ПРОСТРАНСТВО МОЕГО ГОЛОСА
Споры вокруг поэзии Билала Лайпанова
Союзом карачаевских писателей и Союзом писателей России на соискание Государственной премии выдвинут известный карачаевский поэт Билал Лайпанов. Не так давно Международное сообщество писательских союзов организовало "круглый стол", на котором видные писатели, переводчики и критики обсудили творчество Билала Лайпанова и его последнюю книгу "Пространство моего голоса". Редакции "Литературной России" материалы этого "круглого стола" показались любопытными, почему мы и вынесли их на свои полосы!
БИЛАЛ ЛАЙПАНОВ:
- К поэзии я отношусь как к святой вещи, ибо для меня образцом самой большой поэзии является наша священная книга Коран. Недаром великий Пушкин говорил, что Коран очень поэтичен, написал стихи - подражание Корану. Для меня поэзия - это некая страна, в которой аккумулируется все высокое и чистое.
Поэзия - озеро,
Открывшее глаза.
Сердцем пью из него
Отражения,
Ладонью черпаю
Свое лицо
Из глубины.
Велико ли озеро,
Не знаю,
Но, когда пою,
На другом берегу
Огни загораются.
Может, я не пророк,
Чтобы перейти его
Посуху,
Но за всю жизнь
Обойду без посоха
Пространство моего
Голоса.
А там - стану
Озером, открывшим глаза...
ЗУХРА КАРАЕВА - критик, литературовед:
- Карачаевцы и балкарцы имеют богатый фольклор. Он у них общий и очень разнообразный как по жанрам, так и по тематике, наиболее известен в форме общекавказского героического эпоса "Нарты".
Думаю, что многие поняли это, читая стихи Лайпанова, в них много ассоциаций, постоянных аллюзий с нартскими сюжетами, нартскими богатырями, притчами, и конечно же, с песнями - историко-героическими, историческими.
В наших условиях каждый творчески одаренный человек берет на себя громадную ответственность, ибо он представляет в своем лице весь народ. Таких людей, в творческом плане, у нас единицы, и все, что они делают, - на виду. Ощущение необходимости отвечать за все и за всех, ощущение необходимости формировать современный духовный и культурный опыт, возможно, в чем-то и подсознательно, подвигает остро чувствующего художника брать на себя очень многое.
Кстати, у Билала Лайпанова это ощущение глубоко осознанно.
Приведу дословный перевод четырех строк его стихотворения "Где наши да Винчи??:
Ждет гора, слушает скала.
Нартские могилы в молчании ждут.
Ждут от тебя и меня... Ждут.
И, я думаю, поэзия Билала отвечает этим ожиданиям.
Вся лирика Лайпанова, я бы сказала, вытекает из некоего романтического восприятия мира. И все приметы, атрибуты современного рационализированного мира не могут скрыть его романтической направленности. Как всякий романтик, он очень требователен к действительности и мерит ее большими масштабами. Нередко он категоричен и, я бы сказала, даже жесток, обличая зло. Но, поскольку он жесток и к самому себе, когда ему кажется, что он видит зло в самом себе, это нормально.
В поэзии Лайпанова очерчено пространство жизни, определены цели, намечены вехи, осознаны ценности, опасности, бездны. Естественно, что эти категории он получает не в готовом виде, а через сомнения, муки и колебания. Краеугольным камнем жизни по Лайпанову являются несколько вещей. В его стихах они даже пишутся с большой буквы. Это "Язык" - в системе поэтических координат Лайпанова он равнозначен понятиям "Народ", "История", "Жизнь". Это "Память", "Истина", "Человек", "Любовь". Часто упоминаемые в стихах Лайпанова "Камень" и "Дерево" - отнюдь не абстрактные поэтические символы. К ним он приходит от вполне конкретных вещей, вполне реальных материальных, существующих с языческих времен памятников карачаевцев. Святых для каждого карачаевца объектах его исторического самосознания. Это огромный камень - Къарачайны Къадау Ташы (камень-основа), который находится в Учкуланском ущелье близ старинного карачаевского аула. К нему приходили в языческие времена, позднее, приходят и сейчас. Сегодня он стал в какой-то мере символом народа, символическим понятием, образом. Дерево ? Джуртда Джангыз Терек - в буквальном переводе "Единственное Древо Родины", причем пишутся эти названия как собственное имя, с большой буквы.
Камень и Дерево - символы национального духа, а для поэта они суть национальной жизни, национального характера. Именно поэтому он так часто обращается к ним.
Удивительно отношение Лайпанова к природе. Существует такой парадокс: с одной стороны, в его творчестве прослеживается чисто фольклорное, антропоморфное, я бы сказала, изображение мира, очеловечивание - начиная от травинки до снежной вершины, от птицы до оленя, и так далее. Это общая черта таких литератур, как наша - близость к фольклору, использование фольклора.
А с другой стороны, бесповоротное, как у Билала в поэзии, выделение себя из мира, осознание своей неповторимости, самобытности, вообще индивидуальности человека, особенности человеческой личности. Такая рефлексия и даже психологическая раздвоенность, которая наблюдается у Билала, присуща только современному сознанию и поэтическому мышлению.
Взаимоотношения Билала с традицией, с традиционной эстетикой как фольклора, так и карачаевской поэзии, очень сложны. Дело в том, что традиционная карачаевская поэзия, как уже говорилось, вырастает из фольклора, где способы изображения неподвижны. Это соответствовало вере в неподвижность, неизменяемость мира. Наша традиционная поэзия - объективно не могла не быть привержена устоявшимся формам, стремлению облекать содержание в приличествующую ему форму, соблюдая своеобразную церемониальность литературы, литературный этикет.
А новый поэт, в данном случае Билал Лайпанов, осознает эту ситуацию, действует вполне целенаправленно и говорит об этом во многих своих стихах. У него есть стихотворение "Прощание со старой поэзией", в котором идет речь об обретении духовной самостоятельности, внутренней свободы.
Не ножом взлечу из ножен,
Чтобы резать ветер воли.
Как змея, из старой кожи
Я ползу навстречу боли.
Словно слово из кавычек,
Выпускаю на свободу
Душу из брони привычек,
В жизнь вхожу, как входят в воду.
Нужно сказать, что, создавая свою поэзию, самого себя, Билал изменил очень многое в карачаевской поэзии. Новое, отличающее Билала и многообразие объектов его поэтического внимания. В карачаевской традиционной поэзии далеко не все считалось достойным поэтического слова. Билал переступает эту границу. У него есть совершенно нетипичное для нашей поэзии стихотворение, в котором поэтическое слово произносится от лица, извините за невольный каламбур, лошади - "как если бы заговорила лошадь". Лошадь - очень близкое любому карачаевцу существо. У Билала, тонко чувствующего поэта, вся природа оживляется и очеловечивается, и о лошади он написал удивительное, очень хорошее, искреннее и нетипичное для нашей поэзии стихотворение.
Менталитет карачаевца вообще входит в противоречие с самой сутью поэзии. Поэзия - это окрытость, обнаженность, а нравственные критерии и ценности горца требуют сдержанности, считается, что проявлять свои эмоции стыдно и недостойно, что мужчине нужно уметь скрывать свои чувства и так далее. Билал нарушает эти запреты, он открыто "переживает" и любовь, и красоту, открыто пишет о взаимоотношениях мужчины и женщины.
Традиционный поэт-карачаевец, всегда придерживался заданного канона, Билал его нарушает, выходит к совершенно иному виду изображения этих отношений, откровенному и искреннему. Здесь он выигрывает и в живости, и в яркости, и в современности стиха.
ИГОРЬ ЛЯПИН - секретарь правления Союза Писателей России:
- Билал родился не на своей земле. Но он сумел сохранить чувство родины и язык... Нравственно Билал взял этим необыкновенную высоту в своей жизни и чисто по-человечески, и как поэт. Вижу по его поэзии, что для него родной Карачай - святая земля. На ней его родной дом, родная семья. Он выходит из Карачая, как из родного дома, выходит в Россию, а потом - в большой мир.
МИХАИЛ СИНЕЛЬНИКОВ - поэт, переводчик:
- Я испытываю чувство некоторого долга перед этим народом, в частности, потому, что мое детство прошло в Средней Азии, где я имел возможность видеть детскими глазами Кайсына Кулиева и учился в классе с представителями репрессированных народов.
Но я не буду углубляться в воспоминания, поговорим все же о литературе. Я был знаком с Кулиевым, который конечно, был выдающимся человеком: он знал наизусть Ходасевича... Стал бы Пастернак писать более двадцати писем человеку, который не стоял бы на высоком уровне?
Совершенно очевидно, что творчество Билала - новое явление в карачаево-балкарской поэзии, более богатое и изощренное. Не знаю, является ли оно шагом по сравнению с творчеством Кулиева, ибо для этого нужно глубоко знать язык.
Я не знаю языка, а без знания трудно судить о значительности явления, несомненно только, что это - явление поэзии. Судя по подстрочникам, это довольно цельное явление, проникнутое единым духом. Поэзия вообще непереводима, а тем более когда она представляет собой символическое явление, связанное, может быть, с земной, народной символикой, фольклорной...
Видимо, поэзия Билала и есть явление такого символизма, в котором, однако, проявляются и реалистические черты. И, скорее всего, это - в языке, невероятно энергичном языке. Как сказал Томас Манн: "Не знаю языка русского, но, читая Толстого, понимаю, сколько энергии пошло на выработку..."
Мне очень нравится культура эпитета у Билала. Сложные эпитеты. Например, по моему, замечательно сказано о конях - надеждогривые". По-русски это звучит несколько элегично, но я представляю себе, что в тюркском, более сжатом языке, это очень сильно сказано.
По стихам Билала видно, что он религиозный человек. И более важно, что для него свойственно как для поэта религиозное отношение к миру.
v kakom vozraste Vi napisali eti 2 stihotvoreniya? 