Мысль б/н. Я люблю только себя и своего кота.

Скучная у меня жизнь. Я охочусь за курами, а люди охотятся за мною. Все куры одинаковы, и люди все одинаковы. И живется мне скучновато. Но если ты меня приручишь, моя жизнь словно солнцем озарится. Твои шаги я стану различать среди тысяч других. Заслышав людские шаги, я всегда убегаю и прячусь. Но твоя походка позовет меня, точно музыка, и я выйду из своего убежища. И потом - смотри! Видишь, вон там, в полях, зреет пшеница? Я не ем хлеба. Колосья мне не нужны. Пшеничные поля ни о чем мне не говорят. И это грустно! Но у тебя золотые волосы. И как чудесно будет, когда ты меня приручишь! Золотая пшеница станет напоминать мне тебя. И я полюблю шелест колосьев на ветру... (Антуан де Сент-Экзюпери, "Маленький принц")

Я, :smt006

Прерывность бытия: лицо счастливое, губы говорили о джазе со мною, только лишь печальные глаза.. в этом взгляде было столько тоски, можно сравнить лишь со вселенской тоской глаз героев Шагала. Мы пили кофе на Тверской, звуки ночного мегаполиса, обсуждение философских вопросов и наших южных корней... Я говорил о будущем, о карьере, она больше о прошлом, вспоминали наших преподавателей... Тогда я посоветовал сходить на джазовый концерт, обещал принести диски с Майлсом Дэвисом... Она - человек скромный по характеру, очень глубоко чувствующий. Меня поражает в ней отзывчивость сердца и душевное равновесие. И солнечная улыбка горянки. Даже в ее живом журнале меланхоличные записи проникнуты светом, ярким светом южного солнца. Прерывность бытия... Нужно говорить о ней в прошедшем времени. Она была... она была светлым и добрым человеком, чуточку наивным в своей доброте, в ней не было показушной святошности, с ней можно было говорить на любую тему. И за весь период краткого общения - я вынес только добро и свет, исходивший от этого человека. Я не знаю, почему Бог забрал ее так рано, в 23 года.. У него были свои причины, наверное. Аллах Джандетли болсун.

Как печально! Аллах джандетли этсин, джууукъларына сабыр берсин! Ачы ёлюк деб быллайгъа айта болурла - чагъар-чакъмаз юзюлген!

[b:f21d243a9c]Woody[/b:f21d243a9c], джандетли болсун... печально...

Великий шестидесятник Хуциев Марлен Хуциев -- один из крупнейших советских режиссеров второй половины ХХ века. За 55 лет работы в кино снял невероятно мало: 7 полнометражных игровых фильмов (из них 2 в соавторстве), один телефильм, один документальный. И вся эта небогатая фильмография отчетливо распадается на две неравные (и по величине, и по значению) части: фильмы 60-х годов (?Застава Ильича? и ?Июльский дождь?) ? и все остальное.Из этого не следует, что ?все остальное? составляют фильмы слабые или незначительные. Уже снятая совместно с Ф.Миронером в 1956 году ?Весна на Заречной улице?, стала одной из самых первых - и самых заметных ? картин ?оттепельного? кинематографа. Это в конце 60-х годов злоязычный Г.Козинцев иронически перечислял штампы ?шестидесятнического? кино: скромный коммунальный быт, дождик и туман, паренек с гитарой, ненавязчивая мелодия за кадром ? в 1965 году это были не штампы, а новации, да и сюжет был хоть и мелодраматический, но более-менее достоверный. Так Хуциев первым же своим фильмом (до этого, в 1950 году, была вполне заурядная дипломная работа ?Градостроители?) стал одним из лидеров советской ?новой волны?. Вполне достойным был первый самодеятельный фильм ?Два Федора? (1959 г., этим фильмом Хуциев ввел в кинематограф Василия Шукшина). Последние же 35 лет Хуциев снимает настолько редко, что для целый поколений кинозрителей он как бы перестает существовать. При этом ?Был месяц май? (1970) ? один из лучших фильмов о Великой Отечественной войне; ?Послесловие? (1983) ? не характерная для Хуциева, но хорошо вписывающаяся в кинематограф 70х-80х годов камерная психологическая драма, отлично сыгранная Р.Пляттом и А.Мягковым. Наконец, ?Бесконечность? (1992) ? то ли историческая хроника, то ли фильм-эссе, размышление о России в потоке времени ? настолько отличается от всего постсоветского кинематографа, что хотя бы поэтому заслуживает внимания. Тем не менее в история кино Хуциев войдет (уже вошел) как эталонный режиссер 60-х годов. Почему не сложилась творческая судьба в 70-е и 90-е? Возможно, помешали упорные многолетние, в итоге вымотавшие режиссера попытки снять ?фильм своей жизни? - биографию Пушкина (фильм так и не был снят; в 90-е годы Хуциев сделал по своему сценарию радио-спектакль). Возможно, режиссер был надломлен тяжелой судьбой своих шедевров 60-годов ? особенно калечением ?Заставы Ильича?. Кстати, в конце 60-х годов была успешно пресечена попытка Хуциева проникнуть в советский театр: поставленный им в ?Современнике? спектакль по антифашистской пьесе А.Миллера ?Это случилось в Виши? был запрещен. Тема спектакля - Холокост ? была практически табуирована в СССР. А главное: пьеса Миллера утверждала антифашизм, интернационализм, солидарность со слабыми, нонконформизм - то есть те ценности, которые Россия с конца 60-х годов отвергла, кажется, навсегда. Даже странно, что автор ?Июльского дождя? не понял это сразу. Шедеврами же ? не только Хуциева, не только советского кинематографа, но и всего европейского кино 60-х годов стала ?московская дилогия?: ?Застава Ильича? (сокращенный и исковерканный цензурный вариант фильма вышел на экраны под названием ?Мне 20 лет?, 1962 г.) и ?Июльский дождь? (1967 г.). Сейчас все историки кино называют ?Заставу Ильича? эталонным фильмом ?оттепельного? кинематографа. Используя всемирно распространенную в молодом кино 60-х годов эстетику ?синема-верите?, отказавшись от традиционного сценария в пользу ?дедраматизации? повествования Хуциев создал грандиозный ? но не громоздский портрет Москвы и москвичей начала 60-х: праздники и будни, вечеринки и демонстрации, поэтические вечера и дешевые танцульки; на экране студенты, рабочие, богема, партфункционеры, пенсионеры и даже (в советском фильме!) профессиональный стукач. В отличие от многих лучших шестидесятнических фильмов, ?Застава Ильича? - не лирическая исповедь: Хуциев почти на 20 лет старше главных героев фильма. В фильме сочетается взгляд на поколение 20-летних изнутри (сценарист Шпаликов был немногим старше своих героев) и позиция некого ?внешнего наблюдателя?, более мудрого и печального. Оттого в фильме, снятом на пике ?оттепели? человеком, искренне верящим в то, что назовут ?социализмом с человеческим лицом?, нет ни телячьего оптимизма, ни излишнего пафоса, а есть легкость, постоянно оттеняемая ощущением смутной тревоги.Это ощущение усиливается в лучших эпизодах фильма. Эти эпизоды ? не знаменитый финальный разговор отца с сыном, не первомайская демонстрация, не вечер поэтов, не вечеринка на которой молодой Тарковский изображает пижона-космополита (все это, впрочем, тоже очень хорошо сделано). Эпизоды, где Хуциев демонстрирует высший класс режиссерского мастерства и феноменальную достоверность ? это сцена утреннего пробуждения героя в постели случайной подружки и другой эпизод ? где героя вербуют в стукачи и обычная лаборатория в конце эпизода выглядит как кабинет гэбешника.Именно эти ?неприятные? эпизоды связывают ?Заставу Ильича? с фильмом ?Июльский дождь?. Конечно, хуциевский кинематограф ? кинематограф режиссерский. Не преуменьшая роль Г.Шпаликова ? легенды 60-х, поэта, сценариста, режиссера, и М.Пилихиной, блестяще снявшей Москву ? 62, надо сказать, что ?Июльский дождь? делали с Хуциевым совершенно другие люди (сценарист А.Гребнев, оператор Г.Лавров), при этом, кто автор фильма становится очевидным через 5 минут. Принципы построения фильма, режиссерский стиль не изменились ? изменился дух времени. ?Июльский дождь? - отходная по ?оттепельным? временам, тем более поразительная, что была пропета в 1967 году, за год до вторжения в Чехословакию, когда уже всем стало ясно ? наступают холодные времена.Возможно, ранней хуциевской трезвости ?помог? разгром ?Заставы Ильича?. Этой истории посвящена целая книга Т.Хлоплянкиной. Шедевр уничтожили не только чиновники, но и коллеги-кинематографисты. Заслуженные и народные артисты, за всю жизнь не снявшие ни кадра, сопоставимого с хуциевскими, искали художественные недочеты, а патриотизму Хуциева учила режиссер, воспевшая через несколько лет в саге о Штирлице красоту эсэсовского мундира и интеллектуальное обаяние гестаповцев. И главной темой ?Июльского дождя? стал распад былой общности, тихое предательство, тихое отступничество, тихое соглашательство с несправедливостью. Наступают холодные времена ? и холод проникает в отношения действительно любящих друг друга людей (В 90-е годы после ретроспективы Хуциева в Италии, восхищенные критики назвали его ?русским Антониони?, ориентируя, видимо, прежде всего на отношения любовников в ?Июльском дожде?. Но герои Антониони не понимают друг друга ? и поэтому расстаются. Герои ?Июльского дождя? расстаются, потому что слишком хорошо друг друга понимают). Ключевой эпизод фильма ? осенний пикник: густой туман, холод, почему-то транзистор, висящий на дереве, люди бродят в этом тумане, не видя друг друга. Наступили холодные времена ? и выяснилось, что Хуциев, один из ?худосочных детей Арбата? (слова Окуджавы из посвященного Хуциеву стихотворения), в новой атмосфере снимать не сможет; в конце 80-х время снова вроде переменилось ? но и новому постсоветскому кино Хуциев оказался не нужен. Он остался в последней великой кинематографической эпохе, в 60-х, и когда мы перечисляли имена великих шестидесятников мирового кино ? Трюффо, Годар, Вайда, Форман, Менцель, Бертоллучи ? в этот ряд совершенно естественно, как на свое законное место становится имя: Хуциев. http://www.inoekino.ru/author.php?id=1967

1 декабря Вуди Аллену (настоящ. имя - Алан Кенигсберг) исполнилось 73 года. Отмечу это события любимыми цитатами из его фильмов: *** - Вы выглядите счастливой парой - это так? Как вы этого достигли? - Я - поверхностная и пустая, мыслей у меня нет и сказать мне нечего. - И я абсолютно такой же. - Как интересно! И вам удалось найти общий язык? - Вот именно! *** Богатство лучше бедности,хотя бы по финансовым причинам *** Кстати, основная проблема смерти ? опасение, что никакой загробной жизни может не быть ? угнетающая мысль, особенно для тех, кто не поленился побриться напоследок. Кроме того, есть опасение, что загробная жизнь есть, но никто не узнает, где она будет проводится *** Последний раз я проникал в женщину, когда ходил на экскурсию в статую Свободы *** комедия это трагедия плюс время *** В Лос-Анджелесе мусор уже не выбрасывают. Его перерабатывают в телевизионные шоу *** 'Есть на свете люди, которые готовы исполнить даже самое идиотское приказание, если оно произнесено хорошо поставленным голосом с сильной реверберацией

Я не хочу жить вечно в сердцах соотечественников, - я предпочёл бы жить в собственной квартире *** -У меня было два инфаркта до того как я купил велотренажер. -И что потом? -Потом еще два *** При определенном освещении я почти красив. *** самые красивые слова - это не я люблю тебя, а у вас доброкачественная опухоль *** Хочешь рассмешить Бога - расскажи Ему о своих планах *** Да, конечно, все люди братья, но все-таки по большей части двоюродные

Вот странная мысль - я ведь как личность сформировался в глубоком противоречии и отрицании очень много, что прямо связано с тем местом, где я родился, а теперь вроде это все уже в таком прошлом, будто бы сражался с мельницами Дон Кихота. Но если бы я сейчас был там - мне не хватало бы элементарных свобод. Теперь только светлое осталось в памяти, а все остальное кажется таким комичным, такая теплая ирония... как в "Днях радио" Аллена. Свое родное и очень комичное. Ещё одна: вообще я очень западный человек, очень рациональный. Я воспитан в западной традиции. Это видно во всем, даже в мелочах. И напоследок: вот так ходишь, думаешь только о своем, а потом откроешь глаза - увидишь рядом с собою замечательного человека, немного стервозного (но как же без этого?), который давно тебя зовет, а ты и не слышал... Хех! Но пора услышать.

В "Энни Холл" кроме прочих гениальных сцен - есть ключевая, последний диалог главных героев, когда Энии бросает Алви Сингера, отказывается возвращаться из LA в NYC. Кусочек: - Я не вернусь. Помнишь как в "Смерти в Венеции"... - Это я тебе дал почитать "Смерть в Венеции". Знакомая ситуация. Тогда в далеком 2005 и 2006 я служил наставником для будущей "великой Афродиты". Я рад, что "я" и мои идеи живут дальше... пускай теперь от меня открещиваются, но это не так важно.