Ислам в истории и самосознании карачаево-балкарского народа

Стереотипы национального
самосознания карачаевцев и балкарцев

В формировании современного национального и гражданского самосознания карачаево-балкарского народа важнейшее значение приобретает определение собственной этнической и религиозной идентичности. Многие принципиальные установки и требования опираются на фундаментальные ценности и стереотипы национального самосознания, на развитые и укоренившиеся в карачаево-балкарском народе представления, имеющие то или иное научное или мифологическое обоснование. Речь идет о сумме тех дефиниций, которые позволяют ответить на вопрос: Кто мы в контексте истории Кавказа, человечества и Исламской Уммы.

Три основных составляющих формируют ответ на этот вопрос, и, можно сказать, что это - три кита, на которых держится идеология современного мобилизованного национального движения.

Во-первых, это ощущение собственной индигенности, аборигенности, устойчивое представление о том, что карачаевцы и балкарцы - коренной народ Северного Кавказа и один из древнейших этносов, чей этногенез завершился на данной территории.

Во-вторых, это развитое чувство причастности к тюркской суперэтнической общности. Язык нашего народа, (карачаево-балкарский) относится к западной ветви тюркской группы языков, признание себя не столько тюркским, сколько тюрко-язычным народом.

Наконец, третьей основой самоидентификации карачаевцев и балкарцев является их ощущение принадлежности к исламскому миру, к единой мусульманской Умме, выраженное в формуле "Мы - мусульмане". Более узкая и точная дефиниция определяет, что карачаевцы и балкарцы - это мусульмане-сунниты, большинство которых причисляет себя к мазхабу (толку) имама Абу-Ханифы, то есть, считаются ханафитами. Однако элементы и других мазхабов (правовые школы Ислама) имеют распространение в карачаево-балкарской среде, прежде всего шафиитского мазхаба. По данным современной социологии, религиозное сознание среди всех народов Центрального и Западного Кавказа наиболее высоко развито у карачаевцев и балкарцев <...>.

Все эти три важнейших компонента современного национального самосознания народа и соответствующие парадигмы, в которых развивается его национальное движение, и формируют его идеологемы, подпитываются выводами гуманитарных наук, опираются на открытия и заключения археологов, историков, этнографов, исламоведов как российской, так и зарубежных научных школ.

В длительной истории формирования карачаево-балкарского народа просматриваются древнейшие слои, относящиеся к третьему тысячелетию до н. э., ко времени ранних контактов (столкновений, взаимовлияния) протокавказской оседло-земледельческой и курганной кочевнической пратюркской культур. На эти древние пласты ложатся более поздние наслоения, связанные с движением и развитием скифо-сарматской культуры, расцвет которой на Северном Кавказе относится к 5 - 6 векам до н. э. Аланская ветвь скифо-сарматской культуры обретает яркую самобытность уже в первых веках н.э., и становится основой Аланского государства, распространявшего в период с 5 - 6 до начала 13 века свое владычество на значительную часть Северного Кавказа и определявшего высокий для того времени уровень социально-экономического развития, градостроительства, военной демократии и военной организации, духовной и материальной культуры. Гипотезы о происхождении карачаевцев и балкарцев от изначально тюркоязычных алан, а также о том, что аланский конгломерат включал в себя как две равновеликие части тюркские и ирано-язычные племена, которые соответственно можно рассматривать в качестве предков, с одной стороны, балкарцев и карачаевцев, с другой стороны, осетин-дигорцев, опираются на анализ значительных пластов фольклора (древнего эпоса о Нартах) и на богатый археологический материал. Во всяком случае, глубокое убеждение в том, что история Аланского государства неотъемлемая часть нашей древней национальной истории, а его культура - это наше национальное наследие, укоренилось в сознании карачаево-балкарского народа и поддерживается доводами ученых.

Сложное преломление в народной исторической памяти находят события 13 - 15 веков, связанные с татаро-монгольским завоеванием Северного Кавказа и с жестокими военными, карательными походами Тамерлана. Разгром Алании в 1395-97 г.г. и депортация в 1943-44 г.г. в Среднюю Азию, Казахстан и Сибирь, воспринимаются как невосполнимые утраты, наиболее жестокие трагедии в национальной истории карачаевцев и балкарцев. Потеряв свою государственность, и значительную часть своего населения аланы - предки карачаевцев и балкарцев мигрировали в горные ущелья и предгорья Центрального и Западного Кавказа. Они сохранили в наиболее чистом виде древнейшие особенности тюркских языков и культурные традиции древних кавказских аборигенов. При этом их этническое развитие получает дополнительный толчок в процессе территориального обособления в горах и ущельях, в частности, при обосновании пяти субэтнических групп в Балкарском, Баксанском, Чегемском, Безенгийском и Холамском горных ущельях, а также Карачае и Дигории.

Принятие Ислама Карачаем и Балкарией.

Надо признать, что вопрос об истоках, первых проявлениях и хронологических рубежах проникновения Ислама в Карачай до сих пор остается малоисследованным. В российской историографии удивительным образом оказываются живучими и фактически не пересматриваются штампы, выработанные еще в советский период, согласно которым Ислам проникает в балкаро-карачаевскую среду очень поздно (чуть ли не в конце 18 века) и сам этот процесс носит скорее негативный для национальной культуры характер, нежели позитивный.

Так, например, московский этнограф Н.Г. Волкова в своем очерке о балкарцах для новой энциклопедии "Народы России" пишет: "Исламизация социальной верхушки балкарцев началась еще до 17 в., со второй половины 18 в. в Балкарии появляются исламские проповедники, в основном из Дагестана. Однако еще в 19 в. верования балкарцев представляли собой сложный синтез христианства, ислама и дохристианских традиций". Автор очерка "Карачаевцы" И.М. Шаманов также главное внимание уделяет пережиткам родового и первобытнообщинного строя, языческим традициям и ритуалам карачаевцев и указывает, что Ислам здесь утвердился в конце 18 в.

Такой подход среди современного карачаевского общества встречает по меньшей мере недоверчивое отношение <...>.

Доисламские пережитки действительно можно обнаружить в народной культуре балкарцев и карачаевцев, но вряд ли их больше, чем у татар, турок и даже арабов, в ранней исламизации которых никто не сомневается. В 18 веке, действительно, происходит укрепление позиций Ислама в Карачае и Балкарии. Наплыв мюридов и проповедников из Дагестана, непосредственно был связан с формированием сопротивления горских народов российской экспансии, прежде всего с формой газавата - священной войны, в которой это сопротивление осуществлялось. Однако усиление позиций Ислама и изменение его политической роли - это вовсе не начальное проникновение Ислама в карачаево-балкарскую среду. Между этими точками отсчета лежат целые века постепенного приобщения карачаево-балкарского народа к мусульманской религии и исламской цивилизации.

Сегодня общественное мнение народа жадно ловит любой сигнал, любой научный факт, наводящий на размышления о раннем, давнем проникновении Ислама в Карачай и Балкарию, причем возможная граница этого исторического начала отодвигается все дальше вглубь в 15, в 13, в 10, наконец, даже в 8 - 9 века. Как только М.И. Артамонов в своей монографии "История хазар" напомнил о том, что в 737 году стодвадцатитысячное войско арабов во главе с Мерваном вторглось в земли обитания болгар, савир, аланов и хазар (Хазарский Каганат), в кругах народной интеллигенции получили развитие дискуссии и размышления о том, как это коснулось религиозной ориентации предков карачаево-балкарцев. Не были ли они одними из первых европейцев, получивших послание Аллаха из первоисточника - Арабского халифата. Еще более благодатную почву для размышлений о продвижении Ислама в 8 веке на Кавказ дали новейшие разработки грузинских и абхазских историков, обративших внимание на соперничество Византии и Арабского халифата в борьбе за Восточное Причерноморье, выявивших значение Анакопийской битвы (736г.). Было очевидно, что при том религиозном рвении, какой был присущ эпохе раннего средневековья, любая война шла под знаменем борьбы за торжество той или иной веры, из чего следует, что если арабы побывали в тех местах, где жили в 8 веке предки современных горцев, то и заветы Пророка дошли сюда тогда же.

Первым из историков о раннем Исламе в Карачае (средневековой Алании) довольно определенно высказался В.А. Кузнецов - автор монографии "Алания 10 - 13 веков". При описании Нижне-Архызского городища, он упомянул, что с этим городищем связан ряд памятников греко-византийской и мусульманской эпиграфики, отметив, что арабские куфические тексты на Нижне-Архызских надгробных камнях - "это самые ранние мусульманские надписи на всем Северо-Западном Кавказе". В рецензии на эту монографию В.А. Гадло особо отметил важность данных эпиграфических находок, согласившись с Кузнецовым в их мусульманской атрибуции и пожалев о том, что сложная религиозная ситуация в Алании 10 - 12 веков зафиксирована лишь в общих чертах и раскрыта не достаточно глубоко. "Вместе с тем эпиграфика, - подчеркнул рецензент, - свидетельствует о наличии мусульманской колонии в Архызе".

В 1990-х годах, сначала в газете "Ислам Нюрю", а затем и в "Знамени Ислама" печатается статья Р. Темирбулатова-Хатуева "Сколько лет Исламу в Карачае?". Публикуя арабские тексты с обломков надгробий, обнаруженных в археологическом комплексе Нижне-Архызского городища, решительно критикуя книгу А.В. Авксентьева "Ислам на Северном Кавказе", продолжающего, вопреки всем новейшим археологическим данным, твердить, будто Ислам в Карачае стал прививаться лишь в последней четверти 17 века, Р. Темирбулатов-Хатуев делает вывод, что Ислам на территорию Карачая начал проникать еще в период существования здесь Аланского царства. Исламизация карачаевцев и балкарцев в лице их непосредственных предков началась еще в эпоху Алании. Об этом свидетельствует находка фрагментов арабских надгробий в Нижне-Архызском городище, которое по предположениям ученых являлось столицей Алании - городом Маас. На одном обломке надгробия написано арабским письмом куфи: "Во имя Аллаха Милостивого, Милосердного! Нет Бога кроме Аллаха, Мухаммад - посланник Аллаха". На обломке другого надгробия четко вырезана дата аль-аууаль четыреста тридцать шестого года. Месяц аууаль 436 г. по хиджре приходится на период 26 сентября - 23 декабря 1044 г.

Несомненно одно - единственным путем проникновения исламских миссионеров на территорию нынешнего Карачая был восточный, со стороны Дагестана, куда Ислам пришел еще в 7 веке, в эпоху 2-го праведного халифа Умара Аль-Фарука. Далее историческая наука и карачаевская общественная мысль уже имеет дело с реалиями 14 века - с мавзолеем в окрестностях Усть-Джегуты, который, по всей видимости, был частью большого ансамбля мусульманского кладбища. Основным источником доказательств непрерывности и глубины этого процесса, давшего ощутимые результаты к 16-17 векам, являются данные генеалогии карачаевских родов, особенности карачаево-балкарской лексики и топонимики, насыщенной мусульманской терминологией, данные фольклора и устной истории ("Oral History").

В преданиях сохранилось имя одного из внуков легендарного вождя карачаевцев Карчи, которого звали Умар-Хан и который жил в начале 15 в. То, что имя Умар мусульманского происхождения, дает основания для предположений об исламизации как минимум верхушки карачаевского общества. В этот период первый карачаевский князь, упоминаемый в турецких письменных источниках (относящихся к 1582 году), носил имя Мырзабек Казий-улу . "Это же имя, - пишет Р.Темирбулатов-Хатуев, - фиксируется в генеалогии карачаевской фамилии Казиевых, существующей по сей день. Обратим внимание на слово "казий". Это есть не что иное, как арабское обозначение шариатского судьи (кадий). Таким образом, можно считать установленным, что указанный князь родился в мусульманской семье.

В 15 веке к власти над Карачаем приходит княжеский род Крымшамхаловых. То, что Крымшамхаловы в 15 в. являлись мусульманами, вряд ли подлежит сомнению. Это подтверждается и происхождением этого рода, который уходит своими корнями в Казикумухское шамхальство. Известно, что титул наследника престола звучал именно как "крым-шамхал", резиденцией которого был Буйнак (Шамхальский дом являлся одной из старейших мусульманских династий на Северном Кавказе и происходит из Омеядского-Арабского халифата). Таким образом, в Карачай родоначальник Крымшамхаловых пришел уже мусульманином. Далее отметим, что старейший и самый могущественный клан (атаул) Крымшамхаловых назывался Ачахматлары [Ачахматовы]. Вторая часть корня этого наименования Ахмат - тоже имя, безусловно, арабское [мусульманское]. Данные генеалогии и фольклора подтверждаются и эпиграфическими материалами. В ауле Карт-Джурт обнаружено надгробие с текстом на тюркском языке, выполненным арабским письмом. На надгробии стоит четкая дата - 1695 (1107 год хиджры). Таким образом, можно считать доказанным, что в 17 веке Ислам был распространен в Карачае, и уже тогда карачаевцы имели свою письменность, основанную на арабской графике.

Существует легенда, согласно которой, карачаевцы, после разгрома Аланского царства Тамерланом и образования государства Карачай, не придерживались единой религии. Также как в Алании у них были распространены культы разных религий. И когда к ним пришли мусульманские проповедники, и рассказали об Исламе, старейшины собрались на Терё - Высший Совет и решили: Эта религия знакома нам, ни в чем не противоречит нашей горской этике - адеб, горской чести - намыс и нашим национальным традициям. Она призывает к поклонению Единому Богу, и мы считаем доводы этой религии о единобожии истиной и объявляем, что всенародно принимаем Ислам добровольно, без всякого принуждения.

Другая легенда гласит, что последний царь Алании (14 в.) Темирболат-Хан был мусульманином. Он выдал одну из дочерей замуж за дядю Крымского хана Коджака и отправил своего младшего сына Карчу (в последствии, после разгрома Алании Тамерланом, ставшего вождем спасшихся алан и образовавшего государство Къарачай) в Крым, для получения образования. Он владел тюркской, греческой и арабской письменностями и языками. Стоит к этому добавить, что в Золотой Орде, в состав которой входила Алания, Ислам был объявлен государственной религией в начале 14 века ханом Узбеком. И учиться при дворе Крымских ханов, жить у зятя мусульманина, изучать арабскую графику и не быть мусульманином - это было невозможно по определению. Огромной популярностью пользуется книга Умара Алиева "Карачай". На ее страницах наши современники находят убедительные свидетельства и доказательства тому, что карачаевцы уже давно были сплоченным мусульманским народом Кавказа, чье социальное и государственное устройство, образ жизни, культура, этика, право, связи с внешним миром и идеалы соответствовали нормам Ислама. Карачаевцы, как пишет Умар Алиев, довольно рано вышли из горных ущелий, расселившись в 16-17 веках на равнинных просторах современного Карачая и части Ставропольского края. Верховный правитель Карачая - тау-бий - стоял во главе Тёре, исполнявшего роль Национального Правительства и Верховного Суда. Карачаевцы имели тесные связи с Грузией, Кабардой, Абхазией, Дагестаном, Крымом. В итоге усиления Османского государства и провозглашения его Исламским Халифатом, Карачай признал верховный суверенитет турецкого султана в качестве Повелителя Правоверных (Амир Аль-Муъминин).

С 17 века правители Карачая именовались валиями (вали - наместник) султана Османской империи. Карачай имел своих послов у трона крымских ханов, которые также входили в состав халифата. Вхождение в Турецкую империю не наносило ущерба экономике Карачая, не ограничивала свободы народа и самостоятельности его правителей и имела скорее символическое и религиозное, чем политическое значение. Иное дело - завоевание Северного Кавказа Российской империей, которое, как отмечает в своем исследовании "Россия - многонациональная империя" профессор Андреас Каппелер, ставило под угрозу не только их (горцев) безопасность и мобильность, но также их экономическое существование, которое было связано с отгонным пастушеским скотоводством в долинах и торговым обменом с предгорными районами.

С конца 18 века широкое распространение на Кавказе получили суфийские братства, или движение мюридизма, которое коснулось Карачая и Балкарии. Датой российского завоевания Карачая считается 20 октября (или 2 ноября по новому календарю) 1828 года, когда карачаевское ополчение было разбито многократно превосходящими его силами российской регулярной армии в битве у горы Хасаука и последние три селения Карачая остававшиеся до сих пор независимыми были окружены <...>.

21 октября в селении Карт-Джурт карачаевская депутация во главе с валием Исламом Крымшамхаловым была вынуждена подписать "Прошение от карачаевских владельцев нижеподписавшихся и черного народа" - официальный документ, фиксирующий вхождение Карачая в Российскую империю в результате его военного поражения <...>.

Кавказская война формально окончилась в 1864 году победой России над народами Северного Кавказа (причем именно Центрального и Западного Кавказа, продолжавшими сражаться и после пленения в 1859 году имама Шамиля). Россия потеряла в Кавказской войне сотни тысяч солдат и до шестой части государственного дохода. В войне уничтожались мирные аулы, вырубались леса, разгоняли скот, что вело к разрушению экономики и природы уникального края. Затем началось заселение особенно плодородных долин христианскими переселенцами (не только русскими, но и немецкими колонистами, и другими этническими группами), изгнание с этих земель коренных жителей (в русской дореволюционной литературе все они нередко назывались черкесами, хотя на самом деле это были и все другие народы Кавказа). По данным из различных источников, число эмигрировавших из России в 1860 - 70-х годах кавказцев колеблется от 300 тысяч до двух миллионов человек. Но и после переселения остатки горцев продолжали борьбу за освобождение. В Карачае, в частности, в 1873 году народное восстание возглавил Хубиев Нана-хаджи, позже арестованный царской жандармерией. И все же массовая вынужденная эмиграция (мухаджирство) нанесла колоссальный ущерб всем мусульманским народам Северного Кавказа, отторгнув от родины значительную, наиболее энергичную и наиболее образованную часть каждой нации. Среди большой северокавказской, до сих пор называемой черкесской, диаспоры Турции и арабских стран Ближнего Востока большую долю составляют карачаевцы и балкарцы.

В годы гражданской войны часть карачаевцев и балкарцев активно участвовала в мусульманском движении за объединение Кавказа и провозглашение исламского государства. Так, например, звучал популярный до 1920 года лозунг: "Ла иляха илляллах демеген, Кавказда адам къоймазбыз!" ( Не оставим на Кавказе человека, не молвящего: "Нет бога кроме Единого Бога!"). В то же время другая часть народа поддерживала большевиков, поверив их обещаниям обеспечить свободу вероисповедания трудящимся мусульманам, право народов на самоопределение, покончить с ненавистным царизмом и имперским режимом. С приходом Советской власти связан жестокий удар по самобытной культуре карачаевцев и балкарцев, построенной на основе мусульманской цивилизации. Репрессии против интеллектуальной, духовной элиты, закрытие или разрушение мечетей и школ-медрессе, отмена письменности на основе арабской графики. Но все это было лишь прелюдией к той трагедии, которая надвигалась на карачаево-балкарский народ - депортация.

Это чудовищное насилие над всем народом, унесшее жизни до 70% населения, пожалуй, сравним с разрушением Алании и темирлановской жестокостью в истории этого аланского народа. Не будем описывать всего кошмара массового геноцида, который пережили карачаевцы и балкарцы после 1943 года.

Обратим внимание только на одно обстоятельство, важное в контексте интересующей нас проблемы Ислама в истории и самосознании карачаево-балкарского народа. Именно в условиях депортации и ссылки происходит возрождение его религиозности. Об этом наглядно свидетельствует любопытный документ, адресованный Первому Секретарю ЦК КПСС тов. Хрущеву Н.С. Послание группы карачаевских коммунистов, составленный вскоре после XX съезда партии. Они писали:

"[...] Мы считаем необходимым довести до сведения ЦК КПСС то, что если до [...] переселения карачаевцев в Среднюю Азию наблюдались признаки ассимиляции карачаевцев с окружающими их народами, то насильственное переселение и [...] дискриминация вызвали стремление к национальной обособленности. Среди народа [...] стала возрождаться и развиваться [...] мусульманская религия. Карачаевцы никогда не были ревностными мусульманами, они были равнодушны к религии, но теперь [...] в силу вышеприведенных обстоятельств мы вынуждены констатировать факт показной религиозности. Видимо, эта религиозность является попыткой выражения протеста против национальной несправедливости. [...] В течение 12-13 лет молодежь карачаевского народа (так же, как и чеченского, и балкарского [...]) была фактически лишена права на образование [...], никакая национальная культура не функционировала [...], унижением национального достоинства толкали народ в сторону реакционных обычаев старины, в сторону религиозного фанатизма [...] 11 мая 1956 года. Город Фрунзе. Караев Б.А., Эбзеев Э. Г., Джаммаев М.И. [и другие]".

Пройти дорогу ада и выжить во время насильственного выселения, продолжавшегося с 1943 до 1957 г. г., помогла народу его вера. На свою родину карачаевцы и балкарцы вернулись с мусульманской верой, не только не разрушенной, но возродившейся и окрепшей в тяжелые годы изгнания. Заметное оживление мусульманской религиозной жизни в Карачае и Балкарии приходится на конец 1980-х и на 1990-е годы - на перестроечное и постсоветское время. Это оживление происходит во всех сферах, в которых мы выделим несколько наиболее крупных достижений: политическую активность мусульман, развитие сети мусульманского образования, проповедь Ислама в литературе, строительство мечетей и мусульманские традиции в народном быту <...>.

О сегодняшнем Исламе в Карачае и Балкарии

Суфизм здесь представлен в основном тарикатами таких известных муршидов как Абдулла-шыйых, узтазами Боташ-улу хаджи и Биджи-улу Ожай хаджи. Все они восходят к тарикату (ордену) Накшбандия, основанному, как известно, еще в 14 веке и сыгравшему фундаментальную роль в движении мюридизма, в основе которого лежит требование безусловного подчинения учеников (мюридов) их наставнику. В последнее время в Карачае появились новые секты, еще не признанные основной массой мюридов. Из них наиболее известна группа Абдул-Керима из Карачаевска.

Взаимоотношения между разными мусульманскими организациями и тарикатами в Карачае и Балкарии сложились достаточно терпимые. Об этом свидетельствуют довольно частые случаи проведения меджлисов (религиозных собраний) с участием представителей разных направлений, стремящихся обосновать свое понимание призыва и найти взаимопонимание с оппонентами. Сближению разных групп мусульманского духовенства способствует их общая заинтересованность в сохранении мира в общине, во избежание того раскола, до которого дошли, к примеру, мусульманские общины Дагестана, превратившись в противоборствующие лагеря.

Ныне практически во всех городах и селах Карачая образованы мусульманские общины, во главе которых стоят имамы. В нарушение конституционных прав и свобод все религиозные общины, под страхом аннулирования государственной регистрации, подчинены Духовному управлению мусульман КЧР <...>. В отличие от муфтиев и муфтиятов многих регионов России, республиканский ДУМ не посторил ни одной мечети. Все мечети построены или народом (в основном), или при спонсорской поддержке <...>

Главными проблемами духовной жизни карачаевцев и балкарцев сегодня являются практическое отсутствие образованных имамов (их единицы) и не хватка мечетей. Во многих населенных пунктах преподавание основ Ислама ведется либо в домах, либо в медресе, открытых при мечетях, при этом обучение распространяется на детей и на взрослых, на мужчин и на женщин. Центром мусульманского профессионального образования Карачая является Исламский институт, открытый в Черкесске и возглавляемый заместителем муфтия Исмаилом Бостановым. Срок обучения студентов в этом институте - 4 года. Ежегодно здесь занимаются 136 - 140 человек. Институт имеет двойственную направленность, готовя, с одной стороны, преподавателей арабского языка, с другой стороны, собственно исламских богословов-теологов, служителей религиозного культа. Такой же институт имеется в Нальчике (по сотоянию на июнь 2003 года институт в КБР проходит процедуру перерегистрации в Москве. - "Э.").

Более 300 человек (на начало 1998 года) - посланцев Карачая и Балкарии, в основном, молодых юношей, обучается за границей - в университетах Турции и арабских стран.        

Ислам в литературе

Главным источником религиозного образования населения, однако, остается литература - как на карачаево-балкарском и русском, так и на арабском, турецком, татарском, казахском и кумыкском языках. В мусульманском воспитании населения активную роль играют оба направления литературы: с одной стороны, это художественная литература, поэзия, национальный фольклор и эпос, насыщенные мусульманской мифологией, символикой, основанные на этических нормах и традиционной эстетике ислама; с другой стороны, это научно-просветительская литература, разъясняющая основы исламского вероисповедания и мировоззрения.

Среди наиболее древних памятников карачаевской литературы мусульманского характера выделяется религиозная поэма в трех частях, известная под названием "Файгъамбарны маулуту" , или просто маулут , что означает День рождения Пророка ( Маулут переведен с арабского на карачаевский язык известным духовным просветителем Кочкаровым Муса-эфенди). По свидетельству старейшин Карачая, еще до депортации поэму маулут карачаевцы читали мужским хором, и это чтение входило в обязательный ритуал многих праздников (по случаю рождения ребенка, свадьбы, начала и завершения строительства дома и т.п.). Позднее маулут стали читать и по покойникам (умершим) в качестве поминального отпевания. Подобное новшество оспаривается более образованным новым мусульманским поколением, как противоречащее нормам и шариата, и национального адата. Запрет коммунистического режима на исповедание религии свел каноны Ислама в народные традиции в смешанном и искаженном виде, к поминально-похорнным обрядам. Празднование дня рождения Пророка по случаю смерти родственника в "избранные" дни классический тому пример. Так сознательно или без, существуют попытки превращения Ислама в неоязычество. И вместе с тем истинные традиции, находившиеся под идеологическим запретом при Советской власти, в наши дни восстанавливаются.

Религиозное содержание имеют многие песни и стихи классика карачаевской литературы Исмаила Семенова (1871 - 1981). Философское содержание лирики И. Семенова, его представления о мирозданье, о смысле человеческой жизни и смерти проникнуты глубокой мусульманской религиозностью, и в этом духе его поэзия воспитывает современных читателей и почитателей его таланта. Стремление донести до сознания и души соотечественников, прежде всего карачаевской молодежи, содержание Корана (не все имели возможность читать его в прежние годы), нравственные заветы Пророка и основы послания Аллаха, Слова Аллаха, определяет помыслы и задачи многих современных карачаевских писателей и поэтов. Среди них звезды карачаевской литературы: Билял Лайпанов, Дина Мамучуева, Альберт Узденов и многие другие. В просветительском плане большое значение имели книги, разъясняющие основы исламской веры, изданные на карачаевском языке в 1990-е годы. Сейчас их уже больше 15-ти.

Среди них особенной популярностью пользуется сочинение "Иман. Ислам. Ихсан", впервые увидевшее свет в 1992 году. Его автор - Яхъя-эфенди Каппушев был выдающимся деятелем исламского просвещения в Карачае. Он родился в 1905 году в селении Верхняя Джегута. Рано осиротев, посвятил свою жизнь служению Ислама, окончил медресе в балкарском селении Кёнделен, где находился до революции главный теологический центр Западного Кавказа, в совершенстве овладел арабским языком. Ему удалось избежать репрессий, которым подвергались служители мусульманского культа в 1920-30-х годах, поскольку он руководствовался, как сам он об этом рассказывал, жизненным правилом скрывать свои знания. В результате он оказался практически единственным ученым-богословом в современном Карачае (умер Каппушев в 1986 году). Кроме того, он был замечательным писателем, вероятно, единственным в советской литературе арабо-язычным поэтом, поскольку писал он свои стихи религиозного содержания на арабском языке. Книга "Иман. Ислам. Ихсан" стала доступной современникам уже после его смерти. Это сборник его трактатов (Столпы Ислама, О поклонении Всевышнему, О мироздании, Завещание молодежи и др.), написанных в стихотворной форме, в величаво-торжественном стиле, и в то же время в доступном и ясном изложении, что свойственно традициям религиозно-просветительской восточной литературы. Успех этой книги был так велик, что московское издательство "Таухид", под редакцией его ученика и автора этой работы, дважды издавало её в начале 1990-х годов.

Ислам в искусстве

Мусульманское начало проникает и в художественный репертуар и стилистику современного карачаевского театра, и в национальную музыку. Что касается вокальной традиции, то у карачаевцев было принято исполнять религиозные песни, гимны, читать Коран и поэтические произведения без музыкального сопровождения, при этом варьировались разнообразные формы ритмического речитатива, голосовой модуляции, народных мелодий. В новое время модным стало музыкальное сопровождение, в том числе песен чисто религиозного содержания. Здесь следует отметить творчество таких авторов и исполнителей как Лидии Батчаевой, Касбота Кочкарова, Альберта Узденова.

Ислам в архитектуре

Строительство новых мечетей составляет основной объем современной культовой карачаевской и балкарской архитектуры. Нельзя сказать, что мы имеем в этой области какие-либо выдающиеся шедевры. Массовое строительство идет по типовым проектам, имеющим одинаковое хождение на всем Северном Кавказе. Чаще всего это строгие, лаконичные, почти аскетичные по формам наружного декора кирпичные сооружения симметричной композиции с акцентированным порталом и обычно одним минаретом, вплотную примыкающим к зданию строго по центру его фасада. Невысокие глухие башенки по бокам, не имеющие функционального назначения, фланкируют сооружение, придавая рисунку его фасада компактную цельность и завершенность. Окна, очерченные прямоугольными, полуциркульными или мавританскими щипцовыми арками, располагаются, как правило, в два яруса, обеспечивая двухсветное освещение молельного зала и освещение примыкающих к нему служебных помещений.

В организации пространства интерьера доминирует двухчастная композиция, состоящая из просторного, высокого притвора-прихожей с лестницами, ведущими отсюда на балкон (на женскую половину мечети) и на башню минарета, и открывающегося за двустворчатой дверью большого, светлого помещения молельного зала. Элементы внутреннего декора (ковровое покрытие пола, живописная и пластическая отделка михрабной ниши, вид точеного минбара, цветные стекла в окнах и т.п.) зависят от индивидуальных возможностей, заказов, приобретений привозных изделий или работы местных мастеров разных мусульманских общин.

Среди наиболее значительных новых построек можно отметить Соборную (Джами) мечеть Малокарачаевского района в поселке Учкекен, построенную в 1995 году. Всего, по данным ДУМ Карачаево-Черкесии и Ставропольского края зарегистрировано 157 мечетей. Примерно такое же количество и в КБР. Это не значит, однако, что существует такое количество мечетей в виде произведений современного зодчества или памятников старины, обладающих архитектурной выразительностью и историко-культурной ценностью. В особенно плачевном положении находится дело с обеспечением сохранности, научным исследованием и реставрацией сравнительно немногочисленных старинных памятников, сохранившихся на территории Карачая и Балкарии.

Так например, прекрасная каменная Хасаутская (Схауатская) мечеть лежит в руинах, и никаких работ по ее восстановлению не ведется, и даже научной атрибуцией этого памятника, от которого остались фундамент и мощные стены, никто не занимается. Приходится ограничиваться сбором народных легенд и рассказов аксакалов о том, что для строительства этой мечети в конце 17 или начале 18 века были приглашены мастера из Дагестана, что работа длилась долго, каждый камень точили вручную, и за каждый отточенный камень сельчане заплатили по одному барану.

Элементы мусульманской символики (изображения полумесяца, воспроизведенные в различных материалах тексты из Корана, узоры в виде арабесок) в прошлом находили широкое применение также в жилой архитектуре.

Заключение

Гарантией духовной прочности, выживания и возрождения карачаевского И балкарского народов является высокая нравственность, базирующаяся на нормах Ислама. И вместе с тем приходится констатировать, что вульгарная атеистическая пропаганда, циничная алкогольная политика и распущенность нанесли воспитанию молодых поколений огромный ущерб.

Религиозность карачаевцев и балкарцев проявляется в их быту, в обрядах, прежде всего, связанных с рождением ребенка, свадьбой и похоронами. В церемонию погребального обряда включаются поминальные трапезы (аш), раздача милостыни (садака) и мужские сидения для соболезнования, в целом укрепляющие ощущение связи между поколениями, почтение к старшим, память о родных, чувство солидарности и национального единения.

В результате трагических событий в своей истории карачаево-балкарский народ разбросан по всему миру и живет, прежде всего, в таких странах как Турция, США, Сирия, Иордания, Германия, Казахстан, Киргизия. Однако основная часть народа живет в Карачаево-Черкесской и Кабардино-Балкарской Республиках Российской Федерации. И хотя эти аланы-горцы были завоеваны Российской империей полтора века назад, сегодня признают существующую геополитическую действительность как реальность и являются неотъемлемой частью Российской Мусульманской Уммы. Тем более что карачаевцы и балкарцы в лице своих прямых предков алан имеют многовековой опыт проживания в едином геополитическом пространстве называемом сегодня Российской Федерацией, наследницей не только христианской Российской империи, но и мусульманской Золотой Орды и Иудейского Хазарского каганата.

Этот аланский народ, соприкоснувшийся в своей истории с такими конфессиями как тенгрианство, иудаизм, христианство и ислам, в конечном счете, сделал добровольный, сознательный выбор в пользу последней. Это ни в коем случае не перечеркивает исторические связи с предыдущими религиями. Более того, карачаевцы и балкарцы хранят память о религии предков тенгрианстве, с которой связано руническое письмо, так же с гордостью вспоминают, что самые древние христианские памятники-храмы на территории России принадлежат их праотцам. Вместе с тем, сегодня, возрождение Ислама не только как историко-культурной традиции и не столько как религиозного мировоззрения, но и как образа жизни, проникнутого высокой моралью и ответственностью, охватывает все более широкие круги карачаево-балкарского народа. И нет сомнения в том, что будущее этого народа связано с возрастающей ролью Ислама в обществе.