Угрюмая комната, под одной из крыш, давящий потолок, характерный запах мастерской, беспорядочность и хаос – такова обитель художника, удушающая и изнуряющая летом, непреодолимо промозглая и сырая в другое время года. Но кто это замечает? Уж не тот ли обитатель, который комфорт ни в грош не ставит? Зачем, кому эти гроши, скрупулезно складываемые в суммы и капиталы, которыми рачительно распоряжается мещанство, когда у него в руках сама Луна, а в глазах ее бледный отблеск, отдаленность и отрешенность? День, начинающийся с восторга, с иллюзий, такой манящий, словно заполняющий светом эту безысходную экзистенцию, заканчивается в кафе, на улице, эпатажными розыгрышами, немыслимыми выходками, воплощенным бунтарством и презрением к догматам. А между этим - мучительные поиски, метания, нестерпимое ожидание, и если повезет, вот оно: мгновение, другое - судорожные, размашистые движения - и зримое воплощение всего волнующего, всего пережитого на холсте. Такой мой набросок художника. Как тень на склоне дня увеличивает человека, так значение нашего художника растет на закате его жизни, но чаще за ее пределами. Потому что значительное видно издалека. Потому что вблизи удается рассмотреть только жалкого насмешника, ветреного сумасброда, аморального и одиозного типа, вблизи виден только хаос. Тот хаос, которым художник сознательно, но безвольно наполняет свою жизнь, который обогащается и преобразуется в нем самом, выходит беспримесной красотой, чистейшим бессмертием. Красота и бессмертие не его цель, это его идеал, ускользающий, мерцающий, зовущий и снова ускользающий. Одержимое сознание, подорванное здоровье, скомканная беспорядочная жизнь, вызываемое у окружающих недоумение и непонятость – это плата на пути искания. И все же это малая плата - Красота пренебрегает этим. Вожделенная всеми, она становится осмысленной лишь отдельными смельчаками...