Translit
Шаваев (Абайханов) Дауут-Хаджи
17.04.2020
0
3065
Великому религиозному и общественному деятелю, просветителю, философу, поэту, одному из образованнейших людей своего времени Шаваеву (Абайханову) Дауут-Хаджи исполняется 220 лет со дня рождения.
Он являлся одним из основателей карачаево-балкарской литературы. Его вклад в развитие культуры карачаево-балкарского народа определил пути развития национального философского и эстетического сознания на десятилетия вперёд и оказал заметное воздействие на эволюцию культурного пространства северокавказского региона и шире – всего тюркского мира.
Сын Абайханова Шауая, Шаваев Дауут-Хаджи родился в Верхнем Чегеме в 1214 г. по хиджре (1800 г.). Он прожил долгую жизнь. На надгробном камне в местечке Пардыкла выбита надпись – это 1892 г. При рождении ему дали имя Жумарук, а после того, как он отучился и получил высшее духовное образование на Ближнем Востоке, Шаваев был удостоен нового имени, являвшегося знаком признания его таланта, нетривиального мышления – «Дауут», что в переводе с арабского означает «учёный», «образованный».
Хотя вся жизнь Шаваева Дауут-Хаджи связана с Балкарией, сам он был этническим карачаевцем. По ряду жизненных причин, отцу Дауут-Хаджи пришлось переехать в Верхний Чегем и там обосноваться.
В Верхнем Чегеме (Уллу Эл) князья Балкаруковы выделили Шауаю участок земли и помогли обустроиться. Здесь он женится на девушке из Верхней Балкарии Таукеновой Дюгерхан. Их дети, родившиеся во второй половине 18 века – трое сыновей и две дочери – и стали началом рода чегемских Шаваевых.
Старший из детей был Жумарук. Когда ему исполнилось 8-9 лет, его вместе с братьями и ровесниками отдали для обучения грамоте имаму сельской мечети. Этот эфенди сумел пробудить в них, особенно в Шаваеве, живейший интерес к Корану и исламской культуре. Тяга детей к новому, открывшемуся для них мусульманскому миру была настолько сильна, что ещё в совершенно несознательном возрасте они приняли решение продолжить обучение. Во всяком случае, когда через два года занятий имам уезжает из Верхнего Чегема, ребята, знавшие о том, что родители видят дальнейшее их обучение излишним, бегут в Дагестан.
Шауай Абайханов, организовавший погоню за мальчиками, сумел вернуть в село всех, кроме своего старшего сына – Жумарука. Он в одиночку добрался до Темирхан-Шуры. Через десятки лет после того, как будущий поэт прошёл путь от Чегема до нынешнего Буйнакска, потомки его рассказывали о трёх аршинах домотканого, сделанного руками матери сукна, взятого из родной сакли и сохранённого Дауут-Хаджи в долгих скитаниях.
В Темирхан-Шуре Жумарук Шаваев был принят на учёбу в медресе при мечети, в котором обучался восемь лет. Жил и питался он, как и полагалось муталимам, при этой же мечети. Талантливый и целеустремлённый юноша резко выделялся среди других учеников. После окончания учёбы он вместе со своими тремя учителями, кумыкскими эфенди, совершает хадж.
Путь в Мекку оказался для них неимоверно трагичным. После того, как их ограбили арабы-язычники, спутники юноши, люди далеко не молодые, не выдержав трудного пути, скончались по дороге. Жумарук остался один, без каких-либо средств к существованию.
Благодаря его невероятному упорству, природному здоровью и знанию арабского языка ему удалось достичь Мекки. Достижение желанной цели объяснял ещё и волей Всевышнего, даровавшему ему консолидированную добрую волю людей, помогавших ему в пути. В сущности, первый хадж Шаваева был для него и первым откровением, пониманием моральной свободы человека, независимости его поступков от этнической принадлежности и от материального благосостояния.
С большим трудом добравшись до Мекки, совершив свой долг паломничества, он решил обратиться к эмиру. Охрана эмира не только не помогла ему попасть к нему, а, наоборот, посадила, как бродягу, в тюрьму. Сколько времени он провёл в зиндане неизвестно, но, судя по фамильным преданиям, при каждом удобном случае Дауут-Хаджи обращался к тюремщикам с просьбой сообщить о нём эмиру.
Так или иначе, слух о нём действительно дошёл до эмира, и он приказал привести парня. Шаваев рассказал о случившихся с ним бедах, о том, что приехал сюда из далёких кавказских гор, описал положение дел с распространением ислама среди балкарцев. Следует напомнить, что вплоть до середины 18 века мусульманство было религией феодальной верхушки Балкарии.
Эмир выслушал его, долго расспрашивал о Кавказе, о местных племенах и народах, о природе и традициях. Неясно, что сыграло основную роль в благополучном завершении этой истории – политическое соображение или чувство религиозной солидарности, – однако Дауут-Хаджи был действительно обласкан эмиром, более того – в срочном порядке было подготовлено все необходимое, были выправлены все документы, и через несколько дней он был отправлен с попутным караваном в Египет для поступления в Каирский университет на факультет философии и теологии.
Каирский университет Жумарук закончил с отличием. Очевидно, его намеревались оставить в университете, ибо он находился там ещё три года. Однако, судя по его же свидетельству, в конце концов, решили, что он будет полезен делу ислама в качестве миссионера. В 1832 году Шаваев Дауут-Хаджи отправляется на родину.
Время учёбы в Египте было важнейшим этапом в жизни Д.-Х. Шаваева. Это были годы окончательного формирования его как личности, как учёного и поэта. Огромное значение имели и те социальные связи, которые представитель Балкарии приобрёл за два десятилетия пребывания в центре мусульманской культуры. В университете учились представители многих государств и народов, таких как Крыма, Казани, Турции, Ирана, Ирака и других стран и регионов. Впоследствии многие из них стали преподавателями в таких значимых исламских учебных заведениях, как Стамбульский, Каирский и Багдадский университеты. Благодаря университетским друзьям Дауут-Хаджи устраивал своих талантливых учеников в эти учебные центры. Его высокий авторитет и статус между однокашниками (напомним, что имя Дауут ему присвоили после окончания учёбы) по прошествии многих лет лишь упрочивалась. Поддержка Шаваева была весомым аргументом в решении многих вопросов далеко за пределами Кавказа.
В Верхнем Чегеме он открыл медресе и начал обучать молодежь арабской грамоте. Через его школу прошли десятки молодых и талантливых людей: братья Энеевы – Алий, Дударукъ, Жумакку, Калабеков Билял, Ульбашев Мусса, Чабдаров Сулемен и многие другие религиозные и общественные деятели. Практически, подавляющее большинство тех, кто уже в скором будущем представлял цвет нации.
Шаваев Дауут-Хаджи стал той исходной точкой, с которой начала формироваться первая балкарская интеллигенция. Как было выше сказано, наиболее талантливых учеников Дауут-Хаджи водил в Мекку для совершения хаджа и через своих друзей устраивал в Стамбульском, Каирском и Багдадском университетах (братья Энеевы, его старший сын Ахмат-хаджи Шаваев, Сулемен Чабдаров и др.).
Будучи личностью в высшей степени разносторонней, он оставил свой след не только в пространстве конфессионального сознания балкарцев. Не менее значимой его роль была в становлении авторской национальной поэзии – именно он создал одни из первых стихотворных текстов, сумел слить в единое целое арабскую поэтическую традицию и фольклорные нормы.
Учась в университете, он также изучал астрономию, труды великих писателей Персии и всего мира. Дар стихосложения, данный ему природой, он оттачивал до совершенства, читая и изучая в оригинале произведения классиков арабской, персидской, тюркской литературы. На него огромное влияние оказала философия и произведения одного из основоположников восточной поэзии – Ходжи Ахмат Ясави, воплотившего в своём творчестве лучшие традиции восточного стихосложения.
Каждая строка Д.-Х. Шаваева – это пророческое слово, философский трактат, аксиома, безальтернативно отвечающая жизненному кредо автора. Он большой поэт, сказавший весомое слово в огромном мире тюркской культуры и, возможно, счастье народа в том, что такое имя стоит впереди всей творческой интеллигенции народа.
Выступая в качестве религиозного просветителя, проповедующего содержание нового вероучения, Дауут-Хаджи Шаваев выявляет его гуманистическую основу. Он не только поясняет постулаты ислама, но в то же время обнаруживает чисто мирской подход в толковании религиозных предписаний. Он утверждает, что только добрые дела во имя человека ведут к добродетели. Коран в данном контексте становится мерилом и гарантом нравственности человека. Конечно, в назиданиях поэта заключена мораль, требующая умения жить в согласии с миром – быть угодным Аллаху, будучи нужным другому человеку. В результате такого взаимопроникновения формируется целостная программа морали народного бытия, где религиозно-этические положения пронизываются народными, а законы адата – понятиями ислама:
Если без зла, честным трудом будешь жить,
Если будешь жить, чуждаясь обмана,
Если одного человека от поступка плохого остановишь,
Заблудшему сможешь сказать: «Ты не прав!»
Один из образованнейших людей своего времени, Шаваев Дауут -Хаджи, самородок-просветитель, глубоко постигший Коран, не мог ограничиться преподаванием своим соотечественникам азов ислама. При всей своей глубокой религиозности, поэт утверждает, что никакой ритуальный обряд, искреннее поклонение Богу не заменят нравственности, основанной на действительной любви к человеку. Нравственно только то, что служит человеку:
Если жизни колесо ты не вращал,
Если людям братом не был –
Всё впустую, и в труде (для себя) благородности мало,
И в тетрадь не запишется благословение.
Шаваев Дауут-Хаджи был не только учителем, поэтом, но и вёл активную общественную деятельность. Он возглавлял Большое Тёре Чегемской общины (коллективный судебно-законодательный орган, управляющий данным обществом и решавший все спорные, судебные и другие вопросы, постановления которого были обязательными для всех). Из-за его большой занятости и высокого авторитета, Тёре перевели из Верхней Балкарии в селение Эль-Тюбю Чегемского общества, и он почти до самой смерти руководил им.
В середине 19 в. отсутствие врачебной помощи приводило к высочайшей смертности; болезни косили людей, в особенности детей. Из общего количества новорождённых младенцев пятая часть умирала в грудном возрасте, из оставшихся до совершеннолетия доживало около половины. И для того, чтобы помочь своему народу, будучи уже в годах, оставив семью, Дауут-Хаджи едет получать медицинское образование в Багдадский университет, который заканчивает досрочно. Вернувшись, он вылечил многих. Имя его как великого врача было известно далеко за пределами Балкарии. Бабушка рассказывала воспоминания его сына Махая о том, как больные, которых привозили на носилках, обратно уходили на своих ногах. Он знал свойства многих трав и составил большую книгу о лечебных травах, которая была потеряна, как и многие его труды, во время депортации.
Подводя итог краткому обзору его жизни и творчества, пытаясь определить для себя гражданские приоритеты Шаваева Дауут-Хаджи, можно уверенно говорить о том, что разнонаправленность и масштаб его личности не позволяет в законченном виде очертить границы влияния одного из первых балкарских просветителей на жизнь и духовную эволюцию балкарского народа. Он есть эпохальное явление в истории своей нации, которое позволило разорвать тесные границы кавказских ущелий и влиться в систему исламской и общетюркской культуры.
Шаваев Д.-Х. человек вне времени и географической локализации, имя его утвердилось в мире тюркской культуры. В Турции его поэмы читают потомки карачаевских и балкарских махаджиров. В Азербайджане, в Татарстане и во многих тюркских странах его творчеством заняты научно-исследовательские институты. Известный турецкий литературовед балкарского происхождения Аппаев Адилхан Адил-огълы подтвердил значимость его наследия для научного мира страны Ататюрка.
Шаваев Д.-Х. занимает особое место и в аутентичном духовном пространстве балкарского народа. Его творчество – одна из тех вершин, у подножия которых формировался поток национальной поэзии во всём блеске и этническом своеобразии. Синтетический сплав восточной традиции и фольклорных истоков в произведениях Шаваева (Абайханова) получили продолжение в творчестве Кязима Мечиева, в советское время С. Шахмурзаева, К. Кулиева. Лучшим представителям свойственно чувство современности, широта взгляда и неповторимое мироощущение как неизбежное продолжение этнической самодостаточности. Все эти качества впервые были проявлены в произведениях гения, имя которому Шаваев Дауут-Хаджи.
Абаева Сакинат Владимировна,
член Союза журналистов России
Комментариев нет