Translit
«Майбах» для коня
13.12.2019
0
242
— Лошадь для карачаевца надежный и верный друг. На уход за своими конями мы тратим столько времени и денег, что жены даже ревнуют, — смеется Рустам Узденов, встречая нас в «конном ателье» в Учкекене, самом «предприимчивом» селе Карачаево-Черкесии. Именно здесь создается богатая конная амуниция, которую покупают наездники Северного Кавказа.
Шорник, мастер по конной амуниции, — профессия редкая. На всю республику осталось несколько таких специалистов. И Рустам Узденов считается одним из самых востребованных.
«Конные» наряды: 120 деталей
Рустам Узденов
Фото: Алий Узденов
В аккуратной мастерской пахнет кожей. У одной из стен развешены седла, сбруи, узды, подпруги. Рядом на большом столе Рустам вырезает по лекалам заготовки будущего изделия. Для него эта мастерская — временное пристанище, пока в его собственном помещении идет ремонт.
— Богатой считается амуниция, в которой более 100 элементов: седло, узды, подпруги, нагрудник, подхвостник, потник, боковые подушки и еще множество деталей, — увлеченно разъясняет мастер, демонстрируя несколько комплектов. — Именно богатой, а не дорогой. Дороговизна — другой вопрос. А в богатой сбруе важен вопрос нарядности, количество деталей может доходить и до ста двадцати. Это повелось еще с древнейших времен, когда наши зажиточные земляки хотели показать свой статус, достаток. Для них было делом чести иметь великолепную амуницию.
Впрочем, по словам мастера, и в наши дни находится достаточно людей, готовых выложить круглую сумму за то, чтобы нарядить своего коня в такой, как это называет Рустам, all inclusive. Для многих кавказцев конь до сих пор такой же показатель статуса, как автомобиль. Может, потому и стоит такая «обивка салона» недешево.
Клыч-Герий Урусов — зоотехник, заслуженный работник сельского хозяйства КЧР, автор книг по коневодству
— Кавказцы всегда были щепетильны к тому, как они выглядят: всегда нужно было быть опрятным. То же касалось конной амуниции. Она должна была быть вычищена, лошадь — накормлена и ухожена. Серебро у карачаевцев не было дефицитом, в отличие от золота, которое встречалось реже. Поэтому была традиция преподносить в дар уважаемому и дорогому человеку сбрую, украшенную серебром.
Средняя цена комплекта конной амуниции — 80−90 тысяч рублей. Впрочем, в зависимости от деталей и материалов стоимость может составить и несколько сотен рублей, а в некоторых случаях доходит и до миллиона рублей. Например, некоторые сбруи Рустам украшает старинным серебром, которое покупает у местных жителей, готовых расстаться с реликвией.
— Один из комплектов был украшен серебряными элементами, которые у нас называют тюйме, сделанными еще в 1891 году. А вот на этом, — Рустам указывает на один из комплектов, стоящих вдоль стены, — серебро 1923 года.
Вес такого «костюма» — около 15 килограммов. Чтобы сделать седло, уходит в среднем 7−10 дней, а на изготовление полного комплекта — до двух недель. Но только при условии, что больше ни на что не отвлекаешься, уточняет мастер.
Седло за корову
Фото: Алий Узденов
Шорным делом Узденов увлекся четыре года назад. В юности он, как и многие, поступил учиться на экономиста, ведь это было престижно. Но всегда понимал, что банковским служащим не будет. Поначалу зарабатывал приемкой шкур и шерсти в родном селе Терезе, а в свободное время частенько заходил в гости к своему родственнику, знаменитому в республике шорнику Джамбулату Эркенову, ныне живущему в Турции.
— Я, как и многие лошадники, мечтал, чтобы у меня было особенное седло, не как у всех. И с интересом следил за работой мастера, — вспоминает Рустам. — Не могу сказать, что прошел обучение у него, но он меня вдохновил заняться этим делом. Джамбулат, несомненно, один из лучших мастеров в России, его знают далеко за пределами Кавказа. Можно сказать, что каждый мастер, который работает у нас в районе, в каком-то смысле его ученик.
Клыч-Герий Урусов — зоотехник, заслуженный работник сельского хозяйства КЧР, автор книг по коневодству
Чтобы обозначить отношение карачаевцев к лошадям, достаточно привести старинную поговорку: «Встав поутру, проведай отца своего, а после — коня своего». Она в ходу и сегодня. Вообще, в фольклоре, сказках, легендах, пословицах народа лошадь упоминается очень часто. Для мужчины, кем бы он ни являлся, было делом чести хорошо ухаживать за конем. Сбитая спина лошади была чем-то недопустимым. Под ленчиком всегда должна была быть легкая, чистая, дышащая подстилка из войлока — кийиз, которая защищала спину лошади от натирания. Если бы нашелся человек, который так покалечил бы коня, его бы с позором выгнали из селения.
Началось с того, что Узденов решил «затюнинговать» для себя обычное заводское седло: добавить украшений, орнамента. Результат ему понравился, и он выложил фото в чате лошадников в WhatsApp.
— Написал, что готов обменять на корову, а хорошая корова стоила около 35 тысяч, седло же я покупал всего за 15. Я думал, что на таких условиях никто не согласится, и я с чистой совестью оставлю его себе. Но мне сразу же позвонили и сказали: давай, мы берем.
Этот неожиданный успех вдохновил мастера-новичка, и тогда он решил попробовать делать седла сам, с нуля. «Так загорелся, что работал ночи напролет», — вспоминает он. Постепенно увлечение переросло в профессию. Сейчас Узденов делает всю кожаную конную амуницию. Исключение составляют только металлические и деревянные элементы: стремена, пряжки и основание седла — ленчик. Их мастер заказывает у других ремесленников.
— В шорном деле очень важно быть дотошным во всем, например, знать анатомию животного, — говорит он. — Если сделать сбрую с нарушением правил, она будет травмировать спину лошади, натрет шишку. И если с нее сойдут волосы, то вырастут белые, которые ничем не закрасишь. Еще хуже, если кожа сдерется, будет открытая рана — для уважающего себя лошадника это настоящая трагедия.
Уздечка и поводья прослужат гораздо дольше,
если сделать их по старинной методике, без швов, на семи узелках
Фото: Алий Узденов
Седла-«майбахи»
Шорник — профессия редкая. Даже в Карачаево-Черкесии, где к лошадям относятся с особой любовью, их всего человек десять, и почти половина из них — в Учкекене. Практически у каждого мастера есть свой фирменный стиль. Так что если еще не так давно все ездили на одинаковых черных заводских седлах, то сейчас вариантов у наездников стало больше. На вопрос о конкуренции Рустам отвечает так:
— В шорном деле все как в автомобилестроении. Кто-то делает «Мерседесы», а кто-то — «Майбахи», кто-то — «Бэхи» а кто-то — «Бентли». Я выбрал для себя категорию люкс, мне интересно делать седла-«Майбахи».
Свои «Майбахи» Рустам предпочитает раскрашивать во все оттенки коричневого: красное дерево, коньячный, цвет глины. Мастер часто играет с оттенками, смешивает масла, которые дают глянец, но все-таки больше любит старую добрую морилку. Орнамент на сбрую Рустам наносит специальным несмываемым маркером черного цвета, которым прорисовывает тисненые узоры. На черных же излишеств избегает.
Хасан Хубиев — председатель комитета по конкуру Федерации конного спорта КЧР
Мастеров-шорников на Кавказе хватало всегда. Правда, в тяжёлые годы заказы были попроще: в основном брали только обычные рабочие седла. А во времена более благополучные владельцы лошадей не отказывали себе в удовольствии пользоваться богатой, украшенной сбруей.
— Черным по черному смысла нет: не видно, — объясняет он. — Можно сделать золотым цветом. Но это уже колхоз, на мой взгляд.
Тем не менее черный комплект, над которым мастер работает сейчас, как раз будет одним из самых нарядных. Специально для него Рустам заказал в Испании изящные стремена. Как правило, мастер обшивает их кожей, чтобы в непогоду металл не тянул холод и не застужал ноги наездника. Но в этот раз решил сделать ставку на красоту, а не на практичность.
Дополнят комплект серебряные карачаевские украшения тюйме — качественный новодел по старинному образцу, выполненный мастером-балкарцем. «За серебром оправились в банк, чтобы не сомневаться в качестве», — готовит нас мастер к цене за изделие. 700 тысяч рублей. Впрочем, и это не предел. Однако не каждый готов, а главное, способен выложить такую цену за снаряжение для коня.
— Находятся состоятельные люди, — уверяет Рустам. — Несколько таких комплектов забрали в Чечню. Очень серьезные люди, не буду называть имен. При этом заказы я не беру — это моя принципиальная позиция. Я делаю седла на свои средства, использую свои материалы, на свой вкус, а потом уже выставляю на продажу. Если же приму заказ, получается, у изделия уже есть хозяин — и я должен думать, как ему угодить. Не хочу этого.
Признается, на богатую сбрую часто заглядываются и женщины — наездницы из других регионов (у карачаевских женщин на лошадях ездить не принято), ну и просто приезжающие на Кавказ туристки.
— Как-то раз выставлялся на ипподроме в Пятигорске. Большей частью как раз женщины подходили, спрашивали. Но я опять же заказы не стал принимать. Взял их контакты. Если будет что предложить, позвоню. Честно говоря, до них пока руки не доходили: слишком много просьб от друзей — им я отказать не могу.
Сейчас в планах Рустама закончить ремонт в собственной мастерской, набрать команду, обучить и поставить дело на поток. И тогда-то уже наверняка найдется время и силы для того самого особенного седла, о котором он сам до сих пор мечтает.
Мадина Хапаева
Комментариев нет