Керим Отаров. Военная лирика

ЛАСТОЧКА ВЬЕТ ГНЕЗДО

 

Ласточка вьет гнездо

На потолке блиндажа, -

Лепит спокойно, словно

В мире - мир, тишина.

Я смотрю на нее

Пристально, не дыша.

Сердце громко поет:

Это - весна, весна!

 

Листьями вспыхнул лес.

Зазеленели поля.

Дождик брызжет, и даль

Беспредельно ясна.

Сладко пахнет земля,

Травами шевеля.

Сердце гулко стучит:

Это - весна, весна!

 

Вдруг - немецкий снаряд

Разорвался вблизи.

Снова громом войны

Вся округа полна.

Снова земля в крови.

Снова весна в грязи.

Снова сердце скорбит -

 Ранена вновь весна!

 

Наши орудья опять

Начали громыхать.

Тяжко гудит земля,

Вздрагивает она.

Глухо стонет она,

Словно старуха мать.

Сердце твердит:

Излечим! Мы поможем, весна!

 

Грохот орудий стих.

Грозно закат горит.

Передохнем чуток -

Скоро начнется бой.

Слушаю тишину...

Сердце мне говорит:

Скоро победы весну

Мы увидим с тобой!

 

1942

 

 

ФРОНТОВАЯ ЗАРИСОВКА

 

О восходе усталыми грезя сердцами,

Деревушки, равниной раскинувшись, спят.

Синий пар поднимается над озерцами,

Словно это котлы, что вот-вот закипят.

 

Расщепленная надвое шалым снарядом,

Пала навзничь березка - главой на восток;

До сих пор зелены ее листья... А рядом,

Словно свежая кровь, пламенеет цветок.

 

Воин рану свою, привыкая и к боли,

Пеленает умело - он ей не чужой...

Жизнь и смерть суть одно непрерывное поле -

Друг от друга нельзя разделить их межой.

1942

 

 

СОЛОВЬИ

Алиму Кешокову

 

Испуганная тьмою, на минуту

Забыла смерть свой лютый с жизнью спор.

И воздух чист и радостен - как будто

В ручье купался средь весенних гор.

 

Дождь смыл следы недавнего сраженья,

И виновато смолк орудий гром,

И мы, объяты полночью весенней,

Лежим в окопах где-то под Орлом.

 

А время мчится пулей распаленной, -

Не воскресишь ушедших мирных лет...

Ах, соловьи свистят средь мглы зеленой,

Как будто ни войны, ни смерти нет!

1942

 

 

ЗДРАВСТВУЙТЕ, ГОРЫ!

 

Киргизские горы, приветствую вас!

Пускай вам судьба путь достойный расстелит!

Молю, чтоб свет счастья для вас не погас,

Хоть жизнь его часто не поровну делит.

 

Она, к сожалению, склонна считать,

Что может играть со своими сынами -

Ласкала нас прежде, как добрая мать,

А ныне жестока, как мачеха, с нами.

 

Защитницей правды быть нашей стране -

Так как же для зла в ней открылись дороги?

На этот вопрос, я уверен вполне,

Не смогут ответить ни люди, ни боги.

 

Балкарский народ от присяги своей

На шаг отступить никогда не пытался -

За что ж очернили его сыновей,

За что обрекли весь народ на мытарства?

 

Свет ваших вершин я сегодня пою -

Вы схожи с горами, что стали подковой.

Конь загнанный, все-таки жажду свою

Я вашей водой утолял родниковой.

 

Да, загнан я, только не так, как Гарун,

У Лермонтова с поля брани бежавший.

Стучит мое сердце, как в поле табун,

От боли по дому, всю грудь мне объявшей.

 

За горы свои бился я на войне,

Чтоб так же, как вы, воссияли бы чудно.

А ныне я загнан, пускай даже мне

И просто ходить по земле стало трудно.

 

Лишь сны возвращают меня к очагу,

Когда ж просыпаюсь - вновь холод могильный.

Боюсь, что с ума так сойти я могу

(Хотя человек по природе я сильный)...

 

И все ж я за сны благодарен судьбе -

Без них я не видел бы больше Кавказа.

Киргизия! Знаю, понятно тебе:

Ничто так, как дом, не обрадует глаза.

 

Киргизские горы, приветствую вас!

Пускай вам судьба путь достойный расстелет.

Молю, чтоб свет счастья для вас не погас,

Хоть жизнь его часто не поровну делит...

1945

 

 

ДЕРЕВО

 

С давних пор ты было домом нашим,

Согревало, превратясь в тепло.

Но тебя же в черный день и страшный

Превращало в виселицу зло.

 

Людям ты нужно для добрых целей,

Чтоб с рожденья и до смерти чтоб -

Первый вздох и шаг от колыбели,

А в конце пути - тесовый гроб.

 

 

 

КАЛЕНДАРЬ

 

Смотрю на календарь, что на столе, -

Почти что год промчался незаметно.

Что я оставил далеко во мгле?

А что осталось, словно дар рассветный?

 

Календаря страницы! Не спастись

От вас ни бегством, ни мольбой усердной.

Летят страницы, пролетает жизнь,

И год за годом остывает сердце.

 

Все чаще одиночество манит,

Хотя людей не избегаю рьяно...

О, жизнь моя! Твой солнечный зенит

Пришелся на войну, разлуки, раны.

 

Обычные листки календаря...

Вы безвозвратны, как былые годы,

Как детства первородная заря

На лучезарном жизненном восходе.

 

Как скоротечна и прекрасна жизнь,

Стремительному всаднику подобна,

Где перевалы, словно рубежи,

Зовут к вершинам по рисковым тропам.

 

Услышав этот зов, встает больной

И, жертвуя собой, торит дорогу...

О, календарь! Как старый тополь мой,

Роняешь листья желтые к порогу.

 

Все меньше их. И старость,  словно тень,

Своим крылом бесшумным укрывает.

Все было: утро и горячий день,

А нынче тихий вечер наступает.

 

Смотрю на календарь - на жизни путь.

Вот снова год промчался незаметно.

О прожитом  печально ноет грудь,

А что осталось, словно дар рассветный?

 

 

Я ШЕЛ С ТОБОЙ, НАРОД

 

В тяжелый час сомненья и невзгод,

На всех путях, в работе и бою,

Я свято верил в разум твой, народ,

И в силу богатырскую твою.

Пусть не однажды круто мне пришлось,

Сквозь непогодь, и грозы, и туман

Я эту веру бережно пронес,

Как самый драгоценный талисман.

И если я в суровые года

Не оробел и выстоял и борьбе,

То потому, что всюду и всегда

Я шел с тобой,

Я верен был тебе!

1943