Билал - Уллу Поэтди. Поэзияны Дуниясында кесини Тоханасы барды.
Бусагъатда Къарачайдан узакъда джашагъанлыгъына, джаны - къаныбла да ДЖУРТУНДАДЫ.
Билал бизге кимди ?
Бу соруугъа джууаб излегенлени, Билалны ПОЭЗИЯСЫН сюйгенлени бу бетге чакъырама.

Сапар Ёзден. Басханстан.
Турна Аууш.

Однако снова пришел на карачаевскую землю черный день 2 ноября, теперь уже не 1828 года (памятная дата Хасаукинской битвы), а еще более жестокого и беспощадного 1943 года. В третий раз нависла над карачаевским народом смертельная опасность полного уничтожения. Не сбывшуюся до конца мечту царских генералов попытался осуществить советский диктатор - Сталин. Без вины и причины (эту "вину" и "причину" уже после выселения выдумывали и высасывали из пальца услужливые идеологи сталинского режима, которые не унимаются до сих пор и подсчитывают в своих доносах, преподносимых в форме "исследований" и диссертаций, сколько карачаевцев сражалось на стороне гитлеровского вермахта: по их подсчетам получается раз в десять больше, чем вся численность карачаевского народа вместе с женщинами, стариками и детьми), без суда и следствия, без защиты (ибо молча принял и безропотно одобрил эту преступную акцию "советский народ", и не долетал ни до кавказских гор, ни до среднеазиатских пустынь, куда увозили карачаевцев в "вечную ссылку", далекий голос наших соотечественников и изумленных наблюдателей из-за рубежа), без права на аппеляцию - все карачаевцы "по национальному признаку" были депортированы в Среднюю Азию и Казахстан и раскиданы по 558 точкам бескрайних туркестанских пустынь. Они были лишены имени, языка, Родины, истории. Пока карачаевцы влачили рабское существование "спецпоселенцев" и умирали от непосильного каторжного труда в непривычных для них и тяжелейших климатических условиях (только за первый год депортации вымерло почти четверть всего карачаевского народа, прежде всего детей), на их опустошенной родине разрушалось их налаженное хозяйство (пострадали даже животные, относящиеся к карачаевской породе овец и лошадей), приходил в запустение названный чужим, незнакомым именем город Карачаевск, переименовывались аулы и объекты природы, столетиями носившие тюркские наименования, даже память об обреченном народе должна была исчезнуть на его родной земле.

Геноцид продолжался 14 лет, и каждый год этой четырнадцатилетней истории оставил в душе народа неизлечимую рану, неизгладимый шрам. Мы научились понимать, что ни старой Российской, ни Советской империи не нужны сохранившие чувство своего национального достоинства народы, а нужны их земли ("всесоюзные здравницы"), их богатства, в крайнем случае - их рабский безропотный труд.

Не буду пересказывать всю эпопею нашего духовного сопротивления этой программе: мы не забыли свой язык, свой фольклор, свою богатую литературу, не отреклись от нашей мусульманской веры, помогавшей нам выжить и найти опору и поддержку в среде единоверцев, не забыли свою Родину и вернулись к ней в 1957 году.

Вместе со всеми народами мы пережили очистительные грозы "перестройки", исторический перелом 1991 года, и внесли в эти процессы ломки тоталитарного режима свой, в соразмерности с численностью нашего народа, совсем немалый, может быть, даже великий вклад. Наверно, неслучайно этот вклад признало и мировое сообщество: на сегодняшний день демократическая организация карачаевского народа "Джамагат" является единственной общественной организацией в Российской Федерации, обладающий статусом действительного члена Федерального Союза народов Европы, имеющего консультативный статус при ООН и Евросовете (на год раньше, первыми из народов бывшего СССР, обрели этот статус крымские татары, но Меджлис крымскотатарского народа представляет сегодня в этой организации, - наверно, к счастью для него, - не один из коренных народов Российской Федерации, а один из коренных народов новой, независимой Украины). Хочу лишь сказать (и наверно, ни лучшей трибуны, ни более понимающей аудитории, чем на Международной конференции, посвященной памяти Исмаила Гаспринского, для этого не найти), что, что несмотря на все благородные акты и намерения людей, принимавших еще в 1989 году на Съезде народных депутатов Декларацию о признании преступными всех репрессивных актов против народов, подвергнутых депортации, а также готовивших и принимавших российский "Закон о реабилитации репрессированных народов" от 26 апреля 1991 года (Закон, на который мы возлагали так много надежд и претворения которого в жизнь до сих пор добиваемся), проблемы полной реабилитации карачаевского народа до сих пор не решены.

Не восстановлена преступно ликвидированная в 1943 году и нужная нам, как воздух, как важнейший инструмент спасения нашей национальной идентичности и культуры, Карачаевская автономия.

Искусственно созданная, без нашего ведома и нашей воли, Карачаево-Черкесская АО (с 1992 года - Республика) не отвечает в полной мере национальным интересам и чаяниям ни карачаевского, ни черкесского, ни других народов, оказавшихся в ее границах.
Драматические события, сопутствовавшие в 1999 году выборам первого Президента этой республики, показали это со всей очевидностью.

Демократическая организация карачаевского народа "Джамагъат" продолжает добиваться полной, в том числе и территориальной реабилитации карачаевского народа на основе Конституции Российской Федерации и действующего Закона "О реабилитации репрессированных народов".

Примечание:
1. Единственная публикация этой песни была осуществлена на карачаево-балкарском языке в сборнике "Эски къарачай джырла" (Микоян-Шахар, 1940), вскоре изъятом из библиотек и запрещенном для свободного чтения. Отдельные строфы этой песни были воспроизведены (также на карачаево-балкарском языке) в книге: Къарачай джырла. Черкесск, 1968. С. 19).

*Статья была опубликована в книге ?Исмаил Гаспринский ? просветитель народов Востока?; Москва, 2001

ИСЛАМ В ИСТОРИИ И САМОСОЗНАНИИ КАРАЧАЕВСКОГО НАРОДА

В формировании современного национального и гражданского самосознания карачаевского народа важнейшее значение приобретает определение собственной этнической и религиозной идентичности. Многие принципиальные установки и требования организованного национального движения, к которому автор имеет в течение последних десяти лет непосредственную причастность в качестве сопредседателя Демократической организации карачаевского народа "Джамагат" (являющейся с 1993 года коллективным членом Федерального Союза народов /национальных меньшинств/ Европы), опираются на фундаментальные ценности и стереотипы национального самосознания, на развитые и укоренившиеся в карачаевском народе представления, имеющие то или иное научное или мифологическое обоснование. Речь идет о сумме тех дефиниций, которые позволяют ответить на вопрос "Кто мы?" в контексте политической структуры Российской Федерации, истории Кавказа и общечеловеческой цивилизации.

Три основных составляющих формируют ответ на этот вопрос, и можно сказать, что это ? "три кита", на которых держится идеология современного мобилизованного национального движения.

Во-первых, это ощущение собственной индигенности, аборигенности, устойчивое представление о том, что карачаевцы ? коренной народ Северного Кавказа и один из древнейших этносов, чей этногенез завершился на данной территории.

Во-вторых, это развитое у карачаевцев чувство причастности к тюркской суперэтнической общности. Язык нашего народа (карачаево-балкарский) относится к западной ветви тюркской группы языков большой алтайской семьи, однако не только языковая близость, позволяющая карачаевцам без переводчика общаться с тюркскими народами каспийско-черноморского ареала, но более многогранное ощущение исторической, культурной близости, этнопсихологической "совместимости", во многих случаях ? также политической солидарности лежит в основе формулы самоидентификации "Мы ? тюрки". Это ощущение формировалось, воспитывалось веками и особенно интенсивно ? теми десятилетиями 19-20 веков, которые были насыщены драматическими событиями, проверявшими нашу тюркскую общность народов на прочность. Может быть, несколько притупившееся в годы сталинского террора и всего продолжительного периода коммунистической диктатуры, искоренявшей опасные для нее идеи "пантюркизма" огнем и мечом, это чувство общетюркского единения особенно оживилось и окрепло в последнее время, когда оживилась деятельность ассоциаций, фондов, съездов тюркских народов, в которой представители Карачая, в первую очередь представители карачаевской молодежи, принимают самое активное участие. Традиционно высокий интерес к истории, культуре, современным аспектам государственной системы и социальной политики соседней Турции и надежда на ее помощь (к сожалению, далеко не всегда оправданная и уже не раз обернувшаяся для многих из нас горькими разочарованиями); глубоко укоренившееся в сознании карачаевцев и балкарцев убеждение в нерасторжимом единстве и цельности этих народов (в нашем понимании ? единого народа), искусственно разделенных границами нынешних Карачаево-Черкесской и Кабардино-Балкарской республик; наше братское сочувствие крымским татарам и туркам-месхетинцам, до сих пор лишенным возможности вернуться на свою историческую Родину, ? все эти устойчивые компоненты менталитета карачаевского народа и соответствующие ориентиры карачаевского национального движения во многом определяются концепциями тюркизма, параметрами общетюркского единения.

Здесь, наверно, с самого начала надо сделать оговорку-предупреждение о том, что значение тюркской общности (и как идеи, укоренившейся в национальном сознании; и как достаточно эффективной и реальной, "действующей" политики) не следует преувеличивать. Во многих случаях эта система дает сбои. "Весна надежд", возлагавшихся тюркскими национальными меньшинствами России и тюркскими народами Закавказья и Средней Азии на то, что "Турция нам поможет", ? эта весна, длившаяся с конца 1980-х по крайней мере до середины 1990-х годов, ныне уже миновала, столкнувшись с холодным прагматизмом и расчетливым эгоизмом в определенных кругах турецкой политической и предпринимательской элиты. Внутри России и даже внутри сравнительно небольшого северокавказского региона тюркские народы (может быть, точнее ? лидеры национальных движений тюркских народов) не всегда находят общий язык. Так, например, нам (политическому руководству национального движения карачаевского народа, активу демократической организации "Джамагат") порою труднее бывает договориться с представителями ногайского межрегионального объединения "Бирлик" и с ногайскими общинами на территории Карачаево-Черкесии, в том числе и по принципиальным вопросам национально-государственного устройства, чем с людьми, не понимающими наш язык и далекими от нашей (единой с ногайцами) тюркской общности. В целом, задачи национального карачаевского возрождения (связанные с решением всего комплекса социальных, административных, культурных проблем, непосредственно касающихся нашего народа) для нас несомненно более приоритетны, чем несколько расплывчатые цели тюркского единения. Во многих, особенно политически обостряющихся ситуациях последнего десятилетия карачаевцы гораздо более активно демонстрировали свою солидарность с народами, не имеющими никакого отношения к "тюркам России" (например, с российскими немцами, которым уже в 1991 году было отказано в восстановлении Автономии немцев Поволжья, с ингушами в 1992 году, с чеченцами в 1994-1996 годах), чем с собственными братьями по "крови" (происхождению) и языку. Все это, безусловно, надо иметь в виду, но лишь как уточняющее разъяснение сложной ситуации, ни в коем случае не снимающее общего положения и вывода о наличии общетюркского вектора и актуальности концепции тюркизма в самосознании карачаевского народа и в программе национального движения.

Наконец, третьей основой самоидентификации карачаевцев является их ощущение принадлежности к исламскому миру, к единой мусульманской умме, выраженное в формуле "Мы ? мусульмане".
Более узкая и точная дефиниция определяет, что карачаевцы ? это мусульмане-сунниты, большинство причисляет себя к мазхабу (толку) имама Абу Ханифы, то есть считается ханафитами. Однако и другие мазхабы (правовые школы суннитского ислама) имеют распространение в карачаевской среде, прежде всего шафиитский мазхаб (что сближает карачаевцев с чеченцами, ингушами и народами Дагестана, где шафииты преобладают среди верующих мусульман). По данным современной социологии, религиозное сознание среди всех народов Центрального и Западного регионов Северного Кавказа наиболее высоко развито у карачаевцев.

Все эти три важнейших компонента современного национального самосознания карачаевского народа и соответствующие парадигмы, в которых развивается его национальное движение и формируются его идеологемы, подпитываются выводами гуманитарных наук, опираются на открытия и заключения археологов, историков, этнографов, исламоведов как российской, так и зарубежных научных школ. При этом процесс "отбора" ценностей и истин, приемлемых для национального самосознания, и "отторжения" неприемлемых выводов, практически независимо от того, насколько эти выводы обоснованы, протекает весьма активно. В него вовлечена стихия массового сознания и, разумеется, карачаевская ангажированная гуманитарная наука, вырабатывающая определенные, "комплиментарные" для карачаевского сознания комплексы исторической периодизации и этнокультурной стратификации. В эту "комплиментарную" систему входят теории индигенности, этногенеза на местной почве, "древности" карачаевского народа, его принадлежности к великому тюркскому миру и раннего проникновения Ислама в Карачай.

Мы ни в коей мере не имеем намерения отмежеваться от этих теорий, тем более что в большинстве случаев именно они убедительно аргументированы и основаны на бесспорных археологических открытиях, палеоэтнографических, лингвистических и иных научных исследованиях. Мы не можем отрицать, что конечным продуктом этих теорий становятся положения, которые можно использовать в политической борьбе, в обосновании тех или иных идеологических, религиозных, территориальных и т.п. претензий, бесспорных с нашей и спорных с чьей-либо иной, противоположной точки зрения. Однако подобная политизация гуманитарных наук и народных знаний о собственной истории ? отнюдь не какая-то исключительно карачаевская беда. Некоторые соседние национальные школы гуманитарных наук, например, осетинская, кабардинская, абхазская, грузинская, армянская, не говоря уже о русской историографии, вырабатывают порою гораздо более экспансивные версии великой и древней истории своих народов, нередко еще более засоренные фантастическими допусками, натяжками, произвольными комбинациями.

Настольными книгами читающих карачаевцев являются "К истории карачаевцев и балкарцев" Х.О. Лайпанова (1957), "Происхождение балкарцев и карачаевцев" Л.И. Лаврова (1959), "Карачаевцы и балкарцы ? древний народ Кавказа" Е.П. Алексеевой (1964; 2-е издание ? 1993), "Карачаевцы. Историко-этнографический очерк" под редакцией Л.И. Лаврова (1978), "Тюрки Северного Кавказа" Х.Х. Биджиева (1993), "О происхождении тюркских народов" К.Т. Лайпанова и И.М. Мизиева (1993), "История Балкарии и Карачая с древнейших времен до походов Тимура" И.М. Мизиева (1996).

Опираясь на выводы ученых, мы стараемся активно пропагандировать те версии этногенеза карачаевцев, которые утверждают древнее происхождение нашего народа на земле, которую мы считаем своей исторической Родиной. В длительной истории формирования карачаевской народности просматриваются древнейшие слои, относящиеся к третьему тысячелетию до н.э., ко времени ранних контактов (столкновений, взаимовлияния) протокавказской оседло-земледельческой и "курганной" кочевнической пратюркской культур. На эти древние пласты ложатся более поздние наслоения, связанные с движением и развитием скифо-сарматской культуры, расцвет которой на Северном Кавказе относится к 7-6 векам до н.э. Аланская ветвь скифо-сарматской культуры обретает яркую самобытность уже в первых веках н.э. и становится основой Аланского государства, распространявшего в период с 5-6 до начала 13 века свое владычество на значительную часть Северного Кавказа и определявшего высокий для того времени уровень социально-экономического развития, градостроительства, военной демократии и военной организации, духовной и материальной культуры. Гипотезы о происхождении карачаевцев от изначально тюркоязычных алан, а также о том, что аланский конгломерат включал в себя как две равновеликие части тюркские и ираноязычные племена, которые соответственно можно рассматривать в качестве предков, с одной стороны, балкарцев и карачаевцев, с другой стороны, осетин-дигорцев, опираются на анализ значительных пластов фольклора (древнего эпоса о Нартах) и на богатый археологический материал. Во всяком случае, глубокое убеждение в том, что история Аланского государства ? неотъемлемая часть нашей древней национальной истории, а его культура ? это наше национальное наследие, не менее значимое для нас, чем для осетин, укоренилось в сознании карачаевского народа и поддерживается доводами ученых.

Значительный интерес представляют также болгарская, кипчакская, хазарская версии карачаевского этногенеза, отнюдь не всегда взаимоисключающие или противоречащие друг другу, но позволяющие выявить различные компоненты, различные древние истоки карачаевского этнического субстрата. Эти версии находят общественный резонанс в карачаевской среде, определяя не только исторический интерес к древностям гуннского царства, Тюркского каганата, Великой Булгарии, Хазарского каганата, но и внимание к судьбам других народов, считающих себя в той или иной мере наследниками этих цивилизаций (например, караимов, крымчаков, крымских татар, волжских татар).

Дуалистический менталитет карачаевского народа определяется, таким образом, с одной стороны, ощущением своей причастности к древней кавказской истории (символом ее славы становятся археологические ценности кобанской, скифской и других древних кавказских культур, легенды, связанные с Аланским царством), учетом местного, кавказского компонента в карачаевском этногенезе; с другой стороны, активным интересом к северной степной культуре каспийско-черноморского пояса, вплотную подступающей к предгорьям Кавказа и в значительной мере также воспринимающейся как "наша культура", "наше наследие". Сведения, содержащиеся в арабских, армянских, византийских эпохи раннего средневековья источниках, в древнерусских летописях и западных хрониках, позволяющие идентифицировать районы нынешнего проживания карачаевцев и балкарцев с землей гуннов, "страной булгар", с Великой Аланией и Великой Хазарией, тщательно собираются нашими учеными и становятся достоянием широкой общественности.

Сложное преломление в народной исторической памяти находят события 13-14 веков, связанные с татаро-монгольским завоеванием Северного Кавказа и с жестокими военными, карательными походами Тамерлана. С одной стороны, разгром Алании воспринимается с болью, с другой стороны, осознание нашей причастности к золотоордынской историко-культурной традиции становится источником определенной национальной гордости и самоутверждения. Кардинальная перестройка всей российской историографии, постепенно отказывающейся от вульгарных представлений о "хищническом" и "паразитическом" характере Золотоордынского государства, утверждение высоких ценностных приоритетов золотоордынской культуры и ее тюркской основы (в частности, благодаря археологическим открытиям Г.А. Федорова-Давыдова на Нижней Волге, М.Г. Крамаровского на Солхатском городище в Крыму, искусствоведческим исследованиям Ф.Х. Валеева, С.М. Чер?вонной, трудам Р.Г. Фахрутдинова и других казанских историков) оказывают воздействие и на меняющуюся карачаевскую интерпретацию своей национальной истории средневекового периода.

Очевидным становится, во-первых, то, что карачаевский народ не был ни уничтожен, ни ассимилирован в итоге военных столкновений 13-14 веков (значительная часть тюркоязычного населения Алании мигрировала в горные ущелья и предгорья Центрального Кавказа, сохранив в наиболее чистом виде древнейшие особенности тюркских языков и культурные традиции древних кавказских аборигенов; при этом этническое развитие этой группы населения получает дополнительный толчок в процессе территориального обособления в горах и ущельях, в частности, при обосновании пяти балкарских субэтнических групп в Балкарском, Баксанском, Чегемском, Безенгийском и Хуламском горных ущельях); во-вторых, то, что ни карачаевский, ни балкарский народ, в той или иной мере причастный и к истории Великой Алании, и к истории Джучиева улуса Монгольской империи (Золотой Орды), никак нельзя считать "безгосударственным" народом, якобы, не имевшим в прошлом традиций государственности; наконец, в-третьих, то, что оседлый народ, имеющий очаги своей городской и сельской культуры, вовлеченный в государственную и культурную систему Золотой Орды (а именно таким народом были карачаевцы и балкарцы 13-15 веков), естественно, приобщается к Исламу, который был господствующей в этом регионе религией и формой цивилизации. Непосредственные контакты с Крымом, Дагестаном, с закавказским мусульманским миром стимулировали этот процесс исламизации карачаевцев.

Надо признать, что вопрос об истоках, первых проявлениях, хронологических рубежах проникновения Ислама в Карачай до сих пор остается малоисследованным. В российской историографии удивительным образом оказываются живучими и фактически не пересматриваются штампы, выработанные еще в советский период, согласно которым Ислам проникает в балкаро-карачаевскую среду очень поздно (чуть ли не в конце 18 века) и сам этот процесс носит скорее негативный для национальной культуры, нежели позитивный характер. Так, например, московский этнограф Н.Г. Волкова в своем очерке о балкарцах для новой энциклопедии "Народы России" пишет: "Исламизация социальной верхушки балкарцев началась еще до 17 в., со второй половины 18 в. в Балкарии появляются исламские проповедники, в основном, из Дагестана. Однако еще в 19 в. верования балкарцев представляли собой сложный синтез христианства, Ислама и дохристианских традиций. Распространение Ислама сопровождалось уничтожением языческих, христианских памятников, рукописей, предметов культа" 1.

Автор очерка "Карачаевцы" И.М. Шаманов также главное внимание уделяет пережиткам родового и первобытнообщинного строя, языческим традициям и ритуалам карачаевцев и указывает, что Ислам здесь "утвердился в конце 18 в." 2..

Такой подход среди современной карачаевской интеллигенции встречает по меньшей мере недоверчивое отношение. Нам кажется, что здесь происходит подмена понятий. Доисламские пережитки, действительно, можно обнаружить в народной культуре балкарцев и карачаевцев, но вряд ли их больше, чем у татар, турок и даже арабов, в ранней исламизации которых никто не сомневается. Во второй половине ? конце 18 века, действительно, происходит укрепление позиций Ислама в Карачае, наплыв мюридов и проповедников с Восточного Кавказа, особенно из Дагестана и Чечни, и это непосредственно связано с формированием сопротивления горских народов российской имперской экспансии, с теми религиозными движениями и формами (прежде всего с формой "газзавата" ? "священной войны"), в которых это сопротивление (а в него был самым энергичным образом вовлечен карачаевский народ) осуществлялось. Однако усиление позиций Ислама и изменение его политической роли ? это вовсе не начальное проникновение Ислама в карачаевскую среду. Между этими точками отсчета лежат целые века постепенного приобщения карачаевского народа к мусульманской религии и исламской цивилизации.

Сегодня карачаевское общественное мнение жадно ловит любой сигнал, любой научный факт, наводящий на размышления о раннем, давнем проникновении Ислама в Карачай, причем возможная граница этого исторического "начала" отодвигается все дальше вглубь ? в 15, в 13, в 10, наконец, даже в 8-9 века. Как только М.И. Артамонов в своей монографии "История хазар" напомнил о том, что в 737 году стодвадцатитысячное войско арабов во главе с Мерваном вторглось в земли обитания болгар, савир, аланов и хазар 3, в кругах карачаевской интеллигенции получили развитие дискуссии и размышления о том, как это коснулось религиозной ориентации предков карачаевского народа, не были ли они одними из первых европейцев, получивших послание Аллаха из первоисточника ? Арабского халифата, причем задолго ? почти за два века ? до того, как багдадские миссионеры и послы доставили это послание царю Волжской Булгарии. Еще более благодатную почву для размышлений о продвижении Ислама в 8 веке на Кавказ дали новейшие разработки грузинских и абхазских историков, обративших внимание на соперничество Византии, сасанидского Ирана и Арабского халифата в борьбе за Восточное Причерноморье, выявивших значение Анакопийской битвы (736 г.), остановившей арабскую экспансию на Западном Кавказе. Было очевидно, что при том религиозном фанатизме, какой был присущ эпохе раннего средневековья, любая экспансия, любая война шла под знаменем борьбы за торжество "истинной веры", из чего следовало, что если арабская конница побывала в тех местах, где жили в 8 веке давние предки современных горских и степных народов Кавказа, то и заветы Пророка дошли сюда очень рано. Совершенно очевидно, что это ничего не меняло в последующей истории Карачая, но современное общественное мнение между предложенными ему версиями позднего (18 век) и раннего (8 век) проникновения Ислама в Карачай с каким-то особенно дерзким и радостным вызовом выбирало вторую версию, даже не пытаясь, да и не имея возможности, что-либо в этом отношении доказать.

Если 8 век остался все же только желанной утопией (бесспорно, хотелось некоторым карачаевцам ощутить себя "первыми мусульманами" в Восточной Европе), то как только археологические исследования и полевые экспедиции обнаружили памятники материальной культуры, свидетельствующие о распространении Ислама на территории Карачая и датируемые 9-12 веками, это стало немедленно предметом не только научной полемики, но и общественной сенсацией, проникшей в массовую печать, взбудоражившей общественное мнение.

Первым из историков о раннем Исламе в Карачае (средневековой Алании) довольно определенно высказался В.А. Кузнецов ? автор монографии "Алания X-XIII веков". При описании Нижне-Архызского городища, которое он считал главным городом и гипотетическим центром Аланской епархии 10-13 веков, он упомянул, что с этим городищем связан ряд памятников "греко-византийской и мусульманской эпиграфики", отметив, что арабские куфические тексты на нижне-архызских надгробных камнях ? "это самые ранние мусульманские надписи на всем Северо-Западном Кавказе", относящиеся к 11 веку 4. В рецензии на эту монографию В.А. Гадло особо отметил важность данных эпиграфических находок, согласившись с Кузнецовым в их "мусульманской" атрибуции и пожалев о том, что сложная религиозная ситуация в Алании 10-12 веков лишь в общих чертах зафиксирована, но недостаточно глубоко раскрыта в книге. "Вместе с тем эпиграфика, ? подчеркнул рецензент, ? свидетельствует о наличии мусульманской колонии в Архызе" 5.
Признаем, что ни В.А. Кузнецов, ни его владикавказские издатели и критики, вступая в научный диалог о средневековой мусульманской колонии в Архызе, не подозревали, что карачаевцы примут этот разговор о мусульманской культуре и эпиграфике непосредственно на свой счет. Между тем, именно так и случилось, и если в советское время об этом еще не полагалось открыто писать, то в 1997 году уже не в научном издании, предназначенном для специалистов, а в массовой газете "Знамя Ислама", которую на Кавказе читают тысячи мусульман, появляется перепечатанная из архива газеты "Ислам Нюрю" статья Р. Темирбулатова-Хатуева "Сколько лет Исламу в Карачае?". Публикуя арабские тексты с обломков надгробий, обнаруженных в археологическом комплексе Нижне-Архызского городища, сравнивая их с более поздними карачаевскими памятниками, в частности, с Картджуртским надгробным камнем конца 17 века (1695 года, или 1107 года мусульманского летосчисления по хиджре), решительно критикуя книгу А.В. Авксентьева "Ислам на Северном Кавказе", продолжающего, вопреки всем новейшим археологическим данным, твердить, будто "Ислам в Карачае стал прививаться лишь в последней четверти 17 века" 6*, Р. Темирбулатов-Хатуев делает выводы, которые современная карачаевская общественность принимает с глубоким удовлетворением и согласием, не подвергая их ни малейшему сомнению.

Он пишет: "Археологические исследования свидетельствуют, что Ислам на территорию Карачая начал проникать еще в период существования здесь Аланского царства. То, что алано-булгарское население Западной Алании приняло активное участие в процессе этногенеза карачаево-балкарцев... сейчас не вызывает сомнения даже у стойких иранистов В.И. Абаева и В.И. Кузнецова. И так, исламизация карачаево-балкарцев в лице их непосредственных предков началась еще в эпоху Алании. Об этом свидетельствует находка фрагментов арабских надгробий в Нижне-Архызском городище, которое по предположениям ученых являлось столицей Алании ? городом Маас.

На одном обломке надгробия написано арабским письмом куфи: "Во имя Аллаха Милостивого, Милосердного! Нет Бога кроме Аллаха, Мухаммад ? посланник Аллаха". На обломке другого надгробия четко вырезана дата "аль-аууаль четыреста тридцать шестого года". Месяц аууаль 436 г. Лунной хиджры приходится на период 26 сентября ? 23 декабря 1044 г." 7.

Далее автор посвящает пространные рассуждения доказательству того, что эти надгробия не могли принадлежать "мифическим арабским миссионерам". Он убежден, что путь таким миссионерам с юга через христианское Грузино-Абхазское царство или через Византию, контролирующую проливы в Черное море, был закрыт, и "единственным путем проникновения исламских миссионеров на территорию Карачая в первой половине 11 в., скорее всего, был восточный, т.е. со стороны Дагестана, где исламизация началась еще в 7 в." 8. Не владея каким-либо дополнительным археологическим и эпиграфическим материалом и не имея возможности добавить к этим рассуждениям что-либо по существу, мы хотели бы обратить внимание на важную этнопсихологическую особенность современных народных представлений и карачаевских научных версий о времени и путях проникновения Ислама в Карачай. Со временем все ясно: важно зафиксировать в Карачае как можно более ранний исходный рубеж, "самый ранний" след Ислама во всем Северо-Западном Кавказе. Поскольку версии о проникновении сюда Ислама в 8-10 веках не имели никаких материальных подтверждений в памятниках культуры или письменных источниках, то мусульманские надгробия с куфическими надписями с Нижне-Архызского городища, имеющие точную датировку (1044 год), представляли, естественно, исключительный соблазн для уже документально обоснованной теории о проникновении Ислама в Карачай в первой половине 11 века. (Напомним, что Нижне-Архызское городище в ущелье реки Большой Зеленчук находится почти в географическом центре Карачая). Что же касается неизвестных путей проникновения раннего Ислама в Карачай, то в рассуждениях на эту тему ощутима эмоциональная окраска, определяемая желательностью того или иного национального выбора. Нам не очень нравится версия "арабских миссионеров" (в свете тюрко-арабских противоречий в современном мусульманском мире и нашей ориентации на идеи тюркской солидарности это понятно), мы категорично отбрасываем даже мысль о том, что какой-то "кабардинский эффенди" мог быть первым проповедником Ислама в Карачае (мы убеждены в том, что карачаевцы и балкарцы приобщились к Исламу, когда кабардинцы, черкесы и другие адыгские племена и народы о нем даже не слышали); что же касается "дагестанского пути" (видимо, по цепочке: сельджукская Турция ? Азербайджан ? Дагестан ? Чечня ? Карачай или Иран ? Дагестан ? Карачай), то эта версия представляется нам и убедительной, и привлекательной. Надо ли уточнять, в какой мере здесь на историческое национальное самосознание накладываются политические пристрастия нового времени, разочарования и поиски новых союзников. Абсолютной константой национальных представлений о проникновении Ислама остается убеждение, что сначала новая религия укоренилась в Карачае, а отсюда ее влияние распространилось на балкарские ущелья: в Балкарию Ислам никак не мог попасть минуя Карачай.

Далее историческая наука и карачаевская общественная мысль уже имеет дело с реалиями 14 века ? с мавзолеем в окрестностях Усть-Джегуты, который, по всей видимости, был частью большого ансамбля мусульманского кладбища. Неоспоримой считается принадлежность этих памятников золотоордынскому культурному миру, и таким образом прослеживается золотоордынское (татарское, мусульманское) влияние на Карачай. Это направление культурных контактов и связей карачаевцы сегодня сомнению не подвергают.
Считается, что исламизация Карачая (возможно, в несколько замедленном историческом темпе или с перерывами, создававшими значительные лакуны) продолжалась и после распада Золотой Орды. Основным источником доказательств непрерывности и глубины этого процесса, давшего ощутимые результаты к 16-17 векам, являются данные генеалогии карачаевских родов, особенности карачаево-балкар?ской лексики и топонимики, насыщенной мусульманской терминологией, данные фольклора и устной истории ("Oral History").
В преданиях сохранилось имя одного из внуков легендарного вождя карачаевцев Карчи, которого звали "Умар-хан" и который жил в конце 14 ? начале 15 вв. То, что имя "Умар" мусульманского происхождения, дает основания для предположений об исламизации верхушки карачаевского общества в этот период. Первый карачаевский князь, упоминаемый в турецких письменных источниках (относящихся к 1582 году), носил имя "Мырзабек Казий-улу". "Это же имя, ? пишет Р. Темирбулатов-Хатуев, ? фиксируется в генеалогии карачаевской фамилии Казиевых, существующей по сей день.

Обратим внимание на слово "казий". Это есть не что иное как арабское обозначение шариатского судьи ([...] кадий). Таким образом, можно считать установленным, что указанный князь родился в мусульманской семье [...]

В 16 веке [...] к власти над Карачаем приходит княжеский род Крымшамхаловых, среди [представителей которого] известны князь Бекмырза и четыре его сына ? Камгут, Каншаубий, Гилястан и Эльбуздук. Двое последних фиксируются в русских документах 1639 г. Они состояли в родстве с князьями Кабарды, которые к этому времени уже приняли ислам [...] То, что Крымшамхаловы в 16-17 вв. являлись мусульманами, вряд ли подлежит сомнению. Это подтверждается и происхождением этого рода. [...] они являлись выходцами из Дагестана, а точнее из Казикумухского (Тарковского) шамхальства. Известно, что титул наследника престола звучал именно как "крым-шамхал", резиденцией которого был Буйнак. Титул этот известен только в Дагестане, причем уже в 16 в. Шамхальский дом являлся одной из старейших мусульманских династий на Северном Кавказе, с которой роднились и князья Кабарды, и таубии Балкарии.

Таким образом, в Карачай родоначальник Крымшамхаловых пришел уже мусульманином. Кроме того, народные предания свидетельствуют о тесных связях одного из сыновей Бекмырзы ? Каншаубия Крымшамхалова с мусульманским государством Восточного Кавказа ? Шемахинским ханством и тем же Казикумухским шамхальством [...]. Далее отметим, что старейший и самый могущественный клан (атаул) Крымшамхаловых назывался "Ачахматлары" [Ачахматовы]. Вторая часть корня этого наименования "Ахмат" ? тоже имя безусловно арабское [мусульманское].

Данные генеалогии и фольклора подтверждаются и эпиграфическими материалами. [...] в ауле Карт-Джурт обнаружено надгробие с текстом на тюркском языке, выполненным арабским письмом. На надгробии стоит четкая дата ? 1695 (1107 год хиджры). Таким образом, можно считать доказанным, что в 17 веке Ислам был распространен в Карачае и уже тогда карачаевцы имели свою письменность, основанную на арабской графике" 9.

Существует популярная легенда, согласно которой, когда первый проповедник Ислама появился в Карачае и рассказал народу о новой религии, старейшины собрались на Тёре ? Высший Совет и решили: "Эта религия ни в чем не противоречит нашей горской этике "намыс" и нашим национальным обычаям ? "адату". Единственное незнакомое нам ? это учение о едином боге (единобожие). Но мы считаем доводы этой религии о единственном Боге за истину и объявляем, что принимаем Ислам добровольно, без всякого принуждения".
Историкам и историкам искусства прекрасно известно, что Карачай обладает богатым и очень древним христианским художественным и архитектурным наследием. Это крестово-купольные храмы византийского типа 10-11 веков: храм на горе Шоана, Сентинский храм близ селения Нижняя Теберда с остатками фресок, которые специалисты считают близкими фрескам киевской Софии, церкви Нижне-Архызского городища, дольменообразные склепы 8-12 веков с рельефами, в сюжетах и символике которых варьируются христианские мотивы. Характерно, однако, что этот богатейший пласт национального наследия значительно менее волнует, менее интересует современную карачаевскую интеллигенцию, учащуюся молодежь и представителей гуманитарных наук, чем гораздо хуже сохранившееся, во многих отношениях спорное (по происхождению, путям проникновения в Карачай, точной датировке) мусульманское наследие. Мы знаем, что тот старый христианский мир ? это тоже "наше прошлое", "наша история", но чувствуем некоторую отстраненность от него. Главной темой исторической науки в Карачае, главным направлением археологических и этнографических исследований, главной задачей построения культурологической модели развития Карачая является наше мусульманское прошлое.

Огромной популярностью пользуется книга Умара Алиева "Карачай", появившаяся в 1927 году, вновь переизданная в 1991 году и снова ставшая библиографическим сокровищем 10. На ее страницах наши современники находят убедительные свидетельства и доказательства тому, что карачаевцы уже давно были сплоченным мусульманским народом Кавказа, чье социальное и государственное устройство, образ жизни, культура, этика, право, связи с внешним миром и идеалы соответствовали нормам Ислама. Карачаевцы, как пишет Умар Алиев, довольно рано вышли из горных ущелий, расселившись в 16-17 веках на равнинных просторах современного Карачая и части Ставропольского края. Верховный правитель Карачая ? тау бий ? стоял во главе Тёре, исполнявшего роль национального правительства и верховного суда. Карачаевцы имели тесные связи с Кабардой, Абхазией, Дагестаном, Крымом. В итоге усиления Османского халифата Карачай признал верховный суверенитет турецкого султана. С 17 века правители Карачая именовались "валиями" ("вали" ? наместник) султана Османской империи. Карачай имел своих послов у трона крымских ханов, которые также находились в зависимости от Стамбула. В знак верности султану карачаевцы посылали аманаты турецкому паше, резиденция которого находилась в Анапе. Зависимость от Турции не наносила ущерба экономике Карачая, не ограничивала свободы народа и самостоятельности его правителей и имела скорее символическое и религиозное, чем политическое значение.

Иное дело ? завоевание Северного Кавказа Российской империей, которое, как справедливо отмечает в своем исследовании "Россия ? многонациональная империя" профессор Андреас Каппелер, "ставило под угрозу не только их [горских народов Кавказа, включая все тюркские группы, в том числе карачаевцев, ? Б.Л.] безопасность и мобильность, но также их экономическое существование, которое было связано с зимним отгонным пастушеским скотоводством в долинах и торговым обменом с предгорными районами" 11.

Как отмечает этот исследователь, Россия впервые соприкоснулась с народами Северного Кавказа в ходе ее политики "собирания земель Золотой Орды". В середине 16 века, после завоевания Иваном Грозным Казанского и Астраханского ханств, некоторые кабардинские князья начали искать покровительства Московского государя и готовы были встать под российский протекторат. Этот политический альянс, который советская историография традиционно представляла как "добровольное присоединение" Кабарды к России, был усилен браком Ивана IV с кабардинской принцессой и переходом ряда кабардинских князей на российскую службу (от одного из них ведет свое происхождение знатный княжеский род Черкасских). Надо отметить, что при всех несомненных обстоятельствах, характеризующих не только установившуюся в итоге миграционных процессов к 16 веку географическую близость между Кабардой и Карачаем, но и отчетливое политическое сближение и сотрудничество этих народов и их феодальных элит, именно по вопросу об отношении к российскому господству выявилось непримиримое различие и расхождение, условно говоря, "кабардинской" и "карачаевской" тенденций. И хотя далеко не все кабардинцы-черкесы были согласны на сотрудничество с Москвой, а тем более готовы были пожертвовать для этого своим мусульманским вероисповеданием и перейти в православную веру, точно так же как не все карачаевские князья были одинаково непримиримыми врагами русского царя, только что совершившего кровавое покорение Казанского, Астраханского ханств и Ногайской Орды, все же именно с этой поры и по этой линии водораздела проходит чрезвычайно актуализировавшееся в современном национальном сознании карачаевского народа принципиальное отличие карачаевцев (в этом отношении солидарных и с народами Дагестана, и с чеченцами и ингушами) от кабардинцев (а также осетин, большая часть которых вообще не приняла Ислам), готовых сотрудничать с Москвой и облегчавших продвижение России на Кавказ.

По отношению к карачаевцам и балкарцам (точно так же, как к чеченцам и ингушам, к мусульманским народам Дагестана) Россия применяла не столько дипломатию, сколько насилие, и знала только один язык ? военного усмирения. Его отсчет идет от основания на Тереке военных крепостей и казацких станиц, от строительства (в 1730-х годах) "кавказской линии" фортификаций от Каспийского до Черного моря, от переселения кубанских казаков в западные предгорья Кавказа (в 1777-1781 годах) и формирования войск Терского, Кубанского, Черноморского казачества. Аннексия Крыма и установление протектората над Грузией (оба события произошли в 1783 году) дали новые импульсы для российской экспансии на Северный Кавказ. Началось строительство Военно-Грузинской дороги, кабардинцы и осетины были первыми формально подчинены и включены в состав самодержавной империи; в 1784 году была заложена крепость Владикавказ, название которой носило программный характер.

Карачаевцы были в числе тех горцев, которые оказывали отчаянное сопротивление продвижению России на Кавказ, нападали на русские крепости и казацкие отряды, не давали царской власти ни малейшего шанса на "мирную" и легкую аннексию этого края. Стихийному сопротивлению отдельных народов и племен особую энергию придавал исламский фактор. С конца 18 века широкое распространение на Кавказе получили суфийские братства, или движение мюридизма, которое коснулось не только народов Дагестана и Чечни, но также Карачая и Балкарии (хотя достоверных источников, подтверждающих принадлежность карачаевцев к какому-либо из суфийских братств, нет в нашем распоряжении). Известно, что шейх Мансур, под предводительством которого народы Дагестана и чеченцы уже в 1785-1786 годах начали свою "священную войну" ("джихад", или "газзават") против русских, которую они вели в горах партизанскими методами, с началом новой российско-турецкой войны в 1787 году распространил свою деятельность на территорию Северо-Западного Кавказа ("черкесскими" в то время назывались не только земли черкесов и других народов адыгской общности, но и районы компактного проживания тюрков ? карачаевцев и балкарцев в центральной и западной части Северного Кавказа) и оказывал поддержку Османской империи, в том числе военными силами карачаевцев 12. Еще большую активность суфийские братства обретают в 1820-х годах, возглавляя повсеместное сопротивление горцев усилившейся российской экспансии. Уже в это время на Кавказе появляется первый имам Гази Мухаммед, объединивший в войне против России "под зеленым знаменем ислама" различные этнические племена горцев.

Через два года после его гибели (1832) во главе имамата становится его ученик ? аварец Шамиль (1797 ? 1871).

Датой российского завоевания Карачая считается 20 октября 1828 года, когда карачаевское ополчение было разбито многократно превосходящими его силами российской регулярной армии в битве у горы Хасаука. Командующий российскими войсками генерал Г.А. Эмануэль назвал эту двенадцатичасовую битву "кавказскими Фермопилами", сообщив в своем докладе в Петербург: "Термопилы Северного Кавказа взяты нашими войсками, и оплот Карачаева, у подошвы Эльбруса, для всех горских народов, враждебных против России, помощью божьею и храбростью войск, под личным моим предводительством, разрушен" 13. 21 октября в селении Карт-Джурт карачаевская депутация во главе с валием Исламом Крымшамхаловым была вынуждена подписать "Прошение от карачаевских владельцев нижеподписавшихся и черного народа" ? официальный документ, фиксирующий вхождение Карачая в Российскую империю в результате его военного поражения.

Однако активные военные выступления карачаевцев против новой российской власти продолжались и после 1828 года, фактически они красной нитью протянулись через весь 19 век. Это по сути своей антиколониальное, антиимперское, национально-освободительное движение носило ярко выраженную религиозную, мусульманскую окраску, входило составной частью в общекавказский "джихад". При этом наряду с общемусульманской и общегорской солидарностью (имамат Шамиля был полиэтничным конгломератом, в который входили разные народы Северного Кавказа), со временем все более четко прослеживалась в широком мусульманском движении и внутренняя линия тюркской солидарности, распространявшейся на карачаевцев, балкарцев, крымских татар, определявшей в русско-турецких войнах поддержку Османской империи со стороны коренных народов Кавказа и Крыма и последующий вынужденный уход в эмиграцию (мухаджирство) этих народов  прежде всего в Турцию, на земли Анатолии. В том, насколько тесно взаимосвязаны "проблема горцев" (их упорного, несломленного сопротивления, их исламского единения) и "турецкая проблема" (соперничество с Портой на Черном море), вполне отдавало себе отчет и царское правительство. Цели российской политики вскоре после завоевания Карачая четко выразил император Николай I, направляя в 1829 году поздравление генералу Пашкевичу с победой над турками: "Кончив одно славное дело, предстоит нам другое, в моих глазах столь же славное, а в рассуждении прямых польз гораздо важнейшее ? усмирение навсегда горских народов или истребление непокорных (подчеркнуто нами ? Б.Л.)" 14.

Чем более ясно становилось российским правителям, что усмирить горские народы и добиться их добровольного повиновения практически невозможно, тем более явно вторая часть обозначенной альтернативы (истребление, геноцид) определяла основные приоритеты самодержавной политики на Северном Кавказе, в целом, и по отношению к карачаевцам, в особенности. Тем большие надежды возлагали, естественно, карачаевцы на турецкую помощь, но как и в 20 веке, многие из этих прошлых надежд оборачивались горьким разочарованием. В конечном итоге судьбу своей родины карачаевский народ должен был решать сам ? личным мужеством, духовной стойкостью, военной доблестью своих воинов.

Дважды ? в 1837 и в 1845 годах ? поднимались в Карачае массовые восстания против самодержавного господства. События 1845 года были связаны с планами наиба (заместителя) имама Шамиля ? Сулеймана-эффенди, действовавшего на территории современной Адыгеи, захватить с помощью карачаевцев Кисловодск и с этого плацдарма освободить Кабарду. Русские войска сорвали эту операцию, окружив районы сосредоточения карачаевских отрядов и создав фактически полную (в том числе и тяжелейшую экономическую) блокаду Карачая. Но это не сломило воли карачаевского народа. Известно, что при встрече с Шамилем, который приезжал в 1846 году в Кабарду, представители карачаевских повстанцев заверили своего имама, что "будут драться до последнего издыхания с царскими сатрапами" 15.

Через несколько лет карачаевцы снова поднялись на вооруженную борьбу под руководством другого наиба имама Шамиля ? Мухаммада-Амина, который в 1853 году совместно с кадием Карачая Мухаммадом-эффенди Хубиевым и князем Абхазии Михаилом Шарвашидзе разработал план совместных действий против генерала Ермолова. Этот план не увенчался успехом, и кадий Хубиев вынужден был бежать из Карачая в Абхазию. Однако и разгромить повстанческие отряды Мухаммада-Амина, зажав их в Зеленчукском ущелье, Ермолову не удалось, прежде всего благодаря разведчикам из Карачая, вовремя предупредившим наиба имама о продвижении русских войск 16. В 1855 году объединенные отряды Мухаммада-Амина, князя Шервашидзе и карачаевцев успешно сражались с русскими уже на территории Абхазии, куда карачаевцы по приказу наиба отправились через Клухорский перевал 17.

Кавказская война формально окончилась в 1864 году победой России над народами Северного Кавказа (причем именно Центрального и Западного Кавказа, продолжавшими сражаться и после пленения в 1859 году имама Шамиля и фактического покорения Восточного Кавказа ? Дагестана). Император Александр II, выражая в этой связи благодарность казакам, "которые беззаветно защищали наши границы от разбойничьих набегов горцев", говорил: "Покорение Западного Кавказа, достигнутое ценой блистательных героических акций и долгой вооруженной борьбой, завершило многолетнюю Кавказскую войну" 18. Россия потеряла в Кавказской войне сотни тысяч солдат и до шестой части государственного дохода. В войне на уничтожение каратели, которые не могли справиться с партизанами, скрывающимися в горах, уничтожали мирные аулы, вырубали леса, разгоняли скот, что вело к разрушению экономики и природы уникального края. Затем началось заселение особенно плодородных долин христианскими переселенцами (не только русскими, но и немецкими колонистами, и другими этническими группами), изгнание с этих земель коренных жителей (в русской дореволюционной литературе все они нередко назывались "черкесами", в массе которых на самом деле были не только родственные народы адыгской группы, но и десятки тысяч чеченцев, карачаевцев, ногайцев, крымских татар), особенно ожесточившееся после поражения России в Крымской войне. По данным из различных источников, число эмигрировавших из России в 1860-70-х годах "черкесов" колеблется от 300 тысяч до двух миллионов человек, а иногда речь идет и о том, что "все выжившие" в Кавказской войне "черкесы" перебрались в Османскую империю 19. Все, конечно, не уехали. Народы Северного Кавказа остались на своей исторической родине и продолжали борьбу за освобождение. В Карачае, в частности, в 1873 году народное восстание возглавил Нана-хаджи Хубиев, позже арестованный царской жандармерией. И все же массовая вынужденная эмиграция (мухаджирство) нанесла колоссальный ущерб всем мусульманским народам Северного Кавказа, отторгнув от родины значительную, наиболее энергичную и наиболее образованную часть каждой молодой нации. Среди большой северокавказской, до сих пор называемой "черкесской", диаспоры Турции и арабских стран Ближнего Востока значительную долю составляют карачаевцы.

Нельзя не обратить внимания на то, что процесс мухаджирства, каким бы печальным и трагическим он ни был для нашего народа, способствовал укреплению позиций Ислама в карачаевской среде, и это касалось не только уехавших, попавших в страны классического и высокоразвитого Ислама, но и оставшихся на родине карачаевцев, не потерявших связей со своими соотечественниками за рубежом и восстанавливающих потерянные связи в современных условиях. Еще в большей степени усилилась тюркская ориентация карачаевцев, искавших спасения в Османской империи, подвергавшихся тюркизации и в этой империи, и в новой, республиканской Турции, находящих ныне своих соотечественников и давних родственников среди турецкоязычного населения Анатолии.

Вполне естественно активное участие карачаевцев в мусульманском движении, сформировавшемся и окрепшем в России в годы первых революций, в съездах мусульманских народов России, вырабатывавших различные программы федерализации, автономизации страны, объединения мусульман России и осуществления права народов на самоопределение. Живой отклик в карачаевской среде находили также тюркистские идеи (либеральный "пантюркизм" Исмаила Гаспринского и его развитие в концепциях "младотурок", "младотатар", в общественных движениях и научных теориях, вырабатывавшихся в Турции, Азербайджане, Крыму, Татарстане, а после революции ? в кругах "башкиро-татарской" эмиграции).

В годы гражданской войны часть карачаевцев активно участвовала в мусульманском движении под панисламистскими лозунгами, которые формулировались, заметим, чаще всего на турецком, кумыцком, карачаевском и других тюркских языках, хотя и были рассчитаны на весь мусульманский Северный Кавказ. Так звучал, например, популярный до 1920 года лозунг "Ла иллаха илла-Лах демеген, Кавказда адам къоймазбыз!" ("Не оставим на Кавказе человека, не молвящего: Нет бога кроме Аллаха!"). В то же время значительная часть карачаевцев поддерживала большевиков, поверив их обещаниям обеспечить свободу вероисповедания "трудящимся мусульманам", право народов на самоопределение, покончить с ненавистным царизмом и имперским режимом. Забавно, что существовал специальный приказ, отданный по частям Красной Армии в ноябре 1920 года и подписанный уполномоченными главнокомандующего Троцкого на Кавказе комиссарами Левандовским и Терещенко, объявляющий о том, что Советская власть "прощает" карачаевцам их прошлое (имелись в виду отдельные выступления карачаевцев против большевистских советов и ревкомов, в частности, разгром ими баталпашинского отряда Черемухина) 20.

Нельзя не признать, что в современном менталитете карачаевского народа, в национальных версиях его истории в 20 веке доминирует тенденция к идеализации "золотых 20-х годов", романтическое восприятие того времени, когда на Кавказе развернулось "бурное национально-государственное строительство" и одерживала свои головокружительные успехи социалистическая "культурная революция". Сегодня в народной памяти четко зафиксированы такие исторические события, как образование Карачаевского национального округа в составе Горской Республики с центром в Кисловодске, создание Карачаево-Черкес-ской Автономной области в 1922 и самостоятельной Карачаев?ской Автономной области в 1926 году, строительство ее молодой столицы города Микоян-Шахар (ныне Карачаевск). Эти моменты представляются наиболее важными для национально-культурного развития карачаевцев, восстановивших традиции собственной государственности и не желающих отказываться от этих достижений. Карачаевский этнос составлял абсолютное большинство населения Карачаевской Автономной Области (по данным переписи населения на 17 декабря 1926 года, здесь проживало 57,8 тысяч карачаевцев, чуть более 2,9 тысяч русских, 2,7 тысячи абазин, около 4 тысяч греков, 3 тысячи осетин, кабардинцев 1,3 тысяч, 199 эстонцев; карачаевцы составляли, таким образом, 85 % всего населения Карачаевской Автономной Области). Данная демографическая ситуация и административное устройство Карачаевской АО (самостоятельной, не соединенной с другими автономиями края) создавали наиболее благоприятные предпосылки для развития карачаевского языка, культуры, школы, национального самосознания. В этих условиях забота об Исламе, который, естественно, подвергался в Карачае, особенно к концу 1930-х годов, таким же гонениям, как и в других мусульманских регионах Советского Союза, в какой-то мере отступает на второй план, и ни карачаевская интеллигенция довоенной поры (что, впрочем, вполне объяснимо условиями сталинского террора) не выступала с какими-либо серьезными протестами против закрытия мечетей и арестов мусульманского духовенства, ни современная национальная общественная мысль не концентрирует свое внимание на этих моментах. Без особого сожаления расстался карачаевский народ и со своей древней письменностью на основе арабской графики (тем более что владели этой письменностью и грамотой далеко не все), почти безболезненно освоив переход сначала (в 1929 году) на латинский алфавит, а через 10 лет (в 1939 году) на кириллицу. Если и были в Карачае свои потери, разочарования и осложнения, связанные с общей культурной и религиозной (антирелигиозной, антимусульманской) политикой Советской власти, то все это забылось, отступило на задний план перед масштабом общенациональной трагедии ? сталинской депортации карачаевцев, осуществленной в ноябре 1943 года на основании огульного обвинения всего народа в "предательстве" 21.

Не будем описывать всего кошмара массового геноцида, который пережил карачаевский народ после 1943 года. Обратим внимание только на одно обстоятельство, важное в контексте интересующей нас проблемы Ислама в истории и самосознании карачаевского народа. Именно в условиях депортации и ссылки происходит возрождение его религиозности, что доставило немало беспокойства партийным идеологам, пытавшимся контролировать образ мыслей подвергнутого тяжелейшей дискриминации народа. Выдвигались такие "контролеры" и из собственной карачаевской среды. Об этом наглядно свидетельствует такой любопытный документ, как адресованный "Первому Секретарю ЦК КПСС тов. Хрущеву Н.С." донос группы карачаевских коммунистов, составленный вскоре после XX съезда партии. Процитируем его дословно:
"[...] Мы считаем необходимым довести до сведения ЦК КПСС то, что если до [...] переселения карачаевцев в Среднюю Азию наблюдались признаки ассимиляции карачаевцев с окружающими их народами, то насильственное переселение и [...] дискриминация вызвали стремление к национальной обособленности. Среди народа [...] стала возрождаться и развиваться [...] мусульманская религия. Карачаевцы никогда не были ревностными мусульманами, они были равнодушны к религии, но теперь [...] в силу вышеприведенных обстоятельств мы вынуждены констатировать факт показной религиозности. Видимо, эта религиозность является попыткой выражения протеста против национальной несправедливости. [...] В течение 12-13 лет молодежь карачаевского народа (так же, как и чеченского, и балкарского [...]) была фактически лишена права на образование [...] никакая национальная культура не функционировала [...] унижением национального достоинства толкали народ в сторону реакционных обычаев старины, в сторону религиозного фанатизма [...] 11 мая 1956 года. Город Фрунзе. Караев Б.А., Эбзеев Э. Г., Джаммаев М.И. [и другие]" 22.

Пройти дорогу ада и выжить во время насильственного выселения, продолжавшегося с 1943 до 1957 гг., помогла народу его вера.
На свою родину карачаевцы вернулись с мусульманской верой, не только не разрушенной, но возродившейся и окрепшей в тяжелые годы изгнания. Заметное оживление мусульманской религиозной жизни в Карачае приходится на конец 1980-х и на 1990-е годы ? на перестроечное и постсоветское время.

Это оживление происходит во всех сферах, в которых мы выделим несколько наиболее крупных достижений: политическую активность карачаевских мусульман, развитие сети мусульманского образования, проповедь Ислама в карачаевской литературе, строительство мечетей и мусульманские традиции в народном быту 23.

Первый значительный толчок к религиозно-политической деятельности среди карачаевцев в новых условиях, на исходе "перестройки", дала Исламская партия Возрождения, образованная на съезде мусульман СССР в Астрахани, который состоялся 11 июля 1990 года. На этом съезде был избран амир (руководитель партии), Совет улемов, Координационный совет. Региональное отделение ИПВ в Карачае было образовано 30 августа 1990 года. Период деятельности ИПВ как партии, претендующей на объединение всех мусульман бывшего Советского Союза, был, однако, недолгим в связи с распадом СССР в конце 1991 года и разобщением мусульманских общин, оказавшихся в новых независимых государствах в очень различных условиях и перед лицом разных, собственных, специфических проблем. Несомненно, она сыграла свою положительную роль в борьбе с коммунистической идеологией, в укреплении мусульманского самосознания народов, острее ощутивших свою принадлежность к миру Ислама. Это относится и к деятельности Карачаевского регионального отделения ИПВ, также продолжавшейся недолго. Уже 17 ноября 1991 года оно приостановило свое функционирование, в основном, по тактическим соображениям, связанным с необходимостью объединиться с другими политическими силами и национальными организациями для проведения общей акции ? бессрочного общенационального митинга в Карачаевске с требованием восстановления Карачаевской Автономии. В феврале 1992 года Карачаевское региональное отделение ИПВ самораспустилось.

Духовным центром мусульман республики стал Имамат Карачая, образованный 30 ноября 1991 года на съезде мусульман Карачая в Карачаевске. Однако эта организация оставалась непризнанной политическим руководством республики, и Духовным управлением мусульман (ДУМ) Карачаево-Черкесии (Муфтиатом), которое образовалось в 1989 году в результате распада старого СКДУМ (Северо-Кавказского Духовного Управления мусульман) на несколько частей по северо-кавказским регионам и республикам (позднее, после выхода Карачаево-Черкесской АО из Ставропольского края, на съезде мусульман Карачая, Черкесии, абазинских и ногайских общин, состоявшемся 13 декабря 1991 года, ДУМ Карачаево-Черкесии было преобразовано в ДУМ Карачаево-Черкесии и Ставропольского края).
Противостояние между Имаматом Карачая и ДУМ (Муфтиатом), подогреваемое местными властями, было столь упорным, что грозило перерасти в конфликт, способный расколоть общину верующих. Чтобы избежать этого раскола и понимая невозможность своей дальнейшей легальной деятельности, Имамат Карачая в 1992 году принял решение "трансформироваться" в Культурно-просветительскую организацию "Аль-Исламия", которую удалось зарегистрировать в Министерстве юстиции РФ (Имамату руководство Карачаево-Черкесии упорно отказывало в регистрации), при этом даже учредительный съезд, на который собрались представители мусульман Карачаево-Черкесии, Кабардино-Балкарии, Ставропольского края и карачаевской диаспоры Москвы, "Аль-Исламия" проводила не в Карачаевске или Черкесске, а в далекой от контроля местных властей Москве.
При всей напряженности и даже драматичности таких событий, все же каких-либо глубинных разногласий у духовных лидеров карачаевской мусульманской уммы не существует. Расходятся они скорее в методах, в формах так называемого "призыва" ("даъва"), проявляя больший консерватизм, радикализм или умеренность. Консервативное крыло ("традиционалистов") составляют руководители ДУМ во главе с Муфтием Карачаево-Черкесии и Ставропольского края Исмаилом Бердиевым. Лидеры "Аль-Исламии" (Биджи-улу Мухаммад и другие) считают себя центристами. К радикалам относится "Исламский Джамагат", сравнительно небольшое общество, костяк которого составляет группа религиозной карачаевской молодежи, имеющей тесные связи с мусульманскими организациями Дагестана.
Суфизм представлен в современном Карачае, в основном, тарикатами таких известных и популярных "учителей", как устаз Шакай улу Хаджи Боташев и устаз Ожай хаджи Биджиев. Все они восходят к тарикату (ордену) Накшбандия, основанному, как известно, еще в 14 веке и сыгравшему фундаментальную роль в движении мюридизма, в основе которого лежит требование безусловного подчинения учеников (мюридов) их суфийскому "устазу" (наставнику). В последнее время в Карачае появились и новые секты, еще не признанные основной массой мюридов. Из них наиболее известна группа Абдул-Керима Байрамукова. Взаимоотношения между разными мусульманскими организациями и тарикатами в Карачае сложились достаточно терпимые. Об этом свидетельствуют довольно частые случаи проведения "меджлисов" (религиозных съездов-собраний) с участием представителей разных направлений, стремящихся обосновать свое понимание призыва и найти взаимопонимание с оппонентами.

Сближению разных групп мусульманского духовенства в Карачае способствует их общая заинтересованность в сохранении мира в республике, в избежании того раскола, до которого дошли, к примеру, мусульманские общины Дагестана, превратившись в противоборствующие лагеря, а также ощущение общей угрозы, исходящей со стороны активизировавшей свою миссионерскую деятельность Русской Православной Церкви и различных христианских сект. На карачаевский язык переведены многие брошюры с проповедями христианской веры, которые усиленно распространяются и в городах, и в сельских глубинках, и в горных аулах.

Ныне практически во всех городах и селах Карачая образованы мусульманские общины, во главе которых стоят муллы-имамы (настоятели мечетей). Правда, не всегда эти муллы имеют богословское образование, а вместо "настоящих" мечетей (там, где древние архитектурные сооружения разрушены, а новые мечети еще не построены) функционируют молельные дома, в которых совершаются коллективные намазы. Практически во всех населенных пунктах, где преобладают карачаевцы, ведется преподавание основ Ислама либо в частных школах, либо в мектебах и медресе, открытых при мечетях; при этом обучение распространяется на детей и на взрослых, на мужчин и на женщин. Центром профессионального образования является Исламский институт, открытый в Черкесске, возглавляемый молодым исламским ученым Исмаилом Бостановым. Срок обучения студентов в этом институте ? 4 года. Ежегодно здесь занимается 136-140 человек. Институт имеет двойственную направленность, готовя, с одной стороны, исламоведов, с другой стороны, собственно исламских богословов-теологов, служителей религиозного культа. Более 200 человек (по состоянию на начало 1998 года) ? посланцев Карачая, в основном, молодых юношей, обучается за границей ? в религиозных школах Турции и арабских стран.

Главным источником религиозного образования населения, однако, остается литература ? как на карачаевском и русском, так и на турецком, татарском, казахском, кумыкском и других языках. В мусульманском воспитании населения активную роль играют оба направления литературы: с одной стороны, это художественная литература, поэзия, национальный фольклор и эпос, насыщенные мусульманской мифологией, символикой, основанные на этических нормах и традиционной эстетике ислама; с другой стороны, это научно-просветительская литература, разъясняющая основы исламского вероисповедания и мировоззрения.

Среди наиболее древних памятников карачаевской литературы мусульманского характера выделяется религиозная поэма в трех частях, известная под названием "Файгъамбарны маулуту", или просто "Маулут", что означает "День рождения Пророка". По свидетельству старейшин Карачая, еще до начала гонений на религию в годы Советской власти поэму "Маулут" читали мужским хором, и это чтение входило в обязательный ритуал многих праздников (по случаю рождения ребенка, свадьбы, начала и завершения строительства дома и т.п.). Позднее "Маулут" стали читать и по покойникам, в качестве поминального отпевания. Находившиеся под идеологическим запретом при Советской власти традиции восстанавливаются в наши дни.
Религиозное содержание имеют многие песни и стихи классика карачаевской литературы Исмаила Семенова (1871 ? 1981), который прожил долгую жизнь, разделил со своим народом его трагическую судьбу в 1943 году и радость возвращения на родину в 1957 и умер в возрасте 110 лет. Автор этих строк посвятил значительную часть своей жизни собиранию разрозненного наследия Исмаила Семенова, переводу лучших его стихов на русский язык, изданию его произведений, которое удалось реализовать в Москве в издательстве "Инсан" в 1992 году. Философское содержание лирики И. Семенова, его представления о мирозданье, о смысле человеческой жизни и смерти проникнуты глубокой мусульманской религиозностью, и в этом духе его поэзия воспитывает современных читателей и почитателей его таланта.

Стремление донести до сознания и души соотечественников, прежде всего карачаевской молодежи, содержание Корана (не все имели возможность читать его в прежние годы), нравственные заветы Пророка и основы послания Аллаха, "Слова Аллаха", определяет помыслы и задачи многих современных карачаевских писателей и поэтов, в организации литературной жизни которых автор (инициатор создания Союза карачаевских писателей) давно и постоянно участвует.

В просветительском плане большое значение имели книги, разъясняющие основы исламской веры, изданные на карачаевском языке в 1990-е годы. Сейчас их уже больше 15-ти. Среди них особенной популярностью пользуется сочинение "Иман. Ислам. Ихсан", впервые увидевшее свет в 1992 году. Его автор ? Яхъя-эффенди Каппушев был выдающимся деятелем исламского просвещения в Карачае. Он родился в 1905 году в селении Верхняя Джегута. Рано осиротев, посвятил свою жизнь служению Ислама, окончил медресе в балкарском селении Кёнделен, где находился до революции главный теологический центр Западного Кавказа; в совершенстве овладел арабским языком. Ему удалось избежать репрессий, которым подвергались служители мусульманского культа в 1920-30-х годах, поскольку он руководствовался, как сам он об этом рассказывал, жизненным правилом "скрывать свою ученость". В результате он оказался практически единственным ученым-богословом в современном Карачае (умер Каппушев в 1986 году). Кроме того, он был замечательным писателем, вероятно, единственным в советской литературе "арабоязычным" поэтом, поскольку писал он свои стихи религиозного содержания на арабском языке. Книга "Иман. Ислам. Ихсан", ставшая доступной современникам уже после его смерти, ? это сборник его трактатов ("О поклонении Всевышнему", "О мироздании", "Завещание молодежи" и др.), написанных в стихотворной форме (перевод на карачаевский язык осуществлен с арабских оригиналов текста), в величаво-торжественном стиле и в то же время в доступном и ясном изложении, что свойственно традициям религиозно-просвети?тельс?кой восточной литературы. Успех этой книги был так велик, что московское издательство "Таухир" выпустило в 1993 году дополнительный тираж, который также не смог в полной мере насытить интереса широкого круга читателей.

Большое значение в деле исламского просвещения имело также издание книги А. Эбзеева "Тысяча и один хадис" (переводы с арабского на карачаевский) и сборника под редакцией Мухаммада Биджи-улу "Ислам динни джорукълары" ("Каноны исламской веры"). На основе извлечений из классической мусульманской литературы, из сочинений арабских, турецких, татарских философов и историков составлено пособие, разъясняющее важнейшие правила поведения и обязанности верующего мусульманина, адресованное непосредственно карачаевским читателям.

Мусульманское начало проникает и в художественный репертуар и стилистику современного карачаевского театра, и в национальную музыку. Что касается вокальной традиции, то издавна у карачаевцев было принято исполнять религиозные песни, гимны, читать Коран и поэтические произведения без музыкального сопровождения, при этом варьировались разнообразные формы ритмического речитатива, голосовой модуляции, народных мелодий. В новое время модным стало музыкальное сопровождение, в том числе песен чисто религиозного содержания. Основными инструментами, на которые рассчитан такой музыкальный аккомпанемент, являются баян, гитара и даже новейшая электронная аппаратура. Среди части духовенства встречаются недовольство и неодобрение таких новшеств, но широкая публика, особенно молодежь, принимает это искусство восторженно.
Строительство новых мечетей составляет основной объем современной культовой карачаевской архитектуры. Нельзя сказать, что мы имеем в этой области какие-либо выдающиеся шедевры. Массовое строительство идет по типовым проектам, имеющим одинаковое хождение на всем Северном Кавказе. Чаще всего это строгие, лаконичные, почти аскетичные по формам наружного декора кирпичные сооружения симметричной композиции с акцентированным порталом и обычно одним минаретом, вплотную примыкающим к зданию строго по центру его фасада. Невысокие глухие башенки по бокам, не имеющие функционального назначения, фланкируют сооружение, придавая рисунку его фасада компактную цельность и завершенность. Окна, очерченные прямоугольными, полуциркульными или "мавританскими", щипцовыми арками, располагаются, как правило, в два яруса, обеспечивая двухсветное освещение молельного зала и освещение примыкающих к нему служебных помещений. В организации пространства интерьера доминирует двухчастная композиция, состоящая из просторного, высокого притвора-прихожей с лестницами, ведущими отсюда на балкон (на женскую половину мечети) и на башню минарета, и открывающегося за двустворчатой дверью большого, светлого помещения молельного зала. Элементы внутреннего декора (ковровое покрытие пола, живописная и пластическая отделка михрабной ниши, вид точеного мимбара, цветные стекла в окнах и т.п.) зависят от индивидуальных возможностей, заказов, приобретений привозных изделий или работы местных мастеров разных мусульманских общин.

Среди наиболее значительных новых построек можно отметить Соборную (Джами) мечеть Малокарачаевского района в поселке Учкекен, построенную в 1995 году, и новую кирпичную мечеть в селе Терезе.

Всего, по данным ДУМ Карачаево-Черкесии и Ставропольского края, на территории, находящейся под контролем этого Духовного Управления, зарегистрировано 157 мечетей (мусульманских общин, каждая из которых группируется вокруг определенной мечети). Это не значит, однако, что существует такое количество мечетей в виде произведений современного зодчества или памятников старины, обладающих архитектурной выразительностью и историко-культурной ценностью. В особенно плачевном положении находится дело с обеспечением сохранности, научным исследованием и реставрацией сравнительно немногочисленных старинных памятников, сохранившихся на территории Карачая. Так, например, прекрасная каменная Хасаутская (Схауатская) мечеть лежит в руинах, и никаких работ по ее восстановлению не ведется, и даже научной атрибуцией этого памятника, от которого остались фундамент и мощные стены, никто не занимается. Приходится ограничиваться сбором народных легенд и рассказов аксакалов о том, что для строительства этой мечети в конце 18 или начале 19 века были приглашены мастера из Дагестана, что работа длилась долго, каждый камень точили вручную и за каждый отточенный камень сельчане должны были заплатить по одному барану.

Элементы мусульманской символики (изображения полумесяца, воспроизведенные в различных материалах тексты из Корана, узоры в виде арабесок) в прошлом находили широкое применение также в жилой архитектуре, в декоре карачаевского сельского и городского дома, что уже почти не воспроизводимо в нынешних экономических условиях, затрудняющих любое строительство, и в том духовном вакууме, в котором может оказаться культура населения нынешней Карачаево-Черкес?ской Республики.

В то же время гарантией духовной прочности, выживания и возрождения карачаевского народа является высокая нравственность, базирующаяся на нормах Ислама и все еще широко распространенная в карачаевской среде, несмотря на огромный ущерб, нанесенный воспитанию молодых поколений вульгарной атеистической пропагандой, циничной алкогольной политикой и образцами пошлости и распущенности, которые внедряют средства массовой информации. Религиозность карачаевцев проявляется в их быту, в обрядах, прежде всего связанных с рождением ребенка, свадьбой и похоронами. В церемонию погребального обряда включаются поминальные трапезы (аш), раздача милостыни (садака) и мужские сидения для соболезнования, в целом укрепляющие ощущение связи между поколениями, почтение к старшим, память о родных, чувство солидарности и национального единения.

Возрождение Ислама не только как историко-культурной традиции и не столько как религиозного мировоззрения, но прежде всего как образа жизни, проникнутого высокой моралью и ответственностью, охватывает все более широкие круги карачаевского народа. Мы уверены, что будущее Карачая связано с возрастающей ролью Ислама в обществе.


Примечания
1. Балкарцы. //Народы России. Энциклопедия. М.: 1994. С. 105.
2. Карачаевцы. //Народы России. Энциклопедия. М.: 1994. С. 186.
3. М.И. Артамонов. История хазар. Ленинград: 1962.
4. В.А. Кузнецов. Алания X-XIII веков. Орджоникидзе: 1971.
5. А.В. Гадло. В.А. Кузнецов. Алания X-XIII веков. //Византийский временник. М.: 1977. Том 38. С. 206-214.
6. А.В. Авксентьев. Ислам на Северном Кавказе. Ставрополь: 1984. С. 33.
7. Р. Темирбулатов-Хатуев.Сколько лет Исламу в Карачае? //Знамя Ислама (Махачкала), 1997, ? 1. С. 4.
8. Там же.
9. Там же.
10. Умар Алиев. Карачай (Карачаевская автономная область). Историко-этнологический и культурно-экономический очерк. Ростов-на-Дону: 1927; Черкесск: 1991. ? Важнейшие этапы истории Карачая и события новейшего времени (19-20 вв.) излагаются автором на основе данных, содержащихся в этой книге.
11. Андреас Каппелер. Россия  многонациональная империя. Возникновение. История. Распад. Перевод с немецкого ? Светлана Червонная. М.: 1997. С. 134.
12. Там же. С. 135.
13. Л.А. Лавров. Карачай и Балкария до 30-х годов XIX века. М.: 1969. С. 96.
14. А.В. Фадеев. Россия и Кавказ в первой трети XIX века. М.: 1960. С. 340.
15. Умар Алиев. Карачай (Карачаевская автономная область). Историко-этнологический и культурно-экономический очерк. Ростов-на-Дону: 1927; Черкесск: 1991. С. 100.
16. Там же. С. 102.
17. Там же. С. 103.
18. Андреас Каппелер. Россия  многонациональная империя. Возникновение. История. Распад. Перевод с немецкого ? Светлана Червонная. М.: 1997. С. 136.
19. Там же. С. 136, 322.
20. Умар Алиев. Карачай (Карачаевская автономная область). Историко-этнологический и культурно-экономический очерк. Ростов-на-Дону: 1927; Черкесск: 1991. С. 186.
21. Отметим с глубоким сожалением, что до сих пор, вопреки всем нормам демократического законодательства современной России, вопреки Декларации 1989 года, признавшей преступными все акты депортации народов СССР, находятся авторы, пытающиеся оправдать нашу депортацию вымыслами о каком-то неимоверном числе (превосходящем всю численность нашего народа к началу 1940-х годов) "гитлеровских пособников" карачаевской национальности.
22. Цит. по кн.: Карачаевцы. Выселение и возвращение. (1943 ? 1957). Материалы и документы. Черкесск: 1993. С. 108-109.
23. В написании этого раздела статьи неоценимую помощь оказали карачаевский литератор, руководитель межрегиональной культурно-просветительской организации "Аль-Исламия" Биджи-улу Мухаммад и Хайрутдин Дамир, за что автор выражает им сердечную благодарность. Значительно обогатили наше представление о современном Исламе в Карачае также материалы, собранные летом 1998 года в ходе комплексной научной экспедиции в районы компактного проживания балкарцев и карачаевцев на Северном Кавказе по программе "Тюркский мир Юга России в конце 20 века: основные параметры этнокультурной общности и дифференциации", проведенной при поддержке РГНФ (проект 98-01-18011, руководитель экспедиции С.М. Червонная). В работе этой экспедиции автор принимал непосредственное участие в июле-августе 1998 года.

*Статья опубликована в книгах:
?Ислам и этническая мобилизация: национальные движения в тюркском мире? (Москва,1998); ?Ислам в Евразии? (Москва, 2001)

ТЫЙЫНШЛЫБЫЗМЫ ДЖУРТУБУЗГЪА?

Сен Меккягъа, Мединагъа барыб,
Хадж къылырдан алгъа,
Минги Таугъа бир чыкъ,
Андан бир къара тёгерекге:
Кёб зат болур ачыкъ,
Джууукъ болурса Кёкге.
Бош къайгъыла, учуз сагъышла
Ёзен тубанча къалырла энгишгеде.

Кёкден къараб кёрюрсе джуртунгу ?
Тауланы, чыранланы, сууланы,
Ёзенлени, къаяланы, орманланы...
Къол ишлемеген ариулукъну кёрюрсе,
?Аллаху акбар? дегенден башха бир сёз айталмай,
Джаратханнга къат-къат махтау берирсе,
Бу джуртну бизден нек алыргъа излегенлерин да ангыларса,
Бу джер ючюн сермеширча, ёлюрча да болурса.

Дуния бары мыллык атхан Минги Таугъа,
Уллу Аллах сеннге берген Минги Таугъа,
Чыкъ да бир намаз къыл.
Бу азатлыкъдан, тазалыкъдан, ариулукъдан
Кёлюнг-кёзюнг-сёзюнг да бир къууансын, тазалансын.

Дуа да эт, тилек да эт, алгъыш да эт,
Бир сагъыш да эт:
Тыйыншлыбызмы бу джуртлагъа биз?
Бу мийик таулагъа, таза суулагъа,
Орман чегетлеге, дарман хауагъа,
Ауропаны тёппеси минги Таугъа ?
Бу азатлыкъгъа, тазалыкъгъа, ариулукъгъа ?
Джер джаннетге тыйыншлыбызмы биз?
Нарт атала-бабала тыйыншлыелле,
Биз а, биз?

Харамдан, гюнахдан кесибизни тыялмагъанла,
Не Аллахдан, не адамдан уялмагъанла,
Ахрат азабдан не дуния намысдан къоркъмагъанла,
Аллах кёргюзтген джолну унамагъанла, бармагъанла,
?Аллах берген динибиз, тилибиз, джуртубуз? деб,
Бирикмегенле, ёрге турмагъанла,
Миллет байракъны, тамгъаны ёрге тутмагъанла,
Миллет орайданы сокъмагъанла, тартмагъанла,
?Къраллыкъ, Эркинлик? деб, айтмагъанла,
?Анаясабыз Къуранды? деб, айтмагъанла,
Къуран бла шериат бла джашамагъанла,
Джашаргъа да излемегенле, кюрешмегенле,
Неге тыйыншлыбыз биз?

Не биягъынлай сюрюллюкбюз Джуртдан,
Не башхалагъа къул болуб джегилликбиз Джуртда,
Алай бла къурурукъду адамлыгъыбыз, халкълыгъыбыз да,
Алай бла унутуллукъду тарихибиз, атыбыз да.

Джюз сыфатлы, джюз бетли дуниялыкъ,
Хар аманлыкъ, ичкичилик, зийналыкъ -
Бары бизге илешелле, джерлешелле...
Нек? Не ючюн?

Къарыусуз болгъаныбыз ючюн,
Иманыбыз аз болгъаны ючюн.
Хорланныкъбыз харам джукъудан уянмасакъ,
Уллу Аллахха ийнанмасакъ, таянмасакъ.

...Аллах джаннетден адам бла Хауаны
Нек къыстагъанед? Билебиз аны.
Халкъыбыз а нек сюрюлгенед джуртундан?..
Джарлы халкъым,
Уян, уян джукъунгдан...

НЕ САКЪЛАЙДЫ БИЗНИ?

Къанатлыланы джырларына тынгылайма,
Кийиклени ёкюргенлерине тынгылайма,
Тереклени шууулдагъанларына тынгылайма,
Адамланы джюреклерине тынгылайма. Ангылайма
Аланы къоркъууларын, къайгъыларын.
Сора келеди шкок ауузун, балта ауузун, бёрю ауузун да байларым.
Неден да алгъа уа ? шайтан ауузун байларым.

Аны ючюн башлайма ишими, сёзюмю
?Агъузу-бил-ляhи минаш-шайтанир-раджим? деб,
?Бисмилляhир-рахманир-рахим? деб.

Биз, Аллах джаратхан джанла,
Аллах айтханча джашаргъа борчлубуз.
Олду бизни тюшюрген Джерге да,
Олду бизни чыгъарлыкъ Кёкге да.

Джаратды, джаннетин берди ?
Джашаялмадыкъ Ол айтханча анда.
Джер джашауну ? сынау дунияны ? берди,
Сынаудан ётгенлени джаннетге къайтарлыкъма деди,
Бизге Анаяса этиб Къуранын ийди...
Джашайбызмы Ол айтханча энди уа?!
Джашамайбыз.

Шашханды деб дуния, зорду деб джашау,
Сора кимлеге салабыз да дау?
Кесибиз шойбуз да кесибизге джау.

Терслик, гюнах ? бары кесибиздеди.
Шайтанны-Ибилисни ийиб ичибизге,
Шайтаннга-Ибилисге этебиз къуллукъ,
Кеси кесибизге къазабыз уру ?
Дуниядан, ахратдан да къалабыз къуру.
Бирлешебиз имансыз бла, гяуур бла,
Джашайбыз ички бла, дауур бла...
Не сакълайды бизни?

Къанатлыланы джырларына тынгылайма,
Кийиклени ёкюргенлерине тынгылайма,
Тереклени шууулдагъанларына тынгылайма,
Адамланы сёлешгенлерине тынгылайма. Ангылайма
Аланы къоркъууларын, къайгъыларын.

Сора келеди шкок ауузун, балта ауузун, бёрю ауузун да байларым.
Неден да алгъа уа ? шайтан ауузун байларым.

ДЖАН

Учуб да кеталмай,
Рахатлыкъ да табалмай,
Къанатлыча,
Сагъая, сескеклене, илгене, къанатлана,
Турады джаным.

Джокъду тынгы-тынчлыкъ Джерде да, Джерге да ?
Бир джаны кюе, бир джаны юшюй,
Джаннган отну ? Кюнню ? тёгерегине бурулады Ол да,
Титирей, тебрене чамланады Ол да.

Джокъду тынгы-тынчлыкъ Джердегилеге да.
Эм ангылыгъа саналгъан джан ? Адам да,
Ангыгъа сыйынмагъан ишлени этеди,
Кесин джаныуарлыкъгъа, хайыуанлыкъгъа хорлатыб,
Кесин шайтаннга-ибилисге алдатыб,
Дуниясын джаханимге буруб кюрешеди.

Бош сёзлемилле дуния-ахырат?!
Джокъмуду биз таяныр, биз кёлленир бир зат?!
Бар эсе Къудурет, бар эсе Къуран,
Нек джетишмейди бизлеге билим, иман?!
Аллах айтханча нек джашамайды адам?!

Учуб да кеталмай,
рахатлыкъ да табалмай,
Къанатлыча,
Сагъая,
сескеклене,
илгене,
къанатлана,
Къыйынлашады джаным.
Джанауалдача турады джаным.

Эсенлик !

АЛТЫНЧЫ ТОМ
ХАКЪ бла ХАЛКЪ. БЕТ бла АУАЗ. СЮЙМЕКЛИКГЕ ХАРС.
АКЪ БАШЛЫГЪЫМ, КЪАРА ДЖАМЧЫМ КЪАРАЧАЙ.

В настоящую книгу вошло большинство стихотворений из рукописей:

1. Хакъ бла Халкъ (Истина и Народ; Правда и Народ; Справедливость и Народ; Право и Народ; Бог и Народ);

2. Бет бла Ауаз (Форма и Содержание; Лицо и Голос; Лик и Глас; Совесть и Проповедь; Явление и Откровение);

3. Сюймекликге харс (Хвала Любви);

4. Акъ башлыгъым, къара джамчым Къарачай (Мой белый башлык, моя чёрная бурка ? Карачай).

6-чы томдан талай назму

ШИМАЛ ТЕНГИЗНИ ТОЛКЪУНЛАРЫ
(мухаджирликде джазылгъан назмула.
Акъыл-балыкъ болгъанлагъа назму китаб)

АХЫРЫ БОЛМАЗЛЫКЪ АХЫР КИТАБЫМЫ АТЫ:
КЁК-ДЖЕР ХАКЪ-ХАЛКЪ АНГЫЛАТМА СЁЗЛЮК

?КЁК-ДЖЕР СЁЗЛЮК?ню АЧХАН СЁЗ

Бу назму тюлдю ? тилекди,
Ана тилимде айтылгъан, джазылгъан.
Бу шийир тюлдю ? джюрекди,
Хакъ кертиге ийнаннган, таяннган.

Ана тилими дуа этиб, назму этиб,
Ауругъан халкъыма тюкюреме.
Ибилисни-шайтанны-зулмуну-терсликни уа ?
Бизни тоноучу-тутуучу-сюрюучю-къырыучу джорукъну ?
Къара бетине тюкюреме.

Рахман эм Рахим болгъан Аллахны аты бла
Ибилис къралны ауузун байлайма.
Аллах айтханча джашагъан Адамны, Халкъны
эмда
Билмей джангылгъан, аджашхан адамны, халкъны
Шайтанны ууундан къоруулайма.

Мурдар къралны ауузун байлайма,
Ит джаныуарны ауузун байлагъанча.
Джихад джолну сыйлайма, сайлайма
Ёмюрлюк насыбны сайлагъанча.

Кюрешеме ол Керти Джолну
Къоймазгъа тас этиб, аджашдырыб.
Келечи болмасам да, кюрешеме
Кёк-Джер Хакъ-Халкъ Сёзлюкню джарашдырыб.

Ол Кёк-Джер Хакъ-Халкъ Сёзлюк ючюн,
Аллах буюргъан Эркинлик, Тюзлюк ючюн,
Тюз болургъа кюреше дуниягъа, ахыратха,
Къатышама кёб тюрлю къазауатха.

...Кёк-Джер Хакъ-Халкъ Сёзлюкню бир кесегин джаздым:
Халкъыма, сууаб базманыма да джарар деб, баздым.
Ол ёлюмсюз ёмюрлюк Сёзлюкню
Боллукъ тюлдю аягъы, ахыры -
Ахырзаманнга дери иш барды бизни къауумгъа:
Ас-саламу гъалейкум, Къаара халкъым, Акъ Халкъым!

САУ КЕЛ, САУ КЪАЛ

Аллах айтыб, Аллах буюруб,
Минги Тауну башына чыгъыб, андан
Бютеу дуниягъа бир азан къычырсам,
Шайтанны, джюрекден да, Джерден да къачырсам,
Халкъымы, Джуртуму харамдан, гюнахдан тазаласам,
Дуниямы, дунияны налатлыдан къутхарсам,

Мёлекле да къонуучу Минги Таууму
Чыммакъ къарларына джашил намазлыгъымы джайыб,
Бир намаз къылсам,
Дуа этсем, Къуран окъусам,
Адамны адамлыкъгъа-муслиманлыкъгъа чакъырсам,
?Кесими, Халкъымы да тюз джолгъа сал? деб, Аллахха джалбарсам,

Сора, мен ? Минги таулу ?
Минги Тауума къошулуб къалсам,
Аны бузу, къары болуб къалсам,
Аны бузу, къары кебиним болуб къалса,
Джашил намазлыгъым да байракъ кибик турса,
Акъ уллулукъ джашил нюрде турса,
Бери зияратха чыкъгъан шыйыхланы да
тилеклерин, зикирлерин эшите турсам,
Минги Таугъа къоннган малаиклени да сезе турсам, -

Нечик насыблы болллукъ эдим мен,
Джерден айырылмагъанлай Кёкде турлукъ эдим мен...
Алай а бир таууш чыгъады (Джерденми? Кёкденми?):
Сау кел, Сау къал.

Бир къанатлы учады:
Бир къанаты - сау кел, бир къанаты ? сау къал
(Эки дунияны да кёрюнюую-белгиси болурму ол?
Тёнгегимден айырылгъан джаным болурму ол?)

?Джангы дуниям сау кел,
Эски дуниям сау къал?,-
Дейме мен да ?
Джер адамы, Тейри адамы Лайпанланы Билал

КЪУРЧ КЪЫЛЫЧ ЭМДА ЮЧ АЙ

Шериатда уят джокъ,
Адабиятда да ? алай.
Аят бар ? Хаят да бар:
Кёлде ? джулдузу бла Ай.

Сюймеклик бла Кюймеклик,
Кюн бла Кечеча ? алай.
Къууанчым эм джарсыуум ?
КЪ-Р-Ч эмда А-А-Ай,
КЪРЧ (Къурч) эмда юч А (юч Ай),
Къурч къылыч эмда юч Ай ?
КЪ-А-Р-А-Ч-АЙ.

КЪАЙГЪЫГЪА ТЮБЕРГЕ ХАЗЫРЛЫКЪ

Кюн къыздыргъан къая рандан
Тенгизден ургъан салкъын аязгъа
Джугъутур бетин тутуб, иссилейди.

Тенгиз чыпчыкъланы къычырыкълары
Теке къалкъыуун бузмайла аны.
Гелеу кырдыкдан отлаб тойгъанды ?
Рахат джатыб кюушенеди ол.

Джанлы джеталмаз мийикде, бекде
Кесин къоркъуусуз кёреди ол.
Насыблыды ? сезмейди, билмейди
Уучу аны ызлаб, мараб,
Ышаннга салыб тургъанын.
Биз да алайбыз. Къайгъы
Къайдан, къачан, къалай,
Не тюрсюнде келир ? билмейбиз.

Ариу, адам тюрсюню болса да,
Джаныуарды аны къылыгъы.
Андан къутулур джокъду амал ?
Эртде-кеч болса да тутады бизни.

Къутулмазса андан къачыб не бугъуб,
Джалыныб да къалмазса джаудан.
Джангыз аны бла аямай сермешиб,
Керти эркишича ёлюудю сый.

Къайгъы джети башлы эмегенди,
Эки башлы къушду къайгъы...

Джаш болсанг да баш болуб,
Къарт болсанг да нартма деб,
Керекди сермеширге.

Къайгъыны джетерин билиб,
Анга тюберге хазыр болуб,
Акъ кюн да къара кюннге хазыр болуб
Джашауду ? акъылманлыкъ.

Ол заманда бет джоймазбыз,
Къайгъыны бий этиб къоймазбыз.
Джашарбыз-ёлюрбюз-тирилирбиз,
Тейри адамыча кёрюнюрбюз.

КЪАНАТСЫЗ КЪАЛГЪАН КЪАНАТЛЫНЫ КЪЫЧЫРЫГЪЫ

1.УЧАЛМАЙМА: УЗАКЪДАЛЛА, ТУЗАКЪДАЛЛА КЪАНАТЛА

Бир къычырымды экибизни арабыз.
Къычырама, чакъырама ? джууаб джокъ.
Джанымы къолума алыб, кетиб барама,
Джалан аякъларымы сууута, джууады чыкъ.

Къая башында къазакъ бёрю улуйду,
Турна таууш энеди кёкледен.
Тынгы-тынчлыкъ ? бар эсе да ? къуруйду:
Мен ётеме инсан ётмез чекледен.

Бёрю улугъан бла турна таууш бюгече ?
Экисилле джюрегиме къанат да.
Бири Кёкге, бири джерге тартады,
Къайры учхун, къалай учхун ала бла?

Бёрю улугъан бла турна таууш бюгече ?
Экисилле эжиу этген джюрекге.
Не эсе да бир кюч мени элтеди
Къарачайда Къадау Таш бла Терекге.

Мен билмейме ? бу тюнмюдю, тюшмюдю?
Эсим ? къайда, кесим ? къайда, джол ? къайда?
Не эсе да, сын ташланы кёреме,
Къарасам да Кёкде джулдузгъа, Айгъа.

Бу дунияда да бир башха дунияны сеземе,
Кюн тийсе да, джарытса да кече Ай.
Учалмайма: къалгъандыла узакъда,
Учалмайма: къалгъандыла тузакъда
Къанатларым ? Малкъар бла Къарачай.

2.КЪАНАТ ОРНУНА КЪАНАТЛЫ СЁЗЛЕ

Мен къанатсыз туумагъанем дуниягъа.
Къанат да, керамат да берилгенелле манга.
Джангыз учаргъа къоймаелле Кёкге.
Кёкню алгъанелле, сыйыргъанелле менден.

Заман кетди, къагъылмагъан къанатла
Амалсыздан бурулдула билеклеге, къоллагъа.
Алай а, бир-бирде, адам кёзден ташада,
Учуб кетерикча, билеклерими къагъама.

Кюн ачылды, джокъду чалдыш алгъынча,
Билекле уа къанат болургъа унамайла ызына.
Къагъа-къагъа аланы къанат да этерем ?
Айхай энди аллай заман джокъ манга.

Къанатсыз джанла ангылаяллыкъ тюлле
Къанатсыз къалгъан къанатлыны фаджиясын,
Къанатсыз къанатлыны къыйынлыгъын, бушууун.
Аны анычала ангыларыкъдыла джангыз.

Къараб турама къолларымы созуб,
Учуб баргъан къанатлылагъа кёкде.
Учалмайма, къошулалмайма алагъа.
Джангыз,
Къанатлы сёзле учадыла джюрекден.

ЭКИ КЕРЕ ЁЛЮБ ТИРИЛГЕН ХАЛКЪ

Бизни бир джерге джыйгъан Къарчаед,
Тюню-тюшю да аны ? Къарачаед.
Элли тукъум бла джуртха къайытханед.
Айтханед: ит ? тойгъан джерине,
Адам ? туугъан джерине.

Алан къралны асхакъ Темир чачхан эди,
Аланлагъа ёлюм къазауат ачхан эди,
Кърым ханнга ? Тохтамишге ? болушасыз деген эди,
Терек-чегет, эл-шахар къоймай кюйдюрген эди,
Алан сабийчиклени джесир этиб, сюрген эди,
Абаданланы барын къырыб, кёл кенгдирген эди...

Ол сюрюлген сабийчиклени бири Къарча эди,
Мадар болгъанлай джуртха айланыб къача эди,
Джау аскерле аны ызындан сюреелле,
Сюрюб джетиб къамчиле бла тюеелле.
Аркъан бла ат ызындан сюйрейелле,
Алай а ёлтюрмейелле:
Билеелле быллай джесирге
Уллу багъа берликлерин Мисирде.

Джылла кетдиле, Къарчаны джылы толду ?
Акъыл-балыкъ болду,
Мамучукъ ? мамучар-янычар-мамлюк болду.
Аскер башчы болду.

Алай а, ол дуния малгъа ?
Тойгъан джуртуна, тыш джуртха алданмады,
Бий болургъа, къул-къарауаш тутаргъа унамады:

?Адамлыкъ бар эсе ? бий, къул-къарауаш джокъду.
Ёзденликден, эркинликден баш бир зат джокъду.
Къул болуб, джесир болуб, сатыла-атыла да айландыкъ.
Ол къыйынлыкъны-учузлукъну сынамадыкъмы? Сынадыкъ.

Бизге кереги: Эркин джурт ? Ата джурт ? Алан джурт.
Ёзден халкъ болуб джашарыкъбыз анда,
Алан къралны къурарыкъбыз джангыдан?,-
Былай айтыб, Къарча минди атына,
Къаууму бла ? элли тукъум бла ? къайытды джуртуна...

...Бизни бирге джыйгъан ? Къарчаед,
Ол къурагъан кърал ? Къарачайед.
Тюрлю-тюрлю палахла, эминала турсала да къыра,
400 джылны чыдады ол къурагъан кърал.

Алан къралыбызны асхакъ Темир чачды,
Орус чачды Къарча къурагъан къралыбызны да.
Биринчи кере халкъыбызны асхакъ Темир сюрдю,
Экинчи кере чолакъ Сталин сюрдю халкъыбызны.

Алай а, биз тас болуб, тюб болуб къалмай,
Бир бола, джумдурукъ бола, джуртха къайыта билдик.
Айта билдик: ит ? тойгъан джерине,
Адам ? туугъан джерине.

Эки кере джуртундан сюрюлген халкъ,
Эки кере джуртуна къайыталгъан халкъ.
Эки кере ёлюб, тирилген халкъ,
Бюгюн джуртунда-джеринде джашагъан халкъ,

Аллах айтса, динин, тилин сакълар,
Джуртун, бетин, адетин сакълар.
Джуртунда халкъ болуб, джамагъат болуб, джашай билир.
Дуния малны сюрюб, чачылыб кетмез.
Джуртсузлукъ палахы анга джетмез.
Тышына кетген да къайыта билир,
Айта билир: ит ? тойгъан джерине,
Адам ? туугъан джерине.

ХАЛКЪЫМ БЛАДЫ ХАР КЪУРУ ДА ДЖЮРЕГИМ

Бюгече бек къыйналгъанымда,
Не эсе да Къайсын тюшдю эсиме.
Ол ауругъанда барыб бир кёралмадым ?
Ол затны кечалмайма кесиме.

Социализмден, соцреализмден къарын этген къауум
Тебрегенинде ?Бусакъла?-ны кесерге,
Аурууундан къыйналыб тургъан Къайсын,
Несин да унутуб, тургъан эди ёрге.

Ахыр кере тюбегеникде Москвада,
Сагъышланыб айтхан эди ол:
?Не да болсун джуртунгдан сууума,
Не болсанг да халкъынг бла бол.

Тау шийирни джукъланмасын оту...?,-
Осуят этгенча айта эди аны.
?Халкъыбыз, тилибиз, тамблабыз? дегенлей,
Кетди Къайсын ? керти Адамы дунияны.

Джазайым десе закий Къайсын
Назму башха тилде да джазаллыкъ эди.
Тыш къралланы эм маджалында
Къалайым десе да къалаллыкъ эди.

Алай а ол ташламады джуртун,
Халкъын къоюб кетмеди тышына.
Къууанчда, бушууда да халкъы бла болду ?
Башха насыб излемеди башына.
Ёлгенинде да кертилей къалды
Чегемини Агъачына, Ташына.

Бюгече бек къыйналгъанымда,
Не эсе да, Къайсын тюшдю эсиме.
?Энди артха къайытыргъа джол да джокъ ?
?Хайт? де?,- дедим тыш къралда кесиме..

Джан ? ёрге, тёнгек ? джерге тартады,
Къайда къалыр, мен билмейме, тёнгегим.
Шийирим а ? джуртха учхан къанатлы,
Халкъым блады хар къуру да джюрегим.

ТУРНА КЪЫЧЫРЫКЪ
эмда
АЗАН ТАУУШ

Джашил сезимлеге да келеди къач,
Къая ранда гелеу кырдыкга келгенча:
Турна таууш эте, кетеди къууанч ?
Джаныбыз саулай, болабыз ёлгенча.

Кёлде къауданнга салама от:
Къачхы джелге сыбызгъы болургъа сюймейме мен.
Джазгъы табигъатдан, джашил сезимледен
Ариу чакъ, иги кёзюу билмейме мен.

Азан таууш келеди къыбладан.
Ол джети къат кёкден келгенчады эниб.
Атлы, къанатлы да къутулуб шыбладан
Туугъан джуртларына баралла джетиб.

Кёкге, Кюннге созулгъанча терек,
Азан тауушха бурулады джюрек.
Аллахны нюрюдю ёлюмсюзлюк, джашиллик.
Сау къалыгъыз, джаш гюнахла, джахиллик.

Бу къатышхан дунияда азмыд аджашхан, джангылгъан?
Мен кесим да кёб джерде болгъанма терс.
Турна къычырыкъ этген джаныма,
Азан таууш табдырады эс.

КЪААРА ДЖАЙ

Ата джаным ? Адурхай,
Ана джаным да ? Трам.
Джаным, джуртум ? Къарачай,
Элим: Хурзук, Учкулан.

Акъ Къала, Къызыл-Къала ?
Эллеримле была да.
Бирча джууукъла меннге
Шимал Кавказ, къыбла да.

Нюр Тауну къарнашы
Минги Тау да ? аккача.
Къарачай бла Малкъар да ?
Медина бла Меккяча.

Къара ташы Кябаны ?
Къадау Ташы Халкъымы.
Мен ? Билалма, билеме
Магъанасын атымы.

Кёкден келеди илхам.
Мёлек айтад: джаз муну.
Аллах буюргъан кибик
Джазама мен назмуну.

Кераматха кёзюмю
Ачхан китабды Къуран.
Айтама хар сёзюмю
Къычыргъан кибик азан.

Къара танымаем мен ?
Аны танытды Аллах.
?Къаара джай халкъ бол,- деди,-
Джахил эм уллу палах?.

Халкъым болду ? Къараджай,
Атым болду Къарачай.
Джер джолуму джарытды
Кёкден джулдузу бла Ай.

Джюреклеге иейик
Биз кёкден келген Сёзню.
Иман бла окъуу-билим
Къутхарлыкъдыла бизни.

БАРЫГЪЫЗГЪА ДА ТИЛЕЙМЕ НАСЫБ

Хар кимге да джурту ? багъалы.
Алай а, тенгиз джутса балыгъын,
Джер джутса юсюндегилени,
Кёк урса Джерни, джердегилени ?
Къыйынды англагъан аны.

Кёк-Джер ? бизни атабыз-анабыз.
Ала къайырылсала бир-бирине,
Ала айырылсала бир-биринден,
Аладан келсе палах, къыйынлыкъ ?
Къыйынды англагъан аны.

Джашау чыракъ джукъланныкъ эсе,
Къарангы дунияны кючлерик эсе,
Адамны сёзю, оюму, иши, кюреши ?
Бары да зыраф боллукъ эсе,

Сора не ючюн
Джаратылдыла Кёк, Джер да,
Дуния, джашау, адам да?
Не магъана бла, не мурат бла?
Ким ючюн, не ючюн?

Ёлюм джашаудан баш боллукъ эсе,
Къарангы джарыкъны джутарыкъ эсе,
Джолубуз алай бошаллыкъ эсе,
Сора...

Огъай, алай боллукъ эсе да,
Алай болдурмаз джанындан кюреширге,
Къарангы бла, къара кючле бла сермеширге,
Сермеше тургъанлай тюшерге къабыргъа,
Ахыргъа дери Адамлай къалыргъа ?
Ма акъылманлыкъ эмда джигитлик.


Ансы,
Адамны иманы толу болса,
Ёлгенден сора тириллигин билиб турса,
Къыямат Кюннге, ахратха ийнаныб турса,
Джашауун анга кёре къурса,
Сора не бюсюреу адамгъа ?
Игит да болады ол иги, халал.

Алай а,
Экили, ишекли бола тургъанлай,
Не да ?
Джаннга, джанны ёлюмсюзлюгюне да ийнанмагъанлай,
Тирилиуге, ахратха ийнанмагъанлай,
Аллахха ийнанмагъанлай,
Аллах айтханча джашагъанла,
Хайуанлыкъгъа, джаныуарлыкъгъа кеслерин дженгдирмей,
Игиликге, халаллыкъгъа ? Адамлыкъгъа берилиб,
Ёлгюнчю алай джашагъанла ?
Тюлмюлле ала да махтаугъа тыйыншлы?!

Аллахдан, адамдан, къралдан къоркъуб тюл,
Ёлюмден, азабдан къоркъгъандан тюл,
Дуниядан, джаханимден къоркъгъандан тюл,
Адам болгъандан, намысы, бети болгъандан,

Ёллюклерин, тирилмезликлерин да биле тургъанлай,
Зулмугъа, терсликге, ётюрюкге къаршчы туруб,
Керти адамча, эркишича джашагъанла, ёлгенле,
Иги адам, халал адам болалыб ёлгенле,
Салама сизге да махтау.
Игиликге, халаллыкъгъа ? адамлыкъгъа къуллукъ этгенле,
Барыгъызгъа да тилейме насыб.

АЛАДАН ЮРЕНЕЙИК

Имансызла имансызлагъа берген
Шайтан къаугъасы, Нобель саугъасы ?
Керекмиди меннге?

Гяуур кърал къулларына берген,
Ибилис шайтанларына берген
Саугъала керекмилле меннге?

Гъарб поэти, шаркъ поэти да тюл,
Халкъ поэти, дуния поэти да тюл,
Джер поэти, Кёк поэти да тюл ?
Хакъ поэти, Акъ поэти!

Буду эм уллу саугъа.
Ол атха тыйыншлы болгъанды насыблы.

Адабиятыбызда юч шыйых барды,
Ол атха тыйыншлы юч уллубуз,
Юч сыйлыбыз барды:
Кязим хаджи, джырчы Сымайыл, назмучу Къайсын.

Биз ? къаламчыла ?
Тюз джашаргъа да, тюзюн джазаргъа да,
Адамлыкъгъа да, муслиманлыкъгъа да,
Умметчиликге да, миллетчиликге да
Аладан юренейик.

БЁРЮНЮ УЛУУУ НЕ ДА АЛЛАХХА СЁЗЮ

Джанлыма-бёрюме.
Мен да ? Аллах джаратхан джанладан бириме.
Аягъым, тишим ? башыма мадарым.
Не этейим ? алайды къадарым.

Аллах джаратханча, буюргъанча барама джашай,
Анга шагъатдыла Кёк, Джер, джулдузла, Ай.
Кийик уугъа чыгъыучанма мен.
Кече узуну чабыучанма мен.

Меннге буруу тюлле кюн аман, чегет не тау.
Чабмайма алыр ючюн сый не махтау.
Къыдырама ёзенлени, мийиклени,
Джашар ючюн тутама кийиклени.

Ала да сакъла. Бек джерледе отлайла, къышлайла.
Мен аланы узакъ заман джыйлайма, ызлайма.
Дагъыда меннге джетгени бир рахыны, асхагъы,
Алагъа да разыма ? ачды къарным.

Ыйыкъла бла къалыучанма ауузума джукъ тиймей.
Кёкге да улуучанма-тарыгъыучанма не этерге билмей.
Къабар къабынымы сыйыргъанла да барла,
Терс сёлешиб джюрек джаргъанла да барла.

?Ашаса, ашамаса да бёрю ауузу къан?,-
Дейди адам атлы, эки аякълы бир хайуан.
Андан осал билмейме джаныуар.
Ол уугъа, мурдарлыгъы къоймай, чыгъар.

Керек болуб тюл, джашар ючюн тюл,
Ол уугъа чыгъады кёз ачар ючюн,
Ёлтюреди кёз ачар ючюн.

Шкок бла, ит бла джюрюйдю уугъа,
Аны да санайды кесине махтаугъа.
Сатлыкъ, амантиш итле бла бирге
Адамды мени эм уллу джауум ?
Ёмюрде да къурумаз анга дертим, дауум.

Барыбызгъа да къыйынлыкъгъа джаратылгъанды адам.
Кесичалагъа, кесича болмагъанлагъа да джауду адам.
Кесин да, тёгерегин да къурутады, ашайды.
Кюнден кюннге амандан аман бола джашайды.
Бёрюле, кийикле да сюймейбиз аны,
Учхан, джюзген, сюелген, сюркелген да сюймейле аны.

Адам ёлтюреди кесича адамны,
Адам кеседи терекни, малны.
Башханы саулугъуна, джашаууна да джауду адам,
Кесини саулугъуна, джашаууна да болады заран.
Табигъатдан, кесинден да бошайды адам,
Къутургъан джаныуаргъа ушайды адам.
Дагъыда бизни терслерге кюрешеди,
Кесин акъыллы этиб сёлешеди.

Бютеу дуния джорукъну, табигъат базманны чачхан, бузгъан,
Къалюбаладан келген тенгликни, тюзлюкню, эркинликни къурутхан,
Джаны болгъаннга, болмагъаннга да эм ачы джау, душман,
Бютеу дуниягъа, джашаугъа къоркъуу салгъан ?
Адамды.

Адам къурумай, думп болмай джерден,
Тынчлыкъ-Рахатлыкъ,Тюзлюк-Эркинлик боллукъ тюлдю джерде.
Табигъатны, табигъат джорукъну, барыбызны,
Адам кесине бойсундурургъа, къул этерге излейди.
Аллах болургъа излейди адам.
Ма аны ючюн къурургъа керекди адам.

Буду кече узуну улууууму магъанасы ?
Къутхар бизни, уллу Аллах, адамдан.

АРАБЫЗ ТЕНГИЗ

Анда ? таула,
Мында ? мен.
Арабыз ? тенгиз.

Анда ? халкъым, джуртум,
Мында ? умутум.
Арабыз ? тенгиз.

Анда ? дуниям,
Мында ? ахратым.
Арабыз ? тенгиз.

Джаным ? анда,
Тёнгегим ? мында.
Арабыз ? тенгиз.

Анда ? Къадау Таш,
Мында ? Джангыз Терек.
Арабыз ? тенгиз.

Анда къайгъы, кюреш ? джашаудача.
Мында шошлукъ, тынчлыкъ ? къабырдача.
Арабыз ? тенгиз.

Анда ? Къарча, Адурхай, Будиян, Науруз, Трам...
Анда ? Кязим хаджи, джырчы Исмайыл...
Мында ? мен.
Арабыз ? тенгиз.

Анда ? Ачемез, Татаркъан, Умар, Джатдай...
Мында ? мен.
Арабыз ? тенгиз.

Анда ? Ана тилим, Ата джуртум, Халкъым.
Мында ? мен.
Арабыз ? тенгиз.

Сюелеме джагъадан къараб таулагъа:
Къалай болушайым алагъа?

Арабыз ? тенгиз.
Биз ?
Ахыр бла Ауалча,
Ахырзаман бла Къалюбалача,
Ахрат бла Дунияча,
Ёлюм бла Джашауча,
Тёнгек бла Джанча,
Тутмакъ бла Тёреча,
Сюлебиз.
Арабыз ? тенгиз.

БИР УЛЛУ НАСЫБДАН КЪАЛГЪАНМА КЪУРУ

Мен ? сюймекликни бийи эм къулу ?
Бир уллу насыбдан къалгъанча къуру,
Биягъы бёрюм джюрекде улуду,
Энтда тынгым-тынчлыгъым къуруду.

Суууй, джукълана баргъан сезимлеге
Къанатла битиб къалдыла.
Джети къат кёкде, джюрекде джулдузла,
Нюр тёге, джарыкъ джандыла.

Кём-кёк тенгиз бла чыммакъ таулагъа
Къараб, сейирге къалыб тургъанлай,
Аланы унутдура Сен чыкъдынг аллыма ?
Джанкъылыч да башынгда тогъай.

Джаным саулай джаннетге киргенча,
Не да дунияда хур къызны кёргенча,
Алай болдум. Кёк-джер да джашнаб,
Кёл-джюрек да джашнаб,
Бир джангы дуния ачылды меннге,
Сенден нюр чачылды меннге.

Дуниягъа джангыдан туугъанча болдум,
Хар нени биринчи кере кёргенча болдум.
Джашауну джукълатмазлыкъ ариулукъну кёрдюм,
Дунияны къутхарлыкъ ариулукъну кёрдюм.

Энтда тынгым-тынчлыгъым къуруду,
Къазакъ бёрю джюрекде улуду.
Мен ? сюймекликни келечиси, бийи эм къулу ?
Бир уллу насыбдан къалгъанма къуру.

БАРЫСЫНЫ ДА МАГЪАНАСЫ НЕ?

Бу дунияда мен джетмеген джер къалмады,
Ариулукъгъа мен этмеген джыр къалмады,
Сюймекликге мен урмагъан харс къалмады,
Мен чабмагъан, мен озмагъан чарс къалмады...

Барысыны да магъанасы не?

ДЖАННЕТ ДЖУРТУМА КЪАРАДЫМ

Бу Къара ташха ? Къадау ташха
Мен джыр, назму да этеме:
Ол ? Кябаны Къара ташыны
Туугъан къарнашыды, билеме.

Кёкден тюшгенле ала экиси да ?
Ай, джулдуз тамгъалы белгиле.
Ол ташха джетгенлей джити болады
Къара къама да белимде.

Зем-зем сууундан кем тюлдю,
Къара суулары джерими.
Тюзюн, кертисин айтханлай турлукъма
Юзюб алсала да тилими.

Джабаль-ан-Нур таугъа салам береди
Минги Тауум да кёкледен.
?Аллаху акбар? деб, къычыргъан азаным
Нюрча ётеди чекледен.

Кёкледен да, Ташдан, Терекден да
Къараб турады джулдуз, Ай.
Сууум да ? Къара, Ташым да ? Къара,
Халкъымы аты да ? КЪАРАчай.

Тауум да ? Минги, кёлюм да ? Минги,
Азанча къычырама назмуну.
Адамгъа, халкъгъа къуллукъ этдиреме
Мен Аллах берген фахмуну.

Кябаны Къара ташынача къарайма
Мен Джуртда Ташха, Терекге.
Джулдуз, Ай да, Малкъар, Къарачай да ?
Кёкледе, Джерде, джюрекде.

Шайыр, хаджи, азанчы ? атым,
Керти сёз мени къанатым:
Меккя-Медина деб, Малкъар-Къарачай деб,
Джаннет джуртума къарадым.

Къарачай-Малкъар-Меккя-Медина-Москва-Ставангер.
Назму, Исса файгъамбарны туугъан кюнюнде,
24. 12. 2003 джыл кече сагъат 12-де джазылыб бошагъанды.

ДУУАЛА

Сеннге,
Кёз тиймесин, сёз джетмесин деб,
Адамдан, джинден заран джетмесин деб,
Дуа орнуна джазама бу назмуну.

Сен аны окъу ?
Къоба туруб да, джата туруб да.
Дуа этиб, бойнунга такъ,
Азбар этиб, джюрегингде тут.

Эрине эсенг а алай этерге,
Меннге кел да къал.
Мен кесим окъуй турурма аны сеннге,
Ол заманда ол артыкъ да хайырлы болур.

Алай а, эм керекли, эм иги дуа ? кесингсе сен:
Мени джаныма джарагъан дуа,
Кёзюмю къаратхан, кёлюмю кёлтюрген дуа.

Сенсе мени Аллах джазгъан дуам.
Тагъыл бойнума, джашын къойнумда ?
Кишиге да кёргюзтмейим сени.
Ол заманда кёз, сёз да джетмез.
Сен мени сакълаб, мен сени сакълаб,
Джашайыкъ алай.

БУ ДУНИЯ
БИЗНИКИ ТЮЛДЮ

1
Анам айтыучу тюшеди эсиме:
Бу дуния бизники тюлдю.
Къыйын кюн кёл этеме кесиме:
Бу дуния бизники тюлдю.

Джашагъандан джашай барсам,
Тюшюннгенден тюшюне барама:
Бу дуния бизники тюлдю,
Бу дуния бизники тюлдю.

Къайгъы, палах талайла джюрекни:
Бизледен къаллыкъ ? топракъды, кюлдю.
Къучакълайма Таш бла Терекни ?
Бу дуния бизники тюлдю.

Джашауну хорлайды ёлюм:
Джана, джана джукъланныкъды Кюн да.
Суусуз къалгъан чабакъча, умутсуз къалгъан кёлюм,
Булгъанады: бу дуния бизники тюлдю.

2
Игилик аманлыкъны, Тюзлюк терсликни
Думп эталмайла, не бек кюреше эсек да биз.
Аманла болалла баш ?
Бу дуния бизники тюлдю.

Къайда джинли, шайтанлы ? оноуда.
Иманы, адамлыгъы болгъан ? чалдышда...
Хайыр бар эсе да, дуадан, тилекден, алгъышдан ?
Бу дуния бизники тюлдю.

Богъурдакъдан харамгъа, гюнахха батханла,
Аллахларын отуз кюмюшге сатханла,
Иманлары дуния мал болгъанла ?
Аладыла бюгюн къууанныкъ, тамбла джыларыкъ.
Аладыла джаханим отунда кюерик, джанарыкъ.
Бу дуния аланыкъыды.

Огъай, къарыусузлукъдан айтабыз алай...
Нек беребиз дунияны да алагъа?
Нек дженгдиребиз къара кючлеге кесибизни?
Нек хорлатабыз кесибизни шайтаннга?
Нек беребиз джол аманлыкъгъа, аманлагъа?
Бу сорууну сормазмы Аллах адамлагъа?
Нек бошлайбыз кесибизни да, башхаланы да гюнахха?
Не дерикбиз Къыямат кюн Аллахха?

МЫНДА ДА, АНДА ДА ? ТАШ бла ТЕРЕК

Мухаджирме, алай а барды юйюм:
Тюб къаты ? таш, баш къаты ? агъач.
Таш бла Агъач.
Бу да ? насыб, бу да ? къууанч.

Бу юйге джуртума киргенча,
Назмума киргенча, киргенме.
Тик къабыргъада орналгъанды юй.
Тенгизге, тенгизни ол джанында акъбаш таулагъа
Къараб, аладан ургъан салкъын аязгъа
Бетин тутуб, иссилейди юй.

Арт джанында ? кырдык бачхасы,
Джыл узуну джашиллей тургъан:
Къыш, къар, боран болмайды мында.

Мени эм бек сейирсиндирген а ?
(биринчи кёргенимде ийнанмазча болгъанем)
Нарт Ёрюзмекни къара бугъасыча,
Бачхада джатхан Къара таш, Къадау таш.

Ол Бийчесын джайлыкълада отлаб, тоюб,
Гара сууладан аямай тогъуб,
Энди сыртын да Кюннге тутуб,
Рахат джатыб, кюушене тургъанча;

Мен аны деу сыртын сыладым,
Къазакъ бёрюча улудум-джыладым,
Ёзге терк эс джыйдым, чыдадым:
Эркишиге кёлсюз болгъан гюнахды.
Адамны къадарын джазгъан ? Аллахды.

Дагъыда эследим ол Ташны къатында
Кесилген Нарат Терекни дюккючюн...
Барына тёзерге къайдан джетсин кючюнг.

Къарачайда Къадау Таш кёрюндю кёзюме,
Джуртда Джангыз Терек тюшдю эсиме.

Джангы джуртум да ? таш бла агъач.
Джангы юйюм да ? таш бла агъач.

Арбазым-бачхам да ? Таш бла Терек.
Назмум, Китабым да ? Таш бла Терек.
Тёнгегим, джаным да ? Таш бла Терек.
Кёкде да, Джерде да ? Таш бла Терек.
Хар къуру, хар къайда ? Таш бла Терек.

Кюйсе да мыйы, джарылса да джюрек ?
Аладан къарарыкъла Таш бла Терек.
Мени къадарымды Таш бла Терек.
Этсем да джыр-назму, дуа-тилек
Джашасынла дейме Таш бла Терек.

Ёлсем ? кирликме джерге, кетерикме кёкге...
Алай а сизге къарарыкъма Ташдан, Терекден.
Саным-джаным буруллукъла Ташха, Терекге,
Ол да асыуду кёлге-джюрекге.

Джаратылдым Сосуркъача, Ташдан.
Къарашауайча, Минги Тауну буз сюммеклерин эмиб ёсдюм.
Халкъымы джауларын ? джетибаш эмегенлени, экибаш къушланы да,
Амантиш итлени да сёз къылычым бла аямай кесдим.

Алай а, энди джумулады кёзюм ?
Кетерге меннге да джетгенди кёзюу.
Кёзюуюнде туугъан, джашагъан, ёлген,
Иман бла джашагъан, ёлген ?
Ол да насыб. Олду ? насыб.
Ол насыблыланы бирлериме мен да.

Къарагъыз Ташха, Терекге.
Аладан къарайма мен да сизге.
Алача джашадым, ёлдюм.
Ала ючюн джашадым, ёлдюм.

Ата джуртум, Ана тилим ? Таш бла Терек.
Джюрегим, джаным да ? Таш бла Терек.
Ич дуниям, тыш дуниям да ? Таш бла Терек.
Сын-суратым, эскертмем ? Таш бла Терек.

Къадау Таш болса да ? джарылды джюрек.
Джангыз Терек болса да ? кесилди джюрек.
Алай а ёлюм джокъду Къадау Ташха, Джангыз Терекге,
Халкъым, Джуртум деген иманлы джюрекге.

Мен кетеме, къалалла Таш бла Терек.
Сизге къалалла Таш бла Терек.
Сизге аманатла Таш бла Терек.

Барыгъыз да уллу Аллахха аманат.
Мен шейит болдум, эте къазауат.
Джандетлени эм игисинде сакълайма сизни,
Алай а унутмагъыз ала келирге
Таш бла Терекни. Таш бла Терекни.

ТАМЫРСЫЗ ДУНИЯНЫ АДАМЛАРЫ

Терекни тамыры кесилиб тургъанын билмей,
Бутакълары туралла кёгере,
Чууакъ кёкге, джарыкъ кюннге узала,
Джылы джауумгъа, чыпчыкъ джыргъа къууана.

Чапракъланалла, тилленелле джазыкъла,
Шууулдайла, шыбырдайла джазгъыда.
Тамырсыз къалгъанларын, тамырсыз болгъанларын
алкъын билмейле ала ?
Къууаналла, кюлелле джазыкъла.

Тамырсыз къалгъанларын, тамырсыз болгъанларын
алкъын билмейле ала...
Эшда билиб а...
ала билмеселе ким билликди сора?
Бутакъ тамырындан хапарсыз къалай болур?
Тамырсыз къалгъанларын, тамырсыз болгъанларын билелле бутакъла.

Алай а, ташада тамырладан бошагъан ёлюм,
Ёрге ёрлеб, бутакълагъа джетгинчи,
Бутакъла къуу болгъунчу, ёлгюнчю,
Джашаб къалыргъа, джашаудан тояргъа излейле.

Кюнде кюелле, джауумда джибийле,
Къанатлылагъа уя болалла.
Кёгетлери бла сыйлайла хар кимни,
Джолоучулагъа кёлекке, ышыкъ болалла.

Бишген кёгетлерин джелге да берелле,
Терекни урлугъун джел башха джерледе себерча,
Аладан джангы терекле ёсерча.
Алай а, алагъа да келликди ёлюм.

Къалюбалада огъуна тамырсыз къалгъан терекни
Ахырзаманнга къараб тургъан бутакълары,
Ахырзаманнга тирелиб тургъан бутакълары
Кёб затха сагъыш этдирелле мени.

Тамырсыз терекни бутакъларыча,
Тамырсыз дунияны адамлары ?
Биз да кюрешебиз джашаргъа, къууаныргъа,
Дуния джашауну къуруругъун билсек да.

Бу дунияны ахыры боллугъу
Джаратылгъан кюнюнде да белгили эди...

Ахырзаман дунияны адамлары,
Тамырсыз терекни бутакъларыча,
Дагъыда кюрешебиз джашаргъа.

АХЫРЗАМАН

Бек алгъа джарыгъы джетди ?
Кёзлени сокъур этди.
Ызы бла тауушу джетди ?
Къулакъны сангырау этди.

Сора джаханим джели, от тили,
Кюн кёмеуюлча джетди.
Джаны болгъанны, болмагъанны да
Кюл этди, учхун этди.

ЮЧЮСЮН СЮЙДЮМ КЕМСИЗ

Огъары джаным ? таш, агъач,
Тёбен джаным ? суу, тенгиз.
Тауну, сууну, агъачны ?
Ючюсюн сюйдюм кемсиз...

Бу ючаякъ къазанда
Къайнайд мени джюрегим.
Кёрюнелле кёзюме
Джуртда Ташым, Терегим...

Къобан сууну кюсейме,
Джаларча бола ташын.
Джурт-халкъ деген сагъышдан
Къазан къайнайды башым.

ДЖАРАЛЫ ДЖУГЪУТУР. ДЖАРАЛЫ ТАШ. ДЖАНГЫЗ ТЕРЕК.

Джаралы Джугъутур
Джаралы Ташха таяныб,
Сорады
Джангыз Терекге айланыб:

Бизни бла бошалыргъамы тебрегенди
Бир заман, бир джашау, бир дуния,
Бир Ана тил, бир Акъ сёз?

Тамблагъа не оноу?

ДЖАННЫ ДАРМАНЫДЫ ИМАН

?Джашау ? аурууду,
Дарманы уа ? ёлюмдю аны...?
Къайсы насыбсыз айтханды алай?

Башха дарман табмай, табалмай,
Ёлюмню излерча, тилерча, кюсерча ?
Ой алллай къыйынлыкъдан, палахдан
Барыбызны да сакъласын Аллах.

Ауруу бар эсе ? дарман да барды,
Эртде-кеч болса да,
Не къыйын ауруугъа да табылады дарман.

Не ауруугъа да биринчи дарман ? иманды,
Олду адамгъа кёл берген, тирилтген.
Джашаргъа, ёлюрге да таукеллик берген олду,
Джанны дарманыды иман.

Эм къыйын ауруу а ? имансызлыкъды,
Палахла бары башланалла андан.
Имансыз адам, имансыз кърал,имансыз джорукъ ?
Не къыйынлыкъ да келеди бизге аладан.
Аладан да бизни къутхарады иман.

Джашау ауруу тюлдю ? сынауду,
Адамлыкъ сыналады бизде.
Иман бла джашагъан, ёлген ?
Адамгъа Ол саналады бизде.

Джашау ауруу тюлдю,
Ёлюм да тюлдю дарман.
Умут джангыз Аллахданды ?
Джанны дарманыды иман.

ДЖОЛОУЧУ

Мен ?
Ёлюрюн-къалырын билмеген бир джан,
Боллукъдан хапары болмагъан бир джан ?
Абдез алыб чыгъама джолгъа,
Билмейме, не сакълайды алда.

Адамгъа, шайтаннгамы тюберме джолда,
Игиге, аманнгамы тюберме джолда,
Шохха, душманнгамы джолугъурма джолда,
Джайгъа, къышхамы джолугъурма джолда ?
Билмейме.
Хазырланыб а чыкъгъанма джолгъа:
Сауутуму-сабамы да алыб,
Къышхы кийимлерими да алыб.

Джанымда хамайыл,
Бойнумда дуа, белимде къама...
Джашаргъа, ёлюрге да хазыр болуб,
Ата-бабам чыгъыучуча джолгъа,
Мен да алай чыкъгъанма джолгъа.

Къайытыргъа, къайытмазгъа да болурма:
Башлыгъым ? акъ, джамчым ? къара,
Намазлыгъым ? джашил.
Кюнюм да, кийимимча ? акъ бла къара,
Джолум, джазыуум да ? акъ бла къара,
Джангыз: умутум ? джашил.

Учхан джулдузлагъа бёлюне эсим,
Барама. Джол бла кесим ?
Къуру экибиз болгъанча дунияда,
Къуру экибиз къалгъанча дунияда,
Алай кёрюне, барама кетиб.

Чексиз Кёкню тюбюнде
Ахыры кёрюнмеген джол...
эмда
Бир бурху адам,
джангыз адам
ол джолда барады кетиб,
къайры эсе да барады кетиб...