Когда вода всемирного потопа
Вернулась вновь в границы берегов,
Из пены уходящего потока
На берег тихо выбралась любовь
И растворилась в воздухе до срока,
А срока было сорок сороков.

И чудаки? ещё такие есть?
Вдыхают полной грудью эту смесь.
И ни наград не ждут, ни наказанья,
И, думая, что дышат просто так,
Они внезапно попадают в такт
Такого же неровного дыханья...

Только чувству, словно кораблю,
Долго оставаться на плаву,
Прежде чем узнать, что "я люблю",?
То же, что дышу, или живу!

И вдоволь будет странствий и скитаний,
Страна Любви? великая страна!
И с рыцарей своих для испытаний
Все строже станет спрашивать она.
Потребует разлук и расстояний,
Лишит покоя, отдыха и сна...

Но вспять безумцев не поворотить,
Они уже согласны заплатить.
Любой ценой? и жизнью бы рискнули,
Чтобы не дать порвать, чтоб сохранить
Волшебную невидимую нить,
Которую меж ними протянули...

Свежий ветер избранных пьянил,
С ног сбивал, из мертвых воскрешал,
Потому что, если не любил,
Значит, и не жил, и не дышал!

Но многих захлебнувшихся любовью,
Не докричишься, сколько не зови...
Им счет ведут молва и пустословье,
Но этот счет замешан на крови.
А мы поставим свечи в изголовье
Погибшим от невиданной любви...

И душам их дано бродить в цветах,
Их голосам дано сливаться в такт,
И вечностью дышать в одно дыханье,
И встретиться со вздохом на устах
На хрупких переправах и мостах,
На узких перекрестках мирозданья...

Я поля влюбленным постелю,
Пусть поют во сне и наяву!
Я дышу? и значит, я люблю!
Я люблю? и, значит, я живу!

Сегодня столь же, сколь вчера,
земля полна пиров и казней;
зло обаятельней добра,
и гибче, и разнообразней.

Евгений Евтушенко

Людей неинтересных в мире нет.
Их судьбы — как истории планет.
У каждой все особое, свое,
и нет планет, похожих на нее.

А если кто-то незаметно жил
и с этой незаметностью дружил,
он интересен был среди людей
самой неинтересностью своей.

У каждого — свой тайный личный мир.
Есть в мире этом самый лучший миг.
Есть в мире этом самый страшный час,
но это все неведомо для нас.

И если умирает человек,
с ним умирает первый его снег,
и первый поцелуй, и первый бой...
Все это забирает он с собой.

Да, остаются книги и мосты,
машины и художников холсты,
да, многому остаться суждено,
но что-то ведь уходит все равно!

Таков закон безжалостной игры.
Не люди умирают, а миры.
Людей мы помним, грешных и земных.
А что мы знали, в сущности, о них?

Что знаем мы про братьев, про друзей,
что знаем о единственной своей?
И про отца родного своего
мы, зная все, не знаем ничего.

Уходят люди... Их не возвратить.
Их тайные миры не возродить.
И каждый раз мне хочется опять
от этой невозвратности кричать.

Свободные в суждениях своих,
О многом мы сумели столковаться,
Но и поныне в чувствах кой каких
Стесняемся друг другу признаваться,
Хотя бы и в интимнейшем кругу.

Вот, например:
Я вам ничуть не лгу
И рисоваться вовсе не намерен,
Но я буквально слышать не могу,
Когда рыдают женщины.

Уверен
И сам бываю:
Всё же это вздор!
Лиха беда! Поплачет - перестанет!
Но не могу те слёзы с неких пор переносить!
Жестоко это ранит.

Мне в молодости было всё равно.
А вот теперь, когда подходит старость,
Вдова ль заплачет, пьющая вино, -
Я ощущаю и тоску и ярость,
Иль школьница чернильное пятно
В тетрадь посадит и ревет от кляксы, -
Я не могу, хоть самому смешно,
Из-за какой-то волноваться плаксы.

Не верите?!
Так я открою вам,
Взялась откуда жалостливость эта.
Не улыбайтесь простоте ответа...
А дело в том, что я когда-то, где-то,
Но женщину заставил плакать сам.

Я влюбился в тебя на втором свидании.
Нет. Вру.
В самый первый вечер.
Если быть честным -
В моём подсознании
Ты жила задолго до нашей встречи.

Я представлял тебя
В босоножках и с фенечками на руках.
Этот образ Мальвины с женским кокетством.
Я представлял тебя с ямочками на щеках,
Знакомыми мне с детства.

Я представлял тебя
Смешной, начитанной и аккуратной,
Можно сказать - неземной.
Любящей гулять по парку со сладкой ватой,
Но только не со мной.

Я представлял тебя,
Расписывающей весь день поминутно,
Читающей Ремарка и Фаулза при луне.
Я представлял тебя
Абсолютно недоступной,
А если доступной - точно не мне.

Я давно хотел тебе об этом рассказать,
Если быть честным -
То скорее всего признаться.
Я очень боюсь забыть,
Как выглядят твои зелёные глаза
С отблеском морозного румянца...

Настоящее счастье гнездится в простом:
В том, как он каждый вечер приходит с работы,
Как она наполняет уютом их дом,
И как вместе они каждый вечер субботы.

Как она беспокоится, ел ли в обед,
Как ему интересно, о чем она пишет,
Как она разрешает не выключить свет,
И как он соглашается сделать потише.

Как они строят планы на день и на год,
Как они иногда не мешают друг другу,
Как все в общем и целом неспешно идет
По однажды легко заведенному кругу.

Что же в этом чудесного? Это же быт!
Здесь кастрюли гремят и скрипят половицы.
Да, но именно здесь и возможно – любить
И друг друга читать – до последней страницы.

ничесе

Цитата
alan111 пишет: ничесе

джашы, не ищи себя в этих стихах )) улыбнулся будто для тебя ))

Цитата
Самия пишет: Цитата alan111 пишет: ничесе джашы, не ищи себя в этих стихах )) улыбнулся будто для тебя ))

к.айдам..к.айдам..а так улыбнулся малининому романтизму)))))))))

Цитата
alan111 пишет: ЦитатаСамия пишет: Цитата alan111 пишет: ничесе джашы, не ищи себя в этих стихах )) улыбнулся будто для тебя )) к.айдам..к.айдам..а так улыбнулся малининому романтизму)))))))))

романтизм ее понравился? ))))

Цитата
Самия пишет: Цитата alan111 пишет: ЦитатаСамия пишет: Цитата alan111 пишет: ничесе джашы, не ищи себя в этих стихах )) улыбнулся будто для тебя )) к.айдам..к.айдам..а так улыбнулся малининому романтизму))))))))) романтизм ее понравился? ))))

я реалист))))

В листве березовой, осиновой,
В конце аллеи у мостка,
Вдруг падал свет от платья синего,
От василькового венка.

Твой образ легкий и блистающий
Как на ладони я держу,
И бабочкой неулетающей
Благоговейно дорожу.

И много лет прошлого, и счастливо
Я прожил без тебя, а все ж
Порой я думаю опасливо:
Жива ли ты, и где живешь.

Но если встретиться нежданная
Судьба заставила бы нас,
Меня бы, как уродство странное,
Твой образ нынешний потряс.

Обиды нет неизъяснимее:
Ты чуждой жизнью обросла.
Ни платья синего, ни имени
Ты для меня не сберегла.

И все давным - давно просрочено,
И я молюсь, и ты молись,
Чтоб на утоптанной обочине
Мы в тусклый вечер не сошлись.

Имя где для тебя?
Не сильно смертных искусство
Выразить прелесть твою!

Лиры нет для тебя!
Что песни? Отзыв неверный
Поздней молвы о тебе!

Если б сердце могло быть
Им слышно, каждое чувство
Было бы гимном тебе!

Прелесть жизни твоей,
Сей образ чистый, священный,—
В сердце — как тайну ношу.

Я могу лишь любить,
Сказать же, как ты любима,
Может лишь вечность одна!

Корабли плывут
В Константинополь.
Поезда уходят на Москву.
От людского шума ль
Иль от скопа ль
Каждый день я чувствую
Тоску.

Далеко я,
Далеко заброшен,
Даже ближе
Кажется луна.
Пригоршнями водяных горошин
Плещет черноморская
Волна.

Каждый день
Я прихожу на пристань,
Провожаю всех,
Кого не жаль,
И гляжу все тягостней
И пристальней
В очарованную даль.

Может быть, из Гавра
Иль Марселя
Приплывет
Луиза иль Жаннет,
О которых помню я
Доселе,
Но которых
Вовсе — нет.

Запах моря в привкус
Дымно-горький,
Может быть,
Мисс Митчел
Или Клод
Обо мне вспомянут
В Нью-Йорке,
Прочитав сей вещи перевод.

Все мы ищем
В этом мире буром
Нас зовущие
Незримые следы.
Не с того ль,
Как лампы с абажуром,
Светятся медузы из воды?

Оттого
При встрече иностранки
Я под скрипы
Шхун и кораблей
Слышу голос
Плачущей шарманки
Иль далёкий
Окрик журавлей.

Не она ли это?
Не она ли?
Ну да разве в жизни
Разберёшь?
Если вот сейчас её
Догнали
И умчали
Брюки клёш.

Каждый день
Я прихожу на пристань,
Провожаю всех,
Кого не жаль,
И гляжу все тягостней
И пристальней
В очарованную даль.

А другие здесь
Живут иначе.
И недаром ночью
Слышен свист,—
Это значит,
С ловкостью собачьей
Пробирается контрабандист.

Пограничник не боится
Быстри.
Не уйдёт подмеченный им
Враг,
Оттого так часто
Слышен выстрел
На морских, солёных
Берегах.

Но живуч враг,
Как ни вздынь его,
Потому синеет
Весь Батум.
Даже море кажется мне
Индиго
Под бульварный
Смех и шум.

А смеяться есть чему
Причина.
Ведь не так уж много
В мире див.
Ходит полоумный
Старичина,
Петуха на темень посадив.

Сам смеясь,
Я вновь иду на пристань,
Провожаю всех,
Кого не жаль,
И гляжу все тягостней
И пристальней
В очарованную даль.

Ты думаешь, мы не хотели
жить?
И также, как и ты, встречать
рассвет?
Но нас учили честью
дорожить...
И мы до смерти чтили тот
завет..
Ты думаешь, что нам чужда
любовь,
И в ненависти мы страшнее
зверя?
Мы знали свято-только, кровь
за кровь,
И умирали, гордо, в это веря...
Ты думаешь, что нам нужна
война,
Чтоб вместо нив у нас
взрастали мины?..
Когда от вдовьих слез стоит
стена.
И старики рыдали сквозь
седины?..
Веками беды закаляли нас,
Бунтарский дух оттачивался
сталью...
"Мой воин"-, говорила мать не
раз,
Младенца укрывая теплой
шалью...
А ты спросил тех, кто пришел
вершить,
На землю предков суд
людской ,негласный,
Кто вздумал, злостно, горы
сокрушить ,
Кто жаждал смерти
непокорных, страстно.
Ты их спросил-зачем , и для
чего,
Безропотно взмахнув мечем
Ареса?..
Ведь нет дороже жизни
ничего...
Все остальное пыль...В ней
нету веса...
А нам с тобою нечего делить,
Мы оба смертны, гости в этом
мире...
Всевышнего войной не
удивить,
За ним вердикт...Всегда, в
любом турнире.
Автор: Тая Асаева

Тишины хочу, тишины...
Нервы, что ли, обожжены?
Тишины...

чтобы тень от сосны,
щекоча нас, перемещалась,
холодящая словно шалость,
вдоль спины, до мизинца ступни,
тишины...

звуки будто отключены.
Чем назвать твои брови с отливом?
Понимание —
молчаливо.
Тишины.

Звук запаздывает за светом.
Слишком часто мы рты разеваем.
Настоящее — неназываемо.
Надо жить ощущением, цветом.

Кожа тоже ведь человек,
с впечатленьями, голосами.
Для нее музыкально касанье,
как для слуха—поет соловей.

Как живется вам там, болтуны,
чай, опять кулуарный авралец?
горлопаны не наорались?
тишины...

Мы в другое погружены.
В ход природ неисповедимый.
И по едкому запаху дыма
Мы поймем, что идут чабаны.

Значит, вечер. Вскипает приварок.
Они курят, как тени тихи.
И из псов, как из зажигалок,
Светят тихие языки.

Всё расхищено, предано, продано,
Черной смерти мелькало крыло,
Всё голодной тоскою изглодано,
Отчего же нам стало светло?

Днем дыханьями веет вишнёвыми
Небывалый под городом лес,
Ночью блещет созвездьями новыми
Глубь прозрачных июльских небес,

И так близко подходит чудесное
К развалившимся грязным домам...
Никому, никому неизвестное,
Но от века желанное нам.

ГИТАРА


Начинается
Плач гитары.
Разбивается
Чаша утра.
Начинается
Плач гитары.
О, не жди от нее
Молчанья,
Не проси у нее
Молчанья!
Неустанно
Гитара плачет,
Как вода по каналам - плачет,
Как ветра над снегами - плачет,
Не моли ее
О молчанье!
Так плачет закат о рассвете,
Так плачет стрела без цели,
Так песок раскаленный плачет
О прохладной красе камелий,
Так прощается с жизнью птица
Под угрозой змеиного жала.
О гитара,
Бедная жертва
Пяти проворных кинжалов!

Прошу тебя не надо, не печалься,
Ведь ты прекрасна так, как никогда,
Прошу тебя такой ты оставайся,
Гори же как небесная звезда!

а\н

Когда мне встречается в людях дурное,
То долгое время я верить стараюсь,
Что это скорее всего напускное,
Что это случайность. И я ошибаюсь.

И, мыслям подобным ища подтвержденья,
Стремлюсь я поверить, забыв про укор,
Что лжец, может, просто большой фантазер,
А хам, он, наверно, такой от смущенья.

Что сплетник, шагнувший ко мне на порог,
Возможно, по глупости разболтался,
А друг, что однажды в беде не помог,
Не предал, а просто тогда растерялся.

Я вовсе не прячусь от бед под крыло.
Иными тут мерками следует мерить.
Ужасно не хочется верить во зло,
И в подлость ужасно не хочется верить!

Поэтому, встретив нечестных и злых,
Нередко стараешься волей-неволей
В душе своей словно бы выправить их
И попросту "отредактировать", что ли!

Но факты и время отнюдь не пустяк.
И сколько порой ни насилуешь душу,
А гниль все равно невозможно никак
Ни спрятать, ни скрыть, как ослиные уши.

Ведь злого, признаться, мне в жизни моей
Не так уж и мало встречать доводилось.
И сколько хороших надежд поразбилось,
И сколько вот так потерял я друзей!

И все же, и все же я верить не брошу,
Что надо в начале любого пути
С хорошей, с хорошей и только с хорошей,
С доверчивой меркою к людям идти!

Пусть будут ошибки (такое не просто),
Но как же ты будешь безудержно рад,
Когда эта мерка придется по росту
Тому, с кем ты станешь богаче стократ!

Пусть циники жалко бормочут, как дети,
Что, дескать, непрочная штука - сердца...
Не верю! Живут, существуют на свете
И дружба навек, и любовь до конца!

И сердце твердит мне: ищи же и действуй.
Но только одно не забудь наперед:
Ты сам своей мерке большой соответствуй,
И все остальное, увидишь,- придет!
Э.Асадов

Молчание...Как много их,молчаний
И как по-разному умеем мы молчать.
Молчим в минуту тяжких испытаний.
Молчим,когда так хочется кричать...

Молчим,когда слова всего нужнее.
Когда без них,увы,нас не понять.
Молчим,и даже звук издать не смеем.
Тот,кто молчит,готовится страдать.

Молчит,прелестная,ведь это неприлично
Затеять вовремя столь нужный разговор.
Молчит и Он,хоть знает преотлично,
Его молчание ему же приговор...

Молчим мы и тогда,когда молчанье душит
Сжимая горло и лишая сил
На то,чтоб прикратить всю боль,что счастье рушит
Сказав лишь фразу:"Я тебя простил..."

Еще молчим мы,обнимая милых,
Внимая щебетанью пустяков...
И только сердце матерится тихо
За то,что не находим нужных слов.

Цитата
Малина пишет: прикратить

бу сезде ашипкачыкъ барды, бир тюзет ары))))

Алан уже подбешивать начинаешь своей псевдолюбезностью, исчезни

Все логично: тем туже кольца, тем меньше пульса.
Я теперь с тоской вспоминаю время, когда при встрече
Я могла улыбчиво говорить тебе: “Не сутулься”,
Расправляя твои насупившиеся плечи,
Когда чтобы зазвать на чай тебя, надо было
Засвистеть из окна, пока ты проходишь мимо.
Чем в нас меньше простой надежды – тем больше пыла.
Чем нелепее все – тем больше необходимо.
И чем дальше, тем безраздельнее мы зависим,
Сами себя растаскиваем на хрящики.
Здравствуйте, Вера. Новых входящих писем
Не обнаружено в Вашем почтовом ящике.

На самом деле мне нравилась только ты,
мой идеал и мое мерило.
Во всех моих женщинах были твои черты,
и это с ними меня мирило.
Пока ты там, покорна своим страстям,
летаешь между Орсе и Прадо, —
я, можно сказать, собрал тебя по частям.
Звучит ужасно, но это правда.
Одна курноса, другая с родинкой на спине,
третья умеет все принимать как данность.
Одна не чает души в себе, другая – во мне
(вместе больше не попадалось).
Одна, как ты, со лба отдувает прядь,
другая вечно ключи теряет,
а что я ни разу не мог в одно все это собрать —

так жизнь ошибок не повторяет.
И даже твоя душа, до которой ты
допустила меня раза три через все препоны, —

осталась тут, воплотившись во все живые цветы
и все неисправные телефоны.
А ты боялась, что я тут буду скучать,
подачки сам себе предлагая.
А ливни, а цены, а эти шахиды, а роспечать?
Бог с тобой, ты со мной, моя дорогая

Красные девочки, рисующие на асфальте белёсые круги

Оловянные мальчики, рисующие круг футбольного поля

Ты — пойман

Ты — понят

Береги веточки, которыми рисуешь, не береги мелки, береги, не береги

Вот так подумаешь по дороге на работу, что-то такое вспомнишь,

Пока ищешь деньги на билет

Внимательный контролёр смотрит не то что в глаза: в зрачки

Ссыпает в ладонь сдачу — серебряные кружки: совсем мелочь —

Одна, две копейки

Возьмите, всё равно нам отдадите

Я слушаю молча, и он повторяет:

Возьмите, всё равно нам отдадите

Я говорю — « да», контролёр отходит и замолкает

Чего не услышишь в зимнем утреннем трамвае

Вот так подумаешь: откуда он о тебе всё знает

Пока мелочь теплеет в кожаном кошельке

Преображается в кожаном кошельке, в моей руке,

Пока я принимаю её — готовлюсь к тому, чтобы отдать её

Пока я отдаю (уже не совсем) её, принимаю что-то другое

Пока утренние трамваи со мной внутри

наматывают расширяющиеся круги,

красные девочки рисуют расширяющиеся круги

оловянные мальчики рисуют расширяющиеся круги

Хоть береги, а хоть не береги

Есть у людей ужасные законы,
и этим я законам подчинюсь:
не наберу я номер телефона,
хотя его я помню наизусть!

Не стану я, с наивностью младенца,
пускать теперь кого попало в дом.
"не принимать все слишком близко к сердцу"
вполне удобный для житья закон!

"Самой искать внутри себя ответы",
"печаль в душе выказывать за смех",
закон - "не выдавать своих секретов"
пожалуй, самый правильный из всех.

И мир мой не сомкнется от удушья,
когда нельзя ни думать, ни дышать:

есть у людей "законы равнодушья",
и я их научилась соблюдать.

© Ах Астахова

Если пусто в душе -
значит время сменить маршрут.
запиши в голове разборчиво,
без чернил:
если любят тебя
- обязательно подождут,
если счастье придет
- значит ты его заслужил.

Сколько не было б лет
- душою будь молодым,
и не думай когда
и где будет твой финал.
не любя́щих тебя
- спокойно отдай другим.
отраженье ищи в душе,
а не у зеркал.

Если дом опустел
- не бойся покинуть дом.
если город не тот
- решайся и двигай прочь!
если ленишься ты
- все дастся с трудом,
и никто и ничем
не сможет тебе помочь.

Если враг у тебя
- врагу пожелай добра.
к каждой мелочи в жизни
всегда будь открыт и рад.
если просят уйти
- то значит тебе пора,
и не смей никогда
с укором смотреть назад.

И не бойся искать
- такие свое найдут!
и не бойся терять
на это ни лет, ни сил!

Если
любят тебя
- обязательно подождут,
если счастье придет -
то ты его заслужил!

© Ах Астахова

"Никто не смеётся над Богом в больнице...
Никто не смеётся над Ним на войне,
Там вера в сердцах начинает искриться,
И чаще молитвы звучат в тишине.

Никто не смеётся над Ним при пожаре,
И всем не до смеха, когда идёт смерч,
При голоде и при подземном ударе,
Насмешки проходят, меняется речь...

Слетает с лица вдруг надменная маска,
Когда самолет начинает трясти...
Никто не заявит, что Бог - это сказка,
Преступника встретив на узком пути...

Никто не воскликнет, что вера - для глупых,
Услышав смертельный диагноз врача...
И с пеной у рта, спорить мало кто будет,
Когда встретит взгляд своего палача...

Машина на скорости... Ты на дороге...
Вот резкий обрыв... Вот об камень висок...
Вот - пуля шальная, беда на пороге...
От смерти ты только - на волосок...

Откуда ты знаешь, смеющийся ныне...
Что ждёт тебя за поворотом судьбы?
Смеяться легко, пока Бог даёт силы,
Прощая ошибки твои и грехи.

Смеяться легко под греховные мысли...
И под одобряющий взгляд пьяных глаз,
Но Милостив Бог и дыхание жизни,
Ещё оставляет, даря тебе шанс!" (с)

.....

Сегодня чувствую в сердце
неясную дрожь созвездий,
сегодня все розы белы,
как горе мое, как возмездье.

Лорка