Светлой памяти Мутая Ульбашева

"РАЗ ХЛОПАЮТ - НАДО ТАНЦЕВАТЬ"

Имя Мутая Ульбашева хорошо известно любителям хореографии. Это человек-легенда, стоявший у самых истоков танцевального искусства. Начал свою творческую биографию в 1933 году в качестве танцора, позже он работал балетмейстером, художественным руководителем ансамблей "Кабардинка" и "Балкария".

Мутай Ульбашев родом из селения Шаурдат в Верхней Балкарии.  Едва научившись ходить, он уже танцевал, и ни одна свадьба или торжество в округе не обходились без его участия. Темпераментное исполнение горских танцев заражало зрителей. Выносливость, - плясать приходилось подолгу, - красота движений, - все в нем очаровывало. Для всех было ясно - он рожден танцевать. Возможно, так бы и остался Мутай сельским танцором, если бы не культурная революция, проходившая в масштабах всей страны и, естественно, коснувшаяся Кабардино-Балкарии. В 30-е годы в республике было сформировано несколько творческих коллективов, в том числе Кабардино-Балкарский ансамбль песни и пляски, набор в который осуществлял его тогдашний художественный руководитель Якуб Рахаев.

В то время в ЛУГе (Ленинский учебный городок) учился родственник Мутая Назир Ульбашев, который задался целью во что бы то ни стало устроить брата в только что организованный танцевальный ансамбль. Родители мальчика долго сопротивлялись, но, наконец, уступили. Так, в 1933 году, успешно выдержав конкурс, Мутай попал в ансамбль, а заодно оказался в стенах ЛУГа где начал постигать не только общеобразовательную программу, но и обучался национальным танцам и игре на фортепиано.

Танцевальный ансамбль пользовался в то время особым вниманием со стороны руководства республики, поскольку кавказские танцы представляли собой самый яркий образец самобытного национального искусства. Творческим коллективом особенно интересовался председатель ЦИКа КБАССР Бетал Калмыков. Он так гордился талантом своих любимцев, Мутая Улыбашева. Аслангери и Магометхана Аталиковых, что демонстрировал их исполнительское мастерство перед всеми партийными и советскими руководителями из центра, приезжавшими в Нальчик. Обычно он сам объявлял номера, сидя с гостями в зале и с азартом аплодировал.

- Сейчас иди ты, - командовал Бетал одному из братьев Аталиковых. - А теперь твоя очередь, Ульбашонок, - обращался он к Мутаю.

С семьей

Организованный в 1933 году коллектив танцевального - ансамбля чуть ли не с первых дней ездил по всем населенным пунктам республики, выезжал на гастроли в Москву, Ленинград, Киев, Мурманск и везде пользовался неизменным успехом.

Профессиональный уровень коллектива поднялся столь быстро, что уже в 1934 году ему удалось занять первое место в Северо-Кавказской спартакиаде, проходившей в Пятигорске.
Естественно, большинство концертов проходило в Кабардино-Балкарии. И если в селе не было дома культуры (а это случалось нередко), то в импровизированную сценическую площадку превращались часть улицы, полянка или пространство под навесам. Концерты проходили не только днем, но и ночью при керосиновой лампе. Зрителей было огромное количество, никому не хотелось пропустить интересное зрелище. И артисты, желая оправдать доверие людей, старались изо всех сил.

С Омаром Отаровым

Особенно ответственным было выступление ансамбля песни и пляски в Москве в Большом театре в 1936 году. На концерте присутствовал сам Сталин со своим ближайшим окружением. Одним из номеров был сольный танец "Асланбий" (балкарская лезгинка), исполненный Мутаем. Режиссер, спрятавшись с Ульбашевым за кулисами, показал ему сидящего в зале вождя.
- Сначала встанешь перед ним на пальцах, отдашь пионерский салют, а уж потом - танцуй.
Когда Мутай застыл на мгновенье с салютам перед Сталиным, вождь начал хлопать. Аплодисменты тут же были подхвачены залом. Начавший танцевать юный артист отнес авации целиком на свой счет и, вдохновленный ими, продемонстрировал в тот вечер чудеса техники. Он настолько увлекся, что без конца импровизируя и обогащая танец на ходу придуманными элементными, чрезмерно затянул его. Режиссеру с трудом удалось остановить плясуна.

- Ты хорошо танцевал, - сказал он, - но слишком долго. На что Мутай, не растерявшись, ответил: "Раз хлопают - надо танцевать".

В те времена кабардинский и балкарский сценический танец мало отличались от бытовавшего в народе фольклорного. Он носил чисто импровизационный характер, в теперешнем понимании не имел строго законченного вида. Не было той оправы, которую придавали танцам сценическая обработка и стилизация. Их длительность зависела от вдохновения танцора или успеха у зрителей. Несмотря на бедность репертуара, в некотором роде однообразия движений, выступления ансамбля выигрывали за счет экзотичности танцев.

С Зарифом Бапинаевым

В одну из гастрольных поездок ансамблю посчастливилось выступать на даче Максима Горького, где они были встречены с восторгом. Бешеный темперамент, необычные для зрителей пальцевые движения танцоров, эффектность исполнения, национальное своеобразие привели гостей Горького в восторг. Очень пощекотал им нервы весьма агрессивный и, кстати, совсем не безопасный для исполнителя танец с кинжалами, который относится скорее не к разряду сценических, а цирковых. Некоторые из гостей со слабыми нервами избегали смотреть на сложные и опасные манипуляции артистов с кинжалами.

С Рашидом Хаджиевым

В 1939 году проездом на север, на гастроли, коллектив ансамбля сделал остановку в Москве, где встретился с Игорем Моисеевым. Прославленный балетмейстер, просмотрев выступление кабардино-балкарских артистов, остановил свой выбор на Мутае. Он пригласил его в свой ансамбль, и танцор на радостях тут же написал заявление. Однако его решение уехать в Москву не нашло понимания у руководства республики. Мутая оставили в Нальчике.
Вскоре началась Великая Отечественная война. С 1942-го по 1943 год Ульбашев пробыл в действующей армии, откуда был отозван по ходатайству местного руководства для налаживания культурной жизни республики после изгнания фашистских оккупантов.

В 1944 году как представитель балкарского народа Мутай был депортирован в Киргизию. Он попал во Фрунзе, и ему удалось устроиться солистом грузинского танцевального ансамбля "Горные орлы Кавказа" при госфилармонии. В 1945 году он перешел в Кавказский ансамбль танца, созданный из спецпереселенцев. Но в 1947 году, ввиду ужесточения законов о репрессированных, ансамбль был запрещен. С этого времени и до возвращения на родину Мутай работал обувщиком на фабрике модельной обуви. Он и здесь добился успехов: образцы изготовленной им обуви демонстрировались на выставках ВДНХ. Как хороший работник он был трижды занесен в фабричную Книгу почета.

В наиболее близкую ему стихию - танец - он окунулся лишь по возвращении балкарцев на родину. Он был принят солистом Государственного Кабардино-Балкарского ансамбля песни и танца "Кабардинка" и одновременно качал осуществлять постановку танцев. Мутай не только быстро адаптировался к новым условиям работы, но и сам выступал в роли реформатора.
За годы работы Мутая в "Кабардинке" в хореографии республики произошли серьезные преобразования. В этой области им были проведены реформы, в результате которых претерпели изменения стиль, манера исполнения, усложнились и обогатились элементы, рисунки танцев, появились их необычные комбинации. Танцы начали обретать классический вид. Впервые в хореографии республики Ульбашевым был поставлен массовый девичий танец. Привнес он что-то свое и в технику танца, обогатив палитру средств выразительности новыми элементами.

В творческой практике он не следовал прямым указаниям народной хореографии, а интуитивно улавливая общий строй национального искусства, раскрываал в поставленных им танцах собственный индивидуальный замысел, полагаясь на свой вкус и национальную интуицию. Плодотворным для него оказалось и обращение к опыту прославленных хореографов других кавказских республик и прежде всего Игоря Моисеева, который он органично ассимилировал в своем творчестве. В танцах, поставленных Ульбашевым, создавался определенный образ, который несет в себе суть времени, эстетические пристрастия сегодняшнего дня и одновременно выражали национальный дух. Многие постановки балетмейстера до сих пор отличаются свежестью, оригинальностью, неистощимой выдумкой, неожиданным переосмыслением народных мотивов, чувством современного стиля. С ювелирной тщательностью обрабатывался каждый элемент танца, пластика движений. Оттого его танцы нравятся как профессионалам, так и публике. Репертуар "Кабардинки", где он работал с 1957-го по 1989 год, он обогатил также за счет постановки грузинских, осетинских, дагестанских танцев.

Значительное место в творческой биографии Ульбашева занимают гастроли. С 1965 года он выезжал с "Кабардинкой" в 36 стран мира в качестве танцовщика, балетмейстера к художественного руководителя. В проведении этих поездок не малая заслуга тогдашнего директора ансамбля Евгения Вениаминовича Аронова, хорошего организатора, знатока народной и профессиональной хореографии Кабардино-Балкарии.

В 1989 году Мутай Ульбашев связал свою творческую судьбу с вновь организованным ансамблем "Балкария". Родившийся благодаря усилиям и энтузиазму известного хореографа Мухтара Кудаева, сумевшего в короткие сроки создать творческий коллектив, ансамбль помог решить целый ряд проблем балкарской культуры. В возникновении "Балкарии" приняла участие большая группа творческой интеллигенции, а также руководители республики. Среди них Борис Зумакулов, усилиями которого ансамбль приобрел крышу над головой, и Борис Чабдаров, который помог ему получить статус государственного. Велики заслуги и Исмаила Кайтаева, взявшего на себя содержание "Балкарии" в период его становления.

Свою первую программу, состоящую из танцев, поставленных Мутаем Ульбашевым и Мухтаром Кудаевым, коллектив подготовил в 1989 году. В 1991 году "Балкария" была удостоена диплома Международного фестиваля тюркоязычных народов, проходившего в Турции, стала лауреатом Первого фестиваля горских народов Кавказа в Сухуми, где получила главный приз - "Золотой шлем".

К 80-летию Мутая Ульбашева

Годы работы в ансамблях "Кабардинка" и "Балкария" для Ульбашева плодотворны и в плане подготовки профессиональных кадров танцовщиков. Он воспитал целую плеяду талантливых артистов, которые и по сей день продолжают радовать зрителей свои искусством.

Из книги Ж. Аппаева "Рисунок времени".
 Нальчик, 1996 г.