Игры и спортивные состязания как средство воспитания джигита-горца

М. Б. Гуртуева

Прогрессивные обычаи и традиции горских народов Северного Кавказа, выдержав тяжелые времена беспрерывных войн, опустошительных нашествий, страшных эпидемий, сохранились, передаваемые из поколения в поколение, и сегодня эти достижения народно-педагогической культуры во многом определяют характер и направление социально-экономической жизни региона. Этот исторический опыт позволяет избежать многих бед.

Что означает понятие "джигит"? Это умный, храбрый, справедливый и трудолюбивый человек, почитающий старших и заботящийся о младших. Однако какими бы лучшими нравственными качествами он ни обладал, без физической подготовки, боеспособности он не может выступить на защиту родной земли от внешних врагов, а это его обязанность. Образцом стойкости и выносливости являются нарты, воспетые в кавказском фольклоре. Это доблестные богатыри, храбрецы, ищущие себе трудных ратных подвигов. Боевые походы - основа их повседневной жизни. Нартские игры - это тяжелые физические испытания, проверка на боеспособность. Например, с вершины высокой горы пускали нарты огромный диск. Один из них, стоявший внизу, под скалою, должен был троекратно отразить разогнавшийся диск так, чтобы тот всякий раз возвратился обратно: сначала лбом отбить, потом - руками и, наконец, - грудью [1, с. 60].

Содержание физического воспитания в народной педагогике представлено играми, физическими упражнениями, спортивными состязаниями военизированного характера. Широко известна в этом плане джигитовка. Популярны соревнования с метательными орудиями, по поднятию тяжестей, бегу, ходьбе, лазанию, прыжкам, борьбе, плаванию и переправе через реку, скачкам, стрельбе. С их помощью в молодом поколении воспитывается мужество, решительность, упорство в достижении цели, готовность к взаимовыручке. Издревле известны на Кавказе лук и стрелы, связанные с ними сюжеты запечатлены в самых древних пластах горского фольклора. В XVIII-XIX вв. употребление этого оружия заметно сузилось в связи с распространением других видов вооружения, в особенности огнестрельного. Однако стрельба из лука сохранилась как физическое упражнение и одно из испытаний для юноши, решившегося дойти до ранга настоящего джигита. Соревнования по стрельбе из лука были разнообразными: на дальность, меткость, на попадание в мишень на полном скаку. Стрельба из ружей и пистолетов проводилась с различных позиций и по разнообразным мишеням. Хорошая скорость выстрелов приносила стрелку общественное признание. О нем обычно говорили как о джигите, который, дважды нажав на курок, объединил два дыма, т.е. второй выстрел совершил почти одновременно с первым.

Популярными у всех горцев Северного Кавказа были всевозможные упражнения с камнями различной величины. Толкание камня - известный с древних времен вид спорта, он и поныне популярен в сельской местности. Метали и обструганную палку с наконечником из железа или свинца. Для испытания силы и сноровки метали также выкорчеванные тяжелые пни. Особую группу физических упражнений горской молодежи составляло поднятие тяжестей. На пастбищах молодые пастухи использовали вместо гири барана, теленка, связанные попарно мешки с зерном. Забавлялись на досуге переворачиванием арбы одной рукой. На сенокосах любимой игрой силачей было поднятие копны внушительной величины. Недаром существует шутливая поговорка: "Кто своих сил не рассчитал, тот под копной остался". Юноше, не поднявшему из-за тяжести кожаный мешок с зерном, приходилось терпеть насмешки в адрес не только свой, но и всего своего рода.

Нередко в качестве гири использовался камень. Его поднимали, переворачивали, брали и несли до определенного места. Эти упражнения помогали труженику в хозяйственной жизни. Ведь ему приходилось преодолевать большие расстояния, крутые тропы, ущелья, перевалы, неся дрова, сено или другую какую-либо ношу. В прежние времена ходьба на дальние расстояния считалась у горцев превосходным развивающим средством, а вместе с тем и почти единственным способом распространения новостей. "Много ты ходишь, многое повидал да услышал, что же нового нам скажешь?" - обычно так обращались горцы к путнику. Вопросы: "Каковы новости?", "Что расскажешь?" становились синонимом к приветствию "Здравствуй!".

В Дагестане было распространено хождение по канату. Ходок сохранял равновесие, держа на голове или вытянутой руке какой-либо предмет. В качестве увеселительного зрелища устраивалась ходьба на ходулях. Ценным физическим упражнением для горских юношей служил бег. Интересна связанная с ним игра "Бег в мешках", требующая от участников ловкости. Как правило, болельщики вручали победителю призы, увешивали его сувенирами. Другой оригинальной игрой молодых горцев был "Бег за костью". Обычно это соревнование проводилось во время большого торжества, где старейшины сидели за отдельным столом и трапезничали. Они выполняли роль судей. Объев лопаточную кость, почетную долю от бараньей туши, один из стариков бросал клич молодым людям: "Кто быстрее всех схватит эту кость и убежит от преследователей, тот джигит". С этими словами он кидал ее собравшимся юношам. Получалось нечто вроде современного регби, но участникам игры не выделялась площадка для его проведения, они в погоне могли устремиться куда угодно. Того, кто, обогнав соперников, добегал с костью до стариков, ожидала публичная похвала. Бег проходил как на ровной местности, так и в гору. На финише обычно сидели "почетные люди" - судьи, которые поднимали белый флаг, когда кто-либо из бегунов преодолевал дистанцию. Старт чаще всего начинался с выстрела из огнестрельного оружия. Вслед бегущему выкрикивали пожелание: "Одна нога здесь, другая - там", которое выражает совпадение во времени удачного старта и успешного финиширования.

В физической культуре горцев Северного Кавказа заметное место отводилось прыжкам: в высоту, в длину, с разбега и с места. Молодежь всех районов во время празднеств и на досуге увлекалась прыжками через костры. Прыгали и через рвы - с помощью шеста. Таким же образом легко передвигались среди скал. Это упражнение имело большое значение в развитии юного горца, так как полученные навыки затем неоднократно помогали ему в пастушеской или охотничьей практике. Молодые люди нередко в качестве барьеров использовали валун и плетень загона. Упражнялись также, перепрыгивая через бурку или шкуру вола, расстеленную на траве.

Необходимой составной частью физического воспитания считалось плавание. В нартских преданиях, сказках, пословицах весьма часто встречаются сведения об искусных пловцах, о джигитах, легко переправляющихся через бурные реки. Молодые воины преодолевали реку разными способами: сидя верхом на коне или привязав к себе два надутых воздухом кожаных бурдюка. Для тех же целей использовались вязанки дров, снопы кукурузных стеблей, доски, коряги.

Своеобразными тренировками служили юношеские развлекательные игры. На вечеринке, например, могли подвесить к потолку чуть выше среднего роста и раскрутить зазубренный корж. Необходимо было, проявив ловкость, откусить от вращающегося коржа. Производилась масса различных движений. Далеко не каждому удавалось с успехом сделать это, и зазубрины били неудачника по губам. Не менее напряженную состязательную атмосферу создавала игра в ловлю скатывающегося по склону камня. Один игрок, набрав дюжину камней, посылал их стоящему внизу напарнику. Тот должен был встречать их и отводить от себя, изменяя руками их направление. Он должен был делать это ловко и быстро, чтобы не проиграть и не получить ушиб. И снова обратим внимание на практическую пользу игры, представив себе охотника или пастуха, которых застал в горах камнепад. Сила, сноровка, смекалка, быстрая ориентация, решимость - вот те качества, которые столь часто требуются от человека. Конечно, в этой забаве можно усмотреть некоторую архаичность - она напоминает известное из нартиады развлечение - "Колесо нартов". В известной мере это молодеческое развлечение нартов проливает свет на исторические условия появления и развития физической культуры горских народов Кавказа.

Много ценного содержат в себе и производственные игры. Собственно, это серьезная работа и одновременно соревнование в скорости, ловкости, силе, выносливости, несущее в себе элементы трудового воспитания. К таковым мы прежде всего относим игру "Кто лучший косарь?". Трава должна быть "сострижена" под самый корешок. Это качественная, "чистая" косьба. Нельзя нарушать правила сенокошения, но нельзя и медлить. Нерадивого "наказывают", забрасывая его нетронутую полосу скошенной травой. В его адрес отпускались насмешки, но они заканчивались однако тем, что отстающему приходили на помощь.

Горская молодежь любила танцевать. Танцы молодых горцев зачастую проводились в виде соревнования в ловкости, мужестве, бесстрашии. Юноши демонстрировали замысловатые па, представляющие различные сочетания сложных физических движений, на какие только способно человеческое тело. Достаточно вспомнить о карачаево- балкарском танце "Асламбий" (он же "Исламей" у адыгов), где каждый юноша, выходя в полукруг, образованный подругами и товарищами, показывает свои сольные движения. Кто-нибудь, приняв положение "ласточки", подпрыгивает на кончиках пальцев одной ноги. Другой танцует с мечом в зубах или держа в уголках рта дюжину острых клинков. Он набрасывает папаху на меч и с этой опасной ношей делает различные красивые движения. Третий совершает головокружительные вращения в воздухе. Четвертый, взлетев вверх, падает с высоты на колени. Пятый, глубоко наклонившись, губами достает платочек с пола. Девушки - подруги стоят, тихонько прихлопывая в ладоши и оценивая танцевальную джигитовку доблестных юношей. Танцы издревле служили видом спортивного состязания. Еще в нартском обществе, как свидетельствуют древние сказания горцев, богатыри на пари предлагали друг другу станцевать на колючках или острых каменьях. Богатырь приветствовал своего нового друга подобным танцем. Так, в одной из легенд о Сосруко говорится, что он танцевал на завезенных на нескольких арбах колючках до тех пор, пока все колючки в пыль не обратились. В другом месте повествуется, что богатырь танцевал на большой куче острых камней до тех пор, пока ногами не растер их в порошок. В танцах молодежи присутствует отчасти и решается в определенной степени задача военной подготовки. Имитируется боевой поединок, боевой дозор, сеча - и все это в танцевальном ритме. Летят искры от скрещенных кинжалов, слышатся боевые кличи. При этом движения танцующих то плавны, то стремительны, размашисты. Лихая удаль, молодечество, темпераментность движений пленяли воображение заезжих очевидцев торжеств на Кавказе.

Богатым достоянием физического воспитания в народно-педагогической культуре карачаевцев и балкарцев, равно как и у их соседей - адыгов, вайнахов и осетин, является национальная борьба. Поединки юношей проходили обычно при болельщиках, которые в отсутствие специальных судей из почетных людей осуществляли коллективное судейство. Они могли громко выражать недовольство игроком, называя его медведем. Часто восклицали, подбадривая: "Ай, ты нехороший, ну-ка, ну-ка!", что означало: "А ну-ка, крепись, возьмись, вали". Имеется немало этнографических заметок о борьбе как виде народного спорта, которую путешественники и ученые наблюдали в различных районах Северного Кавказа. Но, пожалуй, наиболее красноречиво о ней, как о педагогическом достоянии горцев, повествуют фольклорные произведения, особенно сказки и нартские предания. Борьба - обязательный компонент в поединках встретившихся врагов. Нартские богатыри меряются таким образом силой с чудовищами. Здесь важно подчеркнуть стремление народа в своих легендах показать юношам, что сила - необходимое условие для победы, для отстаивания независимости своего народа.

Далеко за пределы региона распространилась слава о горцах как об отличных наездниках. Не менее прославленными были породы коней, выведенные на Северном Кавказе. Самую большую просьбу горцы выражали фразой: "Как коня прошу...", ибо хороший конь - целое состояние. Прекрасным общественным институтом физического воспитания были скачки. Как древний вид спорта скачки являются достоянием не только кавказских народов, но и аборигенов Средней Азии. Скачки в педагогической культуре всех этих народов отличаются специфическими особенностями. Например, погоня за всадницей с целью поцеловать ее на всем скаку известна среднеазиатским конникам. В северокавказских программах скачек данный номер непопулярен. Можно отметить и особенности маршрута. Среднеазиатские скачки обычно проводятся на ровной местности, в то время как конникам-горцам приходится скакать и по сильно пересеченной местности и даже перескакивать через опасные трещины в горах, прыгать с конем с крутого берега реки или с края глубокого обрыва. Юноши обычно становились отличными всадниками, ибо езде верхом они начинали учиться рано: 6 - 7-летнего мальчика уже сажали на круп коня. К 10-ти годам юный всадник стрелой проносился на коне по улице аула, подростки 12 - 15 лет были уже готовы принимать участие в скачках наряду с юношами, удостаиваясь общественной похвалы. Скачки на дальность обычно предназначались для подростков. Иногда программа осложнялась стрельбой в цель. Мишени использовались разные, нередко движущиеся.

Особое значение имели подарки и призы. Какие именно - это зависело от причины и характера празднества. Если скачки устраивались в честь покойного воина-джигита, то призами служили его одежда и оружие. Если же соревнование приурочивали к календарному празднеству или свадебному торжеству, то раздавали рукодельные изделия девушек, таким способом привлекая к участию в событии и юных горянок. Содержание скачек всячески усложнялось, чтобы сноровка и сила, ловкость и решимость развивались в процессе преодоления новых препятствий. От более легкого народная педагогика в области физического воспитания вела наездника к более трудному, рискованному. В фольклоре карачаевцев и балкарцев есть множество примеров, подтверждающих их высокое искусство в наездничестве. В произведениях фольклора адыгов встречаются имена конкретных искусных наездников, например, Али Конова. Исследователи культуры вайнахов и дагестанских горцев в сфере физического воспитания молодежи описывают в своих работах сложные номера всадников в дни состязаний. Показательным примером являются "скачки до обрыва". На расстоянии в 20 - 25 шагов от глубокого и отвесного рва, как следует из источников, вычерчивали ограничительную линию. По дистанции мчался конь. Наездник непосредственно перед рвом должен был резко остановить коня. Сам же при этом должен был удержаться в седле. В противном случае и конь, и ездок могли сорваться с обрыва и погибнуть. Наездник перед лицом смертельной опасности успевал быстро сместить под собой седло в сторону, заставляя тем самым и коня опрокинуться набок. Избежать трагического исхода можно было только при согласованных действиях коня и всадника. Коня-победителя обвешивали ценными подарками, наряжали дорогими тканями и в некоторых местах Дагестана "сельский джамаат выделял для скакуна-победителя покос" [2, с. 53].

Различные виды вольтижировки, искусно исполняемые горцами, обогащали конный спорт. Виртуозность джигитов и смелость в данном виде спорта приводили зрителей в восхищение. Каждый номер таил в себе смертельную опасность: лошадь могла случайно ударить человека копытом по голове, сбить его. Спасала высокая точность движений коня и наездника. Отрадно отметить, что конноспортивные состязания оказались на Северном Кавказе настолько долговечными, что удостоились арены цирка, став общенародным зрелищем. В истории традиционного спорта горцев выделяются также командные игры на конях. В них всячески провоцируются "нападение" и последующая "погоня". Команды могут меняться позициями и принимать обратное направление. Известный знаток кавказского быта А. Бестужев-Марлинский в своей повести "Аммалатбек" пишет о такой игре: "Все взяли небольшие палки... и начали на скаку метать вслед и навстречу противнику, то ловя их на лету, то подхватывая с земли. Иные падали долой из седла от сильных ударов и тогда раздавался громкий смех зрителей побежденному, громкие крики привета победителю, иногда кони спотыкались и всадники редко не падали через их голову, выброшенные двойною силою коротких стремян" [3, с. 73].

В этнографической литературе имеется много примеров проведения интересной игры "Конные - пешие", известной народам Северного Кавказа с древних пор. О ней упоминается и в фольклорных произведениях. Игра весьма опасная и требует неукоснительного соблюдения всех установленных правил. Она максимально приближена к условиям военных учений. Противопоставляются две группы - конных и пеших. В руках у пеших шесты, орудуя которыми, они пытаются снять конных с седла. Шестами можно бить соперника, но не по голове. Конный безоружен, но сноровка помогает ему уворачиваться от ударов. Всадник и конь должны действовать согласованно, в итоге они в свою очередь наступают на пеших. Правильно направляемый седоком конь может грудью сбить противника. На полученные ушибы, как это было бы и в бою, жаловаться не приходится. По понятной причине необходимость в этой военной игре отпала, и она утратила свою былую популярность. Интересны по содержанию и форме игры, имитирующие военный набег. К ним относится известная на Северном Кавказе "Факельная игра". Она получила известность в России благодаря исследованиям Хан-Гирея. К длинным шестам подвязывалась сухая солома, затем она поджигалась. С такими факелами в руках две противостоящие группы шли друг на друга и старались "полонить" представителей другой группы. При этом раздавались боевые кличи, что подзадоривало участников игры. Условие победы - захватить больше пленников. Пленники старались откупиться угощением. На собранное угощение организовывали пир "после боя". Игра представляла собой прообраз военного столкновения и содействовала формированию боеспособности молодых горцев. Военизированная игра была настолько эффектна, что иные мужчины почтенного возраста, тряхнув стариной, втягивались в нее и, конечно, легко становились пленниками молодых людей. От этого яркость эмоциональной окраски еще более усиливалась. В таком случае пленников от штрафа защищал этноэтикет: старость пользуется почетом, и оказывалось, что полонившие виновны сами, не проявив уважения к сединам. Молодые должны были теперь "искупить" свою вину перед старшими. "Виновники" готовили для них их любимые яства и напитки, и примирение со старцами завершалось новым угощением [4, с. 31].

Много форм конной игры проводилось в связи со свадебными обрядами. Они сейчас не столь распространены, но в некоторых селениях до сих пор радостная атмосфера в такие дни поддерживается борьбой за обладание "ореховой шапкой". В старину за "ореховую шапку" боролись всадники, теперь же в горных селениях за неимением коней эта затея нередко перепоручается подросткам. Нанизав и пришив к шапке орехи, ее вручают подростку, и тот с ней убегает от погони желающих обладать ею. Кто вернется с этим красивым трофеем к судьям, тот победитель. Особенно интересна борьба за обладание "Флагом невесты". Флаг - важный атрибут свадьбы. Он представляет собой символ счастья, чести и достоинства. Избранный знаменосец должен доставить его в дом жениха целым, невредимым, незапятнанным, держа высоко над головой. У него то и дело пытаются вырвать флаг из рук, и приходится платить выкупы, чтобы пройти беспрепятственно. Молодые люди из округи так и норовят захватить флаг. "Потерять импровизированное знамя, - отмечает Н. Ф. Грабовский, - считается между горцами величайшим позором..." [5, с. 6]. Если таковое все же случалось, в ход пускался большой выкуп.

Подрастающее поколение, присутствуя на джигитовках, исподволь готовилось со временем сменить старших удальцов. И не только потому, что набиралось опыта на ристалищах, как на открытых уроках, но и благодаря назидательным идеям устного народного творчества. Народные ревнители фольклора, рассказывая о доблестных защитниках отчего края, пели младшим песни, посвященные героям. Они рассказывали им сказки, где доблестные юноши непременно испытывали себя в джигитовках и поединках. "Одинаков путь от боя к бою у героя и коня героя", - учит карачаево-балкарская пословица. Готовить себя физически и духовно к борьбе против угнетателей народа призывает карачаево-балкарская народная сказка "Гибель Хуламского злодея". И, как обычно, джигит и конь выступают в единстве: "Юноша стегнул коня, переплыл через бушующий Черек и стал подниматься прямо вверх по отвесным скалам. Княжеские стражи растерянно смотрели вслед: их кони не могли бы пройти там, где легко поднимался конь смелого джигита" [6].

Благодаря разносторонним связям и установлению многочисленных кровнородственных уз между аборигенами Кавказского края джигитовка как школа воспитания мужества стала их общим культурным достоянием. Так, например, и вайнахи уделяли воспитанию джигита самое живое внимание, на героев возлагали надежду, их боготворили. У чеченцев по сей день живет слава об Али, сыне Уматова, из Акки. Не было ему равных на скачках, "быстрее ветра скачет лошадь чеченского молодца" [7, с. 33]. Адыгский фольклор, используя средства художественной выразительности, стремится донести до сознания младших идеи и мечты народа о воспитании здоровых, сильных, боеспособных молодых людей. Так, в сказке "Тембот - храбрый джигит" речь когда-то шла о конкретном всаднике, которого давно уже нет, но сохранился образец смелости и мужества.

Вся программа скачек, все виды джигитовок, рассмотренные нами, позволяют утверждать, что в народной педагогике существовал неписаный, но довольно стройный, четкий и сложный механизм физического воспитания юношества, его боевой подготовки. В процессе его реализации в движение приводился костно-мышечный аппарат, укреплялась нервная система, улучшалось кровообращение, формировались ценные нравственно-волевые качества. Недаром весь облик джигита приводил в изумление заезжих путников и исследователей Кавказского края. Крепкий, широкоплечий, со стройным станом и сильными руками, со взглядом, подобным лучу солнца, - такого юношу представляют многие фольклорные источники как джигита. И невеста, выбирая жениха, первым условием ставит ему быть джигитом на скачках, "чтобы наездник, как молния, исчезал с глаз людей" [8, с. 207]. Труд и борьба, мир и война сливались воедино в физическом воспитании юного горца. Отсюда, по-видимому, появилась емкая карачаево-балкарская пословица: "Имя народу - войско".

Литература:
1. Богатырская игра Сосруко // Сокровище нартов: Сборник. Нальчик, 1970.
2. Дибиров М. Народные игры и спорт в Дагестане. Махачкала, 1968.
3. Бестужев-Марлинский А. Аммалатбек // Дагестан в русской литературе. Т. I. Махачкала, I960. 4. Х. Г. (Хан-Гирей). Вера, нравы, обычаи, образ жизни черкесов // Русский вестник. 1842. N 1.
5. Грабовский Н. Ф. Свадьба в горских обществах Кабардинского округа // Сборник сведений о кавказских горцах. Тифлис, 1868. Вып. 2.
6. Акритас II, Стефанеева Е. Легенды Кавказа. Нальчик, 1958.
7. Поэзия Чечено-Ингушетии. М., 1959. 8. Сказки народов Дагестана. М., 1965.

(portalus.ru)