Михаил Накохов,
Черкесск

"Талант, вселяясь в человека, - писал великий поэт Кавказа 20 столетия Расул Гамзатов, - не спрашивает ни о величине государства, в котором человек живет, ни о численности народа. Приход его всегда редок, неожидан и потому удивителен, как блеск молнии, как радуга в небе, как дождь в омертвевшей от зноя и не ждущей дождя пустыне".

Неожиданный талант... Да, пожалуй, именно так очень лаконично и емко можно определить уникальное явление не только абазинской, но и всей российской поэзии, имя которому Керим Мхце.

Выступая на первом и, к сожалению, последнем творческом вечере соловья абазинской поэзии, посвященном 50-летию со дня его рождения, доктор филологических наук, профессор Владимир Тугов произнес весьма значимую фразу: "Поэтов такого уровня и масштаба, как Керим Мхце, Бог посылает на землю один раз в тысячелетие". Осмысливая короткий, но богатый достижениями литературный путь К. Мхце, доктор филологических наук, профессор П. Чекалов, написавший, кстати, три монографии о творчестве поэта, в первой из них пишет: "…Мхце удалось внести в национальную поэзию невостребованные до него ритмы и размеры, жанры, строфику, рифмовку; он явился родоначальником абазинской философской лирики, по глубине и масштабности рассматриваемых проблем не уступающей мировой".

Приведенные выше точки зрения корифеев отечественного литературоведения В. Тугова и П. Чекалова ясно дают понять, кто жил рядом с нами во второй половине ХХ и начале ХХI веков. Мы осознали это, правда, не сразу. "Просто жил и дышал, - писал о себе в одном из своих автобиографических стихотворений К. Мхце. - Грешный бродил среди грешных людей на грешной земле…Человек, покуда он жив, излучает тепло. Таким моим излучением и является моя поэзия. Если она хоть немного согрела чью-нибудь затерявшуюся в этом холодном мире душу, значит, я и вправду жил".

Больно сознавать, что Кериму Мхце, которого Бог наделил необыкновенно ярким дарованием, было отпущено всего 52 года земной жизни. А ведь еще патриарх абхазской литературы Дмитрий Гулия как-то заметил: "Чем талантливее поэт, тем дольше он должен жить для народа". Увы, Керима Мхце нет с нами уже 8 лет. 5 мая 2009 года ему исполнилось бы всего 60 лет. По образному выражению Ги де Мопассана, он вошел в родную литературу, как метеор и ушел из неё, как удар молнии.

Судьба подлинных гениев, в то же время простых и доступных - всегда непрекращающаяся череда преодоления жизненных и творческих преград. На долю Керима их выпало немало. Словно о нем написала горестная и великая Марина Цветаева:

До убедительности, до
Убийственности - просто:
Две птицы вили мне гнездо:
Истина и Сиротство.

Так уж случилось, что с ранних лет Керим Мхце оказался под добрым, ласковым и нежным крылом мамы и любимой бабушки. Они, простые абазинские женщины, сумели подарить будущему поэту первую непревзойденную радость общения с красотой. Красотой души человеческой. И эту любовь к людям, своим землякам поэт пронес через все свое творчество, свою неординарную во всех отношениях жизнь, оставив нам в наследство неповторимые шедевры, вместившие в себя жизнеутверждающие гуманистические идеалы человеческого бытия:

Простите,
Что мой стих порой печален -
Но не могу своих тревог я скрыть:
Ведь пуля, в вас летящая, сначала
Навылет сердце мне
Должна пробить.

Несомненно, так мог написать поэт, чья трепетная душа подобно весенней птице, что на рассвете радостно и вдохновенно возвещает о наступающем обновлении чувств и жизни вообще. Так мог написать человек, природой своей предназначенный нести добро и лучезарно освещать собой не всегда радужный мир, где так много боли и печали. На подсознательном уровне осознавая свою особую ответственность за предоставленное Всевышним право и обязанность писать весомое и значимое, поэт признается в одном из своих известных стихотворений:

Да, уйду я. Но раздам я прежде
Свое сердце людям на земле.
С верою, что к ним звезда надежды
Будет благосклонней, чем ко мне!

Эти строки, как и сотни других, еще одно свидетельство незаурядности мышления, мировидения и мироотражения поэта, ставшего символом своей эпохи. И как не сослаться вновь и одновременно не согласиться с безупречными по точности анализа выводами профессора П. Чекалова: "…Лирика К. Мхце представляет лицо современной абазинской поэзии, она воплотила в себе достижения не только национальной, но и мировой духовной культуры". Мне повезло, я знал Керима Мхце, встречался и имел счастье общаться с ним. Правда, замечу, недолго. В нем подкупало, причем сразу, с первой встречи, поистине космическое мышление. Огромный интеллект. Необъятный кругозор, так редко встречающийся сегодня даже среди образованных людей. И беспредельная искренность, которая могла растопить и зажечь любое, даже каменное, равнодушно взирающее на окружающий мир сердце. Каждое его слово, пропущенное через мельчайшие капилляры души, было насквозь пронизано любовью к людям разных национальностей и вероисповеданий, признательностью миру за возможность осознавать его и непрестанно находиться в состоянии непреходящего удивления от соприкосновения с ним. Поэт не лукавил ни перед словом, обращенным к вечности, ни перед временем, взрастившим его. Наверное, потому слава, к которой он был совсем равнодушен, настигла поэта, к счастью, еще при жизни.

Речь, разумеется, идет не только об официальном признании: Керим Леонидович был обладателем почетного звания "Народный поэт Карачаево-Черкесии" и Международной премии имени У. Алиева. Нет ни одного абазина, который не знал хотя бы одного стихотворения из богатого наследия поэта. Много лет проработав на радио с заслуженным журналистом КЧР Линой Шенкао, не припомню случая, чтобы в разговоре о состоянии родной литературы она не упомянула бы имя Керима Мхце. И каждый раз она открывала для себя все новые и новые грани беспредельно утонченной и философски наполненной поэтической строки мастера.

Керим Мхце, как и народная поэтесса Дагестана Фазу Алиева, с полным основанием так мог определить свое творческое кредо, свое особое предназначение поэта на этой земле:

Я так пишу свои стихи,
Как будто города, селенья,
Леса, моря, материки -
Планета - ждут их появленья.
Как будто бы они нужны
Всем людям, как мечта о звездах,
Как солнца луч, как свет луны,
Как плеск воды, как свежий ветер.

Специалисты не раз отмечали глубокое знание Керимом Мхце родного языка, позволявшее поэту так тонко проникать в самые отдаленные уголки сердца. Недаром один из выдающихся ученых-кавказоведов, профессор Рауф Клычев называл Керима "маэстро абазинского языка". Высокий дар поэта был, разумеется, синтезированным. Ведь будь ты семи пядей во лбу, но таланту без фантастической работоспособности и высочайшей ответственности так и суждено будет остаться нереализованным. За плечами поэта было не только блестящее образование, полученное в Литературном институте имени М. Горького, но и непрекращающееся самосовершенствование. Отсюда и все возраставшая требовательность к себе, к каждой строчке, выходившей из-под его пера. Парадоксально, но факт: Керим Мхце не успел при жизни выпустить ни одной книжки стихотворений на русском языке. Впрочем, одна попытка была сделана. Много лет назад в планах московского издательства "Современник" была заложена первая книга поэта. Однако когда Керим Мхце познакомился с качеством и уровнем перевода на русский язык своих стихов, он просто не узнал их. И, естественно, потребовал рассыпать набор. Не сомневаюсь, многие и многие на такое не пошли бы ни за что. Несомненно, Керим Мхце, как никто другой, возможно, знал, "из какого сора растут стихи". Ведь только в этом случае поэту доступны и открыты "закон звезды и формула цветка".

Между тем, именно благодаря незаурядности и широте таланта поэта большой читательской аудитории Карачаево-Черкесии и России стали известны произведения многих карачаевских, абазинских, черкесских собратьев по перу. Знакомясь с ними, невольно обнаруживаешь почерк Керима Мхце, его высокий слог, наполненный глубоким философско-эстетическим и общечеловеческим смыслом, желанием представить миру из всего поэтического многообразия коллег нечто изысканно-филигранное в отражении души человека.

Великолепно владея русским языком, он, тем не менее, свои собственные стихи переводить не любил. "Если после Пушкина и Лермонтова я не смогу сказать ничего нового, - не раз говорил поэт своим друзьям, - то лучше писать на родном". Никогда не писал стихи на заказ или стихи-посвящения. Все должно было пройти через сердце - единственный индикатор на прочность и ответственность слова. Другого варианта для него просто быть не могло. Не любил рассказывать о себе, специфике творческой лаборатории. Осталась знаменитая фраза Керима: "Хотите знать обо мне, читайте мои стихи. В них - я весь".

О самобытном, выходящем за устоявшиеся рамки традиционности творчестве Керима Мхце написано достаточно много. Первая абазинская профессиональная поэтесса, народный поэт Карачаево-Черкесии Мира Тлябичева давно написала свое знаменитое лирическое эссе, в котором не только дана оценка Кериму Мхце, но и определено его место в духовной культуре народа. "Сказать, что Керим Мхце большой поэт, что его творчество - удивительное явление в абазинской литературе, все равно, что ничего не сказать. Поэт Керим Мхце уникальная личность. Бог один раз в столетие дарит народу такие самородки. Абазинский читатель давно называет своего любимого поэта "абазинским Пушкиным". Но к этому я бы добавила то, что мастерство Пушкина в творчестве Керима Мхце удачно сочетается и с нежной лирикой Есенина, и с мужественным патетическим стихом Маяковского, который может и укусить, и заставить вздрогнуть любого грешного. Как удалось природе слить воедино этих гигантов поэзии - известно одному Богу. Керима Мхце можно поставить в один ряд со многими выдающимися умами современного интеллектуального мира, такими, как Чингиз Айтматов, Олжас Сулейменов.

Я бесконечно благодарна Богу и своей судьбе, что в одну эпоху, в одном мире и на одной земле живу рядом с удивительным человеком и прекрасным поэтом, имя которого Керим Мхце. И вновь говорю себе в который раз: стоит жить на этой грешной земле, на которую время от времени Бог присылает своих посланцев в лице пророков, святых и поэтов".

Одним из вершинных произведений Керима Мхце, бесспорно, является его знаменитое стихотворение "Абазиния". Оно - гимн народу, который поэт любил беспредельно; в нем боль и надежда, трагическое прошлое и светлое будущее. Из заветной мечты в поисках своих истоков Керим Мхце сотворил синие небеса несуществующей страны Абазинии:

Нет на свете тебя, о, страна Абазиния,
Но тебя все равно я придумаю сам:
Из мечты сотворю небеса твои синие,
Солнцем будет мечта моя светлая там.
Как придумать мне землю, откуда я родом?
Где пути моих предков затеряна нить?..
Я из тех, кто блуждал по горам в непогоду, 
С запрещенной надеждой свой род сохранить.
Сотни лет мы молчали. Привыкли к молчанью.
Если крик невзначай вырывался из нас,
Только эхо в ответ нам рыдало печально,
И шарахались туры, пугливо косясь.
Вечерами костры под горами дымились,
Скудный ужин варился над скудным огнем.
Неспокоен был сон: все скитания снились,
Волчий вой приближался в ущелье ночном.
Утром снова арбы по дорогам тянулись.
Горько думал мой предок, качаясь в седле:
"Я не знаю покуда, детей сохраню ли,
Как мне знать, где очаг им зажгу на земле?"
Мы могилы свои по земле раскидали,
И живых раскидала судьба по земле.
Я кричу в беспросветные дальние дали:
"Где найти, где найти Абазинию мне?"

В размышлениях о нелегкой судьбе своего народа поэт поднимается на уровень общечеловеческих обобщений. И логически завершает свою мысль, исполненную святой веры свободно и уверенно жить на этой земле:

Может, некогда нас этот мир позабудет,
Но теперь, но сейчас, средь житейских тревог,
Так решил я: пускай Абазиния будет
Необычной страной бесконечных дорог!

Однажды Керим написал: "Я наверняка знаю, что до предела моей жизни дойду гораздо раньше, чем до предела моей поэзии". И, словно, в унисон этим строкам звучит его поэтическое предвидение:

Настанет время расставаться,
И будет боль, и будет грусть.
Но мне ли смерти удивляться?
Тому, что жил я, удивлюсь.

Подлинные поэты действительно пророки. Но мотив смерти в их поэзии звучит не как надгробная эпитафия. Завершая свою песню на этой земле, они уходят с надеждой, что свет, оставленный ими, поможет людям быть сильнее перед превратностями судьбы. Поможет не уставать творить красоту, которая вкупе с добром и есть торжество самой жизни.

"Когда ливнем пронесется моя жизнь, - написал еще в своем раннем стихотворении Керим Мхце, - проводите меня и простите мою раннюю усталость. Простите… я очень вас любил".

13 апреля 2001 года народ провожал своего достойного сына на кладбище аула Ново-Кувинска, где Керим Мхце родился и вырос. Погода была дождливая, и вдруг совсем неожиданно выглянуло солнце. Природа оказалась не равнодушной к светлому лику человека, так любившему эту землю и людей. На рядом стоявшую могильную ограду сели две маленькие птички. Сначала они молча взирали на происходившее тягостное, разрывавшее душу прощание с поэтом, опередившим свое время. А потом зачирикали, нет, нет, запели только им понятную песню. И вспорхнув, улетели, спеша донести каждой травинке, проплывавшему облаку, небу и солнцу, только что пробившемуся и уже звонко зажурчавшему роднику, всей планете эту песню о большом поэте малочисленного народа, сумевшем подняться до недосягаемых высот богатой духовной культуры мира.