Ислам Крымшамхалов

Гнездо Карачая составляют три больших селения: Карт-Джурт, Учкулан и Хурзук. От этих 3 селений отделились части и образовали еще 7 сел. Эти селения друг от друга разбросаны на значительное расстояние - в среднем 25-40 верст. Во всех 10 селениях выстроены хорошие мечети, правления, школы и несколько ремесленных мастерских. В последнее время открыты у нас 3 общественные аптеки, одна из коих ветеринарная, хотя о существовании последней (в селении Осетинском) мало из карачаевцев кто ведает, и карачаевское почтовое отделение. Ко всему исчисленному следует еще добавить, что мы, наконец, имеем и акушерку-фельдшерицу. Учреждение этой должности составляет последний шаг нашего прогрессивного движения и в то же время является первым и единственным выражением заботы о нашей забытой женщине. Желая такому почину успеха, я, очевидец, хочу посвятить несколько строк деятельности акушерки Богословской.
Я приехал за нею в селение Учкулан - место ее постоянного пребывания, - чтобы пригласить к больной... Большая зала (приемная), комната для акушерки, аптека и еще одна комната для фельдшера. В зале ждут очереди много больных, бурно разговаривающих. На одной стороне зала, за ширмами, слышим громкие женские голоса. Мне указали, что "она" там. Стал я к ширмам ближе, прислушиваюсь. Одна женщина (русская) расспрашивала другую (карачаевку) о ее болезни... И сколько надо было времени и труда для подобного рода объяснений при помощи смеси обоих языков, а между тем много ожидало больных. Фельдшер тоже был занят работой в аптеке. Я добрался до акушерки, высказал свою просьбу, но она объявила мне, что ранее трех дней не позволят дела ей ко мне приехать. Приехав к сказанному сроку, я должен был ждать ее с 8 час. утра до 3 час. дня, а она все время работала, не зная ни отдыха, ни голода. Я мог в это время слышать и наблюдать все, что тут происходило: одни деспотично требовали от нее, чтобы она шла к их больной за несколько верст, так как они не имеют ни быков, ни лошади, а больная не могла прийти сюда, а другие предлагали ей верховую лошадь и требовали к себе, не обращая внимание на заявление фельдшерицы-акушерки, что она никогда еще не ездила на лошади, но все доводы были бессильны! Спорившие из-за очереди нелепо упрекали ее в медлительности; были и угрозы. Как она должна была ухитриться, чтобы угодить всем. Так прошло до 3 час. Наконец, с трудом освободясь, она наскоро пообедала и должна была, не отдыхая, ехать со мной.
Но и тут, перед самым отъездом, какой-то оборвыш-франт стал перед ней, держась за кончики закрученных усиков, требуя отпустить ему такое средство, чтобы усы держались "так", и на заявление, что нет в ее распоряжении требуемого средства, он не только не поверил, но обиженно сетовал на лишение его прав в получении из общественной аптеки необходимого средства для внушения усам должного повиновения.