В национальной культуре балкарского народа творчество Абдуллаха БЕГИЕВА – многогранное яркое художественное явление. Он автор более десяти поэтических сборников, которые отражают самобытность и масштаб его поэтического дара. Он – историк литературы, публицист, литературный критик и эти пласты его творчества частично представлены в книге «Отпечатки пальцев».

Бегиев перевёл на балкарский язык все сказки А.С.Пушкина, стихи великого тюркского суфия и поэта А. Ясави и великих поэтов Востока – Ю. Эмре, О. Хайяма, Джами, а также стихи многих русских и зарубежных поэтов. Но наиболее мощно и полно эта грань его дарования реализована в переводе гениального эпоса татарского народа «Идегей», за который ему присуждено почетное звание «Заслуженный работник культуры Республики Татарстан».

В силу особенностей таланта и значимости тем, многие работы Бегиева, связанные с духовной историей народа следует сопровождать определением – впервые. Так, он впервые обратился к карачаево-балкарскому эпосу «Нарты» с самозадачей воссоздания и реставрации ритмической и смысловой цельности национальной сокровищницы. Опубликованная только одна из его частей в книге «Эхо камня» отражают уникальность его художественной и исторической интуиции и самоотверженность, титаничность труда.
Бегиев также впервые собрал, проанализировал религиозную и философскую лирику Кязима Мечиева, ранее по идеологическому диктату изъятых из его творчества. Изданные с его комментариями, статьями книги национального гения – бесценный дар культуре.
Также впервые он издал народное творчество, созданное в депортации, в котором все авторы текстов установлены. Уникальность книги – «Я свидетельствую» еще и в этой подробности.

Паралелльно с творчеством у А. Бегиева шла и идет трудовая жизнь, которая неизменно связана со словесностью и культурой. Закончив КБГУ в 1974 году, он работал корреспондентом «Заман», литературным консультантом Союза писателей, редактором Гостелерадио КБР, главным редактором журнала «Минги Тау», старшим научным сотрудником Мемориала жертвам репрессии. Где бы он ни работал были естественными высокий профессионализм, творческое обновление, внесение новых идеи и их решение.

Особо следует отметить период, когда Бегиев возглавлял журнал «Минги Тау». Как отмечают филологи, структура и состав каждого номера журнала уникальны и несомненно войдут в лоно классики для чтения будущих поколений карачаевцев и балкарцев… В каждом – новое имя, художественное открытие, новая рубрика и т. д. Впервые карачаево-балкарский акцент журнала был введен А. Бегиевым. Он взял на себя смелость публикации великую поэму Исмаила Семенов «Актамак», труды Махмуда Дудова (Рамазана Карчи), Хамита Боташева и многих других, запрещенных системой имен.

Абдуллах Бегиев – член Союза писателей СССР (России) с 1982 года. В настоящее время он – сопредседатель правления Союза писателей Кабардино-Балкарии.

______________________________________


* * *

Первая же книга Бегиева поставила его в ряд лучших поэтов балкарского языка. В этом нет никакого сомнения. А так ведь бывает редко, такое удается немногим счастливцам в каждом народе. В балкарской поэзии так случилось за последние два десятилетия до Абдуллаха Бегиева только с Ибрагимом Бабаевым, вслед за который я с радостью называю Абдуллаха одним из любимых мною балкарских поэтов. Его стихи, при своем глубоком содержании, актуальности, гражданственности, радуют своей прекрасной формой, большой эмоциональностью и непосредственностью, оригинальнейщей образностью. Молодому поэту удалось создать книгу высокой и тонкой лирики, никого не повторяя, создать свой поэтический мир, сказать свое слово в родной поэзии. А это счастье для поэта.
Кайсын Кулиев.
1979.



* * *
Вчера я читал подстрочники Бегиева и был приятно удивлен: Россия не оскудела на таланты. Поэзия, ее сущность – в каждом стихе…
Александр Межиров, поэт
1983.


* * *

Бегиев –практически закрыт для суесловия и празднословия. Он настолько искренен и первичен в Слове, что все слова вообще отстают как шелуха. «Тавро» поэта создается не единым днем, а безоговорочностью его Присутствия в культуре, ремесле, в отношении читателей, круг которых в данном случае расширяется до понятия народ. Хочу выделить особо нераздельность слова и дела Бегиева, если иметь в виду его усилия по собиранию тюркского слова и раскрытию его неисчерпаемых возможностей».
Фатима Урусбиева, доктор культурологии.
2010.


* * *

В нем живет бунтарский дух. Он из тех, кто не боится возмутить безмятежную гладь бытия, увы, скрываю­щую в своих глубинах траге­дию. Этот бунт возносит его до ассоциаций эпического порядка.
Светлана Моттаева.
2010.


___________________________________

• ЛИТЕРАТУРНАЯ газета 2011 год, №51 (6351) (21-12-2011)
  

АБДУЛЛАХ БЕГИЕВ

Балкарский поэт, переводчик и общественный деятель (р. 1950), автор множества поэтических книг, исследователь фольклора и творчества Кязима Мечиева. Заслуженный деятель культуры Республики Татарстан, заместитель председателя Кабардино-Балкарского отделения СП России.

КРУГ
Нас было девять в доме у отца.
И гвалт, и смех, и гомон – без конца!
Легко представить:
девять малышей...
Тревог не знали. Было нам всегда
тепло среди улыбчивых вещей.
Вещей, сказал я? Если иногда
я из дому куда-нибудь да шёл,
я никогда не забывал сказать:
«До встречи, печка,
до свиданья, стол!» –
И им меня непросто было ждать,
моим друзьям...
В дождливые деньки
мы вместе собирались – и тогда
все в комнате давай вперегонки
скакать, плясать –
сплошная чехарда!
А если слёзы – дедушка входил
(никто не слышал,
как скрипела дверь)
и не спеша: «Вам голодно? – стыдил.
Мы затихали. –
Рядом страшный зверь?
Блуждаете в снегу на этот раз?
Вам холодно?
Что значит этот плач?»
А мы сквозь слёзы видели – у нас
на небе много солнышек... И – вскачь!
Я потому всё это воскресил,
что ныне,
слёзы горькие тая,
я голодаю – до потери сил,
но кто же спросит: голоден ли я?
Не вспоминать о доме не могу –
который год босым бреду в снегу,
что многие мечты мои занёс,
надежды под собою хороня...
Никто теперь не спросит:
«Ты замёрз?»
Нет, никому нет дела до меня!
Я голоден – от фраз, их пустоты
(никто не спросит: голоден ли ты?),
я мёрзну – чахнет солнце в вышине
(никто не спросит: холодно ли мне?).
Мир голодает – правда голодна.
Терпение исчерпано до дна!
Мир мёрзнет – выжидающих полно.
Кто в схватке победит –
им всё равно...
Я мёрзну – люди разного хотят,
друг другу лезут в души, бередят;
мне холодно – не только в холода!
Неужто правда сгинет в глыбе льда?
И слово канет – бабочкой в пургу?!
...Иду! Куда – не знаю. Я – в кругу.


* * *

Дары, что ты с собою принесла,–
та изморозь, что на висках не тает,
да боль, что сердце сетью оплела,
да взгляд,
что в тёмной пропасти витает, –
вот те дары, что ты мне принесла.
Дары, что ты с собою принесла, –
мой голос,
от холодных слов охрипший,
и ум, забывший тайны ремесла,
и плач безмолвный по надежде,
бывшей
цветущим садом,
выжженным дотла.
Дары, что ты с собою принесла, –
то вороньё, что на ветвях повисло
в саду, где почва – пепел и зола...
Я не вспашу следы твои. Нет смысла:
здесь лебеда и та бы не взошла.

Перевёл Георгий ЯРОПОЛЬСКИЙ

Хожа Ахмат Яссауи
(1093 – 1166)

Эй  Патчахым,  эки  дуния  баш  ургъан,
Сенсе  мени  къоруулагъан,  жашыргъан.

Сенсе  берлик  бек  тазасын,  асылын,
Шайтанладан  къутхар  мени,  асыулум.

Шашхынланы  хыйласындан  Сен  кенг  эт,
Шыйыхланы  сыйларына  Сен  тенг  эт.

Эй  Аллахым,  келдим  Санга  табынып,
Хар  кимге  да  эс  тапдыргъан,  танылып.

Болуш  манга,  болуш,  Бийим,  Аллахым,
Тенгизледе  юзмезден  кёп  гюняхым…

Ичир  манга  Сен  болушлукъ  сууунгдан,
Кечир,  сакъла  ёхтемликни  ууундан.

Я  Иляхий,  сал  къудурет  жолунга,
Жандауурлу,  Сен  жазыкъсын  къулунга.

Мен,  бир  факъыр,  келдим  Санга,  ашыгъып,
Жаратхан  Сен,  сау  аламны  ышыгъы.

Керти  къулну  къыямат  кюн  жашыргъан,
Сен  –  чакъыргъан,  мен  а,  келип,  баш  ургъан.

Я  Аллахым,  Сен  тапдыр  керегими,
Бериучю  Сен,  бер  тынчлыкъ  жюрегиме.

Чомартса  да,  гюняхымдан  таза  эт,
Ахыратны  азабындан  азат  эт.

Бу  жин-шайтан  хыйласындан  Сен  сакъла,
Жангылгъандан,  гюняхымдан  Сен  сакъла.

Кёр,  тобагъа  къайтама  мен  аллынгда,
Айырылдым  акъылымдан,  халымдан.

Айырма  деп  тилемейме  жанымдан,
Ахыр  кюн  айырма  Сен  ийманымдан.

Табынама  дининге,  Къуранынга,
Болушлукъ  эт  амалсыз  къулларынга.

Ассы  къулну  тилегин  бер  Сен,  эрип,
Къаст  этгенни  кёлюн  алгъын  Сен,  берип.

Аллах,  Сен  кеч,  жокъ  чыдамым,  тёзюмюм,
Санга  тенг  жокъ  ибадетим*,  тюзлюгюм.

Айыр,  Аллах,  юмметимден  шайтанны,
Сен  бу  таза  хурметингден  шатландыр.

Ийманынга  тарт  Сен  мени,  таза  эт,
Мени,  менден  айыр  да  Сен,  азат  эт.

Кёчюрген – Абдуллах

САБИЙЛИГИМЫ АК СУРАТЫ

Кар шош джава турганда
Бары да кёз туврамда...
Тар арбазыбыз тавда
Терен кардан толуп
Чыгывчу едик таннга,
Дуния ва ак булут.
Мен
Караб терезеден,
Кар да тёгерек бура,
Шош кона тереклеге,
Сагышларым аз бола,
Кышха тен болуб,
Акдан,
Кочхар тонун кийиб,
Кар кюрей еди аппам,
Кой кыркган кибик.
Есгердим:
Кыргызистанда
Карджа ак атларыбыз,
Карджа улакларыбыз,
Кёзлери бир уллула,
Думкарала,
Мыхла
Бары да кёз туврамада,
Кар шош джава турганда.
Енди карт аппам да джок,
Ол залим атла да джок,
Аллай кар да,
Тан да джок,
Завук улакла да джок.
Кар джавган сайын аппам
Кар кюрей турур,
Акдан,
Карджа улакларыбыз,
Карджа ак атларыбыз,
Уллу,
Мых кёзле,
Тонлу
Джылы сёзле
Бары да кёз туврамда,
Шош кар джава турганда


ÇOCUKLUĞUMUN AK RESMİ - (Abdullah Begiev / trnsl: Кочхарланы Леман )
*
Kar lapa lapa yağarken
Herşey gözümün önünde...

Dar avlumuz dağda
Derin kardan dolarak
Çıkardık her sabaha,
Dünya ise; ak buluttu
Ben-
Bakarken pencereden
Kar dönerek etrafında
Hafifçe konardı ağaçlara
Kaygılarım aklanırdı ...

Kışla bir olup,
Aktan -
Koç kürkünü giyer,
Kar kürerdi büyükbabam
Koyun kırkar gibi...

Hatırlarım:
Kırgızistan'da,
Kar gibi, ak atlarımız
Kar gibi, oğlaklarımız, -
Gözleri iri, kocaman
Kapkara, nemli -
Hepsi gözümün önünde
Kar lapa lapa yağarken ...

Şimdi büyükbabam yok,
O vahşi atlar da yok,
Öyle kar da,
Sabahlar da yok.
Mutlu oğlaklar da yok.

Kar yağdıkça büyükbabam,
Kar kürer
aktan
Kar gibi - oğlaklarımız,
Kar gibi - ak atlarımız, -
Kocaman,
nemli gözler
Kürklü, sıcak sözler -
Hepsi gözümün önünde
Kar lapa lapa yağarken ...
*
Türkçe çeviri:
Leman J. Koç (Кочхарланы Леман )

Culduz, салам.

Абдуллах назмуларын тюрк тилде кёрсе (кёрген эсе да билмейме), разы боллугъуна сёз джокъду. Алай а, бу форумгъа бизни джазыучуладан хазна киши кирмейди. Къошулу, ууакъ-ууакъ джаш тёлю бла да саламлаша-хапарлаша турсала уа - зараны боллукъ болмаз эди...

Мен да танышханма Абдуллах бла Семенлени Исмаилны зикирле китабыны презентациясыны заманында. Ол мен къоймагъан сенмисе-деб да соргъан эди, огъай, эгечим деген эдим

Bilal Salam,

Howe, Abdullah kёrgendi. Fadzhebook'da tanyshtyk Kesey blah. Blayynyda bilemidi bilmeyme.
Ana Ata blah boo betni achganyng yuchyun Bey saubol.
Allan Curtis poetle yuchyun etillirge Kerek kёp tightening bards.
Begiyulu, Ulla poetdi. Ana dzhazgan nazmulary dyuniya poetikasy blah tenglikde bolganyn ares Coy,
yusleri blah atlab ozarcha alai thorn-lyridzh-felsefik-melodic ... ala alai Alamat nazmuladyla.
Beck kёp Nazmi Adam! Jazar amma Features Adam sings bolalmaz. Begiyulu'nu dzhazganlaryn anglar yuchyun dyunya poetidzhasyndan hapary bolurga kerekdi adamlany.
Senide, anyda tanyganyma Bey kuanama. Uzak salam ieme

MalkarTV'de bir interuieu kёryub Alyp ёutubega salgan eat ..Bylayga yes Bolsun izledim.

Culduz, бек сау бол. Алай а, салгъанларынг ачылмайдыла, ЮТУБдан алыб салыб кёрдюм - "error" деб чыгъыб къалады.

Аны себебли, излеген - Абдуллахны юсюнден бериулеге ЮТУБда кеси къарар:

https://www.youtube.com/watch?v=6I3fyR3Vx68

https://www.youtube.com/watch?v=DBP-4yfuc60

К НОВЫМ НЕОТКРЫТЫМ ОСТРОВАМ

Новый поэтический сборник Абдуллаха Бегиева «Возвращаясь к неповторимому» уже одним названием заставляет читателя напрячь слух и углубиться в чтение предлагаемых автором переводов. В сборнике избранных переводов, выпущенном книжным издательством «Эльбрус», 26 блистательных имён Востока и Европы, Татарстана и Прибалтики и, конечно же, А. Пушкин с М. Лермонтовым. Имена, к которым прикипело сердце такого неуёмного и беспокойного балкарского поэта.

Именно об Абдуллахе Бегиеве хочется сказать, что у него мировая скорбь на челе. Он до всего доходит сам только сердцем. Порой живёт на разрыв аорты и по примеру «горлана и главаря» пытается, порой безуспешно, докричаться – достучаться до наших сердец. На этом пути его настигают шипы, отодвигая розы, они ранят, предупреждают, пытаясь потеснить его такое страстное и беспокойное эго. Но тут ничего не поделаешь: Абдуллах – поэт пассионарных проявлений чувств, и не случаен для переводов его выбор поэтов, творчество которых как бы звучит в унисон его сердцу.

В новом сборнике поэт собрал ряд уже знакомых читателю переводов: это и великие русские классики Пушкин, Лермонтов, а также фрагменты татарского эпоса «Едигей», за который руководство Татарстана присвоило Бегиеву высокое звание заслуженного работника культуры.

В сборнике «Возвращаясь к неповторимому» автор представил избранные переводы из русской и зарубежной поэзии, а также рубаи Омара Хайяма, среднеазиатского (узбекского) суфийского поэта Ахмеда Ясави, к творчеству которого в последние десятилетия балкарские поэты особенно внимательны. Впервые читаем отрывок из поэмы древнебулгарского поэта Кул Гали «Юсуф и Зулейха».

Читателю будет интересно узнать, что А. Бегиев одинаково привержен к двум сторонам света – Европе и Азии. В магнитном поле его притяжения также Махтумкули, Сергей Есенин, Владимир Солоухин, Василий Казанцев, Вячеслав Куприянов, Габдулла Тукай, Муса Джалиль, Джемалдин Яндиев, Расул Гамзатов, Юстинас Марцинкявичюс, Юрий Семендур, Сапфо, Франсуа Вийон, Уильям Шекспир, Генрих Гейне, Шандор Петефи, Хуан Рамон Хименес, Исикава Такубоку, Пабло Неруда, Абдулкаххар Эрлат. Словом, поэтическая галактика, где звезда с звездою говорит. И дирижёром этой интернациональной полифонии является Абдуллах Бегиев.

Работяга, чернорабочий литературного цеха, упрямый, неуступчивый в своих творческих притязаниях, он – воплощение поэта в абсолютном значении этого слова. Его поэтика, владение стихотворной стилистикой давно снискали ему славу (не побоимся пафоса) самого мастеровитого из многих называющих себя поэтами.

Бегиев не только демонстрирует акцентированное мастерство, виртуозно работая со словом, но и вторгается в семантические дебри, позиционируя себя толмачом (толкователем, разъяснителем) многих лексических единиц, демонстрируя широту познаний.
Как бы кому-то из нас ни хотелось, но имя Бегиева в балкарской поэзии никак нельзя замолчать, ибо его поэзия – свершившийся культурный пласт национального карачаево-балкарского искусства слова. Слова, которому поэт «без лести предан» и готов служить ему «до дней последних донца».

Для большей достоверности своих слов приведу авторитетное мнение о Бегиеве доктора культурологии Фатимы Урусбиевой: «Абдуллах Бегиев – один из талантливых, многогранных деятелей национальной культуры. Он поэт, историк фольклора и литературы, публицист, переводчик и литературный критик. В каждом жанре он первооткрыватель… Бегиев практически закрыт для суесловия и празднования. Он настолько искренен и первичен в слове, что все слова вообще отстают, как шелуха. «Тавро» поэта создаётся не единым днём, а безоговорочностью его присутствия в культуре, ремесле, в отношении читателей, круг которых в данном случае расширяется до понятия народ. Хочу выделить особо нераздельность слова и дела Бегиева, если иметь в виду его усилия по собиранию тюркского слова и раскрытию его неисчерпаемых возможностей».

Авторская ремарка «Вместо предисловия» очень точно характеризует Бегиева, поэта и исследователя, находящегося в неустанном поиске тем для творческого воплощения. Думается, и сборник «Возвращаясь к неповторимому» ещё больше расширит представления о нём читателя, даст понять, что именно Бегиев способен показать ему артезианские глубины поэтического мышления с непередаваемо прекрасными высотами возможностей родного слова.

Светлана МОТТАЕВА
http://www.kbpravda.ru/node/10212
"Кабардино-Балкарская Правда" 22.03.2016

• 
  

ОМАР ХАЙЯМ
АЙТДЫРГЪАН ТИЗГИНЛЕ (31-40)
31
Бахчада бир къызыл гюл, кюе-сытыла:
«Мен Юсюпме, – деди, – ол къулгъа сатылгъан».
«Да, къайдад да сени шагъатынг?» – дегенде:
«Ма, – деди, – къан жугъу кёлегим сыртымда».
32
Бу жашил къыртышда, жанындан таянып,
Хур къызчыкъ узатсамы чагъыр аягъын,
Тенглерим манга ит налатын берсинле –
Бир башха жаннетни келтирсем эсиме.
33
Бу жарлы кишини бу эски къошуну
Бир ёзюр эди бек бурун, кёр шо шуну!
Бу аягъ’а, бу чын аякъ, бу бир ариу
Къызчыкъны жаягъы эди, акъ ёшюню.
34
Бу кёзюнг къууаннган затла – бары да бош.
Бу кесинг къурагъан затла – бары да бош.
Даулашынг, умутунг, Жер жюзю, булуту,
Бу махтау, бу сыйлы атла – бары да бош.
35
Бу жалгъан дуниягъа таяннгын, айт, къалай?
Бу жансыз жукъудан уяннгын, айт, къалай?
Бир чирип, жангыдан тирилирме деп мен, –
Шо бир чёп болуп да, – ийнаннгын, айт, къалай?
36
Биреу бай болалса, бир мажал: «Менме!» – дер.
Юйюню да башы, ол къанжал: «Менме!» – дер.
Энди ох деп, бир тап жашайым дегенлей –
Эшикден шош кирир да ажал: «Менме!» – дер.
37
Жер бир жут эмегенди, барын да жутхан,
Аны жокъ хорларыкъ, бералмазса ултха.
Мен а саума деп, сен махтаннганмы этесе?
Да, ашыкъма, тохта, аш болурса къуртха.
38
Боллукъну, болмазны да, акъны, къараны да
Жазыугъа тюшюрген – Аллахны къаламыды.
Хар атлам да къалгъанды кёкде жазылып,
Жокъ жарсып, къууанып тургъандан магъана да.
39
Ууаз бересе: «Эй мискин, ийман бла ёлсенг,
Жаннетде ол хур къызла, чагъыр, шербет – ол сен
Ол бек сюйген затларынгы берир Аллах!» – дейсе.
Ай моллаке, «берир» угъай, «алыр, харип» десенг!
40
«Мен бир шах эдим, – дей, сытылады къошун, –
Топуракъ болдум, – дей, – бу киши уа, къоншунг,
Чыгъарды да, къазып, шахны шау этди, – дей, –
Ичгичи этди, – дей, жарылады къошун.

( переведите: Абдуллах Бегиев )

ОТАРЛАНЫ КЕРИМНИ ЭСГЕРЕ



ОТАРЛАНЫ КЕРИМ

ТАУ АЯЗЫ

…Танг аяз а шош урады,
Къалтырайды кёл.
Жукъугъа батып турады
Нарт журт – Ючкюмел.

Тау жайлыкъ. Кече салкъынды,
Тёгерек да шош.
Тик къая сабыр къалкъыйды,
Аллында уа – къош.

Къой сюрюу рахат жатады,
Ыстауат – жангы.
Ай да шыбыртсыз батады,
Чакъыра тангы.

Кечени шошлукъ алгъанды.
Сагъайып айгъа,
Тау таргъа къулакъ салгъанды –
Жокъду бир къайгъы.

Шумалакъ тутхан тарда уа –
Кечеги сагъыш.
Къанатлы шыбырдаула да
Туудура алгъыш.

Кезиуюнча, кётюреди
Къой да ышнырын.
Тау аяз а келтиреди
Сыбызгъы жырын.

Танг ата, къалай къууанчды,
Жаз кюнню кёрген!
Сюйгенинг жукълап тургъанча:
«Тур, жаным!» – деген.

Тау аяз а шош урады,
Къалтырайды кёл.
Мен сени сакълап турама.
Хайда, наным, кел!

1938

КЁЗЛЕ

– Сютге дугъум атхан кибик –
Кёзлеринг сени.
«Сюебиз, – деп айтхан кибик
Кеслери – сени!»
Узун, къара кирпиклени
Ичинде бугъа,
Жарыкъ жулдузчукъла мени
Жолумда чыгъа.
Шо бир жюрек сёз эштирге
Термилеме мен.
Сени бла сёлеширге
Деп келеме мен.
Айтсам да мен жюрегиме:
«Сен ашыкъма, тёз!»
Эс бурмайды тилегиме,
Айт жангыз бир сёз!

– Неге керекдиле санга
Сёзлерим мени?
Тамамдыла билалгъаннга
Кёзлерим мени.

1950

АЙТЧЫ, АРИУ!..

– Сен ышарсанг – дуниям жарыкъ
Кюн тийген кибик!
Турур эдим жолда барып,
Тюк кёрюнмей жюк.
Тюйсенг а сен къашларынгы –
Кюн да къарангы.
Чеги да жокъ сагъышланы,
Атмайды тангым.
Да нек къояса жарсытып,
Айтчы сылтаусуз?..

– Туралмайд Кюн да жарытып,
Болуучуд мутхуз...

1952


САКЪЛА МЕНИ

– Сенсиз мутхузду кюн манга,
Чарс басхан кибик.
Жол-къол табалмай, туманда
Ажашхан кибик...
Санга элтир жолну излей,
Инжилеме мен.
«Къалай эссиз телиме!» дей,
Эзилеме мен.
Ансдан алай дегенликге,
Тёзюмлюк къайда?!
Жюрек сени сюйгенликге,
Чыкъмайды файда.
Айтады шуёхум, тенгим,
Уруша манга:
«Сени барынг-жогъунг, дегин,
Тюк тюйюл анга.
Сен бош инжилме да, харип,
Къой да къой аны!»
Кетесе, насыпсыз, эрип,
Кесинги таны!»
Эс бурмай айтханларына,
Изледим сени.

– Ой, аз зат айтмазла ала,
Сен сакъла мени.

1953

ТЮШЮМДЕ СЕНИ КЁРДЮМ

– Мен тюшюмде сени кёрдюм.
Сен кенгден къарап,
Озуп кетдинг да, жибердинг
Бир сууукъ къарам.
Бир жаш да жанынгда, кирпи
Къашларын тюе...
Аллым бла озуп кетди,
Женгинге тие.
Ол сора кёргюзтдю мени,
Эштмедим сёзюн.
Сен харх-хархдан кюле эдинг,
Мен сизге тёзюп...
Да, эшта, кёрюрге тюшер
Бир къайгъы манга...

– Ой, аз зат кёрюнмез тюшде,
Бурма эс анга!

1953

СЕНИ АТАНГ

– Сени атанг, мени кёрсе,
Къашларын тюе...
Жолда тюбеп, салам берсем,
Кёрмезге сюе...
Къошха барсам, манга анда
Этгени – тырман.
Къаным къызады бек анга,
Кёп тёзюп турмам.
Сыртда бёрю улугъанын
(Бир оюм эт сен!),
Кюнню да нек бузулгъанын
Ол кёрюр менден!
Баям, илинмейди бошдан,
Да, айтсын ачыкъ…
Туралмайма, кече къошдан
Кетмийсем къачып!
Аны шо ол къаштюй халын
Чырт кёрмез ючюн!..
Шо аллында сёзге къалып,
Терлемез ючюн.
Сеними сюймейд берирге?
Дертми жюрютед?

– Сени бла сёлеширге
Сюйгенден этед.

1950

Переводы Пушкина на балкарский язык звучали в Михайловском
06.06.2016

В юбилейном 50-м Всероссийском Пушкинском празднике поэзии, проходящем в бывшем имении поэта Михайловском, где он находился в ссылке и был похоронен после смерти, принимает участие известный балкарский поэт, член правления Союза писателей России Абдуллах Бегиев, - сообщил корреспондент РИА «Кабардино-Балкария».



Сегодня А.Бегиев вместе с другими гостями Пушкинского праздника принял участие в церемонии возложения цветов к могиле А.С. Пушкина.
«К месту погребения поэта в Святогорский монастырь люди приходят задолго до начала богослужения. Здесь много тех, кто приехал впервые, но есть и те, кто постоянно возвращается в эти края в день рождения поэта», - сообщил телеканал «Культура».
«Самый аутентичный Пушкинский день, конечно же, - в родовом имении поэта, в Михайловском. Приветствие в адрес торжества направил президент Росси Владимир Путин.
Михайловское, Петровское, Тригорское. Здесь были написаны строки, знакомые многим с детства. Эти места нередко называют «поэтической родиной» Пушкина. Сюда поэт не раз возвращался, чтобы спокойно писать в уединении. Здесь был окончен «Евгений Онегин», появилась на свет трагедия «Борис Годунов» - всего около двухсот произведений», - говорится в сообщении телеканала «Культура»..
На Пушкинском празднике Михайловская поляна превращается в литературную гостиную под открытым небом, на которой поэты читают свои стихи, посвященные Пушкину. А.Бегиев прочитал отрывки из своих переводов на балкарский язык сказок Пушкина. По мнению знатоков балкарского языка, данные переводы являются конгениальными поэзии Пушкина.

© РИА "Кабардино-Балкария", 2016

Каким именем перекликаться будем?
Литература / Литература / Территория абсурда
Красников Геннадий






Неюбилейные заметки о 50-м юбилейном Всероссийском Пушкинском празднике поэзии в Михайловском
В 1829 году в письме к своему другу А. Пушкину П. Чаадаев пишет, что его «пламеннейшее желание – видеть Пушкина посвящённым в тайну времени». Собственно говоря, Александр Сергеевич обладал этим редким даром чувствовать, что «совершается под покровом внешних исторических событий» (В. Зеньковский). Чему свидетельство в том числе его знаменитые слова «бывают странные сближения».

А в том, что 50-й юбилейный Всероссийский Пушкинский праздник поэзии в Михайловском является событием историческим, нет никаких сомнений. Как пишут на сайте Пушкинского заповедника его замечательные хранители и великие энтузиасты: «В 60-е годы оформилась эта подлинная народная инициатива и возродилась в форме Всесоюзных Пушкинских праздников поэзии». А далее эти вдохновенные, верой и правдой преданные Пушкину служители музея сообщали: «В 2016 году состоится 50-й, юбилейный Всероссийский Пушкинский праздник поэзии. Проведение этого праздника – значимое событие для музея». Готовясь к мероприятию, они трепетно напоминали: «Михайловское обладает огромной лирической силой. Здесь прошлое явственно живёт в настоящем, происходит передача культурной эстафеты поколений, принадлежащей к великой русской пушкинской культуре – открытой, гостеприимной, дружеской ко всем другим культурам мира…» «Культурная эстафета», однако, в юбилейном году оказалась несколько странной… И отнюдь не по вине музейных работников. Им-то, бедным, не привыкать к подобного рода ударам судьбы.
Как известно, в 1936 году (с которого, собственно, и начинаются Пушкинские праздники поэзии) к предстоящему в 1937 году столетию со дня гибели А.С. Пушкина приступили к восстановлению дома-музея поэта в Михайловском. Восстановление проходило при участии тогдашнего директора Государственного Пушкинского заповедника (1935–1938) Василия Захаровича Голубева (1902–1941), погибшего в первый год Великой Отечественной войны (по «странному сближению», словно поручившему своё детище другому, выжившему фронтовику, надёжному и отчаянному Семёну Гейченко). В.З. Голубев строго придерживался исторически достоверного, сохранённого по воспоминаниям и рисункам современников, плана воссоздания дома поэта. Но вот вместо «шестикрылого Серафима» Пушкина посетила во всём разбирающаяся власть, которая, по слову Мандельштама, «отвратительна, как руки брадобрея»… В заповедник прибывает некая дама с богатой биографией – Елена Фёдоровна Розмирович, супруга наркома юстиции Николая Крыленко, ответственный секретарь Всесоюзного Пушкинского комитета, директор Государственной библиотеки им. В.И. Ленина, а в недалёком прошлом, помимо восхождения с Лениным на снежную альпийскую вершину Ден-ду-Раше, член следственной комиссии Первого революционного трибунала (есть отчего вздрогнуть в 1936 году!). Характеристика столь важной персоны умещается в три лаконичных слова: «решительна, бескомпромиссна и безжалостна» (Д. Тимошенко).
После осмотра Михайловского Елена Фёдоровна решительно определила, какой именно дом нужен Пушкину, а именно: в доме-музее должно быть «пять музейных комнат общей площадью 200 кв. метров, кабинет заведующего музеем 20 кв. метров», а также «вестибюль, гардероб, мужские и женские уборные должны быть запроектированы из расчёта максимальной единовременной загрузки музея в 50 человек». Правда, тут Розмирович допускала варианты: уборные могут быть «запроектированы вне дома». Но будущий фронтовик В.З. Голубев не дрогнул и сумел защитить свой проект практически готового на тот момент пушкинского дома, и «гений места», освящённый именем и невидимым присутствием поэта, всё-таки не был осквернён, пока не пришли на русскую землю фашисты…
В 60-е, уже на государственной основе, вновь возродились поэтические праздники в Михайловском. Много воды утекло за прошедшие полвека. Нет тех звонких имён, которые были знакомы всем в стране по телевизионным передачам, по трансляциям с Михайловской поляны, где собирались тысячи поклонников поэзии, чтобы увидеть и услышать голоса И. Андроникова, П. Антокольского, Я. Смелякова, Ю. Друниной, Б. Ахмадулиной, В. Бокова, Н. Старшинова, Е. Евтушенко, В. Кострова, К. Кулиева, Д. Кугультинова, правнука поэта – Григория Григорьевича Пушкина, гостей, выдающихся поэтов из разных стран…
Поэзия стала бедной падчерицей на радио, на телевидении, в информационном пространстве. Она ушла со стадионов, потеряв многотысячных поклонников… Не будем сейчас говорить о причинах, но признаем сам факт того, что, как говорит старинный домовой Михайловского Валентин Курбатов: «Меняется «вектор» поэзии. Сам слушатель и читатель поэзии слушает её уже не прежним «общественным» слухом, а разобщённым сердцем и собирается вокруг Слова на более «тихом» уровне». Но мой тридцатилетний опыт участия в пушкинских торжествах в Болдине, в Михайловском показывает, что самые верные читатели и поклонники поэзии (а это всё равно от сотен человек до нескольких тысяч порой) приходят и приезжают со всех концов России именно на праздник поэзии, чтобы услышать живое поэтическое слово…
Вот и в этом году юбилейный Пушкинский праздник не потерял своей торжественности и эмоциональной окрашенности, несмотря на то что буквально накануне поездки нашей делегации в Михайловское по всем каналам с утра до вечера, как нарочно, повторялась информация о том, что Псковская область признана самым бедным регионом России (словно стыдя нищих поэтов, чтобы мы не ели свой хлеб даром). Всё было на высшем уровне, чувствовалась заботливая рука государства. Молодой и энергичный губернатор Андрей Турчак без бумажки и чиновничьей важности непринуждённо и сердечно открывал праздник. Владимир Толстой, советник президента РФ по культуре и искусству, председатель оргкомитета празднования, зачитывал приветственный адрес президента России Владимира Путина гостям и участникам Пушкинского праздника поэзии. Были прекрасные театральные и музыкальные коллективы – оркестр Псковской филармонии, Государственная академическая хоровая капеллы им. А.А. Юрлова, артисты «Новой оперы».
В Научно-культурном центре Пушкинских Гор в переполненном зале состоялся поэтический вечер, где с восторгом принимали замечательного русского поэта Владимира Кострова (председателя Международного Пушкинского комитета) и овациями встречали других гостей праздника. А среди них были яркие самобытные поэты – москвичи Геннадий Иванов, Константин Скворцов и Василий Попов, преподаватель русской словесности МГУ Анна Евтихиева. Санкт-Петербург представляли Андрей Ребров и Валентина Ефимовская, Калугу – Вадим Терёхин, Ханты-Мансийск – Дмитрий Мизгулин, города Слобожанщины Харьков и Белгород – Станислав Минаков, из Махачкалы приехали два народных поэта Дагестана – Магомед Ахмедов и Сибирбек Касумов. В составе делегации были также балкарский поэт, историк фольклора и литературы Абдуллах Бегиев, народный писатель Удмуртии Вячеслав Ар-Серги, народный поэт Республики Саха (Якутия) Наталья Харлампьева, руководитель Русской писательской организации Эстонии, известный прозаик, культуролог и переводчик Владимир Илляшевич. Белоруссию представлял минчанин Андрей Скоринкин, Сербию – выдающийся поэт и переводчик, почётный член СПР, лауреат двух «Золотых Витязей» Зоран Костич.
В делегации были и псковские писатели – критик и эссеист Валентин Курбатов, проведший блестящий круглый стол с участием поэтов России, ближнего и дальнего зарубежья «Моцарт и Сальери или фигляр и Алигьери» (вызовы русской культуре), а также поэты Андрей Бениаминов, Игорь Исаев, Наталья Лаврецова, Ларина Федотова, Надежда Камянчук. Руководил командой литераторов в Пушкинские дни глава псковской писательской организации СПР прозаик Игорь Смолькин. Именно ему пришлось принять на себя первые удары неотвратимых «странных сближений», когда убийственными шагами Командора в тот вечер дала о себе знать невидимая тень железной Розмирович, реинкарнированной в виде «запроектированных» «усовершенствований» режиссёром студии «Ленфильм» Дмитрием Месхиевым, являющимся с недавних пор руководителем театрально-концертной дирекции Псковской области. Как незабвенной памяти Елена Фёдоровна знала, какой дом нужен Пушкину, так и Месхиев решил, что на поэтическом празднике поэзии и поэтов должно быть как можно меньше (как если бы на съёмки его фильма пришла сама Розмирович и потребовала убрать всех актёров, а заодно и режиссёра, дабы не путались под ногами!). «Слушать не будут», – утверждал новоявленный псковский нарком от культуры, и даже когда зрители аплодисментами буквально не отпускали поэтов со сцены, Месхиев красноречивыми жестами требовал от И. Смолькина, чтобы тот поскорее убирался со своими гостями. На такую бесцеремонность отреагировал под одобрение зала балкарский поэт А. Бегиев: «Не дать поэту слова – всё равно что убить его на дуэли».
Но самым радикальным «усовершенствованием» постановщика праздника поэзии стали события на главной поэтической поляне Михайловского, где все последние полвека как раз и происходило поэтическое действо, где «происходит передача культурной эстафеты поколений»… Где ещё одно историческое сокровище – намоленная, надышанная сцена, помнящая выдающихся людей, блистательные выступления, голоса многоязыкой отечественной и мировой поэзии, тоже ведь своего рода «гений места», к которому вела все эти годы своя «народная тропа». Сюда за тысячи километров приехали поэты, переживали, вынашивали в себе сокровенное слово о Пушкине… Но, увы, той сцены, на том – намоленном – месте не оказалось. Наш стратег «руками брадобрея», с лёгкостью игрока, как колоду карт, перетасовал всю поляну, как перетасовал он и традиционную поэтическую программу праздника, в результате которой пришедшим на выступления поэтам слова не дали. Хотя и на новом месте верные зрители, как всегда, пришли слушать стихи, зная, что с 12 до часу дня на поляне, на законном месте, традиционное время стихов…
Честно сказать, было стыдно перед гостями из разных городов, стран, перед моим другом Зораном Костичем, который первый раз приехал к Пушкину и вместе с нами попал в унизительное положение. Стыдно перед Владимиром Илляшевичем, который в одиночестве хранит в Эстонии братство русских писателей, всё ещё верящих в живое русское культурное пространство. Но ещё унизительнее было, когда уже в конце дня поэтам всё-таки дали возможность выступить, а на сцене в это время под оглушающий грохот отплясывали дикий то ли канкан, то ли ещё какой-то отстой полуголые девицы группы «Лицедеи» (но не те полунинские «Лицедеи» с их философией и смехом сквозь слёзы, а примитивные механические куклы, дербанящие свою часть государственного бюджета, отпущенного на юбилейный Пушкинский праздник поэзии!)…
Этот позор на полупустой поэтической поляне с нами до конца переживал не бросивший нас в трудную минуту, интеллигентный, растерянный от происходящего варварства Георгий Николаевич Василевич, директор Государственного музея-заповедника А.С. Пушкина «Михайловское».
После «канкана» перед горсткой оставшихся зрителей мы говорили о «весёлом имени Пушкина», читали стихи Александра Сергеевича, а когда уходили, видели, как на сцену вслед за нами поднимался великий коллектив Государственной академической хоровой капеллы России имени А.А. Юрлова, а на поляне уже практически не оставалось зрителей. И только пушкинские берёзы, только аллея Анны Керн, только птицы, только вечная речка Сороть, хранящая отражение и неповторимый смех гениального поэта, слушали бессмертную классическую музыку, поражаясь мужеству и терпению русской культуры…
Выступая после литии на могиле Александра Сергеевича, я говорил о победе Пушкинского праздника над смертью, над временем, над пошлостью… О том, что когда-то в русском зарубежье дни столетнего юбилея пушкинской гибели на дуэли объединили всех оставшихся без России, без Родины. Владислав Ходасевич писал тогда о том всенародном праздновании: «Это мы уславливаемся, каким именем нам аукаться, как нам перекликаться в надвигающемся мракe». Когда, словно старого Фирса из чеховской пьесы, скоро забудут на михайловских тропинках и Пушкина, и Курбатова, и Василевича, и чистых бессребреников, музейных работников новые хозяева жизни, новая капиталистическая Россия…
И ещё подумалось: будь жив Семён Степанович Гейченко, уж он бы смог и одной своей рукой фронтовика и мужика врезать как следует всем, кто посягает на святое, кому всё равно, каким именем будет перекликаться Россия во мраке.

Бегийланы Абдуллах:
29-чу ИЮЛДА, НАЛЬЧИК ШАХАРДА ЖАМАУАТ БЛА ТЮБЕШГЕНИНДЕ, АЙТХЫЛЫ НАЗМУЧУ ЕВГЕНИЙ ЕВТУШЕНКО БУ НАЗМУСУН ОКЪУДУ, "КЪЫЗЫМ, САНГА АЙТАМА, КЕЛИНИМ, СЕН ЭШТ" ДЕГЕНЧА


НАСЛЕДНИКИ СТАЛИНА

Безмолвствовал мрамор. Безмолвно мерцало стекло.
Безмолвно стоял караул, на ветру бронзовея.
А гроб чуть дымился. Дыханье из гроба текло,
когда выносили его из дверей мавзолея.

Хотел он запомнить всех тех, кто его выносил -
рязанских и курских молоденьких новобранцев,
чтоб как-нибудь после набраться для вылазки сил,
и встать из земли, и до них, неразумных, добраться.

Он что-то задумал. Он лишь отдохнуть прикорнул.
И я обращаюсь к правительству нашему с просьбою:
удвоить, утроить у этой стены караул,
чтоб Сталин не встал и со Сталиным - прошлое.

Мы сеяли честно. Мы честно варили металл,
и честно шагали мы, строясь в солдатские цепи.
А он нас боялся. Он, верящий в цель, не считал,
что средства должны быть достойны величия цели.

Он был дальновиден. В законах борьбы умудрён,
наследников многих на шаре земном он оставил.
Мне чудится, будто поставлен в гробу телефон.
Кому-то опять сообщает свои указания Сталин.

Куда ещё тянется провод из гроба того?
Нет, Сталин не сдался. Считает он смерть поправимостью.
Мы вынесли из мавзолея его.
Но как из наследников Сталина Сталина вынести?

Иные наследники розы в отставке стригут,
а втайне считают, что временна эта отставка.
Иные и Сталина даже ругают с трибун,
а сами ночами тоскуют о времени старом.

Наследников Сталина, видно, сегодня не зря
хватают инфаркты. Им, бывшим когда-то опорами,
не нравится время, в котором пусты лагеря,
а залы, где слушают люди стихи, переполнены.

Велела не быть успокоенным Родина мне.
Пусть мне говорят: «Успокойся...» — спокойным я быть не сумею.
Покуда наследники Сталина живы ещё на земле,
мне будет казаться, что Сталин ещё в мавзолее.

ОСУЯТ//ОСИЯТ//OSİYAT - Abdullah Begiy Ulu

Абдуллах Бегиев - Abdullah Begiy Ulu·22 июля 2016 г.

«1937 жылгъа дери малкъарлыланы бла къарачайлыланы жазмалары бир болгьанды, окъуу, адабият китабланы да бирча хайырланнгандыла. 1937 жылда малкъар жазма жангы алфавитге кёчюрюлгенди. Алай бла, мен ангылагъаннга кёре, эки къарнаш халкъны (Бир халкъбыз! – А.Б.) культурасы, иннет-ниет байлыгъы биригиб баргъаны кимни эсе да тынгысыз этгенди. Къабарты-Малкъарда, Къарачайда да бу ишни юсюнде жаулукъ этген адамла болгъанларына ишеклик жокъду. Башха тюрлю ангыларгьа онг да жокъду.

1937 жылдан бери малкъарлыла бир жазманы, къарачайлыла да башхасын алгъандыла. Алай бла малкъарлыланы бла къарачайлыланы бирликлерине уллу заран тюшгенди. Культура байламлыкълары азайгьанды. Жазмабызны башха болгъаны, бир бирибизден айырылгъаныбыз къарачай-малкъар культурагъа, миллетлик жашауубузгъа, экономикабызгъа да айтыб-айтмазча кёб къоранч келтиргенди.

Къарачайлыланы бла малкъарлыланы жазма тиллери, орфографиялары бир, бирча болургьа керекди. Алай болса, окъуу, адабият китабланы бирге чыгъарлыкъбыз, аланы тиражлары кёбейирикди, окъуучуланы саны да ёсерикди, китабланы басмалаудан тюшген къоранчны иги да азайтыргъа онг боллукъду…» Алийланы Умарны 40-чы жыллада «Социалист Къабарты-Малкъар» газетде басмаланнган статьясындан-

Ол жыллада кёлюнгдегин ачыкъ айтыр амал болмагъаны кимге да туурады. Алай ана тилибизни хауасын, кючюн сезе билгеннге, тизгин араладан магъана чыгъаралгъанлагъа Алийланы Баблашны жашы Умар шарт ангылатханды – миллетлигибизге къалай жарсыгъанын да, культура, жашау, миллетлик жюрютюу ишде де къалай, къайсы жолну барсакъ бийикге чыгъараллыгъыбызны да. «Жазмабызны бир бирден айыргъандан уллу аманлыкъ къарачай-малкъар культурагъа бир адам да эталлыкъ тюлдю. Жазмабызны бирге къошхандан уллу игилик да къарачай-малкъар культурагъа бир адам да эталлыкъ тюлдю» деген оюмну айтады. Ол жыллада (бу жыллада окъуна дейик – башхамыды) басмада «Аманат// Осуят» деп жазалмагъан эди эсе да, миллетине аманатын, осуятын билдиргенди.

Къарачайда, Малкъарда да аны ол муратын болдурмаз ючюн кюрешгенле, андан «онглуракъла» бар эдиле. Билесиз, ол жыллада (Жаланда ол жылладамы?) аман ишни сюрген адам иги ишни тутханладан эсе муратына теркирек жете эди. Аллай къыралда жашай эдиле да… Алай, къайда жашаса да, Умар Баблаш улу жюрегинде миллет сагъышы болгъан чынтты миллет адамы эди. Акъылман! Алайсыз аллай сёзле аны эсине да келлик тюйюл эдиле. Тюнене не болгъанын, бюгюн не этерге керегин, тамбла не кюн келлигин айтады. Сау заманларында кючлери къарып эталмагъанны, ызларындан келгенлеге буюргъан аллай адамлагъа адетди. Алий улу Умар ол жумушну ызындан келгенлеге буюргъанды, аманат, осуят этгенди. Алай-алай ангыласакъ да, аны магъанасы бирди – дунияда жашагъанлагъа, аны ызын тутханлагъа ол уллу борчду, аллай адамны тергей эсек, сыйлай эсек... Да миллет сагъышыбыз бар эсе жюрегибизде, аллай миллет адамларыбыз сау чакъларында кюрешип эталмагъан ишлерин, болдуралмагъан муратларын, аманатларын, осуятларын толтургъан миллет борчу болуп да къалады. Миллетме деген аны толтургъан да этеди. Ол бизни къолубуздан келген зат болуп – биз аны этмесек – миллетлик сартындан алгъа бир атлам да бараллыкъ тюлбюз, даулашып тургъандан башха!

«Кёбчюлюк-азчылыкъ» сартындан айтханда уа, биз, къарачай-малкъар инсаны, бирге жашагъан болсакъ эди, медет, бир жумхуриет болуп, аллай ушакъланы ол заманда бардырыр эдик, «кёпчюлюк айтхан деген да ол заманда келишир эди. Болсада биз эки айры болуп жашайбыз. Эки жумхуриетде. Ол себепден сёз да ортакъ жазма тилибизни юсюнденди. Бир бирибизге билеклик, себеплик этиуню. («Азсыз» деп бизни бойсундурургъа кюрешгенле алайсыз да толуп атадыла, бойсунур амалыбыз жокъду ансы!) Къарнаш къарнашны сыйлагъан тёре барды ансы бойсундургъан тёре жокъду!

Кеси арабызда, Малкъар жанында «кёпчюлюк» дегенде уа – Ч, Ж «кёпчюлюк» жазма тилибизде эрттеден жюрюйдю. Аны ала туруп даулаш да болмагъанды, болур амалы да жокъ эди. Ц «азцылыкъ» аны кёп хапарсыз къабыл да этген эди. Да, сау болсун Ц «азцылыкъ». Аны юцюн ол зашарындан къалмайды, Инша-Аллах, къаллыкъ да тюйюлдю. Харун бла ич ушакъ бардыргъан сунуп жаздым, Аллах дуниягъа окъутду. Да, не этериксе, Аллахдан жашыралмагъаныбызны Адамдан жашырмабыз.

Халкъыбызны, къарачай-малкъар тилибизни да жанындан багъалы кёрген закий уланыбыз Алийланы Баблашны жашы Умарны бизге буюргъан борчун – осуятын толтурайыкъ!

БЮГЮН ОКТЯБРНЫ 19 - БЕГИЙЛАНЫ АБДУЛЛАХНЫ ТУУГЪАН КЮНЮ

Халкъыбызны деменгили уланы, уллу шайыры, Къайсынча, кенг джюрекли, фахмулу да къарнашыбыз Абдуллах Бей!.

Туугъанынг бла сен атангы-анангы къууандыргъанса, фахмунг бла уа - бютеу халкъыбызны да. Кязим хаджини да, Джырчы Сымайылны да, башха закийлерибизни да бизге джангыдан танытханса. Тилибизни байлыгъына, ариулугъуна да тюшюндюргенлей турады Сёзюнг. Тау поэзияны тахсаларын сени дараджангда кёре билген, бизге да кёргюзте билген - джазыучуларыбызда, алимлерибизде да джокъду.

Халкъыбыздан да къууана, халкъыбызны да къууандыра, кёб джаша.

Абдуллах Бегиев

Уруш бошалгъандан сора, Къайсын Ата журтуна, туугъан элине къайтханды. Халкъны кёчюргенлерин ары дери эштген эди. Алим Кешоковну да нёгерге алып, от жагъалары сууугъан эллени кёре чыкъгъанды. Кимни табарыкъ эди!.. Жюреги буз болуп, бир бетде къойчу къошну эслегенди да, ары тебирейдиле. Ол кезиуде, бу келген "тыш" адамланы кёрюп, къошдан эки парий, юрюп, была таба атыладыла. Ол атылып келген бёрюбас парийле мынга жууукълашханда, Къайсын: «А-а, харип, бахсан парийле!..» дегенди. Ол таулу ауазны эшитген парийле, экиси да бирча, жерлеринде тохтап къалып, Къайсынны кёзюне битип, жерге бауурланадыла. Сора уа, дейди, ол эки парий да, сюркелип келип, Къайсынны аякъларын жалагъандыла. Муну кёрген адамла айтхандыла. Керти болгъан ишди. Эсиме тюшсе, кёпге дери кесиме келалмай, сейир-тамашагъа къалып туруучума. Айталгъан да эталмай айтама. Сёз бла ангылатхан къыйынды!..

Абдуллах Бегиев
Вчера в 9:26 ·


***
Нарт таурухладан хапарлары болгъанлагъа эсгертеме: бу мен тёбен салгъан жазмада (статьяда) – окъугъаныгъыз-окъумагъаныгъыз да болур – Нарт таурухла бла къалай ишлерге керегинден аз-маз айтыргъа кюрешгенлигимди. Да эс буруругъузну да андан излейме, бюгюн Нартлагъа эс бургъанла кёбюрек болгъанча кёрюнеди. Ол игиди. Алай нартлагъа алада болмагъан затла да къошуладыла. Аланы ич къудуретлерин ачаргъа талпынмай, тышындан жасаргъа кюрешедиле. Белгили тыш адамланы деберлерине тыянып, алагъа кеслери айтдыртхан сёзлени шагъатха келтирип, бир тамашалыкъ иш этгенча кёргюзтедиле кеслерин, иш кесин кёргюзтгюнчю. Ма ОЛ иги тюйюлдю! Аперимлик излегеннге ушайды этгенлери. Чынтты таулуну, керти ишни къылыгъына келишмеген затладыла ала. Нартланы ишлерин тынгылы этдик деп, сюйюнчюлюк излегенле ашыгъадыла. Жамауатны да алдайдыла. Ала тынгылы болургъа энтта кёп иш этилирге керекди. Ол бир адам, бир заман кётюраллыкъ жюк да тюйюлдю. Айтыргъа, жумуртхада тюк излегенча ишлерге керекбиз.
Айып этмегиз.
НАРТ АГЪАСЫ – ЭЛ БАГЪАСЫ
«АЧЕЙ УЛУ АЧЕМЕЗ»
Жюз бла он жыл мындан алгъа «Сборник материалов для описания местностей и племен Кавказа» (XXI, Тифлис, 1896) деген журналда Л. Г. Лопатинский «Ачей улу Ачемез» деген нарт таурухну юсюнден жаза туруп, бу таурух Шимал Кавказны халкъларына кенг жайылгъанын белгилегенди. Таурухну юсюнден ол айтхан оюмну иги сюзюп къарагъан адам бир затны ангыларыкъды: «Ачей улу Ачемез» деген таурух къарачай-малкъар халкъда жаратылып, Шимал Кавказгъа андан сора кенг жайылгъанын. Анга уллу эс бурурча шартды!
Л. Г. Лопатниский къарачайлыла бла малкъарлыланы бирча тилли, бир динли къарындаш халкъладыла деп ангылай эди эсе да, тиллери-тинлери, къанлары-жанлары, таурухлары-жырлары да бир халкъдыла деб а, баям, иги билмей эди. Чегем аузунда жашагъанланы окъуна бир энчи халкъныча белгилейди, эшта, къарачай-малкъар халкъны тарихинден алай уллу хапары болмаз эди. Анга айып этерча да тюйюлдю, тарихни сартындан бюгюн окъуна даулашханла тюбейдиле… Шимал Кавказда «Ачей улу Ачемезни» къарачай, адыг (къабарты), малкъар, дюгер, чегем таурухлары бардыла, деп санай келип, Л. Г. Лопатинский оюмун былай белгилейди: ол таурухла бары да: къарачай «Ачимез» да, къабарты «Ашамез» да, чегем, дюгер тауруху да «бу мен басмалагъан малкъар «Ацемейни» тюрлюлеридиле деп бегитеди. («Карачаевское сказание «Ачимез» и кабардинское «Ашамез» со¬ставляют варианты нашего сказания»). Къарачай тюрлюсю къысхартылыпды, къабарты тюрлюсюнде уа бир-бир затлары тюрлендирилипдиле, дейди. («Карачаевский вариант местами скомкан и, по-видимому, сокращен, а в кабардинском некоторые детали изменены, но главная мысль в обоих остается та же, что и в балкарском сказании»).
Тюз ма алай айтады айтады 19-чу ёмюрде жашап кетген уллу орус алим Л. Г. Лопатинский «Ачей улу Ачемез» деген нарт таурухну кезлеую къайда чыкъгъанын шарт билдире. Къарачайлыла бла малкъарлыланы тиллери, таурухлары нелери да бир болгъанына иги терен киралмагъанды ансы, андан къатыракъ да айтырыкъ болур эди, андан кеч жыйылгъан таурухларыбызны да билген болса…
Дюгер тюрлюсю да бу таурух бла байламлы болгъанын да чертеди: «…в осетинском мальчике-богатыре Тотрадзе, сыне Алымбека, мы имеем дело с кабардинско-карачаевским Ашемезом или балкарским Ецемеем». «Къабарты, къарачай «Ашамезни» бир этип, малкъар «Ецемейни уа» башха этип жазса да, бары да малкъар «Ецемейни» юзюклери болгъанын а, кёргенигизча, шарт белгилейди. Алайды да, Лопатинскийни сёзюнден чыкъгъан оюмгъа кёре окъуна, «Ачей улу Ачемез» кертиси бла да къарачай-малкъар халкъда жаратылгъан нарт эпос болуп чыгъады.
Ол шарт бютюн да шексиз болур ючюн, алыкъа кёп иш этилирге керегин да эсгереди. («В этом отношении предстоит еще много работы, но когда будут собраны эти сказания и приведены в порядок, то тогда, может быть, окажется, что разрозненные, по-видимому, песни и сказания составляют цельную эпическую поэму»).
Лопатинскийни айтхандан оюм этсек, Ачей улу Ачемезни (къарачай Ачимезни, адыг (къабарты) Ашамезни, малкъар Ецемейни, дюгер Тотрадзны, чегем Ачемезни) таурухларын барын да бирикдирип тизерге керек эди: «цельная эпическая поэма» ол заманда болургъа болур, дегенча айтады. «Еще предстоит много работы» дегени да керти эди. Ол «кёп иш» бардырылгъандан сора, Лопатинскийни тюзлюгю ачыкъланнганды. Жаланда къарачай, малкъар, чегем таурухланы тийишдирип тизгенде, башха халкълада жюрюген тюрлюлеринден зат къатышдырмай, бир-бир, сёз-сёз сайлап, айтым-айтым тизе, сыра, жарашдыра баргъанда, ташдан хуна къалагъанча, «Ачей улу Ачемез» деген таурух оюлуп тургъан жеринде, бир деменгили нарт къалача, ёрге сюелип къалгъанды.
Нарт Ачемезни туугъанындан (туугъунчу заманындан, ата-бабаларындан окъуна башлап) ёлюп кетгинчи дери.
«Ашамез», «Тотрадз» таурухлары болгъанла, юзюклерин бирикдирип тизгенде, тышындан зат къатышдырмай, бу Лопатинский айтхан «цельная эпическая поэма» чыгъармы? Не хазна!
Ол халкъла бу биз этгенча ишни бизден иги да алгъаракъ окъуна бардырыргъа кюрешгендиле, «тышындан къошуп, жамап иш да, биздеча «толу хапарлы» эпос эталмагъандыла. Эталыр амаллары да жокъду, не ючюн дегенде, ала, Лопатинский айтханча, малкъар «Ецемейни» юзюклеридиле.
Алайды да, белгили орус алим Лопатинский «Ачей улу Ачемез» деген эпос бир халкъны эпосу болгъанын, кеси да Шимал Кавказгъа къайсы тамырдан жаратылып жайылгъанын иги билгенди.
«Ачей улу Ачемез», бир ызгъа тизилип, (жюз жылдан артыкъ замандан сора!) таурух толу болуп, «цельная эпическая поэма» болуп чыкъгъаны, Лопатинский айтхан оюмну тюзлюгюне шагъатды.
Бек сейири уа неди десегиз – Шимал Кавказны х алкъларында атлары айтылып жюрюген нарт батырла бла байламлы башха таурухланы сюзюп къарагъанда да (илмучула тарт-соз этип кюрешгенча болмай), ол халкълада жюрюген «бирча» таурухланы хар ким энчи-энчи тийишдиргенде да, къарачай-малкъар таурухлача толу бири да тийишалмайды, тизилалмайды! «Жуургъанны бери тартып» айтханлыгъыбыз тюйюл, аны алайлыгъын таурухланы хапарлау ызлары, толулукълары кеслери айтадыла. Бу затха ийнанмагъан неда эс бургъан адам кеси иш этип къараргъа боллукъду.
Дагъыда. Нартла Шимал Кавказны барыны да нартларыдыла деген да тутхучлу тюйюлдю. Бюгюнлюкде «барыны» эселе да, къачан эсе да бирде бир жаратылгъан жери, бир шаудан кёзю, айхайда, бар эди! Ансы башха-башха тилледе сёлешген халкъла нартлагъа бир адам атла атап, сатанайла, сосурукъла этип, бирча жортууулла къурап къалай къойдула, къылыкълларын кеслерича тюрлендирген эселе да?!
Дагъыда эсгертирим: нартлары болгъан кавказ халкъланы «нарт таурухларында» къарачай-малкъар сёзю, аллай бир тыш миллет ышаны болмагъаны жокъду. «Тау-рух» дегени окъуна! Бир къауумла айтыргъа кюрешгенча, ала бош тюрк сёзле тюйюлдюле. Тюрк, татар сёз боллукъ болса, тау-рух угъай – дагъ-рух боллукъ эди. Бирлери дагъ дейдиле, бирлери тоо дейдиле… Тау деб а къарачай-малкъарлыла жюрютедиле.
«Тыш» нартлада къарачай-малкъар (сюйселе, айтыучуларыча, «тюрк» десинле) къарачай-малкъар сёзле толуп атадыла, кёзге уруннганы, урунмагъаны бла. Бизни нартлада уа тышындан кирген бир деп бир сёз табалмайса! Ол а неликденди?..
Ол – хо! Бурун булгар эпослада тюбеген убурланы, имегенлени, къан тулукъланы, нартланы, Созурукланы уа не бла ангылатыргъа боллукъду?..
* * *
Назму жазгъан, жыр этген тынч иш болмагъаны кимге да белгилиди. Назмуну-жырны бир тилден башха тилге кёчюрген а – бютюн да къыйын!
Бир тилни ичинде, сёз ючюн, ма бу бизни нарт таурухларыбызча, халкъ чыгъармланы бюгюннге дери сакъланнган хурттакларын жамап, алгъын кеплерине келтиреме деген а… «Мен ма бу къысыр къаяны башым бла тешип ары жанына ётерикме деп, бара барып, сууукъ ташха мангылайынгы тирегенчады! Неда тынчырагъы – оюлгъан къалаланы хуна ташларын къазып табып, хар бирин кеси жерине, кеси къаласына, кеси уясына салыргъа кюрешгенча…
Бу ишге киришгенде, жюрегинге тюз ма аллай сезимле келедиле. Ма алай амалсыз, къарыусуз кёрюнесе кеси кесинге. Болса да, иш сюемеген не къала барды! Эс тешмезлик не къая барды!
Десем да, мында бир ишден, бир эсден сора да кёп зат керек болады...
Назмуда-жырда азатса, бир тилден башха тилге кёчюргенде жалчыса, мында уа – жесирсе!
Алыкъа «Нартла» тынгылы тинтилген угъай да, тынгылы да окъулмагъанчадыла. Аллай къатышлыкъ барды алада!
Назмугъа салып тизгенинг – бек тынчы ол эсе да алайды. Анча заманны ичинде анча адамны эси булгъай, къатышдыра келгенни тюз ызын тапхан – ма бек къыйыны. Кече къарангыда къалын орманда жол излерге кюрешгенчады. Таурухну хар айтымын, хар сёзюн, хар харфына дери да тинтирге, титерге, ойларгъа тюшеди – нек, нек не ючюн, къалай айтылгъанын, аны ичинде не заты айтылмай къалгъанын, ол, бу дегени нени билдиргенин, не шартны жашыргъанын… Терс айтылгъан жангыз бир харф сёзюнгю, оюмунгу тюрлендирип къойгъан жерлери барды. Эсинги, айтырынгы алдап алып кетген…
Болсада, къалай ишлегенимден айтайым. Бек байтамал, бек тынч жери – таурухну башы… Десем да, биринчиси, таурухну (жырны) башын – къалайдан, къалай, неден, не бла башланнганын тюз тохташдырыргъа керек болады. Жети-сегиз, тогъу-он да тюрлюсюнден сайлап, айырып… Таурухлада къатышлыкъ кёпден, бир нартны юсюнден айтылыр затла – башхасына, башха бёлюмге, башха нартха кёчюп тургъанлары иш да барды. Ол себепден бирин тохташдырама дегенингде нарт таурухлада айтылгъанланы барын да эсингде тутаргъа керексе. Да, къалайдан, къайсы тагыдан, къайсы кезден, къайсы сёзден башлана болур эди ол нарт таурух деген черек?..
«Ачей улу Ачемезни» юсюнден таурухлада бу мен башлагъан жери 5-чи таурухданды. Болсада, мен былайгъа шеклиме. Бу нарт жыр, бу чыран былайданмы сёгюлюп башлай болур деп:
Тюлкю бла турна суу къамишде къош элле,
Энди сюйгенле – сюйгенле, алгъын сюйгенле бош элле.
Ачей бла Хубун жандан жаннга шуёх элле,
Ачей бла Хубун бир бири бла жау болдула Къарачайда жылкъыны юсюнден…
Таурух жыр бла тизилгени туурады. Аны алайлыгъын бизге, жырны гыллыуу неда ёлчеми угъай, кафиеси (рифмасы), жаланда ол билдиреди (кафие не бош затны да жыргъа, назмугъа ушатып къояды да), ол да бузулгъан халында. Сауу бириди: «къош элле – бош элле»…
Бизни борчубуз – муну «алгъан кемине» келтириргеди.
Чинг алгъын жырны ёлчемин тохташдыраса. Къалай бла?..
Назму тил бла, къара сёз бла айтылгъанларын къармап, сау тизгинлерин табаса. «Назмуладан» сау табылгъаны, сёз ючюн:
Мени ата тукъумум къайдады? – деп сорады…
деген тизгини. Къара сёз бла айтылгъанларындан да:
Эй, жаулапмы сюресе, эркелепми сюресе?..
дегени. (Тизгинлени шатыклары, нарт сёзюракълары ёлчемни бегирек сакълагъандыла). Бу ёлчемлеге келишгенлери кёбюрек табылгъаны себепли, жырны ёлчеми, эшта, бу болур эди деген оюмгъа келесе. Ол бузулуп, чачылып тургъан жыр тизгинле бу кепге женгил жарашханларына кёре, кеп тюз «сайланнганына» арсарлыгъынг кетеди. Жыр бу ёлчем бла эди! Гыллыуу, неси да. Кертиди, макъамын, эжиуюн жаланда ол таурухну жырлап айтхан Таурухчудан билирге боллукъ эдик.
Бу таурухну къара сёз бла айтылгъан тюрлюсюнде «жыр башы:
Ачей бла Хубун экиси эки тенг болгъандыла,
кеслери да эки ёзенде жашагъандыла.
Аланы жылкъылары кёп болгъанды.
Бир кюн Хубунну жылкъысы Ачейни тюз бурууларына келеди.
Ачейни къатыны Хубунну жылкъысын къаргъап къыстайды.
Андан сора эки татлы тенг жау боладыла… –
деп башланады. (Биринде – жылкъы туз баулагъа келеди, биринде – тюз баулагъа.) Таурухда айтылгъаннга кёре, «аладан татлы тенгле жокъ элле». Ол «жокъ элле» дегени эсинге тюйрелип, туурагъа чыгъады. Жырда «шуёх элле» дегенни эсгертеди. Сора: «жокъ элле»… «шуёх элле» – тауушла кеслери билдиредиле. «Шуёх» да болмаз, «шох» болур эди дегенни уа сезиминг эсгертеди. Алгъы бурун: «жокъ элле – шох элле» деб а болурму эди деген шеклик тууады. Алай болурун кафие кеси излеп турады. Таурухда Къарачай эсгерилгени себепли, ол шеклигинг бегийди. Болсада, ахырына дери билирге къаст этесе, шеклигинг ажымсыз болурча. Жыр Къарачай жанында этилип (айтылып), бу «шуёх» - «шох» а болурму эди дей, жыр къайда жазылып табылгъанын излей къарасанг – кертиси бла да алай! 1979 жыл Къарачайда жашагъан Байрамукъланы Юсюпден Ортабайланы Римма жазып алгъан таурух.
Тизгинни халатын: «шуёх» тюйюл – «шох» болгъанын кафие кеси да билдирип тура эди! Эшта, бурун ол сёз алай жюрютюле болур эди неда таурух Къарачай жанында жаратлылып жайылгъанды. «Турна» дегенинг да Къарачай жанында бегирек жюрюйдю. Аны акъ турна болгъаны да таурухну магъанасындан чыгъады. Бир тизгинде «сюйгенле» деген сёзю да асыры кёпдю…
Ма алай, бу нарт таурух сабанны хансын арта, чагалай баргъанынгда, сатырлары саф-саф ачылып къаладыла:
Тюлкю бла акъ турна суу къамишде къош элле,
Сюйгенле уа эндилле, алгъыннгыла бош элле.
Ачей бла Хубун а жандан жаннга шох элле,
Ачей бла Хубундан* татлы тенгле жокъ элле…
Тизгинле ол сау табылгъан ёлчемле бла бир къош болуп, «ашап-жашап» къаладыла.
Ачемез атасы ючюн дерт алыргъа атланып бара туруп, жолда Ёрюзмекге къайтып, къайры баргъанын айтады.
« – Э-э, жаш, ол бек хыйла кишиди, анга къарыу эталмазса. Къой, бир бёлек жылны къарайыкъ! – дейди Ёрюзмек жашха. Алай а бир да айтханын этдиралмайды. Дагъыда Ёрюзмек айтады:
– Сени жашлыгъынг, мени къартлыгъым, къарыу эталмабыз!
Жаш унамайды:
– Угъай, Ёрюзмек, бармай къаллыкъ тюйюлме.
– Алай эсе, – дейди Ёрюзмек, – мен сени кесинги иялмайма. Экибиз да барайыкъ» – ма Таурухчу айтхан.
Ачемез сабий жаш болгъаны себепли, дерт жетдириу, къан алыу деген затла сабийле иши болмагъанын эсгермей амалы жокъ эди, деп ойлайса. Къара кюч бла къарыу этерге болса да, хыйла бла Къубугъа киши жеталмазы айтылады. Ойлагъанынгда «иши», айтылгъанында «киши» деген сёзле бардыла. Бири кёз туурада, бири кёзден ташада. Бир шексиз, жырны тизгини «кишиди» деген сёз бла бошала эди. «Иши» дегенни сёзню кафиеси (рифмасы) излетгенден сора да, бек алгъа магъанасы излетеди. Ташадагъы сёзню («ишни») туурагъа чыгъарама. Сёз да, тизгин да, тизгинни гыллыуу да кеси жерлерин табадыла:
– Э-э, жаш, аны къой, – дейди, – ол уллула ишиди.
Къарыу эталмазса, – дейд, – ол бек хыйла кишиди.
«Сени жашлыгъынг, мени къартлыгъым» дегенде да – тюз алай. Тизгин бурун халында сакъланнганчады. Нёгери уа кёрюнмейди, къаллай тизгиннге байланып келе болур эди? Излейсе: алай не ючюн айтханды? Нек айтханды?.. Бири – жашлыкъдан къарыусуз, бири – къартлыкъдан къарыусуз… Бирини жыл саны аз (кем), бирини – кёп (артыкъ). «Артыкъ – къартлыкъ»… Кесин кёп излетмей, экинчи тизгини башына чыгъып къалады:
– Ай, къой, сени – жашлыгъынг, мени къартлыгъым, – дейди. –
Ай, къой, сени – кемлигинг, мени артыгъым, – дейди. –
Тизгинни айтылышы, ёню, макъамы, гыллыуу да, кеси ичинде келишгенден сора да, жырны башха тизгинлери бла да тутуш болуп, жыр бу ёлчем бла айтыла кёре эдим дейсе! Ёрюзмекни «къой, барма» деп къадалгъанын да «бир да айтханын этдиралмады» дегенинден сезебиз. Къадала эсе – сёзюн къатланады! «Ай, къой… Ай, къой…» дегенлери да андан чыгъады. Тилини сурамына, сёзню магъанасына, тизгинни гыллыууна, ёлчемине кёре да жырда бу тизгинле, бир шексиз, былай эдиле деген оюмгъа келесе!
Хар айтылгъанын, хар сёзюн бу халда сюзе баргъанда, бу таурух кертиси бла да бурун къара сёз бла угъай, жыр болуп жюрютюлгени, жырны ёлчеми да тюз ма бу халда болгъаны, сёзлери да мындача тизилгенлери, рифмалары иш да тюз алай болгъанлары ачыкъланады.
Таурухну айтхан адам («нарт» китаплада сёзю басмаланнган Таурухчу) – жырны кесин айтмай, хапарлагъан этгенди. «Уллу жыр болуучусун» эштгенди, жырны хапарын ёз тили бла, айталгъаныча, эсинде къалгъан сёзле къатыш айталады, бирде кесинден бир затла къошады, бирде къоратады, жырны кесин а билмейди. Болсада, бизни билгенибиз Таурухчуну билмегенинден чыгъады. Аны билмегенине тыянып, билирге кюрешесе – сёз ючюн, былайда Ёрюзмек не сёз айтхан болур эди, къалай айтхан болур эди деп. Жаш Ачемезни къарт Ёрюзмекге «угъай» деп айтдыртхан аллай бир не зат, не сылтау эди?.. Хар сёзюн титесе. Сёз араларын къармайса.
Ма, ол башында къара сёз бла келтирген юлгюбюз таурухха къалай тюшгени:
– Э-э, жаш, аны къой, – дейди, – ол уллула ишиди.
Къарыу эталмазса, – дейд, – ол бек хыйла кишиди.
– Угъай, угъай, Ёрюзмек, къалаллыкъ тюйюлме, – дейд, –
Атам ючюн къан алмай болаллыкъ тюйюлме, – дейд.
– Ай, къой, сени – жашлыгъынг, мени къартлыгъым, – дейди. –
Ай, къой, сени – кемлигинг, мени артыгъым, – дейди. –
Ашыгъышлыкъ этме да, бир кесекни къара, – дейд. –
Башха бир зат болмаса, сора андан сора… – дейд.
– Кечериксе, Ёрюзмек, къалаллыкъ тюйюлме, – дейд.
Атам ючюн къан алмай болаллыкъ тюйюлме, – дейд.
– Алай эсе, сора, – дейд, – кесинги иялмайма,
Сабий жашны жангызлай ашырып къоялмайма.
Ёрюзмек сабий жашха нёгер болуп кетеди,
Къарт жашны сыйлагъаны – ол да Нартда керти эди.
Айхайда, нарт жыр тюз ма былай эди деп, аны бир киши да айталлыкъ тюйюлдю, мен да айталмайма.
Угъай, былай тюйюл, ма ол Таурухчу айтханча эди, ол китапда басмаланнганыча деп да ким айталлыкъды? Ол себепден ол бурун жюрюген нарт жырлагъа бек жууугъурагъы ма буду дерге базыннган жерибиз барды…
Бир ызы, жоругъу болмай айтылгъан зат болсала, нарт таурухларыбыз эртте тас болур эдиле. Тас болмасала да, – башхаладача, толу тизилалмай, жартылай къалыр эдиле… Башындан окъуна жыр бла этилгенлери себепли, бегирек да, кёбюрек да сакъланнгандыла.
Жыр дегенинг, адамны жапсаргъандан, кёлюн кётюргенден тышында да (ол аны, баям, кечирек жумушу окъуна болур) китап, къалам жюрюмеген заманлада бир ишни, халны, болумну эсде сакъларгъа деп жаратылгъан бир амалмы болур эди – халкъ унутмаз затларын, китапха жазгъанча, жыргъа салып къойгъан?.. Жырны да алай къураргъа юйреннгенди: анда айтылгъан зат адамны эсинде къалырча, бир сейир жорукълагъа бойсундуруп – бир шарт макъамгъа бёлегенди, къаллай болса да бир ёлчемге сыйындыргъанды, сатыр-сатыр этгенди, сатырланы аякъ жанларын да ушаш сёзле бла байлагъанды, ала, бири бирин тас этмей, нёгер-нёгер, экеу-экеу жюрюрча, бири айтылгъан жерде башхасын эсинге тюше барырча, ол башхасы да магъанасы бла ызындан ючюнчюсюн тарта келирча… Бир шексиз, ол кафие (рифма) деген затны чинг алгъа сёзню, жырны унутдурмазгъа деп табылгъан бир амал эди. Кепге (кефге) къуйгъанча. Ол «кафие» деген андан эсе да, ким биледи!
Жыр алай бла жаратылгъанды. Адамны ол жумушун толтурургъа деп. Жыр – жырып барады – эсни, заманны да… Эсде сакъланыр ишлени унутдурмаз къуллукъ этеди. Артдан артха, жырланмай айтыла башлагъан жырла – назмулагъа айланнгандыла…
Ол сакъланнган эски жырланы да бек алгъа кафиеле сакълагъандыла. Къачан эсе да бирде ол кафие деген затны адам баласы бошдан къурашдыргъан болмаз эди да! Айталлыкъ эди да алайсыз да сёзюн!
Унутхан тизгининги эсге салдыргъан олду – кафие.
Хоу, алайды, кафие – тизгинни, сатырны къалаууруду. Жырны ёлчеми, макъамы, гыллыуу да аны кючю бла сакъланады. Алай бла, ала бизге буруннгу нарт ата-бабаларыбызны ауазларын, ёнлерин, сёзлерин, сагъышларын, ниетлерин, жашаугъа кёз къарамларын, дуниядан ангыламларын… бюгюннге ала жетдиргендиле. Башхасы тюрленнген эсе да, ол «кафие къуллукъ» этип келген сёзлени кёбюсю нартланы ёз сёзлеридиле.
Нарт жырлада тизгинле чекден, кепден чыгъып кетерге да боладыла, бирлери къысха, бирлери узун айтылып. Алай не бек чыкъсала да, гыллыудан тышына чыгъалмайдыла. Гыллыуу сакъланады. Жыр бла тизилген таурухлада ол бек жюрюген жорукъду. Гыллыу сёз бла толмаса, аны болушлукъчу сёзле, сёз кесекле толтурадыла (о, а, э-э, эй, не, дейди, дейле, дейд, маржа, алан… дегенча). Сакъланмагъаны бар эсе – сора тизгин бузулупду.
Кафиеси бар эсе, аны сакъларгъа кюрешесе:
Мен тобагъа къайтырем, сен тобагъа къайтсанг эди,
Нарт атамы тукъумун ким юзгенин айтсанг эд!
Кафие – кесиниди.
Ёлчемге сыйыннган сау тизгин бар эсе, тийимей, о кюйюнлей къояса:
Жюрексинип, таралып, буз юсюне жатханды…
Мени ата тукъумум къайдады? – деп сорады…
Сау тизгинле нарт жырны ёлчемин, гыллыуун тюз тохташдырыргъа болушадыла.
Тизгин (гыллыуу неси да сакъланып) кеси жангыз эсе, кафиесиз, аны нёгерин излейсе, кафие кесеги ол тёгерегинде сёзледе ажашып табылгъаны да болады. Затны бир шарты, илишаны энчи сагъыныла эсе («сагъынылмаз» жеринде дейим) – бошдан тюйюлдю, анга сагъаяса… Ачемезни миннген аты, адамча сёлешип, алай айтады:
«Ой, Ачей улу Ачемез, мени айтханымы акъылынга ал, – дегенди,
Аллыбызда къанжал кёпюр бла ётерикбиз, – дегенди, дейди, –
Къанжал кёпюрге минсек, къанжалны зынгырдагъанындан Къубу уянып чыгъарыкъды, – дегенди»
Башха Таурухчу айтхан а:
«Кёпюрню зынгырдагъанын эштгенлей, сени бла атышыргъа чыгъарыкъды, – дегенди», дейди. Биринде бош «чыгъарыкъды», биринде – «атышыргъа чыгъарыкъды» - айтханымча, бири бирин толтура барадыла…
«Темир кёпюр» деп къоймай, эпосда нек эсе да «къанжал кёпюр» эсгериледи. Нек, не себепден? «Къанжал» деп нек айтырыкъ эди, «темир» тургъанлай?.. Къанжал тауушха Къубу уяныр ючюнмю сагъынылгъанды, ол зынгырдар да деп? Темир да таууш эталлыкъ эди да, ол да уяталлыкъ эди да Къубуну, налланнган ажир темир кёпюрню юсю бла баргъанда? Угъай, къанжал бошдан тюйюлдю!..
«Къанжал» а аны ючюн эсгериледи, ол сёзню «ажал» деген нёгери да бар эди да.
Да, ма былаймы болур эди деп, салгъанынгда, сёзле бир бирин тутуп къойгъандан сора да, ёлчемлери да
«Къанжал темирден иги зынгырдарыкъды деп салынмагъанды!.. Ол зынгырдаса, Къубу уянырыкъды! Ол уянса уа, былагъа ёлюм уянырыкъды, ажал… А-а! Ажал!!! Ма былайда!.. деп сагъаяса.
«Къанжал» дагъыда неге къуллукъ этгени толу ачылады. Кафие тас этген нёгерин кеси табады! «Къанжалны» айтдыргъан, бир шексиз, «ажал» деген сёз эди! Тизгинле «ажал – къанжал» деп байланып эдиле. Да, ма, кеси жерлерин да бек тынч табадыла:
Мен айтханны, Ачемез, акъылынга ал, – деди. –
Мен айтханны, Ачемез, жюрегинге сал, – деди. –
Аллыбызда кёпюр бар, тюбю болур къанжалдан,
Ол зынгырдаргъа къалса, къутулмабыз ажалдан.
Сёзле кепге урулгъанча, тизгиннге гам болуп къаладыла, жырны ёлчеми, гыллыуу бла да келишип.
«Мени айтханымы» деп да болмаз эди: «тауча» тюйюлдю! «Мен айтханны» дерлик эди!
Жыр Таурухчуланы эслеринде къалай сакъланнганын кёрдюгюз…
Таурухну алайында «къалауур» деген, «ур» деген сёзле бардыла. Жырча айтылып, байланнган а этмеген. Таурухчу таурухну хапарын жырлагъанча айтып барады, жырны тизимин, тизгинин сакъламай:
«Аллыбызда Къубуну къалаууру барды – чыгыр башлы къара къуш, – дегенди, –
Аллыбызгъа чыкъгъанлай, къутулсакъ, – дегенди.
Ол къушну да атып уралмасанг, Къубугъа барып, хапар берликди, – дегенди, –
Къушну ёлтюрсенг а, биз да Къубуну жайлыгъына ётерикбиз, – дегенди».
Бу таурухда «тогъуз къалауур» сагъынылмайды. Аны – таурухну башха тюрлюсюнде табабыз:
кёпюрню дагъыда тогъуз къалауур жокълагъанын. Къанжал… чыгыр башлы къара къуш… тогъуз къалауур… – кёпюр къаты сакъланады…
Сёзле къатышча, айтымла да къатышдыла. Аланы да, излеп, хапарлау ызына, магъанасына келтиресе.
Чыгыр башлы къара къуш ол кёпюрню сакълайды,
Тогъуз къалаууру да кезиу-кезиу жокълайды…
– Хайда, маржа, Ачемез, къушну ат да ур! – дейди.
Къушну атып ургъанлай, жетди къалауур, дейди.
Бир тизгинде айтып, кёргюзтюп къойгъанча тюйюлдю. Бёлюм-бёлюм къарагъанда – хар зат жерине келгени туура болуп къалады.
(Жазманы аякъ жаны басмаланады)


НАРТ АГЪАСЫ – ЭЛ БАГЪАСЫ
(Жазманы аягъы.)


Ма аллай-аллай «ууакъ-тюек» чурумладан тазалай, артыгъын кетере, кемин толтура бараса….
Къыйын тюйюлдю! Чал… чал… чал да… жый да, гебен эт да къой! Жаланда чалгъынгы иги тишерге унутма ансы…
Дагъыда (артыкъ тюйюлдю!) бир юлгю:
Нарт таурухланы тюрлюлери (вариантла) не къадар кёп болсала, о къадар игиди, тынчды излеген сёзюнгю, айтымынгы, неда бир башха шартын тапхан.
Бирде бир ненча тюрлю айтылгъан бирча затладан бирин сайларгъа тюшеди. Амал бар къадар, ол бир ненча тюрлюде айтылгъанны да ол сайланнган бир тюрлюсюне сыйындырырча. Ол анда кеси жерин табарча.
Сёз ючюн, биринде былайды:
Тюклеш (Къубу, Хубун) жашчыкъны «ёлтюрюп» келеди.
«Къатыны (Боюнчакъ, Аймёлек): «Жашчыкъны ёлюгюн не этгенсе?» – деп сорады.
Тюклеш: – Итни ёлюгюн кибик, сюйретип келгенме да, юй аллында жатады, – деп жауап береди. (Таучамыды: «Итни ёлюгюн кибик…» дегени?)
Таурухна экинчи тюрлюсюнде айтылгъаны:
«Хубун: «Сизни болууугъуз былайды, – деп, аны атны къуйругъуна тагъып, бир къулакъгъа элтип атады».
Ючюнчюсюнде:
«Атны къуйругъуна тагъып, юйюне алып баргъанды.
Боюнчакъгъа да (Аймёлекге): «Ол гяуур тукъумдан ма бу къалгъанды», - деп, жашчыкъны арбазгъа атханды.
Тёртюнчюсюнде:
«Къубу, келип, Ачемезни ат къанжыгъыгъа салып а,
юйюне келтирип, уллу уругъа атханед, дегенди...
Бешинчисинде:
Ачемезни кёргенде, садакъ окъну тартханма,
Кюрешген затымы, бар да кёр, эшик артына атханма.
Барына да къарап, бешинчисин алама. Нек?
Бегирек сакъланнганнга ол ушайды да. Рифмасы сакъланнганды. Сёзю, ёлчеми, гыллыуу да аны толуракъды да. Шексиз сакъланнганы буду дегеними.
…………………. кёргенде, садакъ окъну тартханма,
Сюйреп келип…………………………………. атханма»
«Ачемезни» деп айтырыкъ тюйюл эди – алай айтырча, ол аны Ачемезди деп танымайды, билмейди, билирге да сюймейди. Жаш анга жау тукъумдан бир «учхун», бир «харам къанды» да – аны жоярданды. «Ачемез» дегенин кетереме…
«Кюрешген затымы» деп не хазна айтыр эди: ким бла кюрешгенин ары дери къатынына баям этгенди.
«Ёлюкню уллу уругъа атады…», «арбазгъа атханды…», «юй аллында жатады…», «эшик артына атады…», «къулакъгъа элтип атады…», «жар тюбюне атады…»
«Сюйреп келип, атханы шексизди. «Атны къуйругъуна тагъып» келсе, «сюйреп келген» ол болады.
Алай къайры атханды?.. Сайлайма…
Юйюне келтирип, уругъа не хазна атар эди ёлюкню, саулай келтирип атса да. Арбазына да атарыкъ тюйюлдю. Эшик артына уа – бютюн да…
Жырчыла «къатышдыргъан» – къайры атылгъаныды. «Эшик артына» дегенин артдаракъда, жаш тирилгенинде, «эшик артына артда къысыла келгени» кетереди. Таурухда «эшик арты» деген сёз бар эди да («эшик артына къысыла келгени») ол сёз эсинде сакъланып, не бла байламлы болгъанын а унутуп, Таурухчу «эшик артына атады» деп къойгъанды. «Эшик арты» бла бирге «бар да кёр» дегени да кетеди. Алай артдаракъ айтырыкъды. Жукълап уяннганындан сора: тюшюмде кёрюннгенди, «Барчы, бир къара, тирилип иш къалмасын!» деп.
Ма алай-алай, бирер чурум бла, «уллу уру», «арбаз», «къулакъ» дегенле кетедиле, «жар тюбю» къалады. Атса, жар тюбюне атарыкъ эди, ит зат ашар дегенча… Ит сагъынылады… Аны къояма.
Ахырында ма бу «кефге» келебиз:
– Ёлюгюн а не этдинг? – деп къатыны да сорад, дей.
– Ёлюк болуб а! – дейди, – не этерикме, турад! – дей. –
Харам къанны кёргенде, садакъ окъну тартханма,
Сюйреп келип, мыллыгын жар тюбюне атханма.
Ит зат ашар! – деп, Къубу кёл кенгдире кюлгенди..
Къубу «ёлюк» деп да айта болмаз эди, ол анга «мыллыкды». «Ёлюк болуб а»!» деп ыспассыздан андан айтханлыгъыды.
Ма алай бла, сёзлени жерлерин тюз тохташдыргъанынглай, тизгинле бир ёлчемге «кеслери» келип къаладыла.
Заман, нарт жырны хапаргъа бурса да, жырлыгъын тунчукъдуралмагъанды. Алай жыр ышанлары сакъланнгандыла. Ол ышанланы ызлары бла бара, жарыкъ шауданлагъа чыгъаса…
Бу иш бир тилден башха тилге кёчюргеннге ушайды. Алай окъунады! Бирде къачан эсе орусчагъа кёчюрюлюп сакъланнганын артха, ёз тилине къайтараса. Алай кёчюрюу ишде къол жазмада айтылгъанны ангылагъанынга кёре, кеси сёзлеринг бла, аланы да къалай сюйсенг – алай тюшюре эсенг къагъытха, мында аллай эркинлик берилмейди. Ол анда айтылгъанны андагъы сёзле бла тюшюрюрге керексе. Тюшюргенде да, кесинг сюйгенча угъай, нарт жырны жоругъу излегенча. Алайсыз суратлау сёзге алданып кетерге боллукъса. Фольклор деген затынг а адабият тилни бир да къабыл кёрмейди. Юлгю.
Ишленнгинчи:
Къубуну къатыны Ачемезге былай айтханед, дегенди:
– Энди, сюйсенг, эгеч болайым, сюйсенг, ана болайым,
Мында атып кетме мени, деген эди, дейди.
– Мени анам да, эгечим да бардыла, – дегенед, дейди.
Ыразы болсанг, мени анама сени келин этерме, – дегенди Ачемез.
Къубуну къатыны Ачемезге былай айтханед, дегенди:
– Ит бол десенг, не десенг да, сен айтханны этерме, – дегенди, дейди, –
Мен жанымы аямай, сени жанынг ючюн сени сакъларгъа кюрешдим, дегенди.
Сени алдасам, анам берген сютню къан бла тёгейим! – дегенди, дейди.
«Ишлене» баргъаны:
Сюйсенг, эгеч болайым, сюйсенг, ана болайым,
Мында атып кетме, – дейд, – аурууунгу алайым!..
– Мени анам бард, – деди, – эгечим да бард, – дейди.
– Сора, мында къойма да, бойнуму сен тарт, – дейди.
– Ыразы болсанг, анама сени келин этейим,
Къояр болсанг къалангы, къарт анама элтейим.
– Ит бол десенг – болурма, сен айтханны этерме,
Къайры десенг – барырма, къула тюзге кетерме!
– Мен да сени алдасам, жаным бла тёлейим,
Анам берген сютюмю къаным бла тёгейим! –
Таурухну къарачай-малкъар тилде басмаланнган тюрлюлери былай бошаладыла, бири:
Былай болса, мен барып элиме, анама хапар берейим, - дегенди Ачемез,
Ачемез элине келип, хапарын айтып, барып, элге билдиргенед, дейди…
Андан сора Ачейлары, биягъыча, уллу тукъум болгъан элле, дейди…
Башхасы да аныча:
-Къубу! – деп уллу къычырды, Къубу ёрге тургъанды,
Сырпынны алып, аны бла Ачемез бойнуна ургъанды.
Ачей улу Ачемез керти муратына жетгенди,
Къубуну малын алып, Уллу Адилге кетгенди.
Жомакъныча бошап къойгъанды. Ачемез дерт жетдиргенден сора ол оюмгъа келмеклик бирда байтамалды. Таурухну аягъын унутхан адам (неда иги бла бошалырын сюйген) жаланда алай бошаргъа боллукъ эди: дерт жетдиреди, жаш анасына келин алып къайтады, той-оюн, ашап-жашап къаладыла. Таурухну жомакъ этип къойгъандыла. Алай таурух жомакъ тюйюлдю да.
Таурухну аякъ жаны, Ачемез Сосуркъа бла тюбешгени, къалай «ашап-жашап» къалгъаны неси да, Боташланы Али-Бек жазып алып, орус тилде басмаланнганында табылады.*
Ма ол:
Уже время клонилось к полудню, когда он очутился в области Сосрука. Нарт Сосрук сам вышел к нему навстречу и, поздравив его с победою, стал просить по обычаю страны
подорожного выкупа.
– Возьми навьюченных золотом лошадей и в придачу дарю тебе своих пленных рабов, – сказал добродушно Ецемей.
– Не надо мне твоих лошадей, навьюченных золотом, и в рабах я не нуждаюсь, – ответил гордо Сосрук, – отдай ты мне только жену Кубы.
– Уж больно ты дерзок! – с презрением возразил ему Ецемей, – с чем же мне возвратиться домой, если я ее тебе уступлю! И не рождался еще у Ецемеевых такой трус, который отдал бы встречному свою жену.
________
*СМОМИК, ХХI, Тифлис, 1896.
– Тогда я выставлю против тебя, юноша, своих воинов, – ответил ему Сосрук, – и пусть победа решит, кому владеть женой.
– На это я согласен – смело сказал Ецемей, и, слезая с коня, велел отоити своим в сторону.
Сосрук, выступив против героя, стал с ним сражаться с целым своим воиском. С каждым выстрелом наш удалой молодец укладывал на месте по одному воину. Наконец, изнемогая от ран в неравном бою, обратился он к Сосруку:
– Я умираю, исполни последнюю просьбу мою, если она не пугает тебя: поставь в ряд все воиско свои и сам отстранись в сторону.
С надменной гордостью Сосрук исполнил просьбу героя, а Ецемей последним своим
выстрелом оставил всех воинов Сосрука без ушей с одной стороны. Затем он обратился к жене и бросил прощальный взгляд на нее. Та побежала с целительным полотенцем на помощь к нему, но мудрая мать Сосрука, обращаясь к сыну, сказала:
– Не допускай, мой сын, жене Ецемея приблизиться к нему и поспеши скорее снести ему голову с плеч.
Сосрук бегом пустился к умирающему и, перегнав его жену, отсек герою голову мечом, но увы – с плохой победою остался Сосрук: с ушами храбрых войнов он честь и славу свою потерял и стал служить посмешищем для всех. Но верный сын отца, исполнив священный долг свой, погиб в неравном бою, и долго-долго сохраниться в предании память об его славных подвигах.
Къалай болур эди таучасы, Аллах билсин! Кертиди, Таурухну «орусчасын» жазгъан (таучадан кёчюрген) хапарны «къургъакъ халда», даулашларына, сёзлерине терен кирмей, ат башындан айтханча, къысха магъанасын кёчюрюп къойгъанды.
Болсада, къарачай-малкъар тилден орус тилге кёчюрюлюп басмаланнганы себепли, ол кёчюрюлген сёзлени артларындан таучасы къалай болгъаны, эсленир-эсленмез, бери къарап турады. Аны сезерге, эслерге амал барды… Сейири – ол «артха кёчюрюлген» сёзледе бир-бир кафиелери, жырны ёлчеми, гыллыуу иш да туурагъа чыгъып къаладыла. Айхай да, аны тизген адамдан да аз зат суралмайды…
Ол «орусчасы» «тауча» къалай болур эди. «Артха кёчюргеними» толусунлай келтиреме:
Сосурукъну жерине бу кюн ауа жетген эд,
Сосурукъну жеринде солур акъыл этген эд.
Сосурукъ да бу ишден хапар билип тура эд,
– Жол болсун! – деп, алгъышлап, жол жасагъын сурай эд.
– Да мен а санга, – дейди, – айт, не жасакъ берейим?
Жеринге кирген эсем, намысынгы кёрейим.
Ма бу алтын жюкленнген атларымы ал, – дейди. –
Да бу жолгъа жерленнген затларымы ал, – дейди.
Сосурукъ да ышаргъанд, хиликкя этгенча, дей,
Сосурукъ да чарлагъанд, бурнуна ётгенча, дей.
– Мен а алтын керекли тюйюлме да, жаш! – дейди. –
Мен а атынг керекли тюйюлме да, жаш! – дейди.
– Не берейим сора, ма, жесирлени ал, – дейди, –
Барын санга къояйым, разы болуп къал! – дейди.
– Жесирлеринги да, – дейд, – хайырларын кёр, – дейди. –
Сен а манга Къубуну къатынчыгъын бер! – дейди.
Ачемез да, абзырап, мынга сейир болгъан эд,
– Ол дегениг?! – деген эд, тамашагъа къалгъан эд. –
Мен а сора Элиме не бет бла къайтырма?
«Къатынынг а?…» деселе, мен а не сёз айтырма?
«Биреу тюбегенд эд да, анга бердим» депми? – дейд.
«Бир бек тилеген эд да, сыйын кёрдюм» депми? – дейд.
– Алай эсе, ахшы жаш, сыйы барны кёрюрбюз,
Кишиликни уа, – дейди, – урушда уа билирбиз.
Ачемез да айтды, дей: – Бедишден хурмет ахшы,
Андан ары сурасанг – аман жандан бет ахшы!
Ачейлада къатынын сыйыртхан эр туумагъанд,
Ачейлада къоркъуп да артха киши турмагъанд.
Эр кишиге, Сосурукъ, намыс бла къан бирди.
Эр кишиге, Сосурукъ, къатын бла жан бирди.
– Эй, ахшы улун, ахшы улан! – деди, дейди, Сосурукъ.
– Нарт ойнатмаз башы блан! – деди, дейди, Ачемез.
– Эр сынаусуз танылмайды! – деди, дейди, Сосурукъ.
– Жыр бошуна тагъылмайды! – деди, дейди, Ачемез.
– Тохтагъан суу сюзюлмейди! – деди, дейди, Сосурукъ.
– Эр киши да сёгюлмейди! – деди, дейди Ачемез.
* * *
Экиси да алайда садакъ тартып башлайла,
Экиси да алайда минг садакъ окъ бошлайла.
Сосурукъну минг чакълы садакъчысы бар эди,
Ачемез да абзырап артха турмаз нарт эди.
Атхан огъу шашмайды, жерге тюшмей тиеди,
Сосурукъ да жаздырмай, мингден-мингден иеди.
Кюн да аууп, кеч бола тебиреген эд, дейди.
Асекри да алайда седиреген эд, дейди.
Аскери да алайда буз ургъанлай болады,
Ачемезни да юсю окъ жарадан толады.
Къаны да кёп кетеди, къалкъанын да атады:
Жангыз огъу къалгъанда, Сосурукъгъа айтады:
– Энди, Сосурукъ, сенден бир зат тилейим, – дейди.
– Тилегинги этерме, айт да, кёрейим, – дейди.
– Ненчау къалды аскеринг? – Аскерим а жюз! – дейди,
– Да сора аскеринги бир сатыргъа тиз, – дейди. –
Кесинг а былай, – дейди, – бир жанлыракъ тур, – дейди.
Бир жанлыракъ турду, дей. «Нетерик болур?» дейди.
Айтханымча, аскерин бир сатыргъа тиздиред,
Бир атханлай жюзюн да къулакъларын юздюред.
Ёле туруп, къарамы Аймёлекге къатды, дей, С.
Аймёлек да мыллыгын Ачемезге атды, дей.
Сосурукъну анасы, ол билгич къатын, дейди,
Алайда болады да, къычырып айтды, дейди:
– Ай кюнюм а, къатынны, къатынны жаллатма! – дейд, –
Ай, кюнюм а, къатынны къатына жаллатма! – дейд, –
Къолу жетгенлей, – дейди – сау этип къояр да, – дейд. –
Кёзюнден къан тамарыкъ, жашымы жояр да, – дейд. –
Къара къанла жаудурур мени башыма, – дейди. –
Къылыч бла ур да, – дейд, – жашны башын ал! – дейди.
Сосурукъ да къатындан аз алгъаракъ болгъан эд,
Ёле тургъан жашны да башын уруп алгъан эд.
Жан жаулукъ да юзюлген башны сау эталмады,
Аймёлекни сарыны жашны сау эталмады.
Кюн да таудан аугъан эд, жауунчукъ да жаугъан эд,
Жауунчукъ да жаугъанда, жер къарангы болгъан эд.
* * *
Да бедишлик болгъан эд Сосурукъну аскери,
Айта эд, дей, кеси да, Ачемезни эсгере:
– Аскерими нечик этип кетди, – деп, – бу къылыкъсыз:
Бир жанлары къулакълы, бир жанлары къулакъсыз!
Аскерине «къулакъсыз» аталгъан эд да, дейди.
Сабийлеге кюлкюге да къалгъан эд да, дейди.
Алгъа уа «къулакъсызла» деб а аталып, дейди,
Артда уа «къулакълыла» болуб а къалып, дейди.
Бюгюн иш да ныгъышда, айталла, дей, эсгере:
Къалай болуп къалгъан э Къулакъсызны аскери?
Ма энди таурух да муратына жетеди. Эсден кетмез болады. Энди аны андан ары атлаталлыкъ да тюйюлсе.
Биз энди алай айтыргъа боллукъбуз: жюз бла жыйырма жыл мындан алгъа ол Лопатинскийни «предстоит еще много работы» деген иши этилгенден сора, бу «Богатырь Ецемей, сын Ецея» дегени, ол айтханча, «цельная эпическая поэма» болады, Шимал Кавказгъа кенг белгили бу нарт таурух кеси да къайсы халкъда жаратылып жайылгъаны шарт ачыкъланады деп!
Да, хоу, «Ачей улу Ачемез» къарачай-малкъар халкъыбызны къанындан, жилигинден жаратылгъан таурухду!
Угъай, алай тюйюлдю деген бар эсе уа, кеси иш этип къараргъа боллукъду – Кавказгъа жайылгъан «ачемезле», «ашамазла», «ашемезле»… кимге да туурадыла…
Ачемезни туугъунчу заманындан (эсе да ата-бабаларындан башлап) ёлюп кетген ууахтысына дери, ёз нарт таурухларын алып, къайсысы тизаллыкъ эсе да, кёрсюнчю бир!
Нартларыбыз бу ишни ичлери бла ётмей, быллай халгъа келмей амал жокъду! Алайсыз аланы оюлгъан хуруларында той этип тургъаннга ушарыкъбыз, ёрге сюеп, арбазларында тепсер амалтын!..
Бу эртте этилирге керекли иш бир жанына атылып тургъаны назмучулугъубузгъа ыспаслыкъмыды? Аны алай этилирин огъурамазлыкъла, ангыламазлыкъла, сюймезликле, аны къой – къызгъанырыкъла окъуна чыгъарыкъдыла.
Болсада… Иш этилмей амал жокъду. Бу зат болса. Нартла ма ол заманда, кишини да даулашдырмай, кесилери айтырыкъдыла – къайдан, кимден, неден жаратлылгъанларын!
Менме деген халкъла быллай жумушларын эртте тынгылы этип бошагъандыла. Алайсыз «Нартларыбызны» башха тиллеге толу кёчюрюр амал окъуна жокъду. Ол кёчюрюлгенле жарты-къурту юзюклеридиле. Болсада, ала окъуна кеслерине сейир-тамаша этдираладыла. Толу тизилселе уа, ойлагъыз бир, ол къалайгъа баргъан иш боллукъ эди!..
Бу жумуш этилмей жарамазын Журтубайланы Махти, фольклорчу, шарт ангылагъанды. Ол аланы кеси тийишдире, басмалай да бир башлагъан эди. Былайыракъмы болур эдиле дегенча. Кертиди, жыр бла угъай – къара сёз бла. Нарт таурухла уа жыр бла эдиле да!.. Аланы ачхычлары жырды. Киритлерин жыр ачаллыкъды!
Къарачай-Малкъар нарт таурухла устасы Хаджиланы Танзиля да бу затха уллу магъана берип сагъайгъаны да аны айтады – Иш этилирге керегин!
Ол иш тынгылы жалчытылса, бизни къарачай-малкъар нартла дунияны аллында ёрге сюелип къаллыкъдыла – чырай бла, акъыл-эс, сезим-сёз къаласы болуп, кесине сейир-тамаша этдирип къаратырча.
Белгили илмучула: «Къарачай-малкъар нарт таурухлагъа жетген жокъду!» деген заманында, не айтханын иги билип айтадыла.
Мен да кёп окъугъанма нартланы десем – не сейирлиги! Жазыу иш бла, назму бла кюрешген адам «Нартланы» окъумаса эди сейир. Алай, ачыкъ айтайым, бу нартланы тизгинлери былай жыйылгъандан сора алгъан зауукълукъну жыйылгъынчыларындан алмагъанма (аман-игими жыйылгъанды – ол башха таурух!) Ол да мени игилигимден неда, Боташ улу айтханча, «фахмум сыйыннгысыздан» угъай, ол кёпню билген илмулу адамланы окъуна сейирсиндирген нарт таурухларыбызны кеслеринден чыгъады. Да, хоу, илмуну кёзю жютюдю, тереннге къарайды, кёрген да этгенде – анда, бу жазмала тюбюнде алтын хазна асыралып тургъанын.
Айтыргъа сюйгеним: нарт таурухларыбыз къаралыр кереклидиле! Аны алайлыгъына бу мен келтирген юлгюле да тамамдыла, десем да андан «сейирликлери» да аз тюйюлдю. Ма былай тите, тинте, салышдыра, тийишдире баргъанынгда ачыладыла Ачемез да Созар да «экиси» эки нарт угъай, бир нарт болгъанлары, Гоммахан да, Батчалыу да, бир ананы аты угъай, башха-башха нарт къатынла болгъанлары, Бёдене да, Гитче Бёдене да эки нартны атлары болгъаны… «Нартлада» андан да сейирликле бардыла…
Бу тукъум «ууакъ чурумла», бир жанындан – Нарт таурухла бизге толу ачылмай тургъанларын, экинчи жанындан, алыкъа тынгылы тинтилмегенлерин билдиредиле…
Къайсы сёзле, къайсы тизгинле къабыл этилип алыннганлары, къайсылары къаллай кепге къуюлгъанлары, къуюлмагъанлары да – нек къуюлмагъанлары – барыда туурададыла. Хар ким, иш этип, алып къараргъа боллукъду. Къалай ишлегеними кесим айтырдан болсам, бу эте тургъан жумушуму бир жанына салып, къалай ишлегеними юсюнден сау бир китап жазаргъа тюшер эди.
Бу иш, башхасын сагъынмай къойсам да, уллу жюрек кючню, талпыныуну, чыдамлыкъны да сурагъан, хар нарт таурухну хапарын, хар нарт батырны къадарын кёлден билмекликни да излеген ишди. Тап, кесинги, кесилигинги да унутдургъан. Нартлача, къартлача сагъыш эте, сёлеше билиринги излеген.
Бу бир адамны къолундан келлик затха да ушамайды.
Быллай иш бла сау бир институтла кюрешген жерле болгъандыла.
Болсада, хар зат – Аллахданды: болмаз зат боллукъ тюйюлдю, боллукъ зат боллукъду!
Ишлей, тизе баргъанынг ол халкъда жюрюгенине не къадар жууукъ эсе, ишинг о къадар тынгылыды. Узайсанг а – адабият тилге кетип къалырма деп къоркъаса. Айтханымча, нарт таурухланы мурдорунда адабият чыгъармала къураргъа кюрешгенле бардыла. Неда «жангы» нарт батырла, «жангы» жортууулла, «жангы» атыш-тутушла» къурашдырып… Алай ала, не аламат жазылсала да, Нарт таурухла болалмазлыкълары белгилиди.
Мен ол сёзле бла жазама, анда айтылгъан оюм, фикир не бар эсе – мында олду.
Алай экилерин да кёл берип окъугъан адам кёрлюкдю – быланы башхалыкълары кёк бла жер кибикди! Ол да, мен «игилендиргенден» тюйюл, нарт таурухла ёз журтларына – алгъын халларына жууукълашханларындан чыгъады!
Ол биз окъугъанла – ауаналарыдыла. Жабыу артындан эслегенибиз. Мында уа жабыуну бираз ёргерек кётюргенбиз…
Абдуллах БЕГИЙ УЛУ

Абдуллах Бегиев
Вчера в 11:42 ·





КЪАРАЧАЙ-МАЛКЪАР ХАЛКЪНЫ
АЛТЫН ХАЗНАСЫНДАН

НАРТ АЛАУГАН


АЛАУГАН НЫГЪЫШДА КЕСИ ЖАНГЫЗ ОЛТУРГЪАНЫН
АНАСЫ БАТЧАЛЫУ КЪАРАП КЁРГЕНИ

Нарт а – махтаулу тутум окъ, дейди,
Нартлагъа тенг а тукъум жокъ!
Нарт улулары – Тейри къуллары,
Нарт агъалары – Эл багъалары.
Тон жагъалары къара тюлкюдю,
Ол багъалары Нартха юлгюдю.
Эй, была, дейди, онтогъуз атлы,
Атлы да тюйюл – учхан къанатлы!
Жортууул десенг – чыгъып къалгъанла,
Ташны да сууун сыгъып алгъанла.
Таматалатып туудула была,
Кичилетиб’а къатын алдыла…
Эй, нарт Алауган, алгъа уа туугъан,
Къатынсызлай а къалыб’а тургъан,
Къалып туруб’а, бек артха къалгъан,
Къатынсызлай а, ой, къартха къалгъан!
Кеси уа, харип, бир сёзлю, дейди,
Къонгур мыйыкълы, къой кёзлю эди.
Мынгар а кезиу терк а жетмеди,
Ашыгъышлыгъ’а бу да этмеди.
Кеси жангыз а ныгъышда, дейди,
Олтургъанын а сагъышда, дейди,
Анасы къарап кёргенди, маржа,
«Оу ананг ёлсюн! – дегенди, маржа. –
Бу былай мудах неденди, кюнюм,
Бу мени жашым, – дегенди, – кюнюм?
Къартла барыучу ныгъышда, – дейди, –
Нек олтуруб а къалды сагъышда,
Кесин а къартха тергеб’а, кюнюм?!
Оу, не айтыр да кёрген а, кюнюм?!»

БАТЧАЛЫУ АЛАУГАННГА
СЫНЧЫНЫ ИЙГЕНИ


Анасы муну – акъыллы къатын,
Нарт Элинде да айтыулу къатын!
«Ай, мени итле ашарыкъ! – дейди, –
Айт, не затыма ышанып, – дейди, –
Олтуруп – былай турама, жарлы,
Ий, не кюнюме къарайма, жарлы?
Ах, къарным къаты бурлугъ’а, – деди, –
Болуп къалад да жырлыгъ’а, кюнюм!»
Секирип ёрге тургъанды, маржа,
Сынчыгъа чабып баргъанды, маржа.
– Ай, къор къатайым жанынга сени а,
Бир болуш, кюнюм, жарлыма сен а!
Бу мени жашым, – дегенди, дейди, –
Къайгъылы башым, – дегенди, дейди, –
Бу халкъдан айры нек олтургъанын,
Жюрегинде да не букъдургъанын
Бир сор, къатайын, – дегенди, – кюнюм,
Бу былай мудах неденди, кюнюм?
Чыдамсыз къатын алгъанынамы?
Сабийи болмай къалгъанынамы?
Жокъмуду энди алыр акъылы?
Бизге бир къулакъ салыр акъылы?
Ай, къор-садагъанг болайым, – дейди, –
Бу мени жашым, балайым... – дейди. –
Муну уа сырын бир билчи, кюнюм,
Бир туура хапар келтирчи, кюнюм, –
Дегенди, дейди, анасы, дейди, –
Тукъум-жукъ боллукъ баласы!.. – дейди!
Анасы муну – акъыллы къатын,
Нарт Элинде уа айтыулу къатын.
Аты да Обур Батчалыу, дейди,
Ташны да сырын ачалыр эди.
Сынчыгъа алай тюбеген эди,
Къаты-къаты уа тилегенд, дейди:
– Чирчиксиз къалып къалады, – деб’а, –
Бир ырысхысыз балады, – деб’а.
Алауганнга уа Сынчыны ийди,
Ол да, сынчылап, сырын а билди.

СЫНЧЫНЫ
АЛАУГАН БЛА СЁЛЕШГЕНИ


– Алауган, маржа, къалайса? – деди.
– Къалай болуб’а…
– Къайнайса! – деди. –
Биягъы къатын-къыз сагъыш эте,
Тураса, – дейди, – тюз сагъыш эте.
– Ай, къойчу, маржа, сагъынма, – дейди, –
Шёндю олмуду къайгъым а! – дейди. –
Эмегенледен нартланы къалай
Къутхарайым деп, сагъышым алайд.
– Ай, кереги уа къатын-къыз эди!
– Манга жарсыгъан – къайгъыгъыз! – деди. –
Кёресиз, къатын чыдамагъанын.
– Олмуду къайгъы чыгъармагъанынг!
Чирчиксиз къалып къаласа, маржа!
Айт, не кюнюнге къарайса? – дейди.
Алауган, харип, тынгылап къойду.
Сынчы да муну ангылап къойду.
Ангылап къоюп, къайтыб’а келди.
– Ай, анай, – деб’а айтыб’а келди. –
Муну сагъышы тюз тюйюл, экен,
Къайгъысы къатын-къыз тюйюл, экен.
Эмегенледен нартланы къалай
Къутхарайым деп, сагъышы алайд.
Анасы муну – акъыллы къатын,
Нарт Элинде уа айтыулу къатын.
– Ой, кена, – деди, – ананг ар ёлсюн,
Ой, сюйген кюнюнг сангар а келсин!
Нарт халкъгъа оноу этмегиенг да,
Кеси башынга этгиенг! – деди. –
Эл муратына жетмегиенг да,
Эр муратынга жетгиенг, – деди.
– Ай, агъа жашым! – дегенди, дейди. –
Къайгъылы башым! – дегенди, дейди. –
Эмеген къалсын сени уа къыллы,
Ай, балам, балам, сабий акъыллы!

АЛАУГАННЫ АНАСЫ БАТЧАЛЫУ
ОРАМДА ОЙНАЙ ТУРГЪАН САБИЙЛЕНИ
ЖЫЙЫП КЕЛИП АЙТХАНЫ


Анасы муну – акъыллы къатын,
Нарт Элинде уа айтыулу къатын.
Ашыкъла жыйгъанд, айланнганды да,
Къызылгъа, кёкге боягъанды да,
Жашчыкъланы да жыйыб’а келип,
Оюнларын а тыйыб’а келип,
Олтуртханд, дейди, ашатханд, дейди.
Уютханд, дейди, шошайтханд, дейди.
Ариу-ариу а сёлешгенди да,
Бирер къап ашыкъ юлешгенди да,
Къочхар къап толу ашыкъла, дейди,
Къууанышыб’а жашчыкъла, дейди.
– Ой, сизге мен къор болайым, кюнюм,
Аурууугъузну алайым, кюнюм,
Айтыла турлукъ алгъышда сиз а,
Алауган болур ныгъышда, сиз а,
Сиз а ныгъышха тийишигиз да,
Ашыкъ юсюне тюйюшюгюз да,
Тюйюшгенча уа этигиз, – дейди, –
Тюртюшгенча уа этигиз, – дейди.
– Ныгъышха, – дейди, – къайтыгъыз, – дейди, –
Ма былай-былай айтыгъыз – дейди, –
Нарт Алауган а эштирча, кюнюм,
Къарт Алауган а эштирча, кюнюм:
«Ай, сенден, менден ашыкъны алгъан,
Къарт Алауганлай, къатынсыз къалгъын!
«Ай, ол ашыкъны мен алдым эсе,
Ой, ол ашыкъны мен кёрдюм эсе,
Алауганлай а, артха къалайым,
Къатынсызлай а къартха къалайым!»
Эштдирип, алай айтыгъыз, кюнюм,
Сора уа бери къайтыгъыз, кюнюм,
Киминге кёлек берирме, балай,
Киминге кёнчек берирме, балай.
– Анака, манга кёлек берликсе?
– Хоу, ханым, – деди, – кёлек берликме!
– Анака, манга кёнчек берликсе?
– Хоу, таным, – деди, – кёнчек берликме!
Быллай-аллай а саугъала! – дейди.
Была да къулакъ салгъанла, дейди.

АЛАУГАН ОЛТУРГЪАН НЫГЪЫШДА
ЖАШЧЫКЪЛА ЭТГЕН ОЮН

Ай, ашыкъла уа – аллай ашыкъла!
Ай, жашчыкъла уа – аллай жашчыкъла!
Къууулушуб’а кетдиле, дейди,
Къуюлушуб’а жетдиле, дейди.
Ныгъышда оюн этдиле, дейди,
Даулашха-даугъа ётдюле, дейди.
Бири бирине къытдыргъанча уа,
Бири биринден букъдургъанча уа,
Бири да бирин жаныгъанчады,
Кеси ашыгъын таныгъанчады.
– Бер, къайтар, ансы урама! – дейди.
Эй, сен быланы сурама, дейди!
Берген кибикле, алгъан кибикле,
Кёрген кибикле, аугъан кибикле…
Бири хуржунун къармагъанчады,
Бири да чыргъа къарагъанчады.
Бу Алауган да ныгъышдан, дейди,
Туурадан, дейди, чыгъышдан, дейди,
Жашчыкълагъа уа къарап тургъанды,
Даулашларын а марап тургъанды.
«Бу къытды, утду, ол алды, – деб’а, –
Бу болалмады, болалды, – деб’а. –
Ол букъдур, жашыр, бу урла, – деб’а, –
Къалай этерик болурла?» – деб’а.
Этгенлери уа хычыуунча уа кёрюнюп, маржа,
Сёз къошаргъа да эринип, дейди.
Ай, быланы да сурама, дейди,
– Бер, къайтар, ансы урама! – дейди.
Бирда уллугъа кетдиле, медет,
Даулашха-даугъа жетдиле, медет:
– Ай, сен а, менден ашыкъны алгъан,
Нарт Алауганлай, къатынсыз къалгъын!
– Не-а, ол ашыкъны мен алдым эсе,
Не-а, ол ашыкъны мен кёрдюм эсе,
Алауганлай а, артха къалайым,
Къатынсызлай а къартха къалайым!
Ой, уруш-тюйюш: «Къытдым-къытмадынг!
Утдум-утмадынг, тутдум-тутмадынг!..»
«Ой, ол ашыкъны сен утдунг эсе,
Ой, ол ашыкъны сен къытдынг эсе,
Алауганлай а, артха уа къалгъын,
Къатынсызлай а къартха уа къалгъын!..»
(Баргъаны басмаланырыкъды.)
Абдуллах БЕГИЙ УЛУ

Абдуллах Бегиев

КЪАРАЧАЙ-МАЛКЪАР ХАЛКЪНЫ
АЛТЫН ХАЗНАСЫНДАН

НАРТ АЛАУГАН
(Баргъаны - 2)

АЛАУГАННЫ
ЖАШЧЫКЪЛА БЛА УРУШУ

Жашчыкъла алай этгенде, дейди,
Нарт Алауган да,
Кесини юсюнден аллай сёзлени эштгенде,
Секирип туруп къалгъан эд, алан,
Таягъын сермеп алгъан эд, алан:
– Ай, итден туугъан бала уа! – деб’а, –
Къарт-жаш айырмай была уа!.. – деб’а, –
Биягъы была!..
Тебинди, дейди, таягъы бла.
Ай, атып окъун иерик эди,
Таякъ да, барып, тиерик эди!
Ай, алай атып иерик эди!..
Ай, алай къаты тиерик эди!..
Да къырлыкъ эди –
Аякъларын а къырдырлыкъ эди!
Жашчыкъла алай этмесе элле –
Алай къутулуп кетмесе элле.
«Хей-я, да мен а,
Сабий жашлагъа бедишге къалып!..
Кесим да билмей, башым а, – дейди, –
Мени ишге къалып!..
Юйюм къуруб’а турад да, – деб’а, –
Мен а болмачы муратда! – деб’а. –
Эй, алгъа туууп, сен артха къалгъан,
Эй, къатынсызлай сен къартха къалгъан! –
Кеси кесине чамланды, харип,
Тебинди, харип, чарлады, харип. –
Халкъ а бу сёзню жайыпды, – деб’а. –
Ай, бу уа манга не айыпды! – деб’а.
«Эй, балам, къалып къаласа, кюнюм!
Эл кюлкюлюгю боласа!» – деб’а, –
Жарлы анам а деген эд! – дейди,
Кёлюне алай келген эд, дейди. –
Маржама, къатын тапмай а къойсам,
Бу халкъны аузун жапмай а къойсам!»
Жашчыкъла чабып жетдиле, дейди,
Этиучюлерин этдиле, дейди.
Жел ургъанлай а къайтдыла, дейди,
Айтыучуларын айтдыла, дейди:
– Ай, ол ашыкъны мен алдым эсе,
Ой, ол ашыкъны мен кёрдюм эсе,
Алауганлай а, артха къалайым!
Къатынсызлай а къартха къалайым!..
«Ай, бу уа манга не ишди, гиди!
Ай, бу уа къаллай бедишди, гиди!
Ай, быллай кюннге келмеклик, – деди, –
Манга таза да ёлмеклик эди!
Ай, дуния, дуния!..» – бу Алауган, харип,
Бурулуп кетди алайдан, харип.
Ол жашчыкъла да къууулушуб’а
Жетдиле, дейди, къуюлушуб’а:
«Анака манга кёлек бергенди!
Анака манга кёнчек бергенди!..»

АЛАУГАННЫ КЪАТЫН-КЪЫЗ КЪАЙГЪЫГЪА КИРГЕНИ.
АТАСЫ ДЕБЕТГЕ ЖОЛ КЕРЕК ИШЛЕТГЕНИ.
АНАСЫНА ЖОЛ АЗЫКЪ ХАЗЫРЛАТХАНЫ


Нарт Алауганны атасы Дебет темирчи эди,
Сауут-зат ишлеп бериучю эди.
Да Алауган а, жол кёл а алып,
Гюрбежиге уа баргъанды, салып.
– Ой, атам, манга да сен а, – дейди, –
Бир сырпын ишлеп берсенг! – дейди. –
Урсам а – сынжыр юзерча, маржа!
Тартсам а – темир кесерча, маржа!
Аягъыма да – темир чурукъла,
Ала болурча ёмюр чурукъла!
Дагъыда, – дейди, – бир темир таякъ,
Ол да болурча бир ёмюр аякъ!
Эки да таякъ деп да айталла,
Аны билгенле къайдалла ансы!
Андан юйюне къайтханды, дейди.
– Ой, анам! – деб’а айтханды, – дейди, –
Ой, анам, манга да сен а, – дейди, –
Бир къабар затчыкъ берсенг а! – дейди. –
Жетер кибиг’а да жылгъа, – дейди, –
Бир жол азыкъ да хазырла, – дейди.
Анасы, муну акъылын билип, жарыгъанд, дейди.
– Ай, къор къатайым жанынга! – деди. –
Ай, сенден алгъа ёлейим, – деди, –
Аш-суу хазырлап берейим! – деди.
Анасы этген азыгъы, дейди,
Да мынга жетгенд сау жылгъа, дейди.

АЛАУГАННЫ
ЖОЛГЪА АТЛАННГАНЫ

Атыны, дейди, башындан къысха тартыб’а,
Жабагъысын да артыб’а,
Юсюне да бир эшек жауурлукъ,
бир эшек иер салыб’а,
Эки да хуржун темир ургула алыб’а,
Сауут-сабасын тагъыб’а,
Атланнганд, дейди, адеж ат тартып дагъыда.
– Ой, анам, – дейди, – ой, анам, сен а марама,
Ыразы бол, анам, да мен а, – дейди, –
Къатын алыргъа барама.
– Эмеген къатын ал, балам, – дейди, –
Эмеген къатын – немеге къаты!..
Ала чыдамлы болалла, – дейди, –
Ай, мени агъа балам а! – дейди.
– Ай, анам, – дейди, – ой, анам, – дейди, –
Эмегенлени къой, анам! – дейди.
– Юсюбюзге уа чабарла, анам,
Тапханларын а къабарла, анам!
– Ай, ким да чабар, чапдырсанг, балам!
Ай, ким да къабар, къапдырсанг, балам!
– Ай, башыбызны къаргъышлыкъ этер,
къой, анам, жарлы!
– Ариу юйретсенг, алгъышлыкъ этер,
ой, балам, жарлы!
– Ай, къой, аланы къанлары, анам,
къанлары!.. – дейди.
– Къанлары болса – санлары, балам,
санлары!.. – дейди. –
Эгиз-эгиз а табалла, балам,
тапсала, кюнюм,
Сегиз-сегиз а чабалла, балам,
чапсала, кюнюм.
Сенича къартха турмайла, балам!
– Менича нартла туумайла, анам!
Берегетсиз да болурла, анам.
– Тейриден тилей турурла, балам.
Чирчиксиз къалып къалма да! – деди. –
Эмегенледен ал, балам! – деди.
– Ай, анам, – дейди, – къой, анам, – дейди, –
Гудучулалла, ой, анам! – дейди. –
Боюнлары да кырка болады,
Къоюнлары да сырка болады.
– Да сора, – дейди, – да сора, – дейди, –
Жаратханынгы ал сора, – дейди.
Бу Алауганнга, мынгар а, дейди,
Нарт элинде уа сынгар а, дейди,
Сынгар а къатын чыдамай эди,
Тёре да оноу чыгъармай эди.


АЛАУГАН,
КЪАТЫН ИЗЛЕЙ АТЛАНЫРДАН АЛГЪА,
АТАСЫНЫ ГЮРБЕЖИСИНЕ
КЪАЙТХАНЫ


Гюрбежиге да къайтса биягъы –
Битип, салынып тура таягъы.
– Ай, бу гулоч а, бу темир таякъ,
Ай, бу болур да бир ёмюр аякъ!
Къараса, дейди, сырпын да битип,
Атасы эки чурукъ да этип.
– Жарагъан темир чурукъла, – деди, –
Жылтырмай, ёмюр турлукъла! – деди. –
Ай, бу сырпын а, бу сырпын, балам,
Жерге салдырмаз бу сыртын, балам.
Аллыгъын алмай, ол сынмаз, – деди, –
Болсала, аллай болсунла! – деди.
– Ой атам, – дейди, – бек болдургъанса,
Темирге къалай болур бу ансы?
Алайлай тёшню сермеди, дейди,
Кесилип тюшдю темири, дейди.
Эки тёш болду тёшю да, дейди.
Эки жанына тюшюб’а, дейди.

АЛАУГАННЫ АНТЫ

«Бу темир таякъ ашалгъынчын а,
Бу темир чурукъ бошалгъынчын а,
Эмеген къатын аллыкъ болсам да,
Немеге къатып къаллыкъ болсам да,
Къатын алмай а, къайтмазман, – деди, –
Этмез ишими айтмазман! – деди.
Не, къайтмагъанлай, къатып ёлюрмен,
Не къатын алып келирмен!» – деди.
Къаф тауладан а атланды, маржа,
Ёзенни эншге айланды, дейди.

АЛАУГАННЫ
АТЛАНЫП КЕТГЕНИ


Бара эд, дейди, атлана билип,
Гемуда деген атына минип.
Къатын излей а бара эд, дейди,
Дангыл тюзге уа къарай эд, дейди.
Ай, бу аты уа жоргъады, маржа.
Жаратылгъаны жолгъады, дейди.
Аягъын муну жел а тутмайды,
Туягъын муну жер а тутмайды.
Учхан къушлайды жюрюшю, дейди,
Жюк ташыгъан да бир иши эди.
Жюк тюйюлмюд да бу Алауган деу да,
Аны кётюрюп баралгъан, дейди?
Тейри кёреди баралгъанны уа!
Бу ат болмаса, Алауганны уа,
Бир башха ат а кётюралмайды,
Бир башха зат а келтиралмайды...
Кесине ушаш табылмай, бу уа,
Кёлюне ушаш да болмай, бу уа
Келе болады къайтыб’а, дейди,
Кёлю да муну къатыб’а.
Сагъышха-сыргъа байланып, дейди,
Къатын къытлыгъы айланып.
Темир аягъы ашалып, дейди,
Темир таягъы бошалып.
(Баргъаны басмаланырыкъды.)
Абдуллах БЕГИЙ УЛУ

Абдуллах Бегиев

КЪАРАЧАЙ-МАЛКЪАР ХАЛКЪНЫ
АЛТЫН ХАЗНАСЫНДАН

НАРТ АЛАУГАН
(Баргъаны – 3)

АЛАУГАН ТЮЗДЕ ТЕБЕ ТУРГЪАН
БИР ТЁБЕНИ ЭСЛЕГЕНИ
«Ай, анам манга хант этген эди,
Мен да хантына ант этген эдим!
Антыма ёлюп къалама, – деб’а, –
Эл кюлкюлюгю болама!» – деб’а.
Шагъырей жолну келе болгъанд да,
Кёзю да жетип, кёре болгъанд, дей.
Чарс ичинде уа, узакъда, дейди,
Эслегенд, дейди, бир затла, дейди.
Ёзен арасы тёбе болгъанча,
Оюла, тола, тебе тургъанча.
«Ай, хай-хай, маржа, бу тёбе, – дейди, –
Бир чёге, – дейди, – бир кёбе! – дейди. –
Алайлада уа, бир сылтау болуп,
Бирда билмейме, тёбе, тау болуп,
Бир терен къолдан, жарладан башха,
Ол къыйын ныхыт жолладан башха.
Болса, алгъын да эсленир эди,
Бу не аламат, не сейир!» – деди.
Аллайла эте, къарай баргъанд да,
Жаргелден ёте, бара баргъанд да:
Къараса, дейди, туурада, дейди,
«Да юйюнг къуруп турад да!» – дейди.
Бир эмчегин да шынтагы бла белине тартып,
Бир эмчегин да инбашы бла сыртына атып,
Шынтагысын да немеден, дейди,
Жер жамай тура эмеген къатын!
– Ай, хай-хай, – дейди, – ой, хой-хой, – дейди. –
Ай, тай-тай, кюнюм, ой, той-той! – дейди. –
Не-а, бир аман таш бассын а сени!
Не-а, бир аман баш къыссын а сени!
Беш башлыча уа кёрюне эд да,
Къош къашлыча уа кёрюне эд да.
Бир башын ары бурад да, дейди,
Бир къашы бери турад да, дейди.
Беш башлыча да тюйюлдю, харип,
Къош къашлыча да тюйюлдю, харип,
Жангыз юч башы барчады, маржа,
Къалгъан тёммеги бирчады, маржа.
Жерни жарылгъан жерин а жамай турады, маржа,
Жарны уа жалгъай турады, маржа.
Жангыз кёзю да кёгеред, дейди,
Чолпан жулдузча тёгерек, дейди.
Желкесинде да бир кёзю барча –
Кёз деп да тюйюл – бир бези барча,
Адам башыча кёзю да, дейди,
Къадау ташыча бези да, дейди.
«Эй, чачы тюшген алмасты, – дейди, –
Ай, тукъумунг а къалмасы сени!»
Баш токъмагъы да, багъыр тазлай а, къызарып эд да,
Ой анам жарлы, бу зары бет да!..
«Бет» дер кибик да тюйюл эд, дейди,
«Эт» дер кибик да тюйюл эд, дейди.
Гыбыт кибиг’а кёрюне эди,
Губу кибиг’а кёгере, дейди.
Тюп эрни, эншге салынып, дейди,
Быдыр башына жете уа, дейди,
Ай, тутуп, ёрге кютюралмазча жетеу а, дейди.
Къарын жауу да тёгюлюп, маржа,
Бери уа, дейди,
Тобукъларына дери уа, дейди.
«Ай, кена, – дейди, – чачыгъып ёлгюн!» –
дегенди, харип,
Къымыжасы уа ачылып эд да!
Немеди, дейди!...
Жангыз тиши да,
къабан тишича, ёрге уа къарап,
Къуш тырнакъларын жерге уа къадап.
«Ой, мен хариб’а, жазыгъ’а! – деди.
Тогъуз къой сюрюу сыйыныр чакълы аузу да!» – дейди.
Бир эмчегин да инбашы бла сыртына атып,
Бир эмчегин да шынтагы бла белине тартып.
Жаягъы терлеп ишлейди, маржа,
Биягъы жерни шишлейди, дейди.
Жёрмелегенча этеди, маржа,
Жер бёлегенча этеди, дейди.
Ийнесин ары сууурады да,
Халысын бери буудурады да…
......................................................
Кёклейди, дейди, саплайды, дейди,
Теплейди, дейди, таплайды, дейди.
Жер къымыжасын жабады, маржа,
Зылдыла бла жамайды, дейди.
Алауган, харип, сукъланнган эди,
Къоркъуннганы да жукъланнган эди.
«Ай, бу уа къаллай ишчиди! – деди, –
Ай, бу уа аллай ишчиди! – деди. –
Ай, быллай бирге юйленсем эди,
Ай, муну къолгъа юйретсем эди!
Кёлюне алай келгенди, харип,
«Ай, байтамал а!» – дегенди, харип.

АЛАУГАН
ЭМЕГЕН КЪАТЫННГА ЭМЧЕК УЛАН
БОЛГЪАНЫ

Алауган, къарап туруб’а,
Атын артха уа буруб’а,
Кетерик эди уруб’а:
«Ай, къалгъын, – деб’а, – къуруб’а!»
Аты тилленип айтмаса эди,
Алай бурулуп къайтмаса эди.
«Нарт ием, не ючюн келгененг, маржа?
Къатынсыз къайтмам дегененг, – деди. –
Ётюрюкчю уа болмаучу эдинг,
Къоркъуп, артха уа бурмаучу эдинг.
Мен киштик жоргъа этейим, маржа,
Жууугъуракъгъа элтейим, - деди,
Сен да къысыла барырса, ием, –
Эмчегинден а алырса, ием.
Ол да: «Ой, балай!» – деп айтыр, – дейди, –
Сен да: «Ой, анай!» – деп къайтар, – дейди. –
Ол да не бла жаныса, – дейди, –
Сен да сёзюнге аны сал!» – дейди.
Бири да киштик жоргъасын эте,
Бири да киши къоркъасын эте,
Кеси кесине айтыб’а барды:
«Къоркъмазгъа деген антым а барды!
Нарт киши деген атым а барды,
Гемуда деген затым а барды.
Этмез ишими айтмазма деген…
Къатын алмай а къайтмазма деген…
Къалай кетерем къайтыб’а?!» – дейди.
Да бу эмеген къатын а, дейди,
Бир эмчегин да артына атып,
Бир эмчегин да къатына тартып,
Жер жарылгъанын жамайды, маржа,
Тили бла уа жалайды, дейди.
Къысыла барып, Алауган батыр,
Эмчегинден а алалгъанд, харип.
Сермеп тутуб’а къапхан эди да,
Тиши да терен батхан эди да,
– Ай, иш-иш, Тейри къаргъарыкъ! – дейди эмеген къатын, –
Бу ургъуй чибин, къадалып, – дейди, – немеге къатып…
Бюгюнлю бери керти да, – дейди, –
Жанымдан этип кетди да! – дейди.
Сермеб’а, нартны тутуб’а, харип,
Атып аузуна жутуб’а, харип,
Чибин сунуб’а этген эд, дейди,
Бурнуна алай ётген эд, дейди.
Эмеген къатын ачыулу, маржа,
Сора уа, дейди, чачыгъып, маржа,
Чючгюрюп, артха чыгъарды, дейди,
Алауган, харип, бу жарлы,
Чартлап кетиб’а тийген заманда,
«Ой, анай!» – деб’а ийген эд, дейди.
– Ай, анай-анай, – деди да, дейди, –
Ай, жутуп къоя эдинг да! – дейди.
– Ый, женгил балай болдунг да ансы,
Эмчегими уа алдынг да ансы,
Бир татлы къабын боллугъенг, – деди, –
Аны бла уа толлугъенг! – деди.
– Ай, сен да анай болмасанг эди,
Ызыма алай салмасанг эди,
Бир сырпын урум боллугъенг, – деди, –
Аны бла да толлугъенг! – деди.
– Ай балай, балай, не этиенг, харип?
Терс тамагъыма кетиенг, харип!
– Кетсем да, – дейди, – ичинге кирип бугъарем мен а,
Къарнынгы жырып чыгъарем мен а!..

АЛАУГАН
НЕ ИШ БЛА АЙЛАННГАНЫН
ЭМЕГЕН КЪАТЫННГА АЙТХАНЫ.

– Эй, балай-балай, нарт бирим сен а,
Не айланасан а, не жюрюйсен а?
Бу жарлы, къырлы жолланы, – дейди, –
Бу чауулланы, къолланы? – дейди.–
Абынырсан да, жыгъылырсан да!..
Жангылырсан да, жагъылырсан да!..
– Ай, жангылмазлыкъ аягъ’а болмаз,
Ай, абынмазлыкъ аягъ’а болмаз! –
Ой, былай дейди, ой, алай дейди. –
Не кюрешесен, ой, анай? – дейди.
– Да бу жер кибик ашалгъан эд да,
Жауу, тымы да бошалгъан эд да,
Жамагъан кибик, жалгъагъан кибик,
Мен да бир затха жарагъан кибик,
Къыздан-жашдан да хайыр жокъ эд да,
Бу да былайда жангыз жол эд да!..
Бош тургъандан а мажалды, маржа,
Ишсиз кюнюм а тажалды деб’а.
Бир аман хуру жар эд да, – дейди. –
Жарылгъан жери бар эд да, – дейди. –
Сени уа, таным, нарт элли, дейди, –
Айт, не жарсыуунг бар эди? – дейди.
– Да мен а къатын излейме, – дейди.
– Да къатынны уа бизденми?! – дейди.
– Да, бизден болса, сизден болса да…
– Да къатынны уа къызлейми? – дейди.
– Да, къызлей болса, бизлей болса да,
Къатынсызлай а безгенме, – дейди.
– Ай, жаным-кёзюм, жолоучу элли,
Ай, инжи тишли, къамичи белли,
Сен излеген а менде бард! – дейди, –
Аты да ариу Зинзиуард! – дейди.
Жаратырмы да ансы нарт? – дейди.
– Да нек жаратмайд, жаратыр! – дейди.
– Къаратырмы да кёзюн а? – дейди.
– Да нек къаратмайд, къаратыр! – деди. –
Ай, ишчи болса, ким жаратмаз а?
Иги къыз болса, ким къаратмаз а?
Ай, анасына бир заты, – дейди, – ушагъан эсе…
– Ушагъан дейсе!..
(Баргъаны басмаланырыкъды.)
Абдуллах БЕГИЙ УЛУ

Абдуллах Бегиев

КЪАРАЧАЙ-МАЛКЪАР ХАЛКЪНЫ
АЛТЫН ХАЗНАСЫНДАН

НАРТ АЛАУГАН
(Баргъаны – 4)

ЭМЕГЕН КЪАТЫН
КЪЫЗЫН КИЕУЛЮГЮНЕ КЪАЛАЙ
МАХТАГЪАНЫ

Тюз кёкден тюшген кибикди къыз а,
Къазанда бишген кийикди къыз а.
Ай, балай, балай, бели уа десенг, –
Тал чыбыкълай а бюгюлген! – дейди. –
Ай, балай, балай, кёлю уа десенг, –
Тау шауданлай а сюзюлген! – дейди. –
Ай, къыз а къызмыд, сёзю уа десенг, –
Ин минчакълай а тёгюлген! – дейди. –
Ай, аллай сейир гинзи бард, балай,
Аты да ариу Зинзиуард, балай,
Сукъланыр кибик Нарт Эли, балай,
Ай, къыз а менде бар эди, балай!
Ай, къызым-къызым, кепден а тюшген!
Ай, къызым-къызым, кёпден а бишген!
Бармагъындан а бал тамгъан къызым,
Къыптысындан а – къан тамгъан!
Тобугъунда уа тон бичген къызым,
Кечеден тангнга – он бичген!
Агъачдан тюйме тюйюучю къызым,
Барыр жерин а сюйюучю!
Ийнеден ийнек этиучю къызым,
Жумушума уа жетиучю!
Ичген сууу да тамагъындан а танылгъан къызым,
Излегенимде табылгъан!
Сатмай а, сёзюн бермеучю къызым,
Кёрмез затын а кёрмеучю!
Жаяула атха миниучю къызым,
Атлыла атдан эниучю.
Келгенни сыйлап ашыргъан къызым,
Сёзюн ичинде жашыргъан.
Аяз къакъмагъан этине, – дейди, –
Кюн къатылмагъан бетине!
Аллы бла уа чыпчыкъ ётмеген,
Ётсе да, учуп кетмеген!
Ин минчакълай а тёгюлген къызым,
Алтын жибеклей сёгюлген!
Арбазымдан а таймучу къызым,
Ишде уа бели талмаучу!
Бутлай а урчукъ толтургъан къызым,
Тобукъ буруб’а олтургъан.
Тау аязлай а сюзюлген, – дейди, –
Суу къамишлей а юзюлген.
Ай, аллай сейир къатынлыкъ, – дейди, –
Дуниялагъа уа айтыллыкъ!
Ай, алай бош а къыз тюйюлд, – дейди, –
Юсюне къошар биз тюйюл!

АЛАУГАН,
КЪЫЗНЫ КЪАЛЛАЙ БОЛГЪАНЫН ЭШТИП,
УЛЛУ СЕЙИРГЕ-ТАМАШАГЪА КЪАЛГЪАНЫ

– Да, бу не сейир, не аламат! – дейди, –
Аллай тиширыу боламыд?! – дейди, –
Ай, тиширыуну чачы уа узун, акъылы – къысха.
Тюбемегенме, ой анай, аллай алкъын а къызгъа.
«Ай, аладан а хапарым а бир бар эд да, – дейди! –
Ай, алданмасын нарт энтта!» – дейди.
– Эй, балай, балай, насыбынг тутуп къаллыкъса! – дейди, –
Аллайын деб’а боллукъса! – дейди. –
Мен да къызымы жетгеннге бере турмайман, жарлы,
Не юйде къалып къалады деп да къоркъмайман, жарлы.
«Нарт а – махтаулу тутум ох, – дейле, –
Нартлагъа тенг а тукъум жокъ!» – дейле. –
Сен а женгиме, жагъама, балай, тенгсе да, – дейди, –
Сен а, бизнича, деусе да, – дейди. –
Кёзюм ангар а къарайд да, – дейди –
Сёзюм сангар а жарайд да, – дейди. –
Артынга-аллынга къарама, балай,
Сюйюп айта уа тураман, балай.
Алауган, харип: «Оллайы»…– деди.
Ойланнган эди:
«Ай, анасы уа махтагъан къызны алмаучудула,
Къоншусу, – дейди, – махтагъандан а къалмаучудула».
– Ай, балай, – дейди эмеген къатын, – ой, балай,
«Оллайынгы» да къой, балай!
«Ай, алгъанымдан алмагъаным а азапды! – деб’а
Ойланды, дейди, Алауган, харип. –
Да, керти айтыйсе, бу кёхтен тюшген бир затды сора,
Оллайы! – дейди, Алауган, харип. –
Тиширыу болса, биллигем, – дейди, –
Ай, аллайгъа уа жер этегинден салып окъуна келлигем, анай!
Аллай тиширыу болады деб’а,
Нарт Эли окъун билмейди, – дейди. –
Ай, къарайма да,
Бу, къызын бермей, иймейди! – дейди. –
Къызы да муну, анасы айтханча, аламат эсе,
Анам да аллай аманат этсе,
Адам улуну къызы да манга чыдамай эсе,
Адам улуну къызы да манга чыгъалмай эсе,
Тейри ишинги къурай турады, хайт де десенг а!
Насыбым тута турады деб’а айт де десенг а!
Эмегенледен элтейим сора,
Анам айтханча этейим сора!
Эй, Нарт Элине салыб’а барсам,
Ай, къарт анама аллай бир келин алыб’а барсам,
Аз къууанмаз да жарлы кеси уа! – деп айтды, дейди. –
Аз къуранмаз да жарлы кеси уа!» – деп айтды, дейди.
– Да сора, анай, не этейик? – дейди.
– Да сора, балай, кетейик! – дейди. –
Жаргелледен а ётейик, – дейди, –
Кеч болгъунчу уа, жетейик, – дейди. –
Зинзиуарны уа кёрюрсен сен а,
Жууабынгы уа берирсен сен а!
Жаратамысан, жаратмаймысан,
Къаратамысан, къаратмаймысан.
Жаратханынгда – алырсан, – дейди, –
Жаратмасанг а... – къалырсан! – дейди.

АЛАУГАН
ЭМЕГЕН КЪАТЫННЫ КЪЫЗЫ
ЗИНЗИУАРНЫ КЁРЕ БАРГЪАНЫ


Эй, бу Алауган хариб’а, дейди,
Жарыб’а, дейди:
«Къатынлы бола тураман!» – деб’а бара эд, дейди.
Эй, бу эмеген къатын а, дейди,
Унутханма да атын а, дейди,
Алауганнга уа бойнун а буруп къарай эд, дейди:
«Киеулюк алып бараман!» – деб’а.
Кюн да, къызарып, батар къайгъылы бола уа, дейди,
Бир дорбун юйге жууукълашдыла была уа, дейди.
Эмеген къызы, кюл элей, дейди,
аны къармай а тура эд, жарлы,
Анасы келлик жолгъа къарай а тура эд, дейди.
Муну анасы биргесине уа бир татлы къабын
алып келгенин эслер да, жарлы,
Ач болуп тургъан къызы да, дейди, эснер да, дейди:
«Анам, бу татлы къабынны манга келтиресеми?
Жылылай, саулай, тёгереклей а жетдиресеми?»
Къыз, алай айтып,
аузун ачыб’а чабар да муну аллына, дейди.
Ай, аллай чапсын къанлыма, дейди!
«Хоу, сен ёлмегин,
Хар жолдан санга бир татлы къабын келтирмесем а!
Къарнынг къаты уа бурур эд, – дейди, –
Кюнден бир кенау этдирмесем а!
Бу жолдан сора, татлы къабын да кёрмезсен! – дейди. –
Кюл элесенг да, озгъан этеди, ёлмезсен! – дейди. –
Сени уа, – дейди, – татлы къабыннга эрге берликме,
Эрге бармасанг, – жерге берликме!
Ай, букъ, букъ ары, ол ариу сыппа санынгы мынга
Кёргюзте, – дейди, – чапмай а эсенг!
Къабылып къалгъын, кена уа, – дейди, –
Балайдан башха, бир татлы къабын къапмай эсенг а!
Быладан башха, къуругъанмыды бир къабын! – дейди. –
Бу ас-мус этден ёнге затха да бир табын! – дейди. –
Менден ары бир къора да, – дейди, –
анда къаба уа турурсан!
Къарнынг бла уа къурурсан!»
Алауган муну нек чапханын да билмеген эди,
Алауган муну нек къачханын да билмеген эди.
Эмегенни уа, къызды деб’а, сезген окъуна этмеген эди,
Ол не дегени ангыламына ётмеген эди.
Да къайдан билсин Алауган харип эмеген тилни,
Эмеген къыз да къачхан эд, дейди,
Ыз этдириб’а эленнген кюлню.
Айыу табанын кюлге уа басып,
Жалан аякълай къачхан эд, дейди,
Эленнген кюлню тёгерекге уа чачхан эд, дейди.
Къачама деб’а, ёшюню бла уруб’а, дейди,
«Уй, къалыр эсенг къуруб’а!» – дейди,
Юйню бир жанын ойдурду, дейди, бу къызы, дейди,
Алауганны да чючгюртдю, маржа, букъусу, дейди.
Инбашы тийип, эшик башын да къобарды, дейди.
«Не-а, тюбюнг бла къорагъын!» – дейди.
Да Алауган да, къонакъ болуб’а келгенде, дейди,
Бу сейирликни кёрюб’а, маржа, элгенди, дейди.
Кюлге да алты бармагъы болгъан
бир аякъ ыз да басылып, дейди,
Ташдан а толу бир къазан ёрге асылып...
(Баргъаны басмаланырыкъды.)
Абдуллах БЕГИЙ УЛУ

Абдуллах Бегиев

КЪАРАЧАЙ-МАЛКЪАР ХАЛКЪНЫ
АЛТЫН ХАЗНАСЫНДАН

НАРТ АЛАУГАН
(Баргъаны – 5)

ЭМЕГЕН КЪАТЫН КЪЫЗЫ
АЛАУГАННГА КЕСИН КЁРГЮЗТГЕНИ


– Ай, чыкъ, чыкъ, къызым, чыкъ да, кёр, – дейди, –
Къарачы, санга къаллай эр!.. – дейди. –
Аллай эр алып келгенме, къызым!
Ийменме, къызым, элгенме, къызым.
Че, жан дуккулум, хайда, чыкъ! – дейди,
Алауганнга уа:
– Кеси уа ма бир уялчакъд! – дейди.
Ай, бир заманда бу барды, дейди:
«Къыз» да къубулуп чыгъар да, дейди!..
Ой, мени жауум аллайны кёрсюн!
Ай, мени жауум аллайгъа келсин!
Алауган, харип: «Ай-хай-хай! – деди,
Алауган, харип: «Ой-хой-хой! – деди, –
Ай-тай-тай! – деди. – Ой-той-той! – деди. –
Ай, анам, кюнюм, къой-къой-къой! – деди. –
Ай, бу къош башлы эмегенни да къызы уа, дейди,
Чыгъа туруб’а, тишлери бла къысыб’а, дейди,
Эшик жанланы жабышдырыб’а къойгъан эд, маржа,
Босагъаны уа, къабышдырыб’а, жойгъан эд, маржа.
– Ай, ди-ди, ди-ди!
Къубулуп чыкъса бу кеси, дейди,
Мангылайында бир кёзю, дейди.
«Ай, тай-тай, кюнюнг къуругъан! – дейди, –
Юйюнге кирит урулгъан!
Бу къыз кеси да жалан аякълай чыгъар да, – дейди, –
Чыгъа келгенлей, эшик артына бугъар да, – дейди, –
Алтышарчалла бармакълары уа, кюню къуругъан!
Къуш бурунлача тырнакълары да, юйю сууугъан!..»
– Ай, чыкъ-чыкъ, къызым, уялма! – дейди,-
Дагъыда, кюнюм!
.....
Эшик артындан башын а бери къаратад, дейди,
Ай, Тейри!..
Тейри арадад, дейди.
Къызгъан багъырча башы да, дейди,
Жар оюлгъанча къашы да, дейди.
Эмчеклери да – эчки гыбытла,
Инчиклери да – бир къан тулукъла!
Ары бурулуп, кесин а нартха кёргюзтед, дейди,
Бери бурулуп, кесин а артха кёргюзтед, дейди,
Тилин суууруп!
Ай, тили-тили!..
Тили муну бир узун, дейди.
«Ай, къылыгъынг а къурусун!» – дейди!
Желкесинде да бир кёзю барча,
Кёз деп да тюйюл – бир бези барча.
Эй, бу къурурукъ биягъы кюйде бурулду, дейди.
Эй, быдыры уа бир уллу, дейди!
Антау гебенча бели уа, – дейди,
«Эй, къарт теке уа, къарт теке, мынга
Тирелмесенг а, келиб’а! – дейди.–
Зауукъ эт энди, къатынлы бола турасан! – деб’а, –
Юйюр-бауур да къурарсан!» – деб’а,
Кеси кесине ачыуланад, дей…
……..
Эмеген къатын:
«Ма-а, хар неси да юсюндед», – дейди.
Къызы да кёзюн сюзюлтед, дейди.
– Бюсюрейсе да? – деп сорад, дейди. –
Юсюндеди да? – дей турад, дейди.
– Хоу-хоу, юсюндед, юсюнде болмай, къайда боллугъе!
(Къайда болгъанын айтса боллугъе!) –
Суратда окъун кёрмезсе, анай, быллайны, – дейди, –
Оллайы, – дейди, – билляйи! – дейди.
«Туура, быллайны суратда окъун!..
Да, юйюм къуруй турад да!» – дейди.
– Ишлилиги уа къалайды? – дейди,
– Тишилиги уа къолайды! – дейди.
– Ишчимиди? – деп, бу сорад, дейди.
– Хоу-хоу, тишиди! – дей турад, дейди. –
Тиши болмай а, тишиди! – дейди, –
Бала къозлагъан – ишиди, – дейди.
– Ишчи къызмыды? – деп, бу сорад да:
«Не дейди?» – дейди!
Деу къулакъдан а бек эди, дейди.
– Да, бираз, – дейди, – ашашлыракъд да…
Да, бираз, – дейди, – ушашлыракъд да!..
Ансы неси да жериндед, – дейди.
– Эй, къатын сыйы – эриндед, – дейди, –
Эрини сыйы – къатындад, – дейди, –
Кишилиги уа – атындад, – дейди.
– Жаратаса да къызымы? – деб’а,
Къайтарады да бу сорад, дейди.
– Да, жаратмай а! – дей турад, дейди.
Бу «угъай» дерге телимид, дейди.
– Менича къартха келимид? – дейди.
– Да, нек бармайды, да барлыхт, – деди. –
Сенден жашнымы табарыхт! – деди.
Ол былай дейди, бу алай дейди,
Ол «балай» дейди, бу «анай» дейди.
Къайтарады да сорады, маржа,
Къайтарады да бурады, маржа:
– Эй, балай, балай, къыз къалайд? – деб’а.
– Эй, анай, анай, тюз алайд! – деб’а...
– Кертими? – деб’а къууанад, дейди,
Ол бири да, дей, къубулад, дейди.
– "Ай, Тейри, Тейри, ай, Тейри, – дейди, –
Ай, къатынлыгъ’а этерик эди!»
Эмеген къыз да нартха сюйюнюп къарайды, маржа.
«Ай, анассыны, не татлы къабын боллугъенг!» – деб’а
Марайды,маржа.
Алауганны уа келе келгенлей тутарыкъ эди,
Тюгюне кёрмей, жутарыкъ эди,
Анасы къыстап иймесе эди,
«Уй, жангызынгдан къан тамарыкъ!» – деп тюймесе эди.
Эй, бу эмеген къатын да, дейди,
(Билиучю эдим атын да, – дейди):
– Жаратаса да къызымы? – деб’а сорады, дейди.
– Ай, Тейри-Тейри, нек жаратмайма, жаратама да! –
Алауган харип аллайла эте турады, дейди.
Эй, бу эмеген къатын да, дейди,
(«Унутханма да атын да», – дейди):
– Къаратаса да кёзюнгю? – деб’а сорады, дейди.
– Ай, Тейри-Тейри, нек къаратмайма, къаратама да! –
Дегенча эте турады, дейди.
Ичинден мынга:
«Да, юйюнг къуруп къайтарып муну сораса! – дейди. –
Отуму ёчюре тураса!» – дейди.
– Эй, бу эмеген къызынг а, анай, добарды! – деди.
– Ол барды! – деди.
«Кесича бирни табар да! – дейди, –
Жутар да, – дейди, – къабар да, – дейди, –
Эшигими уа жабар да!..» – дейди.
Ичинден, харип, Алауган алай ойлайды, дейди.
Эмеген къызны кёлю уа мынга ойнайды, дейди.
Кёзю да мынга сюзюлед, дейди,
Къубулад, дейди.
Эмеген къатын къызына къарап къууанад, дейди.
Алауган, харип, къачар къайгъыда,
Жан-жанына уа къарай болгъанды.
Эмеген къатын, аны уа сезип,
Алауганны уа марай болгъанды.
– Артынга-аллынга къарама, балай, аны къой, – дейди. –
Ай, излесенг да, тапмазсан быллай,
Бу тап тюшгенлей, алып къой, – дейди.
– Да, Тейри, – дейди, – оллайы, – дейди, –
Алмай а!.. – дейди.
– Ал сора! – дейди. –
Бюгече чакълы кесинг да мында къал сора, – дейди.
«Алмай да бир кёр! – деген эд, дейди. –
Къалмай да бир кёр!» – деген эд, дейди.
– Хоу-хоу, бюгече мында къал, балай!
Бар, къызым, этни отха сал, балай!
Алайсыз къонакъ ашамаз, – дейди, –
Адетин этмей, ушамаз, къызым.
Былада, – дейди, – ашагъынчы уа,
Этни биширген адетди, къызым, –
Биширмесек да, тап этди, къызым...
Алауганны да тили бир кесек ачылгъан эди:
«Ай, былай бола кёреме, – деб’а, – апчыгъан!»
– Этигизден а, биширсегиз да, къабарма, – дейди. –
Биширмесегиз, къалырма, – дейди.
Бешли доммайны, терисин-зат да сыдырмай, алан,
Саулай да, дейди,
Бир деу къазаннга тёгереклей а салалла…
(Баргъаны басмаланырыкъды.)
Абдуллах БЕГИЙ УЛУ

Абдуллах Бегиев

КЪАРАЧАЙ-МАЛКЪАР ХАЛКЪНЫ
АЛТЫН ХАЗНАСЫНДАН

НАРТ АЛАУГАН
(Баргъаны – 6)


ЭМЕГЕН КЪАТЫННЫ
КЪОНАКЪБАЙЛЫГЪЫ

Эмеген къыз да чынар турукъну, кётюрюп, отха салады, маржа,
Этни биширмей алады, дейди.
Бешли доммайны чийли-бишли уа этин да, дейди,
Къанын-къунун да, ётюн да, дейди,
Кётюрюп келип, Нартны аллына къалар да бу уа,
Кеси уа, барып, гёзеннге кирип къалады бу уа.
Аякълары да – эшек башлача быланы, дейди.
Гыржынлары да – тирмен ташлача быланы, дейди.
Эмеген къыз а кеси кесин а жубатад, дейди,
Нени эсе да, къыж-къыж этдирип, тишлери бла ууатад, дейди.
– Да мынга, анай, къабаргъа бир зат берсенг а! – дейди.
– Ай, бирда къоркъма, ач этмез кесин,
Туура, бермейме десенг да! – дейди. –
Къой аны, – дейди, – бу доммай этден бир кёр, балайым, –
дегенди, дейди. –
Ай, кена, санга мен къор болайым! – дегенди, дейди. –
Кёр-кёр, балайым, ал, узал, – дейди, –
Бери узал, – дейди, – ары узал, – дейди. –
Андан да, – дейди, – мындан да, – дейди, –
Къандан да, – дейди, – къундан да, – дейди, –
Бу бизде болгъан затладан, – дейди, –
Чийли-бишли да хантладан.
Кеси кемирген сюеклени уа, элтип, къызына атар да бу уа.
Нарт Алауган да: «Этден бер-бер!» – деп айтыр да, дейди.
– Ай, къой-къой, балай, къыз тиширыугъа не эт керехт! – дейди,
Ой, сюек бла жубанса окъу жетерихт! – дейди.
Кемиргенин а къызы таба уа бу атад, дейди.
Ай, чыкъар-чукъур этдирип, ол да
Сюеклени уа ууатад, дейди.
Тили бла уа жилигине да талашып, жарлы.
Къулакъ сасытхан – эмеген къызны
Сюек кемирген тауушуд, жарлы.
Анасы муну, эмеген къатын,
Жангы сюекле ата эд, дейди.
Анасы муну, эмеген къатын,
Айта эд, дейди:
– Озгъан этеди къыз тиширыугъа сюек да! – деб а, –
Адам этни уа, къурурукъ, бир бек сюед да! – деб а.
Кюнден табып да туралмайма да,
Айланалмайма, баралмайма да...
Бу да: «Ас ийис! Ой, адам ийис, – деп келеди да...
Бермейме десенг – ёпкелейди да...
Ай, къой, бош алай, къылыгъын эте турады, харип,
Ашаса, ма анда, жерге кёмюлюп,
Эки аякълы чирик эти да турады! – дейди. –
Кюнден а мынга жангы «ас ийис» къайдан табайым?!
Оу, кена, сени айдан къабайым!
Бир бек ашашлы затды да, – дейди, – тоя билмейди,
Ашап башласа – къоя билмейди.
Къарны тойса да – кёзю тоймайды,
Кёзю тойса да – сёзю къоймайды!
Къарны бла уа къан салгъан, – дейди, –
Тырманы бла жан алгъан!
Кёчюп кетерик этгенди, маржа.
Кёр-кёр, къонагъым, этден да! – дейди. –
Мени да кючюм къарымайды да...
Бир игилиги – харам-халал деп айырмайды да!
Алауган, харип, сагъайды, дейди,
Этни дагъыда сагъынды, дейди.
– Ай, къой-къой аны, ол алай эте туруучуд, балай,
Эс бурма, бурсанг, табаны бла уруучуд, балай.
О кече, дейди, бешли доммай да бошалды, харип,
Тирмен ташлача, къалау гыржын да ашалды, харип.
Бешли доммайны къаны-къуну да ичилген эди,
Нарт Алауганны къатын иши да бичилди, дейди.
Алауган бла эмеген къатын бешли доммайны къапдыла, дейди,
«Ашха жетгенде,
Эр кишиледен артха уа къалмай
Кёреме мында къатынла!» – дейди.
(Баргъаны басмаланырыкъды.)
Абдуллах БЕГИЙ УЛУ

Абдуллах Бегиев

КЪАРАЧАЙ-МАЛКЪАР ХАЛКЪНЫ
АЛТЫН ХАЗНАСЫНДАН

НАРТ АЛАУГАН
(Баргъаны – 7)

ЭКИНЧИ КЮННЮ ЭРТТЕНЛИГИНДЕ
ЭМЕГЕН КЪАТЫН БЛА АЛАУГАННЫ
КЪЫЗНЫ ЮСЮНДЕН СЁЛЕШИУЛЕРИ

Аны бла уа танг да атханды,
Деу да соргъанды, нарт да айтханды:
– Эй, балай, балай, къыз къалайд? – дейди.
– Да, сен айтханча, тюз алайд, – дейди. –
Къамичи белли,
Жумушакъ кёллю,
Жумушлу, ишли, ой, инжи тишли!
– Ай, жаным-кёзюм, балайым, – дейди, –
Кена, жанынга болайым, – дейди, –
Адет бламы аллыкъса, балай?
– Адет бламы берликсе, анай?
– Ай, адет бла болса эди уа,
Ай, адет бла алсанг эди уа,
Жанынга къурман болурем, – дейди, –
Солурем, – дейди. –
Къачырып окъун элтиренг, балай,
Сюйгенингча уа этеренг, балай,
Биринчи кёрлюк бир къууанчымд да,
Ансы барыред къачып да, – дейди. –
Осу да, дейди, бусу да, – дейди, –
Адети бла болсун а, – дейди. –
Юсюне, – дейди, – башына, – дейди,
Къарнына, – дейди, – ашына, – дейди,
Ышанма, балай, – деп айтды, дейди. –
Ашамагъанлай, – деп айтды, дейди. –
Ашамагъанлай, ким жашайд, балай?
Ой, мен билгенден, ким да ашайд, балай.
Ашын-сууун да кесинг эт, – дейди, –
Биреу ашарын ким сюед?! – дейди. –
Да бар кибикд да ёсюмю, – дейди, –
Добар кибикд да, юсюне, – дейди, –
Марал териден – бир тон кибиг’а...
Аяулугъа уа чыгъа турурча кийиб’а, – дейди.
Аякъларына – тууар териден чабырла, – дейди, –
Жюрюрге, – дейди, – чабаргъа, – дейди. –
Иссиде болсун, сууукъда болсун,
Узакъда болсун, жууукъда болсун, –
Хар палах, – дейди, – сууукъданд, – дейди, –
Хар хата, – дейди, – жууукъданд, – дейди. –
Ач этсенг, – дейди, – чабырларын а къабып къояд да,
Букъдургъанлыкъгъа, табып къояд да!..
Жалан аякълай айланад, майна, ёчюллюк, – дейди. –
Жалан аякълай окъуна, харип, кечинникд, – дейди. –
Къарнын ач этмей тут ансы, – дейди…
– Уй, сыра къазан, энди уа не зат жутханса?! – дейди.
Эрнин-бурнун а жалагъанча уа кёрюне эд да. –
Ушар-ушамаз деп да кюрешмейд кёлюме деп да.
(Къыз да, уялып, башын иед, дей.)
Алауган, харип:
– Ашы уа нед? – дей. –
Ёзге бу не зат ашайды, – дейди. –
Бу не бла уа жашайды? – дейди.
– Ай, ашамагъан жашамайд, – дейди, –
Жашамагъан а ашамайд, – дейди. –
Быдырлыча уа эсе да, – дейди, –
Кёп ашамайды кеси да, – дейди. –
Арты-къурту да, оу-шау да, – дейди, –
Кюнден бир доммай ашар да! – дейди. –
Кюннге бир доммай, – кёп тюйюлд, – дейди, –
Быдырын ол да кёпдюрлюкд, – дейди. –
Бир бек сюед да эчкини, – дейди. –
Эчки шорпады ичгени, – дейди, –
Худур берсенг да ичерихт, – дейди, –
Эчки гыбыт а гитчерехт, – дейди. –
Доммай тулукъгъа къуюб’а, – дейди, –
Ачып къалмазча, уюб’а, кюнюм.
Гыржынладан да ончукъну, – дейди, –
Гыржын болуб’а – очукъну, – дейди. – Т
ирмен ташдан а уллу болмаса,
Арпадан башха, уну болмаса!
Ыстауат толу бир ирик, – дейди, –
Ач болса, кеси билдирликд, – дейди. –
Ашаб’а, кёп да ашамайд, – дейди. –
Жашаб’а, кёп да жашамайд, – дейди. –
Таматасындан гитчеди, – дейди, –
Ашаса, бир суу ичеди, – дейди. –
Балай, бош сагъыш этесе, – дейди, –
Къоркъма сен, къызны элтесе! – дейди.
– Да бираз – дейди, – ашашлыракъ да…
– Ушашлыракъ да ушашлыракъды!
Эришиледен ариуду, – деди, –
Ариуну ичи аурууду! – деди. –
Ишчи болмаса, ашашлыракъ да болмаз эд, – дейди. –
Кичи болмаса, ушашлыракъ да болмаз эди, – дейди, –
Дагъыда, – дейди, – багъыб’а, – дейди, –
Багъыб’а, – дейди, – дагъыда, – дейди, –
Аны бла уа тоймаса, – дейди, –
Аны бла уа къоймаса, – дейди, –
Къозлагъанын да кеси эркинине къоярса, балай,
Ызы бла уа тегенесине жылы худурдан къуярса, балай.
Аны бла да толмаса, кесинг кёрюрсе! – дейди. –
Излегенин а берирсе – дейди. –
Къарны токъ болса, хыны этмейд, – дейди. –
Аны этмейд, – дейди, – муну этмейд, – дейди, –
Къозутмасала, къатылмайд, – дейди, –
Бош керексизге атылмайд, – дейди.
Алауган, харип: «Оллайы…» – деди.
Алауган, харип: «Билляйи… – дейди, –
Аллайы, – дейди, – быллайы, – дейди. –
Алайы, – дейди, – былайы», – дейди.
Эмеген къатын: «Ой, балай, – деди, –
Аллай бирчик да болмай а! – дейди, –
Ычхындырмагъын къолунгдан, – деди, –
Боллугъу энди болуннганд, – деди, –
Жарагъан къатын боллукъду, балай!
Толмагъан затынг толлукъду, балай!
(Баргъаны басмаланырыкъды.)
Абдуллах БЕГИЙ УЛУ

Абдуллах Бегиев

КЪАРАЧАЙ-МАЛКЪАР ХАЛКЪНЫ
АЛТЫН ХАЗНАСЫНДАН

НАРТ АЛАУГАН
(Баргъаны – 8)

ЭМЕГЕН КЪАТЫН
КЪЫЗЫНЫ КЪАЛЛАЙ АШАШЛЫ БОЛГЪАНЫН
АЙТА ТУРГЪАНДА,
АЛАУГАН ЭТГЕН САГЪЫШ


«Ай, уу жилян а къойнумда, – дейди, –
Къанымы эмип къойдунг да! – дейди. –
Не-а, быллай кюн а келсин да мени къанлыма, – дейди, –
Къайдан да чыкъдынг, адам ашаучу, аллыма! – дейди. –
Эй, Тейри, мынга къайдан да, – дейди, – тюбетдинг мени?!
Баш жолну тартмай, энсем эди уа тёбентин, – дейди!
Ай, сен къатын а, къатдырдынг, – дейди, –
Кёзюмю аузума къапдырдынг, эй-эй! –
Кеси кесине чамланды, харип,
Тебинди, харип, чарлады, харип. –
Ай, кёпню кёрген кёк бёрю, жарлы,
Нек уруп-берип кетмединг жарны!..»
– Десем да, харип, – жашаб’а, – дейди, –
Десем да, харип, ашаб’а, – дейди, –
Ашаб’а не зат ашарыкъ, – дейди, –
Сюек бла да жашарыкъд! – дейди.
– Да, не боллукъду къалына-а? – деб’а сорады, дейди.
– Да не боллукъду къарнына-а! – дей а турады, дейди, –
Къарнына бек тап боллукъду, – дейди, –
Къарны уа бек тап толлукъду! – дейди.
– Къызны къалыны не боллукъд дейме?
– А-а, къалынымы? Къалыны дейсе?
– Хоу, хоу, къалыны! – деп айтды, дейди.
Ол бек къулагъын сагъайтды, дейди.
– Ай, къалынны уа артын ким этед!
Ай, къалынны уа артыкъ ким этед?!
Къалыны, – дейди, – кюч болур эди!
Алай санга уа юч толур, – деди. –
Юч болур санга къалыны, – дейди. –
Кюч толур санга къалгъаны, – дейди.
Артха ташайып кетди да, дейди,
Бир къазан алып жетди да, дейди:
– Ма бу къазанны этден а, – дейди, –
Юч толтур, балай,
Он къазан санга кюч болур, балай! –
Ай, къалыны уа ол болур, – дейди, –
Башхалагъа уа он толур эди!
– Санга уа, балай, кёрюренг, – дейди, –
Къалынсыз окъун берирем, жарлы, –
Къарылып ёлген къарындашымы
Жаны ючюн, дейме.
Сыйсыз этгеннге тергемесинле…
Аны ючю, дейме!
Алыб’а, – дейди, – бериб’а, – дейди,
Ары да дейди, бери да дейди.
Ол бет болуучу жери да, дейди,
Къулакъ артына дери да, дейди,
Ышаргъанча уа этеди, маржа,
Ашагъанча уа этеди, дейди.

АЛАУГАН
ЭМЕГЕНЛЕНИ ЭТ КЪАЗАНЛАРЫН
ЭТДЕН КЪАЛАЙ ТОЛТУРГЪАНЫ


Ай, бу къазан а тола билмейди,
Ай, бу таза да бола билмейди!
Ай, муну кюйю тюрлюдю, маржа!
Юч къазанча да тюйюлдю, дейди.
Он къазанча да тюйюлдю, маржа,
Ол къазанча да тюйюлдю, дейди.
Алауган, харип, Гемудагъа да миниб’а, дейди,
Сау жылны уугъа жюрюб’а,
Тапхан кийигин, кётюрюп келип,
Ары-ары уа атады, харип,
Ай, атханы да, суугъа таш батхан кибиг’а, дейди,
Батады, харип.
Бу бир толтургъанд кючден-бутдан а,
Экинчиге уа толтуралмайды,
Ючюнчюге уа болдуралмайды!
«Эй, бу къазан а – тюбю жокъ къазан!
Эй, бу къазан а – тюгю жокъ къазан!
Ой, анам, мындан ары уа, – дейди, –
Кючюм жетмейди, къарыб’а! – дейди. –
Ой, къатын-къыз да керекмейд, артха,
Юйюме кетме къоюгъуз, маржа!
Башха не десенг – этейим, Тейри,
Аны бла уа тоюгъуз, маржа!»
Эмеген къыз а къарап тургъанд да,
Эмеген къыз а марап тургъанд да:
«А, тукъумунгу Тейри шау этсин!
Бир болумсузгъа сен ушай эсенг!»
– Ташладан толтур, ташладан! – деб’а, –
Сёлешгенд, дейди, ташадан, деб’а. –
Ол суу бойнунда ташланы къалай
Кёрмейсе! – деб’а къакъгъанд, дей, алай. –
Ай, башсыз, ол терк баргъандан къуй! – дейд, –
Зыгъырдан, ташдан толтур да къой! – дейд. –
Биз халал-харам айырмайбыз да!
Чийли-бишли деп къарамайбыз да!
«Ма, халал-харам айырмыйсегиз!
Ма чийли-бишли къарамыйсегиз!»
Зыгъырдан, ташдан толтурду, дейди,
Юч къазанны да болдурду, дейди.
«Ой, къалынны уа артын а ким этед!
Ой, къалынны уа артыкъ ким этед!»
О сёлешдиле, да къарашдыла,
Къол тутушдула, ма жарашдыла.
– Да, энди, – деди, – къызны юйюнге элтирге кюреш.
Тоюн, несин да адети бла этерге кюреш,
Биз а адетге къатыбыз! – деб’а,
Эмеген къатын алай-алай а этген эд, дейди.
Нарт Алауган да:
«Болжалы бла къайтырбыз», – деб’а
Кетген эд, дейди.
(Баргъаны басмаланырыкъды.)
Абдуллах БЕГИЙ УЛУ

Абдуллах Бегиев

КЪАРАЧАЙ-МАЛКЪАР ХАЛКЪНЫ
АЛТЫН ХАЗНАСЫНДАН

НАРТ АЛАУГАН
(Баргъаны – 9)

АЛАУГАН,
НАРТ ЭЛИНЕ КЪАЙТЫП КЕЛИП,
КИЕУ НЁГЕРЛЕ ЖЫЙГЪАНЫ


Алауган харип, киеу нёгерле жыяйым деб а,
Къайтып келеди,
Да бир къыз кибик тапханма деб а,
Айтып келеди.
Ахлулары да,
Алауган къатын алады деген хапар жаялла,
Киеу нёгер да жыялла, дейди.
Алауган кеси нартладан, къарап, ол игид деген,
Бу тулпар, бу деу, ол жигит деген
Эки жюз атлы жыйгъан эд, харип,
Гемудагъа да миниб а, дейди,
Алларына да чыкъгъан эд, харип.
Жыйын башчыгъыз менме дегенни билдирирге да.
Келинчикни уа ат бойнуна уа миндирирге да!
Ай, сомахлы уа сомахлы эди!
Ай, жомакълыгъ’а жомакълыкъ эди!

КИЕУ НЁГЕРЛЕ
КЕЛИННИ КЕЛТИРИРГЕ КЪАЛАЙ
АТЛАННГАНЛАРЫ


Алауган кеси Гемудагъа да миниб а,
Жыйын аллында тохтар да, харип,
Къайры элтирин билиб а.
Онг къолунда да бир узун къурукъ байрагъы бла,
Бел бауунда да къамасы-неси, къайрагъы бла.
Байракъ орнуна къурукъгъа, дейди,
Къолундан тюшмей турлукъгъа,
Эмегенлени баш суратларын,
Кеслерича этип, такъгъан эд, дейди,
Иги да бояп къара бла уа акъгъа да, дейди.
«Тохтамасагъыз, сизге этерим
Былайды!» – деб’а билдирирге уа.
Сора уа, дейди, ол юч жыйырма киеу нёгер да
Келинчикни да миндирирге уа
Алты да чархлы бир темир арба алыб а,
(Аш-суудан бла ичгиден жюклеп аны да),
Темир арбаны тартдырыргъа уа
Генжетай атны къурагъан элле,
Андан сора да, сегиз ат, дейди, сурагъан элле.
Генжетай атны тукъумундан сайлаб а, дейди,
Сегизисин да бир бири ызындан байлаб а.
Ала арысала, алышындыра барырча, дейди,
Дагъыда сегиз ат алгъан элле,
Темир арбагъа кючлери бирден къарырча, дейди.
Да, былай бла атланнган элле.
Он кюннге боллукъ аш-суу да алып,
Сауут-саба да, ичги да салып,
Барлыкъбыз деб а юч кюн а, дейди.
Келинчикни уа келтирирге да
Жыйылып чыгъып кетген эдиле.
Ючкюнлюк жолну он кюннге была жетген эдиле,
Нарт Алауганны сыйын а, дейди,
Кёлтюрюрге уа!

ЭМЕГЕНЛЕ
НАРТ КИЕУ НЁГЕРЛЕНИ КЪАЛАЙ КЪОНАКЪ
ЭТГЕНЛЕРИ


Эмегенле да нартланы болжал кюнлерине уа
Тогъуз жюз токъсан къазан асыб а олтура элле,
Хар къазанны да ючюшер доммай
мыллык бла уа толтургъан элле.
Юслеринден да, ючюшер дейле,
Чий чынар тёммек бла да бирден басдырып, дейди.
Тюплеринден а эмен отну да къыздырып.
«Нарт улула уа эт чайнамайла, биширмей, маржа,
Адетлерин а этейик!» – деб а.
«Нарт уланла уа аш ашамайла тузсуз а, маржа,
Кёллерине уа жетейик!» – деб а.
Кюнчыгъыш жаны тенгизни сары тузундан, дейди
(Ант болур эсе ызындан!),
Къазан сайын а онушар челек туз къуйгъан элле,
Дагъыда, дейди, жюз къуйгъан элле,
«Кёллерине уа жетейик!» – деб а.
Киеу нёгерле барыб а, дейди,
Киеу нёгерле арыб а, дейди,
Онунчу кюню тюшге, дейдиле,
Бара барыб а, бир уллу тюзге тюшген эдиле.
Эмегенле да быланы, дейди,
Жыйын башчысын, уланын, дейди,
Атларындан а алдыла, дейди,
Къатларына уа салдыла, дейди.
Ой, уллу тюзде аллай ичиу а башланнган эди!..
Ашалмазлыкъ да ол уллу тюзде ашалды, дейди.
Ичилмезлик да ол кюн алайда ичилген эди,
Бичилмезлик да ол кюн алайда бичилгенд, дейди.
Эмегенле да кеслери ичиучю кендираш суугъа
Андыз, кундуш да къошуб’а, дейди,
Сыра къазанла къайната элле.
Тюбюн башына булгъаб а, дейди,
Башын тюбюне чулгъаб а, дейди,
Къазанланы да боркъулдатыб’а ойната элле.
– Нарт къонакъ келсе, къут келир, – деб а, –
Ичги аз болса, жут кирир! – деб а.
Къазанларын а,
бир уллу темир илкичле бла кётюрюп келип,
Эт къангаланы башлары бла ётдюрюп келип,
Нарт къонакъланы алларына да салгъан эдиле.
– Эй, нарт къонакъла,
Бу бал сырадан бир кёрюгюз а алгъа! – дедиле.
Алауган, харип, къарап туруб а,
Башы бла уа,
Нартлагъа кёзю, къашы бла:
«Ичмегиз», – деб а билдирген эди.
– Эй, сакъ болугъуз бир бирге! – дейди. –
Ач къарангылай ичсегиз, – дейди, – къанлы кюзде уа
Малхунияла, телиле болуп къаллыкъсыз! – деб а.
Уллу тюзде уа нартла, дейдиле,
Кеслери элтген къара сырадан тарта эдиле,
Жетили доммай гыбытладан а къуюб а, маржа!
– Эй, цийбыдырла, сыра тартыгъыз,
Андыз-мандызны къоюб а, маржа!
Эй, узалцыгъыз бери, – дейдиле, –
Уялмагъыз! – деп, сыра гоппанла бере эдиле,
Сыраларына шайтан сют бла
бюшкери суула къошуб а, дейди,
Чийбыдырла да гыбытланы уа сыпхарып ичип
бошаб а, дейди,
Жангыларына узала элле.
Жангыларына гузаба элле.
Ай, алайдан а, къутуруп, дейди, эмеген къауум,
Ой, бирлери да немеге аууп!
Ой, бирлери да уруш-тюйюш а ачхан эдиле!
Ой, бирлери да агъачха-къолгъа къачхан эдиле,
Ой, бирлери да, чыгыр башларын бир бирге уруп,
Жилтин отла уа чакъдыра элле.
Къонакъланы да кюч-къарыу бла
сынашыргъа уа чакъыра элле.
Таматалары бар эди, дейди,
тогъуз башлы уа эмеген, дейди:
– Ый, маржа, салып келгенден ары немеден… – дейди, –
Бизге бир оюн кёргюзтмей, маржа, кетмегиз сиз а!
Бизнича къылыкъ этмегиз сиз а!
Нарт уланла да:
«Ай, оюнну уа кёргюзтюрек да сизге уа! – дейле, –
Ай, зангы зууукъ болмасагъыз эд бизге уа!» – дейле.
Тогъуз башлы да:
– Жолугъуз женгил аякълы болур ючюннге, – дейди, –
Он кюнлюк жолну жетер ючюн а юч кюннге,
Бизге бир оюн кёргюзтмей, кетип къалмагъыз, маржа,
Бизге кёре уа болмагъыз, маржа!
Бизде оюнсуз къыз чыгъармайла тышына, – деб а, –
Ау атдырмайла башына, – деб а.
Нартла да мынга къулакъ тигиб а сюеле элле,
Эмегенле да: «Не айтырла?» – деб а, сиреле элле.
(Баргъаны басмаланырыкъды.)
Абдуллах БЕГИЙ УЛУ

Абдуллах Бегиев

КЪАРАЧАЙ-МАЛКЪАР ХАЛКЪНЫ
АЛТЫН ХАЗНАСЫНДАН

НАРТ АЛАУГАН
(Баргъаны – 10)

НАРТЛАНЫ ЭМЕГЕНЛЕГЕ КЁРГЮЗТГЕН
БИРИНЧИ ОЮНЛАРЫ


Нарт уланлар а,
Акъ арпа ундан хуржунларын а толтуруп,
Хазырланыб а тура болалла, олтуруп…
Нарт Алауган да:
– Эй, турмагъыз! – деп,
Бирер акъ ташны келтиртген эди,
Бирер акъ ташны башларына да кёлтюртген эди.
– Ха, нарт уланла, сиз барыгъыз а,
Бу акъ ташланы сырт башына уа чыгъарыгъыз а,
Биз да былайдан къарап тургъанлай,
(Бу башлыла да марап тургъанлай),
Бу акъ ташланы уууб а, – дейди, –
Къолларыгъыз бла уууб а сиз а, ун этигиз да –
Муну этигиз да,
Унун а, – дейди, –
Кёз кёре, желге суууругъуз! – деп буюрду, дейди. –
Ый, маржа! – деб а,
Кёз къысып, алай бурулду, дейди.
Нарт уланла да ташлары бла
Сырт башына да чыгъыб а кетип,
Ол акъ ташланы къоллары бла уугъан-уугъан а
Кибиг а этип,
Хуржунларында унларын кёкге, хауагъа атып,
Сыртны башын а игида букъу этдире элле,
Букъусун ёрге кёлтюре элле,
Элек бла уа элегенлей а.
Ай, муну кёрген эмегенле да:
– Ай-хай-хай!!! – деб а сейирге къалып…
Менгиреу къауум:
– Хей, нарт улула, энтта бир оюн, ый, маржа! – деб а.
Нарт Алауган да:
– Къой, юсгюрмегиз,
Эй Нарт, оюнну тый, маржа! – деб а.
– Ай, оюнну уа кёргюзтюрек да сизге уа, – делле, –
Зангы зууукъла болмасагъыз эд бизге уа! – делле.

НАРТЛАНЫ ЭМЕГЕНЛЕГЕ КЁРГЮЗТГЕН
ЭКИНЧИ ОЮНЛАРЫ


Эчки гыбытны тытыр суудан а толтуруп,
Хазырланыб а болалла нартла, олтуруп…
Нарт Алауган да сыртны башында бир чунгур кибик
къаздыртхан эди,
Тытыр гыбытын чунгур кибикге басдыртхан эди.
Эмегенле да къысха заманда,
Энтта бир оюн кёргюзтмесегиз, иймейбиз деб а
Къысхан заманда,
Алауган, туруп, бек кичи нартха къараб а, дейди:
– Эй, бек кичибиз, сен барчы, – деди, –
Ол сырт башына, тёппеге, – дейди, – ары бир чыкъ да,
Тобугъунг бла уруб а, маржа,
Ол къара жерни къарын жауун а
Бери, тышына, чыгъарчы! – дейди.
Бек кичи нарт да, къууулуп барып,
Сыртны башында гыбыт юсюне тобугъу бла секирген эд да,
Ууаныкча да ёкюрген эд да,
Игида чынгап ёрге, дейдиле,
Ол къара жерни къарын жауу да, чыммакъ агъарып,
Сыртны башындан эншге саркъгъанын
Эмегенле да кёрген эдиле.
– Ай-хай-хай, маржа, алауган нартла,
Къара жерни да къарын жауун а
Тёгюб а бери алалгъан нартла!
Алауган, бираз хыныракъ этип:
– Энтта бир оюн кёргюзтейикми?.. – дегенде, дейле:
– Ай, къор болайыкъ, къой-къой-къой!!! – деб а элгеннген элле. –
Ай, къор къатайыкъ, ол оюнугъуз болады! – делле. –
Оюн борчугъуз аны бла уа толады, – делле. – Тамамды, – делле.
«Жерни уа, уруп, жауун чыгъаргъан зауаллы нартла,
Ташны уа, уууп, желге сууургъан ауаллы нартла!
Алыгъыз къызны, чыгъарыгъыз а!
Эй, ахшы жолгъа сиз барыгъыз а!
– Эй, маржа, къызны сиз а теркирек къурагъыз! – деб а,
Дорбун ичине къычыра элле…
– Къыз чыгъад! – делле:
«Теркирек ары къорагъыз!» – деб а.
Нартла окъуна айта элле, дей, артда иш да, дейди:
– Эшта-эшта! – дейди, –
Бири да, уруп, жерни жауун а чыгъаргъан эди,
Бири да, уууп, ташны желге уа сууургъан эди!


ЗИНЗИУАРНЫ
КЪАЛАЙ КИЙИНДИРГЕНЛЕРИ


Эй, бу келинни, муну уа, дейди,
Юсюнде жюз да марал териден тону уа, дейди.
Башында муну жюз бла жарым къарыдан болуп,
Кир къонмазча уа – къарадан болуп,
Ёзен кендираш халыладан а жаулугъу, дейди.
Иги болурча саулугъу.
Аякъларына доммай териден башмакъла тигип
Кийдирген элле.
Бир бийиктабан эки да агъач аякъгъа муну
Миндирген элле,
Табанлары да тагъайла болуп.
Киеу нёгерге: «Эй, чыгъарыгъыз келинни!» – деб а,
Была кеслери билдирген элле.
Чыкъгъан эд, дейди,
Къулакъларында эки да мюйюз дингили бла,
Аууру бла, женгили бла,
Этеги бла, женглери бла.
Эси да муну «ой, орайдагъа», жыргъа тагъылып.
Тогъузлу-онлу жугъутурну уа
Мюйюзлеринден сыргъа тагъылып.
Бууунлукълары доммакъдан, дейди,
Сау жетижыллыкъ сабийле, кирип,
ичлери бла ётер кибиг а тогъайла болуп.
Жылтырай-жана, омакъдан, дейди.

КЪЫЗНЫ АТА ЮЙЮНДЕН ЧЫГЪАРГЪАН
КИЕУ НЁГЕРЛЕ


«Да биз да чыгъа барайых!» – деб а
Нарт киеу нёгер жашлагъа, дейди,
Алауган кеси аллайлар эте башлагъан эди.
«Да чыгъарайыкъ келинни! – деб а была да, делле, –
Олтургъаныбыз болады», – делле.
Киеу нёгерле келин отоугъа киребиз деб а,
Келинчикни уа кёребиз деб а,
Эшик аллында «Орайда» тартхан кибик да, харип, этдиле, дейди,
Бу келинчик да, башын а бери къаратмагъанлай,
Киеу нёгерле, шо босагъадан а ары атлагъанлай,
Келинчикни да аузуна, дейди,
Ташайып-берип кетдиле, дейди.
Кетмегени да, уо хахай-тухай этдиле, харип.
Ай, аны эштип, Алауган чартлап чыгъыб а, жарлы:
– Эй-хей-хей, маржа!.. – деп, хахай этип, чабыб а, жарлы,
Къамичисин да тобукъ башындан сермеб а, дейди, –
Ай, бар кёреме сенде уа!.. – дейди.
Къатынлыгъыны бойну къатыш а къулакъ жанына
Къыздыргъан эди!
Киеу нёгерни артха уа, дейди, къусдургъан эди.
Ай, алай жетип, къыздырмасыед,
Ай, алай этип къусдурмасыед,
Киеу нёгерден алайда окъун
Бошаб а, харип, къаллыгъед, дейди.
– Ол а не ишингди, эй къатын?! – дер да, –
Ол а не тукъум къылыгъ эд?! – дейди.
Къатын, уялып, башын иер да…
Ма алай, харип, келинчикни уа
Къулакъ артына берген эди да,
Юйюне иш да келтиргинчи уа.
Алайдагъыла барыда, дейди, кёрген эдиле.
Киеу нёгерле дыгаласха да къалгъан эдиле:
– Муну алыб а, къалай барайыкъ Нартха?! – дедиле. –
Къурлай да къалай барлыкъбыз, деб а, артха?! – дедиле. –
Эй, нарт Алауган, бу сарыуекни алыб а, ди-ди?!
Нарт Алауган да:
– Да не терслиги аны уа?! – деди.
(Баргъаны басмаланырыкъды.)
Абдуллах БЕГИЙ УЛУ