Неизвестное лицо российской национальности

Андрей Камакин

20 мая 1991 года Верховный Совет СССР принял закон о свободном въезде и выезде. Тогда в умах патриотически настроенной общественности царило беспокойство: а ну как открытие границ приведет к тому, что российские города и веси обезлюдят? Дескать, не выдержать России конкуренции со сверкающей витринами, изнывающей от достатка заграницей. Волновала проблема выезда и в плане пресловутой "утечки мозгов". Что же произошло на самом деле? Итоги десятилетия без "занавеса" оказались куда сенсационнее любых, даже самых фантастических прогнозов. Да, в дальнее зарубежье потянулись свободные россияне, но покинули родину лишь 700 тысяч соотечественников. Зато для иммигрантов Россия оказалась землей обетованной. И если так пойдет дальше, национальное лицо страны может измениться до неузнаваемости.

Статистика, которая не учитывает нелегальную иммиграцию, утверждает, что за последние десять лет в Россию въехало на четыре с половиной миллиона человек больше, чем покинуло ее. Две трети прибывших составляют русские, заброшенные в свое время партией и правительством на окраины советской империи. Но этот поток уже почти сошел на нет. С каждым годом все больший размах приобретает иммиграция в сугубо иноземном ее варианте.

Особенно это заметно на восточных окраинах. В 11 граничащих с Казахстаном областях России стремительно растет число казахов. В некоторых районах число иммигрантов превысило 50 процентов населения, и местным самоуправлением уже руководят "неместные". Число китайцев вдоль границы с КНР на Дальнем Востоке близко к численности российских граждан. В европейской части страны доля мигрантов пока не столь заметна, но она быстро увеличивается. На днях вице-мэр Москвы Валерий Шанцев заявил, что в столице живут 400 тысяч нелегальных иммигрантов из дальнего зарубежья!

Прозрачность российских границ беспокоит и наших западных соседей, куда идет основная волна нового переселения народов. Россия превратилась в перевалочный пункт "контрабанды" иммигрантов. Но не надо обольщаться тем, что наша страна лишь транзитная зона, а не конечный пункт назначения: по мере того как санитарный кордон, создаваемый Евросоюзом на подступах к Шенгенской зоне, будет крепнуть, в России станет оседать все большее число искателей счастья на чужбине.

Радикальное средство - возвращение к практике советских времен, когда граница была на замке. Что в принципе не так уж и невозможно. Вот только нужно ли? Заведующая лабораторией миграции Института народно-хозяйственного прогнозирования РАН Жанна Зайончковская, одна из наиболее авторитетных в этой области специалистов, считает, что рост числа иммигрантов -это даже благо для России: "У нас очень большая естественная убыль населения. Если бы мы сегодня закрыли границы, то наше население к середине этого века сократилось бы почти на 70 миллионов человек. С 2006 года начнется очень быстрая убыль трудоспособного населения - по миллиону в год". Иными словами, работать у нас будет некому - одна надежда на иммиграцию.
Увеличению иммиграции способствует наметившийся экономический подъем. Уже 2000 год выявил проблему нехватки рабочей силы. "Уралмаш", например, начал вербовку гастарбайтеров в бывших советских республиках. И это при том, что Россия переживает сейчас кратковременную волну прироста трудоспособного населения, который, по расчетам демографов, будет продолжаться еще четыре года. Затем во весь рост встанет проблема 2006 года. Некоторые видят спасение в привлечении рабочих из СНГ, в первую очередь из Украины. Но потребность в рабочей силе, по прогнозам, будет так велика, что трудовыми резервами из одних только постсоветских стран проблему не решить.

"Прежде всего у нас будут иммигранты из Китая, - говорит Жанна Зайончковская. - И это огромное везение, что у нас есть сосед, у которого пока еще есть трудовые ресурсы". Эксперт полагает, что к середине века китайцы в России будут вторым по численности после русских этносом! Их будет по меньшей мере десять миллионов. Уже сейчас китайцев в России около 800 тысяч (такую цифру дает известный российский китаист Виля Гильбрас). Половина на востоке страны, другая - в московском регионе. Резервы же КНР огромны.

Не станет ли иммиграция формой экспансии со стороны Китая, эдаким "Дранг нах Вестен"? "Риск есть, - признает Зайончковская. - Но лучше оставлять глаза открытыми. Иммиграция из Китая - это наше будущее. Поэтому мы должны думать о том, как нам сотрудничать с иммигрантами, как инкорпорировать их в наш рынок труда". Мировой опыт показывает, что масштабное этническое перемешивание не обходится без конфликтных ситуаций. Поэтому уже сегодня необходимо начать "готовить население к толерантному отношению к мигрантам, больше рассказывать о культуре и быте китайцев", вместо того чтобы сеять панику телевизионными сюжетами о нашествии подданных Поднебесной на Дальний Восток.

<...>

Россия далеко не первая и не последняя страна, столкнувшаяся с проблемой массовой иммиграции. Западная Европа (не говоря уже о США) через все это прошла. Париж, Лондон, Берлин по составу населения уже не вполне европейские города. В Брюсселе 70 процентов первоклассников - дети иммигрантов. Кризис трудовых ресурсов постиг Западную Европу в начале 60-х. Столкнувшись с ним, западноевропейцы либерализовали свое законодательство об иммиграции. Но, насытившись притоком "свежей крови", Европа решительно захлопнула дверь для "доноров". Так что заново изобретать рецепт не надо. Единственное опасение: как бы Россия, в силу известной традиции всегда все доводящая до крайности, и здесь не перегнула палку. Бог знает тогда, кого через полвека назовут "лицом российской национальности".

("Итоги", май 2001 г.)