Расширенный поиск
19 Марта  2024 года
Логин: Регистрация
Пароль: Забыли пароль?
  • Къыйынлы джети элге оноу этер.
  • Бюгюн дуния кибик, тамбла ахыратды.
  • Нарт сёз – тилни бети.
  • Юй кюйдю да, кюйюз чыкъды, ортасындан тюйюш чыкъды.
  • Ана кёлю – балада, бала кёлю – талада.
  • Бозаны арты дауур болур.
  • Соргъан айыб тюлдю, билмеген айыбды.
  • Ханы къызы буюгъа-буюгъа киштик болду.
  • Игиге айтсанг – билир, аманнга айтсанг – кюлюр.
  • Малны кют, джерни тюрт.
  • Чомартха хар кюн да байрамды.
  • Хар сёзню орну барды.
  • Къыз чыгъаргъан – къызыл къымжа.
  • Аз айтсам, кёб ангылагъыз.
  • Джылыгъа джылан илешир.
  • Тил бла келеди джыр да.
  • Этек чакъмакълары баш джаргъан, сёлешген сёзлери таш джаргъан.
  • Баш – акъыл ючюн, акъылман – халкъ ючюн.
  • Аман эсирсе, юйюн ояр.
  • Адеби болмагъан къыз – тузсуз хант.
  • Тёгюлген тюгел джыйылмайды.
  • Тюкюрюк баш джармаз, налат кёз чыгъармаз!
  • Тилчиден кери бол.
  • Ашыкъгъанны этеги бутуна чырмалыр.
  • Ёксюзню къалачы уллу кёрюнюр.
  • Урунуу – насыбны анасы.
  • Ушамагъан – джукъмаз.
  • Джауумдан сора, кюн кюйдюрюр, ётюрюкден сора, айыб кюйдюрюр.
  • Кюлме джашха – келир башха.
  • Джеринден айырылгъан – джети джылар, джуртундан айырылгъан – ёлгюнчю джылар.
  • Сагъыш – къартлыкъгъа сюйюмчю.
  • Азыкълы ат арымаз, къатыны аман джарымаз.
  • Арбаз къынгырды да, ийнек сауалмайма.
  • Тойгъандан сора, ашны сёкме.
  • Тёзгеннге, джабылгъан эшик ачылыр.
  • Къан бла кирген, джан бла чыгъар.
  • Эшекни не къадар тюйсенг да, ат болмаз.
  • Аш иеси бла татлыды.
  • Айныгъанлы алты кюн, тогъайгъанлы тогъуз кюн.
  • Бети бедерден, намыс сакълама.
  • Азыкъ аз болса, эртде орун сал.
  • Айраннга суу къош, телиге джол бош.
  • Сабийликде юретмесенг, уллу болса – тюзелмез.
  • Адамгъа аман кюн соруб келмейди.
  • Алма терегинден кери кетмез.
  • Ёгюзню мюйюзлери ауурлукъ этмейдиле.
  • Башсыз урчукъ тюзюне айланмаз.
  • Джумушакъ терекни къурт ашар.
  • Уясында не кёрсе, учханында аны этер.
  • Къалгъан ишге къар джауар.

Старое жилище и верховья Большого Зеленчука

06.11.2008 0 2814

Ровно неделю тому назад я докладывал в Кубанском Физико-Медицинском "Обществе о результатах своей трехлетней работы в Карачае, в долинах и ущельях верхней Кубани и ее первых притоков. В этом докладе я выступал в качестве врача-офтальмолога, и мои наблюдения и выводы из них носили неизбежно офтальмологический характер. Теперь я в иной роли, в роли любителя и наблюдателя природы, в частности природы горного района, заключенного между Эльбрусским поднятием на востоке и верховьями Большой Лабы на западе. Этот район, издавна занятый трудолюбивым и мирным горским народом, карачаевцами, их многолюдными и цветущими аулами и их кочевками (кошами), и представляет собою Карачай. Гоняясь за глазными болезнями среди населения этой обширной горной страны, я со своими спутницами - врачами и студентками - пережил все очарование непосредственного общения с величественной горной природой Кавказа и ее гостеприимными обитателями. И мне опять хочется поделиться результатами иных наблюдений, иных переживаний. Я далек от мысли познакомить вас с природой этих гор в обстоятельном и подробном очерке, Я также не берусь заразить вас моим настроением, нашим настроением, испытанным нами в эти памятные месяцы. Моя задача гораздо скромнее.

Мы живем в Кубанско-Черноморском крае. Горный район Карачая где родится Кубань и ее первые притоки, в географическом отношении составляет непосредственное продолжение нашей области. И мы, живя здесь должны знать, какие богатства природные хранит в себе этот край, наш ближайший сосед. И мы, врачи, должны знать, какие курортные кровища таятся в его недрах. Вот с этой стороны и взгляните на мой рассказ. Я правда, не курортовед. Я не профессиональный географ. Я очевидец, "природы праздный соглядатай" и друг ее с детских лет, и надеюсь, что мое описание виденного правдиво.

Все мы много слышали о "Старом Жилище", а иные из вас, быт может побывали там. И я слышал и читал кое-что об этом живописном уголке Кавказа, о его красотах и курортных возможностях. И меня давно тянуло в эти места. Но судьба заставила нас пройти длинный путь, пересечь через ряд горных хребтов, перевалить через ряд перевалов, углубиться в долине и ущелья рек прежде, чем в настоящем году нам удалось увидеть"Старое Жилище".

И я хотел бы, чтобы и вы не сразу попали в "Старое Жилище", нов мечтах и фантазиях прошли со мною этот путь. И поверьте мне: тогда только вы поймете всю, так сказать, суть "Старого Жилища", все особенности этого горного уголка. Я не вхожу в географические подробности Карачая, но несколько слов из орографии Северного Кавказа необходимы, Эльбрус, Мингитау карачаевцев, высочайшая вершина Кавказа и Европы - вот узел нашей горной страны. Издалека в степях в таинственном тумане отдаленья уж видна его белоснежная вершина; и вокруг этой вершины издавна сплетаются легенды туземцев Кавказа и пришельцев из других стран. От Эльбруса, отошедшего на 15 верст от главного хребта Кавказа к северу еще далее на север отходит мощное поднятие, которое можно проследить до самого Маныча. Ставрополь расположен на хребте ею на высоте почти 2 тысяч футов. Это - водораздел между Каспийским и Черным морями, между системами Терека и Кумы с одной стороны и Кубани - с другой. Наши группы Кавказских Минеральных Вод находятся на восточной покатости этого могучего поднятия. Кубань и ее притоки прижимаются к крутым обрывам западного склона его.

Мы явились в Карачай впервые в 1921 году, идя туда необычной дорогой. В горные гнезда карачаевцев мы не поднялись, следуя по долине и ущелью Кубани, как большинство путников. Мы спустились к ним с еще более высоких мест, из заоблачных стран. И я особенно рекомендовал бы курортоведам этот путь, чтобы понять и оценить все неотразимое влияние горных степей Карачая. Мы знаем, какое влияние оказывает на больной организм девственная степь, цветущая, ковыльная, кумыская, степь Уфимская. Оренбургская, Прибалтийские степи. Теперь представьте себе эту степь приподнятою гигантской рукою на высоту 2 километра; степь, сжигаемую южным солнцем, но неопалимую от ночной прохлады, от обильной росы; степь под необъятным куполом южных небес, с горным воздухом, распирающим грудь; степь, приосененную гигантской вершиной седовласого Эльбруса., такого могучего и великого в сонме серебрянных хребтов, уходящих от него к востоку и западу и замыкающих весь южный горизонт; степь, питающую безконечные стада карачаевцев, степь с карачаевскими барашками, с вкусным сыром и несравненным айраном!

Таковы зеленые пустыни за Бермамытом. плато Бечасьна его отроги. Туда привела нас дорога из Кисловодска. Где же горная страна, ущелья и пропасти, бешеные потоки и отвесные скалы - весь Шаблонный ансамбль, трафаретный пейзаж горной природы? Один только Эльбрус ушел к небесам; остальные горы кажутся такими невысокими. Кругом беспредельный простор, и в туманную даль уходит белеющая колея аробной дороги, годной и для рессорного экипажа. Везде мягкая трава, и в неглубоких оврагах нежно журчат ручейки ключевой воды. По зеленым буграм медленно плывут пятна - тени кучевых облаков и пестрыми подвижными пятнами выделяются бесчисленные стада. Повсюду дымки кошей, и со всех сторон доносится лай собак, блеяние овец, мычанье коров, ржание лошадей. А на склоне лета звенит коса, и стогами душистого сена покрываются склоны зеленых волн горной степи. Могучее дыхание мирного труда небольшого народа, сильного своею крепкою связью с родной природой, невидимыми волнами разливается над степью. Это - горные степи Карачая.

Но пойдем через эту степь к снеговым вершинам; надо же спускаться же спускаться к аулам, туда, где ждут нас больные глаза. И вот, у края этого степного плоскогорья перед нами развернется весь горный мир. Не вверху, на высоте над нами, а там далеко внизу, где глубокие пропасти и ущелья рае землю и превратили ее в хаос хребтов, остроконечных скал; где шумят бешеные потоки в пене каскадов, и дремучие леса одели склоны и ушли на дно долин. Невольно останавливаешься, прежде чем, спустишься в этот новый мир и отдашься в его власть, и в последний раз взором степняка, жителя беспредельных равнин, озираешь даль и начинаешь разбираться в кажущемся хаосе потрясенной земли.

Вот на юго-западе видны вершины главного хребта и уходящие от них на север отроги - цепи; а между ними глубоко залегли ущелья Кубани и Теберды. Целые ряды хребтов следуют одни за другими, чертя нежными линиями западный горизонт, синими и фиолетовыми линиями - пурпуро¬вую даль заката. Ближайшие хребты - такие ясные и отчетливые, словно рукой достать до играющих на солнце пестроцветных скал и деревьев на их склонах: более далекие - лилово-голубой дымке. Но напряженным взором открываешь за ними все новые и новые ряды, там, где Хасауст Марух, Большой Зеленчук прокладывают себе узкие пути в каменных теснинах. Но и за ними, "утомляя робкий взгляд", синеет горная даль.

Таковы горные степи Карачая. Мы покидаем их и спускаемся по вьючной тропе, и нас тотчас обнимает настоящая горная страна как ее обычно представляют. Быстро бегущие вниз склоны уносят нас все дальше и дальше книзу, бурные потоки стремительно и шумно провожают нас, мы - уже на дне, стесненные, сжатые горными громадами. Мы проходим через девственные леса, пересекаем по пут горные ручьи, перебираемо через каменные розсыпи и достигаем, наконец, долин Кубани пли Теберды, составляющих цель наших стремлений. И здесь, в этих теснинах, глядя верх на каменные кружева горных вершин, на клубящиеся вокруг них уносящиеся ввысь облака, на узкую полосу синего неба, мы невольно возвращаемся мыслью туда, наверх, откуда пришли мы. куда стремятся скалы, словно сотканные из воздуха, куда улетают, как дым кади ль облака, и где такой необъятный простор и небес и земли. Там, там горные степи Карачая.

Ведь мы, особенно врачи, должны считаться с извечным стремлением человека ввысь, славно слышит он в небесах могучий зов "ехcelsiov"! И на горных высотах не только легче дышится усталою или больною грудью, но и перестраивается на иной гармонический лад расстроенная душ. Но как мы представляем себе горные курорты, что такое, например. Кисловодск -Теберда? Да, они расположены высоко, они в горах. Но они - на дне, на самом дне глубоких ущелий или долин. И не простой избыток физических сил, мышечной энергии заставляет и больных, и здоровых стремиться вверх, карабкаться по склонам, чтобы невероятными трудностями непосильными для слабых, выбраться из дна долины, из замыкающих кругозор стен на вольный простор горных вершин.

Быстро спешит путник в Теберду или Старое Жилище, и лошади мчат его по долине Кубани или Большого Зеленчука. Равнодушно смотрит он на однообразные склоны, провожающие его справа и слева: и только скалистые обрывы пресловутой Учкульки или Мышиной Тропы заставляют его стряхнуть дремоту. Ибо душно и жарко в летний солнечный день дне долин. И опять лениво скользит его взор, все выше и выше по мающимся обрывам мощных плоскогорий, через которые проложили тесные пути эти горные реки, пока, наконец, не привлекут его внимания одетые густым лесом горные склоны за Осетиновкой или у Зеленчукского монастыря. Так и доведет он до курорта, следуя по дну речной долины, окруженной, словно конвоируемый горами; и горы сомкнутся вокруг него еще более высокие и грозные там, где он думает отдохнуть.

Нет! Если вы действительно хотите отдохнуть душою и телом, не давайте сомкнуться вокруг вас этим каменным объятиям, а сами обнимите их творческим порывом духа, не знающего пределов и границ. Непонятны и тусклы жизнь и природа без панорамного пункта. Чтобы охватить исторический процесс и постичь его, мы должны подняться на высоты духа, откуда просветленному взору открывается вся даль времен. Без таких, хотя бы минутных подъемов вся наша личная жизнь становится однообразной и непостижимой игрой событий, словно эти монотонные склоны гор на дне речной долины. И горный мир открывает все свои чудеса лишь тому, кто побывал на его вершинах. С вершины Горнеграта Швейцарии вы увидите мелких мурашек, ползущих кверху по снежны полям.. Это - толпы туристов, стремящихся на вершины Монте-Розы, Брейтгорна и Маттергорна. Десятки тысяч их в Альпах ежегодно совершают свои восхождения, и сотни падают жертвою этого стремления ввысь. Бесчисленные поезда привозят публику на вершины Риги, Пилатуса, Юнгфрау, Горнеграта и др. гор, других панорамных пунктов. Но там, в Альпах эти панорамные пункты почти сплошь - остроконечные вершины, скалы. И там даже здоровый духом и телом человек невольно содрогается, окруженный безднами, словно отовсюду снизу притягивающими к нему холодные руки. И ему, непривычному, жутко; "не оттого ли, что одиноко он заглянул в лицо небес"?

Наш Кавказ в пределах Карачая лучше по милости Эльбруса. Сам уносясь в недостижимую высь, седовласый Шат приподнял земную кору вокруг себя на огромную высоту и создал эти очаровательные горные степи Карачая у северного подножия своего. Посетители Кисловодского курорта хорошо знают, какая чудесная панорама развертывается с обрывов Бермамыта; и кому посчастливилось наблюдать здесь картину восхода солнца и Эльбруса, приветствовавшего зарю нового дня, тот не забудет этой картины во всю свою жизнь. Но весьма немногое знают, что такие же панорамы, и еще более величественные, раскрываются к востоку, к западу, особенно к югу от Бермамыта, где могучими волнами прокатились от подошвы Эльбруса и застыло, окаменев, его поднятие, несущее на себе степной покров с ковром альпийской флоры. И пастух-карачаевец, ошиблись на палку, молчаливо созерцает это величие природы. Фигура всадника мелькнула на зеленом бугре; он зорко всматривается в даль, и через минуту как вихрь улетел навстречу зовущему его простору. Глубока душа народа, питающегося такими впечатлениями в повседневном быте свое трудовой жизни.

От главного поднятая Эльбруса волнами разбежались к востоку особенно к западу мощные гряды степных плоскогорий. Их прорезывают Кубань, оба Зеленчука, Уруп; и до самой Лабы добегают эти волны к югу взбудораженной земли. Постепенно спускаясь к северу, где они переходят великую равнину и сливаются с нею, эти волны к югу обрываются, отвесно образуя цепь вершин: Бермамыт, Кум-Баши, Хумара, Джангу, Шисса, Бельше, Баранаха... Незаметные с севера, с юга они кажутся "сторожевыми великанами у врат Кавказа на часах". Словно в нашей степи еще живы былинные богатыри и зорко немигающим взглядом всматриваются они в мрак лесных ущелий и грозные, одетые в ледяные панцири вершины "Погибельного Кавказа". И что-то сторожат, о чем-то думают. И у пот подножья самых западных из них расположились последние русские станицы, последняя волна русского моря - Кардоникская, Зеленчукская Сторожевая, Преградная.

Теперь вы поймете, почему, работая в станице Зеленчукской, откуда прямая дорога ведет по ущелью реки Большого Зеленчука в "Старое Жилище", мы стремились, прежде всего, подняться из станицы на вершину Шиссы, на темя одного из этих степных великанов. И здесь, душою привыкшей к простору и широте горизонта, лежа в высокой траве, обвеянные ароматом степных цветов, под тихий шелест волнующегося ковыля мы, пришельцы из равнин, внимали чудесным легендам, которые рассказывал нам гостеприимный Кавказ, глядевший нам в лице своими развернутыми ущельями и горными цепями. Эти ущелья вели в "Старое Жилище" и эти горные цепи окружали его и охраняли его покой.

Через несколько дней мы уже отправились в сердце гор, в "Старое Жилище". В нашем воображении рисовалась карта, которую раскрыл перед нашими глазами вершина Шиссы и без которой трудно понять климатические особенности горного мира в верховьях Большого Зеленчука. Вот она, эта карта. В 25 вестах к северу от главного кавказского хребта, параллельно с ним, тянется на протяжении 35 верст мощная цепь Абиширы-Ахубы, по своей высоте (до 11 тыс. фут. над уровнем моря) лить немного уступающая водораздельному гребню Кавказа и потому совершенно закрывающая с севера вид на главный хребет. С возвышенностей, окружающих станицу Сторожевую, эта цепь раскрывается во всем своем величине до основания. Таким образом, между главным хребтом и Абишарой-Ахубой образуется замкнутый горный угол, надежно защищенный от суровых влияний севера. Юго-западные ветры, несущие средиземно-морскую влагу, задерживаются высокою стеною Кавказа, и обильными дождями осаждают ее на Черноморском Побережье в районе Сочи-Сухума. С другой стороны, Абишара-Ахуба принимает на свои северные склоны дожди, приносимые воздушными течениями с северо-востока и северо-запада, и этой влагой питаются стекающие с этих склонов Кяфар и Уруп. Весною и летом, в то время как в котловинах Сторожевой, Зеленчукской и Кардоиикской ста¬ниц и повсюду в горной полоса проливаются обильные дожди, и влажные ветры проникают в широко открытую с севера, расположенную меридио¬нально долину Теберды, - в Старом Жилище обычно ясная погода, и дождливая погода изредка туманит солнечные дни. Отходящие к северу от главного хребта высокие гребни ограждают могучими стенами наш район с запада и востока, отделяют его от верховьев Лабы (на западе) и ущелья Маруха (на востоке), и проникнуть в этот край можно только с севера, через теснину Большого Зеленчука, прорвавшего на севере кольцо гор. Два раза в своем узком ущелье река круто меняет свое направление, ломаясь под прямым углом, и тем еще более наделено замыкается и с севера речной прорыв.

Большой Зеленчук образуется в этом горном уголке из слияния Кызгыча, Софии, Ясыша и Аркыза. В вечных снегах и небольших ледниках рождаются эти потоки и несутся шумно и весело вниз, спеша друг другу навстречу через зеленые цветущие поляны, сквозь вечный сумрак пихтовых и сосновых лесов. Первыми сливаются София и Пшиш; но скоро присоединяется к ним прозрачный Аркыз: затем Кызгыч сливает с ними и свои воды. И здесь, в урочище "Старое Жилище" Большой Зеленчук принимает в свои объятия все эти горные реки и могучей струею бешено бьет в каменную грудь Абиширы-Ахубы, вырываясь на север. Из всех этих рек только Кызгыч имеет, подобно Теберде, Хасауту, Маруху меридиональное направление; и потому долина его, такая же тесная, с такими же высокими хребтами, нависающими над нею с востока и запада, имеет недостаточную инсоляцию, отличающую вообще все поперечные долины Кавказа с направлением "юг - север". Но полноводный Пшиш течет с юго-запада на северо-восток. А кристально-чистый Аркыз занимает продольную долину параллельно главному хребту с протяжением с запада на восток, что создает исключительно благоприятные условия для освещения солнцем склонов долины.

Вот что показывает карта Кавказа, живая карта, развертывающаяся с панорамных л тактов Кара чая. С нею мы и отправились в "Старое Жилище". Дорога из станицы Зеленчукской уходит на юг по долине реки Большого Зеленчука. Это - исторический путь, дорога народов, с незапамятных времен двигавшихся с побережья Понта на равнины нынешней южной России и обратно. Эта дорога - сплошной археологический музей, где в руины времени - разорванные горными потоками каменные хребты, скалы, застывшие в своем падении - чудесно сплетаются с руинами человеческими - развалинами храмов, целых городов, остатками некрополей и т.д. Каменный уголь, выброшенный горным ручьем из недр горного склона; и рядом череп, скелет древнего обитателя этой долины разбушевавшимся потоком. И дыхание вечности, бесконечного потока времени веет над этой дорогой, ведущей и зовущей к вечным снегам.

На полпути - Зеленчукский монастырь, основанный на месте нахождения старинных византийских храмов XI века. За монастырем долина превращается в ущелье, гораздо более тесное, чем Тебердинское, по дороге к курорту Теберде. В дремучем лесу проложен путь, но широкие поляны с высокой сочной травой разнообразят его. Да и самый лес полон очарования, особенно могучий буковый лес за монастырем на протяжении почти 8-ми верст. Таинственный сумрак царствует под сплетающимися в сплошной зеленый свод величественными кронами, среди белеющих колонн мощных столбов; и еле доносится снизу, со дна пропасти шум Зеленчука. Далее ущелье суживается еще более, и среди лиственных деревьев начинают попадаться сосны и пихты, постепенно вытесняющие кое остальные породы. Дорога временами лепится по карнизу над бурной и грохочущей рекой и, громкое речное эхо разносится по ущелью. А за рекою видны покрытые сплошным лесом крутые склоны Пастуховой горы. Здесь то река и прорезывает хребет Абиширы-Ахубы, защищающей с севера подступы к "Старому Жилищу". Шумно и весело в этом ущелье от грохота бушующей реки, от несущегося по ущелью свежего ветра, треплющего кроны лиственных деревьев и глухо шумящего в вершинах сосен и пихт. Временами на изгибах Зеленчука промелькнут в просветах среди лесных великанов волнующие очертания снеговых вершин; и снова лес сомкнется плотнее и крепко обнимает вас лесное море.

На 56 версте от станицы ущелье оканчивается. Как-то сразу и неожиданно среди густого леса расступаются горы и куда-то влево уходит река. Раскрывается обширная площадь до 4 верст в длину, ровная как стол и сплошь заросшая строевым сосновым лесом и редкой при месью березы. Это и есть "Старое Жилище" в тесном смысле слова. Главное протяжение ее - с запада на восток; таково здесь течение Зеленчука, несущегося в каменном ложе по южной окраине этой обширной лесной площади. Вы - среди густого леса с ароматом сосен, высоких и стройных леса, напоминающего среднюю Россию, но под куполом синих, синю южных небес. Торжественно в лесу, не слышно шума далекой реки, и лишь широкий шум идет по вершинам сосен, когда играет в них ветер. Нет подлеска, кустарника; мягкая трава покрывает усыпанную хвое) почву, и столько в траве этой пахучей земляники! Небольшие горны" ручейки спешат через лес, и журчание их так гармонирует с лесным! шумами. Вас обнимает атмосфера сосновых лесов севера, но вы - на огромной высоте 4.820 фут. над уровнем моря, и это сразу чувствует все ваше существо.

Порою дорога пересекает поляны, и с этих полян открываются лесные дали и развертывается панорама гор. Вершины главного хребта на юге скрывают его отроги с лежащими на них пятнами снега; но на севере величественною стеною уходит к небу высокий хребет, отсюда такой близ¬кий. Наш сосновый лес теснится у подножия его и решительно взбирается по его крутым склонам все выше и выше, сначала сплошною массой, а далее - отдельными рощами, достигающими половины высоты хребта. Выше лесной границы зеленые горные луга, и мы отчетливо различаем на них пасущийся скот... Но выше уходит стена гор, остаются внизу и зеленые пастбища: из-под травянистого покрова выступают обнаженные скалы, и синеву бездонных небес бесстрашно режут нежно-розовые каменные гребни. Это - Абишира-Ахуба, хранитель "Старого Жилища".

Мы - у старой лесной караулки на небольшой лесной поляне у ручья. Безлюдье окончилось. Нас обступила группа карачаевцев; здесь административный центр нового аула "Аркыза". Поодаль среди леса, в просветах между деревьями виднеются новые постройки, дворы, обнесенные изгородью из жердей; бродят лошади. Вьется дым из очаговых труб. Карачай вернулся в давно покинутое им свое "Старое Жилище", и ожили лесные дебри в верховьях Зеленчука от присутствия человеческого труда. Зовут и манят к себе снеговые вершины на юге, и мы покидаем лесную площадь "Старого Жилища" и направляемся вдоль берега бурной реки вглубь гор. Веером рассыпается Зеленчук на "систему образующих его горных рек", и тотчас за "Старым Жилищем" раскрываются эти ущелья, направляющиеся в разные стороны от материнского русла. Расступаются я горы и открывают бесконечные горные дали. Куда идти, какой долине, какому потоку отдать предпочтение? Все они так непохожи друг на друга, так полны своеобразной красоты, особенного очарования, отличающего именно определенную долину. И в то же время всех их связывает множество родственных черт, созданных общностью орографических и климатических условий.

Главный хребет Кавказа на юге и Абишира-Ахуба на севере крепко заключили их в свои объятия, эти мирные долины, и они живут своею жизнью под ясным небом, не зная бурь, озаренные южным солнцем. Главный хребет, проходящий здесь на высоте 12 тыс. футов над уров¬нем моря, с трудно доступными перевалами на высоте 9 тыс. футов, не достигает таких высот, как в верховьях Теберды, Кубани и гораздо ниже водораздельного гребня Кавказа между Эльбрусом и Казбеком. Поэтому вы не найдете, здесь устрашающих и подавляющих воображение "гранитных исполинов Кавказа", как например, Коштан-Тау, Дых, Шхара за Нальчиком: не найдете здесь и такой обширной поверхности оледенения с огромными глетчерами и фирновыми полями, как в районе Безинги, Карагома и Цея, откуда веет ледяным холодом и пронизывающими туманами. Лед, камень и туманы вверху: угрюмые, мрачные ущелья с каменными россыпями на склонах - внизу; и на дне с громким ревом роются вырвавшиеся из-под ледников потоки. Таков "холодный Кавказ"; но в "Старом Жилище" вы его не встретите.

Правда, для любителя сильных ощущений, для любителя смелых восхождений найдутся и здесь грозные вершины, как например, София и др. Есть остроконечные пики, фирновые поля и глетчеры. Но отступают на задний план, оттесненные смеющейся природой Кавказа и не смеют заглядывать вам отовсюду в лицо, как привидения и путать ледяными призраками, кал; Маттергорн в окрестностях Цермата. Здесь нет, собственно говоря, и ущелий. Здесь - долины. Так много них воздушного простора, солнца и света. Один Кызгыч течет с юга на окруженный и стесненный высокими стенами. Другие реки весело несутся в просторных долинах, развернувшихся удобно и вольно; и горные цепи, отодвинутые ими на почтительное расстояние, шлют им свои лесные отроги, цветущие луговые поляны и мягко обрамляют, но не сжимают их.

Чудесные поляны Зеленчука - это особенный дар, ниспосланный природой району "Старого Жилища". Вы знаете о роскошных альпийских лугах горных стран, там на высотах, где оканчиваются одевающие горы леса, и где растительный мир развертывается пышным травянистым покровом среди безжизненных скал, в преддверии вечных снегов. На Кавказе они также очаровательны, эти "die Маtten" Тироля и Швейцарии и также питают многочисленные стада. Они на огромной высоте и трудно добраться туда. Кругом обнаженные скалы, и груды, обломки камня выступают из ковра незабудок и генциан. Леса внизу под ногами, небеса вверху - и вокруг вечный покой, нарушаемый свистом ветра среди скал и клубящимися по земле туманами. Да порой налетит грозовая туча и наполнит собою все окрест; пронесется и опять все спокойно.

Поляны "Старого Жилища" - на дне и на склонах долин и потому вполне доступны и для слабосильного путника. Они раздвигают постоянно лесные чащи и разгоняют сумрак сосновых и пихтовых лесов. То маленькие, в 2-3 десятины, то обширные, могущие свободно приютить целый поселок, эти поляны разбивают лесные своды и низводят на землю голубой свод небес вместе с потоками солнечного света. Почва на полянах мягкая, лишенная камней, поверхность их ровная, напоминающая молами дно высохшего озера, и в высокой мягкой траве пестреют всевозможные цветы, то синие и голубые, словно капли неба, упавшие на изумрудный ковер; то оранжевые, желтые, пурпурные, словно брызги закатного пламени, то ярко-белые, словно хлопья снега с окрестных вершин. И среди этих цветов реют и снуют, между ними и над ними, цветы-бабочки всяких красок и оттенков. Таковы луговые поляны в верховьях Зеленчука. Смело ступает косарь в высокой по грудь ароматной траве; здесь нет камня. Ровными рядами ложится трава под махами косы, и далеко растянулась цепь косарей. Сосновый бор обступил поляну вольным, широким кругом; отдельные сосны, то в одиночку, го группами покидают и вступают в круг. И здесь на просторе могуч их рост. На опушке приютилось несколько домиков-хутор карачаевца-скотовода; здесь вы найдете гостеприимный и радушный прием. Но вы медлите войти под приветливый кров; вы очарованы панорамою гор, близких и далеких окружающих поляну и обступившие ее леса. На севере нежно розовеют скалы Абиширы-Ахубы и к вашим ногам плавно сбегают волнами ее отроги, несущие сосновые леса. А на юге, за рекою, у которой оканчивается поляна, черною массою вздымается пихтовый лес и уходит все выше и выше по широкому склону гор, отрогов главного хребта; словно темно-зеленая ширма защищает ваш взор от пламенных лучей юга. Белоснежные вершины выглядывают в прорезах ближайших гор, и необъятен раскинувшийся над горами небесный свод. Широкий шум пронесся над вашими головами и заставил оглянуться вокруг: то зашумели сосны на лесной опушке, и вы, наклонивши голову и согнувшись, вступаете через низкую дверь в тихий сумерк хижины, куда вас давно приглашают хозяева. Такова поляна в долине реки Аркыза.

Я не берусь описывать отдельно долины верховьев Большого Зеленчука. Для этого у меня не хватает ни места, ни слов. "Как чудесный мир, - раскинутый пред нами", этот дивный мир, исполненный красот, "жизненно набросить меткими штрихами и вместить в размеры этих тесных строк"?.. Но этот мир так доступен для путника! Прекрасные тропинки, даже аробные дороги проходят по всем долинам, особенно по Аркызу. От скипидарного завода Калганова мягкая тропа, широкая и удобная для верховой езды и для пешеходной прогулки ведет через пихтовые леса среди зарослей малины и смородины на Софийские поляны; ведет среди насаждений горного клена и черемухи все выше и выше туда, где уже оканчиваются леса, где среди низкорослой ивы, приземистой березы, под кустами рододендрона земля усеяна брусникой и черникой и где над головой висит огромный Софийский глетчер, спускающийся с массива г. Софии, занимающей весь южный небосвод. Не нужно никакого специального снаряжения, никакой особенной одежды или обуви, чтобы окунуться в арктический мир по соседству с ледниками, с ледниковыми водопадами и подышать воздухом вечно-снежных горных вершин. Но особенно привлекательна самая доступная из долин, долина реки Аркыза. Она вся под солнцем, улыбающаяся и смеющаяся. Первые лучи восходящего солнца уже освещают ее, когда еще сумрачно в ущелье Кызгыча. И последнею из всех долин "Старого Жилища" потухает она на закате. Она тесно прижалась к южному, солнечному склону Абиширы-Ахубы, и эта цепь верно сопровождает ее на всем ее 25-тиверстном протяжении и одевает этот склон прекрасным отборным сосновым лесом, раздвигающимся только чтобы дать простор изумрудным полянам. И Аркыз течет на дне долины с изумительно прозрачной водой.

Здесь все тихо и мирно, и кругом широкий простор, словно с подножия Эльбруса спустились сюда горные степи Карачая, и легли этими полянами на дне долины, на склонах ее; и принесли оттуда и прозрачные дали, и мирно журчащие ручейки, и коши с запахом дыма и навоза и бродящие около них стада, со своею самобытною жизнью живут мирные долины к верховьях Большого Зеленчука. И высокие горы, да еще более высокие небеса охраняют их покой.

Я кончил. Я не задаюсь целью, так сказать, расхваливать красоты "Старого Жилища" или превозносить с курортной точки зрения его климатическое значение. Я далек от этого, и не поймите меня так. Ведь я начал с вами издалека и прошел с вами длинный путь, надолго задержавшись на степных плоскогорьях Эльбрусского поднятия. "Природа, как всегда, полна очарованья", будет ли это природа южно-русских степей, лесов в моей Белоруссии; холмистых ли возвышенностей средней России или горных стран Урала и Кавказа. И везде она дает отдохновение и исцеление утомленному и больному человеку. Но мне хотелось бы взглянуть на природу с точки зрения обитателя нашей великой равнины и проникнуться настроением больного и утомленного человека, которому нужны горы, высоты, все целебное влияние горного климата. Но его, быть может, теснят и давят эти горы, его, уже придавленного; ему хочется простора. И он завистливым оком взирает на своих более счастливых товарищей, постоянно совершающих экскурсии на горные высоты и приносящих ему сверху вести о чудесах горного мира?

В верховьях Большого Зеленчука горы предстают человеку не в грозных обликах, устрашающих и давящих, ибо "там ужас обитает и нет людского там следа". Здесь они спускаются к нему в мягких и ласкающих образах, одетые в пышные зеленые плащи из хвойных лесов, ароматные: запаха сосен, и у подножья их разостлали свои ковры чудесные поляны, где в цветах собраны все краски неба и земли. Здесь царство воздуха и света, здесь обилие "солнца среди этих гор, таких доступных и зовущих. Здесь есть вершины с вечными снегами и ледниками, но и туда не труден путь. Здесь прозрачные реки несутся плавно с мягким рокотом и нежно будят лесную тишину. И путник, добравшийся до "Старого Жилища" и незаметно поднявшийся на огромную высоту, здесь словно чувствует, что горный мир спустился к нему, чтобы обнять его любовно и ласково. Сбежали с гор хвойные леса, там, в Теберде угрюмо ленящиеся по скалам, как будто убегающие от человека; и отборные сосновые рощи несут привет из далекой России. Сбежали вниз и альпийские луга, и в высокой траве среди цветов под ярким солнцем реют бабочки и трещат кузнечики. И горные громады спустились к нему навстречу поднявшей его груди матери-земли. И мне кажется, что всякий из нас, побывавший в "Старом Жилище", возвратившись в свою обычную обстановку и там вспоминая пережитое в горах и сравнивая с горным миром ..."Свой берег дикий и пустой, - Прекрасна, скажет, жизнь земная, Богат и весел край земной!."

20 октября 1923 г.

"И что за чудная душа, наш Ильяс Магометович..."

 

(Нет голосов)

  • Нравится

Комментариев нет