ШАМАНОВ ИБРАГИМ МАГОМЕТОВИЧ

Рашид Хатуев,
Черкесск

...Об ученом не принято много говорить. О нем рассказывают его труды. В мировой практике значение ученого все более определяется так называемым индексом цитирования: чем больше авторов его цитируют, ссылаются на него, тем он авторитетней. Если исходить из этого принципа, то нет, пожалуй, ни одной современной работы, в той или иной степени освещающей этнографию карачаевцев и балкарцев, в которой не имелись бы ссылкы на труды Шаманова. Достаточно открыть любое из советских и российских авторитетных энциклопедических изданий последних лет - "Народы мира" (1988), "Искусство народов мира" (1969), "Народы России" (1994), "Народы и религии мира" (1998), - чтобы убедиться в авторитетности Ибрагима Магометовича. Эти издания являются настольными книгами каждого мало-мальски серьезного российского этнолога.

Имя нашего земляка известно и далеко за пределами Отечества. Его работы опубликованы в Турции и США, он автор десятков научных работ, участник почти сорока международных, всесоюзных, всероссийских и межрегиональных научных форумов, член Международной академии наук.

Большую часть своей научной жизни Ибрагим Магометович провел в Карачаево-Черкесском научно-исследовательском институте (ныне - Институт гуманитарных исследований). Надо сказать, в те годы наш НИИ являлся признанным средоточием научной жизни Карачаево-Черкесии, в котором трудились люди, которые первыми среди наших народов проторившими путь в археологии, эпиграфике, фольклористике и других науках.

В большую науку Шаманов пришел, имея за спиной аспирантуру в престижном академическом заведении - Институте этнографии имени Миклухо-Маклая, в котором тогда работали светила, можно сказать, классики советской этнологии. Именно они воспитали в молодом ученом качества, без которых невозможна по-настоящему изыскательская жизнь. Эта школа воспитала в нем исключительную научную добросовестность и точность, абсолютное неприятие заказов идеологов национального превосходства...

Большим событием в научной жизни Карачаево-Черкесии стало издание в 1978 году историко-этнографического очерка "Карачаевцы". Это был первый подлинно фундаментальный труд, обобщивший наиболее значимые материалы о народе, накопленные к тому времени. Но его подготовка и выход в свет крайне осложнялись активным вмешательством партийного начальства. В качестве руководителя авторского коллектива Шаманов испытал на себе огромное давление бдительных идеологов. По указанию "сверху" было запрещено, к примеру, помещать в книге какие-либо дореволюционные фотографии, даже родовые знаки (тамги) запретили сопровождать поясняющими подписями.

Как говорит сам ученый, в результате в книгу, которую так ожидала общественность, не попало большинство подготовленных к публикации историко-этнографических материалов. Но в тогдашних условиях приходилось довольствоваться даже этим, донельзя усеченным очерком.

...С первых же дней одним из главных направлений научных изысканий Шаманова стало изучение традиционной обрядности карачаевцев - свадебной, похоронной, календарной и т. д.

Объектом многолетнего изучения для него стали брачный цикл ("Брак и свадебные обряды карачаевцев XIX - нач. XX вв"), ("Свадебные обряды карачаевцев"), детский цикл ("Обряды и поверья карачаевцев, связанные с рождением ребенка") и целый ряд других проблем, связанных с брачно-семейным бытом.

Многие годы ушли на разработку сложнейшей темы, связанной с традиционным календарем и календарной обрядностью карачаевцев и балкарцев. Изучение этого вопроса осложнялось многими обстоятельствами - фрагментарностью устных сообщений, скудостью письменных источников и т. д. К тому же за десятилетия советской власти подавляющее большинство традиционных обрядов уже отошло в прошлое, а уцелевших после депортации живых носителей традиции были единицы. Тем не менее, за два десятилетия (1970-1989) упорного и скрупулезного изучения сохранившихся материалов ученому удалось восстановить целостную картину этой важнейшей стороны жизни традиционного общества. Особую ценность приобретают выводы, сделанные по итогам исследования. Так, обилие имен христианских святых (св. Андрея, св. Василия, св. Теодора/Феодора, св. Параскевы, св. Николая, св. Георгия, св. Марии, св. апостолов и др.), встречающихся в народном календаре, позволило указать на его аланские истоки.

Исследования Шаманова позволили обратить внимание на один примечательный факт: в карачаево-балкарском народном календаре встречается в два раза больше имен христианских святых, чем в календаре осетин (в большинстве своем христиан), т. е. других потомков тех же аланов. Это явилось ценным подтверждением того, что западные аланы были христианизированы в большей степени, нежели восточные.

Ибрагим Магометович явился первым этнографом-кавказоведом, обратившим внимание на охотничий цикл карачаево-балкарцев ("Охота и охотничьи обряды в Карачае").

Большое место в научном творчестве Шаманова занимают проблемы изучения религиозных культов и вряд ли когда-либо потеряют свою значимость его работы "Древнетюркское божество Тейри (Тенгри) в Карачае и Балкарии", "Переживания древне-тюркских религиозных воззрений в Карачае и Балкарии" и другие научные публикации.

Ибрагим Магометович по праву признается ведущим разработчиком проблем традиционной хозяйственной жизни карачаевцев. Особое внимание в его исследованиях уделяется доминирующей отрасли экономики старого Карачая - животноводству, а также организации животноводческого хозяйства. Это получило отражение в его работах "Скотоводство и хозяйственный быт карачаевцев в ХIХ-ХХ вв", "Коши и кошевые товарищества в Карачае и Балкарии", "Молочное хозяйство в Карачае", "Развитие животноводства в Карачае в ХIХ-ХХ вв" и др.

Так, карачаевцами широко практиковалась аренда пастбищных земель у кубанского казачества. В свою очередь, казаки охотно приобретали в Карачае животноводческую продукцию, отличавшуюся выносливостью карачаевские породы скота и лошадей (известно, что в начале XX в. кубанские и терские казаки ежегодно покупали до 10000 лошадей карачаевской породы). Между карачаевцами и казаками развивался традиционный институт куначества (многие казаки того времени в совершенстве владели карачаевским языком).

Исследователь отмечает особое значение земледелия в условиях хронического дефицита пахотных угодий в горной зоне, сопряженного с засушливым климатом Верхнекубанской котловины, что породило необходимость в ирригационной системе ("Земледелие и земледельческий быт карачаевцев").

Большое внимание Шаманов придает сохранению народных промыслов и ремесел, в том числе художественных. Он как бы предвосхитил наступление времени, когда продукция традиционных ремесел станет не только напоминанием о быте ушедших поколений, но и при хорошей постановке дела - источником поступлений, способных поддержать жизнь в высокогорных селениях. В этом отношении непреходящее значение приобретают его работы по этой теме: "К истории домашних промыслов карачаевцев", "Обработка дерева и лесной промысел в Карачае", "Искусство народных промыслов карачаево-балкарских мастериц".

...Нервирующее вмешательство в науку "наставников" от идеологии, всепогодное "научное бродяжничество" в поисках полевых материалов, изнуряющие сидения в полусумрачных архивах, многочасовые - в течение долгих лет - чтения микропленок с архивными данными не могли не отразиться на здоровье. Зрение было сильно испорчено, крепкий некогда организм начал понемногу сдавать. Да и годы, очевидно, все же брали свое. Кончилось все тем, что он перешел на педагогическую работу, которая в отличие от чисто научной все же связана с определенным распорядком и режимом дня.

В наши дни Ибрагим Магометович занимается больше научно-просветительской работой, чем научно-изыскательской. Без всякого преувеличения Шаманова можно считать ведущим популяризатором истории в нашей республике. Будь ведущим телепередачи по типу "Очевидное - невероятное" или "Клуба путешественников" (но с историческим уклоном), уверен: ему не было бы равных. По крайней мере, на Северном Кавказе.