Translit
Фольклор карачаевцев и балкарцев в записях и публикациях ХIХ – середины ХХ в.
10.08.2017
0
7942
В издательстве «Эльбрус» вышло 2-е дополненное издание книги «Карачаево-балкарский фольклор» (Нальчик, 1983). Том составили образцы фольклора карачаевцев и балкарцев в записях и публикациях ХIХ - середины ХХ века и фольклорно-этнографические материалы.
А.И. Алиева, Т.М. Хаджиева
Фольклор карачаевцев и балкарцев
в записях и публикациях
ХIХ – середины ХХ в.
Интерес к истории, этнографии, фольклору народов Кавказа был естественным для российской академической науки на всех этапах ее истории. Он особенно возрос во второй половине XIX в., когда «главные усилия по изучению Кавказа перемещаются в другие учреждения и добровольные общества не только центра, но и провинции»[1]. Изучение истории и культуры народов Северного Кавказа приняло особенно интенсивный характер после учреждения Управлением Кавказского учебного округа на Кавказе различных периодических изданий, в которых печатались самые разнообразные материалы по истории, этнографии, языкам, фольклору северокавказских горцев.
Начиная со второй половины девятнадцатого столетия в ряде не только столичных сборников и журналов – «Вестник Европы», «Этнографическое обозрение» и др., но и в разных кавказских изданиях, таких, как «Сборник сведений о кавказских горцах», «Сборник материалов для описания местностей и племен Кавказа» (далее – СМОМПК), «Терский сборник», на страницах газет «Кавказ», «Терские ведомости», «Кубанские (войсковые) областные ведомости», «Пятигорское эхо», «Кавказские минеральные воды» и др. было опубликовано значительное число произведений балкарского и карачаевского фольклора. В те годы произведения устной народной поэзии, записанные у балкарцев и карачаевцев, еще не всегдарассматривались как принадлежащие единому карачаево-балкарскому народу, хотя нередко авторы публикаций соотносили между собой балкарские и карачаевские варианты одних и тех же произведений [2]. В 1983 году в издательстве «Эльбрус» вышла книга «Карачаево-балкарский фольклор в дореволюционных записях и публикациях»[3], в которой были представлены материалы по фольклору карачаевцев и балкарцев, опубликованные в российских научных изданиях рубежа ХIХ–ХХ вв. За годы, прошедшие после ее выхода в свет, исследование фольклора и этнографии карачаевцев и балкарцев, имеющих общую историю, язык, традиционную культуру, общее фольклорное наследие, вышло на новый уровень. Прежде всего, с максимальной полнотой выявлена вся совокупность материалов по фольклору и этнографии карачаевцев и балкарцев, проведен их отбор, текстологическое исследование и критическая оценка. Большинство этих произведений вошло в предлагаемую вниманию читателя книгу, состоящую из двух разделов: «Образцы фольклора карачаевцев и балкарцев в записях и публикациях ХIХ – середины ХХ в.» и «Фольклорно-этнографические материалы». В первый раздел, помимо текстов, опубликованных в издании 1983 года, вошли легенды, предания, сказки и образцы других жанров карачаево-балкарского фольклора, напечатанные М. Алейниковым, Г. Малявкиным, Е. Захаревичем, Н. Кириченко, В. Гатцуком, Евг. Барановым, Ил. Иляковым, М. Абаевым и др. в различных столичных и кавказских изданиях.
* * *
Одна из первых, известных на сегодня, публикаций произведений карачаево-балкарского фольклора принадлежит П. Острякову, информантами которого были карачаево-балкарские таубии (князья) братья Сафар-Али и Науруз Урусбиевы. Вот что пишет о них П. Остряков: «Им дороги памятники родной поэзии, и они с прискорбием боятся, что не найдется человека, который бы, хотя в русском переводе, сохранил заветные песни. Желание их и любовь доходят до того, что оба брата наперерыв предлагали мне быть переводчиками и комментаторами…»[4].
Тексты П. Острякова представляют интерес и как первая фиксация, и как первая публикация карачаево-балкарских сказаний о нартах. Особенно важно, что здесь мы находим и первое в литературе упоминание о том, что карачаево-балкарские нартские сказания поются и, следовательно, имеют песенно-стихотворную форму.
Урусбиевы рассказали П. Острякову о балкарских народных певцах, об их искусстве и роли в жизни народа, о всеобщем уважении, каким они пользовались среди горцев, и предоставили ему возможность увидеть и услышать одного из таких певцов. «Со званием певца, – пишет П. Остряков, – соединялась идея справедливости, и певцом мог быть только безукоризненно честный человек. Я имел возможность встретить такого певца. Старик со смуглым открытым лицом, одет весьма бедно; но нужно видеть, с каким почтением относятся к нему окружающие, чуть не боготворят его. Князья У-[рус]-Б-[ие]-вы доставили мне случай. Нужно было видеть и их, образованных, объехавших чуть не всю Европу, с каким уважением и почтением относились они к старцу»[5].
Эта характеристика народного балкарского певца во многом совпадает с той, которую через два года после него опубликует Сафар-Али Урусбиев. Читая восторженный отзыв П. Острякова о фольклоре балкарцев и карачаевцев: «Какая колоссальная фантазия, какие описания природы, какие величественные типы! Из легенд их, кроме поэтической стороны, можно было бы узнать все их религиозные и нравственные идеалы, обыденную жизнь, историю с мифических времен до наших дней, потому что нет того выдающегося в их жизни события, нет того мало-мальски замечательного лица, которое не было бы воспето своим Гомером и песня последнего не переходила из рода в род» [6] – лишний раз убеждаешься, насколько хорошо знали Урусбиевы словесное искусство своего народа и какими прекрасными рассказчиками они были. С этой характеристикой П. Острякова перекликаются и слова одного из гостей Науруза Исмаиловича Урусбиева профессора В.В. Дубянского, в одной из своих работ так описавшего оружие, висевшее в кунацкой Урусбиевых: «Безмолвно глядели на нас беспристрастные свидетели былых кровавых битв, дорогою ценой которых покупалась свобода, и шумных пиров среди насиженных скал и лесов под звуки песни народного барда, облекавшего в форму поэтической импровизации те или иные яркие эпизоды из истории ... татарского (балкарского. – Сост.) племени или посвящавшего вольную песнь свою героическим сказаниям о древних, некогда будто живших на Северном Кавказе от Черного моря до Волги нартах-богатырях, отличавшихся величественной и привлекательной наружностью и прославленных в памяти потомков подвигами благородства, бесстрашия и силы» [7].
В 1881 г. в первом выпуске «Сборника материалов для описания местностей и племен Кавказа» С.-А. Урусбиев опубликовал четыре нартских сказания своего народа: «Урызмек», «Шауай», «Рачикау», «Сосруко». (Здесь и далее имена нартских героев приводятся в той огласовке, в которой они даются в публикациях дореволюционных издателей.)
В отличие от публикации П. Острякова, это развернутые тексты, по которым читатель мог составить более полное представление о карачаево-балкарском нартском эпосе [8]. Небольшое предисловие к этим сказаниям («Несколько слов от составителя и переводчика») и комментарии положили начало научному изучению эпоса карачаевцев и балкарцев. Нужно отметить, что сказания, изданные Сафар-Али Урусбиевым, и его предисловие послужили основой и для энциклопедической статьи «Нартские богатыри», опубликованной в 1897 г. в 40-м томе знаменитого «Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона».
После появления публикации С.-А. Урусбиева стал известен не только сюжетный состав и круг героев карачаево-балкарского нартского эпоса, но и было подтверждено, что еще в конце XIX века многие сказания имели стихотворно-песенную форму. Поскольку дореволюционные записи карачаево-балкарского фольклора на языке оригинала дошли до нас в незначительном количестве, это свидетельство С.-А. Урусбиева приобретает особое значение. С.-А. Урусбиев нарисовал запоминающийся образ нарта, воплотившего в себе этические и эстетические идеалы горцев, охарактеризовал основные занятия нартов – странствия в поисках приключений, состязания в удали и богатырских танцах, проследил «географию» их передвижений. Выразительна характеристика постоянных врагов нартов – эмегенов. Но, как отмечают многие исследователи, в предисловии С.-А. Урусбиева особое значение имеет характеристика народных певцов. (Подробнее см. наши комментарии к публикации С.-А. Урусбиева).
Первый русский учитель в истории Карачая М. Алейников был и одним из неутомимых собирателей и публикаторов карачаево-балкарского фольклора.
В 1883 году в третьем выпуске СМОМПК им были напечатаны «Карачаевские сказания». Под этим заглавием объединены произведения различной жанровой принадлежности: сказания о нартах, сказки и образцы несказочной прозы – топонимические и генеалогические предания.
Во вступительной заметке, предпосланной публикации, М. Алейников писал: «Карачаевцы вообще народ довольно словоохотливый…, в особенности они большие охотники до преданий о прошлом своей родины, охотники до рассказов о героях, о нартских богатырях или об огромнейших и безобразнейших эмегенах, великанах-чудовищах, обладавших сверхъестественной силою. Потому-то рассказов таких здесь довольное количество. Так, здесь встречаются почти все сказания о нартах, записанные г. Урусбиевым у татар (балкарцев. – Сост.) Пятигорского округа, и имеют тот же самый характер, отличаясь от них только в деталях. Кроме того, здесь есть еще рассказы о великанах неизвестного времени и предания о родоначальнике карачаевцев – Карче. Мы собрали несколько таких рассказов и преданий, а из нартовских сказаний поместили только те, которые не встречаются у г. Урусбиева» [9].
Таким образом, становится ясным, что в конце прошлого века сказания об основных героях карачаево-балкарского эпоса были хорошо известны и в Балкарии, и в Карачае.
В конце ХIХ века интерес к истории, этнографии, фольклору балкарцев и карачаевцев все больше возрастает. Преподаватели учебных заведений, журналисты, путешественники совершают поездки в Карачай и Балкарию. Среди разнообразных сведений, записанных и опубликованных ими, находим и фольклорные тексты. Преподаватели кавказских учебных заведений не только сами фиксировали произведения фольклора кавказских горцев, но и привлекали к этой работе своих учеников. В ХХI выпуске «Сборника материалов для описания местностей и племен Кавказа» специальный раздел составили фольклорные тексты, собранные воспитанниками Закавказской учительской семинарии. В данном разделе было опубликовано и карачаево-балкарское нартское сказание «Богатырь Ецемей, сын Ецея», записанное учеником этой семинарии А.-Б. Боташевым.
В 1898 г. известный кавказовед А.Н. Дьячков-Тарасов напечатал в XXV выпуске СМОМПК статью «Заметки о Карачае и карачаевцах», в которой, помимо разнообразных сведений о расположении Карачая, его природе, об истории карачаевцев, опубликовал и образцы карачаево-балкарских нартских сказаний – «Сосруко и эмеген пятиголовый», «Алауган», «Генджакешауай», «Смерть Орюзмека», «Чюэрды», «Княгиня Сатáна», записанные им во время путешествия по Большому Карачаю.
В настоящее издание, помимо этих текстов, включены и комментарии к ним Л.Г. Лопатинского, в которых он характеризует их в соотнесении с аналогичными эпическими текстами адыгов, осетин, а также с вариантами карачаево-балкарских сказаний, опубликованными С.-А. Урусбиевым и П. Алейниковым.
Землемер Межевого управления Терской области, член Абрамовской Комиссии по исследованию современного положения землепользования и землевладения в Нагорной полосе Терской области Н.П. Тульчинский, перу которого принадлежит ряд работ по сословному и земельному вопросу Терской области, в 1903 году опубликовал этнографическо-экономический очерк «Пять горских обществ Кабарды». В своем Предисловии он пишет: «Предлагаемый очерк, не претендуя на полноту и научность, знакомит читателя в кратких чертах с бытом этого племени, с некоторыми юридическими и иными обычаями, экономическим положением и местностью, где оно обитает. Для характеристики духовного облика, широты народной фантазии и народного творчества к предлагаемому очерку прилагаются собранные мною горские поэмы, песни, легенды, предания, сказки и пословицы, причем, и тут не претендуя на полноту коллекции, я старался делать переводы на русский язык как можно ближе к подлиннику» [10].
Нужно подчеркнуть, что издание «Поэмы, легенды, песни, сказки и пословицы горских татар Нальчикского округа Терской области» Н.П. Тульчинского в истории дореволюционной карачаево-балкарской фольклористики – первая публикация, включающая почти все жанры карачаево-балкарского фольклора. Из них четырнадцать произведений, как пишет Н.П. Тульчинский, «заимствованы из тетради Науруза Исмаиловича Урусбиева» [11], остальные 17 зафиксированы им самим в разных районах Балкарии. Особую значимость этой своеобразной антологии Н.П. Тульчинского придает и то, что в ней произведения различных жанров карачаево-балкарского фольклора представлены в том виде, в каком они бытовали на рубеже ХIХ–ХХ столетий.
Среди русских и зарубежных собирателей и публикаторов карачаево-балкарского фольклора особое место принадлежит публицисту и фольклористу Е.З. Баранову. На рубеже ХIХ–ХХ вв. сказки и легенды карачаевцев и балкарцев, записанные Барановым, систематически печатались и в авторитетных научных изданиях, и на страницах многих кавказских газет. В 1897 г. в XXIII выпуске СМОМПК Евг. Баранов опубликовал девять балкарских сказок; их сопровождают подробные комментарии, в которых охарактеризованы мифологические и сказочные персонажи, фигурирующие в этих сказках. Подборки балкарских сказок Евг. Барановым напечатаны и в XXXII и XXXIV выпусках СМОМПК. Мы включили в данную книгу не только тексты, напечатанные Евг. Барановым на страницах этого сборника, но и комментарии к ним Л.Г. Лопатинского, в которых балкарские тексты характеризуются в сопоставлении со сказками на идентичные сюжеты‚ зафиксированными не только в русском сказочном репертуаре, но и у разных народов Кавказа, что позволяет выявить и общие, и специфические их черты. Ряд сказок и легенд балкарцев и карачаевцев Евг. Баранов включил и в свои сборники: «Легенды Кавказа» (1913), «Певец гор и другие легенды Кавказа» (1914), «Сказки кавказских горцев» (1913). Отдельной книжечкой издана балкарская волшебная сказка «Иналук и лесная волшебница» (1914). Помимо этих публикаций, Евг. Баранов, как мы указали выше, на протяжении многих лет систематически печатал на страницах центральных и местных журналов и газет («Вокруг света», «Терские ведомости», «Пятигорское эхо», «Кавказский край», «Черноморское побережье» и др.) карачаево-балкарские сказки, легенды и предания. Наиболее интересные и самобытные из них – «Старинная башня», «Яман-Чарык», «Темрюк и Наэльхан», «Сокур Али», «Певец гор», «Каин», «Иналук и лесная волшебница», «Темир Аксак», «Мертвый городок» – мы также включили в настоящую книгу.
В 1962 году известный фольклорист В.М. Гацак обнаружил в Москве в Государственном литературном музее в архиве академика В.Ф. Миллера (ф. 11, оп. 144, инв. № 11) рукопись под названием «Нарты (Черкесские былины)» и охарактеризовал ее в своем докладе на Всесоюзной конференции фольклористов в Сухуми (1963). Тексты сказаний приведены без оригинала, в русском стихотворном переводе.
В рукописи представлены сказания, в основе которых – традиционные сюжеты карачаево-балкарского нартского эпоса о нарте Дебете, его девятнадцати сыновьях, о женитьбе Алаугана на эмегенше и рождении у него сына Шауая. Имя автора этой записи до сих пор оставалось неизвестным. В настоящее время представляется возможным расшифровать инициалы В. Г., которыми она подписана. Вполне возможно, что рукопись принадлежала В. Гатцуку, опубликовавшему многие переводы и обработки сказок кавказских горцев. Утверждать так нам позволяет следующее. В 1906 году В. Гатцук опубликовал в журнале «Юная Россия» очерк «Черкесы», где говорит и о нартских сказаниях, причем приводит пересказ именно тех вариантов, что находятся в архиве академика В.Ф. Миллера.
В. Гатцук знал балкарский язык, и это делает возможным предположение, что он выполнил перевод текста с балкарского оригинала. Поскольку по содержанию сказания совпадают с теми, что были напечатаны и П. Остряковым, и С.-А. Урусбиевым, а в постраничных примечаниях объяснены характерные детали быта балкарцев и карачаевцев, есть все основания считать, что это – запись карачаево-балкарских вариантов нартского эпоса. Уже упоминавшийся учитель М. Алейников публиковал свои записи карачаево-балкарского фольклора не только в СМОМПК, но и на страницах газеты «Кубанские областные ведомости» (см. Библиографию). В данной книге мы даем одну из этих его публикаций – «Карачаевские легенды и поверья о древней башне и неприкосновенной сосне».
Работник Межевого управления Терской области Г.Ф. Малявкин известен не только своими очерками об общинном землевладении в Кабарде и Чечне, этнографическим очерком о караногайцах; им опубликован и ряд интересных фольклорных материалов, в том числе и балкарские легенды: «Отчего у ласточки хвост раздвоен», «Балкарская легенда о творении женщины», «Конец мира, или Страшный суд», в основе которых лежат библейско-коранические сюжеты.
В карачаево-балкарском фольклоре имеется значительное количество мифов, легенд, преданий, обрядовых песен, посвященных их языческим божествам и покровителям, в том числе и покровителю овцеводства Аймушу, которого глубоко почитали в народе. Если в легендах и преданиях его внешность антропоморфна? и он выступает как олицетворение добра, трудолюбия, благородства и т. д., то в мифах и обрядовых песнях его внешность зооморфна: «Златорогий белый баран Аймуш» [12]. Предки балкарцев и карачаевцев даже клялись его именем [13] «Песня об Аймуше и его брате Магуле», опубликованная заведующим Карт-Джуртским одноклассным училищем Н. Кириченко в «Кубанских областных ведомостях», и «Легенда об озере Чирик-кёль» Е. Захаревича – варианты ранее опубликованных преданий «Аймуш» (запись М. Алейникова. СМОМПК, III, 1883) и «Озеро Чирик-кёль и предание о нем» (запись Евг. Баранова. СМОМПК, ХХХII, 1903).
В изданном В. Гатцуком сказании «Эльбрус и Машука» этиологические мотивы органично сочетаются с мотивом «своеобразного бессмертия» (В.М. Жирмунский): когда между нартами началась кровопролитная вражда, «семь раз посылал ангела Аллах, чтобы прекратили они бой, и семь раз ослушались его веления нарты, ослепленные злобой. Тогда изрек Всемогущий последнее слово, да не погибнет земля им сотворенная, – и окаменели нарты-исполины, их рати обратились в те горы, что теперь зовутся Кавказом» [14]. Здесь мотив бессмертия выступает в качестве наказания за непослушание.
В записанной Иляковым легенде о трагической судьбе влюбленных сюжетообразующим – наряду с мотивом «наказание за непослушание» – является религиозный мотив «наказание за грех».
* * *
Начиная с XIX в. ученые, путешественники, учителя и служащие в своих путевых заметках, научных трудах и публикациях приводили тексты, а чаще – пересказы мифов, легенд, преданий, поверий карачаевцев и балкарцев.
В разделе «Фольклорно-этнографические материалы» в данной книге представлена совокупность (конечно, не полная) именно таких работ: «Путешествие по Кавказу и Грузии, предпринятое в 1807–1808 гг.» академика Императорской Санкт-Петербургской Академии наук Г.-Ю. Клапрота; «Путешествие в Крым, на Кавказ, в Грузию, Армению, Малую Азию и в Константинополь в 1829 и 1830 гг.» венгерского ученого Ж.-Ш. де Бесса; «Поездка к южному отклону (так в оригинале. – Сост.) Эльбруса в 1848 г.» путешественника Г-дъ; «В Горских обществах Кабарды» русских академиков В.Ф. Миллера и М.М. Ковалевского; «У подошвы Эльборуса» экономиста, профессора Московской сельскохозяйственной академии И.И. Иванюкова и академика М.М. Ковалевского; «По горам Северного Кавказа» этнографа и историка Н.Н. Харузина; «В верховьях Кубани и Теберды (июль 1892 г.)» немецкого кавказоведа и путешественника К.Ф. Гана; «В горах Баксанского ущелья (на Северном Кавказе)» Н. Тавлинова; «В стране карачаевцев (путевые заметки)» археолога В. Бурксера; «Карачаевская народная песня» и «Песенное творчество карачаевцев» русского композитора и музыковеда Д.Р. Рогаль-Левицкого; «Анализ нескольких карачаевских сказаний о борьбе нартов с еммечь в свете яфетической теории» языковеда Н.М. Дрягина. Большая часть этих работ печатается с сокращениями.
Выше отмечалось, что все материалы, вошедшие в эту книгу, были опубликованы в научных изданиях ХIХ и ХХ вв. Исключение составляет рукопись исследования Г.Ф. Чурсина «Карачаевцы», обнаруженная нами в архиве Санкт-Петербургского Института восточных рукописей РАН. В книге мы представляем ее фольклорно-этнографическую часть: «Взаимопомощь среди карачаевцев»; «Почитание деревьев»; «Поверья и приметы»; «Магия»; «Танцы»; «Игры»; «Алмасты»; «Космогонические поверья»; «Охота»; «Культ предков»; «Народные песни»; «Пословицы»; «Гадания»; «Черты народного характера»; «Болезни и народные способы лечения»; «Рождение ребенка и первые заботы»; «Свадебные обряды»; «Похоронные обычаи».
Относительно своей рукописи Г.Ф. Чурсин в работе «Поездка в Карачай» пишет: «По поручению Кавказского Отдела Императорского Русского Географического Общества, летом 1914 г. мною, совместно с действительным членом Отдела К.М. Занисом, и была предпринята поездка в Карачай.
Задачею поездки являлось собирание материалов по этнографии Карачая, а также изучение современного хозяйственного быта карачаевцев.
К.М. Занис взял на себя сделать ряд фотографических снимков, которые бы могли дать возможно полное представление о природе страны, типах местного населения, жилищах, костюмах, домашней обстановке и проч. Собранный этнографический материал обрабатывается мною и будет издан в виде отдельного труда» [15].
* * *
Вся совокупность включенных в данное издание работ значительно корректирует представление о богатейшей духовной культуре карачаевцев и балкарцев, сложившееся на рубеже ХIХ – середины ХХ в.
Составители книги не допускали вмешательства в тексты переиздаваемых произведений: имена фольклорных персонажей, географические названия, различные термины оставлены без изменений – уточнения к ним даются либо в тексте, либо в постраничных примечаниях.
Надеемся, что введение в научный обиход некоторых забытых или невостребованных работ по фольклору и этнографии, которые после первой публикации не были переизданы, помогут исследователям духовной культуры карачаевцев и балкарцев в дальнейших их изысканиях.
Считаем своим приятным долгом выразить благодарность сотрудникам Славянской библиотеки Национальной библиотеки Финляндии за оказанную помощь в выявлении раритетных кавказских изданий.
Из книги:
Фольклор карачаевцев и балкарцев в записях и публикациях ХIХ – середины ХХ в.
Фольклор карачаевцев и балкарцев в записях и публикациях ХIХ – середины ХХ в.
Составители, авторы вступительной статьи и комментариев А.И. Алиева, Т.М. Хаджиева.
Нальчик: «Эльбрус», 2016.
Примечания:
1. Лавров Л. И. К 250-летию академического кавказоведения в России // Кавказский этнографический сборник. М., 1976. Вып. VI. С. 8.
2. См., например, публикацию карачаевских нартских сказаний в СМОМПК. Тифлис, 1883. Вып. III.
3. Карачаево-балкарский фольклор в дореволюционных записях и публикациях / Сост., вступ. ст. и коммент. А. И. Алиевой. Отв. ред. Т. М. Хаджиева. Нальчик: Эльбрус, 1983.
4. Остряков П. Народная литература кабардинцев и ее образцы // Вестник Европы. 1879. Кн. 8. С. 701.
5. Остряков П. Народная литература кабардинцев и ее образцы // Вестник Европы. 1879. Кн. 8. С. 701.
6. Там же.
7. Дубянский В. В. На Эльбрус по Баксану. Пятигорск, 1911. С. 55.
8. См:. Нарты. Героический эпос балкарцев и карачаевцев / сост.Р. А.-К. Ортабаева, Т. М. Хаджиева, А. З. Холаев; Вступ. ст., коммент.и глоссарий Т. М. Хаджиевой; отв. ред. А. И. Алиева. М.: Восточная литература, 1994.
9. СМОМПК. Тифлис, 1883. Вып. III. С. 138–139.
10. Тульчинский Н. П. Пять горских обществ Кабарды: «Терский сборник». Выпуск VI. Владикавказ, 1903. С. 151–152.
11. К сожалению, о судьбе тетради Н.И. Урусбиева, в которой, как указывает Н.П. Тульчинский, все фольклорные тексты были записаны на «горском» (карачаево-балкарском. – Сост.) языке, нам ничего неизвестно.
12. Хаджиева Т. М. Мифологические и обрядовые песни балкарцев и карачаевцев // Вопросы кавказской филологии и истории. Нальчик, 2000. Вып. 3. С. 30–50.
13. Ковалевский М. М. Закон и обычай на Кавказе. М., 1890. Т. 1. С. 194.
14. Гатцук В. А. Кавказские сказки. Вып. 4. М., 1904. С. 17.
15. Известия Кавказского отдела Русского Географического Общества. Тифлис, 1915. Т. XXIII. Вып. 3. С. 239.
Комментариев нет