Аллея депортации, или В поисках аполлона

Азнор Османов,
Нальчик

Заведующий кафедрой менеджмента и маркетинга Кабардино-Балкарской государственной сельскохозяйственной академии Хадис Рахаев вполне достоин права называться уникальной личностью: во-первых, у него довольно редкое для Кабардино-Балкарии увлечения: уже лет двадцать он регулярно удаляется куда-нибудь подальше от цивилизации, чтобы половить бабочек. А во-вторых, только уникальной личности могло придти в голову увековечить память жертв геноцида балкарского народа весьма оригинальным способом. Через каждые семьдесят километров пути- от высокогорного Безенги в Кабардино-Балкарии до Иссык-Куля в Киргизии - он посадил несколько деревьев. В итоге аллея из клена, бука, ели и туи протянулась на четыре с лишним тысячи километров.

Начало экзотическому хобби положил случай: в 1984 году, когда Хадис жил в Киргизии на озере Иссык-Куль, его посетил друг-энотомолог: "Он приехал туда в надежде половить так называемых "парусников", - рассказывает Хадис. - Эти бабочки так названы за особенность полета: они планируют. Но ему не повезло, упустил время. Уехал несолоно хлебавши, и то, что он не успел поймать, пришлось ловить мне. Так я и увлекся. С тех пор парусники, точнее один из их видов - аполлоны, стали моим амплуа. А вообще ловля бабочек для меня - это азарт, интерес. Ведь жизнь бабочек гораздо сложнее жизни человека. Не зря им отведено столько места в мифологии. Это существа реликтового периода, без них картина мира была бы неполной. Кстати, в генетике опыты над бабочками долгое время были запрещены".

С аполлонами у Хадиса вышло своеобразное противостояние, а желание поймать хоть одного превратилась в дело чести:

"Это одна из самых красивых бабочек в России. Их здесь пять видов. В мире их гораздо больше. В Кабардино-Балкарии они тоже должны быть, в Приэльбрусье. Но поймать здесь аполлона мне удалось только в августе прошлого года. А до тех пор, сколько лет ни старался, не мог его здесь найти. Со стороны Карачаево-Черкесии как-то поймал экземпляр, а у нас - ну никак! В чем дело, думаю. Последний раз аполлон был описан в нашей республике лет тридцать назад профессиональным биологом Шхашемишевым. Если его не удается поймать, может, его у нас и нет уже, но никто этого не заметил? Так что я просто одержим был идеей поймать в КБР аполлона, пока наконец удача мне не улыбнулась".

"Произошло это в Приэльбрусье. Причем попались сразу семь штук. Трое из них летали вместе. Весьма интересная компания. Один из них гораздо меньше прочих. А бабочки, чтоб вы знали, не растут. Они появляются на свет уже "взрослых" размеров. То есть налицо нестандарт, который гипотетически может говорить о новом подвиде. Остальных четверых я отправил другу в Москву".

"Вообще эта поимка - факт весьма знаменательный. Он говорит о том, что экологическое равновесие у нас не совсем нарушено. Пойманы они на холме с очень крутым склоном. Второй его склон не так крут и всю траву там выкашивают. А на этом не косили, и коровы там не паслись. Благодаря этому там сохранился очиток - их кормовая база".

Поиски вожделенных энтомологических трофеев заводили Хадиса в Мексику, Китай, Испанию, а сами трофеи очень часто доставались с большим риском для здоровья: "Бывает, вернешься домой, а на тебе живого места нет. Это ведь азарт, сродни охотничьему: бабочку надо выследить, подстеречь. Да еще пару часов просидеть, пока удобный момент представится. Так что по сторонам смотреть некогда. Потому и с обрывов срывался, и просто расшибался".

"Как-то раз на Тянь-Шане, - продолжает Хадис, - я, возвращаясь с ледника, наткнулся на змею, и, естественно, сближения с ней постарался избежать. Потихоньку отхожу, вдруг смотрю, сидит экземпляр Аполло Парнасиуса. А у меня ни сачка, ничего. Накрыл своей кепкой. Огляделся,
а в полуметре еще змеи. Как вспомню, жутко становится: схватил бы змею вместо бабочки..."

"Но такие экземпляры для энтомологов особенно ценны. Можно потом с гордостью сказать: этот достался мне дорогой ценой. Кстати, тот тоже оказался меньше, чем обычные аполлоны: этакий "аполлоненок". А если ты отловил какой-то редкий экземпляр, то обязан отправить его в МГУ, в музей. Или сообщить в Копенгаген, в Институт энтомологии, что я и сделал. Это святая обязанность каждого энтомолога - обо всем, мало-мальски достойном сообщать заинтересованным лицам. А вдруг это какая-нибудь мутация, представляющая научный интерес?"

"Вообще у настоящих энтомологов существует целый кодекс поведения. К примеру, соблюдать принцип: не навреди виду. То есть, если бабочка готова к репродуктивной деятельности, брать ее для коллекции ни в коем случае нельзя. Во-вторых, энтомолог никогда не откроет место, где он поймал тот или иной экземпляр. Скажет приблизительно. Но при этом, если он заметит бабочку, лично для него интереса не представляющую, но нужную другому энтомологу, он обязательно поставит того в известность, либо поймает сам и подарит".

"Больше всего мы ценим те экземпляры своей коллекции, которые поймали сами в естественных условиях. Такие бабочки для нас ценнее в разы, чем выращенные в искуственной среде. Еще характерно отсутствие меркантильного интереса. На бабочек существуют расценки, в том числе и чернорыночные, но нас такие вещи не интересуют.
Есть у нас и адмирал, очень красивая бабочка. Появляется в конце лета-начале осени. Летает практически везде. Я отлавливал их в Нальчике, напротив Дома правительства, у памятника Ленину. Описана у нас и ночная бабочка "мертвая голова". Та самая, что фигурирует в романе "Молчание ягнят". Я ее тоже не встречал, а видел всего один раз, и то не здесь. Очень редкая бабочка. Она примерно с пол-ладони размером, а на спинке у нее самый настоящий человеческий череп. Считается, что это единственная бабочка, которая может издавать звуки".

"Как-то раз на Белой речке встретил "сумасшедшего сатира", то есть бабочку-сатира, летающую зимой. На основании их поведения можно составлять метеокарты.
Я объездил весь бывший СССР. Иногда на то чтобы поймать бабочку, есть всего один день в году, поэтому время не выбираешь. Много у меня знакомых и в Европе. Мы часто обмениваемся. Благодаря одной испанской знакомой - она изучает древнюю культуру, в том числе и майя - я смог воплотить в жизнь мечту энтомолога: побывать в Мексике. Там, в Гвадалахаре, рай для этих насекомых, настоящий базар бабочек. Еще одна энтомогическая мечта - съездить на Суматру. Раньше, когда проводились научные экспедиции, я постоянно ездил с ними. Побывал на Камчатке, Сахалине. Теперь ездить приходится за свой счет".

"Тогда и с техническим оснащением было полегче. К примеру, энтомологические булавки были отечественные. Теперь приходится покупать импортные, причем через знакомых. Вообще есть специальная экипировка энтомолога: куртка, штаны, головной убор, футболка. Все цвета хаки, для маскировки, ведь бабочки реагируют на яркое. Обувь легкая. Я экипируюсь попроще: джинсы и тому подобное. Что касается сачков, то многие, в том числе и я, предпочитают самодельные. Это дело индивидуальное, его надо подогнать по руке, весу, длине. Я, к примеру, не люблю с длинными ручками. Кроме того, на сачке могут сохраниться феромоны пойманой ранее бабочки и приманить следующую. У Набокова, который обладал прекрасной коллекцией (недаром у него практически во всех романах бабочки фигурируют), были сачки "везучие" и "невезучие".

Что касается аллеи, посаженной два года назад вдоль пути депортации, то эта идея пришла в голову Хадису вместе с двумя друзьями - Длимом Султановым и Андреем Щелоковым: "Почему мы выбрали деревья? Любая деятельность имеет негативную и позитивную стороны, - рассказывает Хадис. - А мы, рядовые граждане, хотели сделать что-то, что никому не принесет вреда. И будет далеко от митингов, позерства, политиканства. Посадить дерево, как нам кажется, и есть деятельность, не приносящая вреда никому. Есть еще много причин нашей акции, но эту мы считаем определяющей".

"Перед поездкой пришлось заручиться поддержкой глав суверенных государств, по территории которых предстояло проехать. Для этого на имена Назарбаева и Акаева было написано по письму, в которых их заверяли, что акция носит "исключительно гуманистический, экологический и культурный характер", и просили позволить беспрепятственно ее осуществить. Оба президента откликнулись на это с большой готовностью, а Назарбаев даже мобилизовал в помощь работников трех министерств и организовал сопровождение".

Предлагали и собственные саженцы. Но все необходимое у друзей было с собой: "Приобрели около семидесяти саженцев дуба и клена, плюс полтора десятка хвойных. Алим Султанов у нас по специальности плодоовощевод. Он и распоряжался, что брать, когда и сколько. Андрей Щелоков отвечал за транспорт: подыскал подержанную 99-ю. Там, где природно-климатические условия позволяли, сажали лиственные, где нет - хвойные. Когда переправились через реку Урал, одно дерево посадили на берегу. А Алим вспомнил, что здесь уже началась Азия, и неплохо будет оставить дерево и в Европе. Переправились обратно и украсили деревом европейскую сторону".

Больше всего из дорожных приключений запомнилось дружелюбие всех, кто узнавал о цели путешествия: "Если ты выезжаешь с вагоном водки - будь уверен, ни на одном посту тебя в покое не оставят. А тут - наоборот. Как-то раз в районе Кокчетава в Казахстане мы стояли на обочине. Останавливается машина, водитель спрашивает: вы с Кавказа? Да, отвечаем. Он оказался ингушом, живет там со времен депортации. Звал в гости. Мы, правда, отказались, но привет передать обещали. А когда доехали до Иссык-Куля, оказалось, что пристани, на которой высаживали балкарцев, уже нет. Теперь там частная гостиница. Ее владелец сам выкапал ямки и обещал следить за саженцами".

"Таможня у них была новая, только что выстроенная. Начальник сам принес воду и достал лопаты. Иногда, если гостиниц не было, мы останавливались просто у местных и везде нас встречали очень гостеприимно".

С первой попытки выполнить задуманное не удалось: "Мы выехали в марте, погода на севере Казахстана была еще зимней. Проехать не смогли. Вернулись и продолжили в июне. Аллею мы обновляем. Андрей Щелоков посадил еще несколько деревьев в Киргизии. Один дубок посадили в Нальчике, на проспекте Ленина. Его раз скосили, но он снова разросся. Видимо, не только рукописи не горят..."

P.S. В этом году друзья планируют обновить аллею депортации, разбивая 70-километровые расстояния на две части и высаживать новые саженцы через каждые 35 километров пути.