ПРИЗНАНИЕ В ЛЮБВИ
О том, что актриса Государственного карачаевского театра Лиана Ижаева играет потрясающе, говорят все театралы нашей республики и потому воспринимают её юбилей как личный праздник.
Говорить на нашей встрече о сыгранных ролях она отказалась, считая, что их место - в профессиональном прошлом. Это своего рода корни, их назначение - подпитывать творчество.
В быту Лиана Аубекировна особенная, не похожая на других актрис. Живёт в своём, строго очерченном, радующем душу мире - работа, мама, сын, родственники, немногочисленные подруги. Маме - 97 лет. Сын Карча - студент, для неё что воздух. Предприниматель Анжела Попова, поклонница таланта Ижаевой, некоторое время была её соседкой. С тех пор прошло полтора десятка лет, но она не перестаёт восхищаться ею - идеальной хозяйкой и матерью: «Сына воспитала настоящим мужчиной, в лучших кавказских традициях. За мамой ухаживает, как за ребёнком. Не чурается никакой работы, даже не подумаешь, что эта заботливая, терпеливая, простая женщина - знаменитая актриса. Наряды Царицы, которую она играла в «Гибели Алании», шокировали публику богатством. На самом деле они представляли собой «трансформер», сшитый по эскизам, изготовленным Лианой на моих глазах. Я никогда не видела её отца. Он ушёл из жизни до моего знакомства с Лианой, но кажется, знаю о нём всё, потому что память о папе Лиана тщательно лелеет. Такая дочь - редкость».
Неожиданный ракурс стихотворного творчества Ижаевой придал нашей беседе искренность и теплоту. Поэтически-выразительное осмысление прожитых ситуаций, желаний и достижений всегда интересно. Я заметила - безнадежные мечты, надсоновские придыхи, женское «сю-сю» - не её стезя. Вихри экспрессии - вот, что чувствуется в её стихах. В «Моём признании в любви», написанном для себя, оказалось объяснение значимости театра, возможно, несколько размытое, зато душевное: театр - это любовь.
«Я люблю его - слова простые, под запретом
женщинам в горах.
Я прошу прощенья за нескромность слов признанья
на моих устах.
Я люблю его, и мне не стыдно,
пусть разносит эхо белых гор
песню о любви моей бессмертной.
Не приму от них
немой укор».
Шуточное стихотворение «Там, где нас нет» высветило причину возвращения Лианы в Черкесск после учёбы в Москве:
«Знаешь, друг, за морями
Есть такая страна -
Круглый год греет солнце,
голышом детвора.
...Рай находится рядом,
Лишь рукой дотянись,
От земли, где родился,
Поскорей отвернись.
Только вот, в чём загвоздка,
Я давно влюблена
В наши чистые реки,
В гор великих крыла,
В бесконечо родные небеса надо мной,
В дождь и снег
Над Отчизной, в лук, картофель с кинзой…»
Есть у Лианы и нечто бесценное, имя которому - обожание зрителей. Двадцать восемь лет сопровождает оно Ижаеву, ровно столько, сколько служит она в театре.
Накануне юбилея художник Мусса Абайханов выразился о Лиане Аубекировне так: «В артистическом мире у неё своя ниша. Это должно было случиться, потому что её образ совершенно не укладывается в трафарет актрисы, у которой всего слишком много - и красоты, и энергии, и яркости... Я проработал в театре несколько лет и имел возможность убедиться в этом. С годами её красота стала мягче, а сама она - сострадательнее. Её манера игры перекрывает театральную условность. Насыщенные её чувствами образы запоминаются надолго. Я помню всех её героинь, помню первые шаги на сцене. И не перестаю удивляться её таланту, целеустремлённости. При мне в Архызе, на выездном спектакле, её приняли за московскую актрису - на таком высоком уровне её профессионализм. В ролях она кардинально преображается не только в манерах, поведении, но и во внешнем виде. Ехали мы однажды со случайными попутчицами после спектакля «Проделки Токалая», где Лиана играла сразу три роли. Всю дорогу женщины обсуждали её героинь, не догадываясь, что исполнительница сидит рядом с ними».
Поиски актёрской заштампованности в характере Лианы Аубекировны ничего не дали. Шум-гам её нервирует. Застолья - тоже, несмотря на общительность. Не «стрижёт» купоны со своей строгой красоты. То, что Лиана - достойный человек, со своей позицией, своими взглядами на жизнь и неуступчивостью в принципах уже стало аксиомой. На репетициях утверждает собственные творческие «наработки», отметая фальшь. Надо быть некрасивой - пожалуйста, взъерошенной - тоже не проблема. После премьерного спектакля «Электра», прошедшего в Московском Театре Луны, где она, по сценарию, бывала довольно страшной, одна из столичных коллег сказала ей: «Вы были чудовищно прекрасны». Лучше о воплощении дикости на сцене не сказать.
- Чем живете в спектаклях - разумом или эмоциями? - поинтересовалась я.
- Исключительно эмоциями, плюс собственными ощущениями.
- В таком случае совершенствование актерского мастерства - театральный «атавизм»?
- Нет, это обязательная профессиональная школа. Без постоянного самообразования эмоции на сцене могут обернуться либо паникой, либо дилетантством. Вот, например, моя последняя роль Электры. Аскетически и в двух словах - дочь вместе с братом отомстила матери Клитемнестре за убийство отца. Коллизия не стареет. Подобные сообщения то и дело мелькают в ежедневной мировой уголовной хронике.
Судьба Электры в разных интерпретациях волновала и античных зрителей, и средневековых, и, нынешних. Хотя поведение этой дочери микенского царя Агамемнона не укладывается в мои моральные и религиозные мерки, я, как актриса, должна играть её роль без отвращения. Как быть? Переступить через себя, через свой уклад? Никогда! Тут и приходит на помощь «школа», всё то, что я усвоила в ГИТИСе, и мои репетиции - на работе и дома. Чем бы я ни занималась, хоть на миг, но смотрю на все сквозь призму событий, происходивших почти две с половиной тысячи лет назад. Духовность «глядела» тогда в кривое зеркало, отражаясь кощунством. Я говорю в «Электре»: «Убей мою мать!», если зрители возненавидят меня за это, значит, я была достоверной в этой противоестественной просьбе. Играть грамотно отрицательную роль нелегко, успокаивает лишь одно: публика извлечёт из неё определённую пользу. Другое дело, античный текст. Когда произносишь его, кажется, что плывёшь по волнам истории. Это чувство, непередаваемое словами. Здесь царят страсти, которые я «подаю» зрителям в стиле психологического театра, не существовавшего в Древней Греции. Благодаря ему моя Электра низводится с пьедестала борца за справедливость до уровня ординарной преступницы. Правда, надо отметить, что зрители «Электры» должны быть особыми - начитанными и исторически грамотными, иначе они выйдут из театра с нулевыми или, скорее, отрицательными впечатлениями.
- Кстати, какому автору принадлежит «Электра» - Эсхилу, Еврипиду, Софоклу или Сенеке?
- Всем четверым, плюс венгерскому драматургу Ласло Дюрко. Наш режиссёр Хамзат Урусов решил, что спектакль, основанный на литературных сплавах древнегреческого мифа об Электре, - наиболее доступная современному зрителю версия. Базовый архаичный текст переведён так, чтобы аудитория не терялась в поисках смысла реплик действующих лиц.
- Почему из всех сыгранных вами ролей вы остановились сегодня на этом жутком персонаже, совершившем злодеяние?
- Играя эту сложную и неоднозначную роль, я поднялась ещё на одну ступеньку актёрской отдачи. Но она значима для меня и по другой причине - общественной резонансности. У Электры есть монологи, приложимые к нашей действительности, например: «Если преступление не повлечёт возмездия, значит, нет больше закона. Есть только ложь, а если уж беззаконие, то мир больше не мир, а человек не человек».
- Смертный грех героини не оправдать даже продекларированными благороднейшими целями...
- В том-то и трагедия, что у героини, по сути несчастного человека с психической ущербностью, нет ни тени сомнения в справедливости возмездия. Именно потому мне её по-человечески жалко. Хочется раскаяния, а его нет... Хочется обеливания её как женщины, не найти чем... Хочется умения прощать, хотя бы в мизере, но его тоже не сыскать. Это же глубоко больная душа! Возможно, именно поэтому образ Электры «кочует» из тысячелетия в тысячелетие, из века в век, будоража чувства людей и вызывая жаркие споры, ведь вместе с временами меняются и нравы. Сейчас он «пришёл» ко мне и тревожит моё сердце.
Академическое образование позволяет Лиане справляться с любыми разноплановыми ролями, которые она получает без усилий и интриг. Всё у нее складывается словно по мановению волшебной палочки - удачно и без нервозности. Актёрский состав, по словам именинницы, на сцене очень дружный. Максимальная помощь гарантирована всегда. Остаётся лишь гармонично вписываться в обстановку. Настроение своих героинь передаёт интонацией, пластикой и мимикой. Передаёт потрясающе.
В «Хануме» Ижаева сыграла Кабато, вторую сватью. Долго не могла отобразить нужный жест. Репетировала, репетировала, но мешал внутренний, по-станиславски жёсткий вердикт: «Не верю!» И это «Не верю!» заставило её пойти по рынкам и понаблюдать за торговками. Режиссёр, задававший ей при полной свободе действий только мизансцены, сразу же оценил находку.
Жизнь на сцене со стороны кажется сладкой и завораживающей. Однако теневая её сторона полна испытаний. Иногда приходится выходить к зрителям, стиснув зубы. Но Лиана нужна нам, своим землякам, и потому вновь и вновь показывается под блеском софитов. По-прежнему безупречно красивая и безупречно талантливая.
Бэлла БАГДАСАРОВА,
"День Республики"
О том, что актриса Государственного карачаевского театра Лиана Ижаева играет потрясающе, говорят все театралы нашей республики и потому воспринимают её юбилей как личный праздник.
Хасан Биджиев в представлении не нуждается - народный артист России, директор Государственного русского театра драмы и комедии. В его творческом послужном списке почти пятьдесят сыгранных ролей в театре и в кинофильмах, получивших в своё время широкую известность (перечислю лишь три из них - «Самый сильный», «Огненное детство», «Поединок»), режиссёрский дебют (фильм «Большой капкан, или Соло для кошки при полной луне», снятый Биджиевым совместно с режиссёром Анатолием Галиевым, при участии звёзд кинематографа – Станислава Любшина, Ирины Муравьёвой, Нины Руслановой, Татьяны Васильевой, Галины Польских). Этот человек, которого можно смело причислить к национальному достоянию республики, всегда вызывал у меня уважение глубиной искусствоведческих знаний. Поклонницы восхищаются его окладистой бородой и видом интеллигента девятнадцатого века из произведений Помяловского. И глазами, глазами, необыкновенными глазами - всё понимающими и ироничными...
