История Карачая и карачаевцев во второй половине XIX – начале XX вв.

Как известно до 1920-х гг. Карачай входил в состав Кубанской области, а именно в Баталпашинский уезд, а затем отдел. Соответственно большой пласт документов, переписки, материалы периодики, делопроизводственная документация по истории Карачая и карачаевцев хранится в ГАКК. По нашему мнению, очень актуален ввод в научный оборот документов по самым разным аспектам жизни Карачая и карачаевцев в XIX – начале XX в. Данную работу мы и проделали в статье, которая, по сути, является «мини» сборником документов для всех неравнодушных к истории Карачая и карачаевцев и в помощь научным кругам Карачаево-Черкесской Республики.

Первый блок документов посвящен жизни Карачая и карачаевцев во второй половине XIX в. Сразу после окончания Кавказской войны XIX в. 

Так, одно дело – это рапорты начальников округов и списки крестьян и мелких владельцев на получение от казны пособий в течение 1860-х гг.: 

«Ведомость бедным владельцам Эльбрусского Округа которыми испрашивается пособие с показанием их имущества и крестьян.

Аула Карт-Джюрта

Карачаевского племени владелец аула Карт-Джюрта Джанай Узденов 35 лет, жена его Сарай 30 лет, сын 6 лет, дочери 11, 6, 5,4 лет. Их крестьяне Байрам Алий 30 лет, владел одной лошадью, 10 головами рогатого скота, брат его Мыртаз-Алий 26 лет, с выкупной сделки по 250 руб. за каждого = всего 500 руб. 

Аула Учкулана

Крым Байрамуков 25 лет, владел 10 головами рогатого скота. 

Его крестьяне (имя неразборчиво) 37 лет, жена его Асият, дочь Каблахан 9 лет, вторая дочь (имя неразборчиво) 5 лет, сын 3 лет. Указанно 200 руб. за него, 200 руб. за жену, 50 руб.за сына, всего 450 руб.

Аула Хурзук

Ногай Карабашев 45 лет, владел 3 лошадьми, жена его Джансоз (???) 42 года, сын Карамурза 9 лет, 1-й брат его Ибрагим 29 лет, жена его 40 лет, дочь их 1 год, 2-й брат Ахмет 25 лет, мать их Хава 80 лет. 

Их крестьяне Батча 50 лет, 7 лошадьми и 5 головами рогатого скота, жена его Хива 50 лет, сыновья: Юсуф 25 лет, Юнус 20 лет, Махмуд 14 лет. За главу семьи 100 руб, за жену 50 руб., за старших сыновей по 200 руб., за младшего сына 90 руб. всего 640. 

Вторая их семья, которой владели.

Глава Магомет 30 лет, владел одной лошадью и 2 головами крупного рогатого скота. Жена его Акболек (???) 25 лет, сын 1 год, за главу семьи и жену его 200 руб. и 150 руб.,  итого 350 руб. 

Касай Батчаев 49 лет, жена его Колохан 43 лет, сын 13 лет, дочь 14 лет, имена неразборчиво. Их крестьяне (неразборчиво, молодой человек) 15 лет за него 150 руб., Хатча, (судя по всему девушка) 20 лет» [1]. 

Следующий блок документов посвящен статистическим данным о карачаевском народонаселении Кубанской области во второй половине XIX в. Нужно однако отметить, что данные 1878 г. и 1886 г. тут сильно разнятся. 

Ведомость о составе народонаселения Кубанской области по национальностям, 1878 г. Приводим тут все национальности, дабы иметь перед глазами полную картину. 

1. «Русских 572799
2. Поляков 2729
3. Армян 6044
4. Немцев 4510
5. Евреев 1485
6. Калмыков 135
7. Кабардинцев 11631
8. Бесленеевцев 5875
9. Темиргоевцев 3140
10. Хатукаевцев 606
11. Егерукаевцев 1678
12. Мамхегов 887
13. Мохошевцев 1439
14. Бжедугов 15263
15. Абадзехов 14660
16. Шапсугов 4983
17. Хакучинцев 87
18. Натухайпев 135
19. Абазинцев 9367 
20. Баговцев 6 
21. Барокаевцев 92 
22. Нагайцев 5031
23. Карачаевцев 19.832
24. Кумыков 19 [2]».

Следующий документ (таблица), сравнительная ведомость цифровых данных численности горского населения Кубанской области по сведениям 1885 года и по новым посемейным спискам, составленным в августе и сентябре 1886 года, сведения по карачаевским селениям и аулам взятые из указанной ведомости [3].

Следующий блок документов посвящен военной службе карачаевцев. В частности документы и списки карачаевцев участников Русско-японской войны 1904-1905 гг. в составе Терско-Кубанского конного полка. А также приказы о службе представителей Карачая в сотне Кубанской горской постоянной милиции. 

Карачаевцы участники Русско-японской войны 1904-1905 гг. (списки)

Из приказа по Кубанскому казачьему войску за 1904 г. Карачаевцы (и их возраст) зачислявшиеся на службу в Терско-Кубанский конный полк, который формировался из кавказцев добровольцев для участия в Русско-японской войне 1904-1905 гг. В указанном полку четыре сотни набирались из кавказцев Терской области, а 5 и 6 сотни (в которой и служили карачаевцы) из кавказцев Кубанской области и назывались «Черкесскими» сотнями. Фамилии приводим так, как они были отпечатаны в приказах на печатной машинке:

«ПРИКАЗ Кубанскому казачьему войску № 112 10 июня 1904 года г. Екатеринодар 

При этом объявляется список нижним чинам и горцам, зачисленным охотниками (добровольцами) в 1-ю и 2-ю сотни вновь сформированного Терско-Кубанского полка, отправленного на театр военных действий на Дальний Восток. 

Наказный Атаман, Генерал-Лейтенант Малама 

Карачаевские аулы и селения тогдашней Кубанской области: 

Селения Тебердинского:

• Уздень Осман Кипкеев 22 года
• Уздень Адрохман Кочкаров 28 лет
• Уздень Махтай Ботчаев 22 года
• Батыр Аргуянов 22 года
• Уздень Закерья Семенов 26 лет
• Ислам Байкулов 22 года
• Абул Кочкаров 21 год

Селения Маринского:

• Хаджи-Мурза Кочкаров 22 года
• Адиль-Гирей Алчагов 23 года
• Ислам Крым-Шамхалов 23 года

Селения Джазлыкского:

• Уздень Ильяс Ботчаев 26 лет
• Ибрагим Каракотов (Каракетов?) 29 лет

Селения Учкуланского:

Уздени:

• Хозир Урусов 27 лет
• Хадихай Айбазов 27 лет
• Эльмурза Эркенов 26 лет
• Ахмат Аджиев 24 года
• Хаджимурат Семенов 26 лет
• Таугери Семенов 27 лет
• Аслан Эркенов 26 лет
• Осман Урусов 24 года
• Юнус Аджиев 29 лет
• Азамат-Гирей Беджиев 24 года
• Зулкарнай Урусов 25 лет
• Абубекир Аджиев 20 лет
• Простого происхождения:
• Шамай Байчаров 26 лет
• Шахам Урусов 23 года

Селения Карт-Джюртского:

• Уздень Бек-Мурза Салпогаров 23 года
• Уздень Давлет-Гери Хаджичиков 21 год
• Шогай Гаджаев 22 года
• Уздень Харун Уртенов 27 лет
• Уздень Хамзар Баташев 19 лет
• Уздень Калмук Шаманов 25 лет
• Каракез Кобаев 30 лет
• Уздень Яхья Ижаев 24 года
• Умар Караев 20 лет
• Уздень Шаухал Баташев 21 год
• Таукан Хибуртов 21 год
• Смаил Темерлиев 36 лет

Селения Каменномостского:

• Уздень Асланбек Кулов 26 лет
• Али Мамаев 25 лет

Селения Джегутинского:

• Адиль-Гирей Долаев 30 лет
• Харун Калабеков 26 лет
• Хаджимурат Салпогаров 21 год
• Уздень Локман Узденов 22 года
• Умар Хачиров 24 года

Селения Хурзукского:

• Мусос Дудов 25 лет
• Туган Дудов 22 года
• Шамаил Дудов 22 года
• Уздень Аскербий Борлаков 24 года
• Нана Тохчуков 35 лет
• Магомет Байкулов 22 года
• Уздень Барак Лайпанов 23 года
• Абдул-Керим Байрамуков 22 года
• Хорун Гагуев 23 года
• Уздень Магомет Карокотов 24 года
• Джамербек-Эибзеев Койчуев 30 лет
• Из князей Аскербий Кочаков 25 лет

Селения Даутского:

• Князь Амзат Аидабулов 22 года
• Дворянин Хаджи-Мурат Абайханов 22 года [4]».

Балкарцы и карачаевцы - участники Русско-японской войны (1904-1905 гг.)

Приказ по Кубанскому казачьем войску за 1915 г. в котором говориться о награждении чинами прапорщиков представителей карачаевской и кабардинской военных аристократий Тугана Крым-Шамхалова и Берд Бекмурзовича Шарданова во время посещения Екатеринодара императором Николаем II в 1914 г.:

«Приказ Кубанскому казачьему войску № 11 января 7-го дня 1915 года, Город Екатеринодар. 

При посещении ГОСУДАРЕМ ИМПЕРАТОРОМ гор. Екатеринодара 24 ноября минувшего (1914 г.) года ЕГО ИМПЕРАТОРСКОМУ ВЕЛИЧЕСТВУ, по представлению моему, благоугодно было произвести и.д. младшего чиновника особых поручений при мне не имеющего чина Берд Бек Шарданова и урядника Кубанской горской постоянной милиции Тугана Крымшамхалова в прапорщики милиции. Об изложенном объявляю по вверенному мне войску. Наказной Атаман генерал-от-инфантерии Бабыч»[5].

Из приказа по Кубанскому казачьему войску за 1915 г. о зачислении на службу в сотню Кубанской горской постоянной милиции карачаевца Заурбека Касаева из карачаевского аула Хурзук. Данная сотня милиции занималась охраной правопорядка в кавказских аулах тогдашней Кубанской области:

«Приказ Кубанскому казачьему войску № 428 июня 30-го дня 1915 года, Город Екатеринодар. 

Пун. 2. Зачислить с 18-го апреля сего года в сотню Кубанской горской постоянной милиции горца аула Хурзукского Заурбека Касаева, на учет и на службу при управлении Екатеринодарского отдела, всадником 3-го разряда» [6]. 

Следующий блок документов рисует нам социально-экономическую жизнь Карачая и карачаевцев вначале XX в.

Приведенная ниже статья карачаевца Абубекира Батчаева, служившего по министерству внутренних дел Российской империи, была обнаружена мною в газете «Кубанские областные ведомости» в № 8 от 11 января 1914 г. 

Сам А. Батчаев был человеком очень талантливым. Уже в 23 года стал полицейским приставом в г. Александрополе, в третьем по статусу городе Закавказья. Собственно в ней сам автор расписывает некоторые особенности из жизни карачаевского общества в начале XX века. Критикует многие моменты в тогдашней жизни карачаевцев. Статья может показаться чересчур критичной к своему народу, но это одно из мнений тогдашней карачаевской интеллигенции, в котором чувствуется прежде всего обида за собственный народ, который был достоин лучшего: 

«Карачай и карачаевцы

Минувший 1913 г. для карачаевцев в отношении материального благополучия и материального развития является, за малым исключением, таким же продуктивным, как и 1813 г. Причина одна: карачаевец не может, или не хочет проснуться от векового наследственного сна. Он по природе оптимист, все свои надежды возлагает на волю Аллаха (Бога), но что у него самого есть энергия, трудолюбие, мыслительные и рассудительные способности, что он сам может завоевать себе благополучие и право на хорошее существование, что всё зависит от него самого, – этого карачаевец не понимает; у него всё есть – кроме жизненной практичности. Он знает и понимает, что тот, кто не имеет скота – должен умереть с голоду, – других путей к существованию он не знает. 

Для карачаевца обязателен старый обычай, «адет» (так в тексте – прим. Е.Б.), – приближающий его к обитателям 1-го века, он его исполняет лучше всякого закона, не вдумываясь – вредно это, или нет. Что соблюдение его ставит карачаевцев на последнюю ступень развития из обитателей земного шара, этого карачаевец не поймёт, пожалуй, ещё через века. Для иллюстрации «адета» приведу несколько примеров, сохранившихся в моей памяти: после женитьбы молодой не может по «адету» показываться продолжительное время ни отцу своему, ни матери, а вместе с женой, – годы. Молодая не имеет права разговаривать со свёкром, свекровью и вообще близкими родственниками мужа – десятки лет, ей же запрещено «адетом» произносить имя мужа и имена родственников последнего. Карачайке нельзя здороваться, разговаривать на русском языке, одевать европейский костюм, иначе её имя «уялмаз» (бессовестная), если вор, то ему нельзя воровать мелочь, он должен обязательно похитить возможно больше, иначе его назовут женщиной и т.п. нелепости, а чтобы дети женского пола ходили в школу, – это уже по тому же «адету» считается сверх преступлением. Это ли не дико? 

Какая польза из того, что в Карачае много, даже слишком много природных богатств, как например: золотые, свинцово-серебряные, медные, каменно-угольные, известковые и др. залежи, минеральные воды (гара). Знаменитая Кубанская «форель» и пр., не исключена возможность присутствия и других драгоценных камней. А местность. Что за богатая природа, хвойные и сосновые леса, горы во главе с Эльбрусом, вечные льды, озёра, водопады, родники, как кристалл, и много др., всё это, если не превосходит, то ничуть не отстаёт от прославленных курортов и демонстрируемых в кинематографе местной Швейцарии. Карачаевцы надеются на своих доверенных, которые, не говоря уже о чём-либо другом, не могли даже сдать уже существующие рудники какой-либо работо-платёжной компании, (а прежнему арендатору ввиду неуплаты им арендных денег и нарушения контракта можно было отказать, тем более он умер). Пригласить же на службу хотя бы на место одного из общекарачаевских доверенных (с повышенным окладом, который покроется пользой, им принесённой), одного компетентного лица и при его посредстве пустить в оборот все эти природные богатства, – карачаевец не согласится, как же, это ведь нарушение «адета», ибо раз есть такой карачаевец, который удовлетворит требования доверенного хотя бы на один процент, то пригласить на службу постороннее лицо по «адету» нельзя. И так все эти Аллахом данные богатства не приносят карачаевцам почти никакой пользы. 

Карачаевец теперь радуется: слава Аллаху, в училищах учителя свои – карачаевцы, в аптеках свои фельдшеры, старшины свои, люди воспитанные, всё пойдёт вперёд быстрым темпом, и для Карачая покажется солнце лучшего бытия. Интересно проследить за «полезной» деятельностью этих боготворимых карачаевцем «своих»: «педагогов», «эскулапов» и «воспитанных старшин». За редким исключением «полезная» деятельность их рисуется в таком виде: по совершенно мелочному поводу, вместо того, чтобы переговорить словесно и получить нужное удовлетворение, учитель садится строчить по своему начальству жалобу на старшину за то, за другое. Узнав об этом, старшина в долгу не останется и в свою очередь пишет жалобу на учителя, или наоборот, или же происходит это между фельдшером и старшиной. Начинается борьба, которая разгорается вширь, общество делится на партии: «старшинских» и «учительских», или «фельдшерских», каждый жаждет мести, занят исключительно собиранием сведений о «грехах» противной стороны. Заботы: долг перед обществом и начальством, воспитание юношества, оздоровление того же общества и пр., всё это уступило место доносам-кляузам. Карачаевец же воспринимает, даже очень хорошо, такое воспитание своих воспитанных сородичей и тоже становится кляузником. Дошло даже до того, что выбрав сегодня старшину, карачаевец завтра пишет во все учреждения жалобы на якобы неправильность выборов и указывая ещё другие, им выдуманные, причины, просит всегда, неизменно, об отмене выборов; цель очевидна: в старшины не попал или он сам (жалобщик), или его ставленник. Я помню одного учителя, который начал борьбу со старшиной только потому, что он (старшина) не желал, чтобы учитель просматривал все бумаги в аульном правлении, а один из фельдшеров (ныне здравствующий) занимается только тем, что арендует на торгах общественные земельные участки и перепродаёт членам этого же общества, конечно же, не без пользы для себя. Так вот каким воспитанием занимаются учителя, фельдшера и пр. «воспитанные» карачаевцы. 

Пока карачаевцев не станет смотреть на отживший свой век и устаревший «адет», как на обязательный к исполнению закон, пока более или менее интеллигентный класс карачаевцев не перестанет вести эту жалкую, смешную, беспардонную, бесполезную и ненужную междоусобицу, пока карачаевец не поймёт, что для блага Родины он так же годен, как и его доверенный, что в нарушении «адета» доверенным может быть и компетентный некарачаевец, пока не будет обращено внимание на народное образование (открытием хотя бы одного общекарачаевского средне-учебного заведения), пока карачаевец не поймёт, что он идёт назад, а если шагает вперёд, то только к худшему, пока не будет сознательно объединенного карачаевского общества – Карачай и карачаевцы останутся такими же бедными морально, как теперь, ещё много-много лет. С огромными богатствами но совершенно бедный карачаевец. Жаль! 

В заключение, во избежание полемики заявляю, что у меня, как карачаевца, предвзятое мнение о карачаевцах едва ли может быть. Абубекир Батчаев» [7].

Не только документы, но и редкие книги находятся на хранении в фондах ГАКК. Одна из них – редкая книга специалиста по аграрной истории региона И. Гольдентула, издана в 1924 г., «Земельные отношения на Кубани. Краткий очерк», где в частности автор разбирает некоторые аспекты из хозяйственной жизни Карачая и карачаевцев: 

«Карачаевцы живут в Юго-Восточной области в горах (в настоящее время выделены в отдельную область.) Всех жителей – 40000; живут в 10-ти селениях; всех дворов – 5932; земли у них распределяются следующим образом: покосов, выгона и лесных пастбищ – 137000 дес. (десятин, сокращение). Пахотной земли всего – 4000 дес. Кроме того, леса – 69083 дес. На душу: пахотной земли – 0,1 дес., пастбищ – 3,5 дес., леса – 11/2 дес. Скота (крупного и мелкого) у них было в 1910 г. – 657 716 голов; крупного рогатого скота – 125027; лошадей – 33758.

Продано скота в 1910 г.: крупного рогатого – 30787 голов; овец и коз - 107552 голов. Всего продано на сумму 3307369 рублей.

У частных владельцев, узденей и беков (дворян), всего числом 126, было: пахотной земли – 4000 дес.; всякого рода пастбищ – 159000 дес.; леса – 74035 дес.

В общем, у этой кучки привилегированных земли было больше, чем у всего карачаевского народа.

Интересно следующее: до войны ещё была назначена комиссия для разрешения беспрерывных споров между карачаевским народом и «господами». После тщательного обследования комиссия признала захват узденями и беками общинных земель. Помещая отчёт, реакционная редакция «Кубанского сборника» (областной правительственный орган) делает свои примечания такого рода: «…Да ведь издревле только привилегированные составляли народ, а остальные массы пользовались «привилегиями через них»… «Захватывать можно у равноправного, но не у крепостных»[8]. 

Таким образом, приведённые выше документы открывают для научного сообщества и кавказоведения новые факты, указывающие на те, или иные аспекты жизни Карачая и карачаевцев во второй половине XIX – начале XX вв.  

Проделанная нами работа может в дальнейшем послужить ядром для сбора более широкого спектра документов, и издания полноценного сборника архивных документов по истории Карачая и карачаевцев.