Поселения и жилища балкарцев и карачаевцев XIII-XVIII веков

Балкаро-карачаевские поселения XIII-XVIII вв. можно разделить на две хронологические и типологические группы. В более раннюю хронологическую группу входят поселения типа Верхне-Чегемского, Верхне-Архызского, Нижне-Архызского городищ XIII-XIV вв., содержащие специфическую "звонкую" керамику того периода. Во вторую группу объединяются поселения и городища типа Эль-Джурт, относящиеся к XV-XVIII вв. По типологическим признакам, планировке и морфологическому содержанию в первую группу входят поселения и городища, скученно и терассообразно расположенные на горных склонах, как Верхне-Чегемское городище и Эль-Джурт. Во вторую группу входят городища и поселения, свободно раскинутые на более равнинных участках, как Верхне- и Нижне-Архызские городища. Наследниками и непосредственными продолжателями традиций поселений XIII-XVIII вв. являются балкарские и карачаевские горские аулы - Кюнлюм, Шканты, Шаурдат, Мухол, Коспарты, Курнаят, Зылги, Шыки, Булун-гу, Думала, Эль-Тюбю (в Балкарии) и Карт-Джурт, Хурзук, Учкулан и др. в Карачае.

Многие из перечисленных поселений, вероятно, возникших не позднее XVI-XVII вв., ныне заброшены, другие продолжают функционировать и превращены в современные горные поселки со всеми удобствами. Они красноречиво свидетельствуют о многовековой традиционной преемственности горских аулов Балкарии и Карачая. Большинство из них вполне доступно для этнографического обследования, они не раз отмечались в работах А. И. Робакидзе, В. П. Кобычева, им посвящены специальные работы К. М. Текеева, Ю. Н. Асанова и др. Включение последних поселений в орбиту нашего исследования оправдано несколькими обстоятельствами: почти во всех из них размещаются архитектурно-археологические памятники позднего Средневековья, относящиеся в основном к XIII-XVIII вв., как и поселения типа Эль-Джурт, Верхний Чегем, Верхний и Нижний Архыз; в каждом из них или в непосредственной близости от них имеются крупные могильники рассматриваемой эпохи. Таковы могильники у аулов Шканты, Коспарты, Ташлы-Тала, Карт-Джурт и др.; со времени существования городища Эль-Джурт, когда оно было уже отмечено в русских документах начала XVII века, появляются сведения и об обществах Малкар, Чегем, Карачай, жители которых и размещались в основной своей массе в названных поселениях; о древности ныне функционирующих поселений говорят и названия некоторых из них: Карт-Джурт - "Старая родина", Эль-Джурт - "Родина общины" (эля); термином "Эски-Джурт" - "Древняя родина" - называли карачаевцы Верхне-Архызское городище.

Эти факты позволяют говорить о том, что многие из ныне заброшенных или функционирующих поселений Балкарии и Карачая возникли в период XVI-XVII вв., а может быть, и ранее. Глубокую традиционную преемственность горских поселений и могильников не раз отмечали многие исследователи древностей Кавказа. Все это объясняется, прежде всего, причинами традиционного горноскотоводческого уклада хозяйства в условиях безземелья в горах Центрального Кавказа, где обитали балкарцы и карачаевцы. По этому поводу В. Ф. Миллер писал, что одна из трудностей для определения хронологии кавказских могильников (а равно и поселений. - И. М.) состоит в том, что в них сочетаются древние и поздние предметы. Однажды проникшие сюда предметы продолжали бытовать очень долго. "В горах Кавказа, - продолжает Миллер, - клочок земли для посева стоит очень дорого, а клочок, где помещается корова, стоит ее самою. При таких условиях для мертвых тоже не могли уступать много места. Поэтому мусульманские могильники являются продолжением языческих, и старые могилы уступают место новым. Потому и получается многоэтажность древних могил Кавказа. Некоторые могильники утилизируются на протяжении тысячелетий" (МАК. М., 1888. Вып. 1).

Эту характеристику с полным основанием можно отнести и к горским аулам и жилищам. Недаром дом Ахмана Кулиева в Верхнем Чегеме, построенный не позднее XVI в., использовался для жилья его потомками еще в 30-х гг. XX в. (Э. Б. Бернштейн). Все эти факты говорят о том, что в горах чрезвычайно трудно четко различать хронологические рамки того или иного жилища и поселения в отличие от равнинных построек и городищ с определенными культурными напластованиями, которые стратиграфически достаточно хорошо различаются между собой. В горах же основные черты в планировке и конструкции поселений и жилищ Средневековья сохранялись и в более позднее время. Горные условия диктовали и определяли чрезвычайную консервативность в этих вопросах.

Лишь в XIX в. из высокогорных мест обитания балкарцы и карачаевцы выселяются в зону предгорий и образуют такие поселения, как Нижний Чегем, Кёнделен, Хабаз, Мара и др. Поскольку наше исследование касается поселений позднего Средневековья, обратимся к их краткой характеристике, отсылая читателей за конкретными деталями к существующим публикациям Г. И. Ионе, И. М. Ми-зиева, Е. П. Алексеевой, В. П. Кобычева, Э. Б. Бернштейна и др. Верхне-Чегемское городище находится в верховьях реки Чегем в 2,5 км к западу от сел. Верхний Чегем (Эль-Тюбю), на левом берегу речки Джилги-су (приток реки Чегем).

Раскопанные на городище жилища были расположены терассообразно и скученно. Они размещались небольшими рядами, образуя терассы, как в других горных поселениях народов Центрального Кавказа вплоть до XX в. Жилища представляют собой неправильные, четырехугольные в плане сооружения, построенные в срезе склона из горного рваного камня без связующего материала. Фасады жилищ обращены к югу и почти весь день находились под лучами солнца. В каждом из них имеется очаг, расположенный в центре жилища или в одном из его углов. Вдоль продольных стен почти во всех домах устроены лежанки (тырхык). Внутри жилищ, в земляном полу, устраивались продуктовые ямы, выложенные каменными плитами. Характерной особенностью является отсутствие хозяйственных пристроек к домам. Вся территория городища завалена камнепадом, вероятно, послужившим одной из причин гибели его. Вследствие этого и не сохранились кровли жилищ, но нет сомнения в том, что они были плоскими, деревянно-земляными, как и в позднейших горских саклях.

Приведем для иллюстрации описание нескольких жилищ, имеющих некоторые особенности. Так, в жилище № 1 (первый ряд) в центре помещения находилась каменная выкладка высотой 30-40 см, имеющая форму вытянутого овала. Внутри она была заполнена землей, в массе которой встречались обгорелые кости животных, фрагменты красноглиняной керамики, игральные кости астрагалы-альчики. Промежуток между выкладкой и северной стеной жилища был заполнен золой и мелким древесным углем. Земляной пол и нижние ряды кладки стены имели следы сильной копоти. По всем признакам это были остатки очага, примыкавшего к описанной овальной выкладке, которая, вероятно, являлась лежанкой, обогреваемой очагом. Жилище № 4 (третий ряд) представляет собой однокомнатное сооружение, устроенное в срезе склона. В плане имеет форму прямоугольника с размерами стен; 5,15 х 5 м; 4 х 3,2 м. Высота сохранившихся стен: 2,2 м; 1 м; 0,9 м; 0,4 м. В южной стене имеется дверной проем шириной около 1 м. Вдоль западной и северной стен устроена лежанка, облицованная уплощенными линями. Отличительной особенностью этого жилища является наличие в нем двух очагов. Каждый из них выложен из четырех каменных брусьев, поставленных на ребро, и имеет форму четырехугольника. В меньшем из них дно состоит из каменной, слегка выпуклой плиты. Зола здесь была скоплена по углам этой плиты. По-видимому, на этой плите, после того она накалялась, жар разгребали по углам, а на плите пекли хлеб, жарили мясо. В большом очаге могли готовить другую пищу (варить и т. п.). То "самое мы наблюдали и в очаге одного из жилищ на раннесредневековом поселении Багыул VIII-XII вв. у сел. Нижний Чегем. Планида и детали жилища № 7 однотипны с прочими, но значительная часть его сооружена в вырытом на склоне горы четырехугольном углублении. В южной стене имеется дверной проем шириной около 1 м. Вдоль северной и западной стен тянутся лежанки шириной 0,9 м и высотой 0,6 м. В центре жилища имеется очаг, выложенный камнями.

Интересным открытием на городище является система водоснабжение 200 м к северу от описанных жилищ были выявлены остатки овальнее плане строения (6,25 х 1,6 м). К нему примыкала огромная яма, обливная камнями и накрытая большой каменной плитой. После расчисткой ямы в ее стенах обнаружились боковые отверстия трех подземных каналов. Это дает основание считать эту яму отстойником водоснабжения. Диаметр сечения каналов-труб около 0,2 м. Трубы сделаны из очень твердой "бетонной" массы, в которой находятся мелкий гравий, песок и известь. Толщина стенок труб до 5 см. Снаружи трубы обложены булыжником, скрепленным тем же цементирующим раствором-массой, из которого сделаны и сами трубы. Раскопки проследили трубы до 15 м. Одна из труб в сечении была треугольной, две другие круглые. Исследования установили, что эти трубы доходили до небольшого водного источника, расположенного на высокогорье в 1,5 км от жилищ. Видимо, ручеек, уходящий ныне в землю когда-то питал эту систему и обеспечивал жителей городища.

Эта система водоснабжения имела большое значение в жизни жителей: при частых набегах она играла оборонную роль, а при обильных дождях, когда вода реки Джилги-су становилась совершенно непригодной для литья, жители пользовались водой этого источника, поступавшего к жилища по отмеченным трубам. На Верхне-Чегемском городище находится значительное число различных укреплений и сооружений оборонного значения. Систему обороны городища составляли некогда 11 башен и мощная крепость с наскальной лесницей "Битикле", вырубленной в отвесной стене массива Ак-Кая. Среди оборонительной системы можно выделить дозорные и боевые сооружения. Дозорное башни располагались на господствующих над местностью высотах. Они расположены за пределами общей оборонительной системы самого городища. Одна из групп дозорных башен расположена на горе Донгат, состоит из двух круглоплановых башен, диаметром до 4 м каждая. Из этих башен не только велось наблюдение, но, по-видимому, подавались сигналы дымом и кострами, которые были видны на значительном расстоянии. Фольклор балкарского народа сохраняет сведения о том, как на таких башнях зажигались сигнальные костры, которые в народе называют "дыф", "дыф отла", "дыфла" и пр. Кроме Донгат-кала, функции дозорной башни несла и Хырджауат-кала, расположенная на скале Ак-Кая, на восточной окраине городища. К этой башне подходила и лестница "Битикле".

Третья система дозорных башен Личиу-Кала находится на правом берегу реки Джылги-су, на склоне горы Башиль. Вторая важная группа оборонительных сооружений городища представлена боевыми башнями. Они являлись опорными, узловыми пунктами обороны, у которых происходили основные боевые действия при осаде и защите поселения. Остатки этих башен до сих пор известны у жителей Верхнего Чегема под различными названиями: Асы-кала - крепость асов, Джияк нарт-кала - боковая нартская крепость, Тотур-кала - крепость Тотура, Авсат-кала - крепость Авсаты, Трам-кала - крепость Трама и др. Из них особо выделяется Тотур-кала, расположенная на левом берегу Джилги-су, у входа в городище. Вблизи ее находятся остатки мощной стены, идущей от берега реки. Когда-то, вероятно, башня и стена соединялись и замыкали вход в городище. Протяженность этой стены прослеживается до 35 м.

Особый интерес представляют две искусственные наскальные лестницы, сооруженные на отвесной стене горного массива Ак-Кая. Они начинаются у самого его основания и поднимаются до высоты 30-40 м от поверхности земли. Лестницы представляют собой выбитые в скале ступеньки, с внешней стороны застрахованные невысокими каменными стенками на особо опасных участках. Протяженность большой лестницы некогда достигала 200 м. Лестницы вели к небольшим пещеркам, но сейчас они до них не доходят. Балкарские предания говорят, что в пещере в далеком прошлом прятали драгоценности и старинные книги. В 1736 г. кизлярский дворянин А. Тузов имел доступ "к хранящимся там в строжайшей тайне старинным священным книгам", а известный ориенталист Г. Ю. Клапрот писал, что он достал семь листов пергамента, на котором написаны были отрывки из Евангелия, относящегося ко второй половине XV в. В. Ф. Миллер и М. М. Ковалевский пишут, что эти пещеры, вероятно, были караульней.

Главным центром всей оборонительной системы городища была мощная крепость, расположенная в самом узком месте ущелья реки Джилги-су, между массивом скал Ак-Кая и рекой. Именно из этой крепости начинались обе наскальные лестницы, по которым можно было выйти к башне Хырджауат и к отмеченным пещерам. Эта крепость, названная археологами бастионом, представляет собой сооружение длиной в 25 и шириной 8 м. В плане крепость-бастион имеет сложную и своеобразную конфигурацию. Северную стену представлял скальный массив Ак-Кая, западная и восточная стены сооружены в стык с ней. Юго-западная часть укрепления состояла из двух стен, соединенных под прямым углом друг с другом. Южная стена, обращенная к реке, была укреплена мощными контрфорсами, выступающими до 1,5 м. Этот бастион, снабженный такой труднодоступной лестницей, окруженный целой системой дозорных и боевых башен, мощной каменной стеной на подступах, делал доступ к городищу весьма затруднительным. О существовании здесь городища и мощной крепости говорит и название большого грота "Кала-Тюбю", т. е. "Низ крепости". Такое название грота вполне оправдано, т. к. он расположен ниже по ущелью от городища и крепости.

Многие уже не помнят, да и не могли помнить и знать о существовании здесь городища. Лишь археологические изыскания проливают свет на этот топоним - "Низ крепости". Вполне допустимо предположить, что и название селения Эль-Тюбю связано с наличием вверху по ущелью поселения, т. е. эля. Отсюда и возникло наименование старинного селения как Эль-Тюбю, т. е. "Низ села". Керамический материал, найденный на городище, разделяется на две группы. В первую входит сероглиняная, слабого обжига керамика из грубого, зернистого теста, в изломе которого видны частички кварца и песка. В редких случаях, когда имеется орнамент, он представляет собой нарезные насечки по венчику, острореберные налепные валики, вдавленные прямые либо волнообразные линии, идущие по тулову сосудов. Иногда попадались и лощеные черепки, на которых встречаются сетчатые узоры в виде ромбиков и треугольников. Многочисленные аналогии в домонгольских слоях средневековых городищ Северного Кавказа позволяют датировать ее в пределах X-XIII вв.

Вторая, относительно многочисленная группа керамики, представлена образцами красноглиняной "звонкой" керамики отличного обжига, изготовленной из хорошо отмученной глины. Поверхность ее зачастую покрыта линейным, линейно-волнистым орнаментом и желобчатыми линиями. Эта группа керамики очень близка к керамике золотоордынеких городов XIИ-XIV вв. О времени существования Верхне-Чегемского городища свидетельствует могильник, размещавшийся вблизи него. В погребениях были найдены серебряные и бронзовые серьги в форме вопросительного знака с нанизанными на стержень мелкими "жемчужинками", халцедоновые бусы, бусины из горного хрусталя, подвески из зубов животных, бронзовые полые бубенчики и пр. Серьги упомянутого типа на Северном Кавказе известны в памятниках Адыгеи XII в., Чечни и Ингушетии XIII-XIV вв.. Встречаются они и в более ранних могильниках Северной Осетии от VII до X в., в памятниках салтово-маяцкой культуры VIII-IX вв., к этому же времени они относятся и на Среднем Урале и на Волге. Л. П. Семенов находил их в комплексах с татарскими монетами XIV в. Наиболее близким к этому могильнику является могильник Байрым XIII-XIV вв., расположенный в 2,5 км к востоку от городища. Все сказанное позволяет предположить, что основная жизнь на городище протекала в период между XII и XIV вв. Верхне-Архызское городище, известное карачаевцам под именем "Эски-Джурт", расположено у истоков реки Большой Зеленчук. Здесь, в верховьях Кубани, скрещивались крупные средневековые торговые пути, ведущие из Средней Азии к побережью Черного моря, знаменитый путь из Хорезма в Византию, и пути, связывавшие Кавказ с Восточной Европой. Как уже отмечалось, один из основных путей из Хорезма в Византию проходил по верховьям Кубани и был известен в Византии еще в XI в. как "Хоручон", восходящий, по предположению П. Буткова и Г. А. Кокиева, к названию карачаевцев. Укреплению этого пути в раннем Средневековье, и особенно в Хазарскую эпоху VII-X вв., Византия и Каганат придавали очень серьезное значение. Именно этим можно объяснить появление на подступах к Марухскому, Клухорскому и другим перевалам таких крупных средневековых укрепленных городов, как Хумара и др.

Вероятно, через эти перевалы еще в древности попадали к Черноморскому побережью "главным образом за солью" большинство центрально-кавказских племен, о чем писал еще Страбон. Нет сомнения в том, что эти пути играли существенную роль в международной жизни и в эпоху Золотой Орды. Ведь именно в это время получают расцвет такие города Северного Кавказа, как Маджары на Куме, Верхний и Нижний Джулаты на Тереке, Верхне- и Нижне-Архызские города на Кубани, размещенные у самых узловых пунктов международных путей XIII-XIV вв. Еще далеко до образования Золотой Орды перевальным путям через Кавказ, как воротам в восточноевропейские государства, уделяли самое серьезное внимание государства Передней Азии и Ближнего Востока. Важное значение придавали этим проходам и монголы при первых же своих походах и столкновениях с аланами и кипчаками, для того чтобы укрепить свой тыл в реализации планов покорения Восточной Европы. Немаловажно отметить, что уже они застают ущелья Центрального Кавказа достаточно укрепленными.

Как отмечалось выше, при походах Тимура неоднократно отмечаются "недоступные крепости обитателей Эльбурса", против которых великий завоеватель вынужден был организовывать отдельные походы. Крупнейшим культурно-политическим центром Северного Кавказа того времени были Верхне- и Нижне-Архызские городища, на территории которых были построены выдающиеся архитектурные сооружения - христианские храмы Х-ХIIвв. Городище Верхний Архыз охватываег самые верховья Кубани, где от слияния Софии, Псыжа, Архыза и Кызгыча образуется река Большой Зеленчук. Как отмечалось, карачаевцы именуют этот район термином "Эски-Джурт" - "Старая родина". По их преданиям, родоначальник карачаевцев Карча первоначально поселился в верховьях Зеленчука. Поскольку это предание имеет важные сведения о расселении кара­чаевцев, приведем его в том виде, как оно было записано народным учителем Кубанской области в конце XIX в.:

"Родоначальник карачаевцев Карча первоначально поселился со своим народом в верховьях Большого Зеленчука на Архызе, в обществе трех товарищей: Науруза, Будяна и Адурхая. Через некоторое время к ним явился Хубий, выходец из племени кызылбеков. Вместе с Хубием пришел его брат Худбий, но скоро ушел в Абхазию. У Хубия же здесь родились два сына - Акмурза и Темурко. Первое время жизнь на Архызе протекала мирно. Но однажды к карачаевцам неожиданно подъехали верховые из племени кызылбеков и стали требовать от Карчи покорности своему князю и "шишлик" (подарок, мясо и пр.). Это требование рассердило Карчу, и он велел выдать им паршивую собаку: - Вот вам и вашему князю шишлик! Кызылбекский князь послал войска, и Карча вынужден был платить ему каждое лето по сто коров с желтыми ушами. Проводив их, Карча решил оставить Архыз, чем быть данником кому-то. Двинулся в путь со своим племенем. На пути попадалось много скалистых гор. Под одной из них путники заметили большую змею, которая лежала поперек их пути. Путники испугались и, повернув в сторону, остановились на ночлег в горах. Они слышали, что ногайцы убили одну такую змею. Науруз как опытный охотник предложил убить ее в полдень, когда она будет спать на солнце. В полдень 60 верховых с Наурузом подъехали к ней и увидели, что она спит. Змея спала, и хвост лежал в реке, а голова и туловище - в долине. Первым стрелял Науруз, затем остальные 60 всадников и ускакали прочь. Только на следующий день она погибла. Она билась в предсмертных муках и была так страшна, что несколько женщин от страха умерли, а Адурхай, один из четырех представителей племени, упал в обморок. Потомство Адурхаево не извинило его слабости, непростительной для горца, и навсегда заклеймило позором труса. Некоторые из его потомков хотят похвастать своим древним родом, но им говорят: - Стыдитесь гордиться именем труса".

Эту легенду в 1896 г. рассказывали 120-летний Джанкёзов, старики Алиев и Хубиев, которые пытались даже определить время этих событий: 580 с лишним лет назад от их времени. Мы уже высказывали предположение о том, что название реки Зеленчук могло произойти от той легендарной змеи-чудовища, т. к. змея на карачаево-балкарском и другихтюркскихязыках означается: "жилян", "зилан", "илап". Отсюда могло произойти название Зиланчык - Зеленчук, т. е. Змейка. Такая же река упоминается под названием Иланчук при походе Тимура. О том, что в верховьях Зеленчука, в окрестностях Архыза, в далеком прошлом существовали поселения и земледельческие угодья, кроме самого названия Эски-Джурт, свидетельствуют показания Н. Г. Петрусевича в его "Отчете об осмотре казенных свободных земель нагорной полосы между реками Тебердой и Лабой". Об одном из урочищ близ Архыза он пишет:

"Везде, где только есть открытые от леса поляны, видны запашки, на которых до сих пор растет рожь в некоторых местах; даже является сомнение, не в нынешнем ли году были здесь люди, оставившие неубранными хлеба. Вероятно, это происходит оттого, что лес, густо окружающий будто бы стеной поляну, не позволяет разноситься по ветру хлебным семенам или быть вытесненными семенами других растений. Достоверность этого подтверждается тем, что на открытых полянах рожь хоть и растет, но не сплошь, а небольшими кустами. Когда и кто поселенцы - наверное ничего неизвестно; как преда­ния передают, что когда-то в этих местах жили карачаевцы, занимавшие и соседнюю с Загданом поляну Иркиз. Насколько достоверно это предание, разбирать нет надобности, но существование на Загдане в прежнее время поселения не подлежит сомнению. Нельзя только сказать, на Загдане или Иркизе были расположены аулы, потому что от жилищ не осталось и следов, даже могил не видно, и потому надобно полагать, что жившие здесь выселились весьма давно".

Из приведенного отрывка напрашивается вывод, что урочище Загдан было земледельческим угодьем, а аулы и жилища, следов которых не мог обнаружить Петрусевич, находились именно в Архызе (Иркизе). Большое средневековое городище Нижний Архыз обследовал в 1953,1960-1962 гг. В. А. Кузнецов. Такое же городище в окрестностях аула Верхний Архыз обследовали Т. М. Минаева и автор этих строк в 1966 г. Верхне-Архызское городище располагается в живописной высокогорной долине, утопающей в сосново-пихтовом лесу, при впадении реки Кызгыч в Большой Зеленчук, северо-западнее современного карачаевского селения Архыз. Со всех сторон эта долина окружена высокими горами. Весь район, занятый городищем, покрыт селевым наносом, завален камнями от частых оползней и зарос густым лесом. Местами лес настолько густо покрывает участок бывшего поселения, что исследование и установление границ его в этих местах невозможно. Непрерывно заселенный участок городища достигает более двух километров, без учета отдельных участков, непосредственно не примыкавших к основной части городища. Следы поселения обнаруживаются и на правом берегу реки Большой Зеленчук, напротив основной части городища, западнее современной турбазы "Архыз".

Различные развалины строений, каменные насыпи, остатки жилищ, по рассказам старожилов, имеются и выше аула Архыз, по долине справа и слева от слияния рек Псыж и София. Мощные каменные стены, развалины жилищ, оборонительных, бытовых и культовых сооружений дают основание считать, что район нынешнего аула Архыз был густо населен в эпоху XIII-XIV вв. Прежде всего бросаются в глаза сооружения, предназначенные для разделения земельных участков, пригодных для обработки или косьбы. Они представляют собой уже оплывшие каменные валы, расположенные как вблизи самого городища, так и на значительных от него расстояниях. Длина этих валов и стен доходит иногда до нескольких десятков и сотен метров. Часто они идут от подножия гор через всю долину. На самом городище также много стен, пересекающих его в различных направлениях. Порой они прослеживаются под корнями громадных сосен и под завалами старых деревьев. Стены эти служили оградами дворов, усадеб, улиц или проходов. Иногда такие же стены обнаруживаются вдоль заброшенных канав, по которым пускалась вода двух маленьких речушек на территории городища. В отдельных случаях хорошо прослеживаются улицы с каменными выкладками по обочине. На городище повсюду можно видеть развалины старых жилищ. Очень часто прямо на их руинах растут громадные, до двух метров в обхвате пихты и сосны. Этот факт свидетельствует о том, что густой лес покрыл это место после гибели городища.

На территории городища очень много каменных насыпей-курганов различных размеров, многие из них также покрыты деревьями. Различные каменные строения и развалины имеются и далеко за пределами города, вверх по ущелью реки Кызгыч. Самым интересным на территории городища является наличие огромных каменных сооружений - лавинорезов. У выходов с гор небольших речушек, проходящих через городище, сооружены в двух местах массивные стены, теперь уже основательно оплывшие. Эти стены пересекаются под острым углом, и острие их направлено вверх, к выходу указанных речек. Одна из стен прослеживается от 37 до 40 м, другая - от 20 до 50 м. Эти огромные "валы-стрелы" сооружались для защиты от лавин и селей, которые, видимо, часто тревожили местных жителей. Отчетливые следы их легко можно разглядеть и сегодня. Геофизические экспедиции МГУ под руководством профессора Г. К. Тушинского установили, что территория городища часто заносилась селевыми наносами, что, видимо, и явилось причиной его гибели. По мнению лавинологов, эта катастрофа могла произойти между XIII и XV вв. Возможно, что постоянная угроза селевых потоков и лавин также способствовала тому, что этот район был оставлен карачаевцами, о чем говорится в приведенной выше легенде. О том, что селевые потоки часто обрушивались на этот район, говорит, по нашему мнению, и само название местности "Архыз". По-карачаевски и по-балкарски селевой поток означается словом "ырхы", а "ыз" значит "след". Эти два слова вместе образуют термин ырхы-ыз, что означает "след селевого потока". Постепенно, передаваясь из уст в уста, оно стало звучать как Ырхыз, или в русской транскрипции "Архыз". Такое предположение подтверждается и тем, что еще в 80-х гг. XIX в. этот район назывался Ыркыз (Ырхыз) известными путешественниками и исследователями Кавказа Н. Я. Динником и Р. Эккертом.

Известно, что народ дает название различным урочищам, горам, рекам и прочему по каким-то связанным с ними событиям или явлениям, фактам. Так, вероятно, случилось и в данном случае. Такое толкование этого названия более близко к истине, чем попытки объяснить "Ырхыз" как "дальняя межа" в переводе с карачаевского, или "приречная долина", т. к. на Кавказе все долины являются приречными. Над городищем с востока, на вершине горы, находятся развалины крепости, называемые карачаевцами Карча-кала, т. е. "крепость Карчи". С этой горы и крепости хорошо просматриваются весь город и подступы к нему. На подступах к крепости на склоне горы под корнями густого леса прослеживаются отдельные каменные стены - остатки жилищ. Эти развалины вновь свидетельствуют, что они древнее покрывшего их леса. Длина этих стен достигает от 3 до 11 м при высоте от 0,5 до 0,7 м. Само сооружение Карча-кала расположено между двумя скальными возвышенностями на небольшой площадке. Северо-западная и юго-восточная стены его вплотную прилегают к скалам, высота стен сохранилась до 0,7-0,8 м, сложены они из плиточного рваного камня, без связующего материала. Подход к этому сооружению возможен с северо-западной стороны. Здесь на крутом каменистом склоне прослеживаются каменные выкладки и выбитые в скалах небольшие ступеньки.

Хотя местные жители называют эти развалины крепостью, они очень напоминают древнехристианские одноапсидные церкви X-XII вв. Полукруглую апсиду представляет юго-восточная стена. С церквами отмеченного типа ее сближают имеющиеся выступы вовнутрь помещения в северо-западной и юго-западной стенах. Эти архитектурные особенности планировки почти целиком повторяют форму христианских церквей в верховьях Кубани на городище Гиляч, Нижний Архыз, в верховьях Чегема и других районах Северного Кавказа. К этому же времени, видимо, относилась церковь на противоположной стороне городища, в местности, называемой Церковной поляной.

В 1939 г. Т. М. Минаева видела еще остатки ее. По дороге к этой церкви, на каменном валу, идущему вдоль дороги, нами была обнаружена хорошо обтесанная каменная плита с выбитым на ней крестом. Дорога, ведущая к Церковной поляне, местами прослеживается до нескольких десятков метров. На месте обнаружения креста она просматривается до 60 м, ширина ее 2,5-2,7 м, обочины ее местами выложены камнями. Другой камень с кре-стом найден нами в 600 метрах от первого к юго-востоку в густом лесу. Третий камень с высеченным на нем крестом стоит на противоположном берегу реки Зеленчук, в урочище Казачья Поляна, на небольшой опушке леса. На правом берегу реки Кызгыч, у слияния ее с Зеленчуком, возвышается укрепление. Оно, видимо, охраняло вход в ущелье Кызгыч, в верху которого находятся остатки различных строений. Это укрепление представляло собой большое прямоугольное сооружение со сторонами 15,7; 15; 11; 10,5 м и толщиной стен до 1 м. Вокруг него с трех сторон идет каменная ограда. Между оградой и южным углом сооружения прослеживается полукруглая (диаметром 1,7 м) каменная кладка, возможно, здесь была хозяйственная яма. С восточной стороны к укреплению примыкают рудименты различных жилищ.

Таким образом, здесь мы имеем дело с остатками большого укрепления, прилегающих к нему жилищ, других строений. Комплекс рассмотренных памятников Верхнего Архыза, судя по ка-менным крестам, по планировке и формам остатков церквей и других строений, по данным гляциологов, суммарно может быть датирован временем от X до XIV вв. Более точные хронологические рамки развития городища сейчас установить трудно. Нижний Архыз. Городище расположено на правом берегу Большого Зеленчука. Часть построек располагается на левом берегу у подножия небольшого хребта. Общая длина городища достигает двух километров. Оно было обследовано в 1953 г. экспедицией Пятигорского госпединститута под руководством П. Г. Акритаса. Затем городище изучалось, неоднократно В. А. Кузнецовым в 1960-1962 гг.

По своей планировке городище делится на три части: северную, центральную и южную. Небольшая северная часть и ее постройки группируются вокруг среднезеленчукского храма, и она была укреплена небольшой крепостной стеной. В развалинах построек в этой части были найдены черепки красноглиняной, хорошо обожженной керамики, покрытой светлой поливой, и куски железного шлака. Центральная часть городища была застроена более густо и представляла его центр. Здесь довольно четко прослеживаются три улицы и переулки с разрушенными жилищами. Недалеко от центральной улицы находятся остатки небольшой одноапсидной церкви, исследованной В. А. Кузнецовым в 1962 г. Эта церковь очень похожа на описанную из Верхнего Архыза. Всего на Нижне-Архызском городище исследователи насчитывают до десятка подобных церквей, датируемых Х-ХIIвв.

Эту дату подтверждает и тот факт, что одна из них покоится на культурном слое X-XII вв., а также обнаруженные здесь кресты-энколпионы и простые железные, клепаные кресты того же времени. Кроме того, в кладке стены одной из церквей были обнаружены две песчаниковые плиты с высеченными на них арабскими куфическими надписями, одна из которых содержит общемусульманскую фразу: "Нет бога, кроме Аллаха, Магомет пророк его", а вторая приводит дату: "аль-авваль год четыреста и тридцать шесть". В мусульманском календаре имеется два месяца с окончанием "аль-авваль" - Раби I и Джумади I, что соответствует времени с 26 сентября по 24 декабря 1044 г. Следовательно, плиты были разбиты и использованы в кладке не ранее 1045 г. Отсюда В. А. Кузнецов вполне обоснованно относит строи-тельство церкви ко второй половине XI в. Археологические раскопки показали, что нижние слои городища датируются временем VIII в., а верхние датируются керамикой золотоордынского времени XIII-XIV вв..

К последнему периоду относится и могильник из каменных ящиков. Особо интересными объектами на городище являются комплексы бытовых и хозяйственных сооружений. На одном из участков городища было выявлено сооружение из пяти помещений. Стены его сооружены насухо из плитняка, высота их достигает до 2,5 м. Все пять помещений соединены между собой и представляют единый комплекс. В каждом из помещений имеются дверные проемы. При раскопках были найдены куски черепицы, фрагменты керамики, около 30 мелких обломков листовой меди, два обломка стеклянной посуды. С внутренней стороны стен прослеживаются остатки штукатурки. Средневековые городища Верхний и Нижний Архыз относятся к единому культурно-историческому кругу, они были тесно взаимосвязаны между собой и играли важную политическую и экономическую роль в жизни населения верховьев Кубани. Находки в них различных стеклянных изделий, крестов-энколпионов, высокая для того времени церковная архитектура говорят о том, что население поддерживало оживленную культурно-экономическую связь с внешним миром, особенно с Византийской империей, о чем свидетельствуют великолепные христианские церкви и храмы, сооруженные в византийском стиле и издавна привлекавшие к себе внимание многих ученых.

Наибольшей насыщенностью христианскими памятниками отличаются места, примыкавшие к верховьям Кубани, по которым проходил важный торговый путь, связывающий Северный Кавказ с христианским миром Черноморского побережья Кавказа. И, безусловно, архызские городища являлись одним из важных звеньев этого пути. В проникновении христианства в верховья Кубани немаловажную роль сыграло и Тмутараканское княжество, связанное с этими районами удобными перевалами по течению Кубани.

В заключение необходимо сказать о том, что верховья Кубани, особенно окрестности Архызских городов, давно считаются мощными центрами христианской религии и культуры Северного Кавказа, поддерживавшими тесные связи с Византией. Именно здесь размещался центр так называемой Аланской епархии Х-ХII вв. Очень важно здесь отметить, что вторым центром так называемой Кавказской христианской митрополии являлись верховья Чегема во главе с описанным Верхне-Чегемским городищем. Ведущий специалист по археологическому наследию христианской культуры Северного Кавказа В. А. Кузнецов выдвигает и доказывает гипотезу о том, что в районе Верхнего Чегема локализовался центр Кавказской митрополии, а "это ставит перед кавказоведами вопрос о видной роли района Верхнего Чегема в средневековой истории и культуре северокавказских народов". Эти слова ученого с полным основанием относятся и к району верховьев Кубани - Карачаю, где также наблюдается большое скопление христианских древностей. Ведущими центрами культурной жизни этих районов, безусловно, были рассмотренные Архызские городища, во многом перекликающиеся с Верхне-Чегемским комплексом.

Городище Эль-Джурт является одним из интересных памятников истории и культуры балкарского и карачаевского народов рассматриваемого времени. Исторические песни и предания этих народов прочно увязывают городище с карачаевцами. Подкрепляется это и историческими сообщениями русских послов 1639 г. Ф. Елчина и П. Захарьева, которые застали карачаевцев рода Крымшаухаловых в верховьях Баксана. Послы гостили у карачаевских мурз Гиляхстана и Ельбузука Крымшаухаловых. Одному из старейших князей карачаевцев - Камгуту был воздвигнут у этого городища интересный надземный склеп-мавзолей, не раз отмечавшийся в работах путешественников и ученых, посещавших Баксанское ущелье. Этот мавзолей был описан еще Нарышкиными в 1867 г., другими авторами XIX в., исследован в 1939 г. X. О. Лайпановым, в 1969 г. - автором данной работы. А. А. Иессен датировал этот склеп-мавзолей XV в.. С городищем Эль-Джурт связаны очень интересные вопросы истории карачаевского и балкарского народов.

В 1849 г. в старинном карачаевском селении Карт-Джурт было записано предание об образовании этого селения карачаевцами, переселившимися с берегов Баксана. Согласно этому преданию, некий охотник Боташ, будучи на охоте, встретил прекрасную лань и в погоне за ней открыл в горах просторную и удобную для жизни долину. Но чтобы убедиться в ее плодородности, он бросил в землю несколько зерен ячменя и спустя некоторое время вновь сюда вернулся и увидел великолепный урожай. Он тут же решил переселиться сюда со своими людьми и обосновал здесь свое поселение - журт.

Баксанское поселение карачаевцев Эль-Джурт располагалось на крутом каменистом склоне горного хребта, на левом берегу реки Баксан, в Двух километрах вверх по ущелью от нынешнего города Тырныауза КБР. Площадь, немногим более чем 200 х 400 м, где сейчас отчетливо прослеживаются остатки жилищ, завалена сплошным камнепадом частых горных обвалов. На противоположной стороне реки находится упомянули мавзолей Камгута Крымшаухалова. В настоящее время на поселении Чэжно насчитать около 50 жилищ, отдельных усадеб, небольшие улочки и проулки между рядами жилищ, образующих террасы, приспособленные к рельефу местности. На поселении археологическая экспедиция под руководством автора этих строк исследовала 7 жилищ, представляющих 3 усадьбы и одно отдельное здание.

Поселение Эль-Джурт прижато к двум башенным сооружениям, за которыми закрепилось имя княгини Гошаях, жены младшего брата Камгута - Каншаубия Крымшаухалова. Усадьба № 1 расположена на сравнительно пологой нижней части по-селения. Она представляет собой прямоугольное сооружение правильных Форм несколько врытое в землю. Стены сооружены из рваного местного камня без связующего материала. Усадьба состоит из двух больших комнат и веранды. Передняя стена веранды представлена одним рядом камней. Это был фундамент, на котором, вероятно, стояли опорные столбы, подбирающие перекрытие веранды, как и в поздних балкаро-карачаевских Жилищах XIX-XX вв.. Первая комната представляла собой вытянутое с северо-запада на юго - восток прямоугольное сооружение размерами 11,2 х 6,2м и с каменными Стенами толщиной более 1м. Часть юго-западной стены сооружена на огромном плоском скальном обломке, который выступал даже вовнутрь Жилища. Кладка стен сухая, камень не обработан, как и во всех других помещениях усадьбы. Западный и северный углы здания сохранились на высоту почти до 2 м. Собственно эта высота, вероятно, соответствует тому Уровню, на который врывались в склон стены жилища. Юго-восточная стена и ее углы намного ниже, так как они располагались по склону. Их высота едва превышает 0,5-0,6м. Разница эта зависит от крутизны склона местности. В юго-восточной стене был оставлен широкий входной проем.

В ходе исследований в разных участках жилища на земляном полу выявлены остатки деревянных обгорелых бревен - балок перекрытия, опорных столбов или срубных стен. Примерно в центре комнаты находились Два плоских камня, плотно утрамбованных в пол. Непосредственно возле них обнаружено несколько фрагментов деревянных столбов. Вероятно, эти камни представляли собой базы, на которых стояли опорные столбы. Вторая комната, размерами 11,2 х 5,6 м, представляла такое же вытянутое прямоугольное помещение. Северо-западная стена двух этих помещений была общей стеной всей усадьбы. Она, как отмечено, была врезана в склон горф. В северо-восточной части комнаты на полу были выявлены также два плоских камня (60 х 65; 55 х 65 см), расположенных в одну линию на расстоянии полутора метров один от другого. У самого юго-восточного угла находился еще один подобный камень. Вероятно, они также служили базами для опорных столбов перекрытия. Ко второй комнате была пристроена веранда-навес. Ширина ее 2,4 м, длина соответствует размеру комнаты. Передняя стена ее представлена одним рядом камней, немного выступающих на поверхность земли. В ней хорошо виден проем, служивший входом в веранду.

В усадьбе № 1 было найдено большое количество костей как крупных, так и мелких животных, много обломков глиняных сосудов, фрагменты железной посуды, железное шило, обломок пряслица из песчаника. Керамический материал можно разделить на три вида - сероглиняный слабого обжига, красноглиняный с хорошо обожженным черепком и третий вид, его большинство, это хорошего качества и обжига черепки кирпично-красного цвета в изломе, покрытые разноцветной поливой: темно-коричневой, темно-охристой и светло-охристой. Среди них выделяются черепки с темно-коричневой поливой, украшенные желобчатыми линиями по горловине и плечику сосудов с горизонтальными венчиками. Подобные же желобки нанесены и по тулову сосудов. Черепки с желто-охристой поливой имели в основном плавно закругленные венчики, некоторые из них украшались бортиками, горизонтально идущими возле горловины. Среди указанных образцов встречаются сосуды с петлевидными небольшими ручками. Усадьбы № 2, 3, жилище № 7 и упоминавшиеся башни расположены в самой верхней части поселения, у основания скального массива, на крутом склоне, заваленном камнепадом. Усадьба № 2 состоит из пяти соединенных между собой комнат. Первая представляет собой помещение, сооруженное из рваного камня без связующего материала. Длина комнаты внутри - 10,5 м, ширина - 5,4 м, толщина стен - 1,2 м. Вдоль северо-западной стены шла лежанка пятиметровой длины шириной в 70 см. У южного угла был оставлен вход шириной в 1 м. Задняя, северо-западная стена, представлявшая каменную облицовку среза склона, хорошо сохранилась до высоты двух метров, а боковые стены сохранились лишь до 0,5 м, передняя стена снесена совершенно. Вторая комната - шириной до трех и длиной около четырех метров. Стены ее построены таким же образом, как и в других сооружениях. Третья комната представляет собой неправильное четырехугольное сооружение размерами 10,7 х 7,8 м в широкой части и 9,5 х 6 м в узкой. Задняя, северо-западная, стена сохранилась до высоты 1,4 м. Передняя также снесена обвалом, как и в предыдущей комнате. Вдоль северо-западной стены расчищены остатки лежанки. К третьей комнате непосредственно прилегает жилище № 6 с двумя отдельными небольшими помещениями, что позволяет объединить их в одну усадьбу.

Усадьба №3 расположена вблизи от усадьбы № 2 и представляет собой вытянутое с запада на восток сооружение из нескольких помещений. Стены их сооружены подобным же образом, что и описанные выше. Одно из помещений представляет собой в плане ромбовидный четырехугольник со сторонами 3,8 х 4 м. Стены сохранились от одного до двух метров в высоту. Нижний ряд камней в стенах представляет огромные глыбы. Остальные помещения по планировке и расположению аналогичны вышеописанным. В восточном углу третьей комнаты обнаружена массивная каменная ступа шаровидной формы. А на полу четвертой найдена часть каменного жернова ручной мельницы. Жилище № 7 располагалось в двенадцати метрах к востоку от усадьбы № 3. В плане оно представляет собой трапециевидное помещение длиной 8,4; шириной 5,4 и 2,9 м. В кладке задней стены использованы огромные валуны, скреплявшие срез склона. В ходе раскопок описанных усадеб был собран большой костный материал, среди которого привлекает внимание череп дикого кабана, найденный в одной из комнат усадьбы № 3.

Интересно отметить железную ромбовидную стрелу с длинным черешком, круглую в сечении. Длина острия стрелы около 6 см. На поселении хорошо видны небольшие улочки, идущие между рядами жилищ, расположенных на горном склоне. Ширина их достигает местами более двух метров. Одна из таких улиц проходит примерно по центру поселения, и она самая широкая. У городища Эль-Джурт находились две башни. Одна из них, сооруженная из камня без связующего раствора, стояла у самого основания вертикального скалистого навеса, служившего четвертой стеной башни. В плане она представляет четырехугольник шириной (внутри) 4,3 х 5,1 м, длиной 9,2-9,4 м. Толщина стен достигает полутора метров. В восточном углу башни оставлен вход, у которого лежал массивный обработанный камень прямоугольной формы, служивший порогом. Стены у входа выложены обработанными большими камнями. Слева в стене оставлена ниша высотой 30, глубиной 50 см. В западном углу башни вырыт прямоугольной формы бассейн для сбора воды (глубина 1,5-1,7 м, длина 3,4 м, ширина 1 м).

В некоторых местах стены башни уцелели до высоты в 1,7 м. В башне было найдено около двух десятков черепков, аналогичных керамике из описанных усадеб. В двадцати метрах к востоку находятся остатки второй башни. Она была построена на очень крутом скалистом склоне. Для получения горизонтальной площадки при сооружении башни склон был забутован камнями на высоту в 3 м. В кладке стен этой башни применялся известковый раствор в качестве связующего материала. Со стороны склона стены сохранились до 3,4 м. Если смотреть сверху, то остатки башни едва только прослеживаются, т. к. три стены ее в результате горных обвалов, в силу покатости склона были разрушены. Башня имела трапециевидную форму в плане. Длина основания достигала 15,4, ширина - 6,1 м, толщина стен - более 1 метра. С юго-западной стороны склон, где стояла башня, укреплен каменной стеной в 9 м длиной, 1 м шириной и 1 м высотой. Из этой башни хорошо просматривалась территория всего городища В результате раскопок на Эль-Джурте получен очень скудный датирующий материал. Все же некоторые определенные выводы можно сделать по найденной керамике и другим факторам. Так, черепки, добытые в усадьбах № 2 и 3, жилище № 7 и в первой башне, представляют собой наиболее ранние образцы, находящие весьма близкие аналогии в керамике золотоорды некого времени XIII-XIV вв. К этому же времени относится и стрела, подобная множеству стрел из средневековых кабардинских курганов XIV-XVI вв.

Склеп Камгута, расположенный у городища, А. А. Иессен датировал XV в. С этими хронологическими рамками согласуется и то обстоятельство, что в 1639 г. здесь проходили русские послы. Кроме того, известно, что мусульманство проникало в горы Центрального Кавказа в начале XVIII в., а наличие в одном из жилищ Эль-Джурта черепа кабана является прямым свидетельством о домусульманском времени поселения. Исходя из этого, можно предположить, что основная часть поселения (верхниеусадьбы №2 и 3,жилище №7, башни №1, 2) существовала отXIV-XV до XVIII в. Усадьба № 1 является поздним включением в поселение, т. е. она обосновалась после того, как ранняя часть его, возможно, была уже заброшена. Об этом свидетельствует планировка и конструкция жилищ, керамический материал явно позднего характера, а частично напоминает даже предметы заводского типа. Эта усадьба по своему типу очень напоминает старобалкарские усадьбы XVIII-XIX вв. Особый тип поселений, отличающийся от описанных городищ, представляют небольшие родовые поселения балкарцев и карачаевцев, сохраняющие в своих названиях имена первых основателей и запечатленные в народных преданиях.

Макка-кая. На правом берегу реки Чегем, над южной окраиной сел. Булунгу, возвышается гора Макка-кая. По преданиям, здесь впервые обосновался некий Макка, имя которого закрепилось за названием горы и остатками небольшого родового поселения. Западная часть этой горы усыпана чернолощеной, сероглиняной керамикой. Изредко встречаются и красноглиняные с вдавленными лощеными линиями.

Весь облик керамики позволяет отнести ее к кругу керамики XII-XIV вв. Но для нашей темы очень важно, что на сравнительно плоской вершине-плато горы имеются остатки шести небольших отдельностоящих жилищ, несколько врытых в землю. Кладка стен этих жилищ идентична жилищам из Верхне-Чегемского городища. Рядом с этими жилищами, в местности, именуемой Хуппа-Хужан, прослеживаются следы древних могил, обложенных камнями. В центре этих могил стоит одиноко возвышающийся камень, высотой 1,15 м, шириной 0,5 м, толщиной в 30 см. О возможности существования здесь поселения говорит и тот факт, что на близлежащих склонах видны грандиозные террасовые поля былого земледелия.

Малкар-кала. Это тщательно укрепленное поселение-крепость располагается на скалистом уступе горы над старым аулом Кюнлюм в Черекском ущелье. Оно представляет собой сложный оборонительный и жилой комплекс. Все сооружение тянется с северо-запада на юго-восток. Основное сооружение - цитадель - представляет собой в плане неправильный четырехугольник со слегка закругленными углами. Длина цитадели 14,8 м, ширина 4-6,9 м. От нее отходят две оборонительные стены, достигающие 14,3 м. Непосредственно не соприкасаясь с основным оборонительным комплексом, к юго-востоку от него тянутся жилые постройки числом более десятка. Некоторые из них расположены террасами на скальных выступах и ограждены каменными стенами от возможных обвалов сверху. Малкар-кала представляет собой небольшой родовой аул со своей оборонительной крепостью. При необходимости население могло укрыться в цитадели и обороняться от неприятеля.

Болат-кала. Представляет собой мощную крепость, расположенную на той же горе, что и Малкар-кала. Крепость неоднократно достраивалась, укреплялась оборонительной стеной, стены снабжены многими бойницами, в полу помещений имеются облицованные камнем на прочном известковом растворе продуктовые ямы-хранилища. Она представляет собой жилой и оборонительный комплекс небольшого рода с запечатленным именем родоначальника. С описанными поселениями-крепостями схожа и упоминавшаяся Карча-кала в верховьях Архыза, у слияния рек Архыз и Кызгыч. К этой же категории моногенных родовых поселений балкарцев и карачаевцев относятся поселения, состоящие из целого ряда взаимосвязанных жилых и оборонительных сооружений, представляющие собой горский тип средневековых замков. Подобные памятники - Зылги, Усхур, Курнаят и др. - на протяжении многих лет изучались, и материалы исследований публиковались автором этих строк т, поэтому здесь считаем излишним их подробное описание.

* * *

Рассмотренные поселения и жилища балкарцев и карачаевцев XIII-XVIII вв. позволяют сделать вывод о том, что в указанное время существовали два больших типа поселений. Одни из них (первый тип) располагались на крутых горных склонах, вблизи водных источников, в естественно защищенных местах (Верхний Чегем XIII-XIV вв., Эль-Джурт XV-XVIII вв.) либо размещались на вершинах небольших водораздельных хребтов и других возвышенностей (Макка-кая, Курнаят). Второй тип поселений размещался в более пологих и сравнительно ровных высокогорных долинах (Верхний и Нижний Архыз).

Жилища первых поселений размещались более компактно, образуя хорошо известные горные террасы, характерные для высокогорий Кавказа еще с глубокой древности. Жилища вторых планировались более свободно, для них не характерна ступенчатость расположения на горных склонах. Первый тип поселений более характерен для Балкарии, второй - для Карачая. Это же относится и к последующим XIX-XX вв. Почти все поселения расположены в отдалении от сенокосных и пастбищных угодий, которые, как правило, находились в зоне плоскогорий "второго этажа", что отличает, скажем, балкарские поселения от сванских, но по своей компактности они очень близки и к сванским, дигорским и другим горским поселениям. То, что сближает их с отмеченными народами, в свою очередь отличает их от разбросанных поселений мегрелов, абхазов, черкесов, кабардинцев - типа хуторов, тянущихся на несколько километров вдоль речных террас.

Если сравнить карачаевские и балкарские поселения рассматриваемого времени с более поздними поселениями XIX-XX вв., то совершенно отчетливо можно проследить интересную тенденцию - постепенное "сползание" их с высот в низины. Это особенно наглядно прослеживается при сравнении ныне заброшенных аулов в Чегемском ущелье (аулы Кёк-Таш, Кочкар-Таш, Биттургу, Гюдюргю и др.), в Черекском ущелье (аулы Курнаят, Шаурдат, Коспарты, Зылги и др.) с селениями XIX-XX вв.

В развитии жилищ XIII-XVIII вв. можно отметить, что в зависимости от рельефа территории поселения они сооружались либо на склоне, врезаясь в него (Верхний Чегем, Эль-Джурт), либо на сравнительно ровном участке, углубляясь в землю (Верхний и Нижний Архыз, Курнаят, Макка-кая). Можно констатировать, что в развитии жилищ этого периода наблюдается переход от однокамерных жилищ без хозяйственных пристроек к многокомнатным домам и усадьбам с хозяйственными постройками. Раскопки на Эль-Джурте и обнаружение обгорелых бревен позволяют предположить наличие срубных жилищ, которые в XVII-XIX вв., по описаниям де ла Мотрэ, Г. Ю. Клапрота, Е. Зичи, Р. Эккерта, А. П. Берже, Г. Мерцбахера и др., были особенностью жилищ верховьев Кубани и Баксана. Исследования советских этнографов подтверждают, что "срубные жилища в конце XIX в. имели распространение исключительно среди карачаевцев и балкарцев" и что "крайним восточным пределом распространения срубных форм жилища в крае во второй половине XIX в. было Баксанское ущелье", но иногда подобные жилища встречались в Дигории и Адыгее. Исследованные городища и поселения представляют собой крупные хозяйственно-экономические и культурно-административные центры Балкарии и Карачая. В планировке и устройстве поселений и жилищ XIII-XVIII вв. наблюдается генетическая связь с поселениями и жилищами XIX-XX вв.

(Из книги "История Балкарии и Карачая в трудах Исмаила Мизиева", Нальчик, 2010 г.)