Жизнь в цвете ультрамарина

Ани Черкасская

Вы когда-нибудь замечали, что вся история искусства в интерпретации критиков - это история измов: реализм, сюрреализм, импрессионизм, кубизм, дадаизм, футуризм, конструктивизм, романтизм, символизм. Но можно ли многогранную творческую натуру и все оставленное наследие определить одним словом? У каждого художника своя судьба, своя история любви и смерти. Объединяет их стремление донести до нас свое видение мира при помощи кисти и красок.
Сегодня я хочу вам представить нашего земляка, балкарца, который уже много лет занимается любимым делом: выражает себя, свое мироощущение и мировосприятие посредством живописи. И, возможно, вскоре галереи мира будут экспонировать его творческое наследие. Знакомьтесь, Расул Ахматов.

- Вы определили свой художественный стиль как фантастический реализм. Почему не иначе?

- Конечно, этот термин придуман не мной. Если мне не изменяет память, я его "украл" у Фолкнера, моего любимого писателя. Не знаю, применял ли кто-нибудь это определение в изобразительном искусстве, но, в любом случае, родоначальником я себя не считаю. Я использую эту терминологию в самом общем смысле. Просто я никогда не страдал консерватизмом, и эксперименты различного рода в искусстве, литературе, психологии мне не чужды. Кроме того, оголтелая фантастика и бесшабашный абстракционизм не соответствуют моему складу ума. Одно дело - умозрительно "увидеть" (или убедить себя, что померещилось) что-то необычное, не из мира сего; другое - уметь распознать удивительное и необыкновенное в реальных, повседневных вещах вокруг нас. Например, абстрактные картины, никоим образом не привязанные к реальности, не отталкивающиеся от земли, - для меня не интересны, поскольку у них отсутствует "точка отсчета" - откуда мерить и с чем сравнить?

- Вы рисуете с детства, или это потребность, возникшая позже?

- Я начал рисовать лет, наверное, в пять. В восемь пошел в художественную школу.

- Муза - неизменная спутница художника. Кто ваша муза и откуда вы черпаете вдохновение?

- Черпаю вдохновение во всем прекрасном! Это и торжественное великолепие природы, окружающей нас, и замечательные люди, подающие пример своими каждодневными подвигами в борьбе с силами зла, умело маскирующимися под тривиальные явления. Конечно, музы - это еще и мои близкие и родные.

- Для вас природа - храм или мастерская?

- Природа для меня - это сотворенная Богом удивительно гармоничная система, где все просто и сложно одновременно и где единственно, кто выглядит "не при делах", так это мы - род людской. Меня с детства удивляло, как люди выпадают из общей картины, будто являются частью какого-то другого мира и были поселены на Землю для эксперимента. Естественно, со священными писаниями я тогда знаком не был. Любопытно, что в результате страшного цунами в Юго-Восточной Азии в конце декабря 2004 года, унесшего жизни более 170 тысяч человек, практически не погибло никаких животных! Они все заблаговременно ушли на высоты и таким образом спаслись. Хотя этому факту не уделили должного внимания пресса и телевидение, мне это представляется очень показательным. Имейте в виду, что большинство мест, пострадавших от цунами, - это джунгли с богатой фауной. К примеру, более 70% Шри-Ланки занимает всемирно известный заповедник, и спасатели после цунами не наткнулись ни на один труп животного. Это заставляет нас задуматься: видимо, не только необходимость защищаться от воздействия внешней среды с помощью одежд отличает нас от животного мира. И при всех достижениях науки, человек еще не научился создать такую простую, на первый взгляд, вещь, как лист дерева. Природа - гармоничная, самодостаточная, самовосстанавливающаяся, самоочищающаяся система. И необычайно красивая.

- Кто ваш любимый художник и повлиял ли он на ваше творчество?

- Это Винсент Ван Гог. Он был одарен многими талантами: помимо того, что он стал одним из самых выдающихся художников, Ван Гог также был наделен недюжинными человеческими, гуманистическими качествами. Ван Гог был человеком с добрым сердцем и необычайной совестливостью, и это не давало ему покоя на пути поиска ответов на многие вопросы, которые и сегодня так же остры, как и 150 лет назад. Результатом этого поиска явился характерный художественный стиль, присущий работам Ван Гога. Я лично нахожу изобразительные методы и теории, выработанные этим величайшим мастером, очень близкими мне по духу, равно как и мощным, эффективным изобразительным "орудием" на моем собственном пути.

- Кто еще были вашими учителями в жизни?

- Родители дали мне очень многое. Научили стремиться к высшему стандарту, преодолевать трудности и не останавливаться на полпути, довольствуясь легким. Они меня с детства направляли, но не сковывали - давали пространство для самовыражения, право на мои собственные ошибки и их последующее исправление. Трудно рассказать о родителях в нескольких предложениях - они значат для меня так много, что сразу не отыщешь слов, которых они достойны.

- У вас два младших брата, они тоже выбрали творческую стезю?

- Нет, мои братья творческих профессий не выбирали. Керим тоже окончил художественную школу, но, к сожалению, рисует не так часто, хотя получается у него неплохо. Наверное, просто потребности пока нет, и это нормально. Он закончил экономический факультет МГУ, сейчас работает в юридическом отделе мэрии Нью-Йорка. Рустам тоже экономист, живет в Нальчике, занимается бизнесом. Сразу оговорюсь, творческой профессии не выбирал и я. Ведь это больше призвание, от которого никуда не деться.

- А кто вы по профессии?

- У меня два образования: филологическое и экономическое. Я никогда не рассматривал написание картин как средство заработать деньги или известность, скорее, даже осмысленно избегал этого, ведь иначе неизменно попадаешь под влияние "клиентов" или заказчиков, а это пагубно, и может даже уничтожить художника - этому есть множество примеров. Я решил, что пока есть много других способов заработать кусок хлеба, оставив за искусством более привилегированное положение как способа самовыражения. Например, живший впроголодь Ван Гог, заработал при жизни около $50 за свои работы. Живопись для меня - исключительно потребность души, и, надеюсь, таковой и останется.

- И как же вы зарабатываете на жизнь?

Сейчас я занимаюсь переводами - синхронными и письменными - в судах, а также в различных адвокатских фирмах в Нью-Йорке, преподаю русский язык в китайском университете. Я сам выбираю себе график работы, и всегда могу предоставить себе месяц-другой отпуска. Вообще, чем бы я ни занимался, творческий подход всегда присутствует. Например, как-то в течение года я работал реставратором фресок в церквях Манхэттэна. Не знаю, как там "поживают" эти фрески сейчас, потому как техника очень сложная, а у меня никогда не было формального образования в этом плане. Но в то время всем нравилось. Еще я работал в фирме по оформлению витрин магазинов на 5-ой авеню, пробовал себя и в дизайне веб-сайтов, когда это было популярно.

- Расскажите, если не секрет, о своей второй половинке, как вы познакомились, кто она?

А что может горец рассказать о своей второй половинке? Вы же не думаете, что годы, проведенные в мегаполисах, выбили из меня горца?!

- У творческих натур сложный характер, это правда?

- За всех не могу сказать, но у меня сложный, и, прямо скажем, скверный характер. Нет проблем? Создадим! Нам легких дорог не надо...

- Люди богемы обычно беспомощны в бытовом плане, умеете ли вы что-нибудь делать по дому?

Вы, наверное, шутите! Конечно, умею, и практически все. Считаю, что все надо попробовать самому, а не просто уметь это изображать или об этом умно рассуждать. Я могу и кирпичи класть, и мебель классную сколотить, и вкусно приготовить. А к эстетствующим представителям так называемой богемы я никакого отношения не имею и всегда ощущаю себя "белой вороной" в их кругу.

- То есть вы подтверждаете, что "талантливый человек талантлив во всем"?

- Я не встречал еще человека, который талантлив во всем. Хотя, очевидно, для индивидуума со способностями в одной области легче преуспеть, как минимум, в смежных областях. Что касается меня, не знаю, насколько я талантлив в той или иной области, наверное, не очень, раз мне приходится много работать, чтобы добиться тех или других результатов.

- Вы ведь еще и пишете. В 1991 году ваш рассказ "Моя Африка" был опубликован в журнале "Эльбрус". Это ваше единственное литературное произведение?

- Единственное из опубликованных. Потом я написал повесть "Танец с покрывалами", но не отдал в печать. Сейчас время от времени работаю над различными проектами на английском языке: вещи разноплановые - скрипты к фильмам, повести, часто подумываю всерьез заняться созданием мультика. Но все это пока лишь задумки, хаотичные зарисовки - не более. На данном этапе нет возможности довести что-то до конца - слишком много побочных раздражителей, и очень мало свободного времени. Надеюсь, вскоре у меня будут позитивные сдвиги в этом плане, потому как работа со словом для меня очень важна, ведь сила эмоционального влияния слова мощней и многогранней, чем изобразительного искусства, хотя, конечно, картина воздействует мгновенно.

- Изменились ли Ваши жизнь и творчество после 11 сентября, как повлияли на Вас эти трагические события?

- Было страшно видеть, как погибали тысячи людей, как рушились здания на фоне абсолютно безоблачного голубого неба! Всегда больно, когда погибают безвинные люди, будь то в Нью Йорке, в России или любой другой части света. Что касается моего творчества, оно вне политики, разве что теперь еще меньше хочется изображать рукотворные предметы - так называемые достижения технического прогресса: небоскребы, самолеты, ракеты и прочее.

- У каждого художника есть определенная цветовая гамма, свой почерк. Если вспомнить Врубеля, то это темно-синие, лиловые тона, у Петрова-Водкина - красные, у Магритта - небесно-голубой оттенок. Какой цвет преобладает в ваших картинах?

- Наверное, я еще не пришел к своему цвету, а может, его у меня и не будет - зачем мне ограничения? Я очень люблю так называемый французский ультрамарин, но не могу сказать, что он преобладает. Главная особенность моих картин - внутренний напор, надрыв, натиск. Определенное неистовство во внешне умиротворенных пейзажах. Но вообще об этом лучше вам судить, ведь каждый видит по-своему.

- Вы уже 12 лет живете в США, но не забыли родной язык. А есть ли национальные мотивы в вашем творчестве?

- Да, любовь к родным местам, думаю, проглядывает во многих моих картинах. Бесспорно, что я скучаю по Нальчику, где я родился и вырос, по родным горным балкарским селам, в которых я провел столько беззаботных дней моего детства, окруженный дорогими моему сердцу людьми. С каждым днем я все больше проникаюсь чувством безграничной нежности к этим местам, где мне дорог каждый клочок земли. Что касается владения родным языком (равно как и русским), к сожалению, без практики оно стало менее прекрасным.

- Что для вас ностальгия?

- Ностальгия есть всегда, и с годами только усиливается. Но это не в депрессивном плане ностальгия, а такая, можно сказать, положительная - легкая грусть о былом. О прошедшем дне, о несотворенном добром деле, об упущенной возможности провести больше времени с дорогим сердцу человеком, о недосказанном, о неосуществленном, необратимом...

Расул Ахматов с землячкой из Нальчика Светланой Кагермазовой на выставке в Нью-Йорке

- Недавно у вас прошла выставка в Нью-Йорке, расскажите об этом подробнее.

- Да, картины экспонировались в самом центре Манхэттэна. Особенно было приятно выставить новые работы - 2004 год выдался у меня очень продуктивным. На открытие пришло много друзей и знакомых, было очень весело, и люди не хотели расходиться до часу ночи. Несколько картин продались. Я уже говорил, что не смотрю на свои работы как на средство обогащения, а тут еще выставка совпала со священным месяцем Рамаданом - самое время о вечном думать, а не потенциальных покупателей привлекать. А вообще-то отзывы были самые лестные, и, что интересно, даже от коллег-художников, которым (я-то знаю) приходится превозмочь кучу комплексов профессионального характера, чтоб похвалить другого художника.

- Есть ли в планах устроить выставку в России?

- Я об этом не задумывался, если честно. Я вообще о выставках думаю редко - есть вещи поважнее, чем организации выставок, не так ли? Но если предложат - почему бы и нет!

- Какова география продаж ваших картин? Вы ведете такой учет?

- Учет я не веду, но могу перечислить несколько стран: естественно, Россия и США. Есть картины в Канаде (Торонто и Монреаль), в Германии, и... вроде как все, если, конечно, не забываю чего-то. В основном, в США, а в каких штатах, я уж не упомню. Хмм... Я теперь при возможности обязательно постараюсь продать пару картин куда-нибудь в Азию и Африку, а то как-то куце "география" моих работ выглядит...

- Если читателям "Эльбрусоида" понравятся ваши картины и они захотят купить их, куда им обращаться? Рисуете ли вы на заказ?

- Что ж, если таковые найдутся, я оставлю свой номер телефона у вас в редакции. Или можно написать мне на akhmatov@gmail.com А на заказ я не пишу, разве что если заказ устанавливает условные рамки и оставляет простор для творчества и полета фантазии.