[CENTER]"В ГРЯЗНЫХ ЛУЖАХ РАЙСКИЕ ЦВЕТЫ…"[/CENTER] [CENTER](О втором поэтическом сборнике Игоря Крестьянинова "Камерное пение";)[/CENTER]
[JUSTIFY] [/JUSTIFY] [JUSTIFY]Как-то раз я зашёл в популярный в нашем городе книжный магазин. Как и повсюду в нынешней России, книжные полки и стеллажи снизу доверху были завалены грудой всевозможной макулатуры в пёстрых обложках: детективы, фэнтези, дамские романы… Посреди этой радужной помойки притулилась маленькая полочка под вывеской: Современная русская поэзия. "Современными поэтами" оказались два русскоязычных покойника: Эдуард Асадов и Иосиф Бродский. Асадова я насчитал пять разных изданий, причём одно было с золотым обрезом (клянусь, это правда!), Бродского – семь.[/JUSTIFY] [JUSTIFY]Между убогим китчем московского акына и претенциозной мертвечиной питерского мейнизингера каким-то чудом затесался крохотный сборничек Варлама Шаламова… И это всё.[/JUSTIFY] [JUSTIFY]Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что Рынок и Поэзия – вещи несовместимые. С позором изгнанная с шумных торжищ, "книжных ярмарок" и издательских балаганов, напуганная зычным рыком и гиканьем полчищ "королей поэтов", оглушённая визгом и всхлипами бесчисленной орды истероидных поэтесс, Поэзия вернулась туда, откуда пришла – в глухие и тёмные закоулки человеческих душ, в тёплую кровь живых сердец… Она вернулась в архаические глубины человеческого духа, где Дракон по-прежнему охотится на Единорога, где вещей птице Сирин внемлет задумчивый Алконост, и где Небесная Белка скачет по Древу Жизни вверх, чтобы рассказать Богине Верхнего Мира, о чём нынче утром пел на лесной опушке гулкий бубен шамана…[/JUSTIFY] [JUSTIFY]Поэзия, как и прежде, живёт среди нас, но теперь она существует в другом регистре: безвозвратно уйдя как с плебейских стадионов, так и из богемных "Бродячих Собак", она живёт сегодня в "камерном пении" отдельных поэтов, от которых отхлынула толпа и от которых отвернулся так называемый "массовый читатель".[/JUSTIFY] [JUSTIFY]"Камерное пение" – именно так и озаглавлен второй поэтический сборник самарского поэта Игоря Крестьянинова, изданный, вероятнее всего, за счёт самого автора. Да и тираж её невелик, всего 200 экземпляров. Но ведь это и есть специфика "камерного пения", когда поэзия возвращается к собственной духовной сути, переставая иметь что-либо общее с наживой и материальным прибытком.[/JUSTIFY] [JUSTIFY]Эти новые условия существования поэзии хотя и отнимают у поэтов различные материальные "бонусы" и "блага", но зато взамен возвращают им ни с чем несравнимую духовную свободу и понимание того факта, что поэзия и не обязана быть "конкурентоспособной" и "входить в топ"; она не обязана быть "прекрасной" или "изящной" (экое мерзкое слово!), хотя и может, когда это необходимо. Она вообще никому ничего не обязана и ничему не "должна соответствовать". Она есть абсолютная "вещь в себе", непознаваемая и непостижимая в своей основе и по своей сути.[/JUSTIFY] [JUSTIFY]Вот, внезапно, неведомо как, высекается искра при соприкосновении душевного "нутра" с внешним миром… Собственно, эта видимая "вспышка" и является Поэзией в той её форме, которая единственно доступна для наших слабых и близоруких человеческих глаз:[/JUSTIFY]
Корнями обнимая Землю-Мать
И возвышаясь к небу кроной,
Как этот дуб хочу стоять
В тумане лиственного звона.
[JUSTIFY]Помнится, ещё один "неизящный", но подлинный поэт вот так выражал то же самое психоделическое погружение в Мироздание и саморастворение в нём:[/JUSTIFY]
Мне много ль надо?
Краюшку хлеба,
Да кружку молока.
Да это небо,
да эти облака…
(Велимир Хлебников)
[JUSTIFY]Но эта психоделия Всеединства вовсе необязательно должна радовать и услаждать чей-то слух или "способствовать пищеварению" у читателя, лежащего с книжкой на диване:[/JUSTIFY]
И это – тоже я. Вернее, часть меня –
Старуха, ждущая машину для отбросов.
Который час она сидит с ведром?
И знает ли она, какое нынче время?
[JUSTIFY]И совсем несложно понять, как сама Поэзия отличает шарлатана от поэта. Первого она держит за пустопляса и дурака, второго же – недрогнувшей рукой – держит за тестикулы:[/JUSTIFY]
У сердца средний род. Не оттого ли
Ему так трудно выразить себя.
Открой его, апрель, до светлой боли,
Измучась, пьянствуя… любя.
Итак, вот ещё отличительный признак (вы его обнаружите по прочтении, например, того же Бродского): шарлатанам поэзия не приносит и не доставляет ни радости, ни страданий. Как бы ни были они знамениты, обласканы и признаны толпой, ОНА ИХ НЕ ЗАМЕЧАЕТ. И то, и другое она дарует только своим присным, зачастую и вовсе безвестным. Причём страданий и боли она приносит неизмеримо больше, чем радости.
[JUSTIFY]Да, иногда это бывает больно, очень больно, мучительно больно… Но эта та самая боль, которая сопутствует посвящению в Тайну-и-Понимание, за которой наконец-то становится очевидно, что в основе реальности нет ни Тайны, ни страха, ни боли, ни причины для печали и грусти:[/JUSTIFY]
Ничего не стоит понимать.
Сверху – небо, под ногами – бездна.
Всех больней тебя полюбит мать,
Если даже это бесполезно.
Ни о чём не следует грустить.
Нет последних встреч и нет прощаний.
Всё и всех останется простить
И просить других о том ночами.
[JUSTIFY]Конечно, и это не есть "открытие" И.Крестьянинова. О том же самом, местами почти слово в слово, писал и юный Мандельштам, – "по прочтении Джакомо Леопарди":[/JUSTIFY]
Ни о чём не нужно говорить,
Ничему не следует учить,
И печальна так и хороша
Тёмная звериная душа:
Ничему не хочет научить,
Не умеет вовсе говорить
И плывёт дельфином молодым
По седым пучинам мировым.
[JUSTIFY]Но всё дело в том, что на самом деле, в "реальной действительности", и не совершаются никакие "прорывы" или "открытия". Здесь Джакомо Леопарди не перепевает Экклезиаста, и Мандельштам не перепевает Леопарди, равно как и Крестьянинов – Мандельштама. Ибо в неё, в Реальность, или инициируются, или нет. Игорь Крестьянинов – инициируется. Точно так же, как в своё время и Мандельштам, и Леопарди, и Экклезиаст…[/JUSTIFY] [JUSTIFY]И точно так же, как и у любого другого человека, единственная реальная забота у колдуна, шамана и поэта заключается в том, чтобы при переходе из одной вечности в другую, – не наследить, не нагадить, не натворить бед. Если хотите, это и есть "высший пилотаж", не всеми достижимый (и даже далеко не всеми желаемый!). Потому что, как говорил ещё Лао Цзы, "умеющий ходить следов не оставляет". Но очевидно также и то, что в силу своей ранимости и лабильности все блаженные, юродивые и поэты понимают и проникаются этой мудростью куда глубже и острее, чем так называемые "обычные люди":[/JUSTIFY]
Никого я не расталкивал руками,
И куска не вырывал из слабых рук.
Просто грустно пел, порхая между вами
Мотыльком, забывшим про испуг.
Не взбирался я на адские высоты
По горбам людским и по костям.
Ждал, как все, таинственной субботы,
Рад был хоть каким-нибудь гостям.
И уже не надо падшей вашей славы.
Скучно всё. И холодно глазам.
Прочь с души, дракон страстей лукавый!
Верю только снам и небесам.
[JUSTIFY]Но по большому счёту, конечно, любой поэт или шаман ровным счётом ничем не отличается от обычного "гражданина". Абсолютно ничем, кроме одного: он знает, где находятся врата в "параллельные миры", и он отворяет их, и он входит…[/JUSTIFY]
Где ушла ты сквозь губы мои, –
Там трава не растёт, зверь не дышит,
Не флиртуют уже соловьи, –
Грузный камень лежит, небо слыша.
Слышит: ветра пронзительный смех,
Лоб разбившего об него,
Плачь текущих в долину рек…
Но не может сказать ничего.
Ничего не проси. Не ответит.
Хоть огнём запали. Хоть плетью.
Хоть водой затопи. Всё одно.
Он с любовью моей небожитель.
Под собою скрывает зерно.
Он не сеятель. Он – хранитель.
[JUSTIFY]Книжку завершает трогательный очерк о маме поэта, прожившей исключительно трудную и тяжёлую жизнь, но, несмотря на это, в полной мере сохранившей в своей душе нечто, чему нет точного названия в русском языке, но что японцы называют Благородным Светом Чистого Бусидо. И очевидно, что вот этим, тем самым, воистину ценным, чему нет настоящего и точного названия, пропитан насквозь и её сын-поэт, – благодаря ей, только ей…[/JUSTIFY]
[RIGHT]А.Пестов[/RIGHT] Поэт, прозаик,критик,лауреат международной литературной премии
Им. М.Волошина ( г.КИРОВ)
[CENTER]Для антологии «Наше время»[/CENTER] [CENTER]От автора.[/CENTER]
Родился в 1961 г. в индустриальном Ижевске. После окончания школы работал слесарем МСР. Затем служил в СА в мотопехотных частях. Демобилизовавшись ,работал испытателем электронных приборов на оборонном предприятии. Проучился курс на филфаке Удмуртского Университета. В 1983 году поступил в Литературный институт на дневное отделение( поэтический семинар Л.Ошанина), который закончил уже заочно в семинаре Э.Балашова. Работал: монтировщиком в Драмтеатре им.Короленко, грузчиком, сторожем, радиокорреспондентом в заводской многотиражке, журналистом и далее зам. редактора областной профсоюзной газеты, продавцом, занимался рекламой и был пресс-секретарем в ижевском филиале КБ «Кредо Банк», был ген. директором АООТ»Капитал».С 1995 г. проживаю в г. Самаре и работаю разнорабочим в зоомагазине. Печатаюсь с 1979 г.Постоянный автор литературных журналов «Инвожо»,»Луч»(г.Ижевск) и «Город»(Тольятти). Стихи размещались в антологиях «Поэзия народов России» (г. Москва, 2005 г.) и «Русская поэзия.ХХ1 век»(«г. Москва.»Вече»,2009 г. Автор двух поэтических сборников:»Зерно на камне»(Ижевск ,1991 г.) и «Камерное пение»(Тольятти, 2009 г.). Член Союза российских писателей. Пробую свои силы в прозе. Несколько рассказов публиковалось в газетах и журналах Ижевска и Самары.
ЕСТЬ МНЕНИЕ или ЭТАПЫ СУДЬБЫ
Х х х
Волны бьются о скалы,
Синим брезгуя сном…
И я ходил на причалы
И смотрел далеко.
Я видел в далекой точке
Мечту заманчивых снов –
Прекрасный , таинственный остров,
Где живется легко.
Люди там веселые и добрые.
Не плачут никогда.
Да, и где там плакать,
Раз праздники всегда.
(1970 г.3 класс»б», школа №56 г. Ижевска)
«Награждается Почетной грамотой и Похвальным отзывом ученик 10 класса за 3 место в республиканской олимпиаде по литературе. Реферат на тему «Роль Л.Толстого и М.Горького в развитии удмуртской литературы и театра» (1978 г.Ижевск).
«И, наконец, дебютант литературной страницы – слесарь цеха 38 Игорь Крестьянинов. Как самый юный автор(Игорю – 18 лет), он заслуживает самого пристального внимания. И дело здесь не в молодости. Стихи Игоря необычны, оригинальны, сложны. В них он ищет себя, размышляет, философствует, радуется и негодует. Но Игорю надо много работать над словом , чтобы полнее разделить с нами свои мысли и чувства».(газета «Темп» ПО»Ижевский Мотозавод»,22 июня 1979 г.)
«Социальной заостренностью выделяются стихи Игоря Крестьянинова, но достичь высокой образности ему мешает порой формальные крайности». («Удмуртская правда».7 марта 1985 г.»Писательские горизонты» О.КОЧЕТКОВ, член СП СССР).
«Поэт сам тяготится гнета метафор. Его прельщает не столько шорох среди северных тяжелых деревьев на ветреной ночной тропе, сколько их печальный и простой рассказ. Непросто достичь простоты…Когда автору удается увидеть себя в других людях , о которых пишет, во всем , что его окружает , нас ожидают удачные строки , а порой и открытия…Крестьянинову , может быть, и нужен редактор, но такой , что не выплеснет с помоями ребенка, не спугнет своеобразия. Автор и сам на пути к простоте уже имеет несомненные достижения…В работе собраны стихи разных лет учебы в институте. Поэтому хорошо видна динамика развития и роста, просматриваются интонации учителей, например Б.Пастернака..В заключение хотелось бы предостеречь автора от своевольного обращения с языком , который способен вмещать некоторые неологизмы, но не терпит неграмотности…»(Э.В.БАЛАШОВ, ОТЗЫВ на дипломную работу студента И.В.Крестьянинова, Литинститут, 19.10.91 г.
«Зерно на камне» - название книги молодого автора , вышедшей нынче в издательстве «Удмуртия»…Известный советский поэт Юрий Кузнецов , человек острый и придирчивый, в своем письме-отзыве отмечает искренность стихов Игоря, называет понравившиеся ему строфы и строки, например:
«спи, лучистая, ты в раю,
Где все в белом и острое гладко».
И вместе с тем советует избегать эклектики , больше работать над культурой стиха».(«Удмуртская правда», 20.02.92.»Презентация книги»).
«Жизнь вообще-то такова , что белоснежным из ее мусорных свалок выбраться мудрено…В судьбе Игоря поэзия подобна старательно натертому паркету, на котором святотатственны оттиски грязных подошв. Внушена эта духовная опрятность была ему не в Литинституте, не фактом поэтической книжки, а всем опытом человека , отведавшего в жизни и горького ,и кислого, но не утратившего при этом вкусовых анализов на свет и цвет , и запах бытия…Стихи Крестьянинова будят совесть. Они стирают с лика жизни боевую раскраску жестокости, гнева, заверяя нас, что черты эти – случайны, что мир – прекрасен…» («ИЗВЕСТИЯ Удмуртской Республики»,О7.01.95 г.»Сотри случайные черты…».ВРЕМЯ.ЛИЧНОСТЬ.ТВОРЧЕСТВО. А.ДЕМЬЯНОВ, поэт, переводчик, член СП России).
«Пошлость – она пошлость и есть , и это вдвойне отчетливо проявляется на фоне действительно хороших стихов(-) или, допустим, Игоря Крестьянинова, написавшего такие строчки: «Закат пресветлый и пунцовый \ вас красил, что ли? \ Иду. И сердце чищу снова \ веселой болью».(«Литературная Россия»,18.11.2005 ,№46(2230), М. и Н.ПЕРЕЯСЛОВЫ «Разбор полетов»).
[CENTER] [/CENTER] [CENTER] [/CENTER] [CENTER] [/CENTER] [CENTER] [/CENTER] [CENTER] [/CENTER] [CENTER] [/CENTER]
Изменено:
xxxxx - 12.10.2012 13:33:44