Расширенный поиск
19 Марта  2024 года
Логин: Регистрация
Пароль: Забыли пароль?
  • Байлыкъ тауусулур, билим тауусулмаз.
  • Кёзден кетген, кёлден да кетеди.
  • Адебни адебсизден юрен.
  • Кёбню кёрген – кёб билир.
  • Чабакъгъа акъыл, табагъа тюшсе келеди.
  • Агъач – джерни чырайы, кийим – эрни чырайы.
  • Биреуню тёрюнден, кесинги эшик артынг игиди.
  • Къууут – джелге, берне – бошха.
  • Иги сеники эсе да, сюйген кесимикин этеме.
  • Келинин тута билмеген, къул этер, къызын тута билмеген, тул этер.
  • Кёрмегеннге кебек – танг, битмегеннге сакъал – танг.
  • Чомарт къонакъ юй иесин сыйлар.
  • Кёзю сокъурдан – къоркъма, кёлю сокъурдан – къоркъ.
  • Ач – эснер, ат – кишнер.
  • Ишлегенде эринме, ишде чолакъ кёрюнме.
  • Джылар джаш, атасыны сакъалы бла ойнар.
  • Юй кюйдю да, кюйюз чыкъды, ортасындан тюйюш чыкъды.
  • Ишлегенден, къарагъан уста.
  • Сакъ юйюне сау барыр.
  • Адеб джокъда, намыс джокъ.
  • Ишин билген, аны сыйын чыгъарады.
  • Аман къатын сабий табса, бий болур…
  • Элге къуллукъ этмеген, элге ие болмаз.
  • Эринчекни эр алмаз, эр алса да, кёл салмаз, кёл салса да, кёб бармаз!
  • Акъыл неден да кючлюдю.
  • Насыблы элин сюер, насыбсыз кесин сюер.
  • Сабий болмагъан джерде, мёлек болмаз.
  • Эм ашхы къайын ана мамукъ бла башынгы тешер.
  • Таукелге нюр джауар.
  • Иши джокъну, сыйы джокъ.
  • Эркишини аманы тиширыуну джылатыр.
  • Къонакъ аз олтурур, кёб сынар.
  • Джыгъылгъанны сырты джерден тоймаз.
  • Мал тутхан – май джалар.
  • Джырчы джырчыгъа – къарнаш.
  • Джарлыны эшигин махтагъан джабар.
  • Къарыусузгъа кюлме, онгсузгъа тийме.
  • Тыш элде солтан болгъандан эсе, кесинги элде олтан болгъан игиди!
  • Сёз садакъдан кючлюдю.
  • Айранын берсенг, челегин да къызгъанма.
  • Ач отунчуну ачыуу – бурнунда.
  • «Ёгюз, джаргъа джууукъ барма, меннге джюк боллукъса», - дегенди эшек.
  • Телиге акъыл салгъандан эсе, ёлгеннге джан салырса.
  • Ашхылыкъ джерде джатмайды, аманлыкъ суугъа батмайды.
  • Акъыл сабырлыкъ берир.
  • Ашха уста, юйюнде болсун
  • Мал ёлсе, сюек къалыр, адам ёлсе, иши къалыр.
  • Джюз элде джюз ёгюзюм болгъандан эсе, джюз джууугъум болсун.
  • Ата Джуртуму башы болмасам да, босагъасында ташы болайым.
  • Ишлемеген – тишлемез.

Сословия в Карачае

18.09.2016 2 17256  Гаджаев А.

Сословие – это общественная группа, обладающая закрепленными в обычае или законе и передаваемыми по наследству правами и обязанностями. Российские исследователи в своих публикациях о Карачае не оставляли без внимания сословные отношения карачаевцев. Благодаря этим публикациям сегодня мы имеем возможность анализировать, как на самом деле выглядело сословное деление карачаевцев, одного из тюркских народов Северного Кавказа.

Публикации исследователей по карачаевцам можно разделить на дореформенные, пореформенные, допереселенческие, постпереселенческие и постсоветские.

Cамые ценные исследования и архивные данные приходятся на дореформенный период (материалы до 1872 г.), в котором еще сохранялись пережитки прежних общественных отношений карачаевского народа, которые существовали до присоединения к Российской империи. Таких источников очень мало, и в основном они находятся в кавказских архивах. Среди них можно выделить материалы начальника Эльборусского округа Н. Петрусевича и «Список холопам владельцев, живущих в Карачае» (20 марта 1865 г.) пристава Карачая Давида Аглинцева, которые относятся к 60–70 гг. XIX в., а также книгу Ф.И. Леонтовича «Адаты кавказских горцев»[1]. Особенно важные материалы для нашего исследования оставил Н. Петрусевич, среди них можно выделить список «О лицах свободных сословиях бий, чанка, узден карачаевского общества». В документе Петрусевич представил список свободных карачаевских фамилий, которые были до начала проведения «отмены крепостного права». Ко многим фамилиям Петрусевич оставил свои комментарии об их происхождении, к которым, естественно, нужно относиться с осторожностью, потому что происхождение их уходит корнями глубоко в историю. 

Пореформенные публикации (материалы 1872–1917 гг.) также имеют важное значение, потому что еще сохраняются традиции и деления на сословия. Источниками данного периода можно назвать архивные материалы и публикации таких авторов, как Петров, Сысоев, Дьячков-Тарасов, Иваненков и т.д. 

При исследовании материалов дореформенного и пореформенного периодов необходимо учитывать, что авторы готовили их для российской общественности, и все заметки делались в сравнении с существовавшей в царской России сословной структурой, в которой были князья, дворяне, графы, крепостные и т.д. Исследователи данных периодов размышляли о том, кого и к какому российскому сословию относить, если карачаевцы войдут в российское общество. По этой причине, например, Петрусевич делает такие заметки, как «можно ставить не ниже нашего дворянского сословия», «можно сравнить с однодворцами или польской шляхтой» и т.д. 

После Октябрьской революции социальные отношения карачаевцев начинают описываться под углом марксистско-ленинской теории. Согласно этой теории человечество в своем развитии переживает общественно-экономические формации, как первобытнообщинная, рабовладельческая, феодально-капиталистическая и т.д., в которых существуют классы, и связано это с определенными этапами в развитии производства. Исследователи данного периода пытались выяснить, на каком этапе своего развития остановилось карачаевское общество. Из исследователей данного периода можно назвать У. Алиева, И. Тамбиева, Е. Студенецкую и др. Надо отметить, что в работах исследователей данного периода было допущено немало ошибок, в том числе и сознательных. Нам остается предполагать, что они были допущены по политическим мотивам, касающимся того периода. Среди всех историков общественного быта карачаевцев следует выделить работу Студенецкой, которая оставила очень важные исследования. Студенецкая выпустила работу с названием «К вопросу о феодализме и рабстве в Карачае XIX века» с некоторой критикой на книгу Ислама Тамбиева «Рабство и феодализм в дореволюционном Карачае». Студенецкая не согласилась с существованием рабовладельческой формации в Карачае «по подобию античного рабства», как это описывается Тамбиевым, и отметила, что в карачаевском обществе на деле было патриархальное рабство [2], один из укладов феодально-патриархального строя. 

Авторы Тамбиев и Алиев видят возникновение феодальных отношений в Карачае исключительно перенесением их из Кабарды. Хотя на самом деле, как мы видим, влияние феодальных отношений в Карачай и Кабарду было из Крымского ханства и Тарковского шамхальства. Причиной таких взглядов Тамбиева и Алиева, вероятнее всего, оказались земельные споры между Карачаем и Кабардой в 20 гг. XX в., которые переросли в разногласия личного характера между кабардинскими и карачаевскими руководителями.

Во время депортации карачаевцев в Среднюю Азию в 1943–56 гг. исследования не проводились. После возвращения карачаевцев обратно на родину начали публиковаться новые материалы в исследовательских институтах КЧАО. Из этого периода можно перечислить имена исследователей X. Лайпанова, В. Невской, К. Текеева и т.д. Исследования данного периода также были написаны под влиянием марксистско-ленинской теории, и поэтому выделить их ничем особенным не получается. Валентина Невская, имея богатый архивный материал, написала свою работу в ключе Студенецкой. Кемал Текеев в своей книге «Карачай и Балкария» первым из исследователей пишет о местах расположений фамильных кварталов в аулах Большого Карачая [3]. Однако при сословных делениях и обладания правом собственности на родовые кварталы некоторых фамилий еще до осуществления отмены крепостного права в Карачае Текеевым были допущены ошибки. Возможно, Текеев не был знаком с такими архивными материалами, как список Петрусевича «О лицах свободных сословиях бий, чанка, узден карачаевского общества» (1868–1772 гг.), «Список холопам владельцев, живущих в Карачае» (20 марта 1865 г.) и другими материалами ГАКК. В данных материалах все обозначенные Текеевым фамилии «кул» в источниках записаны узденями (или азат-узденями), а их родовые кварталы еще до отмены крепостного права в Карачае являлись собственностью [4].

Общественные отношения карачаевцев

Карачай располагается на Центральном Кавказе на стыке дорог, соединяющих Северо-Восточный Кавказ с Северо-Западным и Юго-Восточным Кавказом. Через Карачай в давние времена пролегал Шелковый путь. Также русское посольство в Менгрелию (1639–1640 гг.) проходило через Карачай. Во время Кавказской войны через Карачай осуществлялась связь между Османской империей и Северо-Восточным Кавказом. Находясь на стыке дорог, Карачай не мог обособленно развиваться, как от соседних народов, так и от таких мусульманских держав, как Османская империя и Персия. Сотни лет карачаевцы и другие народы Кавказа находились под влиянием Персии и Османской империи, перенимали от них религию, культуру, лексику, обычаи, одежду и т.д. С сожалением следует отметить, что большинство исследователей карачаевского общества мало имели представления о мусульманских законах, культуре и обычаях восточных стран. Поэтому не смогли до конца разобраться в сословной структуре карачаевского общества. Больше знакомые с общественным строем европейских стран, исследователи старались разглядеть в карачаевских узденях, биях, чагарах и кулах европейских дворян, князей и крепостных крестьян.

При изучении общественных отношений любого народа необходимо учитывать его религию, обычаи, географию и государство, под влиянием которого долгое время он находился.

У всех народов Северного Кавказа общественные отношения были схожи между собой. Карачаевское сословное деление было одинаково с кумыкским. Доктор исторических наук Р. Бегеулов отмечает, что «социальная структура Карачая, которая удивительным образом не просто похожа, она идентична той, что сложилась у кумыков, составлявших этническую основу шамхальства» [5]. Дальше Бегеулов отмечает, что «связи Карачая и Шамхальства когда-то были более серьезными и основательными» [6]. Дополняет Бегеулова кандидат исторических наук Р. Хатуев: «Известно, что XVI–XVII вв. шамхал признавался сюзереном-протектором всех мусульманских княжеств Центрального Кавказа» [7]. Поэтому, пользуясь идентичностью социальной структуры карачаевцев и кумыков, имеющийся пробел в источниках по изучению сословного строя карачаевцев можно дополнить архивными данными общественного строя кумыков.

Карачаевские общественные отношения являлись патриархально-родовыми, как у всех народов Северного Кавказа. Народ жил в фамильных кварталах, которые назывались «тукъум тийре». Фамилией управлял старейший в роду, которого называли «тукъум тамада». Помимо общего главы, был глава каждой семьи, которого называли «юйбий» или «юйиеси» – «хозяин дома», супругу его называли «юйбийче» – «хозяйка дома». В одном фамильном квартале могли проживать до 50–60 семей, а то и больше. Браки между родственниками до седьмого колена и между однофамильцами были запрещены. 

Помимо союза одного рода в Карачае существовали клановые союзы «къаўум», куда могли входить до 10–15 фамилий. Об этом Н. Иваненков пишет, что к началу XIX в. Карачай представлял собой «союз родов для достижения сильной самозащиты от внешних врагов, во главе которого стояли родоначальники» [8]. Между фамилиями кланов существовали искусственные побратимские отношения, ритуалом которых было прохождение членов рода под палкой, т.е. «таякъ тюбден ётген къарнашлыкъ». И. Тамбиев в 1930 г. пишет: «Внешние и внутренние условия, в каких развивался родовой союз, заставили карачайские роды объединиться в союзы», которые в народе называют «антлы-карнаш» – «клятвенное братство» или «таяк-карнаш» – «палочное братство». «Вхождение во фратрию, – писал И. Тамбиев, – сопровождалось большими церемониями. Сбор братских родов, клятва в знак верности друг другу с прохождением из-под палки» [9]. Проход под палкой означал равенство всех участников. Фамилии кланового союза могли быть кровными родственниками, имевшими когда-то общего предка, а также искусственно побратимами. Создавались союзы для того, чтобы каждая фамилия могла воспользоваться поддержкой всех остальных фамилий клана. Потому что «в прежнее время только сила что-либо значила» и «одинокому семейству трудно было выжить». Союзы создавались не только для защиты своих прав в карачаевском обществе, но и за пределами границ Карачая, потому что нередки были угоны домашнего скота, кража людей и т.д. Члены клана считались близкими родственниками, поэтому соблюдали строгую экзогамию, и им нельзя было вступать в браки с представителями своего клана. Эмблемой каума выступала тамга (тамгъа), которая помещалась на многих предметах и объектах: изделиях из камня, из ткани (платки, кисеты, свадебные флаги), а также в качестве тавра на лошадях. Добавим, что бытовали как тукумные, так и каумные тамги [10]. 

Согласно архивным данным (конца XVIII в. – начала XIX в.) судебные дела в Карачае разрешались посредством шариатского суда, об этом свидетельствуют российские и турецкие источники. Так, в письме османскому султану паша Анапы Хасан в 1827 г. пишет, что карачаевцы более привержены к исламу, чем их другие соседи и судятся по законам шариата кадием, направленным из Стамбула [11]. Также в прошении Хасан-паше от лица старейшин карачаевского народа от 26 ноября 1826 г. говорится, что «народ (карачаевцы – А.Г.) издавна находится в верном подданстве у Османского государства… и управляется законами шариата» [12]. Учитывая, что в Карачае в конце XVIII в. действовали законы шариата [13], можно предположить, что они действовали и ранее, а, возможно, за сотни лет. Во время присоединения Карачая к России карачаевские старшины просили, чтобы внутренние вопросы карачаевцев решались по шариатским законам, как было доселе, и эта просьба их была удовлетворена. Судебные дела в Карачае производились главным мусульманским судьей – кадием – вплоть до Октябрьской революции. Все договора и переписки карачаевцев как внутри народа, так и с царским правительством, велись на арабском языке вплоть до 1880 г. Об этом свидетельствуют многочисленные документы текстов с их переводами, а также именные перстневые печати, которые приставлены к документам владельцами. Следует отметить, что в документах на арабском языке сословная принадлежность лиц не указывается, а в их переводах перед каждой фамилией указывается сословная принадлежность, по правилам составления российских документов XIX. 

Основными формами землепользования и землевладения в Карачае было подворное и общинное. Общинные земли к началу XIX в. были разделены между фамилиями. Каждая семья имела свой отдельный участок внутри фамильной земли. Эта земля передавалась по наследству. Обычно отец семейства, когда сыновья обзаведутся отдельными семьями, делил между ними свой земельный участок. 

«В Карачае, – пишет Петрусевич, – отдельные лица, пользуясь одними и теми же участками в продолжении нескольких десятков лет, стали считать их своею собственностью и передали как собственность детям или родственникам своим, или наконец продавали эти участки… Потом, когда народонаселение увеличилось, появились семейства, не имеющие вовсе земли и принужденные приобретать ее покупкой от захвативших таковую». Петрусевич разделил карачаевцев на три категории: на имеющих земли совершенно достаточно, а потому не нуждающихся в наделе; на имеющих землю, но в таком количестве, которое не может удовлетворить их потребности; и на не имеющих вовсе земли или имеющих ее только под домами и огородами [14].

Свободной земли в Карачае не было, все было в собственности узденей, что затрудняло проведение «отмены крепостного права». Благодаря стараниям карачаевских приставов Давида Аглинцева (1858–1864) и Николая Петрусевича (1864–1870), царским правительством было решено выделить Карачаю 40 тыс. десятин земли. Новые земли были предоставлены по ущельям р. Мары, Теберды и Джегуты. Еще в недавнее время передаваемые земли принадлежали карачаевцам, поэтому народ был рад этому возвращению. Карачаевскими приставами были составлены списки безземельных крестьян. Согласно проведенным в то время расчетам Петрусевича каждому безземельному карачаевскому мужчине полагалось до 20 десятин земли [15]. В первую очередь планировали переселять безземельных, а затем малоземельных карачаевцев. Здесь следует возразить историку Ш. Батчаеву, который пишет, что аулы Мара, Каменномост и Сынты были образованы бывшими крепостными (кулами) [16]. Батчаев в отношении старшины а. Сынты Крым-Герия Белимготова пишет из «бывших крепостных крестьян (кул)», хотя, согласно списку Петрусевича, Белимготовы до переселения в а. Сынты проживали в а. Карт-Джурт и значились узденями [17], а не крепостными.

Надо отметить, что данные аулы были образованы фамилиями узденей и азат-узденей, большинство из которых ко времени отмены крепостного права в Российской империи имели свои родовые кварталы в аулах Большого Карачая. Так, Дьячков-Тарасов отмечает, «во время первичного переселения карачайцев в 60–х годах прошлого столетия сюда стремились из Большого Карачая переселяться вместе с бывшими кулами и маломощные караузденьские семейства» [18].

«Таўну махта да, тюзню сайла» – «хвали горы, но выбирай равнину» гласит карачаевская пословица. Всем хотелось иметь дополнительную землю и в более удобных местах. Поэтому, получив такую возможность, представители всех фамилий переселялись в новые аулы за дарованными от государства землями. 

Сословная структура карачаевского общества

Сословную структуру карачаевцев можно выстроить следующим образом:

  1. Карча, крымшаухал, вали – правитель Карачая.
  2. Бий – глава отдельных селений.
  3. Чанка или джанка – бий, утративший свою власть.
  4. Уздень (ёзден или къара ёзден) – коренной гражданин Карачая, проживающий в Карачае более 4 поколений.
  5. Азат или азат-ёзден (тебен-ёзден) – свободный гражданин Карачай, проживающий в Карачае менее четырех поколений.
  6. Чагар – поселенец из другого места.
  7. Кул – слуга.

Карча, крымшаухал, вали – общекарачаевский глава

Согласно карачаевским преданиям народный герой по имени Карча создал родину Карачай и перед смертью передал управление своему зятю Крымшаухалу. Не будучи углубленными в подробности преданий отметим, что после распада Золотой орды власть над Северным Кавказом была наследована Крымским ханством. После самих крымских ханов следующим властным сословием считались роды, принадлежащие к «карачи». Согласно большинству исследователей, в то время, когда Карачай стал частью Крымского ханства, народом управлял человек, имеющий титул «карачи», который в карачаевские предания передался, как Карча. В XV в. Крымское ханство стала частью Османского халифата и, соответственно, весь Северный Кавказ перешел во власть Порты. Примерно в конце XVI в. Карачай был присоединен к Тарковскому шамхальству, что стало причиной появления в Карачае нового титула «крымшаухал». «Еще в конце XIX в., – пишет Бегеулов, – Крымшамхаловы помнили о своем происхождении и считали себя «отпрысками фамилии владетельных шамхалов Тарковских Дагестанской области» [19]. Следует привести также слова доктора филологических наук Г.-Р. Гусейнова: «К эпохе, когда Центральный Кавказ входил в состав Шамхальства, следует отнести, по всей видимости, появление в Карачае владетельной фамилии Крымшамхаловых» [20].

Семейство Крымшамхаловых. Аул Карт-Джурт. ХIХ век

Семейство Крымшамхаловых. Аул Карт-Джурт. ХIХ век

 

Со временем, после строительства русской крепости в Моздоке в 1765 г. и вхождения Северной Осетии в состав Российской империи, Северо-Восточный Кавказ был отделен от Северо-Западного. Русский генерал немецкого происхождения В.А. Потто отмечал, что строительством Моздокской крепости Россия заложила «краеугольный камень завоеванию Кавказа» [21]. Тарковское шамхальство, окруженное со всех сторон Россией, стала зависимым от нее. После этого Карачай в 1766 г. [22]  был привязан анапскому паше, который назначил валия (губернатора) Карачаевской губернии. Валий являлся правителем всего карачаевского народа. Власть валия переходила от отца к старшему сыну. Известные истории карачаевские вали – это Ислам и его старший сын Магомет Крымшамхаловы.

Кул

Кул в тюркских языках имеет значения «раб», «слуга». В границах Османской империи кулами называли все мусульманское население. Когда в отношении кого-то говорилось «кул», то имелось в виду «раб Аллаха» или простолюдин, а весь народ назывался «умма» «община (Пророка)». Для невольников применялось слово «кёле». После образования Турецкой Республики в стране появилась поговорка «юмметден миллет, кулдан юртташ олдук» – «из уммы превратились в нацию, а из кулов (Аллаха) в граждан». 

В карачаевском языке «кул» имеет несколько значений. Первое – это раб (имеется в виду раб Аллаха, а не человека), простолюдин; второе – «слуга», «невольник». Отсюда и производные слова «къуллукъчу» – «чиновник», «къуллукъ» – «должность» и т.д. Общее количество кулов в Карачае насчитывалось около 650 человек, большинство из которых были дети и женщины [23]. Учитывая детский и женский состав кулов, Е. Студенецкая и В. Невская солидарно пишут, что мнение о «существовании в Карачае рабовладельческой формации» – ошибочное и что в Карачае не было рабской производительной силы. А было, скорее, патриархальное рабство, при котором «владелец не считал для себя позором и часто работал рядом со своим рабом» [24]. Касательно имущества кулов карачаевский исследователь начала XX в. И. Тамбиев пишет, что «никакого имущества они (кулы) не имели, жили на иждивении вла-дельца, могли вступить в брак лишь с его согласия и с тем лицом, которое он укажет. Могли быть продаваемы и в розницу» [25]. На владельце лежала обязанность одевать, растить и, наконец, женить своего кула и создать для него семью [26], и все это по карачаевским обычаям было делом чести и долга для каждого карачаевского владельца. 

Кулов называли еще «башсыз» – «буквально безголовый, можно перевести, как не имеющая мужа или бесправная», «джолсуз» – «буквально не имеющий пути, невольник», «къарауаш» – «кухарка, дворовая женщина». 

Как бы бесправными кулов не называли приверженцы марксистко-ленинской теории, у них по законам шариата были все же свои определенные права. Согласно канонам ислама хозяин должен оказывать кулу медицинскую помощь, давать ему подходящую пищу и обеспечивать уход в старости. Если хозяин пренебрегал этими обязанностями, судья, или кади, мог его принудить выполнять их, продать раба или освободить его. К тому же хозяин не должен перетруждать раба, а если он это делает из жестокости, он может быть подвергнут санкциям. Ни у кого не было права убивать кула без суда, потому что над жизнью и смертью любого человека, согласно канонам ислама, властен только Аллах. 

Поэтому следует возразить Невской и Студенецкой, которые считали, что хозяин кула был властен над его жизнью и смертью. Дальше обе исследовательницы ошибочно пишут, что карачаевцы давали кулам клички вместо имен, и в пример приводят такие имена, как Къойчу «пастух», Огъурлу «благой», Хаиркъыз «благая девушка» и т.д. Этим исследовательницы хотели показать схожесть карачаевских владельцев с русскими дворянами-узурпаторами, но это совсем не правильное суждение, потому что имена владельцев и кулов не различались, это видно из списков. Имя балкарского владельца Огурлу Айдаболова [27] хороший пример этому. Подобные выводы исследователями были сделаны для того, чтобы очернить жестокий феодальный строй, который царил в России до свершения революции. Следует повториться, что историки советского времени не учитывали общественные отношения в мусульманских обществах. Следует также отметить, что свободный мусульманин не мог стать кулом, потому что, по законам шариата, закрепощение мусульманина является большим грехом и строго запрещено. «Сатыб алмай, къул болмаз» гласит карачаевская пословица, что в переводе означает «некупленный (тобой)  не холоп». Кулами называли исключительно тех, которых покупали или брали в плен. В исламе в отношении кулов были следующие правила, соблюдение которых в карачаевском обществе подтверждается архивными документами. Хозяин за непреднамеренное убийство мусульманина или за нарушение им клятв должен был освободить на волю одного кула [28]. В одном из хадисов (изречений Пророка) говорится, что если кто изобьет своего раба, то должен его освободить. Если невольница имела ребенка от своего владельца, то после его смерти освобождалась. Раб-мусульманин признавался равным свободному мусульманину и превосходил немусульманина. Хозяин не имел права изнурять раба непосильной работой, распоряжаться его жизнью и должен был хорошо его кормить. По исламскому законодательству все мусульмане изначально свободны (аль-асль хува аль-хуррия). Невозможно обратить мусульманина в рабство в мусульманских владениях, в том числе и за долги. Соблюдение данных законов в карачаевском шариатском суде подтверждается архивными материалами. 

Как было отмечено выше, кулы состояли в основном из детей и женщин. Взрослых мужчин крали ради выкупа. Женщин большей частью покупали. А мальчиков крали у соседних христианских народов в детском возрасте размерами не больше пяти пядей, чтобы быстро могли забыть своих родителей. Как пишет Студенецкая, украсть маленького мальчика на Кавказе считалось большим удальством, поэтому это было частым явлением [29]. Османская империя долго боролась с преступной кражей детей на Кавказе, в Средней и Восточной Европе, но не смогла искоренить этот обычай [30]. Владельцы мальчиков продавали, а зачастую усыновляли и давали им свою фамилию [31]. Так один карачаевец, украв маленького мальчика в Менгрелии, привез домой и вскоре заболел тяжелой болезнью. Перед смертью похититель завещал своей семье, чтобы к мальчику относились как к своему родному. 

Религия карачаевцев ислам поощряет усыновление ребенка, точнее сказать, опекунство над ним. Пророк Мухаммад говорил: «Я и обеспечивающий сироту будем в раю рядом», «Лучшим из домов мусульман является тот, в котором заботятся о сироте» [32]. Однако усыновление, влекущее изменение родословной человека, в исламе запрещено. Ислам не допускает, чтобы принятые в семью мальчик или девочка становились полноценными членами этой семьи и обладали теми же правами, что и родные дети. Если же у человека нет потомства или есть, но он желает оставить что-либо после смерти такому ребёнку, то он имеет право дать этому ребёнку всё, что пожелает при жизни, а также завещать ему до трети своего состояния после смерти. Поэтому в Карачае усыновленным давали только фамилию, но не отчество и при разделе имущества все доставалось родным детям отца, если не было специального завещания.

Одни усыновляли, а другие нет. Все зависело от характера владельцев. В архиве Краснодарского края есть дело, в котором говорится, как родственники 12-летней кумычки Баба Атаевой продали сироту втайне от людей в Чечню, чтобы не присматривать за ней. Из Чечни ребенка продали в Балкарию Али Абаеву, у которого она долгое время жила и родила двоих детей, мальчика и девочку. Девочка рано умерла, а мальчика Абаев Али продал в Карачай Бийнёгеру Байкулову (Айдаболову). После этого Али Абаев кумычку Атаеву продал эфендию Большой Кабарды, а тот освободил ее от зависимости. После чего Баба Атаева поехала к себе на родину в Дагестан в свой родной аул, где достала свидетельство о своем свободном происхождении. С этим свидетельством приехала в Карачай к Бийнёгеру Байкулову (Айдаболову) и забрала своего сына [33].

Карачаевцы всегда отличались более мягким нравом, о чем пишут многие путешественники XIX в. Поэтому карачаевские владельцы со своими кулами обращались хорошо. Следует учесть также и религиозный фактор, когда ислам запрещает разлагать семью невольников и поощряет избавление людей от зависимости, что является большим благодеянием. В мусульманских странах было иное отношение к рабам, нежели в Европе. В истории ислама много великих мусульман, которые в прошлом являлись рабами. Так, например, первый муэдзин в истории ислама был бывший раб Билал, а в Османской империи раб мог дослужиться до звания Великого Визиря. Поэтому не удивительны слова Г. Петрова, который пишет: «В крепостном праве у карачаевцев нельзя не отметить одной особенности, которой у других горских племен вовсе не существовало – это отсутствие высокомерия других сословий к сословию рабов. Крестьяне не подвергались презрению и унижению» [34]. Дальше он описывал совместную работу и дружбу «господ с кулами, совместные трапезы и усыновление биями сирот-кулов, любовь кулов к своим господам и проч.». Согласно карачаевским обычаям, дотронувшись губами до груди женщины, любой мальчик автоматически становился ее сыном. Такой сын назывался «эмчек улан» – «грудной сын». Посредством этого обычая детей-сирот принимали в семью, и они становились полноправными членами рода. Рассмотрев взаимоотношения владельцев с крестьянами, Петров приходит к выводу о «культурной близости» сторон. Примерно также описывает другой исследователь В.М. Сысоев [35]. С подобными выводами не была согласна приверженка марксистско-ленинской теории В. Невская. Так, например, осуждая аналогичные наблюдения исследователя А. Н. Дьячкова-Тарасова, пишет: «Вся работа Дьячкова-Тарасова проникнута духом отрицания классовой борьбы. Автор стремится смазать классовые различия, доказать близость сословий. При этом он идет на прямую фальсификацию истории, утверждая, что в карачаевском обществе часты были браки владельцев с кулами, совместные трапезы» [36]. «А когда под давлением фактов Дьячков-Тарасов все же вынужден признавать наличие угнетения, он тут же добавляет, что оно было не классовым и не социальным, а только бытовым», – пишет Невская [37] и приводит в пример классовой борьбы народные песни из карачаевского фольклора: «В песнях карачаевского народа также показаны угнетение крестьянства и резкая сословная рознь. Песни: «Барак», «Кубанов Эльмурза», «Джагаев Маил» показывают тяжелую долю бедняков, вынужденных наниматься в батраки, обман их биями и богачами на борьбу против этого таких смельчаков, как Барак Салпагаров и др. Не только между биями и кулами – двумя полюсами карачаевского общества, но и между узденями и кулами стояло много сословных перегородок» и т.д. [38]

Конечно же, в этих песнях нет речи о классовой борьбе, тем более нет вражды между кулами с одной стороны и узденями и биями с другой, потому что Кубановы, Салпагаровы и др. относятся к узденьским фамилиям. Оказывается очевидным, как Валентина Невская (как и все советские авторы) бытовые карачаевские проблемы представляла в виде доказательств существования классовой борьбы. Следует признать, что в карачаевском народном фольклоре кулы вообще не упоминаются.

По мере взросления кулов, владельцы их женили и создавали для них семьи, после чего они переходили в следующее по иерархии сословие чагаров [39]. На это указывают архивные источники, а также то, что взрослых мужчин в списке кулов не было, а были только женщины, которые ждали внесение калыма своим владельцам. Таким образом, кулы в Карачае к своим средним годам обретали семьи и права чагар (см. таблицу № 1).

Сословная лестница

Таблица № 1. Сословная лестница

 

Чагары

Слово «чагар» происходит от тюркского «чегара», что означает граница, т.е. человек прибывший из заграницы, иногородний. Многие исследователи ошибочно приравняли чагаров к крепостным крестьянам в царской России, об этом пишут Ислам Тамбиев, Г. Петров и другие исследователи. Исследователь Г. Петров пишет про карачаевцев: «Это не русские помещики и крепостные крестьяне, это не немецкие бароны и их вассалы, это горные скотоводы, имевшие когда-то первобытную клановую формацию, объединявшую и родоначальника, и членов рода, и усыновленных родов, и потомство батраков для упорной борьбы с тяжелыми географическими условиями страны, а участие в общей борьбе сближает всех ее участников, несмотря на их расслоение» [40].

Тамбиев пишет: «за ними (чагарами) признавалось право иметь семью, движимое имущество – скот, они не могли быть продаваемы в розницу… и сравнивать их с крепостными крестьянами можно с оговорками» [41]. В списке карачаевских сословий Петрусевича есть такие слова, как «на правах чагар», «не были даже чагарами» и т.д. Чагары могли иметь всякого рода движимое и недвижимое имущество, своих кулов, среди них могли быть очень богатые люди по меркам Карачая [42], и они могли быть аталыками (воспитанниками) детей своих владельцев [43].

Как известно, крепостные крестьяне в Европе и России лишены были права отчуждать земельные наделы, приобретать недвижимость, их могли продать без земли и т.д. Поэтому сопоставление чагар с крепостными крестьянами в корне неверно. 

Принимая во внимание все права карачаевцев разных сословий, можно с полной уверенностью сказать, что крепостного права и крепостных в Карачае не было.

Сословие чагар можно сравнить с «иногородцами» в казачьих землях. Иногородцами XVII–XIX вв. казаки Подонья и Кубани называли всех пришлых поселенцев из Центральной России и Украины и подразумевали под этим людей «иного роду». Так, вновь пришедший на Дон не сразу признавался в качестве казака. Он, в отличие от многих «старых» казаков, не имел корней в крае, не располагал имуществом, назывался сперва иногородним и не имел никаких казачьих прав. До вступления в казачье сословие иногородние как бы были лишены права гражданства [44]. Иногородние делились на коренных и пришлых. К первым причислялись все те, которые имели оседлость на казачьей земле, в станицах, городах и селах, на протяжении двух поколений и дольше. Остальные считались временными жителями. Конституции Дона и Кубани предоставляли первым не только полные гражданские права, но и беспрепятственную возможность натурализоваться в казачьей среде.

Следует рассказать также о кумыкских чагарах. Чагарами у кумыков назывались люди, которые из горных областей переселялись в Кумыкскую плоскость на постоянное жительство. Так как все земли были уже разделены, то приходящие вновь поселенцы должны были селиться на землях, принадлежащих владельцам [45]. Это привело к взаимным условиям вновь пришедшего переселенца с прежним владельцем. Владелец земли давал чагарам не только землю, но и домашних животных. Первый требовал от последнего, чтобы он платил ему известную подать и работал на него известное число дней в неделю. Владелец брал с него обязательство, чтобы как сам он, так и семейство его и дети, раз поселившись на земле, не переходили уже на другое место. 

Владелец земли над чагаром власти наказать или продать не имел. Собственность чагара была неприкосновенна. Если бы чагар не соблюдал всех условий, которые он обязан сохранять в отношениях к своему господину, то к выполнению их господин может принудить его не иначе как посредством суда [46]. С чагарами ни бийи, ни уздени никогда не судились; в случае же обиды от последних чагар жаловался своему господину, а тот имел уже дело с обидчиком. Как бий, так и уздень и чагар за известное преступление платят почти одну и ту же пеню [47]. Словом, это были иностранцы, не имевшие гражданства. Если пришелец чагар был одинокий мужчина, то его называли «къазакъ» – «одинокий». Некоторые исследователи из «казаков» делали отдельно зависимое сословие, но это ошибочное мнение, потому что так звали бессемейных чагаров. Чагар не был обязан защищать село от врагов, он не был военнообязанным, его обязанности касались исключительно того дома, где он проживал. Такие же права у чагар были и в Карачае. В Карачай, как и в Кумыкию, в начале XIX в. стало прибывать большое количество иноплеменников. Причин было много, но главная из них – это Кавказская война. Прибывали люди с Кабарды, Балкарии, Осетии, Чечни и Дагестана. Прибывали также и карачаевцы, проживавшие ранее в других районах Карачая, таких как Архыз, Джегута, Римгора, Схауат и т.д., оставляя свои хутора. Так в Карачае появились, выражаясь популярными словами нашего времени, «коренные» и «понаехавшие».  

Пришельцам, у которых были средства купить себе землю, или у кого имелись родственники в аулах Большого Карачая, предоставлялась земля, они становились «азатами», а те, которые не могли купить, вынуждены были жить на землях владельцев на правах чагар. Земля, предоставляемая владельцами называлась «бегент» [48]. Следует отметить, что внутри себя чагары делились на первостепенных и второстепенных. Второстепенные чагары – это бывшие кулы, владельцы которых, освободив их на волю, переводили в степень чагара, помогали создать семью и т.п. Они оставались в определенной зависимости от своих бывших владельцев. В архивных материалах есть дело, касательно «убийства Киргоко Кипкеева своего крестьянина Тохтара». Братья Тохтар и Тутар жили со своей матерью в семье Кипкеевых на правах второстепенных чагаров. Оба имели свое хозяйство и свои коши. В то же время они должны были параллельно работать на своих владельцев Кипкеевых, Тохтар на Киргоко, а Тутар на брата Киргоко, так их в свое время разделил по наследству отец Кипкеевых. Тохтар отказывался работать на Кипкеева Киргоко и был занят только своим хозяйством уже больше полугода. По этой причине развязалась ссора между Кипкеевым Киргокой и Тохтаром, в процессе чего Тохтар напал на Киргоко и был убит им во время борьбы. За убийство Кипкеев был отправлен в ставропольскую тюрьму на 6 месяцев и уплатил брату Тохтара Тутару 300 рублей землей, скотом и деньгами [49].

По этой причине первостепенные чагары видели себя выше, чем второстепенные, так как не были кулами. Кумыкский князь Хамзин писал, что одни чагары были свободны, а другие нет [50]. Первостепенные чагары были свободны, а второстепенные не совсем. Первостепенные чагары в архивных источниках названы «джоллу», т.е. «с дорогой, с правами». А второстепенные «юлгюлю», т.е. «примерный». Во время отмены крепостного права большинство чагар были сразу освобождены, а небольшой части пришлось себя выкупать. Большинство чагаров принадлежали к первостепенным. 

Общее количество чагаров насчитывалось 2.150 человек мужчин и женщин [51]. Чагары состояли из средних семей одного поколения. Как пишет Студенецкая, «процент лиц старше 50-летнего возраста очень невелик, а старики лет 70 представляют совсем редкое исключение. Чем это можно объяснить?». Дальше верно отвечает, что «по достижении определенного возраста на том или ином условии крепостные отпускались «на волю» [52]. На волю, имеется в виду, что уже на правах граждан Карачая. Следовательно, второму поколению чагаров разрешалась покупка земли под фамильный квартал. Порой чагар становился полноправным членом рода своего сюзерена. По карачаевскому обычаю побратимства проходил под палкой и принимался в род, включался в клан [53].

Следы обычая побратимства карачаевцев можно найти в исламе. Многие пришельцы-чагары попали в Карачай до присоединения к России, как вынужденные переселенцы в мусульманскую страну, которых в исламе называют «мухаджирами». Так, в Теберде в начале XIX в. поселились «беглые кабардинцы» – «хаджиреты». В исламе поощряется принимать у себя вынужденных переселенцев «мухаджиров». Первыми «мухаджирами» были мекканцы, которые из Мекки переселились в Медину вместе с Пророком Мухаммадом. Принимающих мединцев называли «ансарами». Так, мекканцы-мухаджиры и мединцы-ансары стали побратимами. В исламе узы побратимства иногда были крепче, нежели кровные узы. Побратимы обязаны были помогать друг другу и стоять друг за друга насмерть; долг кровной мести ложился на побратимов так же, как и на самых близких родственников, и человек имел право на наследование части имущества после смерти своего побратима. Обычай прохождения под палкой и клятвенное братство «ант къарнашлыкъ» с принятием в род пришельца – наглядный пример влияния мусульманского побратимства на карачаевцев. Пришелец принимался в карачаевский род и мог пользоваться всеми правами и защитой данной фамилии. Следует отметить, что в советский период исследователи обошли стороной мусульманское влияние на обычай побратимства карачаевцев. Мусульманское влияние обходили стороной также исследователи карачаевского быта царского периода. К сожалению, исследователями совсем не изучена тема «мухаджирства» в Карачае, и поэтому все они были включены в состав бывших крепостных, а их карачаевские «ансары» – во владельцев. 

Следует сказать, что все чагары, перенявшие фамилии своих бывших сюзеренов, ко времени отмены крепостного права были «таякъ къарнашла» «палочными побратимами» или по-другому «антлы къарнашла» «клятвенно побратимы». Однако для получения бесплатной земли из выделенной Карачаю в 60–70 гг. XIX в. 40 тыс. десятин большое количество бывших чагар вошли в списки освобождаемых крепостных крестьян. Следует понимать, что именно об этих бывших чагарах Петрусевич рапортует словами «освободились на добровольной основе с владельцами» [54]. В этом случае реальное количество чагаров составит не более 10 % от общего количества 2.150 чел. 

Согласно проведенным Дьячковым-Тарасовым исследованиям, карачаевские аульные советы к 1927 г. потомков чагаров, когда-то перенявших фамилии, уже относили к сословию «кара узденей» [55].  

Уздень – коренной гражданин

Точное значение слова «уздень» исследователи не могли понять до конца. Так, Невская пишет, что «термин «уздень» имеет у карачаевцев иное значение, чем у соседних адыгских народов. Там узденями называли дворян в отличие от крестьян – тльфокотлеп. У карачаевцев же узденьское сословие включало в себя и основную массу трудового населения» [56].

«Ёзден» в тюркских языках имеет значение «из корня», «коренной». Некоторые исследователи полагали, что слово значит «сам от себя». Однако «сам от себя» будет по-карачаевски «кеси кесинден», по-кумыкски «ёзю ёзюнден», что не соответствует не только правильному переводу, но и сам перевод теряет всякую логику. 

Слово «ёз-ден» состоит из корня «ёз», который имеет значения «корень, ядро, основа, стержень, сердцевина, настоящий, натуральный», и суффикса принадлежности «-ден». Смысл получается «коренной, настоящий, стержневой и т.д.». Карачаевская пословица гласит: «Халкъ ёзеги – ёзден урлукъ»/«Ядро народа – узденьское семя (потомство)».

«Сословие это, – пишет Петрусевич, – образовалось частью из бедных людей, привлеченных словом или силою кого-либо из лиц высших сословий, которые оказывали защиту и помощь последовавшим за ними, а частью из освобожденных в давнее время на волю крестьян, как самих владельцев, так и узденей; многие из фамилий, называющие себя узденями, но по происхождению азаты, получили это название, или лучше сказать присвоили его себе по давности лет» [57]. В другом документе говорится: «Азаты, потомки которых в четвертом колене – называются уже простыми или обыкновенные узденями» [58]. Таким образом, потомки нового поселенца, прожив несколько поколений в Карачае, становились узденями, т.е. коренными, а если быть точнее, то требовалось четыре поколения, чтобы считаться по-настоящему узденями. Петрусевич сравнивал узденей с «однодворцами из польской шляхты» [59]. 

« Однодво́рцы в Российской империи – сословие, социальный слой, возникший при расширении южных границ Русского государства и состоявший из военизированных землевладельцев, живших на окраинах государства и нёсших охрану пограничья. Однодворцы (имеющие один двор) являются потомками служилых людей, нёсших дозорную и сторожевую службу на южных границах в XVI–XVII вв., которые в дальнейшем не приобрели права российского дворянства. Класс однодворцев сформировался из русских детей боярских окраинных городов (особый разряд детей боярских), стрельцов, солдат, рейтаров, драгун, копейщиков, пушкарей, засечных сторожей и обедневших дворян, городовых, рязанских и донских казаков, Касимовского и Кадомского служилого люда, а также части татарской аристократии. Однодворцы не имели большинства дворянских прав и привилегий, а налоги платили как крестьяне (дворяне не платили налоги). Однодворцы были разновидностью государственных крестьян, только несли военную службу, как дворяне ».

Уздени делились между собой по давности лет проживания в Карачае и древности рода. Список Петрусевича так же составлен по давности происхождения фамилий, в котором первыми идут более древние фамилии, объединенные в кланы, затем по списку идут следующие пришлые фамилии, а затем следующие и замыкается список последними пришельцами в Карачай. Условное значение имело количество поколений, проживших в Карачае, и история происхождения. 

Архивные источники разделяют узденей на три категории: первостепенных, второстепенных и третьестепенных. Первостепенных узденей называли еще «уллу ёзденле» – «большие уздени». Это были наиболее древние и наиболее большие карачаевские рода, которые являлись сердцевиной древнейших карачаевских каумов. Они имели наибольшую силу, уважение и авторитет в народе. Из первостепенных узденей избирались судьи «тёречи» и другие ответственные чины.

Второстепенные уздени – это уздени, которые прожили в Карачае более трех-четырех поколений [60]. Их называли «къара узденями» – «черный, независимый уздень». Сюда включались небольшие старые фамилии и фамилии, происходящие от разных пришельцев, но уже в четвертом и более поколении [61].

Следующее деление узденей –  это третьестепенные уздени, еще называемые «азатами». Такая же иерархия была у кумыков, где согласно источникам, «азаты впоследствии составили третий класс дворянства, который получил название третьестепенных узденей» [62]. «Дети (кумыкских) азатов зачисляются в дворянское достоинство и составляют класс третьестепенных узденей» [63]. В Иране азатами называли всех лично свободных жителей, а также слой мелких землевладельцев. В языках закавказских народов «азат» означает «свободный», «независимый», «благородный». Следует отметить, что в документах XIX в. «азат» переводят, как «вольноотпущенный», что не совсем верно и искажает смысл данного слова. В карачаево-балкарском языке заимствованное арабо-персидское слово «азат» означает «свободный», «независимый», «вольный», «благородный» [64]. Аналог «азат» по-карачаевски будет «эркин». В Карачае «азат-узденей» еще называли – «тёбен ёзден» (нижний уздень).

Когда иноплеменник переселялся в Карачай, он терял свой прежний статус узденя, т.е. коренного жителя соседнего народа, и в новом месте становился «азатом», т.е. некоренным свободным гражданином. Поэтому, азаты, или по-другому третьестепенные уздени, состояли в основном из фамилий, которые относительно недавно поселились в Карачае и не насчитывали еще трех-четырех поколений. Азаты – это те люди, которые приняты карачаевским обществом на правах гражданина и наделены собственной землей. Азаты по истечении 2–3 поколений причислялись к каракиши (узденям – А.Г.) [65].

Здесь будет к месту пример переселения к донским и кубанским казакам казаков-черкасов. Наряду с «иногородцами» из средней России, незнакомыми с местными казачьими обычаями и правилами, на Дон и Кубань переселялись казаки-черкасы. Но казаки-черкасы иногородними не считались. Станицы принимали их в качестве свободных землепашцев и приписывали к своим общинам [66]. Подобным же образом, близкородственные карачаевцам, балкарцы и кумыки, принимались в азаты быстрее, в отличие от переселенцев из других народов [67].

Происхождение азатов, как вообще всех узденей, было очень разным. Азатом мог стать свободный пришелец в Карачай, который женился на дочери узденя. В этом случае у него было два пути, это стать «примаком» и стать членом фамилии жены или же создать свой отдельный фамильный квартал. О примаках Петрусевич пишет: «Все одиночные пришельцы появились в Карачае, принимавшем таких людей, как гостей, обыкновенно присосеживались к кому-нибудь, вступали в браки и затем делались как бы членами той фамилии, которая дала пристанище пришельцу». Несмотря на то, что потомство таких лиц со временем составляло «уже некоторую силу», но «все-таки не могло идти в сравнение со старыми фамилиями». Поэтому оно «заключило условие, обыкновенно с тем из старых родов, к которому пристал когда-то их родоначальник, считаться одною фамилией и во всех случаях стоять заодно» [68]. Например, такие родоначальники молодых тукумов – выходцы из Кумыкии – были породнены через женитьбу с карачаевскими родами: Боташевыми, Казиевыми, Магометовыми (ветвь Крымшамхаловых) [69]. Отсюда как раз та разница в гаплогруппах представителей одной и той же фамилии [70].

Другой путь – это создать свой новый фамильный квартал. Землю под фамильный квартал, которая называлась «ёзденлик джер», мог выделить или продать только бий (эльбий) – старшина аула. Потому что все свободные общественные земли аула находились в его распоряжении. Эти земли назывались «вакуф», т.е. «фондовые» [71]. Еще их называли «азат джер» – «свободная земля» или «ёзденлик джер» – «земля коренного». По карачаево-балкарским адатам бий покупал у тех, кто в Карачае продавал землю или забирал, если с этой земли переселялись или умирали владельцы [72]. С ростом поколений «ёзденлик джер» сменялся названием «ата джер» – «земля отцов».

Обычно между продавцом и покупателем земли под новый фамильный квартал заключался договор. Потому что тот, кто продавал азату землю, должен был нести за него ответственность. Поселенец приносил присягу на Коране перед народом, что принимает обряды местных жителей, после чего он равняется со всеми коренными жителями, права его и собственность обеспечиваются. Следует отметить, что в Кумыкии и Балкарии, в отличие от Карачая, второстепенные и третьестепенные уздени почти не имели своих собственных земель, а жили на землях биев [73]. В Карачае «къара уздени» и «азат уздени» (второстепенные и третьестепенные уздени) в большинстве своем имели свои собственные земли.

Карачаевский пристав Петрусевич сравнил «азатов» с российскими «государственными крестьянами» [74]. По закону государственные крестьяне рассматривались как «лично свободные сельские обыватели». Государственные крестьяне были оформлены указами Петра I из остатков незакрепощённого земледельческого населения черносошных крестьян, сибирских пашенных крестьян, однодворцев (служилых людей), нерусских народностей Поволжья и Приуралья (немцы, греки, болгары и др.).  Государственным крестьянам было разрешено вести розничную и оптовую торговлю, открывать фабрики и заводы. Земля, на которой работали такие крестьяне, считалась государственным владением, но за крестьянами признавалось право пользования – на практике крестьяне совершали сделки как владельцы земли [75].

Со временем азаты из третьей степени переходили во вторую степень, как пишет Петрусевич, «по причине давности лет» проживания в Карачае» [76].

В кумыкском обществе был еще четвертый тип узденей, который назывался «догерек уздень» буквально «круглый, вращающийся уздень». В документах «догерек уздени» именуются «пришлецами в кумыксий народ с давнего времени, происхождение которых не было известно коренным жителям» [77]. В Османской империи словом аналогичному «догерек» – «донме» –называли людей, принявших ислам. Так называли в основном бывших иудеев и реже христиан, ставших мусульманами. В карачаевском обществе такие случаи были единичны, поэтому такой термин не применялся. 

В Карачае, по свидетельству всех исследователей, разницы в правовых отношениях между узденями не было, все степени узденей перед законом были равны и уплачивали одинаковый штраф. Все уздени не стыдились заниматься работой наравне со своими крестьянами, пишет Петрусевич [78]. Согласно списку Петрусевича в конце 60-х гг. XIX в. в Карачае насчитывалось 12970 узденей [79].

Эльбий – старшина, глава селения

Вали, как было отмечено, был правителем Карачая, утвержденным османским пашой. А каждым отдельным карачаевским аулом управлял «бий» или «эль бий»,т.е. старшина селения [80]. Петрусевич пишет о биях следующее: «Каким родом образовалось это сословие, верно, проследить не совсем возможно, но все они владели аулами, в которых были люди различных сословий, а потому их можно сравнить с мелкими феодальными баронами и поставить не ниже дворян» [81]. Власть бия переходила от отца к старшему сыну. Так, в Карт-Джурте управление было в руках представителя Бийнегеровых, из ответвления Крымшамхаловых, в Хурзуке – Дудовых и в Учкулане – Карабашевых [82]. Их предки были назначены на эти должности в 1766 г. «Эльбием» назывался человек, который конкретно занимал должность старшины аула. Тюркское слово «бий» переводится как «старшина, знатный человек, владелец». Словом бий могли также назвать кулы своих владельцев. Несмотря на то, что они были узденями или чагарами, для своих кулов они были биями. Поэтому, «бий» – это не значение князя, как некоторые исследователи переводят. У. Алиев в книге «Карачай» пишет: «В 1872 г. начальник округа (Карачая) Петрусевич, с другими чиновниками, спрашивал под присягой почетных стариков, верных мусульман о том, кто из карачаевцев происходит от князей, дворян, свободных и несвободного народа, и Петрусевич ни одну из фамилий не признал за княжескую потому, что князей (биев) в Карачае не было; старшинство же, или дворянство, было признано только за родами Крымшамхалова, Дудова, Карабашева» [83]. В документе «По прошению Басиатского и Дигорского общества старшин, о возвращении из Сибири узденя Али-Бека Абаева» [84], где Алибек Абаев пишется «первой степени узденем». Так же, в «Списке холопам владельцев, живущих в Карачае..» (от 20 марта 1865 г.) Дудовы, Карабашевы и все фамилии чанка названы узденями [85]. Дьячков-Тарасов, описывая патриархальные отношения между владельцами и кулами, пишет, что карачаевский бий – это не феодал, а «главный старшина»; что мы не должны придавать ему традиционного значения князя, феодального владельца, и что «народные предания» относятся к общине Крымшамхаловых положительно» [86]. Фольклорный материал также подтверждает это, например, в песне Жанхотланы Азнауур [87] есть такое выражение «ёхтем ёзден джаш бийле», т.е. «гордые уздени молодые бии». Можно привести в пример и пословицы «бий улуна  ёзден адеб», т.е. «княжескому сыну – узденьское воспитание», «бий къысталыр, адет къалыр» – «старшина изгонится, обычаи останутся» и т.д. Видимо, по этой причине жилище и родовой квартал бия ни ничем не отличались от жилища и квартала узденя. В государственной структуре Османской империи княжеского титула не было, а были чиновники. Эльбий занимал свой пост главы аула, а его семья считалась узденями первой степени. Надо полагать, по этой причине царские чиновники так и не признали как за карачаевскими, так и за кабардинскими владельцами князей, а признали только за ровню дворянам. Только за кумыкскими шамхалами было признано княжеское достоинство. 

Чанка, джанка или чанка-бий

Само слово «джанка», сокращенное от «джан-кардаш», в тюркских языках обозначает братьев, у которых отец один, а матери разные. Некоторые исследователи считали, что так называли побочных детей биев, т.е. рожденных от женщин из низших сословий. Согласно мнению других исследователей, чанка являются утратившими власть биями. Начальник Зеленчукского округа подполковник Калинович о происхождении «чанков» пишет: «Откуда произошли эти фамилии (фамилии карачаевских старшин), я достоверно не знаю, хотя предания говорят, что они пришельцы из-за гор и вытеснили древнюю фамилию чанка, которая управляла народом, и впоследствии измельчала; сведения о них может дать верно начальник Эльборусского округа. Начальник Эльборусского округа Петрусевич о чанка пишет: «остатки прежних фамилий, владевших Карачаем и, как сами карачаевцы говорят, потомки прямой линии от Карчи, древнего родоначальника карачаевского общества, которое приняло и настоящее свое название от его имени. Они были сильны и влиятельны только до появления родоначальников фамилий нынешних старшин, пришедших в Карачай лет за двести перед сим и с тех пор мало по малу теряют свое значение и не сравнялись с остальными узденями только потому, что: в народе живут предания об их происхождении и прежнем влиянии; сами они женятся на дочерях простых узденей и выдают за них своих дочерей и через некоторое время всякое различие между ними не станет» [88]. Из всего сказанного можно сделать вывод, что чанки произошли от бывших карачаевских биев. С захватом карачаевских земель Российским государством народ оставлял свои обжитые селения и перебирался в верховья Кубани, в аулы Большого Карачая. Возможно, что чанки происходили от бывших владельцев тех самых оставленных карачаевских аулов. Потому что бывшим управляющим покинутых селений также приходилось переселяться в верховья Кубани. Согласно архивным данным, чанки Чипчиковы в середине XIX в. взяли разрешение у царского правительства и вернулись в аулы  Теркского Карачая [89]. 

Другой возможный вариант происхождения чанков может выглядеть следующим образом. До назначения Османским правительством в 1766 г. новых карачаевских старшин их родоначальники являлись старшинами в аулах Большого Карачая. О родственности чанков между собой и происхождении от общего предка Карчи лет 400 назад можно не писать, потому что, согласно ДНК-данным, фамилии чанков между собой не имеют близкого родства, которое исчислялось бы несколькими столетиями [90]. Чанки так же, как и родственники карачаевских биев в документе 1865 г. «Список холопам владельцев, живущих в Карачае» были названы узденями [91]. Их права были одинаковы со всеми узденями, и только размер калыма был немного выше [92].

Заключение

В заключение следует сказать, что при изучении общественных отношений карачаевцев недостаточно учитывались религиозная принадлежность, кавказские обычаи и психология, географическое расположение, страна, под влиянием которой находился народ. Сословную структуру карачаевцев необходимо изучать в сравнении с мусульманскими странами Ближнего Востока.

Исследования карачаевского общества и архивных источников показали, что карачаевцы давно приняли ислам и до конца XIX в. судились по законам шариата.

Детальное изучение значений карачаевских терминов бий, уздень, чагар, кул показало, что они являлись указателями социального статуса людей, проживающих в Карачае. Значения указанных терминов на русском языке будет следующим: бий – старшина, уздень – коренной, азат – свободный, чагар – приезжий, кул – слуга и т.д. Можно с уверенностью сказать, что в Карачае сословного деления с писаными привилегиями, обязанностями, правилами и т.д., не существовало. Сословные деления в карачаевскую историю были привнесены царскими чиновниками и исследователями после вхождения в состав Российской империи. В арабских текстах письменных документов карачаевцев начала и середины XIX в. нет никаких указаний на сословные деления. 

В Карачае был патриархально-родовой строй. Судебные отношения проводились мусульманским духовенством. Представителем верховной власти в Карачае был вали – губернатор, вместе с ним в управлении народом участвовали старшие в родах и каумах. Все свободные мужчины были военнообязанными. 

Исследования всех слоев общества показало, что крепостного права и крепостных крестьян в Карачае не было. 

Данная работа подтверждает свободный статус чагаров, но при этом не имеющих гражданства в Карачае. Чагары были постоянными наемными работниками, которые со временем могли быть приняты в карачаевское общество с правами гражданина. В этом случае они становились азат-узденями.

Анализ общественных отношений свидетельствует, что в Карачае шла стимуляция по увеличению населения каждого рода. Способы были разные, от кражи детей до принятия в состав пришельцев.

Действительными невольниками являлись кулы, которые состояли в основном из детей и женщин. Кулы не являлись производительной силой. Кулы со временем переходили в сословие с правами чагар, затем принимались в гражданство и становились узденями. Свободный статус узденя сохранялся всегда, ибо мусульманина превращать в невольника строго запрещается законами шариата. За слишком тягостные правонарушения изгоняли из Карачая.

Уздени делились на три категории. Первостепенные, второстепенные и третьестепенные. Степени различались по древности рода и количеству населения. 

Второстепенными узденями, иначе говоря, кара-узденями, согласно источникам, назывались фамилии, проживающие в Карачае четыре и более поколений. Исходя из этих правил следует, что в настоящее время все карачаевские фамилии обрели статус кара-узденей. Об этом же писал исследователь Дьячков-Тарасов, который в 1927 г. отмечал, «аульные советы, по нашим наблюдениям, достаточно объективно отнеслись к вопросу о включении лиц бывшего кульского сословия и носящих фамилию бывших своих владельцев в реестр лиц бывшего караузденьского происхождения» [93]. 

Альберт Гаджаев,

(статья публикуется в авторской редакции,

вопросы и замечания направлять по адресу:  albert-kar@inbox.ru)

Примечания:

1. Ф.И. Леонтовича — «Адаты кавказских горцев. Материалы по обычному праву Северного и Восточного Кавказа». Одесса. 1882.

2. Е. Студенецкая, Советская этнография, 1937, № 2—3. АН СССР, Ленинград. С.  70.

3. К. Текеев. Карачай и Балкария. Традиционная система жизнеобеспечения. Москва. Наука, 1989.

4. ГАКК Ф. 574, Д. 507, л. 22—37

5. http://kumukia.ru/article-9564.html

6. http://kumukia.ru/article-9564.html

7. Р.Т. Хатуев. Карча. Черкесск. 2016. С. 15.

8. Н. Иваненков. Карачаевцы. ИОЛИКО, вып. 5, Екатеринодар, 1912.

9. КНИИ Карачай с древнеших времен до 1917 года. Черкесск. 2009. С. 161.

10. КНИИ Карачай с древнейших времен до 1917 года. Черкесск. 2009. С. 158

11. http://www.turkishstudies.net/Makaleler/646762726_13%20AD%C4%B0LO%C4%9ELU%20Adilhan.pdf С. 161

12. http://www.turkishstudies.net/Makaleler/646762726_13%20AD%C4%B0LO%C4%9ELU%20Adilhan.pdf С. 155

13. https://www.academia.edu/10616313/Adilhan_Adilo%C4%9Flu_Kara%C3%A7ay_T%C3%BCrklerinin_%C4%B0slam_Dinini_Kabul%C3%BC

14. ГАКК Ф.774., опись 2, Д. 129. л. 109 об-110

15. ГАКК Ф.774., опись 2, Д. 129. л. 109 об-110

16. Сборник статей «Тюрки Северного Кавказа». КЧГУ. Москва, 2009. Издательство Эльбрусоид. С. 78.

17. ЦГА РСО-А, Ф. 262, Д. 23, л. 50—86

18. А.Н. Дьячков-Тарасов. Социальные формации в Карачае и их экономическая мощность// Записки. (Северо-Кавказского краев. Горского НИИ). 1929, № 2. С. 178.

19. http://kumukia.ru/article-9564.html

20. http://kumukia.ru/?id=1706

21. В.А.  Потто.  Кавказская война. Том 1. От древнейших времен до Ермолова.

22. 1766 г. взят из летописи, составленной Халкечевым Сарыбашем Идрисовичем (1855-1945 гг.). В летописи 1766 г. указывается как «Къарачайны джангы къуралгъаны»/«Новое образование Карачая». Материал любезно предоставлен автору статьи внуком родного брата Сарыбаша Идрисовича – Халкечевым Кады Наны-Кишиевичем. 

23. ГАКК. Ф.774. опись 1. Д. 650. л. 56.

24. Е. Студенецкая, Советская этнография, 1937, № 2—3. АН СССР, Ленинград. С. 70. // В. Невская. Социально-экономическое развитие Карачая в XIX в. (Дореформенный период). Черкесск. 1960 г.  С. 11. 

25. И. Тамбиев. Карачай прежде и теперь. Ростов на Дону. 1931. С. 8     

26. Е. Муратова. Социально-политическая история Балкарии (XVII- начала XX в.). Нальчик. 2007. С.  113, 117.

27. http://apsnyteka.org/file/gsk_zhurnal_spetsvypusk_2002.pdf.

28. ГАКК Ф.774. опись 1. Д. 250. л. 13.

29. Е. Студенецкая, Советская этнография, 1937, № 2—3. АН СССР, Ленинград. С. 55, 59.

30. http://ercaninal.blogspot.ru/2012/12/kolelik.html

31. ЦГА РСО-А, Ф. 262. Д. 23, л. 50—86

32. http://www.islam.ru/content/veroeshenie/43043

33. ГАКК, Ф. 774. опись 1. Д. 198. л. 3. 

34. Г. Петров. Верховья Кубани  Карачай. Памятная книжка Кубанской области на 1880. Изд. Куб. обл. статистического комитета. Екатеринодар, 1880. С. 133.

35. В. Сысоев. Карачай в географическом, бытовом и историческом отношениях. СМОМПК, вып. 43, Тифлис, 1913.

36. В.Невская. Социально-экономическое развитие Карачая в XIX в. (Дореформенный период). Черкесск. 1960. С. 1011.

37. Там же, С. 1011.

38. Там же, С. 104.

39. ЦГА РСО-А, Ф. 262, Д. 23, л. 50—86.

40. Г. Петров. Верховья Кубани — Карачай. Памятная книжка Кубанской области на 1880. Изд. Куб. обл. статистического комитета. Екатеринодар, 1880, С. 133.

41. И. Тамбиев. Карачай прежде и теперь. Ростов на Дону. 1931. С. 8.

42. Е. Студенецкая, Советская этнография, 1937, № 2—3. АН СССР, Ленинград. С. 67.

43. ЦГА РСО-А, Ф. 262, Д. 23, л. 50—86.

44. http://www.cossackdom.com/enciclopedic/i.htm

45. Ф.И. Леонтовича — «Адаты кавказских горцев. Материалы по обычному праву Северного и Восточного Кавказа». Одесса. 1882. С. 186187

46. Ф.И. Леонтовича — «Адаты кавказских горцев. Материалы по обычному праву Северного и Восточного Кавказа». Одесса. 1882. С. 187

47. Ф.И. Леонтовича— «Адаты кавказских горцев. Материалы по обычному праву Северного и Восточного Кавказа». Одесса. 1882. С. 187

48. ЦГА РСО-А, Ф. 262, Д. 23, л. 50—86

49. ГАКК Ф.774. опись 1. Д. 250. л. 16.

50. http://ru.calameo.com/read/000463903459c32ae7f36 С. 158.

51. ГАКК. Ф.774. опись 1. Д. 650. л. 3.

52. Е. Студенецкая, Советская этнография, 1937, № 2—3. АН СССР, Ленинград. С. 60.

53. ЦГА РСО-А, Ф. 262, Д. 23, л. 50—86 // В. Невская. Социально-экономическое развитие Карачая в XIX в. (Дореформенный период). Черкесск. 1960 г.  С. 1011.

54. ЦГА РСО-А, Ф. 262, Д. 23, л. 50—86

55. А.Н. Дьячков-Тарасов. Социальные формации в Карачае и их экономическая мощность// Записки. (Северо-Кавказского краев. Горского НИИ). 1929, № 2. С. 179.

56. В.Невская. Социально-экономическое развитие Карачая в XIX в. (Дореформенный период). Черкесск. 1960 г.  С. 1011.

57. ГАКК. Ф.774. Оп.1. Д. 650. л. 2.

58. Записки о привилегированных и свободных сословиях Кумыкского округа. ЦГИАГ. 1598/8214. л.13

59. ГАКК. Ф.774. Оп.1. Д. 650. л. 2.

60. Записки о привилегированных и свободных сословиях Кумыкского округа. ЦГИАГ. 1598/8214. л.13

61. Записки о привилегированных и свободных сословиях Кумыкского округа. ЦГИАГ. 1598/8214. л.13

62. Ф.И. Леонтовича — «Адаты кавказских горцев. Материалы по обычному праву Северного и Восточного Кавказа». Одесса. 1882. С. 187

63. Ф.И. Леонтовича — «Адаты кавказских горцев. Материалы по обычному праву Северного и Восточного Кавказа». Одесса. 1882. С. 193.

64. А-М. Х. Батчаев. Словарь арабско-персидских заимствований в карачаево-балкарском языке. Черкесск. 2010.

65. А. Башиев. http://kumukia.ru/?id=1249

66. http://www.cossackdom.com/enciclopedic/i.htm

67. ЦГА РСО-А, Ф. 262, Д. 23, л. 50—86;

68. КНИИ Карачай с древнеших времен до 1917 года. Черкесск. 2009. С. 162.

69. Там же, С. 162.

70. https://www.familytreedna.com/groups/k-balkar-dna/surnames

71. Н. Иваненков. Карачаевцы. ИОЛИКО, вып. 5, Екатеринодар, 1912. С. 44

72. Н. Иваненков. Карачаевцы. ИОЛИКО, вып. 5, Екатеринодар, 1912. С. 172

73. А. Башиев. http://kumukia.ru/?id=1249

74. ГАКК. Ф.774. опись 1. Д. 650. л. 3

75. Баггер Ханс. Реформы Петра Великого. Москва. 1985.

76. ГАКК. Ф.774. опись 1. Д. 650. л. 2

77. Записки о привилегированных и свободных сословиях Кумыкского округа. ЦГИАГ. 1598/8214. л. 13

78. ГАКК. Ф.774. опись 1. Д. 650. л. 2 

79. ГАКК. Ф.774. опись 2. Д. 129. л. 99.

80. Газета «Къарачай». №66 (10 799). От 28 августа 2014 г. С. 3. Автор статьи Рамазан Байрамкулов.

81. ГАКК. Ф.774. опись 1. Д. 650. л. 1 

82. ЦГА КБР, Ф.16, опись 1, д. 863, л. 4546 // http://gigabaza.ru/doc/25837-pall.html

83. У.Алиев. Карачай. Ростов на Дону. 1927. С. 134.

84. http://www.darial-online.ru/2014_4/gutnov.shtml

85. Известия Карачаевского НИИ. Список холопам владельцев, живущих в Карачае в 1865 г. Черкесск. 2014. вып. 10. С. 68145.

86. А.Н. Дьячков-Тарасов. Социальные формации Карачая и их современная экономическая мощность/ Записка Северо-Кавказского горского научно-исследовательского института, том 1, Ростов-на-Дону, 1928. С. 146.

87. http://www.balkaria.info/library/k/kipkeeva/diaspora-7.htm

88. ГАКК. Ф.774. опись 1. Д. 650. л. 1

89. http://www.elbrusoid.org/upload/iblock/344/344c72aac8c3d12da6d79d807e6ffad1.pdf С. 82

http://karachai.ucoz.ru/publ/ist/prochee/rod_chipchikovykh_v_karachae_na_khasaute/17-1-0-2156

90. https://www.familytreedna.com/groups/k-balkar-dna/surnames

91. Известия Карачаевского НИИ. Список холопам владельцев, живущих в Карачае в 1865 г. Черкесск. 2014. вып.10. С. 68145.

92. ЦГА РСО-А, Ф. 262, Д. 23, л. 50—86

93. А.Н. Дьячков-Тарасов. Социальные формации в Карачае и их экономическая мощность// Записки. (Северо-Кавказского краев. Горского НИИ). 1929, № 2. С. 179.

(Голосов: 2, Рейтинг: 5)

  • Нравится

Комментарии (2)

    Джаратама0
    Gemu
    19.09.2016 22:34:49
    Прочитал статью сам и показал еще людям которые не далеки от этой темы. Автор трактует факты как ему удобно, из текста видно что он не самый лучший знаток в этом деле. Много с чем не согласен.
    Джаратама0
    Мерсéдес
    21.09.2016 18:48:56
    Какие именно факты автор неправильно толкует и с чем именно не согласны люди, занимающиеся этой темой? Они историки? Было бы очень интересно почитать подробней!