Когда вода всемирного потопа
Вернулась вновь в границы берегов,
Из пены уходящего потока
На берег тихо выбралась любовь
И растворилась в воздухе до срока,
А срока было сорок сороков.

И чудаки? ещё такие есть?
Вдыхают полной грудью эту смесь.
И ни наград не ждут, ни наказанья,
И, думая, что дышат просто так,
Они внезапно попадают в такт
Такого же неровного дыханья...

Только чувству, словно кораблю,
Долго оставаться на плаву,
Прежде чем узнать, что "я люблю",?
То же, что дышу, или живу!

И вдоволь будет странствий и скитаний,
Страна Любви? великая страна!
И с рыцарей своих для испытаний
Все строже станет спрашивать она.
Потребует разлук и расстояний,
Лишит покоя, отдыха и сна...

Но вспять безумцев не поворотить,
Они уже согласны заплатить.
Любой ценой? и жизнью бы рискнули,
Чтобы не дать порвать, чтоб сохранить
Волшебную невидимую нить,
Которую меж ними протянули...

Свежий ветер избранных пьянил,
С ног сбивал, из мертвых воскрешал,
Потому что, если не любил,
Значит, и не жил, и не дышал!

Но многих захлебнувшихся любовью,
Не докричишься, сколько не зови...
Им счет ведут молва и пустословье,
Но этот счет замешан на крови.
А мы поставим свечи в изголовье
Погибшим от невиданной любви...

И душам их дано бродить в цветах,
Их голосам дано сливаться в такт,
И вечностью дышать в одно дыханье,
И встретиться со вздохом на устах
На хрупких переправах и мостах,
На узких перекрестках мирозданья...

Я поля влюбленным постелю,
Пусть поют во сне и наяву!
Я дышу? и значит, я люблю!
Я люблю? и, значит, я живу!

* * *

Назмула жазама, темир тюеме,

Экиси да халкъгъа жарарла дейме,

Бир бийден халкъгъа бир балта игиди,

Кязим энди аны иги биледи.

#Мёчюланы_Кязим

1906

КЪАРАЧАЙ КЪАБЫРЛА

Къарачай къабырла Чуу ёзенинде,
Жамагъатча, жукълайдыла ингирде.
Биз ийнанабыз къадар измисине:
Тюзлюкню терслик хорламаз ёмюрде!

Бу къабырлагъа кирип кетген ачыу,
Кёлкъалдылыкъ да жауун суу болгъанда,
Кетер эди терслик къаласын чачып,
Ташын да къоймай, ырхыча баргъанда.

Къабырла къалгъандыла озгъан жылдан.
Ахшы умутча, кёгере кюзлюкле.
Мен сагъышлы келеме ингир жолда,
Юй да, кёр да аманатда тюзлюкге.

Сёзюмю саналмазын биле тюзге,
Кюрешмейме файгъамбаргъа ушаргъа.
Алай, ахшы умутсуз къалсакъ, бизге
Къарыу табылмаз дунияда жашаргъа.

#Отарланы_Керим
1945 ж.

Я ходить научился, чтоб к тебе приходить.
Говорить научился, чтоб с тобой говорить.
Я цветы полюбил, чтоб тебе их дарить,
Я тебя полюбил, чтобы жизнь полюбить.

Я ходить разучился, чтоб к тебе не ходить.
Говорить позабыл, чтоб с тобой молчать.
Я цветы все порвал, чтоб тебе не дарить.
Я тебя разлюбил, чтобы жизнь полюбить.)))))

Так в идеале.))

)))

Ты задаешь вопрос свой не впервые.
Я отвечаю: не моя вина,
Что есть на свете женщины другие,
Их тысячи, других, а ты – одна.

Вот ты стоишь, тихонько поправляя
Пять пуговиц на кофте голубой.
И точка, что чернеет над губой,
Как сломанная пуговка шестая.

И ты опять, не слышав слов моих,
Вопрос извечный задаешь мне строго.
Кто виноват, стран и народов много
И много женщин на земле других.

Но изменяю я с тобой одной
Всем женщинам, рожденным под луной.

Я видел разными твои глаза:
Когда затишье в них, когда гроза,
Когда они светлы, как летний день,
Когда они темны, как ночи тень,
Когда они, как горные озера,
Из-под бровей глядят прозрачным взором.
Я видел их, когда им что-то снится,
Когда их прячут длинные ресницы,
Смеющимися видел их, бывало,
Печальными, глядящими устало-
Склонившимися над моей строкой...
Они забрали ясность и покой
Моих невозмутимых раньше глаз, -
А я, чудак, пою их в сотый раз.

Иосиф БродскийНа независимость Украины. 1994 г.

Дорогой Карл XII, сражение под Полтавой,
Слава Богу, проиграно. Как говорил картавый,
Время покажет "кузькину мать", руины,
Кость посмертной радости с привкусом Украины.
То не зеленок - виден, траченный изотопом,
Жовто-блакытный реет над Конотопом,
Скроенный из холста, знать, припасла Канада.
Даром что без креста, но хохлам не надо.
Горькой вошни карбованец, семечки в полной жмене.
Не нам, кацапам, их обвинять в измене.
Сами под образами семьдесят лет в Рязани
С залитыми глазами жили как каторжане.
Скажем им, звонкой матерью паузы метя строго:
Скатертью вам, хохлы, и рушником дорога.
Ступайте от нас в жупане, не говоря - в мундире,
По адресу на три буквы, на стороны все четыре.
Пусть теперь в мазанке хором гансы
С ляхами ставят вас на четыре кости, поганцы.
Как в петлю лезть, так сообща, суп выбирая в чаще,
А курицу из борща грызть в одиночку слаще.
Прощевайте, хохлы, пожили вместе - хватит!
Плюнуть, что ли, в Днипро, может, он вспять покатит.
Брезгуя гордо нами, как оскомой битком набиты,
Отторгнутыми углами и вековой обидой.
Не поминайте лихом, вашего хлеба, неба
Нам, подавись вы жмыхом, не подолгом не треба.
Нечего портить кровь, рвать на груди одежду,
Кончилась, знать, любовь, коль и была промежду.
Что ковыряться зря в рваных корнях покопом.
Вас родила земля, грунт, чернозем с подзомбом,
Полно качать права, шить нам одно, другое.
Эта земля не дает, вам, калунам, покоя.
Ой, ты левада, степь, краля, баштан, вареник,
Больше, поди, теряли - больше людей, чем денег.
Как-нибудь перебьемся. А что до слезы из глаза
Нет на нее указа, ждать до другого раза.
С Богом, орлы и казаки, гетьманы, вертухаи,
Только когда придет и вам помирать, бугаи,
Будете вы хрипеть, царапая край матраса,
Строчки из Александра, а не брехню Тараса.

Как наркотик новости – уши развесь,
в головы вдувают адскую смесь.
Каждую сенсацию, выслушав взвесь,
Никогда не знаешь где ложь здесь.

Маскирует правду армия говорунов,
Часто репортажи из своих голов.
Пусть тайно готовят грудь для орденов,
Вождь не забывает про верных псов.

Есть фантазёры, что создают страхи,
Убеждая страну: сосед хуже собаки,
Хуже фашистов, кто с ними лохи,
Можешь участвовать за деньги в массовке,
Возьми автомат, зашнуруй кроссовки.
Можешь погибнуть – дело в «плутовке»,
Не всех судьба гладит по головке.

В конфликте наци с обеих сторон,
Слушай пропаганду, не считай ворон.
Слишком много жертв и похорон,
Не признает вину МинАгитПром!

На Руси спокон веков
Завели чиновников.
Их на службу нанимали
Чтоб страною управляли.
И они за это дело
Взялись рьяно и умело,
Развивали власть бумаг,
Чтоб порядок был в умах.
Канцелярия писала,
Бухгалтерия считала,
Где-то брали из казны,
Кто-то покупал чины.
На уездные оффшоры
Засылались ревизоры,
Местечковая же знать
Всех умела ублажать.
Так, на пошлинах и взятках,
Зрели новые порядки,
Каждый, кто не лыком шит,
Хапал, плохо что лежит.
Бюрократии бацилла,
Всю страну собой накрыла,
И в любой полезной сфере
Их присутствие терпели.
Чтоб сокрыть казны уроны
Хитро стряпались законы,
Если всё же недочёт,
Крайним делался народ.
И народ убытков бремя
На себе тащил всё время,
Поминая бюрократа
Знаменитым русским матом!

По ухабам, разудало
Тройка-Русь куда-то мчалась…
Пресловутая та тройка
В 21-й взмыла бойко.
Упаковка – в том же стиле,
Все попали в нулевые.
А закон опять, что дышло,
Повернёшь куда – то вышло.
Государевы службисты –
В декларациях всё чисто:
Виллы, жёны, заграницы,
Ба, знакомые всё лица!
Тот кто в теме, въехал сразу
Лучший бизнес – госзаказы,
С дураков ведь взятки гладки,
Распилил и всё в порядке.
И на море, и на суше
Есть работка для чинуши,
Даже в вечной мерзлоте,
Он найдёт свой рай везде.

Похвальное старание, господин смотрящий.
Оперативно реагируете.

Так ведь демократия, равноправие, господин поэт.

О

Таш тюшген жеринде къалгъанлай
(Чапракъныча элтмез ючюн жел),
Мен къаллыкъма санга къапланып,
Атамы аягъы басхан жер!

#Бабаланы_Ибрахим

Жюрекге
Юргю неди? — Юрюп бошамаз...
Кюйрючню уа борчу — кюерге...
Сен да, кюй, жюрегим, бушуугъа,
Да къууан къууанчлы кюнлеге.

Сюй — таза да таулу кишилей —
Атамы намысы жюрюген,
Къарангы кече ат кишнеген
Кибик, кёк жашнагъан жерими.

#Бабаланы_Ибрахим

Сурат: Мокъаланы Тенгиз.

Силуэты
Рассудку Трезвость не поможет,
Ложь есть и в выводах отцов,
Покрыли плоть упругой кожей,
Связали спицами лицо.
без смысла диспут-лишний шорох,
Что за собой ведет погром,
Багровый цвет игристых споров,
Толпа зовет невзрачным днем.
По городам,да по районам,
заблудших сотни простаков,
Стоят с протянутой кривою,
Морозом загнутой рукой,
Под занавес ложатся с пылью.
В картонный, мокрый коробок,
Не хуже нас они любили,
Мечтать о жизни Видет Бог.
Как мягким перед сном сонетом,
В руке зажав фотопортрет.
Все вспоминают силуэты,
Родной души которой нет.

Автор: HATERFORD

* * *
Мен кёрмезме жерни юсюнде
Шо сенича халал, хыйласыз.
Шо сени бла кирди юйюме
Акъ гюлню жылы сют хауасы.

Биргенге кирдиле назмума
Уялчакъ жулдузну жарыгъы,
Зурнуклай ажашхан насыбым,
Ол эртте озгъан жаз жауунум.

Сен кетсенг, биргенге кетерле
Юйюмю гюл нюрлю жарыгъы,
Арбазда хурманы кёклюгю.
Да келир биягъы жангызлыкъ...

Тёзерге юйреннгенме тауда
Къайсынны жаралы ташындан...
Мен сени сюйгенде да тангнга
Тюбегенме кёзден ташада.

Шахарда кёгюрчюн эдинг сен,
Да болдунг къаяда жумарукъ...
Бир кюнде тауладан эриксенг,
Сюймекликди жарсып жилярыкъ.

Кюз кирши туманлай, седиреп,
Бир-бирден айырса жолубуз,
Ызынгдан, къагъанакъ сабийлей,
Жилярыкъды Кёгет жулдузу...

Мен а не? Мен къалырма тарда:
Жарсыуну жаялмам тышына...
Мен неге да тёзерме тауда,
Къайсынны жаралы ташынлай!

#Бабаланы_Ибрахим

Ну здравствуй. Напился? Счастлив?
Не надо, не егози.
Скотиною безучастной
В вонючей лежишь грязи.

Давай, поднимайся. Слышишь?
Рукою за ворот, в дом.
Хрипишь и как будто дышишь
Тяжёлым одним плевком.

Сиди. Да куда я дену?
Без водки, пройдёт и так.
Реви, опершись о стену,
В костлявый сухой кулак.

Что, вспомнил? Свезло, конечно.
Я вырос, как ты сулил,
Покуда шильём неспешно
Ботинки мои чинил.

И с каждым приходом лета,
За столиком во дворе,
Крутил самосад в газету,
Грозя кулаком шпане.

Я помню твою управу,
Век память у пацана.
Я помню, как тётя Клава
В ментовку тебя сдала.

Как ты им плевал в погоны,
Ногами песок скребя,
Орал, что ***** законы
И прав у них *****.

Потом возвращался хмурый,
Наутро, трясясь как пёс,
И Клаву, такую дуру,
Опять доводил до слёз.

Я помню — её не стало,
Ты сгорбился, высох, сник,
С крестом говорил устало,
Поддатый седой старик.

Соседи в кулак твердили:
"Сопьётся вконец, такой".
Одною ногой в могиле,
Одною ногой живой.

Сиди, я поставлю чайник.
Полайся, поматерись,
Сейчас я тебе начальник,
Держись за меня, держись.

Мы выросли — как-то, где-то, —
Кто в город, а кто с войны,
Мотались по краю света
Соседские пацаны.

Но хватит нам зла и силы,
И будет держать рука
Соседа с шестой квартиры —
Пропащего старика.

Черный Заяц

Кэт просыпается утром – всегда одна, люди проходят мимо её окна,
Кэт никогда не знала их имена и никогда не пробовала спросить.
Если когда-то хотелось рыдать и рвать, броситься с крыши, царапаться, убивать,
сейчас, накрывая пледом свою кровать, Кэт понимает, как этот мир красив.

Кэт до сих пор не знает, зачем и как люди живут и дышат, вступают в брак,
Кэт – механизм; мышцы, мозги, костяк; ей ничего не хочется, но притом
Кэт ремонтирует вечно текущий кран, печёт пироги и бегает по утрам,
красит усохшие створки оконных рам и любит смотреть на людей за своим окном.

Джо появляется утром – всегда один, он младший в семье и, конечно, любимый сын,
разносит газеты и держит свой магазин, как день, проживая каждый короткий час.
Он снова кладёт газету к её крыльцу, приносит на тёмных пальцах с полей пыльцу,
он знает: она прикоснётся к его лицу стремительным чутким взглядом блестящих глаз.

Он знает о ней только то, что сказать могли её силуэт в окне, аромат земли,
отпечатки её подошв в городской пыли, поворот ключа, закрывающий задний ход.
Он мог бы сидеть спокойно и торговать, какие газеты, ему уже двадцать пять,
но Кэт по утрам застилает свою кровать, а Джо оставляет газету и просто ждёт.

Он ждёт очертаний её плеча и волны волос, он каждое утро взволнован почти до слёз,
и если б спросили, на кой ему жить сдалось (как это могла бы сделать, к примеру, Кэт),
ответил бы Джо, как в эту влюблён игру, как любит родителей, братьев, друзей, сестру,
и тосты с джемом, и волосы на ветру, и запах краски от городских газет.

Сегодня Джо, как всегда, на крыльцо кладёт газету; стоит и медлит, чего-то ждёт,
потом улыбается, думает: «Идиот», подходит к двери и негромко в неё стучит.
А Кэт в это время с джемом съедает тост, окно открывает – что за незваный гость,
и ветер, и Кэт тонет в море своих волос. А Джо собирается её многому научить.

Евгения Офимкина

Ты смотришь.
А я в этом кожаном чёрном кресле,
Скребу подлокотник.
Зрачки мои широки.
Скажи мне одно –
А ты будешь любить меня, если
я с этого дня ни одной не смогу строки?

И счетчик стучит, и дозиметра ноет зуммер,
И плавают стены, сквозь щели смолой сочась.

Ты будешь любить, если я, предположим, умер,
И мертвый тебе это всё говорю сейчас?

Ты будешь любить, когда взвоет за дверью стая,
Когда Рубикон запретит перейти сенат?
Когда ты почуешь, что я начинаю таять,
И что выхожу из системы координат?

Когда целый мир, свои острые зубы скаля,
Вонзит в меня сотни наполненных ядом жал?
Ты будешь любить?
Так,
Как Шиву любила Кали,
танцуя на нём, когда он не дыша лежал?
Ты будешь?...

Так знай, что поставленный на колени,
В любой темноте, в безысходности или тлене,
На дне, под землей, в самой страшной морской глуби
Когда я останусь, оплёван, забыт, покинут,
Когда все вселенные разом возьмут и сгинут –
Мне дела не будет!

Ты только меня люби.

Саша Кладбисче

Ой не могу))))


Простите, я пришла не ради смеха,
К Вам привели меня сюда дела.
Ваш муж ко мне недавно переехал.
Вот, я его вещички принесла.

Его я отдаю опять - обратно,
Видали в жизни мы таких "козлов"!
И че влюбилась, дура, - непонятно.
Ну слава Богу, кончилась любовь.

Сдаю назад со всеми потрохами -
Трико, трусы, дырявые носки.
Зубная щетка, книжка со стихами,
Велосипед и старые коньки.

Он говорил - имеет три квартиры,
А у друзей одалживал ключи.
Не знала я, что так живут банкиры...
Ну что ж - теперь, хоть плачь, хоть хохочи.

Он обещал роскошную машину,
И на Канары выезд каждый год.
А сам пропил обои для гостиной,
И кипятком цветы полил, урод!

"Нет, погодите, дама, погодите!
Любой дурак так сразу прибежит,
Вы выдели, что брали. Извините.
Возврату мой товар не подлежит.

Да на хрена, скажи мне, это "счастье"?
Я только с шеи скинула ярмо!
Нормально жизнь пошла, а Вы мне - "здрасте",
Опять бери назад свое дерьмо!"

"А, знаете, ведь он без Вас скучает!
И не такой он, в сущности, плохой...
А если спит - то не надоедает.
Ему здесь будет лучше, чем со мной!"

"Ой,нет, не уговаривайте! Значит,
Раз он хороший, пользуйтесь, дарю.
Еще отдам косметику впридачу -
Чтоб подошла под Вашим глазом к фонарю.

Надеюсь, больше мне не пригодиться.
Берите вещи и бегом назад!!"
"А может, сможем мы договориться?"
"Иди, а то вцеплюсь тебе в глаза!"

"Послушайте, не надо не хамите!
А забирайте вашего козла!"
"А на хрена он мне нужен мне, простите?
Куда с вещами, ну как вон пошла!"

"Да говорю же, мне его не надо!
Я передумала, берите говорю."
Сама бери себе такого гада,
А я таким желаньем не горю."

"Ах ты зараза!" - "Стерва!", - "Курва, хамка!"
"А вот тебе!", - "Бери!", - "Не заберу."
"Вали отсюда, бледная поганка"!
"Сама поганка" - "Дура" - "Задеру".

"Змея!", - "Корова!", - "Пьяница!", - "Скотина".
"Да чтоб тебя!" - "А ну, отдай парик!" -"Бери".
...И целый час, под бой часов старинных
В квартире слышались возня и крик.

А за дверьми, не внемля укоризне,
Стоял мужик, душа летела ввысь,
Как ни крути, а ведь впервые в жизни
Из за него две бабы подрались.

© Copyright: Владимир Никишин 3, 2015

В лифт вошла, за мной мужик
Вслед успел вломиться,
Встал напротив и глядит
Как маньяк-убийца.

Я со страху замерла
Но не растерялась,
Словом — маху не дала
Резво защищалась.

Говорю — послушай ты
Если только тронешь,
То тебя мои кенты
Здесь и похоронят!

У меня в кармане ствол
Пристрелю в два счета!
Стой не рыпайся козел
Коли жить охота!!!

Я крутая и меня
Вся округа знает!
На районе вся братва
За меня бухает !!!

Вор в законе мне общак
Доверяет смело!
Так что понял ты вахлак
С кем имеешь дело!!!

Лучше сразу выходи
Олух беспонтовый!!!
Он ответил… — Гранд мерси!
Я — ваш участковый.
©

😄😄😄😄😄

Г

"

Не могу описать, как мне нравятся эти стихи.

#Кайсын_Кулиев

Я вынашиваю и провижу
Книгу сокровенную про то,
Что никто на свете не унижен,
Не обижен на земле никто.

Я мечтаю, чтобы в жизни было
Так же все, как в книге у меня.
Чтобы если кровь — лишь кровь кизила,
Если уж огонь — огонь кизила.
Раз нельзя без крови и огня.

Я хочу, чтоб горя не случалось,
Чтоб стрелки не попадали в цель,
Чтоб утраченное — даже малость —
К своему владельцу возвращалось,
Чтоб плескалась в озере форель.

Я о книге думаю и слышу —
Чей-то стон летит издалека.
Вижу: пламя лижет чью-то крышу,
Чья-то к небу тянется рука.

И соседка — женщина седая,
Сына не дождавшаяся мать,
Плачет столько лет, и я не знаю,
Чем помочь и что мне ей сказать.
Книгу, о которой я мечтаю,
Вряд ли мне случится написать!..

1966


* * *
Я не могу сказать: «Мне все равно,
Что будет в мире после нас твориться!»
За кладбищем, где тлеть мне суждено,
Пусть сад цветет и поле колосится!

Ты, мир, меня жалел не больше всех.
Когда уйду, других жалей и радуй.
Пусть дождь идет, и пусть шумит орех
Листвою за кладбищенской оградой.

Я не скажу: «Пусть мир летит с основ,
Когда я буду истлевать в могиле!»
Из мира уходя, подобных слов
Ни мой отец, ни мать не говорили.

1966

#Кайсын_Кулиев

Модеры сюда заглядывают?

Ш

" и