

"Самое страшное - испытание жаждой. О еде никто не вспоминал. Если бы не начался штурм, до вечера многие просто не дожили бы. Что спасало. Моча, которую еле собирали, и прикладывали к коже - к лицу, рукам, чтобы хоть как-то увлажнить ее. У всех было сильное обезвоживание, интоксикация. Многие бредили. И Азамат бредил - бабу, пойдем, яблоки соберем и воду выпьем, говорил он.

Когда всё случилось, люди были в шоке. Радовались, что их детей нет в школе. Но потом огромный поток гуманитарной помощи, деньги разделили людей. Многим казалось, ну что там - три дня. Зато вышли живыми, да еще и денег получили. Вот это страшно. Спасает, что человеческий мозг нежелательные воспоминания стирает со временем. А то просто можно было бы сойти с ума.

Деньги сильно испортили отношения между бесланцами. Было много приглашений из разных стран с предложением психологической помощи. Всё человечество откликнулось на нашу боль. Но какие-то корыстные струнки все же сыграли. И тем, кто должен был заниматься нашей реабилитацией, показалось, что этого слишком много для тех, кто остался жив. Мы живы - и этого достаточно. Было, что в поездки отправляли детей, которые к теракту отношения не имели. Ваши дети ненормальные, их нельзя отпускать, говорили нам. Было много негатива. Даже не приятно об этом вспоминать.

Реабилитация должна была проводиться не так. Врачи, которые сюда приезжали, говорили, что последствия теракта проявятся через 5 лет и позже. С течением времени я ощущаю на своих детях, особенно на дочери, что им нужно лечение. У нее бывает беспричинные, непонятные вспышки агрессии. Очень долгое время после теракта она ходила в вязанной шапке и зимой и летом, не снимала ее ни днем, ни ночью. Наверное, в ней она чувствовала себя защищенной.

Маленькие детишки не знают, что такое смерть. Азамат видел не столько, сколько видела Фаризат. Прямо за нами застрелили Бетрозова. Она пытался успокоить детишек. Пока мы удерживались в спортзале, его труп был рядом. Сейчас все закончилось, и, слава богу! Деньги потратили, помощь съели. Но осталось мало людей, которые вышли из всего этого, не "потеряв" свое лицо.

Со временем всё стирается, становишься хладнокровнее. Боль притупляется. Но все же очень страшно. Не дай бог, чтобы дети страдали. Когда твой ребенок смотрит тебе в глаза и просит воду, а ты не можешь ничем ему помочь. Что может быть страшнее, когда в тебе растоптали человека, женщину, мать. Жутко видеть, как над твоим ребенком издеваются, а ты бессильна ему помочь. Мне с одной стороны легко говорить. Моя семья спаслась. Психика ерунда, по сравнению с тем, что пережили другие. Много детей с увечьями. Нет глаза, в череп вставлена пластина, передвигаются в колясках, есть очень больные. Мне стыдно, что мы о них забыли. Вместо того, чтобы в годовщину теракта разыгрывать пафос, лучше бы их лечением занимались. Я знаю такие семьи, где детям нужно длительное и сложное лечение. Сейчас никакой помощи или программы для реабилитации заложников нет.

Но все-таки люди сильные и добро всегда побеждает зло! Нам, наверное, было нужно это испытание, чтобы встряхнуться, понять для чего и как мы живем, в чем смысл жизни. Понять, что мы делаем не так. Знаешь, нам настойчиво внушили, что из этого ада никто живым не выйдет. Повторяли: вы никому не нужны, на связь никто не идет, вас не будут спасать, на улице бегают только ваши родственники и всё. Я в это поверила, мы знали, что умрем. Но когда нас вывели, и я поняла, что весь мир переживает с нами эту боль, это стало лекарством на наши израненные души. Почувствовала, что люди принимают нашу боль. Я как мать благодарю всех, кто был с нами. Это было испытание, и я не знаю, справились мы с ним или нет".

Прошло шесть лет. Мало это, или много? Но убийства, теракты, взрывы на Кавказе не прекращаются. Льется кровь, слёзы матерей, сестёр. Изменил ли нас Беслан, стал уроком?

...Город Ангелов, где нашли покой погибшие в теракте, называют Городом-Вестником. Надеюсь, весть, которую нам несут души детишек, мы услышим и поймем правильно.