Самое трудное в жизни, NAKA, это быть честным перед самим собой. Но, совестливость, обращенная к самому себе, чаще всего, тот ещё яд, способный изгрызть всю душу.
Я, единственный на этом форуме, кто осмеливается, не стесняется цитировать себя самого. Останусь верен себе - вспомнилось моё давнее из другого форума на тему офицерской чести:
«… Попытаюсь рассказать также картинно и детально, как запомнилось, врезалось в память. Году в 92-93 вынужден был срочно выехать в одну из воинских частей, затерянную в глухих лесах Новгородской области, чтобы уладить проблемы своего новобранца-племянника с «дедами». Ну, никак не хотел он гнуться. Поднял такой шум, что прибежал аж командир полка лично меня успокаивать. Дело решилось скоро и один из офицеров, капитан, вышел проводить меня. Мы ещё пообщались, пожали руки довольные друг другом и... капитан почувствовал в ладони купюры. Капитанишка - жалкий, в разношенных, раздолбанных сапогах, сбитых по сторонам звездочках на едва держащихся погонах, с черными ободками под ногтями грязных промасленных пальцев, пахнущий соляркой и горелым машинным маслом, резко выдернул руку. «Честь офицера, - сказал он, волнуясь и запинаясь, - не позволяет мне… ». Не закончив, повернулся и начал уходить. Тут, что-то меня дёрнуло усугубить своё и без того жалкое положение тем, что крикнул ему вслед, назвав сумму. А сумма была крупная, уж очень слёзно просила сестра, да и капитану хотелось помочь, в нём, несмотря на жалкий внешний вид, чувствовался твёрдый внутренний стержень, вызывающий невольное подсознательное уважение. Он вернулся. Это был уже другой человек, неторопливый, внешне очень спокойный и какой-то весь без всякой рисовки и позы праведный. Как он преобразился за эти мнговения, сколько в нём было благородства, достоинства и даже, я бы сказал, изящества. Это был ОФИЦЕР и, если Вам так нравится, - офицер-дворянин. «Честь имею!» - акцентируя каждый слог сказал он мне, чётко и лихо отдал честь, опять разволновался и строевым шагом отшагал от меня прочь… Двое караульных у входа в КПП, вальяжно сидевшие тут же на скамеечке пока капитан дважды проходил мимо, и всё, конечно, слышавшие, вскочили и стали навытяжку. А я остался оплёванным с грязными баксами во вспотевших, дрожащих и ставших вдруг грязными руках. Так и было, ничего не прибавил для пущего эффекта.
Так бывает, Лючана, я думаю, у всех так бывает, ляпнешь не к месту или сделаешь что-то неприглядное, и мучаешь потом сам себя. Рад бы забыть, стереть ластиком из памяти… Может твои слова, да и тебя самого давно уже забыли, а ты всё продолжаешь самоедничаешь. Вот и сейчас, я понимал, что заработал себе ещё одну галочку в память для самоистязания. От досады я был готов выть, лучше б он мне врезал…».
Сколько лет прошло, поверишь ли, NAKA, я, привыкший всегда быть на той стороне баррикады, где оказался этот офицер, до сих пор самоедничаю, как вспомню… Пытаюсь оправдать себя – племянник натворил такое, что дело шло к УК, но … Действительно, лучше бы он мне врезал, а там разобрались бы, да и забылось бы давно…
Ты права, нужна отдушина, нужна некая «стена плача». Я не раз думал, что должна бы быть некая тема, где каждый имел бы шанс «отплакаться», поймать, вернуть назад невзначай вылетевшего воробья и успокоится… И у меня есть здесь пара скребущих, точащих грешков…
Спасибо…
Впрочем, как и многие твои темы
