Translit
Возвращение
02.07.2012
0
4782
Это было почти как холодной ноябрьской дорогой 1943-го: нескончаемая полоса рельсов, глухие вагоны товарных поездов и долгие дни напряженного ожидания. Только в глазах людей читались не страх и растерянность, а счастливое нетерпение, потому что теперь дорога вела домой.
В ноябре 1944 г. секретарь крайкома ВКП(б) М.А. Суслов сказал: «Мы выжили карачаевцев из горных ущелий. Теперь нам надо выжить отсюда их дух».
Они вернулись. Их ждали разрушенные могилы предков, неустроенный быт и дедовские дома, заполненные голосами и смехом чужих людей, но все-таки это было счастье, потому что это была Родина и здесь, вопреки кичливым заявлениям партийных боссов, по-прежнему жила душа нации.
Одной из первых страниц в летописи обретения народом духовной культуры стала возрожденная пресса Карачая. В течение долгих лет лишенные права на национальный язык, репатрианты, как никто, могли понять, каким счастьем может стать номер обычной советской газеты, если эта газета – на родном языке. О том, какую роль в политической и духовной жизни переселенцев играла областная печать, рассказывают газетные публикации КЧАО конца 50-х годов и партийные документы, в течение десятилетий хранившиеся под грифом «секрет-но» в архивах Карачаево-Черкесии и Ставрополья.
* * *
1957 год. Во вновь образованную Карачаево-Черкесскую область с востока прибывают тысячи и тысячи семей вчерашних спецпереселенцев. В секретных постановлениях обкома КПСС звучат тревожные ноты: «…отсутствие политической работы привело к тому, что среди отдельных карачаевцев имеют место недовольствия»; часть молодежи, «оказавшись в плену отсталых настроений и взглядов, извращает действительность, в силу незнания жизни вносит путаные, неправильные предложения по хозяйственному устройству приезжающих карачаевцев»... В столь сложной политической обстановке ведущим средством пропаганды «правильных» предложений по устройству репатриантов становилось «самое острое орудие партии» – советская периодическая печать. Неслучайно в конце пятидесятых годов в области был восстановлен выпуск не только национальной газеты «Къызыл Къарачай», но и всех районных изданий, выходивших в начале 40-х годов на территории Карачаевской автономии.
Важнейшей задачей прессы КЧАО объявлялась пропаганда нерушимой дружбы народов и теплой встречи переселенцев. В русской газете «Ленинское знамя» публиковались статьи: «Окружим новоселов заботой и вниманием», «Каждой семье новоселов – хорошее жилище», «Счастье новоселов». Редакция карачаевского издания в передовой статье первого номера благодарила партию и правительство за то, что они «вернули нас на родину, дали свободу народу и оказывают нам большую помощь», и подчеркивала, что все народы области «живут одной душой, дружно трудятся, все они готовятся тепло встретить возвращающихся карачаевцев». Газета призывала читателей к самоотверженному труду: «Карачаевскому народу предстоит большая работа: нам надо заново отстроить и восстановить необходимые для колхозов и совхозов здания и жилье для людей. Одновременно надо приложить все усилия для того, чтобы поднять животноводство». Как отмечалось в статье, сознавая это, «каждый карачаевец сегодня… горит желанием работать в 2-3 раза лучше».
Редакционная политика карачаево-черкесской прессы конца 50-х годов была направлена на создание положительного образа переселенцев, необходимость чего неоднократно подчеркивалась в различных партийных документах. В годовом отчете Крайлита (краевого цензурного ведомства) за 1958 год отмечалось: «Без достаточных оснований в областной газете «Ленинское знамя» не было разрешено упоминание о том, что карачаевцы первыми на восьмом отделении совхоза завершили осенне-полевые работы. Так как название в данном случае лишь подчеркивало, что, несмотря на длительное отсутствие по известным причинам этой национальности в родных местах, возвратившись, они с неослабеваемой энергией наравне с другими национальностями, населяющими Карачаево-Черкесскую область, трудятся на благо своего государства».
Важное значение для нравственной реабилитации народа имели публиковавшиеся в печати добрые отзывы о трудолюбии карачаевцев их теперь уже бывших соседей. Письма со штемпелями союзных среднеазиатских республик поступали в этот период в редакции всех областных и районных газет автономии. О трудовой славе, завоеванной репатриантами на местах выселения, говорят, к примеру, строки из письма председателя колхоза им. Энгельса Киргизской ССР А. Сергеева в редакцию учкекенской газеты «Шохлукъ»: «В дело укрепления и развития колхоза много труда, сил и сбережений вложили бывшие члены колхоза – карачаевцы… Наши колхозники с любовью и уважением вспоминают и называют имена этих замечательных тружеников – свекловодов, кукурузоводов, чабанов, строителей и руководителей колхозного производства…»
Особое место на страницах партийных газет занимала борьба с «религиозным одурманиванием», в рамках которой пресса Карачаево-Черкесии вновь, как и десятилетия назад, поднимала тему искоренения патриархальных обычаев – «заклятых родимых пятен прошлого». Инструктор обкома КПСС О. Чагаров в «Справке о постановке работы газеты «Къызыл Къарачай» от 27 ноября 1957 года отмечал: «За прошлые 14-15 лет среди карачаевского населения недостаточно велась работа по борьбе против пережитков прошлого, в результате чего среди отсталой части населения стали культивироваться эти пережитки, как-то: «калым», «берне», сословное разбирательство, «тиль тутуу» (то есть запрет жене-невесте разговаривать при старших родственниках своего мужа), религиозное одурманивание и другие. Газета не учла это положение и не ведет со своих страниц никакой борьбы против этих заклятых родимых пятен прошлого…». Замечание было принято к сведению, и уже через две недели редактор областной газеты Хусейн Тохчуков выступил со статьей «Изживем чуждые обычаи, пережитки капитализма – калым и берне», которая положила начало широкому обсуждению в прессе необходимости искоренения обычаев, не совместимых с ценностями советской идеологии.
Наряду с этим была усилена работа по изучению и подъему национальной культуры репрессированного народа. В конце 50-х годов газета «Къызыл Къарачай» стала первой после многих лет молчания трибуной для карачаевских литера-торов. На страницах издания со стихами, рассказами, очерками выступали писатели Халимат Байрамукова, Осман Хубиев и Азамат Суюнчев, драматург Гемма Гебенов, поэты Абидат Боташева, Назир Хубиев и Азрет Эбзеев. Кроме того, в 1957 году, как и на заре зарождения национальной печати в 20-е годы XX века, областная газета выступала своего рода учебным пособием по родной речи, воспринималась читателями как образец литературного карачаевского языка.
Одним из важных векторов редакционной политики периодических изданий становилось обращение к прошлому Карачая. В печати появились очерки о знаковых в истории народа деятелях – героях революции и гражданской войны Саиде Халилове, Умаре Алиеве, Таукане Алиеве, Шогаибе Байкулове, Наны Токове, Иммолате Байкулове. Примечательно, что в названиях практически всех публикаций ключевыми являлись слова «сын народа», «сын Карачая», «революционер Карачая». Акцентирование этнической принадлежности деятелей было связано с необходимостью пробуждения у народа чувства национальной гордости за своих сыновей, которые (иллюстрация чего была особенно важна в реалиях 1957-1959 годов) являлись преданными партии коммунистами, жертвовавшими жизнью за советскую власть.
Особое место в карачаевской публицистике конца 50-х годов занимала тема Великой Отечественной войны. Осмысляя тот материал, который в печати и литературе других народов интенсивно освещался в военные и первые послевоенные годы, национальная пресса подспудно утверждала: в годы Великой Отечественной войны карачаевцы с честью выполнили свой долг перед родиной, отдав все силы делу защиты Отечества от иноземных захватчиков. Восстановление исторической правды приобретало для репатриированного народа исключительное значение, поскольку в 1943-м причиной насильственного выселения официально был назван тот факт, что «в период оккупации… многие карачаевцы вели себя предательски». Для народа, долгие годы носившего клеймо изменника, народа, чье героическое участие в Великой Отечественной войне не находило после 1943 года отражения в периодической печати и литературе, признание героизма и доблести его сыновей являлось необходимым условием духовной реабилитации.
* * *
После ноябрьской операции 1943 года Управление Народного Комиссариата СССР по Ставропольскому краю в течение многих месяцев вело тщательный поиск лиц, избежавших по различным причинам депортации. Выявили и выслали на новые места проживания 329 человек. Суслов мог быть доволен: карачаевцев выжили из ущелий.
Уничтожить дух народа оказалось труднее. По его зову долгие годы спустя карачаевцы, завершив путь длиною в десятки тысяч человеческих жизней – тех, что навсегда остались в землях Казахстана и Киргизии, – вернулись в свои ущелья. К их встрече готовились по-разному: кто с музыкой и слезами, кто с опасливым недоверием, кто с докладами о пролетарском интернационализме и подготовке к 40-й годовщине Великого Октября. Но главное, их ждал воздух родины и еще – возрожденное печатное слово на родном языке, столь незначительное для тех, кто встречал, и так много значащее для тех, кто еще вчера носил ярлык спецпоселенца. «Много лет мы жили на чужбине и не имели своих изданий, – обращалась к читателям редакция газеты «Къызыл Къарачай». – Люди истосковались и пишут, какая радость для них – газета на родном языке. Молодые карачаевцы только учатся грамоте, но мы рады всем письмам – хорошо или плохо они написаны…»
В ноябре 1944 г. секретарь крайкома ВКП(б) М.А. Суслов сказал: «Мы выжили карачаевцев из горных ущелий. Теперь нам надо выжить отсюда их дух».
Они вернулись. Их ждали разрушенные могилы предков, неустроенный быт и дедовские дома, заполненные голосами и смехом чужих людей, но все-таки это было счастье, потому что это была Родина и здесь, вопреки кичливым заявлениям партийных боссов, по-прежнему жила душа нации.
Одной из первых страниц в летописи обретения народом духовной культуры стала возрожденная пресса Карачая. В течение долгих лет лишенные права на национальный язык, репатрианты, как никто, могли понять, каким счастьем может стать номер обычной советской газеты, если эта газета – на родном языке. О том, какую роль в политической и духовной жизни переселенцев играла областная печать, рассказывают газетные публикации КЧАО конца 50-х годов и партийные документы, в течение десятилетий хранившиеся под грифом «секрет-но» в архивах Карачаево-Черкесии и Ставрополья.
* * *
1957 год. Во вновь образованную Карачаево-Черкесскую область с востока прибывают тысячи и тысячи семей вчерашних спецпереселенцев. В секретных постановлениях обкома КПСС звучат тревожные ноты: «…отсутствие политической работы привело к тому, что среди отдельных карачаевцев имеют место недовольствия»; часть молодежи, «оказавшись в плену отсталых настроений и взглядов, извращает действительность, в силу незнания жизни вносит путаные, неправильные предложения по хозяйственному устройству приезжающих карачаевцев»... В столь сложной политической обстановке ведущим средством пропаганды «правильных» предложений по устройству репатриантов становилось «самое острое орудие партии» – советская периодическая печать. Неслучайно в конце пятидесятых годов в области был восстановлен выпуск не только национальной газеты «Къызыл Къарачай», но и всех районных изданий, выходивших в начале 40-х годов на территории Карачаевской автономии.
Важнейшей задачей прессы КЧАО объявлялась пропаганда нерушимой дружбы народов и теплой встречи переселенцев. В русской газете «Ленинское знамя» публиковались статьи: «Окружим новоселов заботой и вниманием», «Каждой семье новоселов – хорошее жилище», «Счастье новоселов». Редакция карачаевского издания в передовой статье первого номера благодарила партию и правительство за то, что они «вернули нас на родину, дали свободу народу и оказывают нам большую помощь», и подчеркивала, что все народы области «живут одной душой, дружно трудятся, все они готовятся тепло встретить возвращающихся карачаевцев». Газета призывала читателей к самоотверженному труду: «Карачаевскому народу предстоит большая работа: нам надо заново отстроить и восстановить необходимые для колхозов и совхозов здания и жилье для людей. Одновременно надо приложить все усилия для того, чтобы поднять животноводство». Как отмечалось в статье, сознавая это, «каждый карачаевец сегодня… горит желанием работать в 2-3 раза лучше».
Редакционная политика карачаево-черкесской прессы конца 50-х годов была направлена на создание положительного образа переселенцев, необходимость чего неоднократно подчеркивалась в различных партийных документах. В годовом отчете Крайлита (краевого цензурного ведомства) за 1958 год отмечалось: «Без достаточных оснований в областной газете «Ленинское знамя» не было разрешено упоминание о том, что карачаевцы первыми на восьмом отделении совхоза завершили осенне-полевые работы. Так как название в данном случае лишь подчеркивало, что, несмотря на длительное отсутствие по известным причинам этой национальности в родных местах, возвратившись, они с неослабеваемой энергией наравне с другими национальностями, населяющими Карачаево-Черкесскую область, трудятся на благо своего государства».
Важное значение для нравственной реабилитации народа имели публиковавшиеся в печати добрые отзывы о трудолюбии карачаевцев их теперь уже бывших соседей. Письма со штемпелями союзных среднеазиатских республик поступали в этот период в редакции всех областных и районных газет автономии. О трудовой славе, завоеванной репатриантами на местах выселения, говорят, к примеру, строки из письма председателя колхоза им. Энгельса Киргизской ССР А. Сергеева в редакцию учкекенской газеты «Шохлукъ»: «В дело укрепления и развития колхоза много труда, сил и сбережений вложили бывшие члены колхоза – карачаевцы… Наши колхозники с любовью и уважением вспоминают и называют имена этих замечательных тружеников – свекловодов, кукурузоводов, чабанов, строителей и руководителей колхозного производства…»
Особое место на страницах партийных газет занимала борьба с «религиозным одурманиванием», в рамках которой пресса Карачаево-Черкесии вновь, как и десятилетия назад, поднимала тему искоренения патриархальных обычаев – «заклятых родимых пятен прошлого». Инструктор обкома КПСС О. Чагаров в «Справке о постановке работы газеты «Къызыл Къарачай» от 27 ноября 1957 года отмечал: «За прошлые 14-15 лет среди карачаевского населения недостаточно велась работа по борьбе против пережитков прошлого, в результате чего среди отсталой части населения стали культивироваться эти пережитки, как-то: «калым», «берне», сословное разбирательство, «тиль тутуу» (то есть запрет жене-невесте разговаривать при старших родственниках своего мужа), религиозное одурманивание и другие. Газета не учла это положение и не ведет со своих страниц никакой борьбы против этих заклятых родимых пятен прошлого…». Замечание было принято к сведению, и уже через две недели редактор областной газеты Хусейн Тохчуков выступил со статьей «Изживем чуждые обычаи, пережитки капитализма – калым и берне», которая положила начало широкому обсуждению в прессе необходимости искоренения обычаев, не совместимых с ценностями советской идеологии.
Наряду с этим была усилена работа по изучению и подъему национальной культуры репрессированного народа. В конце 50-х годов газета «Къызыл Къарачай» стала первой после многих лет молчания трибуной для карачаевских литера-торов. На страницах издания со стихами, рассказами, очерками выступали писатели Халимат Байрамукова, Осман Хубиев и Азамат Суюнчев, драматург Гемма Гебенов, поэты Абидат Боташева, Назир Хубиев и Азрет Эбзеев. Кроме того, в 1957 году, как и на заре зарождения национальной печати в 20-е годы XX века, областная газета выступала своего рода учебным пособием по родной речи, воспринималась читателями как образец литературного карачаевского языка.
Одним из важных векторов редакционной политики периодических изданий становилось обращение к прошлому Карачая. В печати появились очерки о знаковых в истории народа деятелях – героях революции и гражданской войны Саиде Халилове, Умаре Алиеве, Таукане Алиеве, Шогаибе Байкулове, Наны Токове, Иммолате Байкулове. Примечательно, что в названиях практически всех публикаций ключевыми являлись слова «сын народа», «сын Карачая», «революционер Карачая». Акцентирование этнической принадлежности деятелей было связано с необходимостью пробуждения у народа чувства национальной гордости за своих сыновей, которые (иллюстрация чего была особенно важна в реалиях 1957-1959 годов) являлись преданными партии коммунистами, жертвовавшими жизнью за советскую власть.
Особое место в карачаевской публицистике конца 50-х годов занимала тема Великой Отечественной войны. Осмысляя тот материал, который в печати и литературе других народов интенсивно освещался в военные и первые послевоенные годы, национальная пресса подспудно утверждала: в годы Великой Отечественной войны карачаевцы с честью выполнили свой долг перед родиной, отдав все силы делу защиты Отечества от иноземных захватчиков. Восстановление исторической правды приобретало для репатриированного народа исключительное значение, поскольку в 1943-м причиной насильственного выселения официально был назван тот факт, что «в период оккупации… многие карачаевцы вели себя предательски». Для народа, долгие годы носившего клеймо изменника, народа, чье героическое участие в Великой Отечественной войне не находило после 1943 года отражения в периодической печати и литературе, признание героизма и доблести его сыновей являлось необходимым условием духовной реабилитации.
* * *
После ноябрьской операции 1943 года Управление Народного Комиссариата СССР по Ставропольскому краю в течение многих месяцев вело тщательный поиск лиц, избежавших по различным причинам депортации. Выявили и выслали на новые места проживания 329 человек. Суслов мог быть доволен: карачаевцев выжили из ущелий.
Уничтожить дух народа оказалось труднее. По его зову долгие годы спустя карачаевцы, завершив путь длиною в десятки тысяч человеческих жизней – тех, что навсегда остались в землях Казахстана и Киргизии, – вернулись в свои ущелья. К их встрече готовились по-разному: кто с музыкой и слезами, кто с опасливым недоверием, кто с докладами о пролетарском интернационализме и подготовке к 40-й годовщине Великого Октября. Но главное, их ждал воздух родины и еще – возрожденное печатное слово на родном языке, столь незначительное для тех, кто встречал, и так много значащее для тех, кто еще вчера носил ярлык спецпоселенца. «Много лет мы жили на чужбине и не имели своих изданий, – обращалась к читателям редакция газеты «Къызыл Къарачай». – Люди истосковались и пишут, какая радость для них – газета на родном языке. Молодые карачаевцы только учатся грамоте, но мы рады всем письмам – хорошо или плохо они написаны…»
«Вести гор», №14, 2007 г.
Комментариев нет