Боевой майор и послевоенный министр

- Дежурный по райкому комсомола сообщил, что немцы напали на нашу страну, - вспоминал Магомет Огурлиевич. - Мы разбежались по домам. Сборы были недолгими. Через день забрали в армию одного из моих братьев - Адрахмана. Службу он начинал в Майкопе, в четвертом кавалерийском корпусе. Забегая вперед, скажу, что до последних пор мы ничего не знали о его судьбе и только недавно в газете "Заман" я обнаружил имя брата в списке погибших. А погиб он, оказывается, в сорок третьем. На восьмой день войны забрали старшего брата Зашку. Последним ушел на фронт я. Старшим мужчиной в доме остался несовершеннолетний брат Хызыр, на попечении которого были теперь мать Налмас и сестра Фатимат.

Магомет Башиев попал в 448-й отдельный батальон 417-й дивизии. Она входила в состав третьей гвардейской армии. Боевое крещение наш земляк получил под Моздоком. Вместе с другими воинами он стойко сдерживал натиск немцев, рвавшихся к грозненской и бакинской нефти. 

20 сентября 1942 года фашисты неоднократно атаковали наши позиции. Но пробиться не смогли. К десяти утра Моздок был очищен от оккупантов.
                                                                                                       
Победа под Моздоком окрылила бойцов, укрепила их веру в разгром врага. Преследуя гитлеровцев, Башиев и его фронтовые товарищи продвигались вперед, на запад. Бои за боями, потери и лишения. Никто не знал, да и не мог знать, где и когда оборвется его жизнь. "Во что бы то ни стало выполнить приказ командира - вот о чем мы думали прежде всего на войне, - продолжал вспоминать Башиев. - Вернешься с очередного задания живым и невредимым или следующий перекур будет без тебя..."

Пожалуй, самые ожесточенные бои Магомет провел под Сталинградом, где под ураганным обстрелом многократно налаживал телефонную связь между командным пунктом и частями первого эшелона.

...Храброго связиста, комсорга батальона, направили на краткосрочные курсы по подготовке политсостава. Вернулся Башиев в свою часть в звании лейтенанта и стал комсоргом стрелкового батальона 1376-го полка. Вскоре он отличился в сражении за Кантемировку. Магомет личным примером вдохновлял бойцов и вскоре был выдвинут на должность комсорга полка.

Река Молочная, города Мелитополь, Перекоп, Чонгар, полуостров Крым... На всю жизнь запомнил их Башиев. Особую зарубку в памяти оставил у него Крым.
Стояла ранняя весна сорок четвертого. Полк, в котором служил Башиев, утром захватил плацдарм на противоположном берегу реки. Но враг предпринял контратаку, применив мощную боевую технику. Наши воины успешно отразили ее, уничтожив сразу десять танков противника.
Расширив плацдарм и перегруппировавшись, продолжали наступление. Наткнувшись на минное поле, залегли, ждали, пока саперы и переправившиеся с тралами танки проделали проходы. И все это происходило на виду у гитлеровцев, которые с высоты вели шквальный огонь. Надо было подавить огневые точки противника. Кто выполнит это опасное задание? Комсорг полка Башиев с группой смельчаков пошел в обход дзотов на высоту. Пустили в ход гранаты, и оба дзота, наконец, замолчали. Солдаты ворвались на высоту и уничтожили оставшихся в живых гитлеровцев. Путь для дальнейшего наступления был открыт. Вечером освободили город Джанкой, а через три дня - и Симферополь.

Предстояли ожесточенные бои за Севастополь - город русской морской славы. Подступы к нему прикрывала Сапун-гора. Здесь, у легендарной горы, Магомет вновь отличился, проявив героизм. Случилось это 17 апреля 1944 года. Сперва потрудились артиллерия и авиация, которые в течение часа обрабатывали позиции фашистов. После этого дивизия начала штурм. Враг упорно сопротивлялся, отчаянно цеплялся за каждый куст и камень.

А когда геройски погиб командир роты старший лейтенант Ткаченко, Башиев встал во весь рост и крикнул:
- Рота, слушай мою команду! Вперед!
Резким броском рота достигла подножия Сапун-горы. Фашисты пошли в рукопашный бой, в котором Башиев убил четырех гитлеровцев. Но вражеский пулеметчик, продолжая строчить, не давал бойцам поднять головы. Башиев установил место, откуда тот вел огонь, и решил его уничтожить. Вместе с двумя бойцами он пополз туда. После короткой схватки пулемет был уничтожен.

- На второй день я очнулся на раскладушке в лесу, - рассказывал Башиев, - и больше ничего не помню. Не помню, как меня подобрали. Ранение оказалось серьезным. Долгое время лежал в госпитале...

Шли бои за освобождение Крыма. Темной апрельской ночью Башиев форсировал "гнилой Сиваш", как назвал это мертвое озеро Кайсын Кулиев. Он тоже переходил вброд холодный Сиваш, только в другой день и с другой группой бойцов. Героям этого легендарного перехода замечательный поэт-фронтовик посвятил целый цикл прекрасных стихов, объединив их под общим названием "На Сиваше".

Ночной Сиваш перед нами.
По горло в воде батальоны,
Неярко белеют звезды, вода тиха и черна,
Есть только два варианта: победить или лечь костьми.

Магомет Огурлуевич рассказывал:
- Я иногда читал газету нашей 51-й армии "Сын Отечества". В ней печатались стихи и статьи моего даровитого земляка Кайсына Кулиева. Я догадывался, что он служит где-то рядом, недалеко. Но фронт большой, как разыскать любимого поэта? Позвонил в штаб нашей армии, где мне дали координаты Кайсына. Я застал его в землянке, он писал материал для газеты. Радость встречи была омрачена известием об изгнании нашего народа с исторической родины. Кайсын сказал тогда: "Это произвол, каких мир не знал! Но даже самый малочисленный народ живучее любого тирана!.. Мы еще вернемся к тебе, милая Балкария!"

- Когда поправился после ранения, наша часть уже воевала на территории Болгарии. Но я быстро нашел боевых друзей.

Потом бились с фашистами в Югославии, Австрии, Венгрии, Чехословакии. И через полвека я не забыл радушие, гостеприимство югославских друзей. С какой радостью встречали они нас! Там я был удостоен ордена Отечетвенной войны. Имею также правительственные награды за взятие Вены и за освобождение Праги. До сих пор снятся мне бои в районе венгерского озера Балатон, на берегу которого погибли мои фронтовые товарищи.

Победу Башиев встретил в Чехословакии. Он был с теми, кто после девятого мая добивал остатки гитлеровцев под Прагой.
- Позднее в составе сорок шестой армии нас везли на восток, - продолжал свой рассказ Магомет Огурлуевич. - Предстоял разгром милитаристской Японии. Но воевать с японцами мне не пришлось. Победа застала нас в пути. Повернули назад. В Красноярске дислоцировалась наша часть. Демобилизовался я в конце 1946 года. Потом мучительно долго искал своих родных в степях Средней Азии...

Вчерашний фронтовик стал работать: заместителем председателя областной промкооперации, директором мебельной фабрики, строительством которой руководил. По его инициативе был построен стекольный цех в Оше, обеспечивший посудой всю область. Его направили на годичные курсы при ЦК партии. После возвращения в Нальчик Магомета Огурлуевича назначили директором промкомбината, который он преобразовал в кожгалантерейную фабрику.

В течение шестнадцати лет Магомет Огурлуевич был министром бытового обслуживания населения Кабардино-Балкарии. Здесь полностью раскрылись его организаторские способности.
К трем орденам Отечественной войны майора запаса Башиева прибавились ордена Трудового Красного Знамени и Дружбы народов. Поистине, "из одного металла льют медаль за бой, медаль за труд!"

Магомет Огурлуевич и его жена Абидат Шииховна вырастили троих детей. У них растут свои дети. Род Башиевых продолжается. "У меня четыре внука и две внучки, - радовался глава семейства, - они так дороги мне. Им нет цены! За это стоило жить и бороться..."

За несколько лет до его ухода из жизни. Он сказал: "Годы берут свое. Сегодня у меня уже нет той молодецкой удали, хватки, сноровки..."
Но до последнего дня Башиев сохранял подтянутость, аккуратность и ясность мысли. Не по годам крепкая была память у ветерана. Говорил Башиев тихим, ровным голосом, медленно, делая длинные паузы. При этом порой он мысленно уходил в далекую юность, в родные горы...