Ушел, не сыграв свою роль

Неполный месяц не дожил до 62-летия заслуженный артист РФ Зейтун Ахматов (1940-2002). Он ушел из жизни неожиданно, но с нами остались роли актера, его лучезарная улыбка, все мы помним его стройную, подтянутую фигуру...
Актриса Государственного Балкарского театра им. К. Кулиева Ольга Будаева с Зейтуном прожили 42 года. Сегодня она рассказывает про свою жизнь с супругом.

- Когда говорили про Зейтуна, упоминали Ольгу, когда речь шла про Ольгу, невольно вспоминали о Зейтуне. Вы смогли привыкнуть к жизни без него?

- Как трудно без него! Вся жизнь переменилась после ухода Зейтуна. Ни один день не проходит, чтобы я не вспоминала его, не думала о нем. В первое время, когда подходила к театру начинала рыдать. Теперь иначе смотрю на его смерть. Сейчас иду и думаю: какая красота кругом, деревья зеленые, цветут цветы, мы с Зейтуном, как всегда, шли бы на работу вместе, и как он радовался бы такой красоте.
Мне кажется, в молодые годы человек к смерти привыкает быстрее. А в нашем возрасте это гораздо сложнее. Разве я долго жила с родителями? Я еще и с бабушкой жила некоторое время. После возвращения из ссылки на Родину вскоре уехала учиться в Москву. Мы с Зейтуном прожили вместе 42 года. Прибавим к ним еще пять лет учебы в Москве. Получается, мы вместе были около полувека.
Я так верила ему и доверяла вкусу Зейтуна, без его одобрения ничего не покупала ни себе, ни домой. После его смерти не припомню, чтобы я приобрела себе обнову.

- А во сне его видишь?

- Практически, нет. Вижу, когда болею. Недавно приходил...

- Я помню, Вы говорили, что ваш дом всегда был полон людей и Зейтун всегда был рад гостям...

- Да, это так. Будь то актеры, друзья или просто знакомые, собирались у нас дома, готовили много и ели с удовольствием. Мы тогда жили на улице Алима Байсултанова в однокомнатной квартире. Она была такой уютной. Кого только не бывало у нас в гостях. Даже педагоги побывали в нашем доме. Им наша квартирка тоже понравилась. Они говорили: "Какое уютное гнездышко!" До сих пор с удовольствием угощаю гостей, получая от этого огромное удовольствие.

- Еще помню, как Вы говорили, что впервые Зейтуна увидели с балкона Вашей квартиры на проспекте…

- Да, так и было. Когда увидела его, подумала: какой красивый юноша. В это время московская комиссия набирала балкарскую актерскую студию для учебы в училище им. Щепкина. Надо же было такому случиться, среди абитуриентов я узнала того красивого юношу. Это был Зейтун. Я на актерский факультет ушла с вокального отделения. В поезде по просьбе девушек я запела. Стояли в тамбуре и пели. В те годы я знала все песни, звучавшие по радио. Особенно нравился репертуар Ляли Черной. Ставила пластинки и учила испанские, итальянские песни. Сколько пластинок я испортила…
Стою в тамбуре, пою, и вдруг появляется Зейтун. Я застеснялась и замолчала. А он говорит: "Пой, пой". Думаю, с того дня началось наше притяжение друг другу. Мне понравилась его внутренняя культура, сдержанность, достоинство, с которым он всегда держался.

- Зейтун среди актеров всегда считался интеллектуалом. Когда он успевал читать?

- До учебы в Москве Зейтун учился в педагогическом училище. Говорил, что именно тогда он много читал. В Москве, готовясь к экзаменам, мы собирались вместе, и Зейтун пересказывал прочитанные им книги. Впервые от него узнала про "Шагреневую кожу" Бальзака, "Портрет Дориана Грея" Уайльда и другие известные произведения. Я с таким упоением его слушала! В молодые годы мы почти каждый день ездили по селам, из выездов домой возвращались поздно. Не помню, чтобы Зейтун лег в постель, не почитав книгу.

- В "Поэме о любви" Зейтун играл роль Бузжигита, героя, судьбою разлученного с матерью. От многих актеров приходилось слышать, что в сцене, где они случайно встречались, Зейтун всегда плакал…

- Да. Каждый раз, сцену встречи Бузжигита с матерью и актеры за кулисами ожидали с некоторым трепетом. Всем казалась, что это сцена напоминает ему его родную мать, которую он рано потерял. Четырехлетним мальчиком Зейтун остался сиротой. Когда он произносил слова: "Мама, мама", у его партнеров так же на глаза выступали слезы.
Зейтуна воспитала его тетя, мамина сестра. Она всю себя посвятила ему, не вышла замуж. После Зейтуна тетя не смогла смириться со смертью своего любимца. Она до конца своих дней все повторяла: "Мой Зейтун, мой Зейтун".

- Какие роли Зейтуна Вам еще нравились?

- При распределении ролей большое внимание уделяется внешности актера. По внешним данным Зейтун больше подходил лирическим и романтическим героям. В другом амплуа режиссеры его практически не видели. А он больше был характерным актером. В одной сказке он играл роль глуповатого хана. Надо было видеть, сколько обаяния было в его герое, сколько выдумки и фантазии проявил он в этой маленькой роли! Мы, актеры, смотрели на него и ухахатывались. К сожалению, у него другой такой роли не было. К удачным ролям Зейтуна, несомненно, можем причислить Дивану из спектакля "В ночь лунного затмения". Он с большим удовольствием работал над образом блаженного мальчишки. Многие отмечали эту работу. Конечно, в этом списке должна быть роль Ксанфа из "Эзопа".
После каждого спектакля его поклонницы провожали нас домой. Еще надо сказать, Зейтун был костюмным актером. Он украшал любой костюм, будь фрак, камзол, черкеска - все они прекрасно сидели на нем. Он мог бы сыграть в драмах, трагедиях. Зейтун, как и Ахмат Бачиев, ушел, не сыграв свою роль.

- Мы так же знаем, Зейтун был истинным ценителем изобразительного искусства и сам занимался резьбой по дереву, чеканкой, керамикой. Я видела не много его работ, но до сих пор помню с каким вкусом они были выполнены. Это было хобби актера?

- У него был глаз художника. С одного взгляда он безошибочно мог сказать какой цвет и стиль одежды подойдет тому или иному человеку. Сам мог одеть дешевую рубашку или туфли, на нем они смотрелись, как дорогие вещи. Даже много раз спрашивали где он их купил? На гастролях Зейтун у многих был консультантом по одежде. Думаю, прикладными видами искусства он увлекся, потому что не был удовлетворен работой в театре. У него было много разной литературы по технологии изготовления чеканки, по резьбе из дерева и т.д. Он мог, напевая про себя, часами заниматься своим хобби. Свои изделия слепив, давал на обжиг. Затем покрывал лаком и разрисовывал. Если находил латунь - занимался чеканкой. Интересные работы вешали на стену, украшая нашу квартиру. У Зейтуна была богатая фантазия. Он собирал валявшиеся на улице кусочки разбитых, разноцветных, стеклянных бутылок, и ими мог украсить свою поделку из глины. На раскаленном огне они таяли и приобретали необычную форму или цвет. Нам всегда было интересно наблюдать за поведением этого материала. Почти все свои работы Зейтун дарил. Стоило кому-нибудь прийти в гости и сказать: "Какая красивая штучка", она приобретала нового хозяина. В доме практически ничего не осталось. Как-то была в гостях у Лидии Соловьевой, художника по свету Балкарского театра. На столе у нее стояла красивая вазочка. Я с восторгом говорю: "Какая она хорошенькая". Лидия сказала, что это подарок Зейтуна. А я не узнала ее. Сейчас только вспомнила.
В одно время мы сами изготовляли свечи. Они были самой необычной формы. Брали флаконы из духов, растапливали воск, им заполняли пустые флаконы. На конец веревочки привязывали небольшой груз и помещали ее в сосуд с воском. Так в середине свечи получался фитилек. Когда застывал воск, флакончик разбивали и получались свечи. Еще в Москве педагоги у Зейтуна заметили его склонность к разного рода поделкам. Они свои пустые, красивой формы пузыречки из духов приносили к нему и говорили: "Придумай что-нибудь для Оленьки".

- Некоторое время Зейтун был председателем Союза театральных деятелей. На Ваш взгляд, что для него было главное в этой должности?

- Хотел привлечь внимание к нелегкой работе и судьбе актера, к его проблемам. В каждом из трех республиканских драматических театров есть талантливые актеры. Зейтун считал, что условия их труда, уровень жизни должны быть лучше, выше. Он работал в непростые 90-е годы, союз сам едва ли не разваливался. Помочь кому-либо было трудно. Он любил эту работу, ходил туда каждый день после театра.

- Владимир Лановой говорил в своем интервью, что они со своей супругой, актрисой Ириной Купченко, никогда не говорят про театр. У вас в семье было так или иначе?

- Дома мы могли говорить про роль, обсудить его. Зейтун не позволял вне театра обсуждать проблемы, связанные с работой. Если бывало, что я или кто-то выражали недовольство чьим-то поведением или высказыванием, он всегда оправдывал его и говорил: "Его жизнь сделала таким". Очень не любил разного рода конфликты в театре. Он не считал нужным везде говорить об этом, старался не показывать, но сильно переживал за театр.

- Если я не права, простите меня. После ухода из жизни Зейтуна, поговаривали, что он не выдержал затянувшийся конфликт в театре…

- Конечно, он не был равнодушен к судьбе театра, конфликт повлиял на него негативно. Главная причина смерти в этом: у Зейтуна было больное сердце. Он должен был постоянно принимать сердечные таблетки. И я в то время не контролировала его. Теперь так жалею об этом… Зейтун говорил, что беспокоит сердце. Я настояла тогда, он сделал эхограмму. А ее потеряли в регистратуре. Получилось, к равнодушию врачей прибавилась и наша безответственность. Вторично сделать эхограмму он отказался. Помимо всего этого у нас были еще другие проблемы.
Зейтун ушел из жизни так, как хотел. Он так любил природу, наш городской парк. Вместе с внуком Эльдаром гуляли по парку, схватило сердце, упал и умер. Когда Жеттеев Мустафир ушел так же внезапно, я пришла к Зейтуну и сказала об этом. Конечно же, он переживал за него. Немного помолчав, Зейтун добавил тогда: "Мише можно позавидовать. Какое это счастье - умереть внезапно..."

Интервью подготовила Асият Саракуева