Песенное творчество карачаевцев

Дм. Рогаль-Левицкий

Мало ещё исследованная страна Чёрной Реки - Карачай * - находится у самого подножья грандиозного горного массива Эльбруса, с юга окружённого главной цепью кавказского хребта, представляющей собою почти сплошной ряд вечно снежных высот, через которые ведут только немногие перевалы - Чигир-Азау, Чигир-Карачай, Махар и Клухор. Таким образом, Карачаевская Автономная Область является самой гористой и самой высокой территорией Северного Кавказа, не уступающей в этом отношении даже высоко-горной и неприступной Сванетии**.

Вследствие этого карачаевец находился, прежде всего, под неотразимым и гнетущим влиянием могущественной и величественной горной природы. Жизнь его была обставлена настолько неблагоприятными условиями, что трудно даже представить себе что-либо более отрицательное в этом отношении. Природа наложила свою яркую печать на внутреннюю организацию карачаевца, исторические невзгоды закалили её.

Оставляя в стороне историю возникновения и культурно-государственного развития Карачая ***, остановим своё внимание на религии и верованиях карачаевцев, оказавших значительное влияние на их песенное творчество. Первой религией этого народа было несомненно язычество, хотя моральные устои его внутреннего мира регулировались скорее всего обычаями и родовыми законами. Язычество же, как религиозный культ, было внешней формой отражения его художественно-поэтической организации, оказавшей больше влияния на эпос, чем на песни. Большую роль сыграл ислам, оказавший сильное влияние на общественно-бытовые взаимоотношения карачаевцев, но весьма своеобразно вместе с тем растворившийся в гуще народных верований и обычаев. Поэтическая склонность карачаевцев к одухотворению сил природы и их сказочному обожествлению не допустила догматику ислама в недра своего духа. Религия осталась внешне-общественной формой, а её культовая сущность заполнилась пережитками далёкого прошлого, стройной системой целого ряда старинных адатов и свободной фантазией в области художественных образов, своеобразных обрядов и верований.
Только такими путями можно объяснить параллельное существование ряда законов Шариата и культовых обычаев, в роде праздника Чаппаны-Таши или поклонения священным камням Байрам-Таш. Если же вспомнить первые шаги распространения религии Магомета в Карачае и вспомнить крайне насмешливое и неприязненное отношение его обитателей к новому культу****, то станет ясным, отчего языческие обряды имели возможность надолго сохраниться в памяти народа. Мусульманство было лишено той живописности и поэтичности, которыми было полно язычество карачаевцев. Народ всеми своими мыслями жил в природе, ею была наполнена вся его духовная жизнь и из явлений видимой природы он черпал для себя необозримый материал, который наполнял все его сказания, а позднее - и песни. Эта сторона его духовного быта сыграла исключительно важное значение в характере и образовании песен, во многом чуждых строгости и сухости других горских народностей. Песни Карачая дышат той же своеобразной пластичностью, которой наполнены все его незатейливые сказания и легенды. Живучесть народных поверий совершенно поразительна, и стоит только прислушаться к рассказам карачаевцев, чтобы в этом убедиться. Боги живут в горах, метелях, снежных обвалах. Духи вызывают гром, молнию, бурю. Тайные и невидимые существа наполняют леса, реки и скалы. И все эти божества не имеют самодовлеющего значения. Они только наполняют жизнь горца, они делают её более значительной, давая обильную пищу для увлекательных рассказов, которые с замиранием сердца слушаются, оторванными от действительности, карачаевцами. Суровая жизнь и непрерывная борьба за существование идут рука об руку с феерией гор и их обожествленными обитателями, которые способны на рогах рыжего быка сотрясти землю или похитить яркое солнце пастью отрубленной головы великана Джель-Мажа*****.

Совершенно в иной плоскости находятся адаты или обычаи повседневной трудовой жизни. Здесь горцы редко обожествляют свои законы и скорее оперируют с ними трезво и крайне прямолинейно. Никакой фантастики в обычаях нет - они приноровлены к условиям горной жизни и свято соблюдаются всеми сословиями. В этой области сильное влияние, с одной стороны, оказало язычество и мусульманство, а с другой - многие бытовые особенности уклада семейной и общинной жизни продиктовали горы. В области законов, охраняющих неприкосновенность гостя, врага или кровника, существуют твёрдые обычаи, которые, так же, как и гостеприимство и снисходительность к безоружному, нередко воспеваются и в песнях. В противоположность же многим другим горским народам, девушка у карачаевцев пользуется исключительной свободой и значительными льготами. Песни Карачая изобилуют песнями девушек, главным образом, героико-любовного характера и обращают на себя внимание гибкостью и лиричностью напева. Женщины, положение которых, наоборот, очень тяжело и подчиненно, также создают большое количество песен, известных даже и мужчинам. Таким образом, Шариат и адат, различно регулирующие общественное положение девушки и женщины, дали всё же возможность расцвести женскому песенному творчеству там, где в других местностях Кавказа его почти преследуют. Песни женщин не считаются позорными для мужчин: они их охотно слушают и отнюдь не избегают. В этом отношении Карачай стоит значительно выше многих своих соседей-горцев.

Время революции также не прошло незамеченным. Во многих случаях ряд адатов утратил свою первобытную остроту, и сами обычаи стали слабее соблюдаться, но в противоположность этому народное творчество создало ряд прекрасных песенных образцов, крайне остроумных и тонких. Со свойственной карачаевцам поэтической чуткостью эти революционные шуточно-сатирические песни стараются сохранить память о некоторых обычаях не путём высмеивания и унижения их былого смысла и значения, а путём облечения в форму, достойную этих отмирающих адатов. Таким образом, влияние быта, в самом широком смысле, отразилось на всем песенном творчестве и тем меньше, чем это влияние переступает в сферу религиозно-культовых верований. На основе же ряда бытовых особенностей возникли и зёрна содержания большинства песен, впоследствии интересно сплетённые с целым рядом поэтических и героических образов.
К сожалению, крайняя ограниченность места не позволяет более подробно коснуться специфически - музыкальных особенностей карачаевских народных песен. Строение лада, полифония, метрика и ритмика песен, как проблемы чисто специального изучения материала, по необходимости должно обойти молчанием. Читатель обо всём этом может почерпнуть сведения из нашей основной работы, - здесь же мы ограничиваемся только рассмотрением песен "Чёрного Народа" с точки зрения их типа и содержания.

Все карачаевские песни могут быть разделены на три основных типа: мужские песни - джыр, женские песни - инар и песни-пляски. Первые две группы сопровождаются текстами и являются исключительно вокальными, а третья, наоборот, не имея текста, обладает инструментальным и в редких случаях бессловесным вокальным сопровождением. Кроме того, все мужские песни распадаются на собственно-героические, историко-героические, религиозно-мифологические, бытовые, сатирические, шуточные, свадебные и любовные, а женские - на колыбельные, любовные, бытовые и шуточные, причём мужские песни сильно отличаются от женских не только по своему содержанию, но и по складу самого напева.

Героические песни прославляют, главным образом, славные поступки отдельных героев, причем смерть их вовсе не является необходимостью: его подвиг, заслуживающий воспевания, воспевался певцами и народом, и, таким образом, слава о знаменитом карачаевце запечатлевалась в песнях. Кроме того, среди песен Карачая можно встретить ряд напевов, повествующих о целых эпопеях одного или нескольких лиц, известных не только своею храбростью или удальством, но и красотой, трагической или неудачной любовью, или необычайными приключениями. В этих эпико-героических песнях обычно преобладает сказочно-фантастический элемент, являющийся уже поэтическим наслоением и расцвечиванием действительного факта. Наоборот, историко-героические песни основываются на каком- нибудь историческом происшествии, в котором значительную роль сыграли личный героизм и отвага отдельных лиц или целых общин. Сюда же относятся и такие песни, в которых исторической канвой является не война, а всенародное бедствие, или главными действующими лицами оказываются герои-абреки, занимающиеся открытым грабежом и разбоем, часто даже не в пользу карачаевцев. В отличие от героизма песен прочих кавказских народностей, под героизмом карачаевских песен следует понимать вообще всякое из ряда выдающееся событие, влекущее за собою то или иное явление, связанное с участием человека.

Религиозно-мифологический эпос совершенно не оставил следов в песенной литературе. Как предание, в Карачае рассказывают о всенародном или, вернее, общеродовом молении над священным камнем - Байрам-Таш. В этот большой праздник, называвшийся "Чаппаны-Таши" и устраивавшийся обычно весной, над священным камнем ставили, сделанные из жердей, подставки. После этого брали хорошо откормленного серого козлёнка, связывали ему ноги и вешали на длинную жердь, которую затем укрепляли на подставки и начинали качать его за рога. Козлёнок неистово кричал, а сами молящиеся, кружась хороводом вокруг камня, пели хвалебный гимн "Эллери Чоппа!"******. Почитание же других божеств песнями обычно не сопровождалось и, карачаевцы ограничивались произношением различных заклинаний или жертвоприношением. Интересно заметить, что ни культ нартов, ни мусульманство не отразились на песенном творчестве.

В бытовых песнях карачаевец старается воспеть всё, что сколько-нибудь обращает на себя внимание сложностью или характерностью работы, или внешними привлекательными качествами близко соприкасающихся с ним людей и домашних животных или, наконец, специфическими бытовыми осбенностями его жизни. Несколько же иное место занимают песни сатиры и шутки. Темы измены или незаконной связи, в противоположность, например, Осетии, совершенно не затрагиваются; мотивами этих песен большею частью являются общественные или физические недостатки отдельных лиц, как например, нарушение обычая, скупость, бахвальство, медвежья ловкость, трусость или строптивость и чрезмерная разборчивость. Нередко в сатирических песнях высмеиваются общественные и даже государственные мероприятия в части, касающейся отмены обычаев или изменения форм обще-гражданских взаимоотношений.

В силу различных адатов любовь не является предметом воспевания в том случае, если она счастлива. Предметом воспевания были только те случаи, когда юноша и девушка, в силу сословных различий, не могли связать свою жизнь. Так как почти всегда страдала девушка, то юноша, терявший свою возлюбленную, складывал её памяти любовную песню, где повествовал не только о её качествах и достоинствах, но и о своих к ней горячих чувствах. Что же касается свадебных песен, как далёкого отголоска забытых религиозных культов, в пении которых принимают участие только одни юноши, то таковые пока сохранились ещё в отдалённых аулах, не очень ретиво усваивающих обычаи нового времени. Следует думать, что те немногие песни, которые сохранились ещё от свадебного обряда, будут забыты так же, как уже безвозвратно утрачены религиозно-мифологические песни.

Религиозно-бытовые и шуточно-сатирические песни, сочинённые женщинами, в общем несколько походят на мужские, но для большей ясности не лишним будет подчеркнуть, что первые создавались, главным образом, под влиянием гнетущих законов мусульманства, а вторые - под влиянием отмены ряда унизительных для девушки адатов. Несколько в ином положении находятся любовные и особенно колыбельные песни. Содержание первых сводится исключительно к прославлению удальства, красоты и личных качеств возлюбленного, а вторых - к пожеланиям младенцу славы лучших джигитов.

К женским же песням можно отнести и песни-пляски. Эта особенность происходит потому, что музыкальных инструментов, на которых было принято играть только мужчинам, теперь уже почти нет. Свирель и старинная скрипка давно уже забыты, а городская скрипка и балалайка ещё недостаточно распространены. Наиболее же уважаемым инструментом является однорядная гармония - итальянка, на которой принято играть только девушкам. В силу же создавшихся условий и обычаев девушка является не только гармонисткой-исполнительницей, но и композитором плясовых мелодий - лезгинки, тюз-тепсеу и абазех.
Что же касается теперь революционных песен, то в этой области царит ещё полная неясность. Песни революции, прославляющие отдельных вождей или целые события, остались ещё не вполне идеологически сложившимися. Многие певцы-поэты по-различному освещают факты и неосторожно смешивают крайности, что естественно умаляет достоинства песни. Должно предполагать, что те песни, которые будут правильно отражать и освещать действительность, скоро станут обще-распространёнными, а те, в которых субъективная оценка получила преобладающее значение, будут скоро или совершенно забыты, или, наоборот, переработаны заново.

* Слово "Карачай" тюркского происхождения. "Кара" по-тюркски значит "чёрный", а "чай" - "река". Другими словами, "Карачай" значит "Страна Чёрной Реки", или по-турецки - "Чёрный Чай", "Чёрный Напиток". Оба эти объяснения имеют в истории Карачая своё логическое оправдание.
** Умар Алиев - "Карачай" (историко-этнологический и культурно-экономический очерк), стр.1.
*** Об этом более подробно смотри цитированную книгу Умара Алиева и наш опыт историко-бытового очерка на основе народных сказаний и обычаев.
**** Умар Алиев - "Карачай", стр. 45.
***** Более подробно об этом см. Умар Алиев, - "Карачай", стр.122 и 123-124.
****** Умар Алиев - "Карачай" стр. 45.

(Журнал "Советское искусство", М.-Л.,  №3, 1928г.)