Нелля Карабашева,
Черкесск

Творческий путь этого художника довольно сложен и разнообразен. Потому, наверное, и техника его письма постоянно менялась, и работы получались такими разными.
..."Ушедшие", "Ноктюрн", "Марево", "Амазонка", "Портрет художника Хабиба" - это только несколько работ художника, которые получили признание среди именитых коллег и неискушенной публики. Сейчас он работает художником Русского драматического театра в Черкесске. И совсем недавно выступил в роли художника-постановщика в спектакле "Васса Железнова", где проявил свойственную ему неординарность. А в голове у Мекера Борлакова, как всегда, еще много новых идей, которые ждут своего воплощения на холстах.

"Скрипка". 55x75 холст, масло

"Маленький старичок"

Зачастую талант человека проявляется еще в детстве. И только от обстоятельств зависит, будет ли он раскрыт и востребован.
- В детстве я был маленьким старичком, - вспоминает Мекер. - Даже на фотографиях мои братья - жизнерадостные и беззаботные. А я везде какой-то сосредоточенный, не по-детски серьезный.  Помню, в ауле был так называемый клуб по интересам. В бывшем курятнике сделали кинотеатр и библиотеку. По вечерам сюда приходила молодежь, самая передовая в ауле. Ставили спектакли, ездили с постановками по соседним аулам. Я тоже крутился там, хотя все участники были гораздо старше меня. К примеру, друзья были старше меня на десять лет. А сейчас, наоборот, мне интереснее общаться с детьми и молодыми. Среди них я чувствую себя счастливым.

Говорят, что человек больше всего делает тогда, когда думает, что делает мало. Наверное, так оно и есть. Такие люди зачастую не любят говорить о своих успехах, считая их преувеличенными. Почивать на лаврах для них невообразимо скучно. Они живут в постоянном поиске - себя, идеи, образа, сюжета... "Очарованные странники", вечно ищущие, есть везде: в науке, литературе, живописи. Уходя куда-то вперед, они увлекаеют за собой таких же "очарованных". 
 
Мекер-Умар родился в 1949 году в Ташкентской области в семье спецпереселенца Борлакова Хусеина Тугановича, депортированного с Кавказа в 1943 году по национальному признаку.
 
В 1957 году семья вернулась на родину, где в 1966 году в ауле Новая-Джегута Мекер окончил среднюю общеобразовательную школу.
 
В 1972 году окончил художественно-графический факультет Карачаево-Черкесского государственного пединститута.
Работал преподавателем Детской художественной школы в городе Карачаевске и Усть-Джегуте, позже - художником-оформителем на разных предприятиях.

"Ноктюрн". 100x100 холст, масло
 
В начале 80-х четыре года проработал в градобойной бригаде "пушкарём". И, как ни странно, именно в эти годы Мекер-Умар нашел собственный творческий стержень. 
 
В 1986 году Мекер-Умар поступает на работу в Карачаево-Черкесский филиал Ставропольского художественного фонда художником-оформителем. 
В 1989 году после поездки в Дом творчества "Байкал" состоялась его первая персональная выставка в Черкесске. 

"Портрет Хабиба". 85х85 холст, масло

В настоящее время Мекер-Умар работает в Карачаево-Черкесском Русском театре драмы и комедии главным художником.      
 - Однажды я съездил на творческую дачу в Горячий Ключ, что в Краснодарском крае, где каждый год собирались художники со всего юга. После возвращения оттуда в моем мировоззрении произошли изменения. Первый раз я почувствовал в себе художника. Я вернулся, еще год поработал в школе и понял, что нужно идти дальше. Когда в мыслях большие, серьезные работы, повторять с детьми азы не интересно. И я ушел в свободный полет. С тех пор нигде больше двух лет не работаю. И недавно я понял, в чем дело. Я выбирал место работы, чтобы было удобно заниматься живописью...

Одно время я зарабатывал тем, что писал на продажу. Так называемые салонные картины, которые хорошо продаются: горы, рощи, реки. Но с каждым разом работы становились все хуже. В результате я выдохся и перестал их писать.
 
Важным этапом в своей жизни считаю то время, когда я был "пушкарем" на противоградовой установке. Свободного времени там было много. Работа на высоте. Интересные пейзажи открываются. Так что я мог свободно работать, и в то же время зарплата какая-никакая. Там я действительно работал плодотворно. Многие картины оттуда пошли на зональные и всероссийские выставки.
 
Помню, когда готовили очередную зональную выставку, мою картину "Марево", которую я написал, как раз будучи "пушкарем", не взяли. Но через время ее закупило правление СХ РФ для музея. Вот такое разное отношение к одной и той же работе. Тогда у нас здесь любили, когда все делали одинаково. А непохожее не воспринималось.

"Ушедшие". 200х100 холст, масло

Три непохожих периода

- Свое творчество Вы сами поделили на три этапа. Расскажите о них.

- Когда я пытаюсь проанализировать свои работы, мне кажется, что я все время занимался не тем. Я ищу что-то новое, свежее. В определенный момент я отрекался от некоторых вещей в творчестве, потом часто возвращался к ним, понимая, что не так все плохо было...
 
Первый период - светлый. Все работы тогда были пастельных, мягких тонов. Тогда я стремился организовать холст как единое целое, чтобы все соответствовало друг другу. Чтобы сгладить контрасты, светлое я делал темнее, темное - светлее. Эти мои пейзажи "окрестили" "похоже-непохожими на действительность".
 
Потом я ушел от этой техники. Цвета стали темнее, появились контрасты, которые, на мой взгляд, сильнее всего проявились в картинах о депортации.

Некоторое время назад я увлекался японской графикой. Вообще, у меня в жизни есть три любимые вещи: японская графика, карачаево-балкарские войлочные ковры и наскальная живопись. Они смешались и переплавились. Я и пытался сделать какой-то сплав. Поэтому последний период можно назвать синтетическим. Я писал образами, не детализируя и соблюдая единство цвета.

"Амазонка". 50x100 холст, масло

Жизнь в двух мирах

- Есть такое мнение, что художники, творческие люди вообще, тяжело ладят со всем остальным миром. А как насчет Вас?
 
- Есть фанатики в религии, искусстве. И в живописи то же самое. Они могут заниматься по 24 часа в сутки. Во мне тяга писать сидит очень сильно, но такого фанатизма нет. Я пытаюсь жить в обществе, что-то делать. В общем, пытаюсь казаться нормальным человеком, таким, как все, иногда через силу. Очень часто идешь по уши в своих мыслях, а тут приходится здороваться, о чем-то говорить...
 
Наверное, чтобы быть самим собой, надо держаться подальше от всех или же стать, как все остальные. Я не осуждаю художников, которые уходят в искусство и не замечают, что творится вокруг них. Они такие. И их нормальное состояние - стоять особняком. В любом случае, без таких людей не было бы достижений. К примеру, Гоген ушел из семьи, жил в нищете, и только после смерти к нему пришло признание. Взять Есенина. Его считали алкоголиком. А кто знает, если бы он не был таким, остался бы в своей Рязани и не писал никаких стихов. Талантливым людям я прощаю странности.
Амбиции тоже должны присутствовать, в меру, конечно. Это - сила, двигающая вперед.
 
- Есть ли среди Ваших картин такие, которые Вы бы не смогли просто так продать?
 
- Каждая картина вымучена, поэтому особо дорога мне. Продаю, а самому жалко. Как-то забегает ко мне семейная пара. Видно по ним, что пришли с намерением что-то купить. Я показал им работы. А в то время у меня не было работ на продажу. Из тех, которые я показал, им не могло ничего понравиться, и я это понял по их виду. Они попали в неловкую ситуацию, сделали заявку, что купят, а выбрать не могут. "Фотографических" картинок там не было. И я, видя их замешательство, сам попытался сгладить ситуацию и сказал, что у меня нет таких картин, какие бы им понравились. Тогда  они успокоились.

- У Вас сейчас есть предощущение нового пути?

- К 55 годам, мне кажется, я уже созрел как художник. Сейчас я чувствую в себе запас энергии и опыта. Наверное, я готов сделать что-то свое собственное в искусстве. Картина "Мара", одна из последних работ, - итог моих поисков. Еще три года назад я мыслил по-другому. Сейчас я знаю, как хотел бы работать дальше - это "синтетический" путь, о котором я уже упоминал. А о персональной выставке сейчас не думаю. Не хочу выставлять старое. Хочу собрать совершенно новые работы, непохожие на те, что делал раньше.