Форум

О луне

Луна застряла в паутине,
натянутой в развилке вяза.
Рванулась… и в моей картине –
осколки, словно на пол – ваза.

Покой, увы, давно утерян,
но ветер ищет одиноко
по всей земле, и он уверен,
что это – рядом с Ориноко.

Там облако-бурдюк летело
и осторожно, как стекло,
несло свое большое тело.

Но на пути у ней – скала…
Что там из раны потекло?
Как будто черная смола.

Теперь дорог ты не ищи,
они запутались в ночи.

А ты меня не любишь.

Нет, не любишь.


Перевод с балкарского
Л. Местича

***
Ни шепот птиц, пролившихся на тополь,
бездонной не разгонит тишины,
и ни табун, что за плетнем протопал…
Они ей не слышны.
Вот бабочка летит – полет ей виден, -
порхает, вся узорчата, легка…
В ней радость – через край!.. но кто повинен? –
Ни слова с языка.

Во дворе, где солнце чертит тонко
забор, деревья, щели все в сарае,
играет черноглазая девчонка,
девчонка темнокудрая играет…

Не знает о беде своей, не знает…

Перевод с балкарского В. Мамишева

* * *


Как грецкий орех,
эту долгую ночь расколол я,
и тьма,
как смола,
потекла из неё,
убывая,
как реки стекают с вершин,
чьё молчание вечно.

Как озеро, тьма,
начиная со звёзд,
опускалась,
как будто бы шлюзы
открылись внезапно.
По мере
её убыванья
и Эльбрус,
и Ушба,
и Шхельда
вошли в наше зренье,
как будто бы
в нём проявились.
А тьма все стекала
по склонам,
отрогам,
ущельям,
балкарские древние сёла
вверху оставляя:
Шики,
Ишканты,
Булунгу
и Холам…
Так, покуда
не вытекла вся
из расколотой ночи
наружу.

И только потом
над горами воспрянуло солнце
подобием горна,
Дебетом* когда-то раздутым,
за что Златоликим был прозван он…

Только потом.

Перевод Г.Яропольского

СМЕРТЬ СИЛЬНЕЕ СТАЛА

…смерть сильнее стала.

Эрих Фрид

Мы детей не растим —
у деревьев листву отнимаем,
словно крылья у птиц.

И трава, и цветы
погибают от нашего яда —
дыма адовых труб.

Мы не каемся в зле.
Разномастные бомбы сильнее
тех, кто их изобрел.

Правит миром добро?
Нет, вражда, клевета и насилье —
вот наш триумвират.

Чтобы голод унять,
смерть, всего на земле ненасытней,
человечины ждёт.

А вот жажда её
морем крови и слёз утолима.
Морем крови и слёз!

Мир у края застыл.
Чтобы в бездну столкнуть, не хватает
лишь последней войны.

Перевод Г. Яропольского

***


Ото всего
чего-нибудь хотим!

Хотим росы
от утренней травы,
величественной вечности –
от камня,
от солнца
ожидаем доброты,
от звёзд –
небесной музыки высокой,
а запаха фиалок –
от дождя.

…взамен мы
ничего не предлагаем!

Траве –
старанье требуется наше,
а камню –
сердце,
солнце ждёт прохлады,
улыбки –
дождь,
доверия –
звезда.

Всегда ото всего
хотим чего-то,
взамен не отдавая
ни-че-го.


Перевод Г. Яропольского

Берегите матерей


Если бы земля
не впитывала материнских слёз,
её покрыли бы воды
солоней моря
и грозней ревущего океана.

Если бы облака не приглушали
материнский плач,
небо сотряслось бы от гула
более мощного,
чем в Судный день от трубы Азраила.

Как много живущим горя на Земле,
как мало покоя и радости!

Если бы Солнце
не поддерживалось материнским теплом,
оно не смогло бы
обогреть землю.

Если бы Луна
не впитывала материнский свет,
она не смогла бы
прорезать сгустившуюся темноту ночи.

Как много во вселенной тьмы и холода,
как мало тепла и света!

Берегите матерей!

Перевод А. Прокопьева

***

Опустилась бабочка
на камень,
бывший твёрже,
чем веков молчанье, —
и шершавый
старый камень ожил.

Ветерок,
заметив это чудо,
оторвался
от игры с листвою
и притих,
застыл заворожённо.

Бабочка, вспорхнувши,
угодила
в паутину лёгкую,
чьи нити
обернулись путами
и пыткой.

И вздохнул в бессилье
ветерок.


Перевод Г. Яропольского

У зеркала
Красавица знакомая
все чаще
пугается у зеркала:
морщинки
в нем множатся,
как трещинки в стекле,
ее туманя
светоносный лик.

А дочь ее подросшая
все чаще
у зеркала постаивает,
видя,
как лунным светом
груди набухают,
готовые подобьем белых роз
раскрыться.

Но вот бабушка и вовсе
пренебрегает зеркалом,
в котором
ведется неотступно
наблюденье
за всем,
что происходит у них в доме.

Она-то знает:
то – колдунья злая,
которая,
заворожив однажды,
навек твоей душой
завладевает,
а тело,
словно старую собаку,
безжалостно прочь гонит
со двора.


Перевод с балкарского
Г. Яропольского

***

Нагое море,
разбежавшись,
нагую девушку хватает,
но пальцы скользкие
не могут
на скользкой коже
удержаться
и вновь срываются
оплошно.

А девушка глядит в даль моря.

Как птица,
что в силки попала,
так ветер
в прядях золотистых
всё мечется,
но безуспешно –
ему не выбраться наружу.

А солнце
нежными лучами
златоволосую ласкает,
её просоленные плечи
целует ласково и долго.

Она стоит
и молча смотрит
на горизонт,
где море с небом
слились в объятье осторожном.

Ей дела нет до волн, до солнца,
до ветерка,
что в прядях бился,
а ныне выбрался оттуда
и меж грудей гнездо свивает,
которые и сами гнёзда
для грёз любовных
и томленья.

Она стоит и молча смотрит
на горизонт,
где непременно
шёлк парусов возникнет алых.

Я знаю – скоро он возникнет.

Пошел сочинять очередную простынь))) че ты так напрягаешься? излагай в прозе и быстрее))

У памятника Кайсыну Кулиеву


Лелеет осень свой последний миг
В мельканье искр заиндевелой ивы…
К тебе пришёл, Кайсын. Неторопливы
Мои шаги, ты ж вечности достиг…

Твой облик в муках камень перенял,
А время стороной пройти стремится.
Пришёл просить я мужества крупицу
И твоего сердечного огня.

Я некогда, почти что без гроша,
Но со стихами в выцветшей тетради,
Приехал в город – встречи нашей ради.
Так этой встречи жаждала душа!

Но встретиться с тобою удалось
Спустя семь лет лишь… Если б можно было,
Чтоб время не текло, чтобы застыло!
Но время пронизает нас насквозь.

Ты был к поэтам добр. Ты сквозь года
Мог видеть судьбы, мог пути измерить.
И как бы мне сейчас хотелось верить,
Что я твои надежды оправдал!

Изведал ты немало в вихре бед,
Когда был изгнан со своим народом.
Лишения и горе год за годом
Вдали от гор, любимых с детских лет…

Но ты не падал духом. Ты рождён
Вести, что бы на плечи ни свалилось,
И до конца стоять за справедливость,
Быть знаменем, защитником, вождём.

И гордая вершина Кипчагай
Дала тебе своё благословенье.
Ты снова видишь горе – силы дай
Преодолеть, дай искру вдохновенья!

Для отдыха не время. На коня,
Пора, как прежде, без седла садиться…
Пришёл просить я мужества крупицу
И твоего душевного огня.

Перевод с балкарского Светланы Мель

***
По усталым дорогам –
инвалиды,
уже без иллюзий.

По изувеченным улицам –
голодные дети.

По утихшим дворам –
брошенные старики.

По сожжённым полям –
неродящиебабы.

Над остывшей золой
звон пустых казанов.

Год окончания войны –
он впереди,
или это мучает память меня?

Перевод с балкарского А. Прокопьева