"АКЪТАМАКЪ"

"АКЪТАМАКЪ"

Кергелен 21.06.2012 01:04:19
Сообщений: 856

6 0

"АКЪТАМАКЪ"

ЛИТЕРАТУРНО- ПОЭТИЧЕСКОЕ КАФЕ

(виртуальное)


" Назму деген накъырда тюлдю,
Джюрекге эшик ачады"

Джырчы Сымайыл.

Хош келигиз ,багъалы джазыучу джаш тёлю!:гоккачыкъ:

Форумда назму, хапар джаза билгенле, тилейбиз, былайда салыгъыз джазгъаныгъызны.

Джазыучуларыбыз, поэтлерибиз сизге болушурукъдула,окъуучула сюйюб окъурукъбуз,сизни бла ушакъ эте ,тил-тин байлыгъыбызны ёсдюрлюкбиз.
Изменено: Кергелен - 05.10.2012 19:25:11

Ответы

Sabr 25.07.2014 02:16:25
Сообщений: 7254
Цитата

Рамазан КЪОРКЪМАЗ

АНА ДЖЮРЕК

Ана джюрек тынчлыкъ билмейд, 8
Ана джюрек от кибик кюед..9
Баласына мыдахлыкъны иймейд, 10
сууукъ кюнде Кюн кибик тиед..9

Ана джюрек ангылайды,кечеди 11
баласыны терс атламын, джууабын.11
кече-кюню сагъышлада кетеди, 11
алгъыш къатлай, атдырады тангларын. 11 "алгъыш къатлай"-дан эсе, "тилек эте" бегирек келишеди былайгъа.

Ана джюрек тохтамасын талмасын, 11
кёб джылланы рахатлыкъда ётдюрсюн, 11
Баласындан къууаннганы къалмасын, 11
туудукъларын адетдеча ёсдюрсюн.11
Бу алгъышха дженгнген назмуду. "Амин" деб, аны бла джукъ да айтмай къояргъа да боллукъду. Алай а, авторгъа андан не хайыр? Аны себебли, кёлюме келгенни айтайым.
Биринчиси. Ёмюрлюк темагъа - АНАГЪА - аталгъан, уллу магъанасы болгъан назмуду. Алай а, къайсы темагъа аталса да, назмуда джангылыкъ болургъа керекди. Назму ёресине джангы сёз болуб къалмай эсе да, бир тизгини огъуна болсун - джангы болургъа керекди. Бу назмуда бармыды аллай джангылыкъ? Джокъду. "От кибик кюед", "Кюн кибик тиед" деген сёзле асыры кёб айтылгъандан, татыуларын тас этгендиле.
Экинчиси. Биринчи строфа (биринчи тёрт тизгин) да, къалгъанлача онбиришер (11) бёлюмден къуралыргъа керек эди, назмуну формасы башдан аякъ бирча болур ючюн. Алай этген къыйын тюлдю. Сёз ючюн, былай этсек: .

Ана джюрек тынгы-тынчлыкъ билмейди, 11
Ана джюрек, отча джана, кюеди.11
Баласына мыдахлыкъны иймейди, 11
сууукъ кюнде ол Кюн кибик тиеди..11

Ол заманда назму былай болады:

АНА ДЖЮРЕК

Ана джюрек тынгы-тынчлыкъ билмейди, 11
Ана джюрек, отча джана, кюеди.11
Баласына мыдахлыкъны иймейди, 11
сууукъ кюнде ол Кюн кибик тиеди..11

Ана джюрек ангылайды,кечеди 11
баласыны терс атламын, джууабын.11
Кече-кюню сагъышлада кетеди, 11
тилек эте, атдырады тангларын. 11.

Ана джюрек тохтамасын талмасын, 11
кёб джылланы рахатлыкъда ётдюрсюн, 11
Баласындан къууаннганы къалмасын, 11
туудукъларын адетдеча ёсдюрсюн.11

Былай болса, назмуну формасына киши дау салалмаз. Алай а, айтханымча, поэзияны хазнасы болур ючюн, назму джангы сёз, ары дери айтылмагъан оюм болургъа керекди. Бу назмуда ол джокъду.
Алай болса да, авторну фахмусу кёрюнюб турады, иги назмуларын кёрлюкбюз алкъын деб, ышанырчады.

_____________________

Къошарым: автор (авторла) мен айтханны мюкюл этмезге да боллукъду/ла, Ол заманда кеслерини оюмларын айтсала, кеслери джазгъанны джакълаялсала, мен къууанныкъма, разы да боллукъма.
Sabr 28.07.2014 04:58:49
Сообщений: 7254
2014 дж. июлну 17-де чыкъгъан, "Къарачай" газетде Ёзденланы Шамилни талай назмусу басмаланнганды. Редакцияны ал сёзюн былайгъа да салабыз. Алай а, "джаш джазыучулагъа берилиучю литература саугъаланы бирине Шамил да тыйыншлы болгъанды" деб, къоймай, Кязим хаджи бла Джурчы Сымайыл атлы адабият ёчню алгъанын кескин айтсала иги боллукъ эди. Алай болса да, басмаланнган иги затды. Джаш шохубузну алгъышлайбыз.

Джаш къаламла
«МУРАТЛЫМА УЗАКЪ ДЖОЛГЪА ЧЫГЪАРГЪА»

Джаш адамланы ана тилде чыгъармачы лыкъ иш бла кюрешгенлерин кёрсенг, джазгъ анларын окъусанг, тилибизни мындан ары джукълатмай барлыкъ тёлю джетиб келгени не кёлюнг бла къууанаса. Аллайланы бири Ёзденланы Ахматны джашы Шамилди. Ол бу сагъатда Ставрополда медицина институтда окъуй турады: быйыл бошарыкъды. Алай а поэзияны бек сюеди, ана тилинде назмула джазады. Къан бла келген зат, къачан болса да, кесин танытмай къоймайды. Аны айтха ным, Шамил бизни белгили поэтибиз, джашау дан замансызлай кетген тенгибиз Биджиланы Идрисни туудугъуду. Адамлыгъы бла да, фахмусу бла да Шамил къарт атасына тыйыншлы болур деб ышанабыз.

Мындан алда Къарачайны белгили уланы Кърымшаухалланы Исламны туугъан кюнюне аталыб бардырылгъан джыйылыуда джаш джазыучулагъа берилиучю литература саугъаланы бирине Шамил да тыйыншлы болгъанды. Алайды да, джаш поэтни бир къауум назмусу бла газетни окъуучулары да бир танышсынла.
Sabr 28.07.2014 16:47:43
Сообщений: 7254
Хакъгъа къуллукъ этгенле, хакъ джолда баргъанла - барыгъызны да Ораза байрам бла алгъышлайма.

Хакъ сёзню Акъ сёз бла айталгъан, багъалы къаламдашларым!
Барыбызгъа да Аллах кюч берсин - Ол берген динни, тилни, джуртну да сакъларча, айнытырча.
Келир Оразагъа да къууанч бла джетейик.
Sabr 03.08.2014 05:23:32
Сообщений: 7254
Къарачайда джангыз бир критик бар эди - Байрамукъланы Нина (джандетли болсун). Кетген ёмюрде джазгъан затлары бюгюн да магъаналарын тас этмегендиле. Эльбрусоидни библиотекасында аны "Тама-тама кёл болур" деген китабын кёрюб, къарай келиб, мени биринчи китабымы юсюнден джазгъанын да кёрдюм. Ол китабха мен джыйырма джылыма дери джазылгъан назмула киргендиле. Керти критик алагъа къалай къарагъаны, къарыулу-къарыусуз джерлерин кёзге тутханы - сизге да джарар эсе уа деген акъылда былайгъа салама. Алгъа - Нинаны юсюнден талай сёз ("Тама-тама кёл болур" деген китабдан).


БАЙРАМУКОВА НИНА МАГОМЕТОВНА

ТАМА-ТАМА КЁЛ БОЛУР
КАПЛЯ ПО КАПЛЕ—ОЗЕРО НАТЕКАЕТ
Литературно-критические статьи
на карачаевском языке

Байрамукъланы Нина Махаметни къызы, критик, литературовед, М. В. Ломоносов атлы Москва Кърал университетде аспирантураны бошагъанды, филология илмуланы кандидатыды .
Андан бери «Ленинни байрагъы» газетде, радиода, «Ставрополье» альманахда, «Дон» журналда, «Литература газетде» къарачай эм бютеусоюз литератураны юсюндеи критика статьялары чыгъыб тургъандыла. Къарачай литератураны юсюнден «Назму бла джазсала...» (Черкесскеде), «Поэзия и условная поэтика» (Ставропольда) китаблары чыкъгьандыла. Байрамукъланы Нинаны бютеусоюз лнтературада, тыш къраллада да кенг белгили уллу поэт Къулийланы Къайсынны, белгили абхазлы джазыучу, алим, Абхазияны Баш Советини Президиумуну председатели болуб ишлеб тургъан Шинкуба Багратны творчестволарыны юсюнден джазылгъан китаблары («Кайсын Кулиев», «Баграт Шинкуба») Москвада «Советский писатель» китаб басмада чыкъгьандыла. Быланы барына да окъуучула, джазыучула, чыгъаргъан китаб басмачыла кеслери да иги багъа бередиле. Байрамукъланы Нинаны бу китабы къарачай джазыучуланы чыгъармаларын тинтгенини юсю бла литературабызны магъаналы проблемаларын салады.
Sabr 03.08.2014 05:49:14
Сообщений: 7254
БАЙРАМУКЪЛАНЫ Нина

Бу джол сёзню китабны атындан башларгъа излейбиз. «Тама-тама — кёл болур» деген ол ат къарачай литературагъа, джазыучулагъа да не къадар игилик тартхан оюмларыбыздан, сезимлерибизден, муратыбыздан кеси чыкъгъанды. Арт кёзюуде: (ол кёзюу а, тергесек, джыйырмагъа джууукъ джыл болады) къарачай литература, кёзге .илинирча, иги кесек ёсгенди. Ол зат ары дери бир къауумлары уллу, терен оюмлу, бир къауумлары сабий маталлы, башхаларыны терс оюмлары болгъан биринчи китабчыкълары чыкъгъан авторланы энди бишген, билимли дараджада джазылгъан, асыулу оюмлу, уллу проблемалы китаблары, сёз ючюн, «Батчаланы Муссаны «Быть человеком» деген китабы, драматургияда ашхы ишлери, Къобанланы Ахматны «Оюула» деген ючюнчю назму китабы, Лайпанланы Сеитни «Къарачайны уланы — Белоруссияны джигити» деген документли повести, «Баталлары» деген историялы романы, Къобанланы Махмутну «Джерни джылыуу», деген назму китабы, д а. к., сёзсюз фахмулу джазыучула Сылпагъарланы Кулина, Лайпанланы Билял, Батчаланы Башир, Вайрамукъланы Фатима, Созарукъланы Юсуф, Ёзденланы Альберт, д. а. к.
къошулгъанларындан ачыкъ кёрюнеди.

Китаб не гитче эсе да, авторну китабы чыкъмай, къуру бир бёлек назмусу, эки-юч хапары, таб джангыз хапары чыкъгъан эсе да, аслам джазыб, аланы кёбю къарыусуз, бир кесеги иги эсе да, ала керти литератураны кеминде, уллу, джангы оюмлу, сезимли, окъуучуну джюрегин къозгъагъан, ангысына аш берген, амалсыз эсинде къалгъан — литература джорукъла толтурулуб джазылгъан эселе, аллай адам литературагъа не къадар тырмашсын, джазсын, ала тама-тама — кёл болурла!

Уллу юйле гитче кырпычладан къуралгъанча, аладан литература къуралыр деб, бизни нюзюрюбюз, джазыучулагъа, окъуучулагъа да айтыргъа, аманат этерге излегенибиз олду. Аны ючюн, бу китабда биз чыгъармаланы тинтерге бир къауумун алгъанбыз, асламысыны иги джанларыны юсюнден айтханбыз — литератураны, ол-бу авторну да кесине кёре джетишимлерин, кимини алгъынны къатында алгъа атлагъанын, ол атламны къаллай бир болгъанын кёргюзюрге.

Экинчи джанындан, — аллай бир заманны ичинде — сау джыйырма джылда, литератураны бютеу болумунда джетишим уллуду, деб айтыргъа болмады. Поэзияда, ненча джазыб, айтыб кюрешдик эсе да, магъанасыз риторика — окъуучугъа азбар белгили оюмланы, сезимлени штамп, къуууш сёзле, сёз джыйьшдыкъла бла къайтарыб айтыу, алай бла къуру рифмасы амалтын авторну кёзюне ол назмуча кёрюнюу — тамада, фахмулу джаш поэтледе да баргъанлай турады. Ол тюбю бла бек аз поэтде къуругъанды. Неди аны чуруму? Мынга джууаб энди поэтлени кеслерини боюнларына салынады. Къайтарыб айтабыз, биз кёб кере джазгъанбыз муну не зат болгъаныны, неден чыкъгъаныны юсюнден...

Прозаны проблемалары, кемликлери поэзиядан кёбдюле. Темала бюгюилюк джашауну юсюнден аз алынадыла. Асламысы — история, история-революция, Уллу Ата джурт къазауатны юсюнден. Была керек болгъанларына не сёз барды, ёзге бюгюнлюк джашауну сорууларына, къыйын болумларына, ишде, юй турмушда да къайгъылагъа, адамгъа тюшген къыйынлыкълагъа; джюрек джаралагъа, джан ауруулагъа, адет, адеб, намые проблемагъа уа не оноу?! Литератураны баш борчу уа — бюгюнлюкню суратлауду, адамны джашаргъа юретиу, къралны ишлерине къатышыу, алада ишде-къуллукъда, тамадала бла уруннганланы бир-бири араларында чыкъгъан дауланы, чолалыкъланы, алджауланы, хаталаны, бетсизликлени, бузукъчуланы дагъыда аны кибик кёб къаугъалы болумланы, терсликлени ачыкълау, аланы джамагъатны, къралны, хар адамны кёз туураларына тутуу-кёргюзюу. Быллай затла суратланнган чыгъармала да бардыла, асламысына хапарла, бир кесек роман. Хапарланы араларында бек игилери да барды (ала бу китабха кирмегендиле — сыйынмагъандыла бусагъатда), алай а аздыла.

Повестледе, романлада даула (конфликтле) асламысына джашаудан гитчедиле, учхара суратланадыла. Геройланы (адамны) халилерин суратлау да анычады. Бу суратлау литератураны чынг къыйын ишлерини бириди, алай а чынг биринчи, чынг борчлу да ишиди. Чыгъарма эм алгъш, эм баш болуб, ма бу иш баджарылмагъаны ючюн болады учхара, къарыусуз (описательный). Бу затла бу китабда асыры кёб тинтилмегендиле, бир-бир джерледе айтылгъан а этгендиле. Аны биз биле-биле этгенбиз. Проза — бу китабда азды. Экинчиси, башха джанлары, темалары, дауларыны кючлюлюгю, джашауда болгъаныча тюзлюгю, фабуласы, намыс-адет проблемалары таб джарашдырылгъан затны авторундан — джаш джазыучудан хали суратлауну теренлигин, алай демеклик, китаб не джаны бла да чырт кемликсиз болурун даулагъан тюз тюлдю. Аны аллай уллу затха алкъын сынамы джокъду. Экинчиси, — былайда айтылгъаныча, ол, алайлай да, башламчы болуб, кёб зат баджаргъанды, китаб (проза китаб) джазыуну кёб джюгюн кёлтюргенди. Олсагъатлай огъуна — биринчи, экинчи чыгъарма джазгъанлай огъуна чырт кемликсиз джаз, дегенликге, ол джюкию кёлтюраллыкъ тюлдю; кесине, джазарына ийнанмакълыгъы къуруб, джукъланыб къалыргъа боллукъду. Ол себебден анга излеулени бек басымлы, мардаиы эслеб, салыргъа керекди. Бу затлада прозаны джоллары-джорукълары поэзиядан башхадыла эмда андан къыйындыла.

Тамада джазыучула уа бу джорукъланы кеслери эртде билиб бошаргъа керекдиле. Къалай-алай болса да, бизни литературада кёбюсюнде (поэтледе, прозаикледе да), джазылгъаннга кёре джетишмеген зат — литература-теория билим аз, анга бюгюнлюкде да эс бёлмегенлик, бу айтылгъаннга да эс бёлмей, къол силкиб къоймакълыкъ — бек ачыкъ кёрюнюб, кесин танытыб турады; къарыусуз неда сынамсыз чыгъармада бу затны джашырыб къутулургъа чырт да амал джокъду. «Теориясыз джазыб тургъанма, ол энтда керек тюлдю», — деб, умут алайды. Боллукъ тюлдю алай. Алай бла уллу литература къураллыкъ тюлдю.

Тюздю, искусствода биринчи керекли, баш орунну алгъан — фахмуду. Фахмусуз, теорияны азбар билсенг да, уллу джазыучу болаллыкъ тюлсе. Алай а не фахмулу да, филология институтда, университетде окъумаса да, кеси окъуйду теорияны да, уллу джазыучуланы, классиклени — Востокну, Западны да, аланы сынамларындан юренеди, сёз ючюн, адам халини къалай, не джорукъла бла ачыкъланнганын д. а. к. Пушкин да окъугъанды, уста билгенди теорияны...

Искусствода теориясыз этилген зат «самодеятельность» деген сёзню болумунда джюрюйдю, кесини болуму да алайды.
Профессионал театр, джырчы, дагъыда аны кибик бла самодеятельный театрны, джырчыны арасында къаллай бир башхалыкъ барды?! Теорияны уллу дараджада билиб хайырландыргъынчы, литература да самодеятельный болуб, агъачы алайлай къалыб кетерикди.
Теориягъа къол силкген, теорияны хазыр джолларын, суратлау амалларын хайырландырыб джазарны орнуна, кеси да артыкъ къыйналыб джазады, чыгъармасы болушлу оруннга джетмейди. Ол чурумла ючюндю литератураны акъыртын ёсгени, джашаудан артха къалгъаны, джашауну терен кёрмеген, сюзалмагъан шартлары.
Sabr 03.08.2014 05:55:55
Сообщений: 7254
Байрамукъланы Нина


Аты айтылгъаниы— эки джазыуу

Биринчи китабы да чыкъгъынчы, «Лайпанланы Билал деб бир джаш поэт барды, бир аламат джазады, кеси да биледи алай джазгъанын», — дедиле.

Тынгыладым, къууандым, керти да бир джангылыкъ туугъанына ишеклилигим болмады, ёзге кёзюм бла кёрмегениме, къолум бла тутмагъаныма «былай» деб зат айтыргъа билмедим: «окъурбуз, кёрюрбюз» деб, ичимден алай айтдым кеси кесиме. Дагъыда: «Фахму эсе, бек аламат, — дедим кеси кесиме, — китабланы чыгъартыучула, басмачыла да махтай эселе, мен да аланы ызларындан чабыб, ура-а-а! — деб айланыргъа тыйыншлы кёрмедим — иш кесин алайлай да танытыр, артыкъсыз да джаш кеси да биле эсе, ашхы».

Айтыуларындан, — бек ашхы джазгъаны себебли, анга сёз къошаргъа керек тюлдю, — деб, Билалны джазгъанын, китабы чыкъгъандан сора да, окъур къайгъылы болмай къалдым.

Аны юсюне да ол кёзюуледе Билал «Москвагъа Литература институтха окъургъа кетгенди», — деб эшитдим. «Фахмулу, билимли, поэзияны бек сюйген адам ол институтха да кирди эсе, анга биз этер кереклиси джокъду — уллу джолун табады, аны бла барады», — деб къойдум.

Алай болса да, Билалны энтда мени эсиме салдыла: экинчи хазырлагъан назму китабын джазыучуланы организациясындан китаб басмагъа рецензия джазаргъа меннге бердиле. Аны окъуб, джаш поэтни керти ашхы шартларын кёрюб, сейирсиннген да, къууаннган да этдим, «амалы болуб, узакъгъа созулмай чыкъса», — деб рецензия да джаздым. Аны бла, борчуму толтургъаннга санаб, Билалдан дагъыда «къол айырдым» (ол кёзюуде Билал Литература институтда окъуй тура эди).

Бусагъатда аны юсюнден айтханыбыз, Билалны асламысына биринчи китабчыгъы ючюндю. Анга кёре, поэзиясы уллу, не джанындан да бирча толу, неда тили бек поэзиялы, асыулу затлары бла бирге, «тукъурлу-чунгурлу» болургъа да боллукъду. Къолдан келиб поэт артда айтханыбызча джолгъа тюшмез ючюн, бусагъатда биз кёргенни асламысын ачыкъ этерге излейбиз.

Билалны мен окъугъан китабларында, биринчисинден башлаб, «Сенсе мени насыбым» (Черкесск, 1981) бек ачыкъ кёрюннген, джюрегинге тюйрелген ашхы шарты — джаныны чомартлыгъыды: — адамлада, ачыкъ айтсакъ, кёбюнде болгъан да этмеген игиликлени, ариулукъланы кёреди. Биринчи китабыны биринчи бетинде басмаланнган назмусу алай бла сейирсиндиреди:

Тюшюрмеселе да къагъытлагъа назму,
Х ар джюрекде— назму тамыр, назму ыз.
Х ар бирибизде— къалкъыб тургъан фахму,
Х ар тюз джюрек— джана тургъан джулдуз.
(«Тюшюрмеселе да къагъытлагъа назму...»)

Адамла игиледиле-ашхыладыла дерге боллукъду къайсы поэт да. Керти кёлю бла айтса да, бетсиниб, кесин иги кёзден кёргюзтюрге, субайлыкъгъа айтса да. (Алай болгъаны да тюбейди). Бир къауум джазыучулада джазыучугъа сынгар кесин тергеген, башхаланы хаман тюртген, самаркъау этиб сёлешген джорукъ барды. Билалны уа, кеси да аллай джаш адамны, поэт атны джюрютмегенликлерине, кеслерин поэтге тенглешдирирге эслерине да келмегенликге, тюз джюрекли адамлада поэтлик барды, назмугъа учунадыла, поэзиялы сезимледиле деб къалай эсине келди?

Хар тюз джюрекни джана тургъан джулдуз бла тенг этерге къалай акъылы джетди аллай джаш адамны? «Джана тургъан джулдуз» деген кеси джангы сыфат, джангы метафора тюлдю. Биз аны суратлау амалыны юсюнден игиди деб айтмайбыз. Андан ары озуб, анга штампды, кёб джюрютюлген тропду огъуна деб эслерине салабыз поэтни, окъуучуланы да. Алай а аны адамгъа уллу багъа бергенини, аны бла да къалмай, иги, адамлыкъ, халаллыкъ дегенча, къуру да айтылыучу шартла болмай, тюз
адамны тышына кёрюнмеген поэтлик джюрек фахмусун кёре билгенин айтабыз.
Андан сора ма башха назмусу:

Мен сюеме кесим джангыз олтурургъа,
Терезеден учхан чапракъгъа къарай!
Дефтерими назмуладан толтурургъа,
Джюрегими джети къатын да къармай.

Джюгени кесине бернлиб къалгъан
Анг мыйы мени ашыгъыш элте,
Олтурама, бурун-бюгюн да болгъан
Ёлюм бла джашаугъа сагъыш эте.

Олтурама, къарай къая оюлгъаннга,
Джюрек ауруй тюз джеринде джоюлгъаннга,
Джюрек ачый замансызлай ачыгъаннга...

Адамны джарсыууна джарсыгъан поэзияда (литературада, искусствода) адетди. Ёзге, ала искусство — мийик суратлау иш — болгъанлары ючюн, нени юсюнден, къалай айтылгъанындады айтылгъанны болуму. Кёб джаш адамдан эшитгенмисиз «мен сюеме кесим джангыз олтурургъа» деб? — кеси джангыз олтуруууну бек аз адам кёлтюреди. Аллай адам сагъышлы, ич хауасы магъаналы, мийикге тартхан, учаргъа излеген, таб, джашау абындырыб, учаргъа къоймаса да, къанат къакъгъанын къоялмагъан, мыдах болса да, бюгюлмеген адам болады. Майна, бизни оюмубуздан хапары да болмагъанлай, Билял кеси кесини сезимлерини юсюнден айтханы да алайды: олтурады, тамам биз айтханча, «бурун, бюгюн да болгъан ёлюм бла джашаугъа сагъыш эте». Джаш поэт къая оюлгъанны кёреди, терслиги болмагъан джюрекге къыйынлыкъ джетдирилгенин, «джюрек ачый замансызлай ачыгъаннга» — тюз адамгъа зорлукъ, зарауатлыкъ джетгенини къайгъысын этеди, анга эзиледи. Аны ызындан тамам эсебсиз къыйынлашхан тизгинлери келедиле: къыйынлыкъны, артыкълыкъ джетгенни кёрюб, «ат башындан» къыйналыб къалмайды, болушургъа термиледи, аллай къарыуу болмагъанын биледи да, артыкъ бек таралады :

Алагъа болушалмазымы билеме да,
Турама мыдахдан-мыдах бола.
Асыры ачыгъандан, шашханча кюлеме да,
Олтурама къаламыма къадала.

Быллай оюмгъа асыры кёб тюберик тюлсе уллу миллет поэзиялада да — болушургъа термилген, болушалмай термилген, аны ангылаб, «шашханча кюлген», мадарсыздан не этерге билмеген, джангыз амалы — къаламына къадалгъан. «Шашханча кюлген» деген белгили айтыу болса да, къалгъан айтылгъанны арасында суратлау борчун баджарады: адамны уллу ачыуу бла кюлген бир-бирине келишмеучюлери себебли, былайда авторну асыры уллу ачыудан, кесини да халисини къарыулулугъундан, джылар орнуна ачы кюлгени кёрюнеди. Ёзге «шашханча» дегенни орнуна башха — джангыракъ — сёз табылырча болса андан иги эди. Сёз ючюн, —- «ачы кюлеме» деген да аман тюлдю. Поэт а андан игисин табар эсе уа, бу айтханы къарыусузуракъ болгъаны эсине салынса.

Билал джашлыкъдан огъуна джашауну къаллай болгъанын ангылагъан этеди — олду сейир, аны сюзген этеди, кесине ачыкъ этеди. Аны джылында огъай, адам ортасына келгенден сора да, андан кеч да джашауну ангыламай, аны ючюн артыкъ бек къыйналгъанла аз тюлдюле. Билал а ма былай ачыкъ этгенди аны кесине, бизге да:

Мылы ургъан кёзлени да эслей,
Мууал болгъан гюллени да эслей,
Кеч айтылгъан сёзлени да эслей,
Олтурама, къаламыма къадала.

Алай а джазны келгенин да эслей.
Сабий джарыкъ кюлгенин да эслей,
Къууанч той этилгенин да эслей,
Олтурама, къаламыма къадала.
(«Олтурама, къаламыма къадала»)

Джашауну алыб башха тюрлю — болгъанындан иги — этиб къояргъа Билалны, андан онглуланы да къарыулары джокъду. Поэтни джашауда саууту — къаламыды да, кюрешеди ол къаламы, ангысы, сёзю бла адамланы джанларына-джюреклерине болушургъа: джашауну халисин айыртады, аны джолларына юретеди:

— Адам мардасыз къачан къууанады?
— Къыйынлыкъны бюкгени сайын.
— Адам къарыусузгъа къачан саналады?
— Излей эсе тенгизни сайын.
— Адам эслиге къачан саналады?
— Боллукъ ишни алдан эслесе
— Адамлыкъдан къачан айырылады?
— Гырджын бурхуну эслей теблесе.
— Адам джарлылыкъгъа къачан тыйыншлыды?
— Таб, къобан сууну тёксе бошуна,
Неда, рысхыгъа асыры къызгъандан,
Харам хакъны джыйса къошуна.

Не десенг да, джашлыкъ — джашлыкъ болгъаны, джашау сынамы алкъын джетмегени ючюнмюдю, кесини табигъат берген фахмусу болгъанлыкъгъа, суратлау литератураны окъугъаны азлыкъ этибмиди, Билалны оюмлары толу болмагъаны, аны эртде белгили болгъанлары да барды. Сёз ючюн, бусагъатда келтирилген («Адам мардасыз къачан къууанады?» деген) назмусунда: адам
— Адамлыкъдан къачан айырылады?
— Гырджын бурхуну эслей теблесе.
— Адам насыблыгъа къачан тергеледи?
— Насыб башхагъа да келтире билсе.
— Кечилмезлик ишни къачан этеди?
— Сюйген ананы джанына тийсе.

Адамлыкъдан къуру гырджын бурхуну теблегени ючюн тюл, бек кёб тюрлю зат ючюн айырылады. Кечилмезлик ишле этгени да — аны кибикди, къуру «сюйген ананы джанына тийгени» тюлдю, ол бек аз кесегиди адамны кечилмезлик ишлерини арасында.

Ма Билалны дагъыда биз эсгермегенден, ангыламагъандан кёб инджилген джашау джолланы ачханы, ол себебден кесини насыблылыгъы, окъуучугъа ашхы болушлугъу— юретиую:

Джангылгъанма ненча кере,
Энтда джангылама.
Ташлы джолда кетиб бара,
Энтда абынама.

Сюркелмсйин, бюкленмейин,
Джарыкъ да барлыкъма.
Абынсам да, джангылсам да.
Адамлай къаллыкъма.

Джылан чырт абына болмаз,
Сюркелиб барад да.
Юлгю алгъан азмыд дейсе
Ол джаннга къараб да!

Мен, кесимча сокъмакъ ура,
Алай абынама.
Джыгъылсам да, сынгсымайын,
Дайым аллынама.
(«Адамлай къаллыкъма»)

Джангылгъан да джашауну шартларыны, адамны халисини бир джаны болгъанын билмей, джангылгъаныбызгъа кюе, ненча ачыу сынайбыз. Алджагъанынг кеси келтирген къайгъыдан эсе, алджагъанынга ёкюннгенинг ауур болуб аз тюбемейди. Билал а, алджамай джашаялмазлыгъын ангылаб, анга туру кёзден къарай, кечмеклик сала биледи. Ол себебден анга джашауну да, алджауну да ауурлукъларын кёлтюрген сокъур атлагъандан кёб кереге тынч боллукъду. «Сюркелмейин, бюкленмейин, джарыкъ» атларгъа базгъаныны, кесини халисини тышында, бир чуруму да олду. Окъуучуну, сёзсюз, алайгъа юретеди, эсин бёлдюртеди. Аны кесини юлгюсюню юсю бла этгени уа артыкъ бек кюч къошады.
Абынмагъан къуру джылан болур, сюркелиб джюрюгени ючюн, деб а къалай джангы оюмлу, суратлау джаны бла да деменгили айтханды поэт!

Билалны джашаудан излеми уллуду — сюркелиб джюрюмей, мийикликге, ариулукъгъа учуннган. Алай а ол зат кеси аллына табылмайды — адам да джашаугъа алай берирге, аллай джашауну къурар ючюн, уллу кюреширге, джюк кёлтюрюрге керек болады: къаллай бир джюк кёлтюрсенг, аллай бир алырса джашаудан, анга кёре атынг да къалыр джашауда. Поэтни суратлау метафорасы джангыды, ийнамлыды, халкъ тилни суратлау джоругъунда джазылгъанды:

Ызы къалады арбаны,
Джюгюне, джюкленнгенине кёре,
Иги билебиз биз аны,
Бизден да игирек а — ёгюзле.

Элтген джюгюбюзню ауурлугъун
Кесибиз кимден да иги биле,
Джашауда къоябыз ызыбызны,
Джюгюбюзге, джюрегибизге кёре...
(«Ызы къалады арбаны...»)

Лайпанланы Билалны эм сейир назмуларыны бири — «Джюрек» деген назмусуду. О, аллай аты болгъан неда аны юсюнден ненча назму джазылгъанды! Саны-санауу да болмаз! Ненча тюрлю сёз айтылгъанды адам джюрекни юсюнден. Ненча къууанч, ненча джылау этилгенди анга! Алай а Билалны назмусу аланы барыны арасында да айырылыб танылады. Ол да, къуру да болуучусуча, адам джюрекни къыйынлыкъларыны-зауукълукъларыны юсюнденди, ёзге къаллай толу кёргюзтюлгенди аны, артыкъсыз да къыйынлыкъларыны, уллулугъу, кёблюгю, алагъа тёзюу, огъай, тёзген да эталмагъанлай, кёлтюрюу кючю! Къаллай толу тенглешдириуле, метафорла бла айтылгъанды аны юсюнден. Кеси да — узуннга созулмагъан къуру юч строфа.

Джюрек сезгеннге, джюрек тёзгеннге
Дунияда не зат тенг болур?!
Джюрекни орнуна таш болса да,
Ол да, чыдамай, эки джарылыр.

Джюрекге тийиб туруучу затла
Терк баргъан суула болсала, —
Сейирсинмезем, къысыр къаяла
Тюблеринден оюлсала.

Джюрекни ариу сезимлерине
Гюлледен къайсыд джеталлыкъ?
Джюрек сезгеннге, джюрек тёзгеннге
Джукъ джокъду тенглик эталлыкъ!

Муну джаш поэт джазгъанды деб чырт айтырыкъ тюлсе; уллу джашау сынамы болгъан, къыйын джоллу джашауну кёрген, кёб джарсыула чекген адам ичин тёкгенди дериксе.
Окъуучугъа уа — чексиз багъалы уллу дерсди поэтни бу айтханы: дунияда бу затланы болгъанын заманында билген — къыйын кюнюнде ол алагъа чыдаргъа, джай кюн къыш сууукълагъа тюберге хазырланнганча, къыйынлыгъын шаушалталмаса да, аны
дуния джорукъ болгъанын билиб, чыдам дагъан табарыкъды андан. Авторну кесине да аллай таянчакъ болгъанына сёз джокъду былай эртдеден билимли болгъаны. Алай бла, быллай назмула, поэтни поэтлик кёзюню терен кёрюую адамгъа джашауда тюберик джарсыуланы, кеч этмей, ачыу келиб бошагъынчы, аны аллына къаршчы сюеле билирге, джашаугъа хазырларгъа амалсыз керекли акъыл хазнадыла. Аны билген, аны хайырландыргъан насыблыды. Ата-анала алай хазырлагъа эдиле сабийлерин къыйынлыкъны бетине къараргъа, алай эсе уа — анга къаршчы турургъа: аны болдурмазгъа кюреширге, джолдан тайдырыргъа да боллукъ эди бир къауум болумлада — сакъ болургъа, атлай, эте билирге.
Андан сора; поэт джашау къуру къыйынлыкълады, аланы сакълагъыз демейди, айтханыбызча, аланы бир къауумун болдурмазгъа акъыл юретеди ансы. Джашаудан къууанч сакълатады, игиликге учундуртады, мутхузлукъну хорлаб, насыбны сакъларгъа чакъырады, насыбны болгъанына, аны келлигине ышандырады, келген насыбны уа багъасын билирге, эслеб ариу тутаргъа, джукълатмазгъа деб болумлу эсгертеди, айтханын ийнамлы айтады:

Солдат письмо сакълагъанча,
Сакълайыкъ игиликни.
Бюгюн, тамбла болса да
Билиб аны келлигин.

Бар насыбыбызны уа
Сакълайыкъ биз да алай,
Чекни сакълагъан солдатча,
Джуртун сакълагъан солдатлай.

Къаядан таш юзюлгенча,
Ачы хапарны эсгерейик,
Солдат джаугъа тюбегенча,
Къыйынлыкъгъа да алай тюбейик

Джашаугъа келгенле кибик,
Джашаудан кетеди ненча!..
Бушуугъа да тёзейик алай,
Солдат джарагъа тёзгенча.

Билалны темалары аз тюлдюле, аланы арасында — асламысына — окъуучуну артыкъ бек таныш темалары. Ол да китабчыкъ авторну биринчиси болгъанын танытады. Ёзге аланы кёбюсюне Билал азкёб болса да, кеси акъылындан, сезимлеринден джангы зат къошады. Поэзияда (къайсы миллет поэзиялада да) кёб джюрюген тема — сёз: сёзню адамны джашауунда уллу магъанасыны, аны джумушакълыгъыны, къатылыгъыны, адамны джюрегине не дарман, къууанч, насыб, не окъ, ауруу, джара д. а. к. болгъаныны юсюнден. Аны тышында: поэзияны ишленнген «ташы-агъачы» сёздю да, аны юсюнден оюм зтмеген, оюмун айтмагъан хазна поэт болмаз.
Лайпанланы Билалны эс бёлдюрген назмуларыны бирини аты огъуна алайды — «Сёз». Аны терен, кёб тюрлго кючлю магъакалы, суратлау метафоралары, тенглешдириулери, эпитетлери кёбюсюне джангы, бир кесини кёлюнден чыкъгъан, ангылы болгъанлары ачыкъ кёрюнеди:

Сёз— къаядан ычхыннган таш,
Сёз— джаядан атылгъан садакъ.
Сёз— къындан сууурулгъан бычакъ,
Сёз— быргъыдан чыкъгъан от.
Сёз— шыбыладан чартлагъан джилтин,
Сёз— джюрекледе чачылыучу атом.
Сёз— тиширыуну Ай джюреги,
Сёз— эркишини Кюн джюреги.
Сёз— джюрекден джюрекге сыйрат кёпор.

Андан ары — сёзню джашауда кючюню юсюнден айтыб бошаб, автор аны джашауу, игилик, аманлыкъ джолгъа тюшери адамны къолунда, поэтлик атламы поэтни къолунда, аны фахмусуна, ангысына, болумуна кёре болгъанын айтады:

Сёзден да мен кючлю— сёзню туудургъан,
Сёзню аманын, игисин айыргъан.
Алай эсе, уа, терс сёз джюгенден
Ычхыныб, чыкъмаз, кишнеб джюрегнмден.
Ашхылыкъны атлары кншнесинле джерде,—
Алагъа салайыкъ къуру да джер-джюген.
Сёз— мени чыммакъ къанатлы атым,
Тутхунчу, анга кёб аркъан атдым.
Тутхандан сора, айтдым анга:
Уша деб таурухда Гемудагъа.
Джууабха айтды, бойнун къынгыр буруб:
Юсюме мин, Къара-Шауайча болуб.
Поэт— Къара-Шауай, сёзю— Гемуда
Болургъа керекди, — дейдиле таулада,
Бюгюнлюкде артыкъсыз да ол сёз
Болгъанына ажымсызма тюз.

Ма Билалны поэтлик бегими — поэзиянгы аякъ алыпхы къанатлы болур ючюн, аны атын джерлей билирге керексе. Аллай сёзню — «чыммакъ къанатлы атны» тутар ючюн, кёб кюреширге, «кёб аркъан атаргъа» тюшеди.

Билалны, айтханыбызча, иги назмусунда джетишдирилмеген джерлери барды. «Сёз — болгъан сауутладан кючлю сауут, сёз — бар, боллукъ сауутладан кючлю сауут», «Сёз — Кюн бла Айны байлагъан джанкъылыч» дегенлери штампдыла. «Сёз — джерге тюшген будай бюртюк» деген ким да айтхан, ким да айталлыкъ, асыры бош, поэтлик къарыуу болмагъан метафорады. «Сёз—кёкде учхан акъ кёгюрчюн» деген кесгин магъанасы болмагъан, кёлтюртюу къуууш сёзледиле. «Алай а айтылмагъан сёз— алкъын менде, Джюрекни ачытыр зат бары да— кенгде» деб, автор ашхы умутла бла, сёз не тюрлю сауутдан да кючлю болгъаны себебли, сёзню ичингде тыя билирге — адамны аяргъа юретир мурат бла айтады. Алай а — къаллай сёзню тыяргъа керекди? Иги сёзню да? Иги сёзле заманында айтылмагъандан, кимибизни, ангыбыз, эсибиз джетмей айтмагъандан, кимибиз — асыры уятлылыкъдан, адеблиликден, кимибиз — джанына тиербиз деб къоркъуб айтмагъанлыкъдан, алай бош тюл, бек уллу джарсыула, дуниялары къарангы болгъанла, джазыулары джукъланнганла, кеслерини дунияларын да, игилик излеген, аламат кёрген адамларыны дунияларын да азаб этгенле аз тюлдюле. Аны юсюнден классикада (поэзияда, прозада да) джазылгъанла бардыла.
«Сёз — джюрекден джюрекге джолду», деб бек кёб айтылгъанды, бек кенг джайылгъан штампланы бириди ол. Билалны айтханын «сыйрат кёпюр» дегени джангы этеди. Алай а «иннетинге кёре барырса анда...» дегени да ахырат адетге таяна тюз болгъанлыкъгъа, дунияда уа ол да, муну аллында айтханыбызча, поэтни муратындан кериди. Иннетлери бек аламат, бек мийик, бек ариу болгъанланы къанатлары кесилиб къалгъанларын автор кеси джашлыкъдан, ётгюрлюкден алкъын кёрмеген, сынамагъан эсе да, джашауда, суратлау литературада уа — классикада, бусагъатда да аз тюлдю. Трагедия, драма, операланы тюбелек бары дерча, — ачыу, къыйынлыкъ деб аны ючюн айтылады! Андан ары озуб, ачыгъанла, къыйынлыкъгъа тюшгенле, абыннганла, аман иннетлиледен эсе, иги иннетлилени арасында кёб боладыла! Не ючюн! Иги иннетли — тюз, ачыкъ джюрекли, ётюрюксюз, джумушакъ, ол- себебден джашаудан юлюш ала билмеген, кеси къыллы къалмай башхалагъа да джарсыучу болуучуду. Аны амалтын аллайладан адам, джашауда иннетине кёре барыргъа онг табалмай, абыннганына сейирсинирча зат джокъду, чурумла уа кёбдюле. Иги иннетли кеси къарыусуз, неда асыры уятлы болгъандан джарсыб да бармайды хаман да, аман иннетлиле, джыртхычла джашауну хар иги джерине тыгъылыучула, кеслери толтуралмагъан орунланы хыйлалыкъ бла сермеучюле, кеслерине ушамагъан иги иннетлиге илиниучюле, алай бла аны орунсуз этиучюле боладыла. Аланы юслеринден да аз джазылмагъанды литературада, искусствода.
Билалны «Сёз — тилинг да, адетинг да, бетинг да» дегени да алайды. Тюзю бла болургъа кереклиси поэт айтханчады. Алай а — эки бетлиле уа, хыйлала уа, ётюрюкчюле уа, айтханлары бла этгенлери бир джерге келишмегенле, дагъыда аны кибик фитначыла уа?

Айтылмагъан сёз алкъын— менде, —
Ол къаллай бет бла чыгъар джюрекден?

Бу тюздю, бек игиди — джюрегинг къаллай эсе, сёзюнг да анга кёре болсун; сёз алкъын айтылмагъанды, сакъ бол, иги сагъыш этиб айт деб, бек керекли, бек багъалы, бек магъаналы оюмну береди поэт бизни къолубузгъа. Алай этсек, биле тургъанлай алай этмей къоймасакъ, кимибизни билимибиз, ангыбыз джетмей эталмай къалмасакъ, ненча джарсыуладан, къыйынлыкъладан сакъланныкъ эдик!

Билалны дагъыда тюрлю-тюрлю темалагъа джазылгъан иги назмулары: «Къалам, сени юсюнг бла...», «Джазгъы кюнча джарыды джюрегим...», «Сау къалыгъыз, сары бусакъла!..», «Таулу джашчыкъ бла эгешчиги...», «Челекден къйуйгъанча...», «Джугъу
тур», «Джашил кырдыкда чабады тайчыкъ...», «Биз да аталаны джашлары», «Къара тай кетген къая».
Тамам иги — мийик магъаналы, поэтни къанат къагъаргъа термилгенин, къанатлы болгъанын, адам шартны теренден келтириб айтхан — «Мен къаядан кетгенден сора...» деген назмусуду.
Поэт джашаудан кетгенден сора анга джыламазлыкъларын, мыдах болмазлыкъларын излеб, андан сора тилеги былай болады:

Ёлдюм— ёрлей кёкге.
Излеген, излесе эсгериб,
Къарасын мийикге.

Джангыз тилерим: асырасагъыз,
Асырагъыз къая ранда,
Ёрлеучю джеримде арсарсыз —
Джаным тынчайыр анда.

Мени къатымда кюушенирле
Джугъутурла, кийикле.
Мени эсге тюшюрюрле,
Къарагъанла мийикге.

Джюрек сезимлени мийикликлеридиле поэтни джашаууну магъанасы, мийикге, джашаугъа алай къарагъанла нёгерлик этерикдиле анга, дуниядан кетгенинден сора да, алай бла къаллыкъды аты бу дунияда, адамланы джюреклеринде.
Адамны багъасы къалай чегилгенини, адам халини юсюнден джангылыкъла ачханы андан сора да барды Билалны:

Къыйналгъаннга джанымы берирме,
Алай халалды мени джюрегим,
Алай а, билемисиз, мени джаныма
Х ар не да алай дженгил джетгенин?..
(«Къыйналгъаннга джанымы берирме...»)

Ал эки тизгин бла къалыб кетсе, ол штамп да, декларация да боллукъ эди. Ол къуру кеси кесин махтау боллукъ эди, кишини ийнандырлыкъ да тюл эди — аз адаммы айтады кесине «халалма, джанымы берликме» деб! Арт эки тизгин къошулгъанында,
джангы сыфат чыкъды: халал адамны джюреги джумушакъ, сезимлери ингил боладыла, ол себебден аны джанына хар не дженгил тиеди, алай демеклик, — халалны джашауу къыйынды, деген оюмну кёргюзтеди поэт. Аллай адамлагъа, эслеб, сакъ къараргъа борчлуду хар ким деген акъыллы, джарашыулукъ оюм чыгъады назмудан.
Билалны джити ангысы, поэтлик суратлау кёрюмю болгъаны ма быллай тизгинледе да ачыкъ чертиледи :

Адам адамгъа юретеди,
Ол бек ашхы затды. Алай,
Кюнню джарытыргъа юретсе,
Кюлкюлюк болур кечеги Ай!

Бек аламат айтханды аны Билал, идея магъанасына тыйыншлы поэтлик образланы да табыб: поэзияда къуру да болуучу сыфатланы джангы метафоралы орунлагъа джарашдырыб. Кеслерини акъыллары, билимлери да джетмегенлей, башхалагъа юретирге кюрешгенле ненчадыла! Аллайланы юслеринден Лайпанланы Билал айтхан самаркъау сурат, сюйсенг-сюймесенг да, тюзлюкдю, анга этер мадар, огъай дер къарыу джокъду.

Билалны башха назмулары былайда айтылгъанладан тамам «арты аллына айланыбдыла». Ол шартла: бир къауум назмулары бютеулей, башха къауумларыны бир строфалары, тизгинлерн, оюмлары келишген, къалгъанлары, анга дери къарачай джаш поэзияда болгъаныча, — оюмлары, тили да штамп, поэзияда, джашауда да кёб айтылыб бошагъандан окъуучуну эсин бёлмеген, ангысына, сезимине тюйрелмеген бош, тышлары омакъ, ичлери магъанасыз къуууш сёзле. Сёз ючюн:

Шоркъа суучукъдан
Чартлаб тамчыла
Джерге сингдиле, —
Къургъакъсыб тургъан
Гокка хансчыкъгъа
Джашау бердиле.

Гокка, тирилиб,
Башын кёлтюрюб,
Бурунча болду
Ол тамчыладан -
Ариу джашнады,
Чагъыб джангыдан.

Биреуге джашау
Болдурур ючюн,
Кете джашаудан,
Аллай тамчыла
Кёб чартлайдыла
Шоркъа суучукъдан.

Окъуучугъа белгили болмагъан, кёб кере назмулада джазылмагъан бир оюм, бир айтыу джокъду былайда.
«Адам не ючюн джашайды дунияда?» деген назму Билалны эм сагъышлы оюмларыны бири болур. Атына кёре — алайды. Бу соруу оюмлу, сезимли, джашауну ишлерини, магъанасыны чынг мийигине къарагъанланы, ары тартханланы, къанат къакъгъанланы эслеринде джаратылады. Алай а Билалны назмуда соруулары, джууаблары да аны атына кёре болумлу тюлдюле. «Адам не ючюн джашайд дунияда? Бу соруу кёблени ашай болурму?» Тюз айтады — башлагъаны (заявкасы) бек аламатды. Кёбню, азны эсе да, «ашайды», къайгъылы, мыдах этеди ол соруу. Алай а «Адам дунияда ёлалмагъандан, кеталмагъандан джашай болурму?» неда адам дуниягъа «къыйналыр ючюн келе болурму? Къайтмаздан кетген кюнюнде ол разы болуб кете болурму?» деген соруула чыртда джарамайдыла: алача болмайды джашауда, аллай адам джокъду. Сора болмагъан затны юсюнден соруу салыб кюреширге да джарамайды.
«Ёлюм къоркъуу, къамчи кибик, ашыкъдыргъанды аны джашаргъа». Бек уллу фанатик алимлени, искусствону, литератураны адамларыны арасында аллайла да боладыла, историяда белгилиди ол. Ёзге аллайла бек аздыла, кеслери да не джыллары джетиб, къартлыкъ ёлюмден, неда къаты, саусуз ауруб, башлагъан ишлерин бек сюйгенден, анга адам улуну джашауунда уллу магъана бергенден къоркъуу алгъанла боладыла, Къалгъанлада уа сау адам ишин этерге ёлюмню къайгъысы амалтын ашыкъмайды, харкюнлюк джашаууну къайгъысын кёрюб ишлеген болмаса; джашаргъа да ашыкъмайды, хар ким кесини не сюйген, не амалсыз керекли ишин-джумушун заманында этерге ашыгъады ансы.

Огъай, Адам дуниягъа келгенд,
От алыргъа кёкде элиядан.
Огъай, Адам, ёлюрге деб тюл,
Ёлюмсюз болургъа келгенд дуниягъа.

Бу магъана кёб кере айтылгъан штампды.

Адам дунияда джашай болур,
Джыяр ючюн чыкъда гюллени.

Сёз джокъду, тюздю, алай а мында джангылыкъ джокъду. Джангылыгъы болмагъан а поэтлик сыфат болмайды, поэзия да болмайды.

Адам дунияда джашай болур,
Джууукъ эте алда кюнлени.

Не ючюн джууукъ этерге керекди алда кюнлени? Къартлыкъгъа, ёлюмге дженгил джетер ючюн?

Адам дунияда джашай болур,
Ёлюм сёзню унутдурургъа.

Къайдам?! Болаллыкъ тюлдю аллай мадар бизни къыйынлыгъыбызгъа.

Биз билмеген таша кючлени
Кюнден-кюннге бойсундурургъа.

Белгили лозунг. Литература, илмуда да аллай джазыугъа — «лозунгалы» дейдиле.

Адам дунияда джашай болур,
Джашау деген сёз— къууанч дегенча,
Ангылашыныб турур ючюннге
Бу ангылы дунияда бирча.

Ал юч тизгинде айтылгъан оюм тюздю, ашхыды, болургъа кереклиси керти да алай эди. Арт тизгин а — «ангылы дуния» деген алкъын джууукъда тюлдю. Ангыланмагъан зат асыры кёбден (бютеу джашауда, адамланы бир-бири араларында) болалмай турадыла дуния, джашау болумгъа кереклисича, адамгъа тыйыншлысыча, — къууанчлы!

Кеси ачханы кесине къаршчы
Болмаз ючюннге джашайды адам.
Ёлюм тюл, джашау джарыгъы
Уруб турургъа керекди андан.

Ал эки тизгин — азбар белгили лозунгдула. Арт эки тизгиннге сёз джокъду. Алай болургъа керекди. Поэтлик, адамлыкъ излемдиле ала.

Атаны сабийи атадан насыблы
Болур ючюннге джашайды Адам.
Киши да эрикмез неси да болгъан
Бу биз джашагъан джер джашаудан.

Ал эки тизгин тюздюле, ёзге белгили штамп оюмдула, лозунгдула. Арт эки тизгинни айтханына не сёз, алай а аны айтыр заты джокъду!

Адам дуниягъа келмегенди
Джашау къыйынд деб, къачаргъа андан.
Джашау аман эсе, иги этерге
Деб келгенди джашаугъа адам!

Ал эки тизгинни тюзлюгюне не сёз, алай а анда да айтыб айланыр зат джокъду. Арт эки тизгин биягъынлай белгили лозунгдула (Дагъыда, орусча айтханда, — банальность).
«Бусакъла» деген назмуну тили бютеу да мийикге ушагъан сёзледен къуралса да, ала мийик тропла тюлдюле, магъанасыз омакъ сёзледиле: штамп (халкъны кесини тилинде да, поэзияда да кёб джюрютюлюб, теблениб бошагъан, аны амалтын адамны сезимлерине ётмеген, ассоциация кёрюнюую болмагъан, эстетикасыз тилди. Бу поэтге чынг къоркъуулу тилди. Тышы джылтырагъаннга ушай, ичи— къуу, анга алдаулукъ этиб, поэтлигинден, творчествосундан бошаб къоярыкъ тил.

Сюймеклик джарыгъы— ай джарыгъына бёлениб,
О кёк джерге кече атхан садакъла,
Баргъанча джерни джумушакъ этине кириб,
Ууакъ къалтырай турадыла бусакъла.

Биринчи тизгин — штамп, экинчи тнзгин — игиди, аны ызындан бир джангылыкъ келликди деб сакълайса, алай а ючюнчю тизгин — эстетикагъа къаршчы къуралгъанды (антиэстетично), эрши кёрюнеди, садакъ этге кириб баргъан — ариу метафора сурат тюлдю, къанлы суратды. Тёртюнчю тизгин — штампды.

О бусакъла, кёкден тюшген бусакъла, —
О джаш къызны джашха узатхан къоллары.
Бусакъ кёкгеча, баралгъан сюйгенине
Мен билеме чырмауланы хорларын.

Биринчи тизгин омакъды, джангылыгъы джокъду. Артдагъы юч тизгин — джангы да, ол себебден магъаналы да поэтлик оюмдула.

Ариулукъну, сюймекликни белгиси,
Кём-кёк кёкге баргъан джашил бусакъла.
Тамырыгъыз джерге кючлю бегисин,
Сизге къараб сукъланалла солдатла!

Биринчи тизгин учхарады, ийнандырмайды — аллай ассоциация бермейди. Экинчи тизгинде джангылыкъ болмаса да, джарамазча да тюлдю. Ючюнчю тизгин — кеси башына джангы оюм болмагъанлыкъгъа, бу текстни ичинде поэтлик халы, оюму барды. Тёртюнчю тизгинни магъанасы ачыкъ тюлдю — не ючюн, не затларына сукъланадыла аланы солдатла? Бютеу сыфатларына (образларына) дерча болмайды: былайда айтхан затларыбызны чурумундан ол сыфат къуралалмагъанды, ол себебден
анга сукъланырча сезим туумайды.

Билалны джангылыкъ ачмагъан, къуууш, омакъ сёзле бла айтылгъан, энчи магъанасы болмагъан, белгили затланы, омакълыкълары алджаулукъ этиб, поэзиягъа ушатыб, авторгъа сурат кёлекке болуб, белгили айтыула бир-бири ызындан тизилген (общие
слова, общие места), историяда бюгюнлюкде да белгили ишлени, оюмланы, фактланы рифмагъа салгъан (фактографичность) назмулары: «Джюрек — кюн», «Джулдузла», «Чууакъ кече дуния бла бир джулдуз...», «Самолет бла учуб бара...», «Къачхы чапракъла», «Алдады бютеу джашауунг...», «Элияны келгенин кёктюн...», «Билеме...», «Адам джюрегинде» (бу башында айтылгъанны юсюне дагъыда — къуууш декларацияды).

Билалны сюймекликни юсюнден назмулары да кёбюсюне энчи кёллю, энчи суратлау тиллидиле, алада джангы оюмла, сезимле ачыладыла бизге, джаш поэтни акъыллылыгъы сейирсиндереди. Джаш къызны сюйюб, къыз сюймесе, джаш ачыуланнган, таб ёрелешген, анга къошулуб джашны джууукълары да къьгзгъа ат-бет атагъан, болмагъан бедиш-сёгюшле чыгъаргъан адетле бардыла. Къыз сюймесе, джаш аны кесине учузлукъгъа санагъан да — джорукъ болгъанны орнундады. Къыз сайлагъан этеди деб, огъурамайдыла, анга кюлюмсюрерге да кюрешедиле. «Болур бир джюреги излегени, кёлю тартмагъаны, илешмегени, тартханы» демейдиле. «Андан небиз кемди!»— дейдиле. Билал башха тюрлю, уллу адамлыкъ халда, классиканы геройларыны сезимлерини дараджасында ойлайды. Къызны кесинден мийикге тутады, аны кеси джюреги тартханны сайлагъанын а таб джаратхан этеди, кесини энчи сёзлери, метафоралары, тенглешдириулери бла айта да биледи:

Сен бир сейир къанатлы,
Къараб кёрген кёз алмаз.
Учуб барыб сен къоннган
Терек акъ чакъмай къалмаз.

Къанатля тюшер джерин
Кеси сайлайд, билеме
Ол заты ючюн да, таб,
Аны артыкъ сюеме.

Кёк мийигин билген джан
Мийик джер болур сайлай.
Ол излеминде да, ийнан,
Ол тюз тюлмюдю? Алай,

Бу оюму бла да къалмайды джаш поэт, акъыллы ойлашыуу алкъын аллындады: ол къанатлы къыздан — уллу сюймеклигинден — умут юзюб, тюнгюлюб, насыбсыз болуб къалмайды. Бу оюмун бек таб тил бла айтханды да, кесибиз къошмай, кеси айтханча айтыб къояргъа излейбиз:

Мен къотур къая ташда
Кёб кёгюрчюн уяны
Кёрген кюнюмден башлаб
Сюйгенме бу дунияны.

Къанатлы, терекни къой,
Тюз кёкеннге да къонар.
Тау тенгли насыб тауда
Тюл, къаяда да джашар.

Алай бла мен сенден,
Насыбдан да тюнгюлмей,
Джашайма бу дунияда,
Мурат уллу, бюгюлмей.
(«Сен бир сейир къанатлы...»)

Тюз айтады поэт — къызгъа алай ариу, сюйюмлю, акъыллы, джууаш къарай, алай таза, миййк сюе билген сюймеклиги, халаллыгъы бла кесин сюйдюре, мийикде учхан къанатлыны кесине юйюрсюндюре, кеси да насыблы бола, аны да насыблы эте билликди. Ма энтда бир уллу, ариу, мийик джашау дерси бизге джаш поэтни — керти фахмудан, акъылдан чыкъгъан дерс. Багъалы, бек керекли, кёбюбюзге бек джетишмеген дерс, насыбха элтген джол — кёб адамгъа бусагъатда аллай джетишмеген джол.
Сюйген къызыны тюрсюнюн тюрлю-тюрлю бек ариу сёзле бла суратлайды Билал. Асламысына ала, ол тюрсюнню кёргюзтген да, поэтни сюймеклигине ийнандыргъан да этедиле, аны сюймеклигини ариулугъун, уллулугъун, бир чексиз, къанатлы къууанчлылыгъын, бир аллай да къыйынлыгъын, окъуучу да аллай халда толу сезерча, ангыларча суратлайдыла:

Джансуратым, къалай сукъланама мен
Ай бетингде эриген къар тамчыгъа.
Амал болса, аккылсыз бурулурем,
Тас болуб кетерик эсем да, анга.

Сенн юсюнге кпйген кийнмннг болсам,
Мен андан да таб къабарем санынгы.
Сенн ючюн ёлюрге бпр джол табсам,
Муруккусуз берир эдим джанымы.

Билал сюймекликни кючюне ма быллай багъа береди :

Не аркъан бла, не къама, не шкок бла, —
Не мадар бла адам сенн тыялмаз.
(«Сюймеклик, сен болмасанг...»)

Неда:

Сюймекликден кючлю затха тюртюлмей,
Джаратылгъанлы келедн адам улу.
Ненча поэма джазылса да, джокъду
Джаннган джюрекни поэмасындан уллу!
(«Джансуратым, къалай сукъланама мен...»)

Сюйгенини тыш тюрсюнюн кёрюб, къыйынлашхандан башха, аны ич хауасы бла хазна кюрешмейди автор: джаш поэтни акъылында алкъын аллай къайгъыла, соруула болмазла. Ол да тюздю — джашауну джоругъуду. Ёзге бу назмуларыны да, башха темаларындача, юретиу, ойлашдырыу, алай бла джашауну къууанчлы, не къадар чурумсуз къайгъыладан, къыйынлыкъладан сакъланыр кибик этерге амалла болгъанларын эсге салыу — эм ашхы, аланы сюйдюрген, сейирсиндириб, къууандыргъан шартларыны, акъыл болушлукъларыны бириднле.

Тюбедим санга, тюбегенча тангнга.
Энди, тилейме, чырт кёлюмю къалдырма.
Кесинг берген къанатларынгы манга
Кесинг уруб не кюйдюрме, сындырма!
(«Сабий туууб, ёсе-ёсе келгенде...»)

Къалай ариу, къалай джумушакълыкъны, джюрек ингилликни, акъыллылыкъны кёргюзген сёзледиле. Не зат болса, къалай болса, экисине да аман боллугъун, сюймеклик оюллугъун-джоюллугъун, джашау къуу боллугъун аллындан билиб тургъан, аны джашау нёгерине айтыб ангылатхан — къаллай насыбды, къалай ышаннгылы джашау багъанады. Биз барыбыз да алай — алгъа, терен къарай, кёргенинги, ичинге джыйыб турмай, айтыб ангылатыр кереклисин билиб турсакъ, ненча ачыудан, уллу къыйынлыкъладан сакъланыр эдик, джашау къаллай тюрлю ариу,
къайгъысыз болур эди! Кеси сюе билген джаш сюйдюре да биледи; «кел меннге» деген бла къыз барыб къалмаса, чыртда айыб джокъду. Джаш поэтибизде аллай сюймекликни юлгюсю барды. Ол сюймеклиги аны, кёб эркишиле умут этгенча, учуз этмейди, огъурлу, халал, сюйюмлю этеди:

Татлы къараб меннге, «сюйгеним» дерге
Сени тилинг нек болалмайды экен?

Аллай сёзню эштирге къайсы бир джаш да сюеди, алай а эштгенден сора чюйресине кетеди, кеси кесине да, адамлагъа да махтаннган этеди, къызгъа, юйюне келтиргенден сора, тиширыууна, уллу кёллю, дюрген, хыны болады. Билал а чыртда башха тюрлю
сезеди аны юсюнден:

Бир сёоюнгю тюшюрмез эдим джерге,
Сен болгъаенг кенг юйюбюзге кирген.

Кимди ариу бу дунияда, деселе,
Джулдузханды, Джулдузханды дерикме,
Къабар къабыным тауусулгъан кюн кцлсе,
Сени атынг ауузумда — ёллюкме!

Мен сенича, сен башханы сюе эсенг,
Не этерикме, къадард мени джангылтхан.
Дагъыда санга джырла джазыб турурма,
Сюймекликни кючюн манга былай танытхан.

Джюрегимден кетмезликсе, Джулдузхан!
Кюндюз— кюнюм, кече— Айым, Джулдузхан!
Къачым, джазым, къышым, джайым, Джулдузхан!
(«Джансуратым, къалай сукъланама мен...»)

Поэтни быллай акъыллы, джашау оюмлу назмуларыны бири — «Мен алкъын сеннге тюк чакълы гюнахы...» деген назму магъаналы, джангы оюмлу, ойлашдырыулуду. Анда да авторну джашауну ангыламакълыгъы сейирсиндиреди. Муну джюрек хауасы аллында айтылгъандан чыртда башха тюрлюдю. Былайда о л къызгъа, аллындача — «бир сёзюнгю тюшюрмез эдим джерге», — демейди. Къыз, муну иги таныб, билиб, кесин муну халисине-халына келишдирирча болурун излейди. Кесини джетишмеген
затлары болурун да джашырмайды. Къызны джашауу алдаулукъ болмазын излейди:

Мен алкъын сеннге тюк чакълы гюнахы
Болмагъан айыбсыз джашчыкъма.
Кёзюнг къараса да, къызчыкъ, сен меннге:
«Хо»,— дерге, келирге ашыкъма.

Джолгъа алгъыш эт, бизни бирге элт,
Алай эм алгъа иги сагъыш эт:
Керекмеми мен сеннге былай,
Туугъанымча, тургъанымча алай,
Кюлюрге сюйген кёзлерим бла,
Тюрлене тургъан джюрегим бла,
Халкъдан бир тюрлю излемим бла,
Сени да бу тукъум сюйгеним бла.

Мен да мёлек тюл, мен да тюз адам,
Сен мени иги бил, иги бол андан,
Кел меннге, кесинги билгенча, билиб.
Иги зат джокъ джангылмагъандан,
Артдан, джюрегинг асыры толгъандан,
«Эрим ёлмесин»,— деб айтыр кибик.

Былайда поэт кесинден къызгъа асыры уллу сюймеклик теджемейди, дагъыда къызны «джюреги асыры толгъандан», «эрим ёлмесин» деб айтырын излейди. Аллай джарым сюймекликчик кишини да джюрегин толтуралмаз, ары дери болгъан сюймеклигин да сууутурукъду — джюрегин бузлатырыкъды.
Бир-бирин билиб, ангылаб джашагъан, не сёз, — аламатды, ёзге былайда поэт къызны билиб, ангылаб джашаргъа демейди, къыз нени да ол излегенча этерин сакълайды. Не ючюн болады алай? Аллында назмуда джашны кёзю къарайды къызгъа, къыз анга эс бёлген таууш джокъду. Бу назмуда уа, «къызчыкъны» джашха кёзю къарайды, джаш а
аны багъалатмайды, аны ючюн бюсюреусюз этеди, келеме дей эсенг, кел, ёзге сени амалтын мен халимде джукъ тюрлендирлигим джокъду, хар не да мен айтханча болсун, дейди. Алай бла, къызгъа учузлукъ салады. Джашауда керти да болуучусу алайды. Ёзге алай болургъа керек тюлдю, терен акъыллы адам этмейди алай. Былайда, адам сюйгенин билиб, анга уллу кёллюлюк этеди. Ол а иги шарт тюлдю. Не сени сюйгенни багъалатыргъа керекди — сюйгени ючюн. Неда, башха затларындан кёлюнг тутхан адам тюл эсе, аны ачыкъ айтыргъа керекди, къыйналса да, кюйсе да, кюер да тохтар. Аны джанын — сюйген джанын — кесини халисине джумушчу этген а адамлыкъ тюлдю. Авторгъа бу назму ючюн «акъыллы», «джашау оюмлу» дегенибиз а назмуну магъанасы ючюн тюлдю, кеси да биле-билмегенлей этген эсе да, джашауну бир дуруссуз шартыны, болгъаныча, суратын салгъаны ючюндю. Алай а поэт, искусствону адамы, быллай затха къол салыргъа, окъуучугъа аллай юлгю кёргюзтюрге, анда аллай оюмну, сезимни бегитирге эркинлиги джокъду.

Билал дунияны фахмулу ангылайды, не кесини, не башхаланы джашауларында болгъан огъурлу, не огъурсуз затла бек кёзюне илинедиле, ол аланы къатлары бла озуб кетмейди, тинтеди, сюзеди, терсни тюзетирге амал излейди. Ол амал табылмайын
таралады, алай а, табылмагъан заманында да окъуучугъа анга эс бёлдюртеди, сорууну аны кёз аллына тутады, насыбын заманында излерге кереклисин эсгертеди:

Сен, къууанчдан къалтырай,
Башхагъа тюбеген сагъат,
Болду эр джюрегими
Этген бир тюрлю сакъат.

Къалай мыдахды меннге
Тойну джарыкъ тартыуу,
Ай джарыгъыны бюгече
Кёмюрсеген татыуу.

Насыб бард деб дунияда,—
Айтханды къайсы тели?
Сен баргъан айтхан болур,
Алай эсе, мен тели!..

Сюйгенлерибиз кетиб,
Биз ызларындан къараб.
Сюймекликни Аллахы
Къойгъанд да бизни къаргъаб.

Мен ёмюрде тебсемем,
Бармам бир да джангызгъа,
Бек сюйгеним кетиб, мен
Къалдым къалай джангызлай,

Эм сейир оюму — автор муну артында айтханыды. Неди поэтни бу къыйынлыкъ болумуну чуруму? Кимдеди терслик? Терслик чынг алгъа кесиндеди — къолундан насыбын ычхындыргъан. Андан сора уа — тюрлю-тюрлю сылтау чурумла, насыб, кеси аллына келиб, къолунга къонмайды, аны ючюн къайгъырыргъа керекди деген оюм келеди окъуучуну кёлюне:

Кимди терс?— кесимме терс!
Кимди терс?— кетгенди терс.
Кимди терс?— джазыуду терс.
О насыб, къайдаса сен?
(«Сен къууанчдан къалтырай...»)

Алай бла, Лайпанланы Билалны биринчи китабында бир назмулары бек иги, сейирсиндиргенлери, бир къауумларында, къарачай, башха поэзиялада да аз тюбемеген эстетика джангылычла болгъанлары, аланы джазыучу кеси эслеген къыйын болуучусу, бир къауум джазыучула уа, ёмюрлери да эслеялмай, ангылаялмай къалыб, заманларын зыраф ийиучюлери ючюн, бу китабны аслам тинтерге керек болду.
Аны тышында, бир джазыучуну юсюнден джазылгъан, къачан да джазыучуланы кёллерине келгенча, къуру аны юсюнден болуб къалмайды, бютеу да литератураны, поэзияны, аны джетишимлерини — юлгю алыргъа керекли затларыны, проблемаларыны юсюнденди.

къайнакъ: «ТАМА-ТАМА КЁЛ БОЛУР» китаб, 1987 джыл, Черкесск
Sabr 14.08.2014 02:43:48
Сообщений: 7254
Москвада Адабият институтда (Литературный институт) эмда ВЛК-да (Высшие литературные курсы) окъугъанла нени юсюнден джазадыла? Аланы бир къауумуну чыгъармалары сюзюледи энгишгедеги макаледе (статьяда). Хайыры болур эсе уа, деб салама былайгъа.

__________________________________________




Сергей Чередниченко
г. Москва


Портреты писателей в юности, или Повестка дня для молодого автора


Вот уже несколько лет я читаю лекции и веду семинары по русской литературе ХХ века на Высших литературных курсах в Литинституте, а кроме этого каждый год в начале июня выступаю в качестве оппонента на защите дипломных работ. Диплом в Литинституте – это не научное исследование какой-либо проблемы, а оригинальное литературное произведение. Для выпускников семинаров прозы (я рецензирую только прозаические дипломы) это, как правило, первая повесть или подборка рассказов, реже – отрывок из романа. Выпускники ВЛК – взрослые люди, получающие второе высшее образование, у некоторых есть даже ученая степень. Тем не менее, они оказываются в положении молодых авторов, у которых еще нет публикаций; они в самом начале своего творческого пути. В их текстах видны приметы неопытности, многие их них далеки от даже минимально приемлемого уровня владения литературной техникой. Далеко не у всех авторов виден потенциал роста. И, увы, больше половины этих людей после окончания курсов пропадают из литературного мира.
Однако несмотря на неясное литературное будущее авторов и в целом не очень высокое качество работ, эти в общем-то учебные тексты заслуживают критического анализа. И вот почему. Как я уже сказал, для большинства авторов диплом оказывается первым состоявшимся произведением. Оно прочитано однокурсниками и друзьями – стало быть, есть, пусть небольшая, читательская аудитория. Оно отредактировано после обсуждения на семинаре, после советов мастера, и – стало быть, появляется опыт литературной правки и опыт критической оценки своего текста. Наконец, совершенно очевидно, что первое произведение пишется о самом главном, что накоплено человеком в опыте жизни и размышлениях о ней. Вот это «самое главное» и оказывается самым интересным как для понимания личной писательской «группы крови» и дальнейшей литературной судьбы молодого автора, так и для понимания более общей проблемы – что вообще сейчас волнует людей. Что побуждает человека, живущего вполне благополучной жизнью, вдруг «взяться за перо» и обратиться к городу и миру с неким художественным высказыванием? Что волнует его, что оказывается для него «самым главным»? Попытавшись разобраться в этом, мы сможем лучше представлять себе, что происходит в российском обществе, что происходит с людьми, какие темы стоит на повестке дня.
Обратимся же к портретам юных писателей. Чтобы как-то систематизировать предлагаемый материал, я разделил анализируемые произведения на три группы с точки зрения тематики, жанра или литературной традиции (для каждого произведения определяющим оказался один, а не несколько факторов). Как правило, после анализа текста с тематической, сюжетной или жанровой точки зрения, приводятся рекомендации автору в плане дальнейшей работы над текстом или в целом улучшения литературного мастерства. Эти рекомендации не относятся к основной теме данной статьи, но тоже составляют некоторые тенденции, содержат типологию ошибок, и поэтому могут быть любопытны.


1. Проблемы национальной самоидентификации


Мария Верстакова обозначила жанр дипломной работы как сборник рассказов, но по сути перед нами повесть «Репортаж из кельи» и два цикла прозаических зарисовок – «Дорога к милосердию» (этот цикл при желании тоже можно превратить в повесть) и «Попутчики». Все это – вещи, написанные на документальном материале, автор рассказывает нам о том, что видела, о том, что произошло с ней или со знакомыми ей людьми.
Повесть «Репортаж из кельи» (название неудачное) поднимает очень важную современную тему – катехизации и воцерковления. Героиня приезжает в качестве трудницы в Белопесоцкий монастырь и за короткий срок проходит довольно большой путь внутрь церковной жизни и приобретает начальный духовный опыт. На страницах повести бросаются в глаза многочисленные сноски, разъясняющие значение тех или иных церковных слов («послушание», «благочинный», «клирос» и т.д.), и всякий раз, когда их встречаешь, ловишь себя на мысли, что, да, слово знакомое, но во всей точности его значение может быть неизвестно. Однако эту информационную составляющую было бы лучше включить внутрь текста и таким образом подчеркнуть то, что сама героиня открывает для себя значение этих церковных слов. Благодаря этому эффект читательского присутствия при постижении героиней православного мира внутри церковных стен был бы гораздо сильнее.
Вообще главный недостаток повести в том, что в ней помимо воли автора борются две точки видения. Сначала перед нами действительно «репортаж», хронологически последовательное изложение событий. Но довольно быстро «репортаж» трансформируется в «отчет», в «уже воспоминание» о своем пребывании в монастыре. Такая перемена временных точек отсчета неблагоприятно сказывается на восприятии текста. Думаю, что нужно было сохранить форму «репортажа», а еще лучше – прибегнуть к форме «дневника», чтобы эффект присутствия, эффект достоверности, искренности, открытости перед читателем был максимальным. Чтобы действие разворачивалось в настоящем времени. Чтобы перемены в душе героини подготавливались, происходили постепенно, как это бывает в жизни. Чтобы портреты монахинь и других послушников не преподносились как данность, а складывались из бытовых сценок, случаев, разговоров, деталей. Ведь повесть явно обращена именно к тем читателям, которые еще не имеют подобного опыта. Так дайте нам, читателям, прожить эту неделю вместе с вами! Покажите процесс вживания в монастырский мир и прохождения катехизации, а не результат, не «сухой остаток». В этом смысле худшая глава 11 – «Узнала за неделю», в которой в формате маркированного списка перечисляется интеллектуальные приобретения героини.
Тем не менее, нужно подчеркнуть, что читать повесть очень интересно. В современной литературе очень не хватает этой темы. За последние 20 лет в России построены тысячи церквей. Но построена ли церковь внутри нас? Трудно припомнить кого-то еще, кроме Майи Кучерской и Олеси Николаевой, кто бы выразил этот светский мирской взгляд на внутрицерковную жизнь. Поэтому считаю, что Марии Верстаковой нужно развивать эту тему.
Главное качество таланта Марии Верстаковой – это ее пристальная наблюдательность. Она постоянно наблюдает за тем, что происходит в окружающем мире и в ней самой, причем в поле зрения часто попадают на первый взгляд мелкие и незначительные детали жизни, которые, однако, становятся основой для серьезных размышлений. Вот, например: «Я же только удивлялась про себя – и умудрилась же, приехав на несколько дней в монастырь, случайно и непонятно зачем кому-то понравиться, вся с ног до головы в такой специфической одежде, довольно растерянная в новой обстановке, без косметического покрытия… Ведь не я же настоящая ему понравилась? Или наоборот, в городе наносное, а здесь Алексей увидел ту действительную женщину, какой я должна быть?» Вот как незатейливо и с какой-то почти детской простотой автор переходит от замеченного ей неловкого внимания мужчины к размышлению о том, что главное в человеке.
Примеров такого движения художественной мысли от наблюдения к размышлению можно привести довольно много. А благодаря этой наблюдательности Марии Верстаковой удается создавать довольно живые портреты людей. И это не холодное внимание – во всем чувствуется авторское отношение к героям и событиям. На уровне эпизода, диалога, конкретного описания М. Верстакова умеет найти единственно точные слова. Но все же в дальнейшем нужно работать над сюжетом и композицией. Пока что крупная форма не дается автору, в целом тексты довольно рыхлые, в них много незаконченных линий, из фрагментов (рассказов) не возникает художественного целого. Автор во вступлении и в самом тексте ни раз признается в любви к Живому журналу и к интернету вообще – быть может, принципиальная раздробленность и случайность фрагментов интернет-дневника ненароком переползла в прозу Верстаковой.


Зоя Донгак включила в дипломную работу два произведения – рассказ-быль «В юрте бабушки» и отрывки из повести «Душа шамана». Хотя могла бы включить и другие вещи, написанные за годы учебы на ВЛК или раньше (недостатка текстов у нее нет). Кроме вещей, включенных в диплом, мне довелось читать пространный автобиографический очерк «Экзамен жизни», печатавшийся в кызылском еженедельнике «Центр Азии». Есть у Зои Донгак и другие произведения, список которых она приводит в автобиографии, в том числе – переводы чужой прозы с русского на тувинский язык. По всему видно, что для Зои Донгак литература – это не временное увлечение и не постоянное хобби, а серьезный общественно значимый труд, которым она занимается уже многие годы.
Эта серьезность Зои Донгак сказывается не только в общем отношении к литературному труду, но и в отношении работы над конкретным произведением – в выборе темы, в работе с языком, в желании быть услышанной и понятой читателем.
Тема обоих представленных произведений – тувинский национальный быт, тувинская мифология и культура, тувинский характер. Кажется, что в небольшой рассказ «В юрте бабушки» Зое Донгак удалось включить чуть ли ни все феномены, которыми тувинский народ знаменит в мире. Есть здесь и описание борьбы хуреш, и скачек на конях во время празднования Наадыма, и описание обряда «первой стрижки» ребенка в возрасте трех лет (какая прекрасная деталь: «Дай мне понюхать твою головку!» – говорят взрослые малышу перед тем как отрезать прядь волос), и, конечно же, подробнейшее описание хоомея. Из уст бабушки звучат прекрасные народные сказки, вот зачин одной из них («Каша в кувшине»): «Было это давным-давно, когда рога козлов в небо упирались, а хвосты верблюдов по земле волочились» – по своей красоте эта образность доходит до уровня Милорада Павича.
Подробнейшим образом Зоя Донгак разрабатывает тему шаманизма в повести «Душа шамана». Положительной особенностью повести является то, что в ней соединяются признаки мифологического сознания, научного мировосприятия и общей культуры и образованности – все это одновременно есть у автора. Видно, что автор знает с одной стороны народную культуру, очевидно воспринятую в детстве, во время жизни в Мангун-Тайге, а с другой стороны авторский интерес сосредоточен в основном на лечебной деятельности шамана, и в этом сказывается медицинское образование, полученное в Ленинграде. В повести несколько эпизодов, в которых шаман лечит людей, и в этих описаниях автору удалось выдержать стилистический баланс между мистерией и физиологией. В конечном счете перед читателем встает и очень полнокровный образ человека, посвятившего свою жизнь мистическому служению своего народу, и образ культурного феномена. В том, как Зоя Донгак изображает эти аспекты чувствуется ее общая культура, недаром в примечаниях к тексту приводится цитата из книги нашего великого современника шамана и ученого-шаманиста Монгуша Кенин-Лопсана.
Обе вещи написаны достаточно правильным и благозвучным русским языком. По всему тексту рассыпано огромное количество тувинских слов; перевести их нельзя, поскольку они называют предметы, которых нет в русском быту. Но всякий раз автору удается так или иначе разъяснить непонятное слово, так что в итоге белых пятен не остается, а познавательная ценность этой прозы значительно возрастает. Однако в некоторых случаях это желание все разъяснять играет с автором злую шутку: неоднократно повествование превращается в некое подобие энциклопедической статьи или параграфа из учебника. Так, внезапным появлением этого научно-популярного стиля было испорчено описание хоомея. Такой антихудожественной метаморфозы следует избегать.
Думаю, что на данном этапе Зоя Донгак достигает тех художественных целей, которые перед собой ставит. Но обязательно нужно двигаться дальше, ставить более масштабные задачи, и на этом пути автора ждет подход к еще более серьезной теме. Этой темы уже сейчас не хватает, она уже сейчас предполагается самим материалом. Я имею в виду тему кризиса традиционного общества и как следствие трагическую утрату национальной идентичности, которую переживают все народы – и большие, и малые, и русские, и тувинцы. Огромный недостаток произведений диплома в том, что они целиком и полностью написаны о прошлом, в них нет современных реалий, нет духа нашего времени. Могу только предположить, что Зоя Донгак таким образом бессознательно стремилась избежать острых конфликтов. Например, ни словом не обмолвилась о тувинском национализме и потенциальном сепаратизме, которые в 90-е годы послужили причиной фактически бегства многих русских семей из Тувы. Из-за этих умолчаний повествование, которое нам представлено, оказывается уж чересчур архаизированным и благостным.


В одном из интервью Людмила Улицкая обронила фразу, которая, на мой взгляд, является эмблемой явления, названного критиками «женская проза»: «Россия – страна несчастных женщин». Именно к категории «женской прозы» можно отнести повесть Стеллы Прюдон «Младшая дочь». Налицо все приметы этого явления. В центре повествования – история семьи со всеми ее бедами и радостями. Множество женских персонажей, все они отлично прописаны (внешне и внутренне) и очень живы. Мужские персонажи тоже есть, но автор смотрит на них как бы с женской половины дома, изнутри женского мира. Текст насыщен деталями быта, тонкими чертами психологии отношений: влюбленности, бережности, ревности, зависти – спектр очень широк. Есть в повести и разбитая в истерике посуда и много слез… Словом, повесть населена очень хорошими, но очень несчастными женщинами.
Помимо женских судеб есть и другая, хоть и не постоянно звучащая тема, – конфликт личности и традиционного уклада жизни. Действие повести разворачивается в весьма специфической среде, которая, насколько мне известно, никогда еще не была описана в нашей литературе – в маленьком городке или селении горских евреев, чьи общины ныне разбросаны по разным государствам кавказского региона. Текст богат описаниями национальной кухни, обычаев, нравов, традиций. И из них складывается образ патриархального общества, члены которого пользуются всеми благами европейской цивилизации (например, «с понтом» ездят на «Мерседесах»), но при этом живут сообразно этическим канонам и этикету доиндустриального строя. Отвратительная сцена пляски мужчин с окровавленной простыней после первой брачной ночи – пожалуй, самый сильный эпизод проявления мужской доминантности. Подобных эпизодов, пусть и не столь кинематографичных, довольно много.
Автор никак не говорит этого прямо, но у читателя складывается впечатление, что в женском несчастье большая доля вины мужчин. Вот как описывается стандартная женская судьба: «Потом она родит еще, и лет до сорока будет рожать – ребенка за ребенком, пока не выдохнется и не станет толстой и беззубой. Муж больше не будет к ней прикасаться, и они начнут спать раздельно, он найдет себе молодую любовницу. Но и разводиться они не будут, ведь она – мать его детей. Ее будут демонстративно уважать, о ней будут петь песни и сочинять стихи» (с. 24). Мне не показалось, что Стелла Прюдон склонна к проявлениям феминизма, но в принципе из-за этого и некоторых других эпизодов феминистски настроенные читательницы могут принять молодую писательницу как «свою».
Другой сильный эпизод, связанный с темой экзотической народной жизни, – лечение маленькой Эрке от ночного недержания. Бабка-знахарка, которая совершает этот магический обряд, – персонаж эпизодический, но благодаря ему в текст вливается поток уже не просто доиндустриального, а древнего архаичного сознания. Жаль, что этого мистического измерения в повести не так уж много, думаю, еще ряд подобных эпизодов обогатил бы ее. Кроме этого, остался совершенно незатронутым религиозный аспект жизни горских евреев.
Особая удача повести – ее язык, точнее смесь языков, на которой говорят герои, – не всегда правильного русского и горско-еврейского. Реплики на горско-еврейском автор переводит в сносках и в данном случае это выглядит очень уместным. Но и язык автора не совсем обычный, в нем есть едва уловимый акцент. Иногда он тяготеет к языку прозы, написанной для детей, иногда в него попадают вкрапления той языковой стихии, в которой живут герои. «Вопросы сыпались на Шекер, как град в середине лета» (с. 27) – это сравнение могло появиться только в данной повести.
Встречаются, хотя и редко, обороты с оттенком канцеляризма: «Если до этого все было обыденно – женщины готовили завтрак мужчинам, то теперь стало понятно, что в доме будет торжество» (с. 10), «…жизнь Шекер кардинально изменилась» (с. 70), «Эрке сделала рукой движение, имитирующее глажение ребенка по голове, и шепотом сказала: – Все хорошо» (с. 61)
В этом движении поглаживания по голове и реплике «Все хорошо», в этом жесте утешения мне видится сам образ автора. Несмотря на то, что в повести действительно много несчастья, общее ощущение от нее удивительно светлое. Думаю, возникает оно от того, что автор очень хорошо знает своих персонажей, очень любит их и в целом по-доброму смотрит на мир, в котором по какому-то недоразумению оказывается много боли и зла.
Повесть, безусловно, состоялась. Но все же выскажу несколько соображений о возможной перспективе ее доработки. Для меня весь этот текст держится на двух китах: почти двуязычии и национально-традиционалистском колорите. Если убрать эти две составляющие – останется та самая «женская проза», и, возможно, весьма тоскливая. В повести есть хорошо знакомый автору материал, но не хватает его осмысления. Думаю, что намеченный конфликт личности и традиционного общества вполне мог бы дорасти до масштабной темы. Еще одной темой могла бы стать история горских евреев. Википедия сообщает нам, что горские евреи делятся на семь локальных групп, среди них группа кубанских (губони), большая часть которых была убита, сначала во время раскулачивания, позже во время холокоста. Этот потрясающий в своей чудовищности факт наверняка как-то запечатлен в национальной памяти и самосознании, и мог бы стать предметом художественного исследования.



2. Автор vs жанр


В нашей литературной среде все еще бытует мнение, что детектив – низкий жанр, что авторы, пишущие детективы, – это писатели как бы второго сорта, что вообще жанровая литература – это развлекательное чтиво и не заслуживает серьезного разговора. При этом совсем не принимается в расчет, что с точки зрения литературного мастерства создание детективного романа – задача очень сложная, требующая как владения техническими литературными приемами, так с общего интеллектуального развития автора.
Прочитав первую часть детективного романа Татьяны Рыбаловой «Сомнительное приключение», я могу с уверенностью сказать, что литературная задача, которую ставит перед собой этот автор, выполнена полностью. В романе есть загадочное убийство – и это не фиктивная загадка. Я как читатель действительно заинтригован вопросом – кто убил финансового директора Музыченко? В романе динамичный быстро развивающийся сюжет, масса зримых и психологически убедительных сцен. В романе много персонажей и что самое главное – прописаны отношения между ними, пусть даже, как правило, «простые до примитива: красота природы, дорогая водка, хорошая закуска и земная любовь». При этом, нельзя сказать, что какие-то сцены или персонажи лишние или избыточные, нет, все нужны и все на своих местах.
Положительное впечатление производит и то, как густо насыщен роман современностью. Масса деталей жизни и быта героев взяты прямо из нашего дня: «На широкой кровати, застеленной новым фиолетовым комплектом белья, лежал ее шеф…» (с. 30). Действительно, мода на темное постельное белье – это примета последнего десятилетия и весьма специфического женского вкуса. Или вот – точная психологическая характеристика: «Павлов (следователь – С.Ч.) поймал себя на мысли, что злится на Рябову (подозреваемую – С.Ч.), что не она убила своего шефа. Рябова вызывала у него раздражение уже тем, что, будучи его ровесницей, имела по его понятиям «шикарную» квартиру, машину, деньжата, которые тратила исключительно на себя, тогда как ему приходилось содержать семью. По его убеждению, такие деньги она могла получать только будучи любовницей шефа» (с. 61). В обществе, где уровень дохода стал главным мерилом человеческого достоинства, вполне закономерно возникают такие суждения и представления о жизни. Словом, с точки зрения фактуры и психологии – придраться почти не к чему.
Можно придираться к языку произведения, который в целом я охарактеризовал бы словом «бойкий». Сама по себе эта характеристика не положительная и не отрицательная, но местами бойкость речи превосходит количество смысла в ней, и тут уж язык из бойкого превращается в трескучий, а легкость повествования в легковестность. Впрочем, оговорюсь, что это весьма субъективное ощущение. Есть и положительные субъективные впечатления – прежде всего от черного юмора, нередко встречающегося на страницах романа. «– Какое горе, Соня! Какое горе, – твердила Ольга, затравлено глядя в стену. (Это после того, как она только что обнаружила у себя в постели труп шефа. – С.Ч.) – Да уж горе, особенно для шефа, – в тон ей повторила Соня» (с. 32).
Но есть и объективные языковые недостатки. Например: «Павлов с тестем при поддержке женской половины семьи уже «уговорили» не одну бутылочку холодненькой водочки под селедочку, маринованные огурчики и прочую снедь» (с. 61). Описание застолья – вот где можно было бы развернуться прозаику так, чтобы читатель моментально почувствовал желание след за героями выпить и закусить. Но, увы, автор решил отделаться от читателя не очень-то живыми словами «прочая снедь».
В целом, повторюсь, первая часть романа заинтриговывает, а значит, автор свою жанровую задачу выполнил. Не знаю, что будет происходить дальше с героями Татьяны Рыбаловой, а вот ее собственная писательская судьба, думаю, имеет шансы сложиться хорошо. Это трудно подтвердить примерами из текста, но по прочтении романа складывается общее впечатление, что автор не просто понимает свою литературную задачу и может с ней справиться, но и вообще исключительно адекватно относится к себе, своему творчеству и к миру (редкое в писательской среде и поэтому особенно ценное качество).


Повесть Анны Кардаш «Космозонд» – это озорная, бойко написанная пародия на многочисленные в современной книжной продукции фэнтези. Возможно, пародирование жанра фэнтези не входило в первоначальный замысел автора, однако жанр уже настолько «примелькался», что выработал свой ресурс и стал пародировать сам себя. А Анна Кардаш, может быть, просто удачно подхватила эту пародийную манеру по ходу сочинения.
Главный герой, обитатель некой внеземной «Федерации Создателей Сред», ангелат Эргор спускается в «земную юдоль», чтобы под видом простого паренька Ричи внедриться в «Космозонд», лондонский клуб исследователей непознанного, и наблюдать за подозрительной деятельностью другого ангелата – самолюбивой Аргенты («в миру» – Агаты). Автор со знанием дела описывает адептов этого клуба – охотников за НЛО, и создает почти что «галерею типов»: глупая и веселая Хельга, играющий в лидера и «ученого» Алан, мистик и конспиратор Марк… Есть и массовка – просто заблудшие души, готовые с открытым ртом внимать любым бредням ловко имитирующей обладание сакральным знанием Агаты. Самый сильный эпизод в конце повести – совершенно бессмысленная, но наукообразная и содержащая «откровение» речь Агаты, провозгласившей себя сразу «магом, эзотериком, ясновидящей и руководителем отряда боевых магов»; и жалкий восторг оболваненной толпы после ее речи.
Эта злободневная тема – профанация научного знания в угоду разного рода мистическим и паранаучным «откровениям» – безусловно, заявлена автором, но не полную силу. А. Кардаш больше увлечена фантазированием и построением интриги. На этой стезе у нее есть определенный успех: читать повесть, напичканную разного рода неожиданностями и тайнами, мистификациями и разоблачениями, довольно увлекательно. Но все же хотелось бы, чтобы в повести было побольше именно разоблачений «магов» и псевдоученых, чтобы ирония была более злой, а пародийное начало еще более выраженным.
Есть замечания и по поводу языка повести. Временами у автора случаются приступы злоупотребления деепричастными оборотами, и читатель вынужден в течение нескольких страниц буквально продираться через все эти «описав виражи», «продолжая махать», «горя от возмущения», «находясь на подступах», «проскользнув сквозь маскировку», «прижав ее крепче», «покачав головой», «обращаясь к высокой фигуре», «замерев на пороге» и т.д. Много и просто неловких фраз типа «мой взгляд переместился на небольшой столик, стоявший почти впритык к дивану». Впрочем, если все эти многочисленные, но однотипные языковые огрехи исправить, то ироническое фэнтези под названием «Космозонд» вполне может найти читателей среди поклонников этого легкого развлекательного жанра.

Олег Комраков представил повесть под заглавием «Путь и любовь». Сразу – о заглавии, которое, на мой взгляд, абсолютно неудачное, потому что… Во-первых, слова «путь» и «любовь» механически повторяют названия частей повести, и создается впечатление, что автор просто не придумал ничего более подходящего. Во-вторых, понятия в них заключенные столь абстрактны и масштабны, что повесть с таким заглавием неробко претендует встать в ряд произведений с названиями «Война и мир», «Жизнь и судьба» и т.п. В-третьих, о «Пути» (в смысле: Дао) и о «Любви» в повести мало что сказано, а сказано о вечной мечте человека о бессмертии (или, по крайней мере, продлении срока жизни) и о неизбежности поражения этой мечты. Собственно, это и есть тема повести. Думаю, что было бы лучше, если б в названии повести тоже звучала тема поражения мечты человека о бессмертии или долголетии, выраженная образным, поэтическим, а не понятийным языком.
Нехватку этой оригинальной образности, автор, видимо, и сам чувствует и пытается компенсировать ее эпиграфами из «Дао дэ Дзин» и «Песни Песней Соломона». Замечу, что использование эпиграфа из текстов, создающих культурный код человечества («Библия», «Дао дэ Дзин»), увы, давно стало композиционным штампом.
Главный персонаж повести для чего-то названный автором NN, а не простым человеческим именем, знает древний китайский секрет продления жизни, благодаря чему доживает до 112 лет. Второй персонаж, в некоторой степени антагонист NN, – Анатолий – молодой москвич, скептичный, недоверчивый, замкнутый, но в то же время не лишенный интереса к религиозно-философским исканиям. Большая часть текста – это разговоры NN и Анатолия об истории России ХХ века, о назначении человека и о бессмертии. Автор хорошо владеет диалогом (пожалуй, именно из «сократических диалогов» и вырастает эта повесть), поэтому читать многостраничные беседы героев, иногда переходящие в перепалки, не скучно, хотя фактической убедительности в них маловато (NN мог бы более детально и личностно рассказать, например, о революции или Великой отечественной войне). Но все же не покидает ощущение, что этот сюжетный «большой взрыв» (сообщение NN о своем возрасте) создает какую-то карликовую вселенную. На протяжении страниц пятидесяти реакция Анатолия на это сообщение остается неизменной, он думает, что NN – сумасшедший, хитрец или лгун, словом – испытывает недоверие и больше ничего. С художественной точки зрения это большой недостаток, потому что образ персонажа не развивается, а даже, наоборот, как-то окончательно стухает к концу повести. Когда в конце NN умирает, и Анатолий получает от него конверт с «инструкцией» к долголетию, он оказывается неспособен ни вскрыть его, ни выбросить. С человеческой же точки зрения, в это просто трудно поверить, поскольку одно из базовых человеческих качеств – любопытство, интерес, жажда познания – присущи Анатолию, однако он так и не пытается развеять свои сомнения. На месте Анатолия любой мало-мальски пытливый человек приложил бы все усилия к тому, чтобы узнать правду – ведь есть же архивы и библиотеки, в которые так настойчиво отправляет его NN, современные свидетельства о восточных духовных практиках, наконец, изотерические форумы в интернете. Из-за этого странного нелюбопытства Анатолия его образ сводится к функции наблюдателя, а первоначальный сюжетный потенциал оказывается слабо реализованным.
В создании образа NN автор тоже не избежал сюжетных штампов. Самый крупный из них – испытание любовью, которое не выдерживает персонаж обладатель тайны бессмертия, из-за чего и начинает стремительно стареть и скоропостижно умирает.
Образ его возлюбленной Ксения, увы, совершенно не прописан, потому трудно понять – что такого он в ней нашел, что решил перечеркнуть работу над собой, растянувшуюся на многие десятилетия. Не мог же, право, столь сознательно живущий человек взять и влюбиться в случайную первую встречную. Зато удачными получились эпизодические персонажи: врач, отпускающий саркастичные реплики в адрес приверженцев нетрадиционной медицины; адептки эзотерических учений, которых Анатолий про себя называет «турчанка» и «египтянка». Они живые, натуральные, легко узнаваемые. В их описании появляются понятная ироническая ухмылка автора. Но все же – это странно, что второстепенные персонажи оказываются психологически более убедительны, чем главные. Быть может, причина кроется в том, что второстепенные просты и списаны с натуры, а главные вымышлены автором?
Вызывает вопрос и жанровое определение повести. В тексте есть элементы сатиры, фантастики, интеллектуального романа… Автор мог бы повернуть жанровый ракурс в любую сторону, но, видимо, он сознательно пытался совместить эти разные жанровые формы. Что ж, задача вызывающая уважение.
Замечу, что вообще главная особенность повести Олега Комракова (и, как мне кажется, самой личности автора) в том, что он ставит перед собой очень большие цели. Это видно из тематической и жанровой сложности произведения, из общей эрудиции, которая чувствуется за текстом. На данный момент личность автора оказывается интереснее и глубже представленного текста, и это вселяет большую уверенность в том, что впереди у Олега Комракова большой литературный Путь.


Светлана Олонцева представила подборку из трех текстов – «Пуск», «Край света» (жанровый подзаголовок: пьеса – почему? Никаких формальных признаков пьесы в тексте нет) и «Ваши пять утра» (элегия). Впрочем, строго говоря, тексты эти – не «рассказы», не «пьесы» и не «элегии»; их вообще трудно отнести к какому-то известному жанру. Из устоявшихся определений, пожалуй, больше всего подходит «стихотворение в прозе», но я бы предложил окказиональное жанровое определение «литературная медитация». Особенно хорошо оно подходит к первым двум текстам, пересказать которые не представляется возможным, поскольку главное в них не сюжет (хотя его очертания угадываются), а настроение. В третьем есть внешнее действие, но, как и в двух предыдущих, важные события перенесены во внутренний мир героя.
Главное творческое усилие автора связано с поиском образно-смысловых и ритмических структур. Первое, что бросается в глаза, когда открываешь работу, – это четкая разбивка текста на некие ритмически-смысловые звенья. Не уверен, что эта разбивка несет какую-то особенно важную художественную функция, но сама попытка структурировать текст именно таким образом интересна и заслуживает уважения.
В отсутствии яркого сюжетного начала и в условиях такой ритмически-смысловой структурированности текста в центр читательского внимания волей-неволей попадает словесная образность. И вот если к перечисленным выше приемам можно было относиться с уважением только за то, что они есть, то здесь, на словесном уровне, начинается сфера оценки. Встречаются очень удачные моменты разного рода словесной игры, например:

Стол стоял на четырех ножках, кровать стояла у стены, в углу – шкаф, стул напротив.
День стоял чудестный: мороз, солнце. Стояла зима.
Звон колокольный стоял в ушах. Церковь стояла у дома.
Службу стояли в церкви.
Мир стоял на ногах, я валялся.
Пыль, пол, потолок.
Небо снизу, ад вверху. (С. 2)

Или вот – очень свежее и запоминающееся описание наступления зимы через изображение того, что происходит в водной стихии в условиях города:

Так начинается зима.
Включают отопление и отключают фонтаны. (С. 5)

Подчас в процессе своей литературной медитации автор находит подлинно глубокие мысли и прекрасное словесное выражение для них, например:

Настоящая красота бывает только при низких температурах.
Значит, красивее всего в девятом круге ада.
Я представляю себе лед на озере, хрустальные созвездия, ночной покой.

Но в этой череде попыток образного описания мира встречаются как довольно точные и неожиданные попадания, так и абсолютные промахи.

Сначала ты перестаешь замечать запах дома, в котором живешь, и свой собственный запах, потом перестаешь замечать себя.
Собственно, себя ты и не замечал никогда, как не замечал запах своего дома. (С. 13)

В этом фрагменте каждое утверждение и слово совсем не очевидно и как бы требует доказательств.
Но хуже всего то, что по всему тексту разбросано немалое количество претенциозных красивостей вот такого рода:

Теперь я разбит о пустоту.
Истерзан прощанием.
Я так часто желал и столь много спрашивал, что потерялся среди сбывшихся мечт и бесконечных гипотез.
Исчез в царстве земных воплощений.
В королевстве кривых зеркал я застрял. (С. 14)

Если попытаться классифицировать тексты Олонцевой с точки зрения художественного метода, то на ум приходит довольно модное ныне направление, особенно успешное в музыке и в северо-европейском дизайне интерьера, – минимализм. Недаром в тексте встречаются имена Филиппа Гласса и Майкла Наймана. Очень минималистичен и пейзаж, и цветовая гамма эти произведений. «Он сказал им: это не снег, это белые камни» (С. 43) То ли снег, то ли белые камни на полупрозрачном темном фоне – такова общая атмосфера текстов Светланы Олонцевой.
С одной стороны, хочется похвалить и поощрить автора за то, что уже найден свой оригинальный язык и за стилистическую выдержанность. Но с другой стороны – так ли уж хорош этот стиль, так ли уж уверенно автор владеет им?.. И еще… я не представляю себе читателя этих текстов. Не рискует ли автор замкнуться в своем довольно герметичном (если не сказать «аутичном») мире, ведь «литературная медитация» не предполагает соучастника.


3. В традициях ХХ века



Главная особенность повести Виктории Чикарнеевой «В ожидании Рождества» – обратная хронология событий. Повествование охватывает больше десяти лет: от января 2010 до января 1998 года. Такой композиционный прием позволяет автору решить существенную художественную задачу: не просто показать жизнь и характеры персонажей в развитии, а поэтапно, год за годом, докопаться до далеких, глубинных причин того, почему в отношениях дочери Ольги и матери Татьяны (да и других персонажей повести) нет мира и добра. Перед читателем проходит своеобразный сеанс психоанализа: от полного распада семейных отношений на похоронах бабки Нюрки в настоящем (2010 год) до первых детских обид в прошлом (1998 год). Пожалуй, эта главная художественная задача оказалась и главной удачей повести.
Есть и другие удачи, хотя и не столь очевидные. Вызывает интерес изображение русской деревни на современном этапе ее трагического вымирания (рубеж ХХ – ХХI веков). Банкротство некогда преуспевающего колхоза; бандитские «разборки» из-за долгов за землю; старики и старухи, брошенные практически на произвол судьбы (почта и хлебная лавка в деревню уже не приезжают)… Эти и другие приметы современной социальной катастрофы постоянно присутствуют в повести, но присутствуют скорее как фон. Автор не стремится объяснить кризис в человеческих отношениях социальными причинами. Но думается, что это не принципиальная его позиция, а некоторое упущение. В этом плане у В.Чикарнеевой есть определенный потенциал: деревенскую жизнь она знает не понаслышке, и это владение материалом может оказать ей в дальнейшей литературной работе хорошую службу. Ведь не так часто в нашей современной литературе появляются произведения о деревне, особенно произведения молодых авторов!
Конечно, в плане литературного мастерства В.Чикаренеевой нужно еще над многим работать. Хотя общий драматизм событий присутствует, не хватает конфликтности, острых моментов. Много второстепенных героев, судьбы которых наслаиваются друг на друга. Есть эпизоды никак не связанные с общим сюжетом или никак не «работающие» на общее содержание. От всего этого возникает некоторая рыхлость повествования.
В большинстве глав очень не хватает авторской речи, а диалоги героев порой затянуты, малосодержательны и потому скучны. Из-за этого повесть местами превращается чуть ли не в сценарий сериала (кстати, телесериалы постоянно смотрят и оживленно обсуждают деревенские старики, для них это последнее утешение). И уж совсем не стоит включать диалог героев там, где нужно авторское слово: в этом случае герои начинают разговаривать не друг с другом, а с читателем, излагать ему историю своих отношений, которая им самим доподлинно известна.
Неправдоподобными выглядят и взаимоотношения персонажей мужского пола. Мужики-работяги разговаривают слишком «по-женски». Чего только стоит эпизод, в котором один нежно уговаривает другого задержаться у него на десять минут, чтобы выпить вместе по чашечке кофе! Вообще, меня удивило, насколько распространено пристрастие к натуральному кофе среди деревенских жителей. В повести присутствует с десяток сцен кофейных церемоний! Подозреваю, что тут сказалось личное кофейное пристрастие автора. Уж лучше бы выпили мужики хлебного кваса (летом) или огуречного рассола (зимой)!
В целом, от повести складывается положительное впечатление. Автор знает и любит своих персонажей, довольно уверено работает в жанре крупной прозы. Но самое главное – чувствуется, что у В. Чикарнеевой болит душа от тотального дефицита любви и человечности в этом мире. «Дедушка Мороз, я просто хочу, чтобы меня любили», – так заканчивает свое письмо девочка Оля в далеком 1998 году. Отсутствие любви и добра в человеческих отношениях и есть главный мотив повести. Но может быть, это и скрытый двигатель всего творчества В. Чикарнеевой. Главное – не останавливаться, а наращивать на этот мотив более масштабные конфликты и свежий материал жизни, выходящий за рамки узкосемейных отношений.

Повесть Анны Цой с, увы, неудачным названием «Побег к себе» произвела на меня очень положительное впечатление. Можно было бы оценивать ее с точки зрения жанровой особенности, которая бросается в глаза с первых же страниц – перед нам тот самый «человеческий документ», о котором спорили Владислав Ходасевич и Георгий Адамович, о котором писал Варлам Шаламов и который стал одним из главных жанровых открытий прозы ХХ века. Но степень откровенности и – воспользуемся термином Ходасевича – «интимизма» в повести настолько велика, что в рамках рецензии на пока еще не опубликованную работу говорить об этом автобиографическом компоненте представленного произведения, пожалуй, не стоит, но стоит отметить мужественность автора.
Главным достоинствам повести Анны Цой является безошибочно найденная интонация. Когда-то Сартр, размышляя о повести Камю «Посторонний», назвал стиль Камю «нулевая степень письма» (это определение позже подхватили структуралисты). Именно нулевая степень письма и есть главная характеристика стиля повести Анны Цой. Практически во всех действиях героини принципиально отсутствуют мотивировки, авторское сознание просто фиксирует происходящее, последовательно игнорируя причинно-следственные связи поступков и событий. Это качество, взятое само по себе, как правило, является недостатком, здесь же оно служит неотъемлемой частью авторского взгляда и поэтому превращается в самобытное достоинство. Все события повести (будь то религиозные поиски, беспорядочные половые связи, аборт, рождение ребенка, пребывания в психбольницах) описываются опять же принципиально безоценочно. Благодаря этой безоценочности автору удалось избежать столь распространенных недостатков женской прозы, как мелодраматизм, излишняя патетика и т.д. Хотя нам представлена драматическая судьба молодой женщины, автор избежал распространенного в женской прозе клише, которое на разговорном языке выражается фразой «все мужики козлы». То, что на стилистическом уровне мы определили как безоценочное письмо, на нравственном уровне является реализацией заповеди «не суди». И это согласие стилистики и этики произведения – еще одно художественно достижение этого «человеческого документа».

Итак, вот оно – «самое главное», что волнует молодых авторов и становится предметом художественного осмысления их первых состоявшихся произведений.
В произведениях первой группы поднимается проблема национальной самоидентификации (в том числе – русской) и взаимодействия традиционного уклада жизни с глобализмом. Здесь огромное проблемное поле, быть может, передний край цивилизационного напряжения нашего времени. Вероятно, поэтому все трое авторов так осторожны. Они избегают острых конфликтных ситуаций (хотя материал позволяет, а порой даже обязывает их описать), они пока что только приглядываются к этой большой и серьезной теме.
В произведениях второй группы авторы вступают в поединок с устоявшимися жанровыми формами и пытаются их как-то модифицировать: развлекательному детективу придать социальный контекст, из фэнтези сделать пародию на фэнтези, попробовать себя в условном жанре «литературной медитации» и интеллектуального романа, выросшего из диалогов. Первые два жанра, принадлежащие скорее массовой литературе, легло поддаются трансформации. А вот работать с авангардами жанровыми формами оказывается сложнее.
В произведениях третьей группы находят свое продолжение две большие традиции, появившиеся в русской литературе ХХ века: «деревенская проза» и «человеческий документ». Планка для авторов, пробующих себя в той или другой традиции, очень высока, поэтому ожидать появления шедевров, наверно, не приходится.
Sabr 14.08.2014 16:35:29
Сообщений: 7254
Бизни проза да бу тюбюнде айтылгъаннга эс бурургъа кереклиси хакъды.

"Итак, вот оно – «самое главное», что волнует молодых авторов и становится предметом художественного осмысления их первых состоявшихся произведений.

В произведениях первой группы поднимается проблема национальной самоидентификации (в том числе – русской) и взаимодействия традиционного уклада жизни с глобализмом. Здесь огромное проблемное поле, быть может, передний край цивилизационного напряжения нашего времени. Вероятно, поэтому все трое авторов так осторожны. Они избегают острых конфликтных ситуаций (хотя материал позволяет, а порой даже обязывает их описать), они пока что только приглядываются к этой большой и серьезной теме.


В произведениях второй группы авторы вступают в поединок с устоявшимися жанровыми формами и пытаются их как-то модифицировать: развлекательному детективу придать социальный контекст, из фэнтези сделать пародию на фэнтези, попробовать себя в условном жанре «литературной медитации» и интеллектуального романа, выросшего из диалогов. Первые два жанра, принадлежащие скорее массовой литературе, легло поддаются трансформации. А вот работать с авангардами жанровыми формами оказывается сложнее.


В произведениях третьей группы находят свое продолжение две большие традиции, появившиеся в русской литературе ХХ века: «деревенская проза» и «человеческий документ». Планка для авторов, пробующих себя в той или другой традиции, очень высока, поэтому ожидать появления шедевров, наверно, не приходится".
Кергелен 17.08.2014 17:34:35
Сообщений: 856
Салам, Сюйюмлю "Акътамакъкъ"- :ухх: :ухх: :превед: чыла!

Эсен болурсуз ?

Цитата
Sabr пишет:
Кергелен ханым къайдады экен? Не эсе да кёрюнмейди - солууда болур...
Билял Эфенди, Къарачайдан келиб тюшдюм......)))) Солууу къайда)))?

Ёрегеди ишигиз ....Аллахха болсун махтау!

Диана, алгъышлайма , биринчи китабынг бла.......кемсиз къууныб.... ызы къалын болсун, огъур болсун..... :гоккачыкъ: :браво:
Изменено: Кергелен - 17.08.2014 17:35:15
Амий 18.08.2014 01:33:09
Сообщений: 1986
Кергелен,
салам, тансыкъ болгъан эдик :)

Если радость придет, радость прими
И не гордись, будь достоин ее.
Если горе придет, губы сожми
И не страшись, будь достоин его.

К. Кулиев
Sabr 18.08.2014 04:21:32
Сообщений: 7254
Кергелен, сау кел, сау кел. Кёресе, кафенг рахатды. "Творческий къалабалыкъ" болса иги эди, аллай кёзюу да келиб къалыр, Аллах айтса.
Кергелен 18.08.2014 20:41:43
Сообщений: 856
Салам,Багъалыларым! :ухх: :превед:

Амий, сау бол.))) Да, мен да Къарачайда туруб ,бери тансыкъ болгъанма.....)))

Sabr, Аллахха шукур! Тынч эсен болугъуз.......
Цитата
Sabr пишет:
"Творческий къалабалыкъ" болса иги эди, аллай кёзюу да келиб къалыр, Аллах айтса.

келир аны кёзюю да......солуу бошалгъанлай.

"Акътамакъны" сууутмай тургъаныгъызгъа барыгъызгъа да уллу бюсюреу! :мерси: :браво:
BigRamazan32 19.08.2014 00:41:04
Сообщений: 21
дунияда багъалынг,
джашау джолда дагъанынг.
Ана атны джюрютген,
адеб намыс юретген.

санаб къолунгдан келмез,
хар этгенин Ананы.
джашауда киши сюймез,
Анасыча баланы.

узакъ джолгъа атлансанг,
алгъыш этеди ананг.
джукълаб чыкъмайды таннга,
сагъыш этеди саннга.

Ана къачын кёреик,
насыб саулукъ теджейик.
рахатлыкъда джашайыкъ,
разылыгъын табайыкъ.
Sabr 19.08.2014 02:26:00
Сообщений: 7254

1 0

BigRamazan32, алгъышлайма, Анала да разы болурча, иги назму джазгъанса.

Джангыз, ма бу тизгинледе:
"джукълаб чыкъмайды таннга,
сагъыш этеди саннга".

"сагъыш этеди санга" дегенден эсе, "сагъыш этгенден санга" десенг табыракъ боллукъ болур.

Сора, назмунга ат ата, аты болсун, кесинг да тюз атынгы, тукъумунгу салыб къой.
Дагъыда, айтым башланнганы сайын, уллу хариф бла джазылсын. Алгъын, хар бир назму тизгин уллу хариф бла башланыргъа керек эди. Энди айтым уллу хариф бла башланса - джетишеди. Былайыракъ:

ДЖАШАУ ДЖОЛДА ДАГЪАНЫНГ

Дунияда багъалынг,
джашау джолда дагъанынг -
Ана атны джюрютген,
адеб намыс юретген.

Санаб къолунгдан келмез,
хар этгенин Ананы.
Джашауда киши сюймез,
Анасыча баланы.

Узакъ джолгъа атлансанг,
алгъыш этеди ананг.
Джукълаб чыкъмайды тангнга,
сагъыш этгенден санга.

Ана къачын кёрейик,
насыб, саулукъ теджейик.
Рахатлыкъда джашайыкъ,
разылыгъын табайыкъ.
BigRamazan32 19.08.2014 10:40:54
Сообщений: 21
Сау болугъуз Билал.Кесим Къоркъмазладанма атым Рамазанды.
Sabr 19.08.2014 16:30:04
Сообщений: 7254

1 0

КЪОРКЪМАЗЛАНЫ Рамазан

ДЖАШАУ ДЖОЛДА ДАГЪАНЫНГ

Дунияда багъалынг,
джашау джолда дагъанынг -
Ана атны джюрютген,
адеб намыс юретген.

Санаб къолунгдан келмез,
хар этгенин Ананы.
Джашауда киши сюймез,
Анасыча баланы.

Узакъ джолгъа атлансанг,
алгъыш этеди ананг.
Джукълаб чыкъмайды тангнга,
сагъыш этгенден санга.

Ана къачын кёрейик,
насыб, саулукъ теджейик.
Рахатлыкъда джашайыкъ,
разылыгъын табайыкъ.
Кергелен 19.08.2014 21:44:16
Сообщений: 856
Салам, Багъалыларым! :ухх: :превед:

Билял Эфенди, эслеймисиз, джаш адамны ёсгенин?

BigRamazan32, аламат назму.....былай хар гитче сабий къыйналмагъанлай, азбар этерча! :браво:

Хар сёзю джюрегинге илинеди.
Pretender 19.08.2014 21:50:50
Сообщений: 5279
керти ариу назму..

Румынский институт незаконченных исследований выяснил, что в восьми случаях из десяти.
Ramazan 20.08.2014 01:08:40
Сообщений: 21
Сау болугъуз
Амий 20.08.2014 02:00:47
Сообщений: 1986
Мен да джаратдым :) Аллах къуанчдан айирмасын аналаны да, балаланы да! Джаннгыз бир сорлугъум, "дагъанынг" деб неге айтадыла?

Если радость придет, радость прими
И не гордись, будь достоин ее.
Если горе придет, губы сожми
И не страшись, будь достоин его.

К. Кулиев
Sabr 20.08.2014 06:57:47
Сообщений: 7254
Амий,

дагъан - опора.
Sabr 20.08.2014 07:00:20
Сообщений: 7254
№СловоОписание1дагъанкарач. 1) подпорка; ~ салыргъа подставить подпорку 2) перен. поддержка, опора; мизам иш толтурууну ~ыдыдисципли­на - опора производства; бир биринге ~ бо­лургъа поддерживать друг друга, оказывать друг другу поддержку2дагъанлыкъ(-гъы) 1)отвлеч. к дагъан; 2) что-л. для подпорки; ~ томурау бревно для подпорки
Sabr 21.08.2014 02:37:15
Сообщений: 7254
«Минги Тау» журнал (http://www.smikbr.ru/2014/pressa/mingit/04.2014.pdf)
2014 джыл Кязим хаджи бла Джырчы Сымайыл атлы адабият ёчге тыйыншлы болгъан авторланы
бирер назмуларын басмалагъанды.


ЖАНГЫ ТОЛКЪУН

ГАЗАЛАНЫ АМИНА
Назму ..................................................212
КИПКЕЛАНЫ АТИКА
Назму ................................................. 212
АППАЙЛАНЫ ЖАННА
Назму ..................................................213
ЖАППУЛАНЫ ЮСЮП
Назму ..................................................213
ДОГУЧАЛАНЫ ФАТИМА
Назму ................................................. 214
ЖАБЕЛЛАНЫ ЛАУРА
Назму ..................................................214
ЛАЙПАНЛАНЫ ДАЛХАТ
Назму ................................................. 215
МАХИЙЛАНЫ ЖАМБУЛАТ
Назму ............................................... . 215
МУСУКЛАНЫ ЖАМИЛЯ
Назму ..................................................216
ЁЗДЕНЛАНЫ ШАМИЛ
Назму ..................................................216
ЭДИЛАНЫ ЗАИРА
Назму ..................................................216


ГАЗАЛАНЫ Амина


***
Бюгюнден тамблагъа
не зат боллукъду, бир айт?
Толмай, толуп да къалыр сакълагъан умутунг.
Къайры элтсе да жолунг,
ахырда уа сен къайт,
кёрмесенг,
эштмесенг,
сез дуньяны жылыуун.

Азмы болады да...
сезмей къалсанг а – ийнан,
ол да ёлсе уа
тебре кетерге, кетерге.
Жол а узакъды,
мени бла бирге хазырлан,
къарангыны унутуп,
жарыкъгъа тюберге.

Мен ийнана эдим
хар тизгинни жазгъанда:
«Жюреклени азатларча этерме бир зат!»
Болмай къалса уа - да не? –
Умутум къатымда:
энтда кёрюрме,
тынмазма этгинчи азат.

КИПКЕЛАНЫ Атика

ДЖЫЛЛА

Къачасыз сиз, менден къачасыз,
Къалай чабсам да джеталмам.
Тохтаб солуу да алмайсыз,
Тохтаб соруу да сормайсыз,
Мен джукъ айтыб да тыялмам.


Тансыкъ болсам да къайталмазсыз,
Анга бир джукъ да эталмам,
Сабийликге къайтаралмазсыз,
Дженгил учасыз сиз тамам.

Ах, не палах этдим сизге?
Тийгенча мен кёлюгюзге,
Къачасыз сиз менден, къачасыз,
Не этейим — кетиб барасыз.

АППАЙЛАНЫ Жанна

***
Салкъын аяз сылайды бетими,
Сен кесинге нечик тансыкъ этгенсе,
Кюзню сууукъ ашхамында мени
Жолда къоюп, алгъа озуп кетгенсе.

Озуп кетгенсе. Жолунгдан ажашма,
Мени санга ма олду айтырым:
Сен жырымы бир бош сёзю болуренг, -
Баям, андан бузулмады жырым.

Бузулмады. Да сора нек мудахма?
Жолунг элтсин, игиликле жорай.
Сениди кюз, мени бла къалгъан а –
Ариу гюллю, жылы кюнлю да жай.

ЖАППУЛАНЫ Юсюп

* * *
Турама туугъан жеримден узакъда,
Эркин кёрюнсем да, жаным – тузакъда.
Ара шахарны ол мутхуз къарына
Тюзелмей, тансыкъма Басхан тарына.



ДОГУЧАЛАНЫ Фатима

***
Сен мени кесинге юйретгенсе
Ётюрюк бетинги кёргюзтюп,
Сюймеклик тузакъгъа тюшюргенсе,
Сен жюрек тёрюме да ётюп.

Кесими танымазча этгенсе,
Къыйнала, шо кёлюм да сына.
Кесинге мени нек юйретгенсе,
Нек чабама санга, абына?!

Сен мени кесинге юйретгенсе
Жанымы ауара этерге.
Эки сёз бла Кёкге кётюргенсе,
Жарымы бла тюртгенсе жерге.

ЖАБЕЛЛАНЫ Лаура

СЕНСИЗ КЪАЛСАМ

Уллу дуния сезмез, сенсиз къалсам,
Алгъынча Кюн да, Ай да чыгъарыкъдыла,
Бир жукъ да тюрленмез - булбул жырлар,
Гюлле да тюз алгъынча чагъарыкъдыла.

Киши бир зат билмез, сенсиз къалсам,
Хар ким жашагъаныча жашарыкъды,
Ёлмем кесим да, хау. Алай сенсиз къалсам...
Аны айтып къойсам а жарарыкъмыды?

Уллу дунья сезмез, сенсиз къалсам,
Жангыз биреу кёмюр болуп къаллыкъды,
Ийнаныуу, жулдузча, юзюлюп,
Ахыр кюнюн, тенгинча, сакъларыкъды...



ЛАЙПАНЛАНЫ Далхат

НЕ ДЖЕТЕР?!

Дуния юсю бек эркинди,
Ненча къырал, анча джер.
Ариу джуртла кёб болса да,
Меникине не джетер!

Киминде кёк тенгизле,
Айрымканла болурла.
Ол биринде къум тюзле,
Къобан кюсеб турурла.

Гара суула, къаяла,
Нарат чегет, мелхум джер.
Бу бары да джуртумду,
Къарачайгъа не джетер.

МАХИЙЛАНЫ Жамбулат

ТАУЛАРЫМ

Жалгъан сёзню сюймейди жаным,
Таугъа тартып, къоймайды къаным.
Тау - къала болгъанча таулугъа,
Таулу - ахлу болады таулагъа.

Тау тюбюнде юйюбюзню къайда
Болсам да таймайын кёреме.
Тюшюмде къой кютеме жайлауда,
«Чух» деп эшекчикни сюреме.

Сабийлигим келгенча къайтып,
Зауукъландым ойнап тюшюмде,
Кюле эдим бир затла айтып,
Къууанаем насып юлюшюме.

Кёнделенден кичиди Москва,
Тауларымы инчигине да жетмейди.
Айланабыз тюзде, насыпны къууа,
Насыплы уа таудан узакъ кетмейди.

Уппа этеме тюшде анамы къолун,
Туугъан жерим эсимде дайым.
Ата-ана бичген баланы жолун
Тауларыма тартып барайым.

МУСУКЛАНЫ Жамиля

ХАЛКЪЫМ

Терен тамырлы халкъым -
Таш юсюнде жашагъан,
Жаны тау къушха, саны
Бек къаягъа ушагъан,

Харам этип башынгы,
Аулакълагъа атдыла,
Халал этип ашынгы,
Уялмайын, татдыла.

Юйле ишлеп чёпледен,
Жер тенгши бола кёлюнг,
Кечиннгенингде да сен,
Хорлаялмады ёлюм.

Хар ташынг ойнай-кюле,
Эсен чыгъа тур тангнга.
Кюн да ариу тёгюле,
Ышарсын-кюлсюн санга.

Эм уллу насыбыма,
Халкъым, сени санайма.
Дуньяда къууанчладан
Жалан сени сайлайма.

ЁЗДЕНЛАНЫ ШАМИЛ

КЪУШ

Кавказны ёшюнюнде туугъанма,
Бир - сабыр болсам да, бир - кийик.
Юлгюге къара къушну тутханма,
Сукълана учханына мийик.

Къушча, джюреги бир байланыред
Таулуну кёлю бла таулагъа.
Къар басса да, уяда къалыред,
Къачмайын турнача къыблагъа.

Сыртлагъа, тюзге уугъа чыкъса да,
Тырнагъы излейд къая ташын.
Къанаты аркъан бла байланса да,
Зорлукъгъа бюкдюрмейди башын.

Нёгерни къушлача бир табарем,
Джангызын тутуб ёмюрюме.
Дуньяда джукъгъа да сукъланмазем,
Джюрекни джетсем мийигине.

ЭДИЛАНЫ ЗАИРА

АНАМА

Талы тилли, ачыкъ кёллю, джумушакъ,
Анам, сени юсюнгде кёб ауурлукъ.
Башланнганча чагъыу, джашнау джазгъыда,
Башланады сенден дунья ариулукъ.

Кюн тиймеген, от жанмагъан сууукъда,
Бет джылыуунг меннге къанат керилтед.
Исси, къызыб, кюн кюйдюрген кёзюуде,
Къол аязынг джан салады, тирилтед.

Ай чыкъмайын, болса кече къарангы,
Сени нюрюнг артыкъ джарыкъ береди.
Кёгюбюзню булут басыб турса да,
Джюрегингден насыб джарыкъ тиеди.

Туугъанлагъа, туудукълагъа насыбха,
Кёб джылланы джашарынгы излейме.
Огьурунгдан ала къорлукъ джаныма,
Сеннге насыб, ашхылыкъла тилейме.
Sabr 21.08.2014 16:50:05
Сообщений: 7254
Назмуланы авторлары!

МИНГИ ТАУ журналда басмаланнган назмуларыгъызгъа разымысыз?
Сиз джазгъанча чыкъгъанмыдыла, огъесе, тюрлендирилгенмидиле?
Тюрленнген эселе - игими болгъанды, аманмы болгъанды?

Кёлюгюзге келгенни бир айтыгъыз.

Кемликге мен джангыз бир затны санайма: Кязим хаджи бла Джырчы Сымайыл атлы Конкурсну юсюнден джукъ айтылмагъанды, сиз да ол Адабият эришиуде хорлаб, ёчлю болгъаныгъыз джазылмагъанды. Ол зат айтылса, зараны болмаз эди деб турама.
Jabel 21.08.2014 21:55:28
Сообщений: 80
Къайдам, мен башындан да басмаланмазгъа разы эдим. Езден Шамиль ючюн къууандым, аламат назму жазгъанды, кеси да тюрленмей чыкъгъанды ( келден билеме да, тюрленнгенин кермейме ).
Sabr 22.08.2014 05:34:14
Сообщений: 7254
Jabel, сау кел.
Аллах айтса, иги болурса, назмула джазгъанны да къойгъан болмазса. Анда-мында кёрюне тур, джангы чыгъармаларынгы да арагъа ата тур. Къара чачлы да кёрюнмейди - ол да тынч-эсен болур.
Рахатлыкъ барыгъызгъа да.
Къара чачлы 22.08.2014 16:17:21
Сообщений: 1750
Sabr, салам.
Мен кире,чыгъа турама.
Ингушетиягъа барып келдим кёп болмай, белгили суратчыбыз Ахматланы Леуанны кёрмючю бола эди.
Билал, Муса Джалильни назмуларын таулу тилге кёчюрюп, китап чыгъаргъандыла.
Анда Бабаланы Ибрагимни, Гуртуланы Салихни, Беппаланы Муталипни, мени эм Додуланы Аскерни кёчюрмелери бардыла.
Мен тёрт назмусун кёчюргенме:

Латифагъа



Латифагъа



Биргебиз биз, кюн да бата,

Турабыз тасхала шыбырдай.

Латифа жюрегими жарыта,

Кечени жарытхан кибик ай.



Танг да атды, жокъса къатымда,

Эрттенликде жокъ болгъанча ай,

Эринледе ахыр саламынг.

Жарыгъым мени, кетдинг алай.



Бу кюн терезенге ашыгъа,

Мен а жангыз, кёлюм къарангы.

Мен а жангыз, тансыкъма санга,

Жюрегим сакълай къарамынгы.



Нек келдинг, кюн? Кёрмеймисе сен

Мени Ачы жарсыууму ?

Нек сыйырдынг айымы кёкден,

Аны бла бирге жарыууму?



Былай терк бу кече нек озду?

Кюн да нек келгенди ашыгъып?

Латифа , дуния жарыгъым,

Кетди,анны нюрю ашырып.



Келсе эди къолунгдан сени

Окъургъа кёлюмю теренинден.

Сезеренг суннганымы мени

Ёмюрге айырылгъан сенден.



Ийнанмайды жаным къадаргъа,

Жанып барама, болалмайма.

Ингир келсе, жол жокъ мадаргъа

Танг да жокъ, аны табалмайма.



Угъай, унутурукъ тюйюлме,

Мен Къолларынгы жылыуларын.

Латифам жаратылгъан жерде,

Термилиуюм табар къадарын.



Жылланы алгъа элте заман,

Акъгъынчы чакъгъан гюл да къуруп.

Шо, бир тюбесем эди санга,

Жеталсам эди сени къуууп.



Сени жылы эринлеринге

Шо Бир тийсем эди, ёлюмге

Тюберик болсам да ол сагъат,

Сенден атланса да агъач ат.


Заманым болса, бирсилени да жазарма.

"Къадарны этегинде...","Сени ючюн"...(с)
Jabel 22.08.2014 17:45:16
Сообщений: 80
ас-Салям алейкум. Игиме, Аллах айтса, сау болугъуз, Билял. Сиз да рахатсыз деп, ышанама. Жазгъанны къойгъан, къайдам, адам бир татлы тенгнгин къоямыды ? Алай жазгъанын жаратмагъан да бир адет барды, ол мени ючюн жаратылгъан кибикди. Чегине жетдиргинчи уа жазгъанынгы да жашырып турлугъунг келеди да...
Jabel 22.08.2014 17:51:45
Сообщений: 80
Sabr,
«таулу тюзде абыныр» деп поэт айтханды деген эдигиз. Ол ким эди ?
Sabr 23.08.2014 00:21:10
Сообщений: 7254
Цитата
Jabel пишет:
ас-Салям алейкум. Игиме, Аллах айтса, сау болугъуз, Билял. Сиз да рахатсыз деп, ышанама. Жазгъанны къойгъан, къайдам, адам бир татлы тенгнгин къоямыды ? Алай жазгъанын жаратмагъан да бир адет барды, ол мени ючюн жаратылгъан кибикди. Чегине жетдиргинчи уа жазгъанынгы да жашырып турлугъунг келеди да...
Салам, Лаура.
Къоркъмай, чегине джетдиргинчи да, назмуларынгы былайгъа сала тур. Бизни критикабыз да бир джукъгъа джараб къалыр.
Цитата
Jabel пишет:
Sabr,
«таулу тюзде абыныр» деп поэт айтханды деген эдигиз. Ол ким эди ?
Аны айтхан Батырбекланы Хамзат эди, джандетли болсун, замансыз дуниядан кетген таулу поэт. Москвада Адабият институтну поэзия бёлюмюн бирге тауусхан эдик.
Читают тему (гостей: 2)

Форум  Мобильный | Стационарный