Сказание о глазах Сулахат

В. Герасимов

Жил в небольшом селении молодой охотник Башир, и была у него невеста Фатима. Однажды Башир долго не возвращался с охоты, и Фатима пришла к его дому. И спросила Фатима у старой бабушки Навази:
- Скажи мне, ты счастливо прожила свои долгие годы?
- Да, очень счастливо. И вырастила двенадцать сыновей и двенадцать дочерей. А счастье мне дала Сулахат, спящая женщина.
- Это гора Сулахат, где есть озеро и куда мой милый Башир ходит охотиться на туров?
- Да, та самая Сулахат. Она очень добрая.
- Но как может каменная женщина быть доброй?
- Может, потому, что она была доброй еще до того, как стала каменной. В давние времена она жила со своим народом в этой долине. Народы Кавказа всегда добротою славились. А народ Сулахат среди них был добрейшим. Но однажды, когда вошли в долину чужеземцы, один человек из народа Сулахат стал прислуживать врагу. Ополчились соседи на племя Сулахат и, не думая, кто прав, кто не прав, изгнали все племя.
Много лет жили люди в изгнании, а потом вернулись в родные края. И Сулахат вместе с ними. И стала она каменной, чтобы навечно слиться с родной землей, чтоб никогда уже не смогли оторвать ее от родины.

Так говорила старая Навази. И еще сказала она Фатиме:
- Ты скажи Баширу, пусть лучше охотится по другим ущельям. А если он и тебя не послушает, поступай, как я поступала сто лет назад, когда была такой юной, как ты сейчас. Мой любимый охотился в разных ущельях, но если шел по реке Алибек, тоже уходила вместе с ним. Одного не пускала. Потому, что спящая женщина Сулахат иногда просыпается. А когда просыпается Сулахат и открывает глаза, они горят ярко-ярко, как всегда горят глаза любящей женщины. И просыпается Сулахат, чтобы встретить любимого и пробыть с ним всю ночь. А любит она Туман-Облако, что над горами легко проносится на резвом своем скакуне-Ветре.

И еще говорила старая Навази:
- Сулахат добрая, и готова выполнить любое желание каждого, кто к ней подойдет. Только не все, чье желание выполняет Сулахат, бывают и вправду счастливы - не все знают, что надо для счастья. Мужчины не умеют загадывать желание. А девушки точно знают, что надо просить у Сулахат. Вот почему я сама ходила с моим милым к горе. Когда поздним вечером проснулась Сулахат, и, увидев нас, предложила загадать желания я не позволила моему другу и рот открыть. Я сама загадала оба желания: и за него, и за себя. Первое желание - чтобы он любил меня всегда, а второе желание - чтобы я любила его всегда. Сулахат исполнила наши желания. Она, говорят, просыпается раз в сто лет. Уже миновало время. Будь внимательна, Фатима. Не оставляй Башира одного в ущелье Алибека...

Так говорила старушка Навази. Фатиме было интересно слушать ее. Но она только слушала, да не слушалась, отпустила Башира одного в ущелье Алибек. Думала Фатима, что историю про горящие глаза Сулахат бабушка сама сочиняла или во сне ей это привиделось. Давно ведь все было, сто лет назад.

...Башир долго преследовал тура, и ночь застала его на берегу Алибека. Охотник взглянул вверх и вдруг увидел, что Сулахат открыла глаза, и они загорелись ярко-ярко, как
глаза любящей женщины. Сулахат увидела охотника и спросила:
- Сколько лет я спала?
- Не знаю, - ответил Башир. - Но старые люди говорят, что в последний раз ты открывала глаза, когда меня еще на свете не было. И отца моего еще не было. Об этом только помнит бабушка моя - Навази. Ты исполнила ее желание, и бабушка до сих пор благодарна тебе.
- Это хорошо, мой юный охотник. Можешь и ты загадать желание.
Задумался Башир:
- Я даже не знаю, о чем можно тебя попросить, Сулахат.
- Верно, есть у тебя любимая девушка? - сказала Сулахат. - Вот и подумай, что вам надо для счастья?
- Хочу, чтобы Фатима любила меня всегда-всегда, и чтобы стала моей женой.
- Хорошо, твое желание будет исполнено. Ты мне нравишься, юный охотник, и я могу исполнить второе твое желание.
- А что еще мне желать, если Фатима будет любить меня всегда?
- Пожелай, чтобы и ты любил ее, - сказала Сулахат.
- Но ведь я и так люблю ее, и буду любить всегда. Зачем просить мне то, что уже имею. Зачем понапрасну надоедать тебе, Сулахат?
Тут вспомнил Башир о туре, которого так и не догнал. И сказал Башир:
- О, Сулахат! Сделай так, чтобы пули из моего ружья всегда находили цель.
- А ты никогда не пожалеешь об этом? - предостерегла Сулахат.
- Да какой же охотник не будет радоваться меткому выстрелу?
- Хорошо, пусть будет по-твоему. Каждая пуля из твоего ружья не пролетит мимо цели... А теперь оставь меня юный охотник.

Башир радостно бежал вниз по долине к своей Фатиме, которая будет любить его всегда, - так обещала Сулахат. Утром он пришел к Фатиме с богатой добычей, ибо ружье его не знало промаха, - так обещала Сулахат. А вскоре Фатима стала женой Башира, как обещала Сулахат. Радовался Башир: все сбывается.

Но оказалось, что Башир больше всего радовался меткости своего ружья. Он все чаще уходил в леса и все реже появлялся дома. Скоро заметил Башир, что нет ему прежней радости от охоты. Не стало в нем того тревожного трепета, что был когда-то при погоне за туром, и не было того восторга от меткого выстрела. Он всегда знал заранее, что не уйдет от него дикий зверь. И грустным бродил Башир по горам и долинам.

Но однажды он встретил на тропе своего давнего друга Азрета.
- Почему ты редко бываешь дома? - спросил Азрет. Неужели ты разлюбил свою Фатиму?
- Не могу я любить ее, если она меня не любит, - резко ответил Башир. - Я видел, как горели глаза Сулахат, когда она ждала любимого. Я хорошо помню этот блеск, этот огонь любви. У Фатимы так не горят глаза.
- Потому что глаза ее слезами залиты. Как только высохнут ее слезы, ты вновь увидишь в ее глазах огонь любви.

Поверил другу Башир, поспешил он к дому. Но Фатима не дождалась Башира. Она ушла к Сулахат. Если Сулахат и вправду может выполнить любое желание, пусть сделает так, чтобы любовь Башира вернулась к ней. Бедная Фатима криком своим долго пыталась разбудить Сулахат. Наконец, та проснулась, но от того, что ее разбудили, была очень злой:
- Не мешай мне спать, неразумная. И забудь скорее, зачем приходила. А для этого стань серной. Ровно на 30 дней. Когда закончится день тридцатый, и последний луч солнца скроется за скалами, опять будешь девушкой.

И Фатима стала дикой серной. Она мирно паслась на лугах, которых немало вокруг.
А Башир ждал Фатиму много дней. Он все надеялся, что придет Фатима, и он успокоит ее, утрет ее слезы. Фатима улыбнется, и тогда он опять увидит в ее глазах огонь, яркий-яркий, как в глазах Сулахат, когда та просыпается. Но наступил уже день тридцатый, а Фатимы все не было. И тогда Башир, чтобы развеять горе свое на горных ветрах, отправился на охоту. Зоркий был глаз у Башира. Он заметил на сырой траве следы серны и осторожно пошел по этим следам. Это были следы Фатимы-серны. Она беззаботно резвилась в лугах, даже не зная, что вечером, когда последний луч солнца скроется за скалами, она станет прекрасной девушкой, какой была прежде. Но знал об этом Ворон, и он неотступно кружил над серной, с любопытством ожидая чудесного превращения. Когда Ворон заметил Башира, он закричал тревожно, оповещая Фатиму об опасности. И поэтому Башир никак не мог приблизиться к серне. Башир хотел подстрелить Ворона и подстрелил бы, конечно, ведь ружье его било без промаха. Но Ворон и это знал и кружил высоко-высоко в синем небе.

К вечеру серна устала от долгих преследований Башира и, спрятавшись в скалах, решила отдохнуть. Но Башир и на скалах умел находить следы. Нашел он серну, стал подкрадываться на расстояние выстрела. А солнце клонилось все ниже и ниже. И Ворон тревожно кричал сверху, чтобы отвлечь Башира хоть на миг. А когда солнце скроется за скалами, Башир сам увидит, что перед ним не серна, а Фатима. Башир уже подкрался достаточно близко и, лежа за скалами, положил ружье на камень, прицелился в серну. Еще сильнее закричал Ворон, и Башир, насмехаясь над ним, посмотрел в синее небо. А солнце уже скрылось за скалами, и Ворон увидел, что там, где лежала серна, спит прекрасная девушка Фатима. Казалось уже, что Фатима спасена, достаточно только Баширу взглянуть в ее сторону. Не взглянул Башир. Не опуская головы и не переставая смеяться над Вороном, спустил он курок. А ружье его било без промаха. И только когда вместо крика серны охотник услышал стон девушки, он обернулся и, увидев Фатиму, бросился к ней. Из раны на груди Фатимы струилась кровь, но глаза смотрели на Башира и все сильней загорались ярким огнем.

- Ты любишь меня, Башир? - сказала Фатима. - Ты вернулся ко мне?
- Люблю, Фатима. И буду любить всегда. Теперь мы будем вместе. Не уходи, Фатима. Не уходи одна в мир теней... Подожди меня!
Башир быстро зарядил ружье и направил в сердце свое. Среди гор прогремел выстрел, последний выстрел из ружья Башира, которое било без промаха...

Такое сказание сберегла нам народная память. Поднимитесь по ущелью реки Алибек, и вы сами увидите вдали Сулахат - спящую женщину. И может случится, если счастье не отвернулось от вас, что как раз в этот вечер проснется, откроет глаза Сулахат. А как поступить тогда, вы уж сами знаете...

(Газета "Ленинское знамя", 02.10.86г.)

М. Батчаев, Е. Стефанеева

Никто из смертных не будет спорить, если ему скажут, что Домбай - прекрасный край. Кто там был, тот остался навсегда очаро­ванным, а кто не был, но слышал рассказы других, тот тоже влюблен в этот край.

На Домбайскую поляну, плотно окружен­ную вечными горами, брошен с неба ковер, расцвеченный всеми красками земли. Словно стараясь образовать для буйной пляски круг пошире, отступают к краям поляны стройные деревья в бурках из зеленой хвои. Наступая друг другу на ноги и весело теснясь, они взо­брались в горы и любуются лежащим внизу ковром.

            На вершинах гор, там, где не успели занять места деревья, лежит царство белых снегов и ледяных изумрудов.

Все сверкает в этом зеленом царстве, когда над Домбаем повисает солнце, все сверкает и тогда, когда солнца нет.

Ослепленный светом, напоенный душистым воздухом, удивленный  доселе  невиданным, ходит человек, впервые попавший в этот край.

Но чтобы по-настоящему удивиться,  он идет в сторону ледника Алибек.

Когда тропа уходит все дальше назад, а гордый Алибек начинает медленно вставать во всем великолепии, когда дохнут морозом его голубые льды, пораженный путник вдруг вскинет  голову  вверх и больше ее не опу­скает...

Чуть не вровень со слюдяной главой Алибека молча тянется к небу светлая гряда гор. Они зеленеют травой и белеют снегами, а на самой вершине, растянувшись вдоль хребта, повернув юное лицо к небу, с высоко подня­той грудью и низко упавшими тяжелыми во­лосами лежит прекрасная девушка...

Рядом, застывший в могучем порыве, в бе­лоснежной пастушьей шляпе, на коне, окутан­ном легким туманом, стремится к ней всад­ник-богатырь.

…Звали ее Сулахат. Рождена она была в трудолюбивом и сильном племени аланов - предков славного Карчи и десяти его дру­зей...

Не было обделено счастьем горное племя, много тепла им дарило солнце. Рожь и яч­мень, которые они сеяли в горных долинах, быстро наливались золотым соком... Тучные стада круторогих туров бродили по зеленым склонам их гор...

Вдоволь любили друг друга и мирно тру­дились горцы в тихой Домбайской  долине, защищенной от врагов и непогоды высокими башнями гор.

Но отвернулось почему-то однажды от них счастье. В неприступной стене гор, окружаю­щей их, там, где сверкал ледник Алибек, был проход, по которому стали врываться в доли­ну и жестоко её опустошать колючие снежные ветры.

Стал гибнуть каждую осень урожай, по­редели стада туров, срывавшихся под удара­ми ветров в пропасти; не пройдя до конца дорогу жизни, начинали уходить из нее люди, у которых стало мало пищи и много болез­ней...

Молода была и очень  красива  Сулахат. Когда она выходила из дому, солнце, загля­девшись на нее, опускалось за горы, говорят, намного позже, чем обычно.

У женщин гордости прибавлялось, у муж­чин силы становилось больше, когда смотре­ли они на неё.

Старый отец её был сед и мудр, но не мудростью своей был горд, а дочерью.

И вдруг с ветрами к Сулахат пришла пе­чаль, перестала она смеяться, и отец стал называть себя самым несчастным среди всех живущих.

- Откуда горе твое, Сулахат? - спраши­вали её подруги.- Некрасивые  печалятся -  красоты жаждут, дряхлые тоскуют - молодо­сти жаждут, разоренные буранами о кровле и тепле слёзы льют... А ты? Ты, Сулахат, юна и прекрасна, ты, как полная луна среди нас, звезд... Не сумеет войти беда в крепкий дом твоего отца. И рожь его растет в низине, ее злой ветер не погубит...

Ничего не отвечала Сулахат и все больше печалью наполнялась. Видела оставшихся без крыши и зябла в уютном доме, видела голод­ных и оставляла себя без куска хлеба.

В одну из осенних ночей, когда ветер с гор стал свирепствовать с особой силой, губя  в долине  все живое и неживое,  Сулахат  не­слышно обняла спящего отца, мысленно про­стилась с подругами, со своим возлюбленным, боровшимся сейчас где-то в горах с ветрами, спасая от них туров, которых пас, простилась с каждым домом родной земли и пошла  к леднику Алибек...

- О, добрые духи, помогите мне, - попро­сила она громко на его вершине и легла вдоль хребта, на пути страшных ветров, так долго терзавших долину...

Вскочил на неоседланного коня увидевший все во сне богатырь пастух и орлом полетел к любимой... У подножья горы он понял, что Сулахат уже не жива, и горе сломало  его крылья, остановилось его сердце и сердце его скакуна...

Проснулись солнечным утром удивленные тишиной люди, взглянули в сторону Алибека, и гордые слёзы брызнули из их глаз...

Из этих слёз и возникла река Теберда. Три года текла она по долине, соленая и горячая. Потом река остыла, а любовь в сердцах лю­дей к Сулахат живет и поныне.

На снежном хребте, повернув светлый лик к солнцу, с гордо поднятой грудью и низко упавшими  волосами лежит прекрасная де­вушка...

С тех пор называют это место горой Сулахат.

Мчится к ней и не может домчаться пре­красный юноша на сильном коне, окутанном легким туманом.

Седые горцы сажают внуков на плечи, что­бы лучше было видна гора Сулахат, и, не то­ропясь, рассказывают все, как было...

(Горы и нарты, 1976 г.)