7070
24.10.2008 01:58:17
Слепой ребенок
Мне не было и тридцати, когда моя жена родила
первого ребенка. Я не забываю об этой ночи никогда. Эта была бессонная
ночь, проведенная в пустых разговорах, в сплетнях и непристойностях. В
основном я был рассказчиком и смешил их, говоря о том или ином
человеке, а они смеялись и подливали масла в огонь. Я обладал
необычайным ?талантом? издеваться над людьми и высмеивать их. Я
подражал и копировал человека вплоть до акцента его и голоса. Я
пародировал всех подряд, высмеивал всех подряд, даже мои близкие друзья
не могли избежать моих насмешек. Некоторые люди стали избегать и
сторониться меня, дабы не быть осмеянными. Как раз в ту ночь я
рассказывал о слепом попрошайке, над которым я решил подшутить на
рынке. Когда я поставил ему подножку, он неуклюже упал и никак не мог
встать на ноги. Люди вокруг умирали от хохота, видя, как он безуспешно
пытается встать на ноги.Как обычно я очень поздно ночью воротился домой. Моя жена ждала меня.
Она была в положении и скоро должна была родить. Она дрожащим голосом
спросила: Рашид, где ты был? Я ответил с издевкой: на марсе был, у
братьев по разуму в гостях. Она выглядела очень ослабленной, и она
сказала, а слезы душили ее: Рашид, я сильно болею, ты даже не
представляешь как. Срок подошел, и ребенок должен скоро родиться. Она
сжала губы, но слезы текли по щекам ее. Я тут понял, что она должна
родить, мне надо было бы быть более серьезным, а больше быть занятым
ею, тем более она была на девятом месяце. Я быстренько отвез ее в
больницу.Ее ввели в родильное отделение, и она там провела долгие часы в муках.
Я терпеливо ждал, пока она родит. Ее роды были
трудными, я устал ждать и ушел домой. В больнице я оставил номер своего
телефона, чтобы они смогли мне сообщить, когда она родит.
Примерно через час мне позвонили и сообщили о рождении ребенка.
Я тут же побежал в больницу.
Первое о чем я спросил, это номер ее палаты.
Но мне сказали, чтобы я прежде встретился с ее врачом, принимавшим роды для консультации.
Я опять таки с иронией сказал: Какой врач? Мне нужен только мой ребенок!
Мне сказали: да, но, прежде всего вам надо встретиться с врачом.
Я зашел к ней. Она сказала, что роды были тяжелыми и
что надо смириться с тем, что ребенок, возможно, не сможет видеть, так
как глаза деформированы.Я схватился за голову, я вспомнил тот случай, когда
я издевался над слепым попрошайкой, которого толкнул и над которым
смеялись люди.
Свят Аллах! Что же это? Око за око? Я сидел
безмолвно. Потом вспомнил о жене и о ребенке. Я поблагодарил врача и
попросил разрешения посетить жену. Она не упала духом и не скорбела как
я. Она была довольна тем, что преподнес ей Господь. И сказала, может
быть это будет предостережением для тебя, чтобы ты не издевался над
людьми.
Она постоянно повторяла: не издевайся над людьми.
Вскоре они выписались с больницы и Салим, наш сын, был с нами.
На самом деле я не ощущал его присутствия, что он есть, что его нет.Когда его плач становился невыносим, я убегал в зал
и плотно закрывал дверь, чтобы спокойно спать. Жена же наоборот, была
всецельно занята им, очень любила его.
Я не то, чтобы игнорировал его, нет, нет. Просто я не мог заставить себя полюбить его.
Салим рос, и начал ползти. Когда ему исполнился год он начал ходить. Тогда только мы обнаружили, что он хромает.
Это совсем опечалило меня.
После него, моя жена родила Умара и Халида.
Годы шли, и Салим рос. Росли и его братья.
Я не любил сидеть дома. Больше времени я проводил в
кругу друзей. На самом деле я был как игрушка в их руках. Можно
сказать, был придворным шутом и смешил их.
Жена все надеялась, что я исправлюсь. Она все время
призывала меня встать на истинный путь. Она не злилась на меня, за мое
легкомысленное поведение, она скорее жалела меня.
Ее больше огорчало мое пренебрежительное отношение к Салиму, и внимание к его братьям.
Салим вырос, выросли и хлопоты, связанные с ним.Когда жена решила устроить его в одну из школ для
слепых, я не стал возражать. Я не заметил, как пролетели годы. День за
днем, и в каждый день работа, сон, еда, насмешки.
В одну из пятниц...
Я проснулся в одиннадцать часов дня. Для меня это не
было поздним временем. Я в тот день был приглашен на свадьбу. Я встал,
оделся, надушился и собрался выйти из дому. В зале мое внимание привлек
Салим, который досадно плакал. Это было впервые, когда я обратил на
него внимание за все десять лет его существования. Обычно когда он
плакал, мать утешала его, и я слышал его плач за дверями своего
кабинета. Я остановился. Подошел к нему и спросил: Салим, почему ты
плачешь? Когда он услышал мой голос, он перестал плакать, почувствовав,
что я, где-то рядом и вижу его. Он начал шарить своими маленькими
ручками и как я понял, он пытался отойти подальше от меня, как будто бы
я чужойОн сказал: ты только сейчас заметил меня? А где ты
был все эти десять лет? И он, спотыкаясь, поспешно ушел в свою комнату.
В начале он не хотел мне говорить о причине, по которой он плакал, но
потом я заботливо начал беседовать с ним и он начал говорить о причине
своей трагедии. Умар брат его, должен был проводить его в мечеть,
сегодня пятница, и он боялся что не найдет места в первых рядах если
опоздает, он звал Умара, звал мать, но никто не отзывался. И он плакал
из-за этого. Я видел, как из его закрытых глаз скатывались слезы. Я не
знал, что и сказать. Я прижал его голову к себе, погладил и сказал: за
это ли ты плачешь Салим? Он сказал: Да.
Я забыл про своих друзей, про свадьбу и сказал ему: Салим, не грусти, ты знаешь, кто сегодня поведет тебя в мечеть?
Он сказал: я думаю что Умар, но он вечно опаздывает.
Я сказал: нет, я поведу тебя сегодня в мечеть.Салим удивился, не поверил, он подумал, что я опять
издеваюсь, и слезы опять покатились по его щекам. Я вытер его слезы и
сжал его ручку.
Я хотел повезти его на машине, но он сказал, нет,
мечеть же недалеко, поведи меня пешком. Я не помню, когда в последний
раз я заходил в мечеть. Но впервые я почувствовал волнение. И
разочарование за свою беспечно и бесполезно проведенную жизнь.
Мечеть была переполнена молящимися, однако, я нашел
место для Салима в первом ряду. Мы сидели и слушали проповедь, потом он
молился рядом со мной, точнее я молился рядом с ним. После молитвы,
Салим попросил меня дать ему Коран. Я удивился: как слепой может читать
Коран? Я видел просьбу его абсурдной, но боясь причинить ему боль
отказав, взял Коран и протянул к нему.
Он попросил меня открыть суру ПещераЯ открыл Коран, то листал, то смотрел оглавление
пока не нашел суру. Потом он взял Коран у меня, поставил перед собой, и
начал читать. Притом, что глаза его закрыты, и он не видит. О, Аллах!
Он в совершенстве выучил суру!
Мне стало стыдно, я взял Коран, и начал читать.
Страницу за страницей, начал молить Аллаха о прощении, и о том, чтобы
Он наставил меня на истинный путь. Я увлекся мольбой и не заметил, как
начал плакать подобно ребенку. Некоторые люди оставались в мечети и
совершали дополнительные богослужения, я постеснялся их и постарался
подавить в себе вспыхнувшие эмоции. Но они переполняли меня, я ничего
не чувствовал кроме детских рук вытиравших слезы с моего лица. Это был
Салим. Я его прижал к груди. Я посмотрел на него и сказал: не ты слепой
сынок, а я слепой. Я не видел того, что мое распутство приближает меня
к Аду. Когда мы вернулись домой, жена была сильно обеспокоена за
Салима. Но ее беспокойство сменились слезами радости, когда она узнала
что мы с ним вместе молились в мечети.С того дня я больше не пропускаю ни одну молитву в мечети.
Я оставил своих компаньонов и разорвал с ними связи.
Но обрел новых друзей в мечети. От них я научился многому, ощутил вкус
веры. Узнал от них то, что от меня скрывала дунья. Я старался часто
бывать с ними, сидеть за чтением Корана, совершением молитв, поминаний
Аллаха. Несколько раз в месяц я полностью читал Коран. Мой язык часто
поминал Аллаха, может быть, Он простит мои ошибки и грехи, и мои
издевательства над людьми. Я стал больше любить семью и пытался больше
проводить с ними времяЖена перестала тревожиться за меня, и стала
счастливее. А улыбка не покидала сына моего Салима. Кто бы ни видел
его, говорили, что он ангелочек. Я благодарил Аллаха за эти блага,
которыми он наделил меня.
Как-то мои новые друзья решили поехать в отдаленную деревню с целью призыва.
Я тоже подготовился выйти в путь, испросил у Аллаха
блага, посоветовался с женой. Я думал, что она будет против, случилось
что наоборот. Я был рад, и чувствовал себя счастливым. А ведь раньше
когда я был распутником я не советовался с ней, куда мне идти. Потом я
обратился к Салиму, и сказал о том, что уезжаю. Он обнял меня крепко,
крепко, чтобы попрощаться.Три с половиной месяца я был в разлуке с семьей.
Всякий раз как мне удавалось, я звонил домой, к жене, чтобы услышать ее
голос, голос детей. Я очень скучал по ним. О, как я скучал по Салиму!
Никак мне не удавалось застать его и услышать голос. То он в школе, то
в мечети. Когда я жене говорил о том, как я по ней соскучился, она
радовалась и смеялась. Вот только в последний раз голос ее, меня
встревожил. Она не была веселой как обычно. Я не услышал ее
раскатистого смеха. Ее голос изменился. Я ей сказал: передай салам
Салиму от меня. Она ответила: инша Аллах и умолкла.Потом я вернулся домой. Постучался в дверь. Я ожидал, что дверь откроет Салим.
Дверь открыл младший сын Халид, которому едва
исполнилось четыре года. Я взял его на руки, обнял. А он радовался и
кричал: Папа! Папа! Я не знаю, почему стеснилась моя грудь, когда я
вошел в дом, я произнес слова Аузубилля. Потом подошел к жене и
заметил, что ее лицо изменилось. Как будто бы с ее лица стерли улыбку и
радость. Я спросил: что с тобой? она ответила: ничего. Я неожиданно
вспомнил Салима и спросил: где Салим? И Халид перебил словами: Салим
пошел к Аллаху. Он в Раю.
Жена разрыдалась, и ноги ее подкосились. Я подхватил ее и посадил на кресло.
Потом я узнал, что он за две недели моего прибытия
тяжело заболел. Его лихорадило, и жена моя отвезла его в больницу. Его
сильно лихорадило и он не перестал страдать, пока душа не покинула