Translit
Мечты сбываются
17.01.2017
0
2595
Давней мечтой Сайфулы Абадиева из с.п. Нестеровское было желание приобрести настоящего породистого скакуна. Ею его заразили друзья. У большинства из них такие уже были. Однако кто знает, сколько зарабатывает сельский учитель (Сайфула — физрук в одной из местных школ), и сколько стоит хороший конь, тот сразу поймет, что такую мечту смело можно было отнести, если не к категории несбыточных, то точно к числу труднодостижимых. Но на то она и мечта. Ради неё можно в чем-то другом себе и отказать. Сайфула стал копить деньги, а когда, как ему показалось, накопил достаточно на маленького жеребенка, но обязательно породистого, стал ворошить Интернет и искать объявления от конезаводчиков о продаже своих питомцев.
Поиски привели его на сайт известного на Северном Кавказе бизнесмена и селекционера Хасана Салпагарова из Карачаево-Черкесии. Хасан Салпагаров большой энтузиаст коневодства, и им делается очень много для популяризации именно карачаевской породы лошадей. Много перечитав о достоинствах тех и других пород лошадей, Сайфула решил, что карачаевская — это именно то, что нужно ему. Неприхотливая в еде, выносливая, красивая. Так пишут о карачаевских лошадях на всех форумах.
Сайфула умудрился откуда-то достать телефонный номер предпринимателя и позвонил ему. И тут начинается самое интересное. Сайфула объяснил, кто он и откуда, и сказал, что очень хотел бы купить у Хасана одного из его жеребцов.
— Я прочитал, что у вас сейчас что-то вроде распродажи. Можно по сходной цене купить хорошего трехгодовалого скакуна? — спросил Сайфула.
Нижний порог этой «сходной» цены, о которой сообщил Хасан Кылычбиевич, сразу дал понять нашему земляку, что цена такая, может, для кого-то и сходная, но никак не для него.
— А может, вы бы мне жеребенка продали? Я бы его как раз под свою руку воспитал, — поинтересовался Сайфула.
— Жеребят я не продаю, — прозвучало на другом конце провода. Но вы не угадали, если решили, что эти слова и стали финалом беседы двух горцев. — Парень, если ты действительно из Ингушетии и тебе по-настоящему нужен хороший конь, — сказал после небольшой паузы Хасан, — то я его тебе подарю...
— Я в этот момент, от неожиданности, — рассказывает Сайфула, — даже руку с телефоном отвел куда-то в сторону. Конечно же, поначалу я решил, что мой собеседник не совсем удачно шутит. Ну кто я ему, чтобы делать такие подарки? Хасан Кылычбиевич и не думал шутить. Позже, когда Сайфула вместе с отцом и товарищем поехали забирать подарок от карачаевского князя, Хасан Салпагаров пояснил, обращаясь к Мусе Абадиеву: «Не думайте, что ваш сын выпросил у меня жеребца. Ничего такого не было. Он просто вытянул счастливый билет. У меня давно было в сердце намерение, первому ингушу, который захочет у меня купить лошадь, подарить ее этому человеку. Так что Сайфуле просто повезло».
Хасан Салпагаров встретил наших земляков как самых дорогих гостей. Предложил трапезу в своем собственном роскошном отеле-ресторане.
— Очень красивое место. Там все стилизовано под кавказскую старину. Барные стулья у стойки сделаны в виде седел. Очень крутой дизайн, — делится впечатлениями Сайфула.
Хасан позволил Сайфуле самому выбрать себе лошадь (кстати, впоследствии он высоко оценил его выбор) и, наняв грузовик, помог с транспортировкой скакуна домой, в Ингушетию. Своего нового друга Сайфула назвал Турпалом. Вот такая история о благородстве, щедрости и дружелюбии. Породистый конь в подарок — это хорошо, но меня в этой истории больше всего тронули слова «если ты действительно из Ингушетии».
С рассказами, в которых сквозит тема дружелюбного и уважительного отношения карачаевцев к нашим землякам и в целом к нашему народу, я сталкиваюсь не первый раз. Давно хотел эту тему немного исследовать, и история жителя с.п. Нестеровское, что называется, уже не оставила места для отступления.
С благородным Карачаем у Ингушетии нет общих границ. Между нами лежит Осетия, Кабарда, Ставрополье. Но был в истории обоих наших народов период, который сблизил нас так, как может сблизить лишь настоящая беда — годы депортации. Именно на это время приходится большое число браков ингушей с карачаевцами. Народы были близки не только по вероисповеданию, но и характерами. Карачаевцы, как и ингуши, большие традиционалисты. Они верны обычаям, консервативны во взглядах на семейный уклад, дорожат родственными связями, очень гостеприимны. Моему двоюродному брату Мусе довелось ближе узнать соседей по СКФО, когда он находился на лечении в Кисловодске.
— У них очень развито самоуважение. Они серьезные, сами не шутят и с собой не позволяют. Они по духу нам очень близки. Сразу вспомнил дом, когда мой друг не позволил жене занять место рядом с водителем. Оно было свободным, но, как говорится, не для неё (Муса смеется). Точно как у нас. Мой новый друг много возил меня по моим делам по Кисловодску, об оплате и заикнуться не дал.
Летом, когда в республике проходил турнир «Битва в горах», в гости к товарищу моего младшего брата, Кадыру, засобирались гости из Карачая. Со слов брата я понял, что Кадыр намерен встретить их, что называется, по высшему разряду. Для комфорта гостей, им арендовали квартиру в Магасе, «забили» едой холодильник, на тот момент шел поиск билетов на хорошие места.
«А что это за друзья такие, — стал допытываться я. — Прямо такие дорогие друзья?»
Оказалось, что гости сами когда-то задали такую планку гостеприимства, что если хотя бы не соответствовать, позору не оберешься. Пару лет назад мой родной брат несколько недель пробыл в Кисловодске, ухаживая за отцом, перенесшим там операцию. Здесь Яхья познакомился с Хисой.
— Он мой сверстник. Говорил, что у него есть знакомые в Малгобеке. Об ингушах с большой симпатией отзывался, — рассказывает Яхья. — Так вот он говорил, что может безошибочно определить в компании, где много людей разных национальностей, кто ингуш, а кто нет. Говорил, что мы на них очень похожи и по характеру и даже чисто внешне. На самом деле это очень редкое явление для кавказских народов — готовность признать кого-то, притом не соплеменника, за своего. Мы же, если послушать некоторых горе-патриотов, все уникальные и неповторяемые, самые гордые и древние и т.д. и т.п. Внушая каждому из северокавказских народов миф о его исключительности, наши недоброжелатели сеют между нами недоверие и разобщенность. И очень часто достигают целей. Пора бы понять, все мы достойные и благородные. Просто каждый по-своему.
Адам Алиханов,
источник: «Ингушетия» - интернет-газета
Комментариев нет