Каждый из нас бывает во многих уголках интернет-пространства и находит массу нужных, приятных, интересных и т.д. вещей. У нас на форуме есть пара-тройка тем, куда со всего интернета собирается всё интересное и смешное, новостное...
В сети столько добра всякого, что можно открыть ещё множество тем разной направленности.
Эту тему хотел посвятить интересным статьям и комментариям. Статьи обо всём, чего душа желает, главное, чтобы были образовательные, воспитательные, просветительные и развлекательные. Естесственно, не забываем формат Эльбы.
На сегодняшний день, периодически, бываю на десятке порталов и собираюсь делиться с вами тут интересными статьями.
Есть портал ИноСМИ со слоганом: всё, что достойно перевода. Не всегда, но довольно часто переводят хорошие статьи.
"Первый блин" из Чехии. Тема банальная и как всё банальное - вечная.)
Разброс мнений в комментах широкий, есть интересные и не очень. Я отобрал часть из них.
УТОПИИ РУССКОГО МIРА В НАЧАЛЕ ХХ ВЕКА И ИХ ПОРАЖЕНИЕ В БОРЬБЕ С ЗАПАДОМ
На рубеже XIX-ХХ веков русские консерваторы и правые конструировали многочисленные утопии, как Русский Мiр побеждает Запад, устанавливая во всём мире «русскую духовность». Это перекликается с нынешним временем "кремлёвских старцев", мечтающих о таком же исходе двух Систем. В первом случае эти русские утопии обернулись разгромом страны.
Нынешняя Россия находится примерно на том же переломе, что и сто лет назад – крушение имперских амбиций, исчерпание прежней экономической модели, рост числа ориентированной на Европу прослойки.
На рубеже XIX–XX веков в кругах российской интеллигенции, особенно правого толка, преобладала кризисная, апокалипсическая картина мира, которая сложилась под влиянием растущей неуверенности в будущем и ощущения непрочности настоящего. В периодической печати, политической литературе и «салонах» господствовало разочарование в настоящем, настроения безнадёжности и нравственной опустошенности. Особенно пессимистические и эсхатологические взгляды имели правые, консерваторы. Это были в основном те «обездоленные», которые потеряли одновременно надежду на реализацию своего политического идеала (после установлению парламентаризма в России в 1905-1906 годах), самоуважение к себе как к «первому сословию», а также постоянно несли экономические потери как землевладельцы в результате политики Витте, а затем и Столыпина.
Свидетельства «революционной ситуации» в умах консерваторов многочисленны. А.Вязигин, редактор правого издания «Мирный труд», озаглавил сборник своих статей «В тумане смутных дней». Редактор «Нового времени», А.Суворин в дневнике предсказывал скорейший распад России. С.Шарапов, журналист неославянофильского направления, мрачно предсказывал конец «Петербургской цивилизации», а с ней вместе, вероятнее всего, и «finis Russiae как Russiae.»
Мир этих правых и консервативных россиян тогда состоял из утопий и антиутопий. Резко критикуя политику правительства, Шарапов на протяжении десятилетий доказывал благодетельность войны с Германией. Он рисовал такую картину: соединённые силы Германии и Австро-Венгрии захватывают Россию до Волги, Турция оккупирует Кавказ, Япония – Дальний Восток, Сибирь, Урал и Поволжье объявляют о создании самостоятельных государств. Автор пишет: «Казалось бы, это и будет политической смертью нашей Родины. Но в сущности это станет только началом её возрождения». Нашествие неприятеля возбудит угасший патриотизм, вернет интеллигенцию в лоно национальной культуры, сплотит народ, «как рукой снимет всякий социализм», возродится религия, окрепнет связь мужика и барина, утвердится идея славянского единства и, наконец, ярче прежнего воссияют идеалы монархии. Из катарсиса войны и искупительного национального унижения русский народ выйдет возрождённым, Империя – обновлённой и сильно увеличившейся на западе и юге, а немцев будет ждать новый Грюнвальд!».
По другому сценарию Шарапова, Германия вторгается в Россию «по Днепр», но на третьем месяце из-за перебоев с поставками продуктов и сырья для заводов, германская «промышленная машина» не выдерживает внутреннего напряжения и «разлагается». Кроме того, славяне Австро-Венгрии целыми армиями сдаются в плен, не желая воевать против своих братьев, а Франция и Великобритания открывают второй фронт. Первая оккупирует в Эльзас и Лотарингию, а вторая разбивает немецкий флот и десантируется в колониях. Вскоре русские войска вступают в Берлин и немецкое правительство капитулирует.
Но помимо этого война имеет и собственное «благотворное» значение для России. Как и в Германии, в России сокращается внешняя торговля, но для страны это настоящее благо. Импортные товары придётся изготовлять самим, что приведет к развитию отечественной экономики. Итогом станет укрепление экономической самостоятельности и процветание страны (очень похоже на тип мышления нынешних, начала XXI века, кремлёвских старцев).
Утопический очерк известного историка Д.Иловайского «Более тридцати лет спустя» (1897 год) показывает картину сокрушительного поражения России от немецких войск. Автор использует военный сюжет для того, чтобы показать, какие пороки настоящего привели к катастрофе. По мнению Иловайского, ахиллесовой пятой Российской империи было засилье иностранного капитала. Кроме экономического кризиса он диагностирует упадок народного духа и нравов, а также усиление «антигосударственных» элементов в лице евреев, немецких колонистов, «гнилых либералов» (опять же – всё как сегодня у кремлёвских старцев).
В конце концов, тяжелое положение в экономике вынудило царя выступить против Германской империи. Россия сразу оказалась в полной изоляции. Когда выяснилось, что против России поднялись Англия, Швеция, Япония, Греция, Румыния, не говоря уже о Германии и Австро-Венгрии, то её давний союзник, Франция, предпочел не вмешиваться. К тому же, «пятая колонна» подготовила восстание против русских в Царстве Польском, а на Украине поддержку врагу оказывали евреи, штундисты, украинофилы и немецкие колонисты (прототип современного киевского майдана).
Противник захватил господство на морях и овладел столицей Петербургом, а на Дальнем Востоке сопротивление было сломлено японцами, немцами и англичанами. Бежавшее в Нижний Новгород правительство было вынуждено просить о мире. Россия лишалась Финляндии, Привислинских губерний, Бессарабии, Прибалтики, Волыни, Подолии и Армении. Разорённая войной страна вынуждена собирать 6 млрд. контрибуции и подписать кабальный торговый договор, а пока – по Москве маршируют прусские гренадеры.
Иловайский показывает, как не допустить грядущего поражения России и её распда: «Петербургский период» российской истории надо считать законченным; столица переносится в Москву, «недружественные окраины» и Сибирь отпадают, народ сплачивается вокруг императора, «пятая колонна» выявлена, а русский народ получил жестокий урок о том, что у него нет и не может быть друзей за границей.
Ещё один консервативный роман-утопия – «В мире будущего» (1892 год) Н.Шелонского. В нём рассказывается о том, как в России 2892 года, где люди живут большими патриархальными семьями на лоне природы, удалось примирить знание и веру, что вызвало необыкновенный технический прогресс и нравственное совершенство вплоть до овладения телепатией и левитацией. Это позволяет российскому народу без труда, силами одной милиции разбить агрессора – погрязшую в капитализме, индустриализме и империализме Великобританию.
Произведение А.Красницкого «За приподнятой завесой» (1900 год) посвящено подготовке к мировой схватке России с Западом. Автор, близкий к панславистским кругам Петербурга, считает, что «единственное из всех племён в Европе, способное к жизни и прогрессу это славянское племя», которое должно стать опекуном прогнившей Европы (опять же аналогия с пропагандой нынешнего «Русского Мiра»).
Россия снабжает Францию сверхмощными подводными лодками, которые уничтожают английский флот. Победа над Англией послужила толчком для всеобщей смуты: против Британской империи восстали ирландцы, негры, буры, канадцы, австралийцы, китайцы, индусы и афганцы. Немцы с венграми пошли войной на Австрию, датчане выступили против немцев, норвежцы против шведов, португальцы против испанцев; разгорелась мировая война всех против всех: так «дряхлое поколение само себя истребляло». При участии России стал подниматься Китай, уставший от постоянных унижений со стороны европейцев. В русском народе он, однако, встретил не врага, а друга и брата, тоже много выстрадавшего от коварного Запада (отсыл и к сегодняшним легендам про Китай – брата, совместно противостоящего Западу).
Параллельно раскручивается амурно-политический сюжет романа. Внучка правителя России, ревностная христианка, приносит себя в жертву родине, выходя замуж за мусульманина Мурад-пашу – лидера партии реформ в Турции. Россия помогает ему встать во главе государства, а тот соглашается перенести столицу империи в Мекку. Вся европейская часть Турции вместе с Константинополем и проливами без единого выстрела переходят к России. В то же самое время славянский съезд постановляет «влиться в русское море». Образуется славянская империя, берущая в опеку всё человечество.
Красницкий особенно делает акцент на моральном превосходстве славян над западными европейцами. Победа России представлена как закономерная плата по давним счетам, причём Империя выступает представителем интересов всего Востока и даже всего неевропейского мира перед заносчивым соседом, исторические дни которого уже сочтены.
Для Ф.Витберга, автора повести «Политические мечты русского патриота» (1904 год), война тоже является противостоянием мировоззрений и цивилизаций, а не решением конкретных политических задач. Россия живёт идеями и моральными ценностями, а Запад – меркантильными расчётами, отсюда и извечный между ними антагонизм и взаимное непонимание. Главный враг России, по мысли Витберга, не воюющая в этот момент против Империи маленькая Япония, которую разбить будет, конечно же, делом нетрудным, а Соединенные Штаты, этот «промышленный Наполеон», средоточие капитала (снова параллели с сегодняшними днями).
Вскоре, предсказывает автор, мир разделится на атлантический военный блок и континентальный. К первому, возглавляемому Америкой, присоединится Великобритания, Канада и Южная Америка. На сторону России встанет Франция, Германия, Бельгия, Голландия, Дания, Швеция и Норвегия. «При столкновении истинно-нравственных, божественных начал всеобщего братства и мира, провозглашаемых и защищаемых нами, и корыстных, хищнических начал капитализма и промышленного господства победа должна остаться за нами». Но мировая война на этом не заканчивается. С падением Англии и США международное равновесие изменяется в пользу Германии. Индия распадается на множество владений и переходит под покровительство Германии и Франции. Китай и Корея становятся русскими доминионами. Заключительным актом этой исторической драмы будет противостояние «славянства» и «германства», и она закончится установлением господства России над всем миром.
Ещё один консервативный публицист, Петр Р-цкий в работе «Война Кольца с Союзом» (1913 год) рассказывает о ходе военной кампании против Германии. Формальным поводом для войны послужил вооружённый конфликт между Грецией и Болгарией. На первом этапе побеждал Тройственный союз, к которому присоединилась Швеция. Благодаря слаженности своего механизма мобилизации Германия вторглась в Привислинский край, юго-восточную Бельгию, Люксембург и Данию. Однако противники не учли такой козырь Антанты, как авиацию. 150 русских аэропланов обеспечили господство в воздухе. Вскоре немецкое наступление выдохлось, и постепенно русские освободили Царство Польское и захватили Восточную Пруссию. Одновременно русские разбили немецкий и шведский флот на Балтике, и совместно с англичанами высадили десант в Ютландии. Завершающий аккорд: флот Антанты истребил немецкую армаду, русская армия подошла к Берлину, блокада подорвала экономику Тройственного Союза. Через несколько месяцев после начала войны Германия запросила мира.
Характерная для панславистов и неославянофилов германофобия имеет не только геополитическое, но и важное символические измерения. Они видели в войне с Германией выражение национального самосознания русского народа, которому давно пора сбросить с себя иноземное культурное иго, наложенное на страну Петром, и закончить «ученический», петербургский период русской истории. Воображаемая война для них была не столько войной с Германией, сколько войной за утверждение высокой ценности собственной национальной культуры, за русскую национальную идентичность (в начале XXI века кремлёвские старцы также мечтают порвать с западной культурой и идентичностью, силясь доказать самостоятельность «русской цивилизацией»).
Милитаристы-визионеры «запустили» главный движущий механизм русской консервативной утопии – «принцип надежды», но не смогли ввести его в жесткие рамки рациональных программ, они лишь выпустили на свободу демона разрушения, и не смогли с ним совладать. Мировая война, которую увлеченно воображали все недовольные социальные слои и предвкушали реваншисты, фундаменталисты и националисты в России и Европе, в августе 1914 года стала реальностью. Россия в этой войне показала себя как failed state, и все мечты о превосходстве страны над Западом рассыпались как прах.
Несмотря на популярность военной дистопии, всё же в России оптимистические сценарии войн преобладали, что типично для агрессивной страны. В США, несомненном лидере по количеству утопических сочинений на рубеже XIX-XX веков, менее 2% «политической фантастики» предполагали возможность иностранного вторжения на территорию Америки. Характерный пример – книга И.Донелли «Золотой флакон» (1892 год), описывающая крестовый поход против монархий Старого Света во имя принципов американской конституции, которые должны быть провозглашены «на всех континентах и всех островах мирового океана». Последняя битва этой драмы заканчивается поражение последнего оплота зла — Российской империи, и вся Европа при полном сочувствии простых трудящихся перестраивается по американскому образцу.
Столь же помпезно описываются победы американцев в романе С.Оделла «Последняя война. Триумф английского языка» (1898 год). Последняя война англо-саксонской расы с «полукровной расой подданных российского Царя-Папы» необходима, так как мир нуждается в «одном языке, одной расе, одной системе управления и в единых законах». В результате победы образуются Соединенные Штаты Мира, английский язык становится обязательным, а изучение старых языков запрещается, цветные расы «становятся на колени перед белым человеком и живут только по его милости». России отведено место надсмотрщика над неполноценными расами, этой работой она завоёвывает своё право находиться в семье европейских народов.
Источник:
На Кавказе происходят тектонические изменения, и России стоит разобраться в их причинах и предпосылках. Как иначе нам научиться быть одной страной
Меджлис в Чечне. Фото: Instagram
В Чечне состоялся меджлис (совет) «представителей кадарийского и накшбандийского тарикатов». Событие позиционировалось как общекавказский сход против терроризма, однако понятно, что ориентировано оно было преимущественно на Чечню и Ингушетию, где в основном живут последователи указанных тарикатов. На собрании прозвучало очень много резких заявлений. «Надеюсь на понимание ситуации главой Ингушетии Юнус-Беком Евкуровым, — сказал, среди прочего, Кадыров. — Он как бывший сотрудник спецслужб, генерал и Герой России должен знать, что переговоры с ваххабитами ведут к войне. Мы, в свою очередь, выражаем недовольство тем, что псевдосалафиты, получив трибуны в Ингушетии, кричат в сторону Чечни».
Цитата
Были и угрозы в адрес конкретных религиозных деятелей, чьи головы, как было сказано, «полетят с плеч», и другие страшные метафоры (например, «убрать их труда не составит», «они знают, как я кусаюсь и как расправлюсь с ними»).
Все это — достаточный, но не единственный повод обратить внимание на данное событие. Важно также и другое: этот меджлис с его резолюцией — очередной сигнал о тектонических процессах на Кавказе. Возможно, в российской мусульманской умме вообще, и это, мне кажется, очень важно.
Попробую для нерелигиозной публики кратко и с некоторыми упрощениями объяснить, из-за чего разгорелся сыр-бор на этот раз.
Эти регионы Кавказа, как мы знаем, у нас в основном исповедуют ислам, при этом исповедуют сравнительно недавно. Безусловно, историки находят следы мусульманской веры в регионе, датируемые многими столетиями. Однако основная часть жителей обратилась в ислам во второй половине XIX века. Около 150 лет назад. Связано это было в основном с деяниями легендарного Шамиля.
Исторически так случилось, что на Кавказе наиболее широкое распространение получил суфизм — одно из течений ислама. Суфизм, в свою очередь, предполагает деление на тарикаты — это такие замкнутые религиозные сообщества, различающиеся нюансами в отправлении культа. Самыми популярными стали накшбандийский и кадирийский тарикаты — до недавнего времени к ним с уверенностью можно было отнести если не весь Кавказ, то уж большинство вайнахов определенно.
Внутри тарикатов произошло еще более дробное деление на вирды — сообщества, сплоченные вокруг фигуры шейха или устаза — духовного лидера. Все известные нам предводители кавказских вирдов — реальные исторические личности, жившие сравнительно недавно. Некоторые из них официально считаются мусульманскими святыми.
Все это религиозное устройство за полтора века тесно переплелось с традиционными устоями кавказского общества. Вирд стал не просто религиозным институтом — он стал единицей административно-хозяйственного деления. Эта конструкция в научной литературе получила название «народный ислам», есть такой устойчивый термин.
Цитата
Но вот упал Советский Союз, и россияне, в том числе и люди с Кавказа, стали ездить учиться в другие страны. Учились и исламу. И как-то с годами стало нарастать такое настроение, что всю дорогу-то, оказывается, неправильно верили.
Что у других мусульман нет ни тарикатов, ни вирдов, ни преклонения перед фигурой устаза (почти, считай, современника).
Для кавказского человека, привыкшего уважать старших и чтить традицию, это очень болезненное понимание. Теперь выходило так, что и со стариками есть о чем поспорить.
Уже в середине девяностых на Кавказе появились «новые» мечети и закрытые молельные дома, получившие ярлык «ваххабитские» (хотя к реальному ваххабизму — для тех, кто понимает — все эти люди имели крайне малое отношение). Я не буду подробно останавливаться на том, как этот «импортный», «чистый», как тогда говорили, ислам, практикуемый вне тарикатов, давили во всех республиках Кавказа. Мне кажется, эта тема уже достаточно изучена и раскрыта. И да, действительно, между фактом хождения в мечеть «нового типа» и последующим участием в вооруженном подполье на Кавказе обнаруживалась стойкая корреляция. Однако же эта корреляция была не стопроцентная. Далеко не стопроцентная. А убивали без разбора всех «новых молящихся».
И вот спецслужбы долго, очень долго воевали с ваххабитским подпольем на Кавказе, все никак не могли его одолеть. А потом, к началу 2010-х, как-то вдруг враз одолели. Всё, пропало кавказское подполье с лица земли. А общины «новых» верующих, заметьте, остались. В Дагестане, к примеру, их даже перевели на легальное вполне положение, распространив на них более широкое определение «салафиты». Да и в Ингушетии уже не обращали на них такого внимания, как прежде. На улицах стало заметно больше женщин, закрытых по ближневосточной традиции. Алкоголь вообще теперь днем с огнем не сыщешь. Тот самый «народный ислам» потихоньку сдает позиции исламу «новому».
До сих пор это происходило как-то не очень заметно, исподволь. Эволюционным, можно сказать, путем. До сих пор не было в Ингушетии (Чечню не берем — там независимых нет — О. Б.) разногласий между сторонниками вирдового устройства (а это всегда официальный муфтият) и независимыми имамами «новых» мечетей и их паствой.
А в прошлом году не то что разногласия появились — случилась настоящая война.
Цитата
Началось все с формальных, казалось бы, вопросов: поднимать или не поднимать руки во время намаза? снимать или не снимать головной убор?
допустим ли зикр в том виде, в каком он принят в Ингушетии?
Градус спора нарастал. И вот в конце мая муфтий Ингушетии Иса Хамхоев, приверженец «традиции», потребовал выдворения из крупной мечети в Насыр-Корте имама Хамзата Чумакова, не подчиняющегося официальному духовенству, — именно за религиозное новаторство. Хамзат Чумаков между тем имеет в республике репутацию отчаянного правдоруба и собирает на свои пятничные молитвы тысячи людей, в основном молодежь. Но и муфтият не захотел сдаваться: запахло вооруженным столкновением. К Насыр-Кортской мечети стянули вооруженные силы полиции. Конфликт удалось уладить умиротворяющей проповедью Хамзата Чумакова, а также Исы Цечоева, другого видного проповедника салафитского толка. Как мне удалось выяснить, этой мирной проповеди предшествовал их разговор с главой Ингушетии Юнус-Беком Евкуровым, который лично позвонил и попросил этих людей остановить кровопролитие.
Важная деталь, которая неминуемо наводит на мысль о том, что причина противостояния сторонников тариката и салафитской общины — отнюдь не в богословских разногласиях. И Хамзат Чумаков, и Иса Цечоев до недавних пор считались, мягко скажем, идейными оппонентами Евкурова. Теперь же Евкуров, боевой офицер, прошедший не одну войну, к торжеству здравого смысла, демонстрирует удивительную гибкость. («Может, к выборам?» — гадают наблюдатели в Ингушетии.) Евкуров не устает повторять мантру о недопустимости разделения общества на религиозной почве, подчеркнуто демонстрирует близость с салафитскими проповедниками — наравне с прочими духовными деятелями. Да и сами проповедники, кажется, находят такое примирение возможным. Хамзат Чумаков мне даже так сказал недавно по этому поводу: «Евкуров осознал, что это <гонения на салафитов> неправильно, может, какое-то озарение снизошло на человека».
Снизошло, кстати, не только это озарение, но и еще одно: после этих событий глава республики начал выдавливать Ису Хамхоева с поста республиканского муфтия. Формально — за недоговороспособность с «новыми верующими». (Хотя в теории глава республики не может отправить в отставку муфтия: муфтиев не назначают, их выбирают. Но практика — другой вопрос.)
При этом размолвка главы Ингушетии с республиканским муфтием совпала с началом строительства крупного исламского центра в ингушской столице — с большой мечетью и исламским университетом. Это строительство финансирует эмир Катара Тамим бин Хамад Аль Тани. Уже и катарцы приезжали в Ингушетию, и ингушская делегация (в том числе и муфтий Хамхоев) посетила Катар. Ну а потом разгорелся спор вокруг салафитов и допустимости их присутствия в республике.
Иса Хамхоев расставаться с постом муфтия не захотел. Стоял на том, что страдает за принципиальную позицию, за противостояние потенциальным террористам. С этим тезисом он стал искать поддержку в Чечне у видного критика «ваххабизма» и «салафийи» Рамзана Кадырова.
Цитата
Нам, привыкшим к линейности сюжета средней полосы, трудно бывает понять кавказскую вязь причин и предпосылок важных событий. Вот и здесь все сплелось: и отношения глав, и большие, видимо, деньги. И грандиозный исторический процесс, которому мы все — живые свидетели. Кавказ трансформируется. На смену родоплеменному устройству приходит — нравится нам это или нет — общество нового типа. Ориентированное, скорее, не на светские нормы — а на догмы ислама. Аналогичные процессы идут во всей мусульманской России: и в Татарстане, и в Башкирии, и в Поволжье.
Цитата
По поводу схода в Грозном несколько дней трясло все чеченские СМИ. В Ингушетии, напротив, — тишина. «Власти Ингушетии разрабатывают план устойчивого экономического развития республики» — первая новость на официальном сайте главы. Как будто соседний руководитель и не сказал ничего.
Малоизвестный ингушский юрист Цороев тем временем обратился к генпрокурору и Следственный комитет с заявлением о разжигании розни на конференции в Чечне.
____________________________________________
Кому-то очень хочется, наверное, столкнуть вайнахов (чеченцем и ингушей). Но это никому не удастся - это один народ, сплоченный, монолитный. Не верится так же, что между "отцами и детьми" есть такие разногласия на религиозной почве, что могут быть забыты вековые традиции, как уважение к старшим, внимательное отношение к младшим. Был бы благодарен, если бы кто-то из хорошо знающих религию и обстановку на Северном Кавказе, комментировал бы вышеприведенную статью.
КАК УКРАИНА И БЕЛАРУСЬ ЕВРОПЕИЗИРОВАЛИ РОССИЮ: ИСТОРИЯ ЦЕРКОВНОГО РАСКОЛА XVII ВЕКА Европейская цивилизация впервые явилась в Московию в образе западнорусского монаха, выученного в иезуитской коллегии. Современная российская общественность не готова признать, что в XVII веке Украина стояла в культурном отношении выше русского хартленда. «…западноевропейская цивилизация в XVII в. приходила в Москву прежде всего в польской обработке, в шляхетской одежде. Впрочем, сначала даже не чистый поляк приносил её к нам. …Западнорусский православный монах, выученный в школе латинской или в русской, устроенной по ее образцу, и был первым проводником западной науки, призванным в Москву». (В.О. Ключевский) Европейская цивилизация впервые явилась в Московию в образе западнорусского монаха, выученного в иезуитской коллегии. Современная российская общественность не готова признать, что в XVII веке Украина стояла в культурном отношении выше русского хартленда.
Друг Блога Толкователя, историк Камиль Галеев рассказывает, как проникала в Россию эта украинская учёность.
Если пролистать школьные и университетские учебники русской истории, складывается впечатление, что греческая и византийская традиция была ключевым и едва ли не единственным источником формирования российской культуры – вплоть до самых петровских реформ. Все прочие её истоки довольно жестко цензурированы, и в наибольшей степени это касается влияния Западной Руси.
Петр, действительно, прорубил окно в Европу, но в Европу северную и протестантскую. Задолго до Петра Россия уже была соединена с Западной католической Европой, через посредство Речи Посполитой, Украины и Белоруссии. Так что европейская цивилизация впервые явилась в Московию при западнорусском посредничестве и в западнорусской обработке.
Тотальное замалчивание украинского и белорусского пластов российской истории доходит иногда до прямого подлога. Например, история церковного раскола XVII века, связанная с культурной экспансией Украины (и отчасти – Белоруссии) в Московию подменяется полуфиктивной историей рецепции византийского наследия. В реальности же XVII и первая половина XVIII веков проходят под знаком культурной колонизации Украиной (и Западной Русью, в целом) территорий, ныне составляющих Россию.
***
За разговорами о тысячелетней православной цивилизации у нас забывают, на каком чудовищно низком уровне находилась эта цивилизация в Московии. Достаточно сказать, что к 1600 году в формально православной стране не было ни одного православного учебного заведения – не говоря уже о светских.
Первые православные и светские школы в восточнославянском мире возникают в конце XVI века на территории Речи Посполитой, причем создаются они по образцу польских католических школ и прежде всего – иезуитских коллегий. Первым восточнославянским университетом стала основанная в 1576 году на территории нынешней Украины Острожская академия, костяк преподавательского состава которой составляли бывшие профессора Краковского университета. Именно в Острожской типографии Иван Фёдоров напечатал первую Библию на церковнославянском языке.
Первым же собственно православным учебным заведением стала Львовская братская школа (1570-1580-е годы). Впоследствии, один из её выпускников, Иов Борецкий, основал в 1615 году Киевскую Братскую школу, а другой – Пётр Могила в 1631 – училище при Киево-Печёрской лавре, после чего обе киевские школы объединились в 1632 в Киево-Могилянскую школу, впоследствии, академию. Уставы всех вышеперечисленных школ были построены по образцу уставов иезуитских коллегий, что неудивительно, учитывая доминирование иезуитов в образовательной системе Польши и Центрально-Восточной Европы в целом.
Сын первого ректора Острожской академии Мелетий Смотрицкий, автор первой грамматики церковнославянского языка, был выпускником Виленской иезуитской коллегии. Из пяти униатских митрополитов Киевских, Галицких и всея Руси в период перед Переяславской радой трое закончили иезуитские коллегии, один – Краковский университет, а последний – греческую униатскую коллегию в Риме. Из четырех православных митрополитов Киева с момента восстановления кафедры в 1620 году и до Переяславской рады, один окончил Острожскую академию, двое – Львовскую братскую школу, причём один из них, Пётр Могила, учился и в католических университетах. Последний – Сильвестр Косов, закончил сначала Киевскую братскую школу, а затем – иезуитскую коллегию в Оломуце.
Как мы видим, верхушка церковной иерархии Западной Руси XVI-XVII веках получила образование либо непосредственно в католических, часто иезуитских учебных заведениях, либо – в православных школах, созданных по образцу иезуитских коллегий. Распространенной практикой был переход в униатство с целью получения образования у иезуитов: последующее возвращение в православие и покаяние почти гарантировали блестящую церковную карьеру. Еще раз заметим, что в течение всего описываемого периода в Московском царстве ещё нет ни одного задокументированного учебного заведения.
Не следует думать, что через Украину в Московию проникала исключительно латинская учёность. Греки, такие как Константин Корнякт, сыграли значительную роль в становлении Львовского православного братства, здесь же, во Львове, был написан и первый учебник греческого на церковнославянском. Не только западная католическая, но и греческая православная культура проникала в Московию через Украину.
Неудивительно, что сосуществование Московии с единоверной и неизмеримо более образованной Западной Русью (а также Польшей) привело, в конечном счете, к коллапсу старомосковской традиции и культурной колонизации Московии. Этот процесс начался еще до присоединения Левобережной Украины к московскому государству.
Ещё в 1649 году Алексей Михайлович приглашает в Москву для «справы» Библии, т.е. для перевода с греческого и последующего издания, ряд преподавателей Киево-Могилянской академии, в т.ч. Епифания Славинецкого, Арсения Сатановского и Дамаскина Птицкого, первый из которых, предположительно, учился и в католических учебных заведениях.
Помимо Библии украинские учёные издали в Москве целый ряд богословских и светских текстов: Катехизис киевского митрополита Петра Могилы, церковнославянскую грамматику львовянина Мелетия Смотрицкого, тексты по политике, педагогике, медицине, первые в Московии учебники греческого и латыни, сборники античной литературы и т. п.
Епифаний Славинецкий, как мы читаем у Платонова, «занимался переводами текстов св. отцов, составлял проповеди, сочинял жития, выступал с учёно-каноническими справками по разным вопросам церковной жизни и был редактором соборных «деяний» (протоколов) и определений московской церкви, а также переводов подобных же текстов восточных церквей. В его лице московская церковь имела сведущего эксперта по всем вопросам, возникавшим тогда в шумной и тревожной жизни церковно-общественной». Любопытно, что эти же украинские книжники издают в Москве «Кириллову Книгу» виленского богослова Стефана Зизания и «Книгу о вере» киевского митрополита Гедеона Четвертинского – две будущие святыни старообрядцев.
В 1649 году окольничий царя Ф.М.Ртищев перевёз в Андреевский монастырь около тридцати монахов из Киево-Печерской лавры и других украинских монастырей и организовал там школу для перевода на русский иностранных книг, а также обучения древним языкам. Уже к середине века московские и провинциальные монастыри, такие как, например, Дудин монастырь на Оке, оказались переполнены выходцами из Украины и Белоруссии, многие из которых прошли через Киево-Могилянскую школу.
Однако всё это было лишь предвестием масштабной украинизации, начавшейся после Переяславской рады. Присоединение Левобережной Украины к России привело к тому, что в составе Московского государства оказался регион, гораздо более культурный и образованный, чем центральные области страны, впитавший в себя семена латинской образованности и переложение иезуитской культуры. Современная российская общественность ещё готова признать, что в XIX в. Польша или Финляндия стояли в культурном отношении выше русского хартленда, но для неё невыносимо признать то же самое – в отношении Украины XVII века.
Присоединение Украины стало ключевым событием для церковной реформы патриарха Никона. С одной стороны, оно придало ей необходимый импульс: разногласия в обрядах между Московией и Украиной должны были быть устранены, а сами обряды унифицированы – причём выбор был сделан в пользу обряда украинского. С другой стороны, присоединение Киева облегчило иммиграцию украинских священников, которые и составили кадровый костяк церковной реформы.
Сама идея регламентирования обрядности, по-видимому, была почерпнута из украинского опыта. Незадолго до описываемых событий, киевский митрополит Пётр Могила, проводит реформу богослужения, унифицируя богослужебную литературу и обязав священников пользоваться «Служебником» за его собственным авторством. До этого в Московии (а в более ранний период – и в восточнославянских землях в целом) не было единства в понимании того, что именно является богослужебной литературой: к ней относили не только Евангелия, но даже, например, произведения Иосифа Флавия.
Итак, триггером для церковной реформы была книжная «справа», проведённая киевскими монахами. За ней последовали и другие нововведения по украинскому образцу, например, замена прежнего унисонного пения на киевское многоголосное. Далее патриарх Никон вводит обычай читать в церквях проповеди собственного сочинения, к чему и призывает приезжих киевских монахов. Естественным образом, московская версия церковнославянского языка вытесняется киевской.
Роль греков в церковной реформе не столько преувеличивается, сколько неверно интерпретируется. Действительно, реформу легитимировали своим авторитетов греческие восточные патриархи – в её основу легли греческие тексты. Однако её фактическими идеологами и исполнителями были украинцы латинской культуры. Единственным «греком» среди всех реформаторов был Арсений Грек – киевлянин, учившийся в Италии, где и принял католицизм, в чём, по традиции, впоследствии раскаялся.
Не следует считать, что конфликт между никонианами и старообрядцами – это борьба между «украинцами» и «русскими» (как утверждал, например, Н.С.Трубецкой). Старообрядчество тоже в немалой степени восходило к украинской и белорусской традиции: в числе старообрядческих вероучительных книг числятся напечатанный в Острожской типографии «Апостол», из Кутеинской в Орше – «Диоптра», упомянутые выше «Кириллова книга» и «Книга о вере» и т.д. и т.п.
Конфликт Никона с царём и его низложение не могли развернуть вспять уже начавшийся процесс украинизации московской церкви. Преемником Никона на посту патриарха Московского стал бывший монах Киево-Межигорского монастыря Иоаким. В 1686 году иерусалимский патриарх Досифей убеждал царей Ивана и Петра, чтобы «в Москве сохранен бе древний устав, да не бывают игумены или архимандриты от рода казацкого, но москали».
Единый поток украинизации, а, следовательно – полонизации и европеизации московской культуры вовсе не ограничивался церковью. Он затронул и царский двор: например, учителем детей Алексея Михайловича стал Симеон Полоцкий, человек со стандартной для русских интеллектуалов того периода биографией: белорус, выпускник Киево-Могилянской школы, учёба в Виленской иезуитской коллегии и переход в униатство, возвращение в православие и покаяние и, наконец – блестящая карьера в Московии. Симеон, виднейший московский литератор эпохи, научил будущего царя Фёдора Алексеевича и царевну Софью польскому, латыни и стихосложению. Он же был и одним из крупнейших борцов с расколом.
Как пишет Н.С.Трубецкой: «Вся русская риторика … как церковная, так и светская, восходит именно к этой украинской традиции, а не к традиции московской, которая так и погибла окончательно, не оставив о себе других свидетельств, кроме указаний, извлекаемых из произведений расколоучителей вроде Аввакума». Ещё в большей степени всё это касается драматической традиции – её в Москве попросту не было, и она была целиком заимствована из Западной Руси. Даже негативно оценивавший влияние западных книжников Трубецкой вынужден был признать, что в XVII-XVIII веках «украинизация оказывается мостом к европеизации».
Архиепископ Черниговский Лазарь Баранович написал Фёдору в посвящении своей книги, изданной на польском: «Издах же [книгу] языком польским, яко писах в то время, егда поляки от имени твоего царского к скипетру коруны польские молити помышляху да крепчайше союз мирного соединения укрепят. Издах языком ляцким: известен бо есмь, яко царевич Феодор Алексеевич не точию нашим природным, но и ляцким языком».
По-польски читала и Софья. В этот период польский превращается в придворный язык, а дворянская культура всё больше напоминает шляхетскую (у поляков позаимствовали и сам термин «шляхетство», который был общеупотребительным вплоть до конца XVIII века): московская шляхта рядится в польский костюм, заражается страстью к гербам, портретам, генеалогии по польскому образцу и т.д. Польской была вся светская культура Москвы этого периода.
Именно в эту эпоху создается самая ранняя версия русской историографии, которая, как и следовало предположить, оказывается дословным и некритическим восприятием польской национальной мифологии. Речь идёт, прежде всего, о сарматском мифе. Подобно тому, как французская знать возводила себя к троянцам, английская – к норманнам, а испанская – к готам, польские шляхтичи мнили себя потомками сарматов. Культурная элита Московии, состоявшая из этнических украинцев и белорусов, механически перенесла этот миф на московскую почву.
Автор «Синопсиса» Иннокентий Гизель, ректор Киево-Могилянской школы, объявил потомками сарматов всех восточных славян. «Ликуй Россия, сарматское племя!» – восклицал Симеон Полоцкий в своей поэме «Орёл Российский», посвященной Андрусовскому перемирию с Польшей.
Петровские реформы ознаменовали собой поворот вектора российской истории с католического Запада на протестантский Север: из дальней периферии католического мира Россия превращается в дальнюю периферию мира протестантского (что видно хотя бы по династическим бракам XVIII-XX веков – русские императоры женились только на протестантских принцессах).
Однако всё это касается только светской жизни, церковное же управление оказывается вотчиной выходцев из Западной Руси, влияние которых только усиливается. Так, первые шесть первенствующих членов Священного синода до 1757 года были уроженцами Речи Посполитой или гетманства и выпускниками киевских учебных заведений. Характерно что двое первых в этом ряду – Стефан Яворский и Феофан Прокопович (составитель «Духовного регламента»), после окончания Киево-Могилянской академии, повторили путь Симеона Полоцкого, приняв Унию и закончив иезуитские коллегии (после чего покаялись и получили высокие должности в Москве).
По подсчётам историка С.Сергеева, в 1722 году в Синоде заседало пятеро украинцев и четверо русских. К 1725 году это соотношение возросло до 5:2, а к 1751-му – до девяти украинцев на одного великоросса. Из 127 архиеереев в 1700-1762 годах 70 были украинцами или белорусами. С этим связан указ Елизаветы Петровны от 1754 года «чтобы Синод представлял на должности архиереев и архимандритов не одних малороссиян, но и из природных великороссиян».
Расклад изменился ко временам Петра III и Екатерины II, когда культурное превосходство Украины было уже во многом утрачено, а растущая мощь российского бюрократического государства не позволяла ему мириться с привилегиями украинцев. За отменой украинской таможни последовало упразднение Гетманщины, а впоследствии – и Запорожской сечи.
Во второй половине XVIII века период украинского, и шире – западнорусского доминирования в русской культуре и церкви завершился. Ему на смену пришла эпоха принижения и обесценивания украинской и белорусской культуры и их вклада в русскую и тотального игнорирования вклада польского.
Латинское и католическое происхождение русской культуры не являются секретом для профессиональных историков, но для общественного сознания подобные идеи неприемлемы. Сейчас уже мало кто помнит, что европейская цивилизация впервые явилась в Московию в образе западнорусского монаха, выученного в иезуитской коллегии.
Источник:
КАМИЛЬ ГАЛЕЕВ
ЧАРЛЬЗ ГАСКОЙН — ОТЕЦ ИМПЕРСКОЙ УГОЛЬНОЙ ПРОМЫШЛЕННОСТИ Об участии британского и особенно шотландского капиталов в индустриализации Донбасса известно довольно широко. Так, в марте 2014 российский интернет обошло сообщение о шуточной кампании, проводимой в Донецке. Ее инициаторы собирали подписи в поддержку референдума о присоединении Донецка к Великобритании на том основании, что этот город был основан шотландским промышленником Джоном Хьюзом (в честь которого и получил свое первое название — Юзовка, сохранившееся до революции). Менее известно, что промышленность этого региона обязана своим появлением одному из уроженцев Британских островов.
Чарльз Гаскойн родился в 1738 году в Йоркшире, в семье армейского капитана. Как и большинство выдающихся деятелей Промышленной революции, он не получил какого-либо специального инженерного образования (у нас обычно не отдают себе отчет в том, насколько поздно произошла на Западе институционализация научного и технического знания: вплоть до середины XIX века в Великобритании не существовало ни одного инженерного училища и единственным способом получить эту профессию было ученичество у мастера), некоторое время служил в Ост-Индской компании, затем — руководил солеварней. Его приход в 1759 году в металлургию был довольно случайным. Гаскойн женился на дочери Сэмюеля Гарбетта, одного из трех пайщиков небольшой металлургической фирмы Carron Works, и вступил в семейное дело. Следует упомянуть, что основным потребителем продукции этой компании (да и вообще всей чернометаллургической продукции Великобритании) был Королевский флот.
Гаскойн довольно быстро вырос в иерархии компании, войдя в итоге в число партнеров фирмы. В ходе своей работы он предложил внести несколько важных усовершенствований в процесс производства, но главным его вкладом в дело процветания фирмы стало изобретение нового оружия для флота, которое сначала называлось гасконадой, по имени своего изобретателя, а позднее — карронадой, по названию фирмы-производителя.
До Гаскойна основу артиллерии всех крупных европейских флотов составляли чугунные пушки — длинные, тяжелые и дальнобойные орудия, не сильно отличавшиеся конструкционно от тех, что использовались на суше. Однако морские сражения имели свои особенности: качка затрудняла стрельбу на дальних дистанциях, поэтому на практике корабли сближались для столкновения — дальнобойность пушек в этих условиях явно была избыточной.
Основываясь на этих соображениях, Гаскойн внес в конструкцию своих орудий некоторые усовершенствования. Они были укорочены по сравнению с пушками, а их калибр — значительно увеличен. Карронады стреляли необычайно тяжелыми ядрами, но эти ядра получали низкую начальную скорость. Результат был двояким: с одной стороны — эффективная дальность стрельбы карронад составляла всего около 50 метров, с другой — ядро карронады не могло пробить корабль насквозь, как ядро пушечное, а проламывало его борт. Наконец — карронада была почти вдвое легче пушки (из-за укороченного ствола), поэтому корабль теперь мог нести больше артиллерии. Первая партия этих орудий поступила на рынок в 1769 году.
Поначалу адмиралтейство отнеслось к новому оружию с заметным скептицизмом — его использование требовало коренного пересмотра всей тактики Royal Navy. В 1773 году консервативные адмиралы не продлили контракты на поставку орудий и фирма оказалась в очень тяжелом финансовом положении. Успех пришел к ней значительно позже, когда карронады все же были приняты на вооружение Королевского флота. Это немедленно привело к ряду громких побед англичан: их противники, как и прежде, продолжали идти на сближение — для того, чтобы максимально эффективно задействовать свою артиллерию; однако на ближней дистанции вражеские пушки не имели никаких шансов в схватке против карронад. Наученные горьким опытом флоты континентальной Европы быстро перестали идти на сближение, пытаясь маневрировать и обстреливать английские корабли издали, но в целом эти меры были безуспешны. Теперь уже англичане приняли максимально агрессивную тактику, быстро идя на сближение — примерно на дистанцию пистолетного выстрела, и затем уничтожая противника огнем своих орудий. Именно подобная стратегия принесла адмиралу Нельсону победу при Трафальгаре (две колонны английских кораблей прорезали франко-испанский строй, «зафиксировав» вражеские корабли на близкой дистанции). Неудивительно, что к концу наполеоновских войн Carron Works превратилась в одну из крупнейших сталелитейных компаний мира.
Однако для Гаскойна все это уже не имело особого значения. В 1772 году, то есть еще до того, как британское адмиралтейство отказало его фирме в продлении контракта, — русский адмирал Самуил Грейг (британец по происхождению) заказал у Гаскойна его пушки нового типа, а еще позже — паровые насосы Ньюкомена. В 1779 году Гаскойн получает предложение о переходе на русскую службу и принимает его. С собой в Россию Гаскойн привез десятки техников с Carron Works, что имело далеко идущие последствия — дело в том, что в конце XVIII века ключевые технологии находились на сравнительно низком уровне формализации и кодификации. Поскольку основные технологические секреты лежали в области tacit knowledge, передаваемого лишь от мастера к ученику, не существовало другого способа перенять сложную технологическую цепочку, кроме как любой ценой переманить всех необходимых для этого специалистов из более передовой страны (другое дело, что вольнонаемных — и особенно иностранцев — на русских заводах XVII–XVIII веков стремились при первой же возможности заменять крепостными, которых те сами же и обучили; это приводило, с одной стороны, к снижению издержек — статистические данный показывают устойчивое падение зарплаты русских промышленных рабочих с 1700 по 1800 годы, а с другой — к консервации технологий на нынешнем уровне).
Гаскойн построил несколько заводов на севере России — в Карелии и в окрестностях Петербурга. Однако здесь он столкнулся с проблемой топлива. Дело в том, что русские заводы той эпохи работали на древесном угле — собственно, большая часть крестьян, приписанных к заводам, которых современные историки экономики норовят представить в виде промышленных рабочих, занималась на практике пережиганием древесины на уголь. В лесах Урала и Севера приписные крестьяне вырубали целые гектары леса, складывая затем стволы деревьев пирамидами — около 50 метров диаметром при основании и сужающихся до примерно 15 метров у вершины, причем в середине оставляли пустой «колодец». Затем эту груду стволов обкладывали дерном и поджигали в середине: примерно через две недели дерн можно было снимать, а потом выгребать готовый древесный уголь.
Даже если забыть о том, что подобный способ добычи топлива был невероятно расточителен с точки зрения человеческих ресурсов (а крепостное право, дававшее бесплатную рабочую силу, позволяло об этом забыть), эта технология имела два неустранимых недостатка. Во-первых, заводы приходилось переносить, по мере того как сводились леса в окрестностях. Во-вторых, и это гораздо более важно, древесный уголь не мог дать такой температуры горения, как уголь каменный, который уже вовсю использовался в Великобритании. Решение этой проблемы, с точки зрения Гаскойна, было очевидным — надо было найти залежи каменного угля.
Проблема заключалась в том, что систематического поиска угля до той поры в России вообще не велось. Переход на каменный уголь в Англии был вынужденной мерой. Уже ко временам Елизаветы I большая часть английских лесов была вырублена — преимущественно для отопления домов. Древесный уголь был предпочтительным для этой цели — его можно было жечь в открытых очагах, и дым уходил через круглое отверстие в крыше. Однако с подорожанием дерева англичане были вынуждены постепенно переходить на каменный уголь — дешевое топливо, дающее крайне неприятный сернистый запах при горении. Английский особняк с его системой каминов и вентиляции, появившийся к началу XVII века — это, по сути, изобретение для решения проблемы продуктов горения каменного угля, непереносимых в жилом помещении. Таким образом, к XVIII веку в Великобритании была построена отлаженная система добычи, перевозки и потребления каменного угля — по счастливой случайности, именно это топливо оказалось наиболее пригодным для промышленной революции. Ни Голландия, где таким универсальным топливом стал торф, ни Россия, с ее нерастраченными лесными запасами, не имели такого громадного бонуса, который совершенно случайно получила Англия.
Так что Гаскойну пришлось исправлять это историческое упущение. В 1790 году, отправившись на поиски залежей угля в новоприсоединенные земли юга, он наткнулся на крупнейшие залежи на берегу реки Луга, где вскоре был построен Луганский литейный завод. Его первым директором стал сам Гаскойн, до самой своей смерти остававшийся главой всех построенных им заводов и получавший — помимо фиксированного жалованья — половину полученной этими предприятиями прибыли.
Источник:
Во Франции начал действовать запрет на уничтожение продуктов
Во Франции с 5 февраля вступил в силу закон, запрещающий супермаркетам выбрасывать или уничтожать продовольствие, оставшееся непроданным перед окончанием срока реализации. Закон, принятый Сенатом Франции при единогласном одобрении депутатов, обязывает крупные магазины отправлять "списанные" продукты благотворительным организациями для распределения между нуждающимися. Французские активисты, добившиеся принятия закона, выражают надежду на принятие подобных мер и другими странами Европейского союза.
В последние годы во Франции отмечается рост количества семей, безработных и бездомных людей, ищущих пропитание в ночное время в мусорных баках у продовольственных магазинов. Как пишет британская газета Guardian, среди продуктов, выброшенных работниками супермаркетов, есть и такие, на которых указан еще не закончившийся срок реализации.
В докладе ООН об использовании продовольственных ресурсов, опубликованном в середине 2014 года, сообщалось, что около 40 процентов пищевых продуктов, производимых в США, оказывается на помойке. В Европе ежегодно выбрасывается 100 миллионов тонн пищевых продуктов. При этом число голодающих в мире достигло 1 миллиарда человек.
По данным Организации по продовольствию и сельскому хозяйству ООН, около трети всех пищевых продуктов, производимых в мире, теряется или используется не по назначению.
В прошлом году в Великобритании были опубликованы данные о выброшенных на свалку примерно 7 миллионах тонн еды - это только за один 2012-й год. Таким количеством можно было бы девять раз заполнить "до краев" лондонский стадион "Уэмбли".
Экологи отмечают, что в Великобритании продукты, не нашедшие применения, выделяют ежегодно в атмосферу примерно 17 миллионов тонн углекислого газа.
Azamat, какой хороший закон!) Недавно читала, что уже и в Черкесске экскаватором давили турецкие фрукты. Раздали бы тоже бедным, и себе бы сууаб заработали, и люди бы поели.
Сэстренка пишет:
Azamat, какой хороший закон!)
Недавно читала, что уже и в Черкесске экскаватором давили турецкие фрукты. Раздали бы тоже бедным, и себе бы сууаб заработали, и люди бы поели.
Дык,а подмазываться хто будет))))турецкий товар как был так и остался на рынке,просто стало невыгодно ввозить в объемах из за доллара))доллар орнуна айран болса ох этеригек,были бы все здоровы)))
Только бы "длинные ковши" теперь не дотянулись бы((. То рынок подожгут, то торговый центр сгорит. Не дай Бог, если , подражая Мосве, начнут сейчас сносить ларьки.
Московский Комсомолец.
Падение цен на бензин привело к остановке производства «малолитражек» в США
По информации издания USA Today, "сочетание падающих цен на бензин и роста популярности кроссоверов с большим дорожным просветом вынуждает автопроизводителей прекращать выпуск определенных моделей, которые не пользуются высоким спросом или не приносят достаточной прибыли".
Интересно, доживу ли я до того момента когда это произойдет в России, падение цен на бензин.🤐
Сэстренка пишет:
подражая Мосве, начнут сейчас сносить ларьки.
андан иги иш этмездиле,портят вид города....и вообще,особенно курортный зоналада сносить этдириб аккуратный зданиеле этдирселе керек эди...ансы джолда как курятники смотрятся
Юрий Горный МИСТИФИКАЦИИ НАШЕГО СТОЛЕТИЯ Что меня подвигло на написание этой статьи? Это просьба-приказ председателя нашей комиссии по борьбе с лженаукой и фальсификацией научных исследований академика Е.Б. Александрова. И высказывание великого математика друга Давида Гильберта и учителя Альберта Энштейна» Германа Минковского:«Отныне время само по себе и пространство само по себе становятся пустой фикцией, и только единение их сохраняет шанс на РЕАЛЬНОСТЬ. Что пространство в отдельности, как и время в отдельности лишь «тень реальности». И обращение ученика моих мастер-классов Амира Менибаева сделать комментарии о науке прогностике. И моя надежда на то, что через Интернет можно более оптимально формировать ассертивность - способность человека быть твердым, честным и дружелюбным, формируя добрую волю, как духовность, т.е. потребность в истине и потребность для других.
Вольф Мессинг, С .В.Шерешевский, Роза Кулешова, Нинель Кулагина, Ванга, Чумак, Кашпировский, Лонго, Ури Геллер и другие.... На протяжении 50 лет с момента проявления интереса к феноменологии человека, мне пришлось отследить массу сообщений о феноменах, которые широко известны в экспериментальной психологии. При личном моем экспериментировании со многими широко известными личностями, я применял свой метод дискриминационного анализа, в результате чего у большинства так называемых феноменов не обнаружилось рекламируемых психофизиологических особенностей. Все это представлялось мне как мистика, т.е. иллюзия, в которую уверовали как некоторые представители науки, так и широкая зрительская аудитория. Сегодня эта эзотерическая бредятина выплескивается со всех СМИ, просачиваясь через сито аморфных думских законов о средствах массовой информации и здоровье
Вольф МЕССИНГ
В 1966 году в октябре-месяце я проверял телепатические способности Мессинга в Семипалатинском мединституте. Приехав в этот город специально для проверки его способностей, я решил познакомиться с маэстро. Он отказал мне в общении. Я был вынужден обратиться к устроителям выступления, работникам местной филармонии, чтобы попасть на публичное выступление. Им я представился их коллегой-музыкантом, играющим в ансамбле. И они мне помогли. Такая моя устремленность заинтересовала Мессинга и он спросил у них, кто этот надоедливый молодой человек. Они его информировали, представив меня как музыканта из соседней Барнаульской филармонии.
Во время выступления Мессинга я попросил студентов поучаствовать в сеансе, но с моим заданием. Задание мое было разбито по сложности на три этапа. На первом этапе Мессинг должен был продемонстрировать свои способности мышечной чувствительности к идеомоторным актам участника эксперимента (зрителя). Второй этап - показ своей способности логического мышления. И третий этап - это телепатические способности определить образ, который был известен только мне. Задание было таково по содержанию: спуститься в зрительный зал, остановиться у 3 ряда и топнуть ногой, пройти к 10 ряду и показать на люстру, в конце зала найти портфель, извлечь из него книгу и раскрыть на стр. 101. Там взять конверт и определить находящийся в нем символ - голубь мира Пикассо и произнести фразу: "Миру - мир". Как я и предполагал, Мессинг хоршо справился с первым этапом, т.к. выполнял его с контактом рук. 2-й этап, где он продемонстрировал искусство анализа, прошел удовлетворительно, а 3-й этап оказался абсолютно невыполним для Мессинга, т.к. информация могла быть передана только в материальной оболочке слова.
Впоследствии я продемонстрировал этим студентам ряд своих сложных этюдов. В частности, определил спрятанную в здании иголку и задуманную в библиотеке книгу, найдя ее, воткнул иголку в то слово, которое они задумали, проведя это без зрительного контроля и контакта рук. Мы возвратились в зал и прошли на сцену, где стоял Вольф Мессинг в окружении многочисленных поклонников. Увидев меня, он произнес: "Молодой человек! Не надо этим увлекаться. Это дано от Бога. Занимайтесь своим делом и Вы будете великим музыкантом".
и Вы будете великим музыкантом". Тогда юные студенты не удержались и сказали ему, что я только что за пределами этого зала показал этюд, который сложнее тех, что были в его программе. Это вызвало дикий гнев как у самого Мессинга, так и у устроителей. Свои следующие выступления он отменил. Но в чем-то Мессинг оказался прав. В 1975 году я готовил номер по оперативному мышлению, базирующийся на функциональной ассиметрии мозга. И научился впервые играть на пианино несколько песен, но, играя на пианино левой рукой, я правой пишу и делаю еще 5-6 гностических действий. Непосильно на сегодня, да и в ближайшие годы, проделать такую эквилибристику самым великим музыкантам. Через 10 лет я был на гастролях в этом же городе, где экспериментировал с Мессингом. И именно в мединституте мне было предложено задание, которое я когда-то предложил с помощью студентов Мессингу. Я это понял уже на первом этапе. Наверное, студенты, ставшие уже аспирантами и учеными, помнили задание, на котором споткнулся знаменитый Мессинг, решив "подкосить" и Юрия Горного. Я, естественно, его выполнил без контакта рук и без зрительного контроля стопроцентно верно, что вызвало восторг и вопросы о том, как мне это удалось сделать. На что я лукаво ответил: "Спросите у наших выдающихся ученых-физиков А.И.Китайгородского и В.Л.Гинзбурга, моих сторонников по борьбе с лженаукой и мистикой".
1. Мозг Мессинга никогда не был в институте мозга на исследовании, это мне приходилось обсуждать с бессменным директором института академиком О.С. Адриановым, с которым я поддерживал творческие отношения.
2.Мозг Мессинга находится на Востряковском кладбище
3.Полученные в институте уникальные морфологические данные таких выдающихся личностей как Ленина, Павлова. Ландау и Маяковского и многих других выдающихся личностей, значительно обогатили мировую науку в области структурно-функциональной организации мозга. В этом непреходящее значение пионерских, ставших во многом классическими исследований клеточной и волокнистой архитектуры мозга, начатой вскоре после смерти В.И. Ленина для дальнейшего проникновения в макро и микроорганизацию мозга. Это естественный интерес широкой общественности, как у нас так и за рубежом, к особенностям строения мозга такой выдающийся личности как В.И.Ленин. Олег Сергеевич с горечью говорил мне «К сожалению. незнание или поверхностное знание послужило поводом для различных, порой самых фантастических высказываний, как за рубежом. так и у нас по поводу мозга В.И.Ленина. Надо полагать, что незнание вопроса сочеталось с погоней за дешевыми сенсациями, о чем повторяю, приходится глубоко сожалеть.» Я же в этом видел в основном уши политиканов .
4.Мессинг никогда не был на гастролях не в одной стране мира: ни в Америке, ни в Европе, ни в Индии.
5.Мессинг никогда не работал в органах безопасности это мне подтвердили главные руководители В.Е. Семичастный, В.В. Бакатин Н.М. Голушко и зам. ведающий кадровой политикой на потяжении 25 лет В.П Пирожков. В ОГП работал один Мессинг. Станислав Адамович до 1931 года - начальник иностранного(разведывательного) отдела, который был расстрелян 1938 году .его жена Мессинг-Якобсон была реабилитирована в 1955году, умерла в 1967году.
6. Мессинг никогда не встречался ни со Сталиным, ни с Хрущевым, ни с Брежневым, это вам могут подтвердить сегодня самые их близкие люди (я имею ввиду Раду Никитичну, Сергея Никитича и Юрия Чурбанова), а также архивные документы посещения Сталина, в которых поминутно регистрировали на протяжении последних десятилетий даже визиты к нему Светланы и Василия.
7. Он никогда не умел и не проводил сеансы гипноза, феноменальной памяти, быстрого счета и других высших проявлений человеческой психики. А демонстрировал только и притом на самодеятельном уровне, банальные этюды по дедуктивному-поисковому мышлению (если это сравнивать с большими мастерами этого жанра того времени: Григорием Гутманом, Иваном Костело и Анной Арго, с работой которых я был хорошо знаком).
8. На сегодня можно говорить, ссылаясь на достоверные факты о биографии двух Мессингов: Адама и Вольфа. А вот о Мессинге 1898 г.р., о жизни которого вплоть до 1939 г. ( год, когда он появился в СССР) нет ни одного достоверного факта. Мессинг-икс, о котором говорят как о феномене, покорившим страны Европы, Америки, Индии и восхишавшим своим искусством А. Эйнштейна и З.Фрейда,и который был конкурентом широко известного в Европе Эрика Яна Гануссена (Лаутензак) - это также сплошное вранье и легко доказуемо.
Можно привести еще множество фактов вранья прессы, телевизионщиков и киношников с помощью которых псевдологи оглупляют огромные массы доверчивых людей своим наглым и беззастенчивым враньем. А как влияет пресса на формирование общественного сознания может служить пример со Слюсарчуком из Украины. И только когда я поместил в интернете и , эта же пресса прявила себя, но уже с самой лучшей стороны. В этой Олимпиаде пиара Мессинги, Ванги, Джуны, Геллеры, Чумаки, Лонгии Слюсарчуки временами меняются местами и меняют клакеров, глуповатых пиарщиков на тотально глупых, с нулевой релевантностью (отсутствие смыслового соответствия между информационным запросом и полученным сообщением),но очень известных, как правило, деятелей искусства, и при этом очень талантливых. Возникает вопрос: кому это нужно? На мой взгляд, двум противоборствующим группировкам Сугесторов. Со временем многие узнают, кто из них больше поимел выгоды. Мне это известно и сегодня. И не надо быть Вангой. А старушка, кстати, по этому вопросу гнала пургу в совсем другом информационном поле, это надо бы знать, понимать и помнить ее искренним почитателям. Пространство и время - это самые суровые определители человеческого бытия, еще более суровые, чем социум. По-другому ХРОНОТОП ( время+место). А он, хронотоп, должен ориентировать мудрого лидера-правителя созерцать исток творения, где зреют семена грядущих событий. Он должен управлять не столько законами и администрированием, а духовным предвидением того, как будут развиваться события. Именно это позволяет ему так сплетать паутину своих стратагем, что жертва, ведущая против него не объявленную войну, сама попадает в заранее приготовленную ловушку. Эти идеи родились еще 2-3 веке до н.э. у основоположника неаналитической стратегии древнекитайского мудреца Гуй-Гу-Цзы.
Что касается таких феноменов, как телепатия, ясновидение и телекинез, то о надуманность этих феноменов теоретически обосновал мой единомышленник Вячеслав Аввакумович Иванов в свой книге «Свет и сумерки разума». Я бы мог привести с десяток имен авторитетнейших учёных мировой науки, которые с горечью говорили примерно так: «Как жаль потраченного время и энергии на эти пустышки!» А ведь в начале своего увлеченья они так не думали. Хотя сегодня обучили крысу воспринимать инфракрасное излучение. Не проблема и человека обучить этому, но это далеко не чтение мыслей и даже не сырой поток чисто чувственного опыта. Но есть определенные силы, ставящие своей целью сортировать творческую энергию как главную свою стратегию в противоборстве за владения разумом масс и это их тактика, когда они используют механизм популярности тотально глупых шутов. Паблик рилейшн, а именно черный пиар, это то, чем занимаются в основном средства массовой информации формируя харю- харизму своих подопечных. Их называют харизмейкерами. Они выполняют работу по превращению бытовой хари в харизму. Я же, как дехаризмейкер, перевожу их в первобытное состояние. Раньше я их называл наноремками, т.е. низко профессиональными людьми, сегодня они выросли до папуасов. Эти деятели, занимаясь паблик рилейшн, должны знать, что это «искусство и наука достижения гармонии посредством взаимопонимания, основанного на правде и полной информированности», а у них сплошное вранье и некомпетентность, поэтому наша эпоха сменила интеллектуальную элиту лириков-физиков на пиарщиков и изгоев, т.е. тех людей, которые создали все лучшее, чем пользуется цивилизация. А пиарщики, ориентируя наш взор вверх, на звезды, затрудняют наши возможности смотреть под ноги и видеть внизу пропасть. Это для любителей порассуждать о точке сингулярности и вечной жизни. Это и имел ввиду выдающийся мыслитель нашей эпохи Мартин Хайдегер говоря: "Пространное словоблудие затеняет и погружает понятное в кажущуюся ясность, т.е. в непонятность и тривиальность." Поэтому в наше время особенно чувствуется противоречие между колоссальным техническим прогрессом и своей явной внутренней неполноценностью. Это парадокс нашего времени такого отношения к созидательному творчеству ученого. Черный пиар сегодня является главным препятствием на пути совершенствования общества и личности. Достаточно привести пример той недели, когда челябинское явление, силу которого лишь только по одному ультразвуку НАСА на расстоянии 6 тыс. км оценили как в 30 раз превышающую Хиросиму и Нагасаки и вперёд всех объявили об этом на весь мир, хотя оценка наших астрофизиков по большему количеству признаков несомненно более точна: в 20 с лишним раз ниже Хиросимы и Нагасаки. Для любознательных предлагаю использовать принцип Оккама, посмотреть в интернете ужасные разрушения Хиросимы и Нагосаки и сравнить с выбитыми стеклами и порубью в озере Чебаркуль. Говоря о черном пиаре, я вовсе не собираюсь затрагивать честь и достоинство многих достойных деятелей искусства, особенно киноискусства. Я говорю о тенденции, о «дядях» с менталитетом деревенской хитрости, а они в подавляющем большинстве оборотни, и это очевидно для всех. Но нравственное самосовершенствование сегодня не в моде, как в моде прыгать, бегать, скакать и по-разному изгиляться.
Наиболее реальный феномен, описанный в экспериментальной психологии – это мнемонист С.В. Шерешевский, способности которого на протяжении 30 лет изучали выдающиеся советские психологи Л.С.Выготский и А.Р. Лурия. Последний написал книгу "Маленькая книга о большой памяти", в которой утверждается, что Шерешевский обладал самой сильной памятью, описанной в научной литературе. Он мог запомнить 20 цифр за 35-40 сек. и удерживать их в своей памяти десятилетие. Несомненно, Шерешевский обладал эйдетической памятью. Но эти же 20 цифр может запомнить любой нормальный человек за 20 секунд, применяя мнемонические приемы. В этом я убедился, работая со слушателями моей школы. Что же касается удивления ученых по поводу долговременной его памяти, то это далеко не факт. После каждой демонстрации Шерешевский, приходя домой, стенографировал эту информацию и потом постоянно освежал в своей памяти, особенно перед предстоящей встречей с учеными. И на вопрос А.Р.Лурия, не помнит ли он ту информацию, которую они ему давали 4 года назад на даче у Выготского, неизменно отвечал: "Помню", и повторял ее с абсолютной точностью.
Роза КУЛЕШОВА, которая широко известна, как феномен, наделенный эффектом т.н. кожного зрения, в основном, это делала на примитивном уровне, применяя секрет выдающегося индийского иллюзиониста Соркара, который первым осуществил этот номер. Иногда, в научных кругах, она применяла другую методику. В частности, эта методика показана в фильме "Семь шагов за горизонт". Кулешову просят определить слово в из 4 букв, запечатанное в конверте. На вопрос, что она чувствует, она отвечает: "Палочку". Экспериментатор: "Правильно, а еще что?" Кулешова: "Кругляшок". Экспериментатор: "Правильно, так скажите, какая буква?" Кулешова: "Р". Экспериментатор: "Какая вторая?" Таким же образом была определена вторая буква, только в облегченном для Кулешовой варианте, т.к. она знала (предполагала), что вторая буква -- это обязательно гласная, так же, как 3 согласная. В результате определено слово РУДА. И восторг экспериментатора. И это были самые "сложные" условия эксперимента, в которых когда-либо участвовала Роза Кулешова. Нинель КУЛАГИНА из Ленинграда прославилась с номерами т.н. телекинеза. Во всех своих трюках она применяла сильные магниты и тонкие нити, незаметные для наблюдателя. Иногда делала это изощренно. Например, просила спички накрыть стаканом, а они все равно двигались, изменяя направление, которое оно задавала. В спички предварительно загонялись тонкие стальные иглы, на которые осуществлялось воздействие с помощью магнитов, расположенных у нее в обуви и в области живота. Баба Ванга и дядя Ваня из-под Талды-Кургана
Из ясновидцев, с которыми мне пришлось экспериментировать, наиболее яркой особой был дядя Ваня из Талды-Кургана, известность которого в 1970 годы была больше, чем у Ванги. Я был на гастролях в этом городе. Водитель, который меня возил по сценическим площадкам, под впечатлением моих сеансов сказал, что у них в поселке тоже есть целитель дядя Ваня. Он слепой и владеет гипнозом и излечивает от многих болезней людей, приезжающих к нему из Сибири, Дальнего Востока, Средней Азии и т.д. Он обладает такой способностью, что знает абсолютно все, что происходило с человеком в его жизни. Я, в свою очередь, подтвердил водителю возможность дяди Вани в его психотерапевтическом воздействии, но полностью отверг его вторую способность. Водитель предложил мне заключить пари и доказать способности дяди Вани. Я согласился на пари, и через неделю мы поехали в деревню в 30-ти км. от Талды-Кургана. В пути мы ехали и вспоминали с моим продюсером Ю.И. Некипеловым о самых экзотических случаях в моей жизни, но эти случаи были плодом фантазии моего продюсера и в реальной жизни никогда не происходили. Подъехав к дому целителя, мы увидели большое число страждущих, которые приехали на исцеление к дяде Ване. Многие, так же как и мы, приехали на такси. Нас приняли без очереди, но предварительно за нас ходатайствовал наш водитель.
Дядя Ваня и его помощница жена встретили нас любезно и в мой адрес сказали много комплиментов. После этого дядя Ваня взял мой волос и поместил в бутылку с водой. Держа бутылку, он начал пространный монолог о моей жизни, корректно сопровождая его теми вымышленными фактами, которые в дороге были услышаны нашим водителем. Когда мы возвращались, водитель спросил меня, как это удалось сделать дяде Ване. Я вручил ему конверт, в котором было объяснение. А происходило это так. Все таксисты, и он в том числе, работают у дяди Вани менеджерами-информаторами. Они берут на вокзале пассажиров и гарантируют прием и ускорение прохождения очереди за сносную предоплату. После чего, преклоняясь перед моим профессионализмом, он посвятил нас во многие тонкости психологической обработки своих клиентов, и я нисколько не сомневаюсь, что она несла мощный психотерапевтический эффект, заполняя экзистенциальный вакуум и дополняя дяди Ванины способности. Часто вспоминая дядю Ваню из Талды-Кургана, я считаю его основоположником манипуляционной психологии - раздела медицинской психологии и психотерапии. Если дядя Ваня был первопроходец-одиночка, то баба Ванга сумела поставить это дело на государственный уровень.
Ее курировали местечковые идеологи и спецслужбы Болгарии и их коллеги.
Поэтому выбирали для "обработки" людей известных, масштабных: от писателей Л.Леонова и С.Михалкова, нар.артиста В.Тихонова, академика Н.Бехтереву, президента Тодора Живкова, президента Кирсана Илюмжинова, журналиста газеты "Правда" Вл. Судакова, а также сотни других известных и тысячи малоизвестных людей. Все они, как правило, были поражены проницательностью Ванги, особенно болгарский президент, которому она рассказала случай полувековой давности из его жизни, когда он остался жив, а друзья погибли. Но тот случай помнил не только Тодор Живков, но и вверенные ему раньше спецслужбы.
В.И.Судакову я рекомендовал применить мой дискриминационно - дискредитационный метод, который я применял к предшественнику Ванги дяде Ване. Он блестяще это сделал, убедившись при встрече с ней, что это лишь легенда, которая нужна определенным людям для рекламы экзотического болгарского туристического бизнеса, а также некоторым структурам для обширной, профессионально важной коммуникации.
Поэтому Вл. Судаков продолжает поддерживать легенду, которая нужна многим, но сам он знает реальную цену факта. Сейчас у него появился новый субъект Григорий Грабовой, о котором он написал книгу. Как журналисту газеты ЦК КПСС "Правда", ему стоило назвать ее "Ни слова правды".
Но не все попадались на крючок ясновидения бабы Ванги. Александр Евгеньевич Бовин, наш политический обозреватель, а впоследствии первый посол России в Израиле, со своим здравым и критическим мышлением, при всей его доброжелательности к Ванге, не увидел в ней прорицательницы. А она ему утверждала, в том далеком 1973 году, что Советский Союз в течение месяца введет войска в Чили. Действо произошло, но только не в том времени и пространстве,а в Афганистане. И многое другое, что она ему говорила о его близких, даже приблизительно не совпало и по сегодняшний день, хотя на ее месте любой мало-мальски наблюдательный человек был бы более точен, используя присущее ему природное свойство мозга: вероятное прогнозирование, а именно амигдалу!
Поэтому ее почитателям напомню высказавание известного математика Давида Гильберта: "Разрешите мне принять, что дважды - два = пять, и я докажу, что из печной трубы вылетает ведьма!".
Вот уж поистине верно:"На удочку насаживайте ложь и подцепляйте правду на приманку!".
Источник:
Юрий Горный МИСТИФИКАЦИИ НАШЕГО СТОЛЕТИЯ продолжение На протяжении долгих лет общения со многими "чародеями" я убедился в их абсолютной бездуховности, понимая духовность, как стремление удовлетворить потребность в истине и потребность делать добро для других.
Так какие же потребности удовлетворяли эти субъекты?
На первом этапе у них была потребность обеспечить материальное благополучие, и когда это удавалось, то появлялась гипертрофированная потребность признания и славы. Та деятельность, которой они пытались заниматься, в самом широком понимании - человековедение. Она требует огромных системных знаний во многих фундаментальных науках о человеке, а эти знания сиюминутно не приобретаются, а требуют долговременной кропотливой работы, приобретения умений и навыков.
Намерение этих субъектов выдавать желаемое за действительность поглощало все существо этих личностей, поэтому они и избирали лукавый путь экспансии ума. И лицедействовали перед самими собой и обществом.
У нас в России это очень проявилось в конце 90-х годов, когда появилось несметное количество всевозможных чародеев-целителей, мессий, пастырей, колдунов, магов. Несомненно, все это делалось с дозволения властей.
С главными чародеями мне пришлось тесно общаться. О некоторых стоит упомянуть. В те годы Россию посещал некий итальянец Бонджовани, как он утверждал, по просьбе Раисы Максимовны Горбачевой, провозгласивший себя давно умершим пастушком Франческо, к которому являлась Дева Мария и передавала апокалиптические послания о грядущих во второй половине века страшных катаклизмах. В доказательство своей правоты он демонстрировал на руках незаживающие стигмы - раны Христа. Видя, как ситуационно развивается модель его пропаганды кровоточащих ран, я усомнился в его способности к достаточной для этого саморегуляции через самовнушение. Скорее всего, молодой человек проковырял себе сквозные раны и довольно профессионально, т.к. ранее работал сапожником, поддерживал их в незаживающем состоянии с тем, чтобы при посещении визитеров вызвать кровотечение простым напряжением мышц. В этом мне пришлось убедиться при личной встрече с ним. Ему очень хотелось вместе с группой его ассистентов-менеджеров убедить меня в обратном.
Ведь как хотелось ему торжествовать со своими идеями в главных дворцах спорта, и на телевидении.
Наши "местные" тоже ему не уступали. Это Чумак, Кашпировский, Лонго и генерал-полковник Джуна. Каждый был оригинален по-своему. Самым беззастенчивым был Лонго. Он "оживлял" покойников и утверждал, что сделал бы это с Лениным, но почему-то 3-й отдел КГБ ему не разрешал. На всю эту чушь, которая неслась с экранов ТВ, никак не реагировала ни власть, ни общественность.
Однажды я, выступая в прямом эфире программы "Третий глаз", высказал ведущему И.Кононову и Лонго свое неудовольствие по поводу писем, которые я лично получаю с просьбой от зрителей посодействовать встрече с Лонго, чтобы он помог отыскать пропавшего главу семьи, т.е. мужа, отца и деда Артамонова. Лонго взял письмо и фотографию. Помахал руками и сказал, что человек найдется через 6 месяцев, а сейчас он находится в бегах, т.к. его ищет милиция. В это время семья Артамоновых в полном составе сидела у телевизора и смотрела передачу. Когда мы вышли на следующий эфир, я объявил, что семья возмущена дискредитирующими заявлениями Лонго по поводу их отца и мужа, который никуда не терялся, а Ю.Горный пошутил с письмом и фотографией. Но И.Кононов и Лонго не испытали и тени смущения.
Все остальные, в основном, специализировались на целительстве. За исключением Анатолия Кашпировского, они пытались с помощью некоторых несерьезных ученых, и особенно с помощью деятелей искусств, убедить общество в том, что они обладают каким-то неизвестным науке полем, которое энергетизирует организм, а они способны руками, не прикасаясь к телу человека, дифференцировать это поле у пациентов и определять заболевания.
Для выяснения истины мною был проведен конкурс, на который явилось более четырехсот экстрасенсов - целителей с всевозможными дипломами и другими документами, удостоверяющими их необыкновенные возможности. Сначала им предлагалось в конвертах определить находящиеся там пластины, разные по температуре, плотности, составу, радиации и т.д. Не было ни одного правильного угадывания. Дальше предлагалось продиагностировать трех больных, один из которых приглашался из клиники с точно установленным диагнозом. Пациенты ставились за ширму, чтобы исключить визуальный анализ. "Чародеями" ставился диагноз, и он ни разу не совпал, тем более, что два объекта за ширмой были манекены - мужчина в форме генерала и женщина.
И вообще, долгое общение с «чародеями» убедило меня что очень многие из них псевдологи и истерические психопаты, а у подобных бабе Ванге любой квалифицированный психиатор всегда узреет парафренный синдром: один из вариантов бредового синдрома, характеризующегося наличием бреда величия. Переживания принимают космический характер. Больные считают себя преобразователями мира. Нарушение механизма вероятностного прогнозирования.
Но и манекенам ставились всевозможные диагнозы, а манекену-генералу даже гинекологические женские заболевания. Когда закончился конкурс - социальный эксперимент - то ни один каналов, воспевший этих мошенников, не осветил их фиаско. Но земля, как говорится, полнится слухами, и миллионы людей перестали пользоваться услугами проходимцев, спекулирующих на их здоровье. Этим я несказанно горжусь и иронизирую над их покровителями, слепыми поводырями слепых, - представителями власти от первой до четвертой.
Хотелось бы обратить внимание на тот факт, что в начале перестройки большинство наших известных ученых и главных специалистов занимали честную и принципиальную позицию по этим вопросам. И время это подтвердило. Дубровский, Лебедев, Иваницкий, Степин, Рожнов, Пекелис, Соловьев, Мороз, Райков, Брушлинский. Что вынуждает меня делать такие резкие и категоричные заявления? Это информационный подход к исследованию человека и огромная экспериментальная практика ( коллега Григорий Гутман 20 тысяч выступлений, Ю Горный 10 тысяч) и мои знания в области когнитивной психологии, нейронауках дали мне наиболее правильные представления о механизмах памяти и стилях мышления. Наша психика может формироваться с разными субстратно-энергетическими и пространственно-временными свойствами. Она связана синергетически с четырьмя видами кодов (нейродинамическими, бихивеорально-экспрессивными, речевыми и гормональными) .Сама же система кодовых преобразований организована по иерархическому принципу. Понимая это, я лично в своей психотехнологии, а именно (материнский гипноз-внушение - это предтеча эриксоновского гипноза и сегодняшнего НЛП) использую не столько речевой код, а прежде всего нейродинамический и бихивеорально-экспрессивный формируя Габидус. В процессе деятельности Габидус, который образует глубинный (имплицитный) набор представлений о мире и порождает структурирование деятельности-практики. Он характеризуется как «история ставшая природой». Это понятие близко к тому, что называется аттитюд, менталитет, социальный стереотип … И когда это демонстрировалось без словесного сопровождения или дополнялось (чревовещанием), то это поражало не только широкую аудиторию, но и высоких специалистов медицинской психологии, почему НЛП и получило быстрое и широкое распространение. Хотя я сам, признавая эту технологию, не делаю из нее культа и мой принцип работать с корнями, а не с листьями, т.е. с ядерными функциями, которые формируются, как базовые информационные потребности на биохимическом уровне, а не второстепенными навыками. Это дало повод Министерству здравоохранения повод легализовать абсолютно невежественных с позиции системной психофизиологии многочисленных целителей, замаскировав под борцов за здоровье нации. А ведь у министра лежала информация о негативном последствии телепсихотерапии от министров большинства республик, но она стала достоянием только Чазова Е.И. и больше никого. И в последствии озабоченность Академии Мед. Наук о низкой квалификации выпускников вузов с даже 6 летним прохождением образования в вузах. Я же, не имея этой бумажки-диплома, в 1975 году исключил из своей эстрадной программы эти этюды-опыты и стал гипнотизером-расстригой, но остаюсь гипнологом с огромным экспериментальным багажом, что помогает моему пониманию сложности сознания, подсознания и бессознательного. А ведь и сегодня информатика и сознание имеют несколько десятков дефиниций даже у большинства выдающихся ученых, которые посвятили десятки лет этому сами и их великие представители мировой науки, дедушки и отцы: А.Н,Леонтьев, П.К.Анохин, П.И.Зинченко, А.Н Коновалов, А.В.Петровский Д.Б.Эльконин и.др.
Проблема архисложна и ее не должны решать многочисленные кухарки, которые попали в ботанический сад и ищут свеклу и капусту. Это , высокоспециализированная проблема, и научная пресса и документальное кино очень помогают этому. Но никак не многие журналисты-телевизионщики и киношники, т.к. у них другая сверхзадача: нести бредятину, так как они имеют определенные материальные выгоды и не только материальные. Иногда они обладают высоким вербальным интеллектом и интуицией технократического мышления, но у них отсутствует чувство ответственности, смысла и интуиция совести важные составляющие разума. Если уж политикам-идеологам так хочется отвлекать-развлекать народ, демонстрируя несомненно высокий хоть и не сталинский коэффициент макиавелливского интеллекта, то пусть они хотя бы называют свои программы «Сказки для взрослых…»
Как Юрий Горный А.Кашпировского на Олимпе потеснил. Журнал Столица Если А. Кашпировскому, по прогнозам газеты "Комсомольская правда", "светит" государственная премия области здравоохранения, то уж мастеру психологического опыта Юрию Горному, точно, полагается Звезда Героя Соцтруда. Что Кашпировский? Сияет всей планете (цитирую "Комсомолку") "десятками граней Бриллиантов таланта", сводит "на нет" "духовную боль человечества", заставляет советских женщин петь и улыбаться под ножом. (Последнее для нас, кстати, вообще - дело нехитрое). Однако особого, "долгоиграющего" эффекта от чудо творчества Кашпировского в нашей стране не получится. Исцелит он мигрени - завтра снова головы разболятся от неразрешимости проклятых вопросов: "где брать?", "как достать?". Излечит радикулит, но очереди-то у нас хронические - снова спина заноет. Изменит цвет волос, но ведь все равно от такой жизни поседеешь раньше времени. Врач должен, говорят, не болезнь, а причину ее устранять...
От сеанса же Юрия Горного по ТВ получилась сплошная общественная польза. В передаче "Лабиринт" ленинградской программы Юрий Горный идеальным для отечественного зрителя образом всего на одну минуту совместил грани талантов "Бриллианта" Кашпировского с "Алмазом" Геллера и "передрагоценил" их обоих. В ответ на просьбу ведущего "Лабиринта" прокомментировать способности Геллера решил "убить двух зайцев-конкурентов" (вернее - "китов" чародейства): не отходя от ТВ-камеры, взял да и запустил всю неисправную в стране механику и заодно оздоровил население Союза.
Гарантийный срок своего воздействия установил трехдневный. "Пошаманил" с минуту, а потом в течение 2 часов, пока продолжалась передача, со страшной силой работали телефоны в студии, и долгое еще время спустя раздавались звонки в мастерской экстрасенса(?)-артиста(?)-мастера(?)-шутника(?) Горного. Звонили из разных уголков необъятной Родины, сообщая о тронувшихся стрелках отечественных часов всех марок и размеров, от электрических до механических, от ручных до настенных, от старинных до современных.
Начали вырабатывать мороз сотни неисправных холодильников. Зашумели пылесосы. Два года не гладил утюг, тут раскалился добела. Включился сломанный магнитофон. Заиграл проигрыватель. Замолотила кофемолка. Прорезалось изображение у цветного телевизора "Горизонт" и у черно-белого "Рекорда". У тракториста из гор. Колбина под окном сам собой завелся трактор "Беларусь". "Часы не пошли, но расстроился геморрой", - извещал телевидение следующий зритель. Три дня, как было обещано, не только в регионах визуального воздействия Ленинградского ТВ, но и даже за Уралом исчезли у людей колики в желудках, отпускали ноющие зубы, проходили остеохондрозы и мигрени.
А академики и депутаты все ищут безболезненный способ оздоровления экономики страны, базис-фундамент духовного и физического воскрешения советского человека. О чем думать?! Повторить сеанс Горного на ЦТ и удлинить срок гарантий. Вручить Мастеру не только Звезду Героя Перестроечного Труда, но и рычаги управления...
Комментарий Ю.Горного Как это было: 15 лет назад по ленинградскому телевидению шла прямая передача. Обсуждался вопрос резервных возможностей человека. В передаче участвовали ведущие психиатры, психотерапевты, психологи и ряд писателей. На просьбу ведущего программу ко мне объяснить феномен Ури Геллера, Анатолия Кашпировского, Алана Чумака и Джуны я ответил, что на это потребуется много времени и я, все-таки, экспериментатор. Поэтому давайте эти способности я прежде всего продемонстрирую. Для этого мне нужна всего одна минута. Все согласились. Накинув на голову мешок, что мог бы и не делать, я начал проводить пасы руками, после минутного действа поступили сотни звонков (работало около 20 операторов) от телезрителей, сообщавших об исправности часов, телевизоров, кофемолок, холодильников и других бытовых приборов, сообщали о прошедших болях в голове, пояснице и т.д. В последствие пришло более тысячи писем в редакцию, где сообщалось подобное. Но особенно хотелось отметить звонок одного телезрителя, который сообщал, что у него пошли часы. Ему заметили, что часы пошли у многих, а он сообщил, что часы у него настенные, нарисованные. Так вот, этот зритель и помог мне более убедительно показать огромную силу самовнушения, которую я только помог ему реализовать. Этот эффект галлюциногенного внушения наилучшим образом показывает манипуляции с несчастными матерями г. Беслана проходимца Грабового и его покровителей. Статья, написанная в журнале "Столица", к сожалению, имеет ироничный оттенок. А ведь был проведен неповторимый научный социально-психологический эксперимент, показывающий, может быть, одну из главных загадок в мире (субъективную реальность). Этот эксперимент давал факты для размышления и понимания всем 4-м ветвям власти в области избирательных кампаний, разгулу психологического терроризма и в кое-чем другом. Что подтвердило последние годы нашей непростой жизни. В субъективной реальности сконцентрировано внимание на самых закрытых процессах, сотворяющих феномены, которые несут в себе потрясающую таинственность, многосложную загадочность а по своей доступности к расшифровке сути, не сравненную ни с чем трудность. Это понятно каждому серьезно образованному человеку. Так как нет ни одной организованной системы, которая могла бы сравниться со сложными психофизиологическими процессами мозга, среди которых самыми закрытыми для понимания являются наши неизменные спутники-сновидения, грезы, интуиция, память, мысль и др.
Месяц назад я был приглашен сторонниками этого Левашова на его выступление. Первое, что меня поразило-полностью заполненный тысячный зал в центре Москвы. Аудитория состояла из интеллигентной публики. Я с удивлением встретил там своих товарищей, которых я десятки лет знал как очень умных, интеллигентных и порядочных людей, занимавших посты в высших эшелонах власти. Конечно, я заранее был убежден, что буду иметь дело с обыкновенным прохвостом, но что это такой мерзавец, я не мог представить с моим 50- летним опытом в этой сфере. Первое, на что я обратил внимание - это то, что порядок в зале обеспечивало около 20-ти моложавых людей, которых сегодня принято называть телохранителями. А охранять было что. На сцену вышел безобразный тип весом более 150 кг, с огромным животом, свисающим до колен, двигался по сцене неуклюже, как будто пародировал пингвинов. И систематически провозглашал, что всех присутствующих он выведет на правильные пути самосовершенствования интеллектуального, физического и нравственного. Кажется после этого зал должен бы взорваться гомерическим хохотом, как после реприз Геннадия Хазанова или Михаила Жванецкого. Но зал внимал патологическому псевдологу так, что пролети муха и ее жужжание было бы услышано в любом углу. Потом начался сеанс гипноза. Во время сеанса он и обещал раскрыть потенциальные способности каждого вышедшего на сцену. А на сцену вышло несколько десятков человек, которые уже неоднократно бывали у него на выступлении. Этих людей я называю гипнотиками. Это определенный тип людей, которых легко может вводить в измененное состояние сознания любой человек после часовой консультации, даже если он не обладает элементарными знаниями в области нейронаук. Поэтому таких людей необходимо ограждать от подобных манипуляций. Эти особенности их психики должны знать только близкие люди и лечащий врач. На сцене Левашов нехитрыми манипуляциями доводит этих людей до онейроидного состояния сознания, т.е. расстройства сознания, приводящего к нарушению адекватного отражения объективной реальности и программирует с помощью чревовещания и своей ассистентки на неадекватные немотивированные поступки на потеху «интеллектуальной» толпы. И отсроченные установки поведения этих людей в будущем. После этого у меня возникла мысль такая же, что и у покойной Татьяны Борисовны Дмитриевой, нашего ученого в области психиатрии по поводу подобных телевизионных манипуляций: «Кому это в голову только могла прийти такая мысль - проводить такие сеансы по телевидению». А вот последнее время я думаю: почему никому в голову не придет мысль привлекать к уголовной ответственности за очевидные преступления с посяганием на психическое здоровье и даже жизнь простых людей. Наверное, непонимание или преступная безответственность. Так я же еще 20 лет назад в своем письме, о котором широко известно, разжевал Ген. Прокурору Сухареву, Министру МВД Бакатину и Пред. КГБ Крючкову о негативных последствиях подобной деятельности. С содержанием этого письма и академики Академии Мед. Наук согласились, а сегодняшняя жизнь это подтвердила моё мнение повышенным уровнем суицида и терактами одиночек, а также неадекватным поведением на дорогах водителей, которое приводит к неоправданным жертвам и рядом других криминальных фактов.
Юрий Горный Источник:
НЕЗНАНИЕ - СИЛА: КАК ПРОПАГАНДА ФОРМИРУЕТ НЕВЕЖЕСТВО Джорджина Кеньон, BBC Future
Некоторые крупные корпорации - а часто и отдельные люди - распространяют в собственных целях заблуждения или пытаются намеренно скрыть факты. У этой практики, как выяснила обозреватель , даже есть название.
В 1979 году достоянием публики стала секретная служебная записка из табачной компании Brown & Williamson. Она была озаглавлена "Предложение по курению и здоровью" (Smoking and Health Proposal) и составлена десятью годами ранее.
В ней описывался целый набор приемов, применяемых табачными компаниями для борьбы с "антисигаретными силами".
В одном из наиболее любопытных ее разделов говорится о том, как нужно подходить к пропаганде: "Мы должны порождать сомнения, так как это лучший способ борьбы с "фактической базой", которая сформировалась у людей в головах. Кроме того, это способ вызвать споры и полемику".
Это откровение привлекло внимание Роберта Проктора, профессора истории науки из Стэнфордского университета в США. Он начал изучать, каким образом табачная промышленность пыталась заставить людей усомниться в том, что курение связано с раком.
Проктор выяснил, что табачные фирмы - не желавшие, чтобы широкая публика знала о вреде их продукции - потратили миллиарды долларов на то, чтобы скрыть факты о влиянии курения на человеческий организм.
В ходе своих изысканий Проктор придумал название науки о намеренном культивировании невежества: агнотология.
Это слово происходит от древнегреческого слова agnosis ("незнание") и термина "онтология" - этот раздел философии изучает фундаментальные принципы бытия.
Агнотология занимается исследованием сознательных действий по дезориентации и введению в заблуждение людей. Как правило, подобные действия нацелены на продажу продукта или на получение какой-либо выгоды.
"Я разбирался в том, как влиятельные отрасли распространяют заблуждения, чтобы продавать свои товары. Невежество - сила; агнотология как раз и занимается намеренным формированием невежества, - говорит Проктор. - Приглядевшись, я обнаружил целую секретную науку и подумал, что историкам стоит обратить на это внимание".
По словам Проктора, служебная записка 1969 года и приемы, применявшиеся табачной промышленностью, отлично иллюстрируют практический аспект агнотологии.
"Невежество - это не только отсутствие знаний о чем-то, это также и политический прием, сознательно применяемый влиятельными игроками, которые хотят, чтобы вы чего-то не знали".
Проктор привлек к своей работе Иэна Боэла, лингвиста из Калифорнийского университета в Беркли (США).
Новый термин они вместе придумали в 1995 году - хотя значительную часть своего анализа Проктор провел в предшествовавшие десятилетия.
Вопрос баланса
Агнотология не менее актуальна и в наши дни. К примеру, политические оппоненты американского президента Барака Обамы в течение многих месяцев пытались заставить избирателей усомниться в том, что он был американским гражданином с самого рождения - пока он в 2011 году наконец не предъявил публике свое свидетельство о рождении.
А в Австралии некоторые политические комментаторы провоцировали панику, сравнивая кредитный рейтинг страны с греческим - несмотря на находящуюся в открытом доступе информацию рейтинговых агентств о том, что эти две экономики существенно отличаются друг от друга.
Проктор поясняет, что семена невежества нередко распространяются под видом сбалансированной дискуссии.
К примеру, общеизвестно, что по любому поводу обычно найдется две противоположные точки зрения - но на основании этого факта нельзя делать рациональные выводы.
Именно с помощью такой тактики, приводя якобы научные доводы, табачная промышленность пыталась доказать, что сигареты не наносят вреда.
В наши дни аналогичным образом, вопреки свидетельствам ученых, заинтересованные лица пытаются отрицать воздействие человека на климатические изменения.
"Это "стремление к балансу" позволило табачникам, а теперь и климатическим скептикам, утверждать, что на любой вопрос можно взглянуть с другой стороны, что якобы "эксперты не пришли к единому мнению" - а это формирует искаженную картину правды и, следовательно, культивирует невежество", - говорит Проктор.
Он приводит пример: многие исследования канцерогенных свойств табака на начальных стадиях проводились на мышах.
А представители табачной промышленности заявляли, что результаты опытов на мышах не свидетельствуют о риске для человека - несмотря на очевидное ухудшение состояния здоровья реальных курильщиков.
Новая эра невежества
"Мы живем в мире радикального невежества, и вообще удивительно, что сквозь информационный шум пробиваются хоть какие-то крупицы правды", - считает Проктор.
По его словам, тот факт, что информация теперь общедоступна, не значит, что люди спешат воспользоваться этой свободой доступа.
"Есть, конечно, вопросы, верные ответы на которые получить очень просто - к примеру, при какой температуре кипит ртуть. Но багаж знаний в более обширных политических и философских темах нередко формируется у людей на основе веры, традиций или пропаганды", - замечает он.
Проктор обнаружил, что невежество эффективно распространяется при двух условиях: когда многие не понимают какую-либо концепцию или факт, и когда специальные группы влияния - коммерческие компании или политтехнологи - усиленно пытаются создать вокруг этого вопроса путаницу.
В случае с табаком или с климатическими изменениями особенно восприимчивыми к этому, пожалуй, будут слои общества, не имеющие научной подготовки.
Взять, к примеру, изменения климата. "Речь здесь идет не только о реальном наличии климатических изменений как таковых - а еще и о том, сотворил ли Бог Землю для использования человеком, имеют ли власти право накладывать ограничения на бизнес, нужно ли предоставить больше возможностей борцам за экологическую чистоту, и так далее. Дело не только в фактах, но и в том, что вытекает из этих фактов", - заявляет Проктор.
Думать своей головой
Еще один специалист, изучающий невежество - Дэвид Даннинг из Корнелльского университета в США.
Он считает, что интернет способствует распространению невежества: это площадка, на которой любой человек может выставить себя экспертом.
А это, в свою очередь, значит, что интернет представляет большой интерес для групп, желающих целенаправленно культивировать незнание.
"Конечно, есть умные люди, которые умеют извлекать пользу из всей той информации, которую сейчас можно получить за пару щелчков мышью. Но у многих других просто создается фальшивое ощущение осведомленности".
"Меня беспокоит не то, что мы потеряем способность формировать собственное мнение, а то, что сейчас его сформировать чересчур легко. Нам нужно обмениваться друг с другом информацией в гораздо больших объемах, чем мы считаем нужным".
"Окружающие люди тоже не идеальны, но их мнения зачастую оказывают большое влияние на корректировку нашего собственного, точно так же как наш личный - пусть и не идеальный - опыт помогает им исправлять их ошибки", - говорит он.
Даннинг и Проктор также заявляют, что в ходе нынешней американской президентской кампании сознательным распространением невежества активно занимаются кандидаты из всего политического спектра.
"В качестве очевидного текущего примера можно привести Дональда Трампа - он предлагает своим сторонникам решения, которые либо заведомо неосуществимы, либо неконституционны", - подчеркивает Даннинг.
Итак, хотя агнотология уходит своими корнями в золотой век табачной промышленности, в наши дни изучение методов распространения невежества становится все более актуальным.
Источник:
Марк Липовецкий ИСКУССТВО АЛИБИ: "СЕМНАДЦАТЬ МГНОВЕНИЙ ВЕСНЫ" В СВЕТЕ НАШЕГО ОПЫТА Марк Наумович Липовецкий (р. 1964) - критик, литературовед, профессор Университета Колорадо (Болдер, США). Автор книг: «Свободы черная работа» (1991), «Поэтика литературной сказки» (1992), «Русский постмодернизм» (1997), «Russian Postmodernist Fiction: Dialog With Chaos» (1999), «Современная русская литература: 1950-1990-е годы» (2001, 2003, 2006, совместно с Наумом Лейдерманом). «Семнадцать мгновений весны» в свете нашего опыта [1] Идеал в эсэсовском мундире Летом 2000-го, приехав в Москву после четырех лет отсутствия, я был искренне поражен, увидев на Курском вокзале длинный ряд полотнищ, на которых реклама сигарет «Отечество» (или «Родина»?) сопровождалась изображением курящего эсэсовца. «Штирлиц», - догадался я.
Интересно при этом, что под этой рекламой никто не застывал в изумлении, не смеялся нарочитым хохотом и не размахивал возмущенно руками. Москвичи и гости столицы воспринимали сочетание эсэсовца с родиной (или все-таки с Faterland?) как само собой разумеющееся. Как нечто естественное.
В самом деле, нужно некое отстранение от силового поля отечественных мифологий, чтобы убедиться в парадоксальности подобной комбинации. Человек в эсэсовской форме как символ России? Или все-таки Германии? Или просто великой тоталитарной империи? Или, точнее, тоски по ней? A может быть, Штирлиц - это последний незапятнанный знак патриотической риторики - не вполне советской и не вполне фашистской?
«Семнадцать мгновений весны» (1973), двенадцатисерийный телефильм[2] Татьяны Лиозновой (до этого известной прежде всего по фильму «Три тополя на Плющихе», 1967), снятый по прямому заказу из КГБ[3], - явно превзошел возложенные на него ожидания. Он не только прославил «вклад в Победу бойцов невидимого фронта», но и создал могущественный архетип, магию которого ощущают как последние советские поколения, так и первые постсоветские. Рядом со Штирлицем меркнут и сыгранный Павлом Кадочниковым советский шпион Алексей Федотов, он же Генрих Эккерт из «культового» «Подвига разведчика» (1947) Бориса Барнета. И элегантный Гунар Цилинский в роли Николая Кузнецова из «Сильных духом» (1967, режиссер Виктор Георгиев). И красавец Станислав Микульский, он же капитан Клосс, из польского сериала «Ставка больше, чем жизнь» (1965), и любшинский Вайс-Белов из сериала Владимира Басова «Щит и меч» (1968, по роману [хочется приписать «комиксу»] соцреалистического начальника Вадима Кожевникова). И Донатас Банионис в роли Ладейникова в «Мертвом сезоне» (1969) Саввы Кулиша. И блистательно сыгранный Олегом Далем советский двойной агент из сериала «Вариант “Омега”» (1975, режиссер Антонис-Янис Воязос).
Сопоставимым со Штирлицем кажется лишь поручик Кольцов (Юрий Соломин) из «Адъютанта его превосходительства» (1969) Евгения Ташкова - он отмечен той же, что и Штирлиц, печатью интеллигентности и интеллектуальности, и так же, как и в «Семнадцати мгновениях», вражеские аксельбанты в этом фильме выглядят куда привлекательнее мешковатых кожанок и гимнастерок с васнецовскими раструбами. Однако почему-то Штирлиц вошел в фольклор, а Кольцов нет: дело, возможно, в том, что Гражданская война в конце 1960-х - начале 1970-х уже не создавала такого мифологического поля, как Отечественная. Тогда как именно последняя, по определению Льва Гудкова, «выступает для общества в целом важнейшим элементом коллективной идентификации, точкой отсчета, мерилом, задающим определенную оптику оценки прошедшего и отчасти - понимания настоящего и будущего [...] фактически это единственная позитивная опорная точка национального самосознания [советского и] постсоветского общества»[4].
Штирлиц по сравнению со всеми другими киношпионами социалистического образца почти бездеятелен: он, строго говоря, разыгрывает многоступенчатую аппаратную интригу, служа многим господам, добиваясь их безоговорочного доверия и предавая их одновременно. Не участвующий в перестрелках, ничего не взрывающий и ни от кого не убегающий Штирлиц тем не менее сразу же стал иконой: именно во время показа этого сериала впервые обнаружилось, что «улицы советских городов пустеют»[5]. Фотооткрытки с актером Вячеславом Тихоновым в форме штандартенфюрера СС немедленно стали ценным украшением девичьих альбомов, а цикл в высшей степени оригинальных анекдотов, не похожих ни на «чапаевский», ни на «ржевский», ни на какой другой из циклов, вдохновленных киногероями, лишь подтвердил мифологический эффект гэбэшной «заказухи». Эффект, как теперь ясно, долговременный.
И это несмотря на то, что сегодня смотреть сериал весьма скучно: все время хочется проматывать длиннейшие проходы, затяжки, официозные хроникальные куски (про победы советской армии). Несмотря на подчас просто комические диалоги («Вызовите машину. Через двадцать минут я должен быть в крематории», - говорит в первой серии Кальтенбруннер, и черный юмор этой exit line так и остается необъясненным). А чего стоит знаменитая сцена, когда Штирлиц по случаю дня советской армии печет в камине картошку и поет «Ой ты степь широкая!..»? Поет про себя, но под баян!
Впрочем, среди нелепостей сериала есть и принципиальные. Это прежде всего анахронизмы. Штатские костюмы героев ничем не напоминают моду 1940-х годов с накладными плечами и широкими лацканами - все они (и мужские, и женские) сшиты по образцам западной моды 1960-х: узкие лацканы, острые воротнички рубашек, никаких накладных плеч, все по фигуре, цветные шарфики «павлиний глаз», шляпы с узкими полями, прическа «бабетта» у прислуги Штирлица, «химия» у его жены и у Габи. Это, кстати, относится и к эсэсовским мундирам: точность точностью (Парфенов в своем телефильме показывает огромный гардероб нацистских костюмов, сшитых в спецмастерских Минобороны специально для фильма и выполненных с потрясающей аутентичностью, причем в цвете - хотя фильм черно-белый - «все шилось, как настоящее»), а все равно даже эсэсовская униформа выглядит стилизованной под моду 1960-х и выглядит «как у Годара». То же можно сказать и об интерьерах. Скажем, кафе, в котором Штирлиц встречается со своим новым связным в двенадцатой серии, даже не замаскировано под 1940-е годы (как, допустим, кафе «Элефант»): это узнаваемое прибалтийское (то есть в советском воображении - западное) кафе 1960-х - начала 1970-х, с несколькими уровнями, минималистским, «корбюзианским» дизайном, модными плафонами и тому подобным декором. И песня Пиаф, которую слушают по радио Штирлиц и пастор Шлаг, как заметили въедливые фанаты, была сочинена через двенадцать лет после конца войны. Даже внимание к «настоящему бразильскому кофе» - тоже знак культуры 1960-х, а отнюдь не военного времени. Строго говоря, и ЗИЛ, проезжающий за спиной у Штирлица по «дороге на Берлин», не портит фильма. Ведь без этих анахронизмов Штирлиц не стал бы тем, чем он стал для советского культурного бессознательного.
Штирлиц недаром вошел в фольклор и недаром пережил породившую его эпоху. Этот персонаж оформил парадоксальный архетип ненашего нашего. Главное в Штирлице - это противоречие между тем, что мы знаем о нем, и тем, как он себя ведет. Мы знаем о нем, что он «наш» и что он работает на «нас». Но при этом он во всем - в том, как сидит на нем штатский костюм и эсэсовская униформа, в том, как с достоинством он разговаривает с начальством, как ходит и ездит на машине, как пьет кофе и коньяк, и, конечно, в том, как он изящно курит (а делает он это только в первой серии минут семь, и не меньше часа экранного времени во всех двенадцати сериях - рекламный образ крепко «замотивирован») - во всем этом чувствуется не наш, западный, человек, а вернее, то, как этот западный человек рисовался советскому воображаемому. Совершенно невозможно представить себе Штирлица в форме полковника НКВД. Тихонова - можно. Штирлица - нет. Штирлиц воплотил и такую архетипически-западную черту, как рациональность (все помнят перебирание спичек) при максимально приглушенной эмоциональности (встреча с женой) - архетипически эквивалентной «русскости».
Воплощенная Штирлицем артистическая медиация между советским и «буржуйским», между войной и миром, между службой и бытом как нельзя более точно соответствовала культурным и социальным функциям позднесоветской интеллигенции, а главное - ее самосознанию. Причем не просто соответствовала, а придавала медиации подлинно героический - при этом приглушенный и освобожденный от официозного пафоса - масштаб. Точнее будет сказать, что «Семнадцать мгновений весны» использовали героическую семантику главного советского мифа - мифа Отечественной войны, - трансформировав ее в предельно обаятельный миф о медиаторе-интеллигенте. При более строгом взгляде можно определить этот миф как миф об интеллигентском двоемыслии. Что парадоксальным образом не исключает ни героичности, ни обаяния.
«Сбыча мечт» или диагноз? За Тихоновым в начале 1970-х четко закрепилась репутация «интеллигентного актера». Сначала Андрей Болконский (1965), а затем и важнейший для интеллигентского самосознания образ учителя Ильи Мельникова из фильма Станислава Ростоцкого по сценарию Георгия Полонского «Доживем до понедельника» (1969) вытеснили из памяти тихоновских лихих пареньков из «Дело было в Пенькове» (1957, режиссер Станислав Ростоцкий) и «ЧП» («Чрезвычайного происшествия») (1959, режиссер Виктор Ивченко). Более того, тихоновский Штирлиц, кажется, напоминает и о Болконском (военная косточка, мундир как влитой), и об учителе Мельникове (даром что ли Штирлиц трижды в течение сериала заставляет своих собеседников повторить его задание, как урок, и один из них иронически обращается к штандартенфюреру: «Господин учитель!»). Добавим к этому то, что Штирлиц, как выясняется в восьмой серии, еще и учился на физика, и получим полный комплект героев интеллигенции 1960-х в одном лице - и в новом качестве.
Тихонов действительно воплотил в Штирлице почти идеальный образ умного, сдержанного и самоироничного интеллигента, в то же время освобожденного от стереотипных интеллигентских слабостей. Железного интеллигента. Играющего в шахматы и на рояле. Знающего толк в старинных книгах и в античном искусстве. Деликатного по отношению к окружающим и в то же время закрытого для посторонних глаз. Вежливого даже во время допроса и подавляющего собеседника псевдорациональными софизмами. В домашнем джемпере и во фраке.
В то же время весь набор внешних интеллигентских качеств - к тому же с налетом аристократизма, недаром он фон Штирлиц - мотивирован миссией Штирлица как разведчика в тылу врага. Анекдоты блистательно зафиксировали этот парадокс героя - но главный парадокс сериала состоял в том, что именно эта маска и стала лицом Штирлица, именно благодаря ей он и стал новым героем. Героем-интеллигентом, шпионом от интеллигенции, выдающим свое подлинное «я» за присвоенную идентичность[ 6 ].
Не зря двумя самыми близкими к Штирлицу персонажами оказываются патентованные интеллигенты - пастор Шлаг (Ростислав Плятт) и профессор Плейшнер (Евгений Евстигнеев). Именно им отданы те стереотипные слабости, которыми была окружена интеллигенция в советской культурной мифологии: непрактичность, доверчивость, неприспособленность к жестоким условиям выживания.
Коллизия советского интеллигента, чувствующего себя чужим среди своих и своим среди чужих, становится центральной в изображении Штирлица, ловящего себя на том, что думает о немцах как о «наших». В то же время акцентированная «ненашесть» Штирлица по отношению к советскому опыту выражается в том нескрываемом восхищении, с каким камера застревает на интерьерах баров и ресторанов, в которых он посиживает, чистых улочках, по которым он гуляет, доме с камином и гаражом, в которых проходит его жизнь. При этом мы почти забываем о том, что дело происходит в конце войны, под бомбами и так далее. Здесь возникает характерное для мифа опустошение формы, то, что Ролан Барт называл «убыванием историчности». Впрочем, игра с историей, осуществленная в «Семнадцати мгновениях», оказалась несколько сложнее, чем мог предположить автор «Мифологий».
«Информации к размышлениям», на долгие годы вперед задавшие тон и стиль русского псевдодокументального дискурса, были, конечно, важны не столько как утоление исторического голода, но и как изысканное упражнение в эзоповом языке. Микросюжет о роскоши, в которой жил Геринг, или о сексуальных приключениях главного идеолога с внешностью аскета, описание карьерного роста партийного секретаря Бормана и его невидимого глазу могущества, роль Гиммлера в создании «лагерей для перевоспитания» не могли не вызывать ассоциаций и с не упоминаемой в 1970-е советской историей, и с еще более неупоминаемыми, но бурно циркулировавшими легендами и слухами о жизни современной партийной номенклатуры. Как, впрочем, и кадры торжественных заседаний по поводу очередного дня рождения фюрера с фольклорными хорами и симфоническими оркестрами слишком напоминали позднесоветские юбилейные бдения, чтобы быть случайными. Но не менее важен был и общий дискурс фильма, где то и дело мелькали обороты вроде «перековался», «партийный аппарат», «инакомыслящий», «наслушался западного радио», «это не телефонный разговор», «у него бабка - еврейка» (я уже не говорю о том, что именно «Семнадцать мгновений весны» был первым советским телефильмом, где вообще звучало слово «еврей»!). В этом контексте и такая, казалось бы, «немецкая» фраза, как «Мы все у Мюллера под колпаком», превращалась в нашу формулу, которой остранение лишь придавало иронический шарм.
На этом фоне и те разговоры, которые ведут Клаус (Лев Дуров) и пастор Шлаг, Штирлиц и Шлаг; Штирлиц и его попутчик по поезду - генерал вермахта (Николай Гриценко), а в особенности то, что выкрикивают на допросах избитые интеллигенты - астроном (Юрий Катин-Ярцев) и физик Рунге (Григорий Лямпе), - все это становится прямой артикуляцией того, что артикуляции принципиально не подлежало: «кухонного» дискурса, интеллигентских и отчетливо диссидентских вопросов о народной популярности тоталитарного режима, об оглуплении масс, о «нации, превращенной в бессловесное стадо», о (не)возможностях сопротивления государственному насилию, о стукачах и провокаторах... Кстати, и то, что Штирлиц собственноручно убивает только одного персонажа - но не стереотипного нациста, а вдохновенного стукача-профессионала Клауса, - было своего рода «сбычей мечт» советского интеллигента, подобной ритуальному убийству барона Майгеля на балу у Воланда.
Больше того, новизна «Семнадцати мгновений» была не столько в том, что этот фильм впервые изображал нацистов умными, а в том обаянии, которым они оказались окружены. Разумеется, речь не идет об эстетизации нацизма (хотя соображения о сходстве эстетики «Семнадцати мгновений» с «Ночным портье» Лилианы Кавани уже высказывались[ 7 ]). Если такой эффект возникал, то невольно. Во-первых, в силу уже упомянутого любования Западом. А во-вторых, благодаря - ориентированному именно на «внутренний» интеллигентский сюжет - подбору актеров, которые, говоря современным языком, так или иначе инвестировали в изображаемых ими нацистов символический капитал своих прежних - знаменитых! - ролей. Шелленберг, благодаря Олегу Табакову, предстает бывшим идеалистом-шестидесятником (а именно этот образ ассоциировался с актером в начале 1970-х), встроившимся в систему, ставшим мастером аппаратной игры, но сохранившим некое подобие интеллектуальной свободы (недаром он демонстративно курит «Кэмэл»). За генералом Вольфом (Василий Лановой) маячит тень Павки Корчагина из фильма Александра Алова и Владимира Наумова (1956). За прямодушным Айсманом (Леонид Куравлев) не исчез наивно-обаятельный Пашка Колокольников из фильма Шукшина «Живет такой парень» (1964). Тихая мышка Габи (Светлана Светличная), стучащая на пишмашинке свои статьи непонятно куда и зачем (может, она перепечатывает позднесоветский самиздат?), Габи, молчаливо и преданно влюбленная в Штирлица, - контрастно напоминает об Анне Сергеевне из «Бриллиантовой руки» (1969), самой «роковой» и самой сексуальной (хоть и пародийной) кинокрасавице «оттепели». На этом фоне не выглядит странным и назначение кумира шестидесятников, певца «дыма костров» Юрия Визбора на роль партайгеноссе Бормана.
За каждой из этих ролей угадывается метаморфоза шестидесятников, ставших частью системы, - причем за каждым из них чувствуется своя игра, свой сценарий мнимого или даже подлинного сохранения своего «я» или, по крайней мере, своих личных, не подчиненных системе интересов, за фасадом образцовой характеристики. (Те же, кто немного знали историю Второй мировой войны, были осведомлены о том, что и Шелленберг, и Мюллер, и, возможно, Борман так-таки и ушли от ответственности. То есть выиграли свою игру.) Кстати, повторяемость формул из звучащих в фильме служебных характеристик («Истинный ариец. Беспощаден к врагам рейха»), в сущности, ничего не сообщающих о героях, подчеркивала их ритуальный, «фасадный» характер, превращая их в яркую метафору формализации и опустошения официального дискурса в позднесоветской культуре[ 8 ].
Казалось бы, выпадает из этой логики репрезентации Мюллер в незабываемом исполнении Леонида Броневого - ведь за этим актером не тянулся шлейф известных киноролей. Но Броневой потому и впечатался намертво в культурное сознание, что - на основе вполне узнаваемого типа советского следователя, ночами просиживающего в своем кабинете, - он создал образ умного, ироничного и артистичного, а главное, опять-таки глубоко понятного и оттого привлекательного циника. В сущности, короля циников, который переигрывает даже умницу Шелленберга. Мюллер оказывается единственным, кто способен играть на равных со Штирлицем - недаром в конце фильма они фактически заключают пакт о ненападении и сотрудничестве, а вернее, учитывая сюжет фильма, - сепаратный мир.
Таким образом, вся система характеров фильма разворачивается как конфликт диссидентствующих интеллигентов, и интеллигентов, решивших играть с системой по ее жестоким правилам ради самореализации и не без выгоды для себя (в широком диапазоне вариантов: от Шелленберга до Клауса). Штирлиц и в этом случае выступает в роли идеального медиатора, соединившего эсэсовца (или «чекиста») и тайного диссидента-интеллигента. И те, и другие принимают его как своего, и тех, и других он обманывает.
Интересно и то, что эта внутренняя диспозиция оказалась настолько точной по отношению к культуре 1970-х, что позволила в какой-то мере экстраполировать будущее советской системы и даже, рискну утверждать, предугадать те сценарии, которые «системные» интеллигенты будут разыгрывать в конце 1980-х - начале 1990-х. Недаром в последних сериях возникает термин, который узнается, так сказать, из будущего: золото партии. Именно его хранителем оказывается Борман, связи с которым - через Штирлица - ищет умный Мюллер. Так что и этот сюжет нашей недавней истории пришел из «Семнадцати мгновений».
Имперский медиатор Вне-, а точнее, контристоричность фильма лишь обнажает в Штирлице архетипический план, использующий модель шпиона как метафору советского интеллигента. Сериал обосновывает и героизирует его внутреннюю непринадлежность той системе (не нацистской, а советской, конечно), которой он физически и исторически принадлежит, - отсюда его бережно культивируемая «ненашесть». Правда, именно метафора шпиона отчетливо демонстрирует, что эта «ненашесть», в сущности, бессмысленна и пуста вне гравитации «нашести», представляя собой рафинированную версию того социокультурного механизма, который Лев Гудков называет «негативной идентичностью».
Иначе говоря, Штирлиц наглядно доказывал, что можно совместить служение «нашему» с существованием по «ненашему» образцу; можно служить, но не принадлежать, причем не принадлежать ни тем, ни другим - ни коммунистам (по образу жизни), ни нацистам (по роду занятий), формально принадлежа и тем, и другим.
Однако медиация Штирлица только потому и возможна, что все «господа», которым он служит, объединены имперским интересом. Ведь в чем смысл осуществленной Штирлицем операции по срыву переговоров между Вольфом и Даллесом? Смысл, не подвергаемый сомнению ни Штирлицем, ни вовлеченным в аппаратную интригу зрителем? Если бы было заключено сепаратное соглашение и немцы капитулировали бы на западном фронте, то послевоенная карта Европы выглядела бы совсем иначе. На ней точно не было бы ГДР, и советская империя не простерлась бы от Камчатки до Берлина.
В то же время имперский блеск нацистской государственности замещает в этом фильме образ советской империи - вот почему, с одной стороны, советские офицеры разведки здесь так безлики и невыразительны (у них даже нет имен и биографий, в отличие от их противников), зато Гитлер, хоть и мелькает в хронике, в самом фильме практически отсутствует (есть только одна проходная сцена с Фрицем Дицем в первой серии). Зато наличествует помпезно разыгранная сцена со Сталиным, где тот торжественно диктует письмо Рузвельту с упоминанием советских разведчиков (письмо, которое, как признается Татьяна Лиознова, вызвало у нее слезы восторга!). Примечательно, что и Шелленберг с Гиммлером называют американцев «союзниками» и представителями «Запада», как будто их кабинеты находятся не в Берлине, а в Кремле.
Благодаря всем этим, на первый взгляд, малозначительным смещениям, а также благодаря сюжетному интересу к переговорам о сепаратном мире традиционный для военного фильма конфликт между немцами и русскими подменяется игрой интересов либеральных демократий и империй (сюжет холодной войны), при том что нацистская и советская империи оказываются совмещены в один образ именно благодаря фигуре Штирлица. В итоге смысл сюжета фильма сводится к тому, как накануне крушения «третьего рейха» Штирлиц, по существу, спасает имперскую идею от западных демократий, полностью передоверяя ее советской стороне.
В этом отношении Штирлиц, представляя героизированный вариант самосознания советского интеллигента, в то же время становится его разоблачением. Тайная свобода оказывается невозможной без эсэсовского мундира в шкафу. Интеллигентская функция медиатора между «нашим» и «ненашим», между властями и диссидентами, между Западом и Россией и тому подобные медиации, оказывается, сохраняют смысл только в имперском контексте. Вот почему последней целью этого героического интеллигента оказывается сохранение империи. А без империи его статус оказывается весьма шатким и более чем проблематичным - что, безусловно, может быть прочитано как неуслышанное пророчество о социальном и культурном кризисе интеллигенции после распада СССР. Уточним: не только неуслышанное, но и не программируемое авторами фильма. Вряд ли случайно в финале фильма Парфенова Лиознова связывает славу «Семнадцати мгновений» именно с воспоминаниями об историческом величии:
«Время поворачивается так, что, к сожалению, многое упущено из рук этой великой страны. Мне думается, что большинство живущих на этой земле, желает этой стране того величия, и той силы, и той независимости, которые она имела... и которую не по нашей воле мы потеряли».
И чтоб не возникало сомнений, о каком утраченном величии идет речь, Парфенов сопровождает эту тираду картинкой парада Победы с Жуковым, гарцующим на белом коне, - самым, пожалуй, ярким визуальным символом триумфа советской империи.
Кстати, ничто так не обнажает имперскую подкладку мифа о Штирлице, как расстановка женских характеров в фильме. Ведь давно замечено, что имперская логика власти и подчинения дублируется и подпитывается гендерными отношениями внутри доминантной культуры[ 9 ]. Любопытно, что половина женских песонажей была добавлена режиссером для «утепления» образа героя: иначе говоря, они были прямо соотнесены с выявлением «идеального», мечтательного аспекта мифа. Кроме того, все они (за исключением Барбары) маркированы интеллигентскими профессиями, стилем поведения, одежды и так далее. Разворачивающаяся гендерная диспозиция становится формулой патриархального самосознания позднесоветского интеллигента. На высшую ступень здесь поставлена мать - молодая и фертильная Кэт (Екатерина Градова) в героическом ореоле, трогательная фрау Заурих (Эмилия Мильтон) в комическом - архетип, в равной мере важный и для любой патриархальной культуры, но особенно акцентированный в имперском сознании (сталинизм и нацизм в этом вопросе совпадают до мелочей). На низшей стоит эсэсовка Барбара (Ольга Сошникова), проповедующая сексуальную раскрепощенность, правда, в рамках брака (!). Несмотря на это пуританское ограничение, ее развратная идеология гордо отвергается Кэт, а Барбара компрометируется пыткой ребенка. (Комическую пару к Барбаре представляет пьяная дама с лисой в последней серии [Инна Ульянова].) Сексуальность вообще вытеснена в фильме последовательно и бескомпромиссно: недаром Штирлиц определяет себя как «стареющего одинокого мужчину» (Тихонову в момент выхода фильма - 45 лет!), а его «дистанцированный секс» с женой отнесен в довоенное прошлое. Между полюсами матери и «развратницы» и заперты любящие Штирлица женщины - жена (Элеонора Шашкова) и Габи, - которые в этом интеллектуальном и интеллигентском триллере принципиально лишены дискурса: им позволено лишь молчаливо обожать героя.
И все-таки нельзя забывать и о том, что присущие имперскому мифу черты: «атрибутика державной героики и провиденциального пути... традиционно-иерархические представления об обществе и человеке», в соответствии с которыми «индивиду предписан лишь один путь: служение целому, абсолютное самопожертвование»[1 0 ], - предстают в «Семнадцати мгновениях весны» дважды остраненными. Во-первых, «наглядно-зримым» (по Бахтину) хронотопом западного комфорта, подчеркнуто индивидуалистичным и противостоящим пафосу самопожертвования. Во-вторых, тем, что имперское сияние униформ и знаков отличия было опять-таки наглядно-зримо сопряжено с образом врага, а не с суперменами из НКВД. Не эта ли сложная диалектика означаемых и означающих и вызывает тот ироничный блеск, что нет-нет да и промелькнет в глазах Штрилица-Тихонова?
Кроме того, второй после спасения имперской идеи - и более индивидуальной, если не индивидуалистической, - проблемой, которую на протяжении всех двенадцати серий решает Штирлиц, становится проблема алиби. Разумеется, Штирлица волнуют алиби в глазах Мюллера и Шелленберга. Но не стоит упускать и метафорический смысл этой проблемы - особенно для позднесоветской интеллигенции. Ее «фантомное существование» (Юрий Левада) предполагало одновременно активное сотрудничество с презираемой властью (обеспечивающее систему социальных привилегий) и демонстративную интеллектуальную непринадлежность к советской квазирелигии. Алиби требовалось и для власти, и для близкого интеллигентского круга - и тем и другим нужно было постоянно напоминать: я свой, нашенский! (Эта же проблема, по-видимому, приобрела новую актуальность и в контексте все более затвердевающей структуры «силового государства» времен президента Путина.) Не тем ли еще, как блистательно решает эту проблему Штирлиц (что, кстати, отразилось и в анекдоте: «Все равно выкрутится!»), объясняется сверхъестественная популярность этого персонажа?
И способность к медиации между несовместимыми на первый взгляд мирами, и принадлежность / непринадлежность, и, наконец, искусство алиби - все складывалось в иллюзию свободы, все обещало возможность ускользания от однозначно заданной социальной роли и идентичности. Причем вариант свободы, реализованный Штирлицем, был тем и драгоценен (и даже по-своему уникален - сравните с донкихотствующим Юрием Деточкиным, или эскапистом Обломовым из фильма Михалкова, либо с персонажами прозы Юрия Трифонова), что был осуществлен изнутри системы, благодаря виртуозной игре с ее внутренними противоречиями. Игра - это, пожалуй, ключ к характеру Штирлица. Недаром он славится как спец в радиоигре и с нажимом говорит о себе: «Я игрок, а не болван!» - при том, что зритель понимает, что игра, которую ведет Штирлиц, значительно сложнее, чем полагают его боссы.
Между Оводом и Остапом Бендером Штирлиц, безусловно, занимает почетное место в ряду других медиаторов, рожденных советской культурной эпохой. В этом ряду плечом к плечу стоят Воланд и Остап Бендер, Подсекальников и Присыпкин, Чапаев и Буратино, Чебурашка и Шерлок Холмс, Веничка, едущий из Москвы в Петушки, и солдат Иван Чонкин. Постоянная потребность в медиаторе и медиации может быть объяснена неразрешимыми противоречиями и неуклонно растущим разрывом между советским официальным дискурсом и дискурсами частной жизни, между идеологией и «черным рынком» социальных практик, между воображаемым и символическим. Советские медиаторы, в полном соответствии с характеристиками Леви-Стросса, не только обнажают эти противоречия, но и примиряют их самим фактом своего двойного бытия. Правда, большинство советских медиаторов одновременно выступают как трикстеры: позитивная функция поиска культурных компромиссов замещается в них карнавалом разрушения границ и сакрализованных оппозиций.
Именно трикстерам в советской культуре было обеспечено видимое бессмертие - а вот культуростроительная медиация так или иначе была окружена трагическим или героическим ореолом. Даже Чапаев, трикстер, становящийся медиатором, должен погибнуть при пересечении символической границы. Та же судьба уготована и Штирлицу: как поясняет Лиознова, в ее видении, герой погибнет по возвращении в Берлин. (Кстати, в эту же логику вписывается и самый яркий из постсоветских медиаторов - Фандорин из детективного цикла Бориса Акунина.)
Вместе с тем не случайно, что любимыми героями анекдотического фольклора становятся именно трикстеры, рожденные советской культурой, - Чапаев, Буратино, Шерлок Холмс. (Понятна в этом контексте и идиоматизация цитат «из Остапа», а позднее и из «Мастера и Маргариты».) Ведь собственно, жанр анекдота и расцветает в советской культуре благодаря заложенной в нем трикстерской функции - карнавальному пересечению границ, профанации сакрального, растраты символического. Почему же Штирлиц также вошел в анекдотический эпос? Ведь в фильме он как раз лишен трикстерских черт, а напротив, серьезен, солиден, сдержан.
Возможно, в этом герое с самого начала присутствовала трикстерская подоплека? Недаром Юлиан Семенов продвигал на эту роль Арчила Гомиашвили, уже сыгравшего Остапа Бендера в фильме Леонида Гайдая (1971), тогда как Лиознова видела в роли Штирлица Олега Стриженова, главного романтика 1960-х, ассоциирующегося как с героическим Оводом из фильма Александра Файнциммера и Николая Акимова (1954), так и с аристократом Говорухой-Отроком из «Сорок первого» Григория Чухрая (1956). Тихонов оказался удачным компромиссом между этими интерпретациями Штирлица - то есть сам выступил в роли медиатора между двумя полярными версиями интеллигентской самореализации: героико-романтической и плутовской.
Подобно тому, как анекдоты о Чапаеве радикально снижали культ советского героя, анекдоты о Штирлице оборачивали магию этого образа против интеллигентского мифа и интеллигентского дискурса, увековеченного героем «Семнадцати мгновений».
В анекдотах, как правило, пародируется именно аура интеллигентности, окружающая Штирлица. Эти каламбуры превращают книжно-литературную формулу в натуралистическую («Штирлиц склонился на картой СССР. Его неудержимо рвало на родину»), а тонкого интеллектуала - в брутального простака («Штирлиц погладил кошку, кошка сдохла. “Странно”, - подумал Штирлиц, поплевав на утюг»). Интересно, что при этом нередко обыгрывается разница между письменной и устной речью («Штирлиц выстрелил вслепую. Слепая упала») - то есть опять-таки, на ином уровне, разыгрывается разрушение границ интеллигентской (логоцентричной) парадигмы. Примечательно и то, что в анекдотах о Штирлице словесная формула довольно часто материализуется в актах насилия, что предполагает выворачивание наизнанку сугубо интеллектуальных и аппаратных игр киногероя: «Штирлиц и Мюллер стреляли по очереди. Очередь быстро уменьшалась»; «Штирлиц хотел повесить занавеску. Но сделать это было непросто - Занавеску сопротивлялся и бил его по голове гантелей»; «Штирлиц топил буржуйку. Только через два часа ему удалось ее утопить» и тому подобное.
В какой-то мере происходящее в цикле анекдотов про Штирлица подобно ранней прозе Сорокина, в которой натурализация символического и буквализация словесных и культурных метафор выступали в качестве центральных приемов деконструкции авторитетных дискурсов. Но деконструируя интеллигентский миф, анекдоты о Штирлице превращали самого героя этого мифа в трикстера, безоглядного нарушителя конвенций - тем самым спасая его от трагически-серьезного ореола и переводя медиацию на новый уровень: на этот раз между интеллектуализмом и придурковатой клоунадой.
Совокупная - «сериальная» и анекдотическая - мифология Штирлица оказалась особенно востребованной с конца 1990-х, когда практические попытки соединить навыки советского бытия («нашего») с западным стилем и отношениями («ненашим») обнаружили свою, мягко говоря, проблематичность; когда перестроечная мечта о том, что Россия немедленно станет Европой, если избавится от коммунистов у власти, многократно и болезненно доказала свою несостоятельность. На руинах этих утопий архетип Штирлица приобрел небывалую актуальность как модель удачного - не интеллигентского, как думалось, а вполне популистского - синтеза «нашего» с «ненашим», к тому же овеянного романтической героикой гибнущей и побеждающей империи.
Более того, российское коллективное бессознательное выбрало Штирлица в президенты, явно отдав ему предпочтение перед мифологически слабыми архетипами крепкого, но вороватого советского хозяйственника, закулисного дипломата, говоруна-интеллектуала или секретаря райкома. Именно этот архетип осветил нарочито блеклого «человека без свойств», отличающегося от других теней в основном карьерой профессионального шпиона и знанием немецкого языка (и то и другое - привет Штирлицу!). Именно тень Штирлица помогла безликому исполнителю стать народным любимцем, отцом нации, побившим все рекорды популярности, несмотря на официальное благословение со стороны другого, крайне непопулярного «отца». В том, что «никакой» Путин попал под прожектор такого мощного архетипа, как Штирлиц, нет ничего удивительного. В общем-то это даже логично. Как доказывал Ролан Барт, «в означающем мифа форма присутствует в своей пустоте, а смысл - отсутствует в своей полноте»[1 1 ]. Путин стал формой для мифа. Штирлиц - очищенным от всяких ненужных ассоциаций архетипическим смыслом этого мифа.
Постскриптум Последний абзац был написан мной еще в 2000 году. Не так давно мне попало в руки доказательство того, что высказанная гипотеза о влиянии архетипа Штирлица на выбор Путина президентом не так уж далека от истины. В пьесе Ольги Дарфи «Трезвый PR-1», основанной на интервью с известными постсоветскими политтехнологами (главный персонаж фигурирует под прозрачным псевдонимом Тимофей), звучит такой фрагмент:
«...когда поняли, что Ельцину полный конец и что-то надо делать, запустили всякие исследования по всей России, количественные и качественные, и один из вопросов, - ваш любимый персонаж, киногерой - Штирлиц. Все. Ничего не надо было придумывать, он оказался в нужном месте, в нужное время, вот такой штрих... остальное долепим»[1 2 ].
Конечно, это не документ, а пьеса. Но все-таки документальная...
Сегодня не будет преувеличением утверждать, что и сама политика путинского периода в полной мере запрограммирована мифом Штирлица: тут и сочетание имперского «трансцендентального означаемого» с упоением западными символами комфорта, и виртуозная медиация между противоположными идеологическими парадигмами, и аппаратные игры, сопровождаемые непрерывными поисками алиби, и наконец, неизбежное превращение умного медиатора в брутального плута с ярко выраженной любовью к насилию.
Однако Путин когда-нибудь да и уйдет, а Штирлиц, несомненно, останется. И не только как памятник прошедшему времени, а как устойчивый культурный архетип. Потому что, как говорил генерал Вольф, «у нас все служили в СС».
Примечания 1. Статья развивает положения, впервые высказанные мной в колонке «Президент Штирлиц», опубликованной в журнале «Искусство кино» (2000. № 11. С. 73-76).
2. В основу сценария которого была положена повесть Юлиана Семенова.
3. Oб этом подробно рассказал Леонид Парфенов в телефильме «Семнадцать мгновений весны: Двадцать пять лет спустя» (НТВ, 1998). Консультантом фильма был заместитель Юрия Андропова генерал КГБ Семен Цвигун (фигурировавший в титрах как генерал-полковник С.К. Мишин) - причем консультировал он весьма активно.
4. Гудков Лев. «Память» о войне и массовая идентичность россиян // Неприкосновенный запас. 2005. № 40-41. С. 52.
5. «В первые показы фильма советские города от Калининграда до Владивостока вымирали в буквальном смысле слова: автобусы ходили пустые, потребление воды падало до нуля, а электроэнергии - подскакивало до критических отметок. Картину закупили все страны соцлагеря, Тихонов стал кумиром берлинцев и варшавян, жителей Бухареста и Праги […] От 1973-го и до наших дней фильм бывал в эфире по три-четыре раза в году, а были годы, когда число показов превышало десяток. Наконец, это первый и пока единственный фильм в мире, который однажды показали с утра до ночи без перерыва, все 12 серий подряд» (Кичин В. Миллиарды мгновений весны: Сериал про Штирлица и через тридцать лет остается любим зрителями // Российская газета. 2003. 11 августа). Насчет «первого и единственного» критик, конечно, слегка преувеличивает: это вполне привычная форма показа популярных сериалов, например, на американских кабельных каналах. Так показывали и «Твин Пикс», и «Секс в большом городе», и «Сопрано», и «Рим», и многие другие фильмы.
6. Впрочем, и эта сторона архетипа зафиксирована анекдотом: «Мюллер: Штирлиц, я знаю: вы - еврей! Штирлиц: Нет, что вы! Я — русский!»
7. См.: Попова Ю. «Семнадцать мгновений весны» (1973): Лучший отечественный фильм о чувстве формы // Вещь. 2006. № 4(68). 29 мая ().
8. См. об этом: Yurchak A. Everything Was Forever Until It Was No More: The Last Soviet Generation. Princeton: Princeton University Press, 2006.
9. См., например: McClintock A. Imperial Leather: Race, Gender, and Sexuality in the Colonial Contest. London: Routledge, 1995. Моделирование в «Семнадцати мгновениях» идеального имперского образа мужчины обсуждается в статье: Prokhorova Elena. The Post-Utopian Body Politics: Masculinity and the Crisis of National Identity in Brezhnev-Era TV Miniseries // Goscilo Helena, Lanoux Andrea (Eds.). Gender and National Identity in Twentieth-Century Russian Culture. Dekalb: Northern Illinois University Press, 2006. P. 130-138.
10. Дубин Б. Слово-письмо-литература: Очерки по социологии современной культуры. М.: НЛО, 2001. С. 336.
11. Барт Р. Мифологии / Пер. с фр. Сергея Зенкина. М.: Изд-во Сабашниковых, 2000. С. 249.
12. Документальный театр: Пьесы. М.: Три квадрата, 2004. С. 41.
Источник:
КАМИЛЬ ГАЛЕЕВ ПОЧЕМУ МОСКВА ПОБЕДИЛА НОВГОРОД История русского республиканства Со времен Татищева и Карамзина принято рассматривать монархию как некоторое магистральное направление развития русской истории, как издавна присущий России способ правления. Вечевые республики Новгорода и Пскова считают чем-то исключительным и нехарактерным.
Нетрудно понять, почему картина отечественной истории была выстроена именно таким образом. На момент создания русской историографии в XVIII—XIX веков, Россия была монархической страной, очевидно, что историки должны были обосновывать естественность этой модели. Поэтому созданная первыми отечественными профессиональными историками (и сохранившаяся в основных чертах до сих пор) схема сводится к следующему.
Некогда в прошлом существовало огромное централизованное государство — Киевская Русь, коллективное владение династии Рюриковичей. Впоследствии эта империя распалась под воздействием внутренних центробежных тенденций, а также внешнего вторжения монголов. Западные области ранее единой Руси были аннексированы Литвой и Польшей, а восточные — прозябали под иноземным игом. Но именно в этих, северо-восточных областях и сложилось новое московское государство, возглавляемое Рюриковичами — прямыми наследниками древней монархии. Сбросив с себя иго и покончив с удельным и вечевым сепаратизмом, московские цари были просто обязаны обратить внимание на Киев, Смоленск и другие западные земли. В общем и целом эта схема не меняется со времен Татищева.
Насколько эта концепция согласуется с известными на сегодняшний день фактами? Есть ли какие-то основания говорить о Киевской/Древней Руси как о едином государстве? Это представляется очень сомнительным по следующим причинам. Летописные рассказы, посвященные IX—X и даже XI векам, как правило, представляют собой цитаты из небольшого набора текстов. То, что нам достоверно известно о древнейшем периоде русской истории, можно свести к двум положениям:
1. Восточнославянские земли были колонизированы скандинавами: на это указывают личные имена представителей элиты и топонимы, а подобная косвенная информация заслуживает неизмеримо большего доверия, чем летописный текст.
2. Именно со скандинавским завоеванием на этих землях возникает первое подобие городской цивилизации.
Рассказ о призвании Рюрика славянами не выдерживает никакой критики, как, впрочем, и вся ранняя генеалогия Рюриковичей. Нет никакого основания доверять официальным легендам русских аристократических родов о происхождении от одного-единственного средневекового викинга. Историк Карнович, изучив генеалогии российских аристократических родов, внесенных в «Бархатную книгу» 1787 года, заключает, что в ней «кроме фамилий, произошедших от Рюрика, нет ни одной не только коренной московской, но даже и вообще велико-русской фамилии, так как родоначальники их были из кесагов (черкесов), литовцев, пруссов, волынян, галичан, германцев, татар, шведов и греков». Из этого он делает вывод о доминировании инородческого элемента в русском дворянстве, но мог бы сделать и другой — о том, что генеалогии Рюриковичей сфальсифицированы: все аристократы великороссы объявили себя Рюриковичами, возведя свою генеалогию к общему легендарному предку.
Документально можно подтвердить, что около 1100 года не было на Руси никакой монархии и никакой империи. Мы видим огромное количество свободных городских общин, власть в которых постепенно узурпируется князьями. Это очень долгий и сложный процесс, который было сложно ускорить прямым применением силы. Нам известен лишь один пример в древнерусской истории, когда княжеская дружина смогла одержать победу над горожанами, вознамерившимися прогнать своего князя, — это удалось сделать только однажды в 1144 году галицкому князю Владимирко Володаревичу. Согласно традиционной версии русской истории (созданной в имперский период), политические конфликты той эпохи объясняются попытками низов ликвидировать изначальную монархическую форму правления. Это касается, например, создания Новгородской республики, которое принято датировать 1136годом, когда новгородцы изгнали своего князя. В рамках этой интерпретации представляется совершенно необъяснимым следующий факт, обнаруженный археологом Ва лентином Яниным, который собрал и классифицировал печати на новгородских документах: после 1136 года количество княжеских печатей значительно увеличивается по сравнению с количеством посаднических. Таким образом, нет оснований предполагать, что до «революции» 1136 года роль князей в Новгороде была выше, чем после, скорее наоборот. Как уже замечали некоторые отечественные историки, например Михаил Покровский или Игорь Фроянов, Новгород и Псков были не революционными очагами новой формы правления, а заповедниками старого строя, который до XIII века был общерусским. До XII века вече созывалось повсеместно, как и республиканские магистратуры вроде тысяцких и посадников, непопулярные князья изгонялись из городов. С XII века на Руси начался медленный процесс, который хорошо изучен на примере Рима, Греции, средневековой Италии и Арагона (ситуация в странах к северу от Альп трагичнее — от ранних периодов истории не-средиземноморских стран Европы сохранилось слишком мало письменных документов): узурпация власти в городской республике. Четче всего его можно проследить именно на примере Италии, итальянское Средневековье — это, по всей видимости, самая ранняя, действительно подробно задокументированная эпоха мировой истории. Однако такая узурпация всегда проходит проблематично и вызывает сопротивление населения.
Так было в Северной Италии, например во Флорентийской республике. Согласно официальной генеалогии клана Медичи, это семейство происходило от воина Карла Великого, посвященного в рыцари за убийство великана-людоеда Мугелло. К началу XIV века Медичи были богатыми торговцами шерстью и избирались на невысокие государственные должности. Коренной перелом в их судьбе произошел в XV века, когда Медичи поддержали римских, а не авиньонских пап. После восстановления единства церкви они были назначены управляющими папской казной. В результате Медичи стали богатейшей семьей во Флоренции: члены этого рода несколько раз подряд занимали высший государственный пост — становились гонфалоньерами справедливости. Однако их чрезмерное богатство и явное стремление к узурпации власти обрушивало на них репрессии: им запрещали занимать государственные должности, изгоняли из города. После очередного выдворения они смогли вернуться только на имперских штыках, с войсками Карла V, после чего в 1532 году провозгласили себя уже не гонфалоньерами, но герцогами Флоренции, и легитимность их отныне основывалась не на волеизъявлении общины, но на милости государя Священной Римской империи и испанского короля.
Какие наблюдения можно сделать на примере судьбы итальянских и русских городов? Во-первых, древнейшим и «естественным» способом их устройства является республика. Новгород на Руси XV века или Венеция в Италии XVII века — это явление архаичное, остаток древнего строя, который в прошлом был более распространен. Во-вторых, для узурпации власти в городе-государстве обычно требуется внешнее вмешательство или даже прямое завоевание. Андрей Боголюбский делал все, что в его силах, чтобы избавиться от контроля: перенес свою резиденцию во Владимир подальше от древних вечевых городов Ростова и Суздаля, сжег Киев, но с Новгородом у него ничего не получилось. В конечном счете, этого «первого великоросса на исторической сцене» (по выражению Ключевского) убила своя же дворня — обычный конец для тирана. Чтобы узурпация свершилась, нужен был внешний толчок, и он был дан в XIII веке монгольским завоеванием. Говоря о внешних признаках монгольского вторжения, пожалуй, слишком много останавливаются на его неспецифических чертах — разрушение городов, истребление населения и его угон в рабство и так далее. Это все обычно для средневековых войн. При этом мало внимания уделяют специфическим и часто уникальным чертам монгольской кампании. Дело в том, что это завоевание привело к одной из ключевых социальных революций в русской истории. В результате вторжения произошло:
1. Появление на Руси государства. Формы власти, существовавшие до монголов, не заслуживают этого названия.
2. Превращение князей из предводителей военных дружин и наемников городской общины в монархов и функционеров хана. Об этом часто говорят в отношении московских князей — здесь все слишком очевидно (Карамзин признавал, что Москва обязана своим могуществом ханам), забывая при этом, что сильная княжеская власть вообще не существовала на Руси до монгольского завоевания. То же касается и церкви — недаром еще в XVII веке церковники, желающие добиться налоговых и прочих привилегий, апеллировали именно к ханским тарханным грамотам.
3. Низведение горожан до положения несвободного сельского населения — смердов.
На последнем пункте следует остановиться подробнее. Было бы ошибкой модернизировать социальные отношения Раннего Средневековья и изображать древнерусские города оазисами демократии и эгалитаризма. В древнерусском обществе существовала более четкая и жесткая грань между городским и сельским населением, чем в средневековых итальянских республиках, Риме или Греции. На Руси горожанин был свободным человеком — в том же смысле, в каком свободным человеком был грек или римлянин. Он участвовал в городском ополчении, не платил налогов, обладал некоторым набором личных и политических прав, в частности мог (в зависимости от своего социального положения) участвовать в городском самоуправлении, был в некоторой степени защищен от княжеского произвола и так далее. Сельского населения — смердов — все это не касалось. Даже в Новгороде смерд был коллективным рабом городской общины и, что принципиально важно, объектом эксплуатации и произвола со стороны князя. Михаил Черниговский, вступивший на должность новгородского князя в 1229 году, целовал крест на верность горожанам, а смердам «дал свободу на пять лет даней не платить».
То есть если в пределах городских стен господствовало вече, то за стеной лежала зона княжеской «свободной охоты» и княжеского произвола. Следует заметить, что с точки зрения античного или средневекового человека, уплата дани вовсе не сводится к экономическим отношениям, это акт бесчестья для платящего, свидетельствующий о его зависимом положении. Поэтому неудивительно, что выплата дани для смердов шла в комплекте с утратой всех гражданских прав.
Эта особенность древнерусского города роднит его не с античными полисами, а, скорее, со Stato da Mar — венецианскими колониями на Балканах: Рагузой, Котором и другими, где лишь итальяноговорящие католики могли обладать гражданскими правами и даже ночевать в городе, в то время как православные славяне были лишены этих прав. Любопытно, что католический патрициат этих городов, усвоивший итальянскую культуру и язык, как правило, носил вполне славянские имена, то есть потомки первых колонистов с Апеннинского полуострова были давно растворены в местном населении, но созданная завоеванием социальная преграда сохранялась. Эта же черта социального строя русских городов, по-видимому, указывает на их изначально колониальный характер. Древнейшие русские города — это фактории, выстроенные скандинавскими завоевателями для сбора дани с аборигенов. Завоеватели ассимилировались, потеряли свой язык и культуру, но выстроенная ими экономическая система, а значит, и социальный апартеид сохранились. Когда монголы попытались включить русские земли в имперскую систему, они столкнулись с ожесточенным сопротивлением городов — восстания против сборщиков дани полыхали на протяжении всего XIII века. Современные исследователи упрощают дело, сводя его к экономическому или религиозному фактору. Пожалуй, определяющую роль здесь сыграло именно нежелание горожан терять свой статус свободных людей — опускаться до уровня смердов. Так что ханы, передав князьям функцию сбора дани, автоматически перевели города из области вечевого в область княжеского права — создали русскую монархию.
Не будем останавливаться на перипетиях средоточия этой власти в Москве и отношениях между князьями и ханами. Достаточно сказать, что с постепенным распадом власти в орде, господство свалилось в руки главному из князей. Можно провести аналогию с бывшими секретарями союзных республик СССР, после дезинтеграции центральной власти, превратившимися в суверенных правителей. Разница заключается лишь в том, что распад СССР произошел почти моментально, в то время как Кипчакское ханство постепенно распадалось на протяжении столетий — даже стояние на реке Угре, вопреки общераспространенному мифу, привело не к отмене дани, а к снижению ее размера — с 7 тысяч до 1 тысячи рублей в год. Дань исправно выплачивалась до 1502 года, когда крымский хан уничтожил Сарай, вместе со всеми членами правящей династии Большой орды, за исключением немногих успевших бежать в Москву — теперь ее было некому платить, а московский князь стал совершенно независим. Так как князь московский, хотел подчинить своей власти все окрестные территории, включая тогдашние земли Великого княжества Литовского — нынешние Украину и Белоруссию, и был создан миф («Сказание о великих князьях Владимирских»), направленный на то, чтобы обосновать его претензии на эти области. А так как место православного императора оказалось вакантным после взятия турками Константинополя, то неудивительно, что преемственность московских князей — через Владимира Мономаха — была возведена к Византии. Именно тогда, артефакт, который ранее обозначался в завещаниях московских князей как «шапка золотая», в завещании Ивана Грозного впервые идентифицируется как «шапка Мономаха».
Источник:
ПОЧЕМУ РАСЧЁТ ИНТЕЛЛИГЕНЦИИ НА НАРОД В НАЧАЛЕ ХХ ВЕКА ОКАЗАЛСЯ НЕВЕРНЫМ Русский образованный и европейский класс в начале ХХ века составлял всего 3-4 млн. человек, и он наивно перенёс свои представления об идеальном обществе на народ. В итоге сбылось пророчество Макса Вебера: «От романтического радикализма социалистически-революционной интеллигенции России – короткий путь в авторитарно-реакционный лагерь». Российская интеллигенция дважды в течение одного столетия была инициатором масштабных социальных сдвигов. Как утверждал первый русский Нобелевский лауреат Иван Павлов: «Судьбу наций определяет ум интеллигентский». Это вынуждает признать: какова интеллигенция, таково и государство. Действительно, кто учил государственную бюрократию (и продолжает учить сегодня), если не университетская профессура? А каково государство – такова и судьба народа.
Рассмотрим первый исторический сдвиг, в котором российская интеллигенция приняла действенное участие – в обеих Революциях 1917 года. Была ли тогда возможность избежать построения тоталитарного сталинского государства?
В качестве характерных неадекватных воззрений и заблуждений дореволюционной интеллигенции, делавшей ставку на революцию, могут быть названы представления:
– О русском народе, как народе едином, не несущем в себе глубочайший социокультурный, а потому исторический (стадиальный) раскол на незначительное модернизированное меньшинство и подавляющее архаичное большинство.
– О том, что народ, разделённый на слои, обладающие столь различным социокультурным потенциалом адаптации, способен развиваться в едином историческом темпе.
– О возможности продуктивного переноса в архаический, в своей основе, социум России, европейской теории марксизма, отражающей реалии общества, построенного на иных социокультурных основаниях и существенно опередившего Россию в развитии.
– О русском народе как народе богоносце, глубоко и искренне приверженном православию, носителе высокой нравственности и духовности. Впоследствии, реально столкнувшись с целым рядом «коренных исторических черт, психологических комплексов, утопий и пр. русского человека», интеллигенции пришлось сполна убедиться в «невысоком моральном квалитете русского народа».
– О том, что общество предельно неразвитого правосознания, способно разрешать масштабные социальные конфликты цивилизованным правовым способом, избежав массового насилия.
– О том, что население, в составе которого десятки миллионов неграмотных крестьян, не имевших ни малейшего представления о демократии, население, в котором доля образованных людей не превышала 3-4%, – способно существовать в рамках демократии, придерживаясь её норм в своей повседневной жизни.
- О том, что интеллигенция сохранит свой жизненный уклад и относительно комфортное существование. – О том, что образованные группы знают (и правильно понимают) нужды многомиллионного крестьянства и способы удовлетворить эти интересы.
– О том, что образованное сословие способно вести за собой озлобленное, невежественное, в основном крестьянское население и контролировать развитие событий.
Действительно, в годы революции и гражданской войны организационно-идеологическое ядро всех противоборствующих сил составили именно группы интеллигенции (от социалистов до правых, от красных до белых).
Закономерно, что имея столь далёкие от реалий представления, российская интеллигенция оказалась неспособна предвидеть последствия чаемой революции, а также то, как эта революция отразится на судьбе самой интеллигенции. При этом предостережения, и далеко не единичные, услышаны не были:
Карл Маркс: «Настанет русский 1793 год; господство террора этих полуазиатских крепостных будет невиданным в истории, но оно явится вторым поворотным пунктом в истории России».
Александр Герцен: «Две разные России… община и дворянство, более ста лет противостоящие друг другу и друг друга не понимавшие. Одна Русь – утончённая, придворная, военная, тяготеющая к центру – окружает трон, презирая и эксплуатируя другую. Другая – земледельческая, разобщённая, деревенская, крестьянская, находится вне закона».
Михаил Бакунин в 1873 году, полемизируя с Марксом и Лавровым, предвидел диктатуру «аристократов интеллигенции»: главный порок учёного – «это превозношение своего знания, своего собственного ума и презрение ко всем незнающим. Дайте ему управление, и он сделается самым несносным тираном… Быть рабами педантов – что за судьба для человечества! Дайте им полную волю, они станут делать над человеческим обществом те же опыты, какие ради пользы науки делают теперь над кроликами, кошками и собаками».
Константин Кавелин: «Администрация царской власти заслонила и оттеснила эту самую власть на второй план и взяла самодержавие в свои руки. Засилье бюрократии связано с отсутствием самостоятельной церкви, подлинной аристократии и незначительной долей городского сословия. Однако решающее влияние оказывало невежество народа, огромная, несметная масса мужиков, не знающих грамоте, не имеющих даже зачатков религиозного и нравственного наставления». Василий Ключевский: «Из древней и новой России вышли не два смежных периода нашей истории, а два враждебных склада и направления нашей жизни, разделившие силы русского общества и обратившие их на борьбу друг с другом вместо того, чтобы заставить их дружно бороться с трудностями своего положения».
Владимир Соловьёв в начале ХХ века писал: «…русский народ… находится в крайне печальном состоянии, он болен, разорён, деморализован. И вот мы узнаем, что он в лице своей интеллигенции хотя и не может считаться формально умалишённым, однако одержим ложными идеями, граничащими с манией величия и манией вражды на всех и каждого. Равнодушный к своей действительной пользе и действительному вреду, он воображает несуществующие опасности и основывает на них самые нелепые предположения. Ему кажется, что все соседи его обижают, недостаточно преклоняются перед его величием и всячески против него злоумышляют. Если несчастный… останется при своей мании, то ни деньги, ни лекарства не помогут».
Макс Вебер: «Романтический радикализм социалистически-революционной интеллигенции… близок… к «государственному социализму», и от него лежит очень короткий путь в авторитарно-реакционный лагерь».
Михаил Гершензон: «Сказать, что народ нас не понимает и ненавидит, значит не всё сказать… Он ненавидит нас страстно, вероятно с бессознательным мистическим ужасом… Каковы мы есть, нам не только нельзя мечтать о слиянии с народом, – бояться его мы должны пуще всех казней власти и благословлять эту власть, которая одна своими штыками и тюрьмами ещё ограждает нас от ярости народной»
Георгий Плеханов: «Русская истории ещё не смолола той муки, из которой будет испечён в России пшеничный пирог социализма».
Не обладая должным объёмом социогуманитарных знаний, не желая прислушаться к голосам своих более дальновидных современников, немалая часть интеллигенции торопила революционные события. Этому содействовала тупая, самонадеянная бюрократия Российской Империи, искренне не понимавшая, что её политика ведет Россию к социальной катастрофе, а её саму – в небытие. Предупреждения дальновидных чиновников игнорировались. Статс-секретарь П. Дурново предостерегал императора Николая II от вступления в Первую мировую войну: «Россия будет ввергнута в беспросветную анархию, исход которой не поддается даже предвидению» По данным переписи 1897 года лишь 21% населения России умел читать. В 1913 году грамотность составила 54% у мужчин и 26% у женщин. К началу ХХ века только дворянство и духовенство – 2% населения России – достигли почти полной грамотности. Остальные сословия по степени грамотности находились на уровне стран Западной Европы ХVIII века. Однако читательская масса, т.е. те, кто имел навык регулярного чтения и возможность читать литературу, в конце ХIХ века составляла 3–4 млн. человек, или 3-4% населения. Студентов в расчете на 10 тысяч населения в России в 1890 году было в 4–10 раз меньше, чем в промышленно развитых странах.
Отвергая утверждения экс-министра образования графа Д. Толстого, полагавшего, что у России «нет большой надобности в университетах», Д. Менделеев указывал: «и достойным нет входа в высшие учебные заведения из-за недостатка мест».
Неудивительно, что к 1914 году в Великороссии людей с высшим образованием было около 120 тысяч человек (1% населения). К 1913 году общая численность интеллектуального слоя России составляла не более 3 млн. человек. В том числе до 300 тысяч учителей и преподавателей, до 50 тысяч ИТР (из них около 10 тысяч инженеров), 80-90 тысяч медиков (в т.ч. до 25 тысяч врачей), около 20 тысяч учёных и преподавателей вузов, 60 тысяч кадровых офицеров и военных чиновников, 200 тысяч духовенства. Совокупная доля всего этого слоя в составе населения – примерно 2,2%. Фактически, Россия столкнулась с дефицитом совокупного общенационального интеллекта. Если верен закон диалектики «о переходе количества в качество», то остро недостаточное количество образованных людей определило низкое качество государственного управления Российской империей. В. Ключевский (1911 год) с полным основанием писал: «Средства западно-европейской культуры, попадая в руки тонких слоёв общества, обращались на их охрану… усиливая социальное неравенство, превращались в орудие разносторонней эксплуатации культурно безоружных народных масс, понижая уровень их общественного сознания и усиливая сословное озлобление, чем подготовляли их к бунту, а не к свободе. Главная доля вины – на бессмысленном управлении».
Совместными усилиями радикал-революционеры и тупая, ограниченная сословными интересами и предрассудками бюрократия, упрямо вели Россию к социальной катастрофе. По прошествии всего 6 лет история подтвердила трагические предвидения небольшой части интеллигенции. (Цитаты: С.Магарил, «Российская интеллигенция. Пределы рациональности», «Диалог со временем» – №34, 2011 ) Источник:
В Ставрополе суд рассматривает дело Виктора Краснова, который обсуждал в интернете правдивость Библии и существование Бога. Уголовное дело было возбуждено по ч. 1 ст. 148 российского Уголовного кодекса — «Публичное оскорбление религиозных чувств верующих». Эта статья появилась в российском УК сразу после суда над панк-группой Pussy Riot. Дело Краснова обещает стать не менее громким: в нем есть и странная экспертиза, и повестки о явке в центр «Э», и психбольница. Причем потерпевшие участвовать в суде не хотят: на недавнее, пятое по счету, судебное заседание их пришлось доставлять приводом. О том, как небольшой спор в интернете перерастает в очередной политический процесс, — соб. корр. «Новой» Евгений Титов.
Домострой Это была совершенно обычная дискуссия, коих на просторе Рунета ежедневно случаются миллионы. На сайте «ВКонтакте» в сообществе «Подслушано Ставрополь» выложили забавную запись: «Моя мама говорит, что в семье должна быть я главной, т. к. я женщина, а брату, что он должен жену свою держать в еж(о)вых рука(ви)цах, т. к. он мужчина». Комментарий к этой записи оставил пользователь Дмитрий Бурняшев: «Всякому мужу глава Христос, жене глава — муж». Ему поддакнул пользователь Александр Кравцов.
Зато на комментарий едко среагировал ставропольский житель Виктор Краснов, зарегистрированный «ВКонтакте» как Виктор Колосов. Фразу Бурняшева он обозвал непарламентским словом, хотя и не матерным. В ответ ему напомнили про Библию и Евангелие, и на этом дискуссия закончилась. Но пользователю Бурняшеву показалось мало, и он продолжил: «В следующий раз аккуратнее с выводами и громкими фразами».
С таким положением дел Краснов не согласился, назвав Библию «сборником еврейских сказок» и еще одним нехорошим словом. В ответ Кравцов выложил цитату из Закона об оскорблении чувств верующих, и дискуссия разгорелась с новой силой. Вскоре Дмитрий Бурняшев и Александр Кравцов оскорбились настолько, что принесли в полицию заявление на Краснова. А затем дома у Краснова прошел обыск, включилась следственная машина. И в конце 2015 года Следственный комитет по Промышленному району Ставрополя предъявил Краснову обвинение по ч. 1 ст. 148 УК РФ «Публичное оскорбление религиозных чувств верующих».
Униженные и оскорбленные Что Виктор Краснов оскорбил верующих, показало заключение Северо-Кавказского центра судебной экспертизы. Причем из трех экспертов лингвист — лишь один, и занимается он экспертной деятельностью с 2014 года. Остальные — психологи-психофизиологи. В этой экспертизе, поверьте, есть что почитать. К примеру, Краснов в споре с оппонентами писал про еврейский религиозный праздник Песах, который обозначил как «Пейсах». В словаре Ожегова про этот праздник ничего не сказано, зато, как пишут эксперты, есть про пейсы. Причем слово «пейсы» у Ожегова поставлено в предложный падеж: «пейсах». На этом основании фразу Краснова о «празднике Пейсах» и определение в словаре о еврейских пейсах эксперты воспринимают как одно и то же.
Или пишет, к примеру, Краснов такую фразу: «Дмитрий, твой бох настолько слаб, что нуждается в защитниках из людей?» Со школьной скамьи все мы знаем: бывают вопросительные предложения, а бывают повествовательные. И вопросительные — это когда спрашивают. Зато в деле Краснова эксперты, анализируя приведенную фразу, приходят к неожиданному выводу: «В форме вопросительного предложения адресант утверждает…»
Примечательно, что эксперты анализируют лишь высказывания Краснова, тогда как высказывания других участников спора — нет. То есть фразы Краснова вырваны из контекста. Зато вывод эксперты делают вполне определенный: «Данные высказывания носят оскорбительный характер в отношении православного христианства и направлены на унижение (оскорбление) религиозных чувств верующих».
Вполне уместно спросить, насколько сильно потерпевшие страдали, когда читали высказывания Краснова в интернете? Но найти их оказалось непросто. Написав заявления в полицию, Дмитрий Бурняшев и Александр Кравцов подали ходатайства о том, чтобы не участвовать в следственных действиях. С материалами дела они тоже знакомиться не стали, и на первых четырех судебных заседаниях их тоже не было. На пятое обоих доставили приводом, они ответили на несколько вопросов прокурора и адвоката, а затем опять подали ходатайства — на этот раз о нежелании участвовать в суде. Судья ходатайства удовлетворил.
Известно, что оба потерпевших учились на юристов. Сейчас Дмитрий Бурняшев, судя по его страничке «ВКонтакте», оказывает юридические услуги в сфере ЖКХ и долевого строительства. Александр Кравцов ушел в армию и служит в Абхазии. Я написал сообщения обоим с просьбой изложить свою позицию. После этого оба по нескольку раз были онлайн, но ответов не последовало. Между тем сам Виктор Краснов уверен: «Инициаторы не они, их просто использовали, чтобы запустить преследование».
Кровная месть Как рассказывает Краснов, после возбуждения уголовного дела к работодателю его мамы приходили люди, которые представились сотрудниками центра по противодействию экстремизму (центр «Э»). «Они его убеждали, что мою маму надо уволить, потому что я экстремист», — рассказывает Виктор. Мама работает уборщицей.
Раньше Виктор тоже работал: у него был небольшой бизнес, ручная художественная ковка. Но потом пошли повестки о явке в центр «Э», потом в Следственный комитет. На целый месяц следствие поместило Виктора Краснова в психушку, но психиатрическая экспертиза признала его вменяемым. Но бизнес в итоге пришлось закрыть.
Почему Красновым интересовался центр «Э», сам Краснов пояснить не может. Судя по его страничке «ВКонтакте», он неформал: черные берцы, кожаная куртка с заклепками. Сам себя называет металлистом, хотя от музыки далек. Говорит, что никогда не состоял ни в правом, ни в левом движении, и вообще политикой не интересуется. Правда, во время нашей беседы Виктор пояснил: «Когда проводили обыск, то изъяли музыку Вагнера и марши Третьего рейха. А вот «Майн Кампф» стояла на полке, они ее даже не заметили». В общем, думайте сами.
Сейчас Виктор Краснов объявил сбор денежных средств, поскольку готовится к долгой обороне в суде. Защищает его адвокат Андрей Сабинин из Международной правозащитной группы «Агора». На последнем заседании адвокат задавал вопросы потерпевшему Александру Кравцову, и тот заявил, что выступает в суде от имени всего православного христианства. Бурняшев же настаивал на судебном наказании Виктора Краснова. Сейчас сам Краснов получает в интернете анонимные угрозы физической расправы. Вполне возможно, кто-то всерьез верит, что таскать человека на допросы, сажать в психушку и увольнять его родственников с работы — дело богоугодное. Правда, называть себя православным верующим и быть им — не одно и то же.
Владимир Елистратов ЮББИКРАТИЯ, ИЛИ ЕЩЕ РАЗ ПРО СИМУЛЯКР
Владимир Станиславович Елистратов — филолог-русист, лексикограф, писатель, публицист, переводчик, профессор МГУ, а еще путешественник, сказочник и поэт. Опубликовал более 300 научных работ, в том числе книги «Словарь московского арго» (1994), «Толковый словарь русского сленга» (2005), «Арго и культура» (1995), «Язык старой Москвы» (1997), «Словарь языка Василия Шукшина» (2001), «Трактат pro таракана» (1996), «Словарь крылатых слов (русский кинематограф)» (1999), стихотворные сборники «Московский Водолей» (2002), «По эту сторону Стикса» (2005), «Духи мест» (2007), сборник юмористических рассказов «Тю! или рассказы Российского туриста» (2008). Постоянный автор журналов «Знамя», «Нева», «Дружба народов», газеты «Моя семья». У Свифта, как мы помним, встречаются такие очень несимпатичные существа — йеху. Киплинг придумал симпатичного медведя Балу. Милн — еще более симпатичного медвежонка Винни. Предприимчивые янки изобрели бренд Тедди, а также всяких прочих Снуппи и Скуби. В истории человечества встречаются вполне реальные хиппи и яппи, виги и тори. Считается, что на Гаити живут ужасные зомби, а в высоких-высоких горах — йети.
Таких двусложно-ритмичных, весело-страшных и звучащих в русском языке как-то «сказочно-бесполо» существ очень много. Почти все — заимствованные. Эмо, Несси, Мумми и т.д. и т.п.
Не знаю, как насчет горных йети или карибских зомби, но современный постиндустриально-информационный, глобально-«цифровой» и высокотехнологично-потребительский мир — это мир, порождением и реальным хозяином которого является весьма специфический персонаж.
Пользуясь актуальнейшим в новейшей истории языковым механизмом аббревиации, этот персонаж можно, как обычно говорится в подобных случаях, «в рабочем порядке» назвать «ЮББИ».
Юбби — это четыре буквы и, соответственно, «четырехсоставный гибрид». Соединение, сплав, синтез четырех элементов «человеческого материала».
Химия знает многочисленные соединения и сплавы. Например, сплав олова и меди дал новую эпоху в мировой истории — бронзовую.
Биология знает тысячи и тысячи всевозможных гибридов. К примеру, скрещивание терновника и сливы дало фрукт тернослив. Гибрид белуги и стерляди называется бестер. А помесь зебры, пони, лошади и осла — это весьма странное существо, именуемое зебоид.
В конце концов, и само человечество как расово-антропологический феномен есть продукт бесконечной гибридизации (мулаты, метисы и проч.). В общем-то, и мировая культура есть бесконечная галерея сплавов, скрещиваний и синтезов: языков, религий, традиций. Все это вещи очевидные и достаточно хорошо изученные историками, антропологами, социологами, социолингвистами, культурологами, религиоведами.
Значительно менее очевидны и изучены такие гибриды, к которым относятся эти самые юбби. Эти гибриды можно охарактеризовать как метафизические. Хотя чисто внешне речь идет вроде бы всего лишь о профессиях, о родах человеческой деятельности.
Для начала расшифрую эту при первом приближении незатейливую аббревиатуру, а затем попытаюсь раскрыть ее глубинный, метафизический смысл.
Итак, побуквенно и позвучно («юбби» — буквенно-звуковая аббревиатура).
«Ю» — это юрист, правовед.
«Б» — бизнесмен. Хотя, если говорить более точно, речь идет о банкире или биржевике-брокере. (Комментарии ниже.)
«Б» — бюрократ. Изъясняясь мягче — чиновник.
Наконец, «И» — тот, кто профессионально занимается формированием так называемого глобального информационного поля, «информационщик», работник СМИ, в наше время, конечно, в первую очередь — «воротила Интернета» в виде, скажем, хозяина соцсети или какого-нибудь успешного блогера.
Сразу хочу сказать во избежание всевозможных недоразумений: все это — глубокоуважаемые профессии. Право, бизнес, власть (управление), обработка и распространение информации — без них немыслимо существование цивилизации.
Но юбби все-таки нужно, говоря языком булгаковского Шарика, «разъяснить».
Начну с того, что эти четыре рода деятельности полностью соответствуют натурфилософским стихиям, на которые разделяли мир древние индоевропейцы (в первую очередь — греческие и индийские натурфилософы). Они же в полной мере соответствуют тем типам психологических темпераментов, которые берут начало еще у Гиппократа. Современные психологи — и вполне серьезные, и «поп-психологи для домохозяек» — об этом много пишут.
Если говорить максимально сжато и схематично.
Твердые, педантичные, внимательные флегматики — это классическая стихия земли. Они же — вязкая, тягучая слизь, самая тяжелая физиологическая субстанция. Все это — трудоемкая, кропотливая деятельность юристов.
Агрессивные, рисковые, напористые, хитрые и изворотливые холерики, традиционно соотносимые со стихией огня и субстанцией желчи, — прирожденные предприниматели-«бизнюки».
«Водяные» меланхолики, скрытные, осторожные и злопамятные, благодаря преобладанию в их существе черной желчи, — оптимальные бюрократы-аппаратчики.
А легкие, текучие, порой до сознательной или непроизвольной хлестаковско-репетиловской беспринципности переменчивые и жадно реагирующие на все новое сангвиники, соответствующие стихиям человеческой крови и природного воздуха, — это те, кто призван бесперебойно перекачивать информацию. «Журналюги», «душа-тряпичкины», «бумагомараки».
Это если их ругать. А если хвалить — «честное журналистское сообщество» и «пятая власть».
Возможна и другая, так сказать, кастовая аналогия.
Юристы — эти «казуистические», кропотливые глиномесы и землекопатели — явно соответствуют ремесленническо-крестьянской «касте». У индусов эта каста (варна) называется «вайшьи». Индусы, правда, туда же относят и торговцев (бизнесменов), но у торговцев в Индии в «эпоху каст» был куда более скромный статус, чем сейчас в нашем глобальном мире.
Бизнесмены, будучи агрессивными «пожирателями» мира, — каста огненных «кшатриев»-воинов. Они «завоевывают рынки», «теснят конкурентов» и т.п.
Бюрократы-чиновники, они же идеологи и геополитики, — воплощение касты «брахманов»-жрецов, вещающих миру, как, в соответствии с какими «символами веры» ему следует жить.
«Информационщики» же, не в обиду им будет сказано, — чистейшие «шудры», неприкасаемые, выполняющие самую грязную работу («заказные статьи» и проч.).
Несмотря на то, что все эти четыре рода деятельности можно, с философской и психологической точек зрения, соотнести с вполне материальными началами (огонь, слизь, кровь, земля и т.д. или с вполне ощутимыми родами человеческой деятельности), тем не менее главной особенностью этих профессиональных сфер в современном мире является то, что они, как никакие другие, максимально отделены от материи как таковой. И неорганической, и органической. От цветов, камней, деревьев, рек, птиц…
Позволю себе изъясниться просто, на уровне, что называется, «третий класс, вторая четверть». Мне кажется, сейчас настало время изъясняться именно так.
Чем занимаются все, скажем так, «не-юбби»? Простыми и в целом более чем понятными вещами. Именно — «вещами», чем-то вещественным, конкретным, осязаемым, имеющим запах, цвет и вкус.
Крестьянин пашет (земля), металлург стоит у мартена (огонь), моряк бороздит океан (вода), летчик летает (воздух). Каменотесы, химики, пивовары, дрессировщики и т.д. — все они так или иначе, говоря теперь уже научным языком, «субстанциональны». Если по-другому — «феноменологичны», то есть потенциально понятны, познаваемы, ощутимы. Металлурги и пивовары имеют дело непосредственно с реальностью как таковой, с настоящей «живой жизнью», с тем, что Андрей Платонов очень точно называл «веществом существования». В том числе (скажем, учителя или врачи) — с человеком как таковым. С живым и теплым.
Можно быть ассенизатором, а можно составлять периодическую таблицу химических элементов, можно работать ухо-горло-носом или учителем начальных классов, а можно на ученом совете философствовать на тему истории суффикса «-тель» в русском языке. Но все это — так или иначе, непосредственно или опосредованно — но все же работа с «веществом существования».
Деятельность же современного юбби с «веществом» не связана никак.
Существует множество терминов, с помощью которых ученые в ХХ–ХХI веках пытались и пытаются описать этот глобальный процесс «развеществления» современного мира. Пожалуй, самым популярным является уже основательно затасканный термин «симулякр» и, соответственно, «симуляция». И хотя слова эти «замылены» не меньше «дискурса» и «архетипа», все же вкратце напомню, что это такое.
Ж. Батай, первым употребивший этот термин в ХХ веке (его использовал еще Платон, хотя и в другом значении), затем Ж. Делез, Ж. Бодрийяр и многие другие мыслители говорят о том, что мы живем в эпоху симулякров, то есть таких знаков, которые существуют в полном отрыве от того, что они изначально призваны означать, у которых нет никакого «вещественного» содержания. Это «копии копий копий», которые формируют так называемую гиперреальность, полностью оторванную от реальности. Мало того: именно эта гиперреальность (виртуальная реальность) все больше и больше подчиняет себе «традиционный» вещный мир, который в конечном счете рано или поздно будет ей полностью подчинен. И тогда, должно быть, придет конец света.
Самый частотный в литературе пример — реклама. Или мода. Или освещение в СМИ каких-нибудь событий. Классическая иллюстрация — известная работа Ж.Бодрийяра о войне 1991 года в Персидском заливе «Войны в Персидском заливе не было». Что там было на самом деле — мы не знаем и уже вряд ли когда-нибудь узнаем. А вот гиперреальный симулякр войны, представленный в СМИ и не имеющий никакого отношения к настоящим событиям,— вот он, «живее всех живых».
Симулякрами переполнен современный постиндустриально-постмодернистский мир. В самой науке их хоть отбавляй. Кто-то совершенно небезосновательно сказал, что термин «симулякр» — это уже симулякр.
С появлением же сначала — технологий брендинга, а затем — цифровых технологий процесс размножения и экспансии симулякров принимает, по мнению многих ученых, необратимый и лавинообразный характер, характер геометрической прогрессии или метастазов.
При этом процесс представляется исследователями, по преимуществу западными социологами-семиотиками, в подавляющем большинстве случаев как абсолютно стихийный и безличный, обезличенный. Так сказать, роковой. Человек совершенно бессилен. Он ничего не может изменить. Напомню знаменитую формулу М.-П.Фуко: «Человек умер, остались структуры». Получается что-то вроде: «Симулякр здесь правит бал». Или: картина Репина «Приплыли».
Действительно, если задуматься, что делает этот самый «глобальный зебоид» юбби?
Юристы, по сути. занимаются тем, что «расчеловечивают человека» — человека с его мечтами, грезами, чаяниями, человека «теплого» и ранимого, трепетного и странного. Они приводят его к «правовому знаменателю», к «кодексу» (гражданскому, уголовному и т.п.). Между прочим, тем же самым занимаются, только «с другой стороны», и психологи. Благодаря юристам (и психологам) человек перестает быть Тайной, говоря проще, частным лицом (кстати, «частное лицо» по-гречески — «идиот»). Человек перестает быть собой и становится психоюридическим «симулякром себя».
Финансисты-брокеры-банкиры, если можно так выразиться, «разжизнивают жизнь», предлагая товарно-денежный симулякр вместо реальности. Дематериализуют материю. Раньше «банковским симулякром» материального мира было хотя бы золото. А теперь (с 70-х годов ХХ века) — это просто зеленая бумага или сейчас — ее цифровой аналог.
Бюрократия десакрализует Смысл, Идею Бытия. Ни больше ни меньше. В сущности, бюрократия — это «град земной» (по Августину) взамен «Града Небесного». Бюрократия — симулякр Смысла, Истины. Что такое выборы (президента, мэра и проч.)? Это выборы временного симулякра Смысла Бытия.
Наконец, информационщики «разъязычивают язык», десакрализуя и тем самым симулируя Слово.
Повторюсь: Юбби — гибрид. Банкиры плавно мутируют в бюрократов, юристы — в банкиров, информационщики — в юристов. И т.п. Тут актуальны все комбинации. Но так или иначе, мы имеем дело с глобальной симуляцией.
Человек — это существо, живущее в Бытии и ищущее его Смысл в Слове. Человек, Бытие (Мир), Смысл (Истина, для кого-то — Бог) и Слово (Язык) — это ключевые понятия человечества, извините за непроизвольный пафос.
Не хочется говорить банальностей, но Интернет — классический Гиперсимулякр Человека-Мира-Смысла-Слова. В одной из телепередач я уже однажды дал свое определение Интернету, позволю себе повторить его здесь: «Интернет — это предсмертный сон человечества». Подобно тому как перед смертью человек (якобы) видит всю свою жизнь, в Интернете человечество в целом тоже (якобы) видит всю свою жизнь, всю информацию о себе.
И все же слухи (перефразируя известные слова Марка Твена) о смерти человечества, конечно, «несколько преувеличены».
Нечто подобное европейская цивилизация переживала почти (без двух лет, если быть точным) полтысячелетия назад, в конце XV — начале XVI века, в эпоху так называемой коммерциализации. Тогда в Европе тоже правил Юбби, конечно, не такой глобальный, но все же. И его квинтэссенцией, символом стали те самые индульгенции (чистейший симулякр!), против которых прибил свои 95 тезисов Мартин Лютер в 1517 году в Виттенберге. И началась реформация. И религиозные войны.
Остается только добавить, что в наше время эти войны уже идут. И это не только и не столько «мусульмане против христиан», ИГИЛ, «сунниты против шиитов» и проч. Это не только религиозные войны как таковые, не только войны экономические, информационные и собственно «войны». Это прежде всего и в конечном счете восстание так называемых традиционных ценностей (Человек, Бытие, Смысл, Слово) против Юбби-Симулякра, восстание «вещества существования» против «копии копии копии», «эроса» против «танатоса», «живой воды» против «мертвой». И этот сюжет, я уверен, — ключевой для ближайших десятилетий.
А по сказкам мы помним, что без мертвой воды обойтись тоже нельзя.
Так что без юристов, банкиров, бюрократов, информационщиков, без симулякров мир тоже не выживет.
Просто Юбби Глобалистович Симулякров должен знать свое место. Мертвой водой землю уже основательно окропили. Теперь надо бы окропить живой.
Очень почему-то хочется в сказку. А вот в банк и к юрисконсульту почему-то совсем не хочется…
Источник:
Занятная статья, этакий сплав фантазии и философии.)
Значит, конец света миновал нас, так как "юбби", уже без малого как столетие определяет тенденции и приоритеты.)
Вернулся из нашей "дальней" деревни. Последний её житель Лёха умер (я об этом писал). Коротко опишу новости.
Умер Леха от холода, замерз. К нему пришел Енот (мужик который торгует алкашкой), увидел, что Леха мертвый и украл у него пару топоров (единственное, что можно было взять).
Мать Лехи — Тася, лежит в Есеновичах в сельской больнице, там уже никого не лечат, есть ФАП и машина, которая до 16:00 ездит "по вызовам" как скорая, а сама больница просто дом престарелых, хоспис, по факту. Ну там Тасю кормят, поят, подгузники меняют. Она уже не узнает никого, совсем старая и слабая. Перевозят ее в дом престарелых в Волочек где под 400 стариков лежит. Обычно там старики быстро умирают. Таких как Тася в Есеновичах 20 стариков и старух.
Больницу Есиновическую закрывают. Потому, что содержать сельскую больницу невыгодно.
Рядом с больницей пожарная часть. Её переформатируют в "пожарный пост". Все тоже самое, только по 1,5 тысячи срезали с зарплаты и одного из трех пожарных с марта увольняют.
И пожарных и врачей заставляют писать "липовые" отчеты о том, как у них все хорошо. Если напишут плохо, то прилетит от областного начальства, которое отчитывается в Москву.
В деревне напротив нашей, в Кожине, 28 января 80 лет исполнилось одной бабушке. А 29 она умерла от голода.
Суммирую: XXI ВЕК, 350 км от Москвы, люди умирают от холода и голода, больницу и пожарку закрывают, на войну в Сирии Россия тратит 2,5 млн долларов ежедневно.
Никогда россияне не жили так плохо, как при Обаме
Источник:
АЛЛАХ ВСЕВЫШНИЙ сказал:
«Воистину, каждый человек - в убытке, кроме тех, которые УВЕРОВАЛИ, совершали праведные деяния, заповедали друг другу истину и заповедали друг другу терпение!» (КОРАН: сура 103 («аль-'Аср»), аяты 2-3).
ВЫЖИВШИЙ НА МРОТ Чиновник из Ленинградской области пытался прожить месяц на 7800 рублей. На 20-й день у него кончились деньги Глава Черновского сельского поселения Сланцевского района Ленинградской области Виталий Овлаховский доказал: прожить в месяц на сумму, аналогичную установленному в регионе минимальному размеру оплаты труда, невозможно. Чиновник провел эксперимент: весь декабрь он жил на 7800 рублей и питался по нормам, установленным в продуктовой корзине. Деньги у Виталия Овлаховского закончились на 20-й день: чтобы не прерывать эксперимент, он перешел на воду, а потом начал рыбачить. Глава Черновского сельского поселения даже , посвященную эксперименту, где каждый день отчитывался о том, чем он завтракал, обедал и ужинал. "Я не хочу ничего доказывать – я просто покажу результаты, – написал Виталий Овлаховский. – Если я не похудею, если мое самочувствие будет оставаться в нормальном состоянии – я буду готов три года, а если надо, так и все пять, жить исключительно таким рационом. Обещаю!"
Питался Виталий Овлаховский по нормам продуктовой корзины, утвержденным правительством Ленинградской области. Согласно этому , на одного человека трудоспособного возраста в год положено: 137 кг хлебных продуктов (куда входит хлеб, макаронные изделия, мука, крупы, бобовые), 98 кг картофеля, 97 кг овощей и бахчевых, 23 кг свежих фруктов, 22 кг сахара и кондитерских изделий, 37,8 кг мясопродуктов, 17 кг рыбы, 220 кг молока и молокопродуктов, 200 штук яиц, 13,5 кг растительного масла, маргарина и других жиров, 4,9 кг "прочих продуктов", а именно: соли, чая и специй. Сумма потребительской корзины, куда, помимо продуктов, включены также и непродовольственные товары и услуги, по состоянию на третий квартал 2015 года в Ленинградской области составляла 9013 рублей в расчете на трудоспособное население, что больше МРОТ на 1200 рублей.
В ходе эксперимента Виталий Овлаховский похудел почти на 15 килограммов: со 139 кг до 125 кг и потерял в талии 17 см. Существенных проблем со здоровьем он не испытал, хотя . Когда у чиновника закончились деньги и он был вынужден несколько дней фактически голодать, телеведущая Елена Малышева советовала всем сочувствующим Овлаховскому "сброситься на капусту с картошкой и бобовыми", чтобы он "дотянул" до конца эксперимента. Депутат Государственной думы, член комитета по физкультуре, спорту и делам молодежи Овлаховскому "проявить характер".
Результаты эксперимента чиновника переданы в Законодательное собрание Ленинградской области, где будет рассмотрен вопрос об увеличении МРОТ и продуктовой корзины. В конце прошлого года депутат ЗАКСа Владимир Петров , что соответствующие законопроекты будут внесены после новогодних праздников: "Проблема действительно серьезная. Не хватает и самой продуктовой корзины, и в связи с поднятием цен уже не хватает прожиточного минимума на приобретение продуктовой корзины", – говорил он в эфире радиостанции "Радио Балтика". Пока на сайте ЗАКСа Ленинградской области в на первое полугодие 2016 года нет пунктов, касающихся этого вопроса.
В интервью Радио Свобода Виталий Овлаховский рассказал подробнее о том, почему он решился на такой эксперимент и на какие результаты рассчитывает:
– Весной 2015 года депутат ЗАКСа Петров Владимир Станиславович проводил . Одного кормили на МРОТ, а второго – по нормам потребительской корзины. Когда проводился этот эксперимент, сюда приезжали зоозащитники и считали, что эксперимент недостоверен, и посоветовали провести его над собой. После этого мы с Владимиром Станиславовичем решили, что надо провести такой эксперимент. Я согласился в нем поучаствовать. Были взяты нормы региональной потребительской корзины. Они годовые, мы разбили их на сутки. Также была взята сумма минимального размера оплаты труда, которая составила 7800 рублей. Я покупал суточную норму из потребительской корзины с учетом этой нормы. Через три недели МРОТ закончился. Так как надо было довести эксперимент до логического конца, я 8 дней был на воде. Потом сходили с ребятами на рыбалку. У меня самого не получилось, но ребята поймали рыбу. Плюс подарили капусту, картошку и бобовые. Соответственно, с этими продуктами я продолжал оставшиеся 4 дня. – Из чего состоял ваш рацион? Какие это были продукты? – Мясопродукты – 160 граммов в день, рыбопродукты – 50 граммов в сутки. Крупа, хлеб – 360 граммов, 240 граммов картофеля, 170 граммов фруктов – это, например, одна большая мандаринка или один небольшой апельсин, может, одно яблочко. И овощей – по-моему, около 320 граммов – это небольшая помидорка и огурец. Еще были молокопродукты – 900 граммов, то есть бутылка молока, иногда я брал йогурт. Это основные продукты, которые заложены в потребительскую корзину.
– Вы наедались этими продуктами? Хотя бы первые недели, пока еще у вас были деньги их покупать. – Нет. Я брал разные продукты, чтобы среднюю величину понять, брал в разных магазинах. Гречки и молока, наверно, было достаточно. А вот что касается фруктов, мясопродуктов, рыбопродуктов – их было мало.
– А как вы себя чувствовали во время эксперимента? – Самочувствие было нормальное. К врачам я сходил, сдал анализы. Единственное, понятно, что чувство голода присутствовало.
– Какие впечатления у вас, в целом, от этого эксперимента? – Здесь, наверное, дело не в эмоциях и не во впечатлениях. Меня больше всего порадовало, что меня поддержал депутат ЗАКСа Петров Владимир Станиславович. После того как депутаты нашего сельского поселения собрались и передали ему результаты, он уже в соответствии с этими результатами обратился в правительство. Сегодня комитет запросил у меня все подтверждающие документы, все чеки. Я все им отправил, и сейчас их анализируют.
– С вашей точки зрения, насколько должен быть повышен МРОТ, чтобы этих денег хватило на адекватное питание? – Если брать только потребительскую корзину и не говорить об увеличении норм по ней, то получается, что мне не хватило на 12 дней около 2000-2500 рублей. Но с учетом цен, которые поднимаются... В декабре были одни цены, сейчас уже другие, выше. Но я думаю, что с прибавкой в 2000-2500 рублей должно хватить на те нормы, которые установлены в потребительской корзине.
– Как остальные ваши коллеги отнеслись к эксперименту? – По-разному. Кто-то поддерживал, кто-то с иронией, кто-то остался просто равнодушен.
– Вы верите, что ваш эксперимент позволит поднять МРОТ и, если говорить глобально, повысить уровень жизни населения? – Вопрос уже поднят на более высокий уровень, все документы переданы в комитет. Если будет даже какой-то результат, то это уже что-то. Есть Законодательное собрание, это уже их прерогатива.
– Но какой результат вас бы удовлетворил? – Увеличение МРОТа. Эта величина сейчас особо важна для социально незащищенных групп граждан, все же понимают, что я, например, не питаюсь на МРОТ в обычной жизни. Печально, что есть люди, которые вынуждены выживать на МРОТ. Тут советом не поможешь. Наверно, можно помочь только такими делами, спокойно, методично, работать в этом направлении, – полагает Валерий Овлаховский.
С 1 января 2016 года в России установлен МРОТ на сумму 6204 рублей. В Москве эта сумма составляет 17 300 рублей, в Санкт-Петербурге – 11 700 рублей. Сумма потребительской корзины (прожиточного минимума) по России составляет 9673 рубля, в Москве – 15 141 рубль, в Санкт-Петербурге – 10 016 рублей (данные на третий квартал 2015 года).
Источник:
ЗА ЧТО ПЛАТЯТ ТОП-МЕНДЕЖЕРАМ ГОСКОМПАНИЙ Оплата труда топ-менеджмента должна быть привязана к результатам. А результаты деятельности руководителей «Газпрома» и «Роснефти» вызывают, мягко говоря, недоумение.
Много шума в связи с сообщениями о в 2015 году на 1 млрд рублей и контракта с главой «Газпрома» Миллером, самым высокооплачиваемым топ-менеджером России (получает $27 млн в год). Учитывая не ахти какие результаты работы этих компаний и их принадлежность государству, люди возмущаются.
Попробуем серьезно об этом поговорить. Основной аргумент самих топ-менеджеров госкомпаний, доказывающих, что им надо платить много — «так платит рынок», т.е. работа на подобных должностях в крупных международных нефтегазовых компаниях должна оплачиваться на соответствующем уровне.
А вот три основных моих контраргумента.
1. В крупных мировых нефтегазовых компаниях на руководящих должностях не работает черт-знает-кто. Посмотрите на биографии глав крупнейших нефтегазовых компаний мира — , , , , , . Этими компаниями руководят опытные профессионалы с десятилетиями опыта работы на всех ступеньках карьеры в отрасли, знакомые с отраслевыми проблемами не понаслышке. Вы не найдете среди них людей со строчками в резюме «переводчик с португальского», «помощник главы комитета по внешним связям городской администрации» и «замдиректора городского порта». Тут совсем другой уровень профессионализма — отсюда не только оправданные высокие зарплаты, но и высокие результаты (см. пункт 2).
2. Оплата труда топ-менеджмента должна быть привязана к результатам. Еще с тех пор как я занимался управлением госимуществом в сфере ТЭК на госслужбе в начале 2000-х, я все время продвигал идею о том, что у топ-менеджеров госкомпаний в оплате их труда должна быть относительно низкая фиксированная часть, не зависящая от результатов деятельности, а основные выплаты нужно привязывать непосредственно к результатам — как говорят в бизнесе, KPI. А результаты эти по «Роснефти», например, таковы.
Игорь Сечин пришел на пост главы «Роснефти» весной 2012 года, за это время компания перешла из стадии роста добычи в стадию падения. В 2011 году добыча нефти «Роснефти» выросла на 2,4% (), в январе—апреле 2012 года — еще до прихода Сечина — на 3% (). Однако уже через пару лет компания вошла в стадию падающей добычи, в 2015 году падение составило 0,9% (), у крупнейших добывающих «дочек» «Роснефти» падение добычи уже . Довести крупнейшую нефтяную компанию до устойчивого падения нефтедобычи — это, безусловно, показатель весьма эффективного менеджерского искусства.
Долг «Роснефти» вырос с 684 млрд до 3,148 трлн рублей по . Потребность «Роснефти» в валюте для оплаты внешних долгов при отсутствии возможности занимать новые займы за рубежом — одна из прямых причин валютного кризиса в России и резкой девальвации рубля. Эти долги были накоплены не для целей производственных инвестиций, а для никому не нужной скупки активов ЮКОСа и ТНК-ВР.
Операционные затраты в сегменте «Разведка и добыча нефти»: 2012 — 80,5 рублей на баррель нефтяного эквивалента, 2015 — 156 рублей за баррель. Рост практически вдвое. Удельные операционные расходы на тонну переработанной нефти: 2012 — 651 рубль, 2015 — 984 рублей. (Все данные .)
Теперь, внимание, вопрос: менеджеру с такими результатами работы вы бы стали повышать оплату труда?
Другой пример — «Газпром».
После 15 лет работы Миллера председателем правления «Газпрома» добыча газа компании ниже более чем на 23% к уровню 1999 года и находится на рекордно низком уровне за всю историю компании.
Доля России в мировой добыче газа сократилась с 2000 года более чем на 5%, с 22% до 16,7%, при том что мы вторые в мире по запасам газа, а другие страны активно наращивали либо поддерживали свою долю на рынке (смотрите ).
Поставки газа на внутренний рынок в 2015 году 240 млрд куб. м против 307 млрд в 2007-м (данные за и годы), падение почти на четверть менее чем за 10 лет — и это при том что «Газпром» пользуется специальными законодательными преференциями под лозунгами якобы «надежности газоснабжения страны», но из этих цифр видно, что «Газпром» не выполняет функцию по надежному обеспечению страны природным газом.
Поставки газа в страны бывшего СССР в 2015 году — 38 млрд куб. м против 101 млрд в 2007-м (данные оттуда же), катастрофическая потеря рынка бывшего СССР, об опасности чего я много лет говорил в том числе и на «Эхе Москвы» — .
Поставки газа в страны Европы в 2015 году — 159 млрд куб. м против 169 млрд в 2007-м (данные оттуда же).
Но не все так плохо! Был и рост! Что же росло? Численность персонала: с 306 тысяч работников в 2000 году () до 450 тысяч работников в 2014 году (), в полтора раза!
Вы бы стали человеку, который до такого состояния довел компанию, платить почти 30 млн долларов в год?
3. Нужно учитывать также, какую выгоду государству приносят эти госкомпании. Если частные компании («Лукойл», ТНК-ВР при Фридмане) платили своим акционерам 2-3 доллара дивидендов на баррель добычи, то «Газпром» и «Роснефть» — традиционно в лучшем случае 70-80 центов на баррель добытого нефтяного эквивалента. Держать эти компании в госсобственности зачем? Чтобы они прикарманивали прибыль, которая должна по-хорошему идти в бюджет? Недоплаченные дивиденды — это потери бюджета по нескольку миллиардов долларов в год. Хотите зарплаты по-рыночному? Ну так и дивиденды платите по-рыночному. Я уже молчу о том, что большинство государственных акций «Роснефти» и часть акций «Газпрома» не контролируются государством напрямую, а держатся в некоей , где работают полторы секретарши, но которая в последние годы аккумулировала значительные средства от дивидендов по акциям «Роснефти» и «Газпрома», которые должны были быть перечислены в бюджет, но остались в этой внебюджетной кубышке и тратятся на скупку активов. Председатель совета директоров «Роснефтегаза» — все тот же Сечин.
Выводы: если профессионально оценивать квалификацию и итоги деятельности руководителей «Газпрома» и «Роснефти», а также тот факт, что эти компании систематически недоплачивают дивиденды в госбюджет, их топ-менеджеров давно пора гнать взашей, а не повышать им оплату труда. Это только с точки зрения рассмотрения рациональных управленческих аргументов, без эмоций про «зажрались» и так далее.
Источник:
КОРРУПЦИЯ — ЭТО «ПОЧЕСТЬ»: ПОЧЕМУ ВОРУЮТ В РОССИИ У взяточничества, процветающего среди российских чиновников, есть нюансы. Понять их можно, обратившись к истории.
Недавно один умный и хорошо знающий Россию иностранец спросил меня, почему многие русские не стесняются демонстрировать свой роскошный образ жизни, явно не соответствующий их законным доходам. Ведь очевидно же, что эта роскошь — следствие коррупции. Казалось бы, если уж ты воруешь у государства, то живи скромно, как гражданин Корейко из «Золотого теленка». Иначе все тебя будут презирать. Неужели в России не презирают?
Я ответил, что презрение людей из «низших социальных слоев» (включая журналистов или профессоров, вроде меня) этих нуворишей вряд ли волнует. А вот в их собственном кругу ситуация складывается прямо противоположным образом. Там стыдно быть бедным, зато важно быть успешным. Причем любой ценой. Конечно, за глаза и там могут возмущаться незаконными источниками богатств. Но при этом будут принимать любого коррупционера за своего, иметь с ним дело, вращаться с ним в одном обществе. Профессора или журналиста в этом обществе продемонстрируют лишь изредка, как диковинку — когда тем вдруг удастся чем-то прославиться.
Все это я обнаружил давно, но каковы причины формирования такой ситуации, сказать было сложно. Пожалуй, впервые приблизиться к пониманию проблемы мне удалось после прочтения раздела о коррупции в новой книге петербургского профессора Бориса Миронова «Российская империя: от традиции к модерну». Это, пожалуй, самое фундаментальное на сегодня исследование российской истории императорского периода. Три тома большого формата и невероятной глубины — как в прямом, так и в переносном смысле слова. В каждом томе почти по тысяче страниц текста с иллюстрациями и масса интереснейшей информации о том, как существовала Россия на протяжении двух с лишним столетий.
По сути, это социально-политическая энциклопедия нашей страны. Упор в ней сделан не на популярные ныне жизнеописания бесконечных князей, царей и героев (хотя и такие разделы имеются), а на жизнеописание народа. На то, как он трудился и отдыхал, молился богу и поклонялся государю, колонизировал окраины и модернизировался в крупных городах. «Коррупция» — лишь небольшой, но очень содержательный раздел второго тома.
«В XVII — первой половине XVIII в., — отмечает Миронов, — подношения чиновникам являлись составной частью их содержания. Закон преследовал только те подношения, которые провоцировали чиновника на нарушения закона. Такие незаконные подношения назывались „посулами“, в то время как законные, способствующие быстрому и благожелательному рассмотрению дела в соответствии с законом и обычаем — „почестями“. „Почесть“ символизировала уважение и желание просителя попасть под покровительство чиновника, „посул“ — предложение нарушить закон. С современной точки зрения грань между „почестью“ или подарком и „посулом“ является зыбкой, однако население и чиновники ее сознавали, поэтому и „посул“ во много раз превосходил „почесть“. Чиновника, принявшего незаконное решение, всегда подстерегала опасность — жалоба пострадавшей стороны и наказание. Между тем принятие подарка ничем не угрожало. По-видимому, львиная доля подношений имела целью ускорить решение дела по возможности в благоприятном смысле, и сравнительно редко подарки приводили к нарушению закона».
В сегодняшней России данная картина выглядит примерно следующим образом. «Посул» — это явное злоупотребление властью, когда, например, чиновник финансирует проект создания дороги, стадиона или военного объекта с издержками, сознательно завышенными в два-три раза, и получает часть этой суммы в качестве отката (остальное кладет себе в карман строительная фирма). «Почесть» — это когда чиновник не растрачивает специально бюджетные деньги, но при размещении какого-то госзаказа протежирует одному из претендентов в ущерб другому — столь же достойному. Чиновник не наносит никакого ущерба государству, поскольку бюджетные деньги в любом случае будут потрачены (причем, может быть, даже с пользой), но фирма, которая получит заказ, получает значительную выгоду. И за это она готова платить влиятельному лицу, благоприятно к ней расположенному.
В такого рода «почестях» часто нет вообще никакого нарушения закона. Даже в том случае, когда госзаказы распределяются по конкурсу. Всегда можно найти множество законных сп особов вообще отсеять заявки конкурентов, к «почестям» не прибегающих, или по крайней мере найти убедительные доводы в пользу протежируемой фирмы как самой лучшей и достойной. И если люди, получающие «почести» за такого рода операции, покупают себе «Мерседесы» или дома на Рублевке, то разве будут они стесняться своей показной роскоши? Даже сам исторический термин наводит успешных чиновников на мысль, что это награда за их управленческий талант, за их высокое положение, за их умение выстроить сложную систему отношений, благодаря которой и государству ущерб не наносится, и бизнес получает выгодные заказы.
Иными словами, чиновники рассматривают дополнительное вознаграждение, получаемое от бизнеса, как справедливую часть своей зарплаты, поскольку государство (как они полагают) им сильно недоплачивает. Уйдя со своего поста в бизнес, такие чиновники часто и впрямь могут получать намного более высокую зарплату, чем дает им государство. Вот они и сравнивают чиновничий оклад с потенциально доступным им менеджерским вознаграждением, а потом сами добирают разницу между ними.
Как убедительно демонстрирует Борис Миронов, именно из государственных «недоплат» выросла в России вся система «почестей». В XV—XVI вв. вообще не существовало бюджета на содержание аппарата. «Представители княжеской администрации за исполнение своих обязанностей получали от управляемого населения „корм“, обычно 3 раза в году— на Рождество, Пасху и Петров день (29 июня по старому стилю). При вступлении в должность население платило им „въезжий корм“. <…> В XVII в. система опла ты изменилась: наиболее значительные и регулярные подношения приказные получали за ведение дел, а праздничное кормление и другие „почести“ сохранялись как дополнительная добровольная доплата». Объяснялось все это, по-видимому, тем, что при неразвитой фискальной системе значительно проще кормить чиновника на месте за счет населения, чем собирать налоги, формировать в Москве огромный бюджет, а затем выплачивать каждому предписанную законом зарплату.
Государство долго рассматривало такого рода коррупцию в качестве нормального инструмента работы бюрократического аппарата. «В Уложении 1649 г., почти полтора столетия служившего базисом российского законодательства, принятие посула не подвергалось запрещению, — напоминает Борис Миронов. — Чиновники подлежали уголовному преследованию только тогда, когда получение посула вело к совершению иных преступлений против интересов службы и правосудия — от вынесения неправосудного приговора до служебного подлога».
Естественно, по мере того как в России формировалось государство современного типа, чиновники стали получать жалование из бюджета, но оно даже в XIX веке часто не покрывало элементарных потребностей Акакий Акакиевичей на приобретение шинелей. «Без взяток, — отмечает Миронов, — чиновники, в особенности в низших рангах и канцелярские служители, просто вымерли бы. Поэтому верховная власть и правительство <…> снисходительно относились к взяткам». Николай I говаривал, что во всей России лишь он один не берет взяток, и хотя это явно было преувеличением, слова императора можно трактовать так, что взяток не брал только тот, кому они были не нужны.
Нынешнее чиновничество на шинелишку, понятно, себе и так зарабатывает. Но общая логика получения «почестей» продолжает действовать, поскольку они считаются справедливым вознаграждением. При этом к тем, кто берет миллиардные «посулы», сами получатели «почестей» часто относятся как к бесчестным губителям страны. Не по чину берут, не по совести и не по понятиям.
Дмитрий Травин, профессор Европейского университета в Санкт-Петербурге
Источник:
АХИЕЗЕР: ПОЧЕМУ В РОССИИ ВСЕГДА ПОБЕЖДАЕТ АРХАИЗАЦИЯ Россия продолжает находиться в догосударственном состоянии, а её основой является архаизация. Страной управляют волны мифов, приводимые в движение не высшим руководством, а общественностью, давление которой на власть ведёт страну от одной катастрофы к следующей. Такова оригинальная концепция российской системы философа Ахиезера.
Среди современных отечественных философов незаслуженно забытыми являются труды Александра Ахиезера (умершего в 2007 году) – он сделал понятие «архаизация» одним из главных в своей масштабной социокультурной теории истории России. Ахиезер в советское время был признанным специалистом по урбанизации, однако дома в течение почти трёх десятилетий философ писал свой самый главный труд – «Россия: критика исторического опыта».
Он начала работу над ним ещё в начале 1970-х. В 1980-е годы рукопись была изъята сотрудниками КГБ, и учёному пришлось переписывать труд заново. Первое трёхтомное издание книги увидело свет в 1991 году (второе — расширенное и дополненное — в 1997-1998 году).
Но уже в нулевые не только труды Ахиезера, но и он сам были забыты. Философ последние десять лет жизни провёл в одиночестве и нищете, и умер почти в безвестности.
Его теория циклического развития Росси объясняет закономерности маятникового развития циклов, начиная с Киевской Руси и по настоящее время. Он также показал природу раскола русской культуры и общества, механизм адаптации русской культуры к расколу, что рассматривается им как «историческая ловушка», в которой находится русская культура. Сегодня это единственная в российской науке теория развития России, основанная на социокультурной методологии. Ахиезер предсказал логику и время распада СССР, а также и её преемницы России (в 2020-х годах, когда утилитаризм наконец-то сможет победить архаизацию).
Как уже говорилось выше, теория Ахиезера об исторических циклах России и их главной движущей силы – архаизации – занимает три тома. Мы попробуем изложить её кратко – в двух частях.
«Общество, личность могут отвечать на кризисную ситуацию, на опасности либо вырабатывая инновационную идею, открывающую новые творческие возможности, либо возвращаясь к старым идеям, оправдавшим себя во времена прошлых кризисов. Общеисторический смысл решений первого типа – в стремлении людей повышать эффективность собственной деятельности в соответствии с возрастающей сложностью подлежащих формулировке и разрешению проблем. Смысл решений второго типа заключается в том, что усложнение проблем соответствующего субъекта не рождает адекватного творческого потенциала. Субъект находится во власти исторического опыта, сложившегося в более простых условиях, и, следовательно, опирается на неэффективные, неадекватные новой ситуации решения.
Различие этих векторов решений, векторов развития культуры в процессе усложнения проблем можно свести к дуальной оппозиции «ориентация субъекта на собственное воспроизводство в соответствии с исторически сложившимся идеалом – ориентация субъекта на воспроизводство на основе повышения эффективности своей деятельности, поиска нового, всё более эффективного идеала».
Архаизация – результат следования субъекта культурным программам, которые исторически сложились в пластах культуры, сформировавшихся в более простых условиях и не отвечающих сегодня возрастающей сложности мира, характеру и масштабам опасностей. Архаизация выступает как форма регресса, в которой программы деятельности носят специфический для догосударственного общества характер, связанный с доосевой культурой, с господством чисто локальных миров, где отношения основаны на эмоциях людей, чей кругозор ограничивался лично знакомыми членами локального сообщества, не знавшими развития как культурной ценности.
Архаизация проявляется в условиях большого общества, государства как попытка полностью или частично вернуться к догосударственным формам культуры и деятельности. Чаяния огромных человеческих масс, как правило, вырываются из неосознанных психологических пластов – из глубоко традиционного, подчас даже инфантильного и архаического, – если угодно, фрейдистского – духовного и психологического материала. Архаизация овладевает мыслями, приводит к массовым практическим действиям.
Российское общество сегодня (на начало нулевых – БТ) оказалось заражённым архаикой. Оно идёт к рефеодализации.
Ныне многие отечественные исследователи говорят о глубоких пластах архаики в российском обществе. В капитальной монографии Л.Милова говорится, что Россия выступает как «архаичный социум, в котором был сохранён и архаичный защитный механизм общинного землепользования». Тут можно говорить о существовании двух типов капитализма: продуктивно-предпринимательского, основанного на этике сбережений и труда, индивидуальной инициативе и личной ответственности, и архаического, покоящегося на допотопном кулачном праве. В России сформировался капитализм второго типа – кулачный.
Архаизация в советский период связана с возрождением общины в крестьянской среде, составляющей 80% населения страны. Архаика у нас – не достояние истории, она в нашей повседневности.
Глубокие основы архаизации заключаются в том, что в российском обществе на протяжении почти всей истории преобладал традиционный тип нравственности, в той или иной степени разъедаемый умеренным утилитаризмом. Люди отвечали на вызовы истории, в частности на попытки реформ, не на языке диалога, но на языке насилия, бунтом, попытками сломить источники угроз, прежде всего государство, а также попытками уйти от угроз прямым бегством от власти государства, игнорированием попыток власти изменить массовое поведение.
Октябрьский переворот следует рассматривать прежде всего как массовую архаическо-традиционалистскую реакцию на предшествующую попытку власти насильственно сдвинуть схематизм нравственности к полюсу либерализма и развитого утилитаризма.
Волны архаизации провоцировались экономическими реформами. Её вызвала даже отмена крепостного права и последующие попытки расшатать общину. В итоге российское общество вернулось к крепостничеству в форме сталинского тоталитаризма, который был доведён до неслыханных в истории форм и масштабов.
Сельские жители составляли в 1917 году 85% всего населения страны. С 1868 по 1897 год количество лиц, проживающих в городах, но принадлежащих к крестьянскому сословию, увеличилось в 4,6 раза [9]. Исследования ментальности горожан показывают, что городское (по статистике) российское общество имеет в значительной степени аграрный менталитет. Приоритетность продовольственного самообеспечения, негативное восприятие социального неравенства и купли-продажи земли, подозрительное отношение к иностранцам – всё это требует учета как ментальное ограничение вестернизации. Налицо историческая слабость городской культуры, городского образа жизни, городских ценностей, очагов интеллектуализации, т.е. именно того, что могло бы в перспективе стать соразмерной силой, противостоящей архаизации.
Жизнь крестьянства исторически формировалась в родовых общинах, которые затем эволюционировали в территориальные. Эти люди никогда не знали индивидуальной частной собственности, как правило, негативно относились к торговле, особенно к возможности превращения её в определяющий экономический фактор жизни. Их образ жизни и повседневная хозяйственная деятельность были пронизаны общинным сознанием, покоились на принципах общинного вечевого управления, сформировавшихся в условиях догосударственной жизни. Власть общины превращала крестьянина в крепостного локального сельского мира. Столыпинская реформа дала крестьянину право выйти из общины с землей, но социокультурная архаика в итоге взяла верх, и власть сельского мира над личностью была восстановлена в советских колхозах.
Негативное влияние на результаты попыток прогрессивных экономических реформ оказало представление о якобы далеко зашедшем в России развитии капитализма. Новые исследования показали, что, по сути, российские монополистические синдикаты появились вовсе не в ходе острой конкурентной, характерной для капитализма борьбы, а, наоборот, в результате недостатка конкуренции или искусственного её ограничения, посредством финансовой поддержки власти в условиях слабого развития производительных сил. Сегодня мы видим в России тот же тип капитализма, что и в начале ХХ века. В России сложилась совсем другая монополистическая буржуазия, базирующаяся не на монополии нового типа, а на старой русской сверхприбыли.
Славянофильский миф постепенно завоевал в XIX веке культурную элиту страны. В основе структуры ценностей славянофильских мифов лежало стремление воспроизвести русские крестьянские ценности, но в переводе на язык Просвещения, на язык науки или того, что понималось в то время под наукой.
Славянофилы переводили на свой язык чисто мифологическое эмоциональное сознание. Среди важных его особенностей – стремление замкнуть свою производственную и бытовую жизнь в локальных эмоционально интегрированных мирах. Эта архаичная мифологическая культурная основа создала для славянофилов, безгранично и некритично поклоняющихся народу как тотему, основу для формирования версии имперской идеологии. Отношения «Мы – Они» переносились с отношения к соседней деревне на отношения к другим народам и государствам, на всё человечество, интерпретацию ситуации через манихейскую схему всеобщей борьбы добра и зла. Эта культура, будучи экстраполирована на большое общество, вступила в возрастающее разрушительное противоречие с усложнением подлежащих формулировке и разрешению проблем. Её периодическая активизация может достигать крайних форм разрушения и при этом в глазах её носителей выступать как естественная, нравственно оправданная, неизбежная, а это маскирует её неадекватность большому обществу (примерно то же самое мы видим сегодня в воссозданном т.н. «Русском мiре» – БТ).
Волны активизации мифа могут, как лесной пожар, охватывать значительные массы людей, побуждая всё общество рваться к безумным, но священным традициям, решениям. Анализ этих мифологических волн в России раскрывает их поразительную устойчивость, слабую зависимость от изменений условий и средств, господствующих в обществе.
Разгул мифологических массовых ритмов в большом обществе — всегда безумие. Россия и Германия XX века оставили вечные непревзойдённые памятники разрушительных мифологических волн. В российской истории постепенно выявлялись трагические последствия недостаточной способности общества вступать в диалог с носителями мифологии. В 1825-1921 годах страна под давлением общественности принимала важнейшие решения на основе активизации мифов, поразительным образом игнорируя изменение условий и средств, нарастающую сложность мира, требующую развития способности принимать всё более сложные решения, углублять их методологию, критику исторического опыта.
Россией управляли волны мифов, приводимые в движение не высшим руководством, не царём, а общественностью, давление которой на власть, совершаемое вопреки элементарному здравому смыслу, вело страну от одной катастрофы к следующей. Это одновременно свидетельствовало о беспомощности высшей власти перед общественным угаром, о соблазнительном её стремлении, пренебрегая своей ответственностью, найти в очередной войне столь вожделенное слияние с общественностью.
В качестве расплаты правящая элита всегда получала инверсионный переход общественности от экстаза слияния с властью к ненависти к ней как ответственной за очередное поражение. Однако миф восстановления, расширения империи, продолжение бесконечной колонизации, которая сливалась с помощью братьев то ли по вере, то ли по крови, то ли по классу и т.д., лишь временно отступал на задний план, готовясь к своему очередному звездному часу.
Либеральное движение, которое по своей сути должно быть нацелено на господство либеральной нравственности, либерально-модернистской суперцивилизации, как правило, в России плыло в первых рядах сторонников агрессивных и безнравственных войн. Например, среди поддерживающих афганскую и чеченскую войны стыдно видеть тех, кто считает себя либералами, тех, кто по самой сути должен уводить страну от вековой традиции насильственно разрешать сложные вопросы.
Сокрушительные мифологические волны продолжают наносить мощные разрушительные удары по стране. Как и в прошлом, за каждым воинственным подъемом они заставляют людей забывать о самом главном — о предотвращении движения по пути роста дезорганизации, опасные последствия которой усиливаются в процессе усложнения общества. Общество продолжает жить в комфортных мифах вопреки катастрофическому опыту не только известному нам из истории, но и сформированному с нашим участием.
Архаизация переходит из формы культуры в форму массового социального поведения, массовой деятельности. Историк В. Булдаков пытается выявить духовный субстрат нашей страны. Россия рассматривается как крестьянская страна, где и город был пронизан крестьянскими образом жизни и ценностями.
Смысл истории Булдаков ищет в том, что гигантские массы людей – носителей архаичной психоментальности, попав в государство, в города, в сложный и опасный мир урбанизации, индустриализации и т.д., ведут себя неадекватно. Человек отвечает на неадекватность своей (суб)культуре изменившегося мира активизацией деятельности на основе архаичных ценностей.
Архаичный человек, попавший в большое общество, в момент кризиса замещает отношения, специфические для большого общества, отношениями между догосударственными локальными мирами. Здесь возможно всё, вплоть до возврата к первобытному геноциду. Булдаков говорит о законе саморазвития хаоса, который описывается через дуальную оппозицию двух форм насилия, выступающего как элемент и архаизации, и борьбы с ней. Насилие архаичной массы переходит в насилие власти, пытающейся восстановить государство.
В обществе, которое несет в себе сильный потенциал архаики и одновременно пытается быть современным, формирование власти крайне затруднено. Крестьяне обладают способностью самоорганизации власти на нижнем уровне общества. Однако утопично распространять эту способность на всё общество.
В результате само формирование государства превращается в хаотический, террористический процесс. Всё это, однако, не снимает необходимости решения загадки, сформулированной ещё Н.Бердяевым, т.е. формирования государственности в стране с низким уровнем государственного сознания».
Источник:
Правительство сократило прожиточный минимум в России
Премьер-министр России Дмитрий Медведев установил в четвертом квартале 2015 года прожиточный минимум на душу населения в 9,452 тысячи рублей. Об этом сообщается на правовой информации.
Напомним, что в третьем квартале величина прожиточного минимума в целом по России составила 9673 рубля. "Установить величину прожиточного минимума за четвертый квартал 2015 года на душу населения 9452 рубля, для трудоспособного населения - 10187 рублей, пенсионеров - 7781 рубль, детей - 9197 рублей", - говорится в постановлении.
Аналогичные суммы в третьем квартале 2015 года, соответственно, составляли 9 673 рубля, 10 436 рублей, 7 951 рубль и 9 396 рублей.
В регионах величина прожиточного минимума рассчитывается по итогам прошедшего квартала на основании данных территориальных органов Федеральной службы государственной статистики.
Утвердив более низкий прожиточный минимум в стране в четвертом квартале 2015 года, кабмин таким образом поддержал инициативу Минтруда. В министерстве, по данным четвертого квартала 2015 года, зафиксировано удешевление стоимости продуктов питания в потребительской корзине. Этому помогло снижение средних потребительских цен на овощи и фрукты.
С января 2016 года минимальный размер оплаты труда в России повышен на 4% и составил 6204 рубля в месяц.
Текст: Татьяна Зыкова
Источник:
АЛЛАХ ВСЕВЫШНИЙ сказал:
«Воистину, каждый человек - в убытке, кроме тех, которые УВЕРОВАЛИ, совершали праведные деяния, заповедали друг другу истину и заповедали друг другу терпение!» (КОРАН: сура 103 («аль-'Аср»), аяты 2-3).
Уволен директор Госархива, развенчавший миф о 28 панфиловцах
Директор Госархива России Сергей Мироненко, который летом прошлого года развенчал миф о подвиге 28 панфиловцев, уволен со своей должности, сообщает со ссылкой на источник.
По словам собеседника издания, исполняющим обязанности директора назначена Лариса Роговая, работавшая заместителем Мироненко. Сам же Мироненко теперь будет научным руководителем архива. Официально о кадровых изменениях коллектив Госархива будет уведомлен в четверг.
Мироненко работал директором Госархива со дня его основания - с 1992 года.
Напомним, что о мифах Великой Отечественной войны директор Госархива, доктор исторических наук Мироненко рассказал в интервью «Коммерсанту» в апреле прошлого года. Рассуждая о «фальсификации истории», с которой сейчас пытаются бороться, директор Госархива напомнил, что многие истории о подвигах советских солдат на поверку оказались выдумкой. Например, подвиг 28 панфиловцев. Ученый процитировал документ – справку-доклад военного прокурора СССР Николая Афанасьева от 1948 года, в которой говорится, что «подвиг 28 гвардейцев-панфиловцев, освещенный в печати» является вымыслом журналистов, который впоследствии закрепили советские писатели.
«Уже с 1942 года среди живых стали появляться бойцы из тех самых 28 панфиловцев, которые значились в списке похороненных, – поясняет историк. – И когда появился седьмой «воскресший», то началась проверка. Материалы расследования были переданы Андрею Жданову, секретарю ЦК ВКП (б) по идеологии, и несколько десятилетий никто не знал об их существовании».
«Бой с немецкими танками в том районе был, как это следует из материалов расследования. Только дрался с танками весь полк, погибло более 100 человек. Но героями стали «28 панфиловцев», о героизме которых полковые командиры узнали из газетного очерка. Беда советского строя в том и заключалась, что придуманные герои были намного важнее реальных», – рассказал доктор наук.
В июле на сайте Госархива появилась и сама оцифрованная справка-доклад главного военного прокурора Афанасьева «О 28 панфиловцах» от 10 мая 1948 года по результатам расследования Главной военной прокуратуры, хранившейся в фондах прокуратуры СССР.
На высказывание Мироненко с трехмесячным опозданием отреагировал министр культуры РФ Владимир Мединский. По мнению министра, «то, что звучит уместно в устах Николая Сванидзе», не должны озвучивать главы российских архивов. «Если есть желание сменить профессию, мы это поймем», – добавил Мединский. Также Мединский сказал: «Мы старались никогда не вмешиваться в работу архивов, это непростое дело, которое лучше доверить профессионалам. Но есть вопрос того, чем работники архивов должны заниматься. Тем, за что государство им платит деньги, а не осваивать смежные профессии». «[Руководитель Госархива] это не писатель, не журналист, не борец с историческим фальсификациями», – подчеркнул министр.
Автор: Служба новостей
Источник:
АЛЛАХ ВСЕВЫШНИЙ сказал:
«Воистину, каждый человек - в убытке, кроме тех, которые УВЕРОВАЛИ, совершали праведные деяния, заповедали друг другу истину и заповедали друг другу терпение!» (КОРАН: сура 103 («аль-'Аср»), аяты 2-3).
На фоне известий о "победе", которую потерпели в Сирии, как-то затерялось решение правительства Дмитрия Медведева о снижении прожиточного минимума за четвертый квартал 2015 года по сравнению с третьим.
Вы не ослышались, читатель. СНИЖЕНИИ. Не повышении.
Было 9 тысяч 673 рубля — стало 9 тысяч 452 рубля.
На 221 рубль меньше.
«Спасибо, что на 200 рублей снизил, а мог бы и до 200 рублей снизить», — самый удачный отклик в Интернете.
Прожиточный минимум — это стоимость месячной потребительской корзины: минимально необходимого для того, чтобы прожить, набора продуктов питания и услуг (квартплата, транспорт и другие).
Его смысл — не только теоретический: в России малоимущие (имеющие право на социальную помощь) — это те, у кого доходы ниже прожиточного минимума.
Чем ниже прожиточный минимум — тем меньше малоимущих, претендующих на социальную помощь. И тем меньше средства, которые государство тратит на эти цели.
То есть, «урезали» прожиточный минимум — получили экономию.
Глядишь, и высвободились деньги на мост в Крым и наполнение военторгов, где отовариваются «ополченцы Донбасса», на помощь чубайсовскому «Роснано» и сечинской «Роснефти»...
Прожиточный минимум может снизиться в двух случаях.
Первый: продукты и услуги дешевеют.
Второй: сокращается потребительская корзина.
Если правительство считает, что в магазинах все подешевело — у него нет ума. Инфляция за прошлый год — 12.9%. Снижение прожиточного минимума при росте цен — это тянет на Шнобелевскую премию.
Если правительство считает, что для жизни достаточно меньшего числа продуктов — у него нет совести.
Какая из гипотез верна — не знаю. Но обе хуже.
А вообще, пусть Дмитрий Медведев и его министры попробуют прожить на утвержденный ими «минимум».
Я даже согласен на то, чтобы это был прожиточный минимум третьего квартала: 9 тысяч 673 рубля.
На месяц. На все: питание, квартиру, телефон, электричество, поездки…
Скорее всего, по окончании этого месяца надо будет искать новое правительство.
Может быть, у него будут в наличии ум или совесть.
В отличие от нынешнего.
Автор: Борис Вишневский
Источник:
АЛЛАХ ВСЕВЫШНИЙ сказал:
«Воистину, каждый человек - в убытке, кроме тех, которые УВЕРОВАЛИ, совершали праведные деяния, заповедали друг другу истину и заповедали друг другу терпение!» (КОРАН: сура 103 («аль-'Аср»), аяты 2-3).
1. Россия потратила на войну в Сирии 33 миллиарда рублей:
2. Россия сокращает расходы на здравоохранение на 32,8 миллиарда рублей:
АЛЛАХ ВСЕВЫШНИЙ сказал:
«Воистину, каждый человек - в убытке, кроме тех, которые УВЕРОВАЛИ, совершали праведные деяния, заповедали друг другу истину и заповедали друг другу терпение!» (КОРАН: сура 103 («аль-'Аср»), аяты 2-3).
СРЕДНЯЯ ЗАРПЛАТА В ЕВРОПЕ: СТАТИСТИКА ПО СТРАНАМ Многих людей интересует средняя зарплата в Европе. К сожалению, в России этот показатель оставляет желать лучшего. И европейская статистика заставляет только удивляться и радоваться за жителей стран этой части света.
Главный показатель благосостояния Недаром во всем мире считают, что размер средней заработной платы - один из главных показателей того, насколько благополучна страна. Это действительно так. Во всяком случае, статистика является отличным индикатором уровня экономического развития. И именно по этому показателю вычисляют наиболее богатые и успешные страны. Также составляется рейтинг этих государств. Высчитывается средний уровень зарплаты таким образом: берется во внимание доход семьи, состоящей из четырех человек (два взрослых и два ребенка). Так, например, в 2014 году страной с самым низким уровнем дохода стала Турция. А статус самого успешного в этом плане государства был присвоен Люксембургу.
Самые выгодные профессии Говоря про уровень зарплат в Европе, следует сказать о том, какие профессии являются самыми популярными и высокооплачиваемыми. Больших успехов и соответственно крупных доходов добиваются люди, знающие толк в IT-технологиях. На сегодняшний день эта специальность является одной из самых прибыльных. Следом по рейтингу идут социально значимые профессии. Врачи, как ни странно, получают довольно большие деньги. В особенности те, которые работают в частных клиниках. Стоматологи, хирурги, педиатры, ветеринары - их работа оплачивается весьма высоко. Педагоги-предметники также получают хорошие зарплаты. Преподаватели вузов и вовсе могут считаться одними из самых состоятельных людей в Европе. А вот бухгалтеры, юристы, менеджеры (самые популярные специальности в СНГ, кстати) могут рассчитывать на более скромный оклад.
О минимальных показателях Для россиян не в новинку то, что в Европе люди получают намного больше, чем в нашей стране. Недавно появились данные за текущий 2015 год. Минимальная зарплата в Европе неодинакова в разных государствах. Но если говорить в целом, в европейских странах правительство старается обеспечить достойный уровень жизни своим жителям. Например, в Нидерландах на 1 января 2015 года минимальная зарплата составляет 1501 евро в месяц, в Германии - 1473€, в Ирландии - 1461€. Во Франции можно получать минимум 1457 евро в месяц, а в Великобритании - 1378€. Конечно, зарплата в странах Европы с высоким уровнем развития намного больше, чем в южной и восточной частях континента. В Словении, например, минимальный показатель оплаты труда составляет 790 евро в месяц. Не радует и Испания, в которой царит экономический кризис. Там не очень-то велика средняя зарплата (в Европе таких низких показателей почти нет), а минимальная и вовсе мала - лишь 756 евро. Даже меньше, чем в Словении. И, конечно, Греция. Там минимальный оклад составляет 683 евро.
Средняя зарплата в Европе и рейтинговый список стран Итак, первым в списке является Лихтенштейн. В этой стране самая высокая средняя зарплата в Европе. И показатель составляет более 5100 евро в месяц на человека. Следом в рейтинге идет Монако. Там люди получают около 4500 евро в месяц. Третье место занимает Швейцария - в этом государстве средний показатель ЗП равен примерно четырем тысячам евро. Далее идет Норвегия. Разница со Швейцарией в показателях составляет около 500 евро - в скандинавской стране средняя зарплата равна 3500 евро. На пятом месте маленькое государство Люксембург с показателем в 3200 евро. Следом идет Дания (3100 евро), после неё - Финляндия. Такие страны, как Швеция, Ирландия, Нидерланды, находятся уже в нижней части рейтинга. Их показатели средней зарплаты варьируются от 2 200 до 2100 евро в месяц. Не очень большая разница. Следом идут Франция, Австрия и Исландия. И, как ни странно, на последнем месте находится Германия, которая является одной из самых обеспеченных стран во всем мире. Несмотря на то что средняя зарплата там составляет всего 2000 евро в месяц, Германия сохраняет свой статус великой державы. Все потому, что там мало людей получают среднюю зарплату. Население в этом государстве хорошо обеспечено, дисциплинированно и умеет зарабатывать деньги. Плюс ко всему, в Германии не такие большие налоги, как в других государствах. Это также влияет на уровень обеспеченности людей.
Потапова Елизавета Источник:
РОССИЯ Порядок применения МРОТ в 2016 году МРОТ в 2016 году будет применяться в том же порядке, что и в прежние годы. Так, зарплата сотрудника, отработавшего за месяц норму времени и выполнившего нормы труда (трудовые обязанности), не должна быть меньше минимального размера оплаты труда (МРОТ). Величина федерального МРОТ . МРОТ на 2016 год увеличен до 6204 руб.
Источник:
«Зарплата депутатов Государственной Думы в 2015 году составляла 420 тысяч рублей.
Источник:
СРЕДНИЕ ПЕНСИИ В НЕКОТОРЫХ СТРАНАХ ЕВРОПЫ И В США Болгария: 140 долларов
Греция: 573 доллара
Германия: 1400 долларов
Латвия: 335 долларов
Литва: 245 долларов
Финляндия: 1982 доллара
Эстония: 255 долларов
США: 1200 долларов
Источник:
РОССИЯ Средняя пенсия по старости в России составляет в этом году 13900 рублей.
Интересно также сравнить зарплаты библиотечных работников в разных странах:
ЗАРПЛАТЫ БИБЛИОТЕКАРЕЙ В НЕКОТОРЫХ ЕВРОПЕЙСКИХ СТРАНАХ И В США Средняя годовая зарплата библиотекаря в Великобритании: 23758 фунтов:
Средняя годовая зарплата библиотекаря в США: 58810 долларов:
Средняя месячная зарплата библиотекаря во Франции равна 2331 евро брутто, то есть если на налоги уйдет даже 1000 евро, останется 1331.
Зарплата нетто обычного библиотекаря в Бельгии: 1700 евро (брутто было 2900, разница в 1200 — ушла на налоги)
В Нидерландах библиотекарь, работающий в университетской или больничной библиотеке зарабатывает от 3000 до 4500 евро в месяц без вычета налогов, библиотекарь с средним профессиональным образованием в рядовой публичной библиотеке получает от 1500 до 2000 евро в месяц без вычета налогов, но поскольку это небольшая зарплата, налогов, соответственно, берут меньше:
Месячная зарплата испанского библиотекаря Paloma Ródenas Moncada из Мурсии — 2000 евро, а у ее коллеги с Канар Delia López Martín — 2200 евро:
РОССИЯ Средняя зарплата библиотекаря в 2015 году была равна 18000 руб. (к примеру: 22750 руб — в Москве, 14563 — В Коми).
Получается, что если даже определить сегодняшнюю среднюю месячную зарплату российского библиотекаря в 18000 рублей, то по сегодняшнему курсу будет около 230 евро. Любопытно, через какой период времени средняя месячная зарплата российского библиотекаря достигнет размера прошлогоднего минимального месячного оклада (683 евро) в Греции, которая вроде как пребывает сейчас в глубочайшем экономическом кризисе и в которой, мягко говоря, ну очень мало добывается собственной нефти, газа, леса, драгоценных и полудрагоценных камней, металлов и т.д.
Патрушев А.И. МАКС ВЕБЕР И РОССИЯ Россия вошла в орбиту научных интересов выдающегося немецкого ученого и мыслителя Макса Вебера (1864-1920) сравнительно поздно. Только в начале ХХ века, когда разразилась революция 1905 года, гигантская империя на Востоке стала вызывать повышенный интерес Вебера. Всего за несколько недель он, чтобы не пользоваться сведениями из вторых рук, а составить собственное мнение по первоисточникам, выучил русский язык настолько, что мог читать в оригинале российские газеты и журналы, поступавшие в русскую библиотеку Гейдельберга, основанную еще И. С. Тургеневым. Много нового и интересного для себя почерпнул Вебер из частых бесед с находившимся тогда в Гейдельберге юристом и социологом Б. А. Кистяковским (1868-1920), в недалеком будущем одним из авторов знаменитого и нашумевшего сборника "Вехи" (1909).
Плодом изучения и размышлений Вебера явились две большие работы, дающие глубокий детальный анализ русской революции как сложного многомерного явления, а не простого проявления борьбы классов.
После Февральской революции Вебер счел важным и необходимым вновь откликнуться на российские проблемы специальной статьей.
Россия интересовала Макса Вебера прежде всего по двум причинам. В более узком, конкретном плане - в силу схожести положения Германской и Российской империй. В обоих странах существовали политические режимы сходного авторитарно-полуабсолютистского типа, и Вебер имел все основания писать о "солидарности династических интересов" и принципиальном родстве двух ограниченных в политическом даровании монархов.
Он настойчиво и с тревогой подчеркивал, что такое монархическое тщеславие закрывает путь к рычагам управления подлинно одаренным политическим лидерам харизматического склада: "Положение России просто "взывает" к государственному лидеру, но династические амбиции режима личной власти оставляют для деятельности крупного реформатора - если даже он и найдется - столь же мало места, как и у нас". Поэтому события в России казались Веберу своего рода волшебным зеркалом, отразившим сценарий возможных в будущем событий и в Германии.
Немецкая история ставила перед Вебером как ученым и политиком целый ряд проблем. Комплекс имперской идеи, форсированная индустриализация, остатки сословной социально-общественной системы, слабый парламентаризм, вне контроля которого находились как верховная власть, так и государственная бюрократия, сложная геополитическая ситуация, т.е. зажатость между "русским кнутом" и "английской мастерской" - все это подводило Вебера к необходимости по возможности точнее определить - что в немецкой культуре и обществе может считаться динамическим началом, а что принадлежит архаичному традиционализму. Найти хотя бы частичные ответы на эти вопросы, он надеялся, анализируя события в России, где общественная мысль решала подобные задачи, выраженные проблемой - "Восток - Запад" или "Россия и Европа".
Несмотря на беспристрастие внешнего суждения и сдержанный тон русских статей Вебера, бесспорно, что его симпатии принадлежат либеральному крылу революционного движения, представленному прежде всего партией кадетов. Он полагал, что российский либерализм вырос и окреп на почве земского движения, самого блестящего и благородного, по оценке Вебера, движения в русской политической истории. Историческая роль земства заключалась для Вебера, помимо прочего, и в том, что именно оно разрушило миф, будто русские как нация не способны к свободному самоуправлению. А миф этот, объявлявший в тому же русских "агрессивными китайцами Запада", был широко распространен в Германии рубежа XIX-XX веков и начинал свою родословную в идеях известного младогегельянца и социалистического теоретика Мозеса Гесса и выходца из Прибалтики, профессора естественных наук Виктора Хена.
Однако, сочувствуя русскому либерализму, Макс Вебер не усматривал благоприятных перспектив для установления в России демократической системы правления. Его оценки и выводы носили определенно скептический и пессимистический характер. Так, Октябрьский манифест Николая II Вебер рассматривал как тактический маневр, как ловушку, но не начало движения в направлении правового, конституционного общества.
В ходе революции российский либерализм оказался между Сциллой реакционного самодержавия и Харибдой радикально настроенных народных масс. Камнем преткновения стал выработанный группой "Союз освобождения - русские конституционалисты-демократы" проект конституции. Он предусматривал введение в стране всеобщего избирательного права, без провозглашения которого борьба за либеральную демократию не могла иметь шансов на завоевания широкого влияния в массах.
И вот тут то, по анализу Макса Вебера, российская демократия попала в заколдованный круг. При тогдашней социальной структуре населения России основную массу избирателей составляло крестьянство, жившее в условиях института традиционной полевой общины. Российские либералы надеялись, что политическая реформа сыграет позитивную роль в осуществлении реформы аграрной и наоборот. Однако Вебер глубоко сомневался в этом и подчеркивал, что, являясь основным препятствием экономической мобильности, общинный менталитет крестьянства воспримет всю предложенную программу либеральных реформ, включая индивидуальную собственность на землю, скорее всего негативно.
Традиционная общинная идеология, которую Макс Вебер определял как "архаический аграрный коммунизм", не мог де воспринять идеал личной свободы в западноевропейском духе. Наоборот, она препятствовала формированию полноценной самостоятельной личности, устанавливала диктат традиций над нововведениями, посредственности и рутины над оригинальностью. При ее господстве самоуважение и чувство собственного достоинства личности становились практически неосуществимыми.
Принцип свободы и автономии субъекта, лежащий в основе политической программы либерализма, как в Германии, так и в России, свои религиозно-этические корни имел в протестантизме, а философское обоснование нашел в учении Иммануила Канта. Именно в свободе и самоопределении личности усматривал Вебер высшее достижение европейской истории нового времени.
Аналогично ставил эту проблему мыслитель и общественный деятель русского серебряного века П. Б. Струве (1870-1944). Как Вебер и Кистяковский, так и Струве был убежден в том, что права человека и подлинно конституционная демократическая система основываются на принципе личной ответственности человека, а не на химере безответственного равенства. Именно поэтому Струве подчеркивал, что в ходе первой русской революции "потерпело крушение целое миросозерцание, которое оказалось несостоятельным. Основами этого миросозерцания было сочетание двух идей: 1) идеи личной безответственности и 2) идеи равенства. Применение этих идей к общественной жизни заполнило и красило собой нашу революцию".
Аграрная проблема стала поистине ахиллесовой пятой российского либерализма, ибо при попытке ее решения неумолимо возникала дилемма - либо в деревне создается сильный мелкобуржуазный уклад, ведущий к социальному расслоению и создающий питательную почву для постоянных бунтов, либо полевая община сохраняется в неприкосновенности, а, следовательно, деревня обрекается на перманентный застой и консервацию патриархальщины.
Разумеется, Макс Вебер рассматривал создание широкой системы частнособственнических крестьянских хозяйств как прогрессивную историческую цель, но его тревожило то обстоятельство, что объективно это должно повлечь за собой на определенное время значительные экономические неурядицы, хозяйственный спад и, потому, резкий всплеск политического радикализма. То, что эти опасения надуманными не были, показала судьба аграрной реформы, начатой П. А. Столыпиным, вызвавшей ряд волнений и в итоге провалившейся из-за противодействия справа и слева.
Таким образом, по заключению Вебера российские либеральные демократы попали в тупик. В силу своей принципиальной этической ориентации они могли настаивать только на всеобщем избирательном праве. Но сами их идеалы в тогдашних условиях России могли завоевать влияние и получить известные шансы на осуществление только при принятии цензовой избирательной системы. Либералы оказались перед неразрешимым выбором, где выигрыша не могло быть ни в том, ни в другом случае. В выигрыше на первой фазе революции (Вебер закончил свой анализ роспуском Второй Думы) оказались, по заключению Вебера, центральная бюрократия. Поэтому, главный конфликт в будущем должен развернуться между ней и широкими массами города и деревни. А поскольку тенденцией всякой бюрократии выступает стремление свести демократический контроль общественности за своей деятельностью к минимуму, то при отсутствии гражданского общества и правового государства бюрократия превращается из функционального проводника государственности в среде гражданского общества в воплощение самой власти. Из выразителя определенных социальных интересов бюрократия превращается в их представителя, а это уже нечто совсем иное.
Такая специфика российской бюрократии во многом определялась тем, что она имела иной источник происхождения, чем в Европе. На Западе бюрократия была продуктом правового государства, в России она сформировалась на почве правового беспредела и произвола. Вебер отмечал стремление бюрократии к установлению своего господства над прочими классами и группами. В России, а затем в Советском Союзе, по определению чешского философа А. Полипа, бюрократия отказалась не просто правящим классом, а единственным социальным классом вообще по своей сути.
Макс Вебер всматривался в российскую революции столь пристально не только из национально-прагматических, если можно так выразиться, соображений. Вероятно, есть смысл напомнить, что даже в сугубо социологических работах Веберни на минуту не покидал прочной почвы исторических фактов, а как историк, он всегда стремился не просто описать отдельные реальные события, а вписать их в широкую обобщающую картину, в контекст общей теории.
Поэтому, Россия интересовала его не сама по себе, а в связи с проблемой исторических судеб западного общества, идущего по пути рационализации и модернизации всех своих сфер. Российский, как и германский варианты модернизации поставили перед Вебером интереснейшую проблему "опоздавших наций". Замедленное усвоение духа обновления, настороженное отношение и критическое восприятие новейшей западной цивилизации привели к тому, что и в Германии, и в России модернизация шла форсированным путем и осуществлялась без просчета возможных негативных последствий. Наиболее страшными из них явились тоталитарные режимы -большевистский - в России, национал-социалистический - в Германии. Столь радикальный ответ на вызов современности был связан и с тем крайним духовным самоотреченьем, которое в наибольшей степени присуще именно русским и немцам.
Как известно, довольно давно сложилась и остается широко распространенной традиция, по которой русское общество начала ХХ века считается в целом еще недостаточно подготовленным к установлению демократической системы правления. В качестве аргументов приводятся обычно недостаточный уровень промышленного развития, слабость и незрелость буржуазии и то, что, может быть, важнее всего прочего - отсутствие общей политической культуры. Логичным выводом из всего этого следует, что русская революция 1905года произошла "слишком рано", не говоря уже о попытке реализовать в этой отсталой стране утопию революции социалистической.
Макс Вебер также указывал на ряд компонентов, в частности, на уже упомянутую общинную идеологию "архаического аграрного коммунизма", свидетельствующих о недостаточной зрелости российского общества для утверждения в нем идей либеральной демократии.
Однако принципиальный смысл его анализа выражается в суждении прямо противоположном - демократическая революция началась в России "слишком поздно". Чем же можно объяснить этот кажущийся парадокс?
Сторонники концепции преждевременного характера русской революции исходили и исходят из сравнения России с Западной Европой как образом, нормой, точкой отсчета. Именно так подходили на рубеже XIX-XX веков к этой проблеме легальные марксисты и меньшевики.
Макс Вебер рассматривал этот вопрос иначе. Исходя из своего общеметодологического, неокантианского по происхождению представления о неповторимом и уникальном характере любого конкретного исторического явления или события, он интерпретировал российскую революцию как один из индивидуальных моментов общего процесса рационализации и модернизации (их допустимо рассматривать и как синонимы), как отдельный эпизод в бесконечной череде других, внешне совершенно аналогичных. А это означало, что каждое отдельное историческое событие строго локализовано во времени и географическом пространстве, но в то же время оно меняет условия и общий контекст для последующих аналогичных явлений, придавая им иное содержание и иные последствия.
Говоря конкретнее, Россия попыталась совершить рывок к буржуазно-демократической модернизации экономики и общества тогда, когда большинство западноевропейских государств практически ее уже заканчивали. Поэтому для российского капитализма были характерны уже его зрелые поздние нормы, импортирование с Запада, что в корне меняло исторический смысл российских процессов. Своеобразное переплетение архаического традиционализма и современного социалистического радикализма создавало в России смесь, чреватую невиданным доселе социальным взрывом.
Само по себе предсказание новых потрясений в России не требовало, вероятно, особой политической или научной прозорливости. Современникам было ясно, что неразрешенные в1905 году противоречия и задачи - так или иначе, рано или поздно, но решать придется. Любопытнее другое - скептический взгляд Вебера в связи с анализом российских явлений на общие перспективы сохранения свободы личности в сформировавшемся капиталистическом обществе. Хотя, с другой стороны, необходимо отметить, что скептицизм Вебера не имеет характера абсолютизации, от которой он всегда и принципиально воздерживался.
Вебер подчеркивал, что само по себе экономическое развитие ни в коем случае не гарантирует реализации принципа свободы личности. Скорее, наоборот, логика экономических интересов ведет к возникновению в истории новых каст, новой правящей аристократии, к построению "дома нового рабства".
В условиях зрелого капитализма шансы свободы и демократии на выживание постоянно уменьшаются и вопрос стоит не об избытке свободы, а о возможности самого ее сохранения.
Хрупкость свободы, с точки зрения Вебера, определяется тем, что возникла она при таком уникальном стечении условий и обстоятельств, которое никогда не повторится вновь. А это означает, что вне европейского или североамериканского общества принцип автономии субъекта будет не органически присущим иному обществу, а искусственно ему привитым, а потому непрочным.
Такая мысль Вебера приобретает особенно актуальное значение для сегодняшней России. Его знаменитое исследование "Протестантская этика и "дух" капитализма", созданное в 1905 году почти одновременно с русскими хрониками, подчеркнуло значимость человеческого менталитета как ключевого фактора в экономическом преуспевании.
Суть идеи Вебера состояла в том, что протестантизм, прежде всего в его пуританском или кальвинистском варианте, трактовал экономический успех как признак Божьей благодати. Протестантский этос включил в себя набожный индивидуализм, ответственность личности, накопление капитала и вложение его в дело, а не проматывание, как случилось это в Испании, лопнувшей от избытка потока золота из Нового Света.
Сторонники рыночной экономики зачастую полагают, будто даже при отсутствии этих этических предпосылок европейский вариант рынка в состоянии успешно функционировать везде: в России, Конго или Боливии, поскольку включение одинаковых экономических механизмов в состоянии повсюду привести общество к благосостоянию и процветанию. При этом не учитывается то, что в разных странах рыночные структуры опираются на различный экономический и трудовой этос.
Указывая на это обстоятельство, Макс Вебер настойчиво предостерегал от слепого копирования чужих структур и простого перенесения их на новую почву. Так, трудовой этос Германии и ее экономические успехи невозможно объяснить, не зная истории немецкого государства, не учитывая продиктованного лютеранством характерного для немцев чувства долга, дисциплины и идентификации с государством, да и против качеств этой нации мыслителей, поэтов и рабочих. Также и трудности экономического развития России нельзя объяснить, не вовлекая в анализ рассмотрение национального трудового этоса, в котором слабо выражено стремление к материализованным достижениям, чувства ответственности, стремления делать инвестиции в расчете на будущее.
Макс Вебер был одним из первых, если не самым первым, кто сумел понять и показать важность всего набора культурных предпосылок, лежащего в фундаменте экономического роста развитых стран. Не случайно они писал, что "эти" естественно-правовые аксиомы дают столь же мало недвусмысленных предписаний для социально-экономической программы, как и сами они абсолютно не проистекают строго определенно из каких бы то ни было экономических условий, а менее всего – современных". Универсальный и кратчайший чисто рыночный путь к обществу благосостояния не более чем, миф. Общество должно быть подготовлено к нему предварительным соответствующим трудовым этосом, подобно тому, как спортсмен не выходит на старт без тренировки, а если и выходит, то вряд ли сможет претендовать на успех, тем более, что не каждый человек в состоянии стать хорошим спортсменом.
Идеалы либеральной демократии и их материальные носители сформировались, по концепции Вебера, в силу стечения четырех основных факторов: новой религиозной этики, установления свободы экономической деятельности, духа свободы индивидуализма, сформировавшегося в ходе освоения новых земель, прежде всего в Северной Америке, резкого всплеска роли науки.
Особенно значительную роль в формировании нового типа человеческой личности сыграл протестантизм, этики которого требовала индивидуальной ответственности человека перед Богом, что вело к вере в своего личного Бога и, следовательно, к свободе совести.
Наивысшей точки индивидуализации личности достигли, по заключению Вебера, в XVIII веке. А затем все более отчетливо индивидуализм стал обнаруживать тот внутренний самоубийственный потенциал, который вел к унификации в каждом из перечисленных факторов, а, в конечном счете, к "стандартизации и схематизации всего образа жизни".
Еще ранее уловивший эту тенденцию, гениальный провидец Фридрих Ницше, провозгласил свое знаменитое - "Бог мертв!" А там, где мертв Бог, не может быть и речи о личности, которая должна быть индивидуально ответственна перед Богом, и лишь "призрак прежних религиозных идей", - по словам Вебера, -"бродит по миру" в облике представления о "профессиональном долге".
Однако остается потребность человечества в идеалах, в смыслообразующих ценностях. И каждый из этих идеалов становится сам себе богом и претендует на соответствующее себе поклонение. Какому из этих идеалов отдать предпочтение, зависело только от самого индивида, оказавшегося в одиночестве между "землей" эмпирической реальности и "небом" “высших ценностей". А "небо" это было до основания потрясено тем, что "многочисленные древние боги, лишенные своих чар и принявшие, следовательно, образ безличных сил, выходят из могил, стремятся завладеть нашей жизнью и вновь начинают вести между собой свою вечную борьбу". И теперь только сам индивид может и должен решить, "кто для него Бог и кто дьявол", а не ожидать прихода новых спасителей и пророков.
Макс Вебер сумел освободиться от всяких иллюзий относительно того, что означал капитализм для человеческих ценностей, которые безжалостно отбрасывались в сторону, когда хоть сколько-нибудь начинали мешать функционированию насквозь рациональной и свободной от этических ценностей экономической машины. Он в отличие от сентиментальных аналогов капитализма совсем не претендовал на то, чтобы изобразить капитализм "хорошим" во всех отношениях. Наоборот, с гуманной точки зрения капитализм, по Веберу, заслуживает ненависти, но это была та цена, которую человечество должно было заплатить, за свое материальное процветание и благосостояние. И вот именно в тот исторический момент, когда идеалы свободы и ценности либеральной демократии очутились на пороге глубокого кризиса, к этим идеалам попыталась прорваться Россия. Именно потому, глядя на нее, Вебер с горечью констатировал -"слишком поздно". По его убеждению, однако, шансы свободы и демократии на выживание окончательно утрачены не были. Они зависели от того, как будет вести себя нация. Либо как стадо покорных баранов, ведомых харизматическим лидером в угодном ему направлении, как это и случилось в России и Германии. Либо воля нации должна четко проявиться в осознании необходимости постоянной борьбы за сохранение индивидуальной свободы. "Против течения материальных обстоятельств идем мы, индивидуалисты и сторонники демократических институтов" - подчеркнул Вебер.
А поскольку материальные обстоятельства несут с собой объективные тенденции развития, то следует ими покориться им и расстаться со своими гуманитарными идеалами и иллюзиями, либо смело и героически идти навстречу судьбе, сознавая свою обреченность. В этом и заключалась, по мнению Вебера, драма российского либерализма начала ХХ века. Он (либерализм) оказался внутри такого общества, которое могли увлечь за собой не демократические идеалы и принципы свободы личности, а романтический радикализм правого или левого толка, глубоко авторитарный по самой своей сущности.
В январе 1917 года В. И. Ленин, которому всегда были присущи крайняя нетерпимость к возражениям оппонентов и стремление вместо научного анализа их взглядов приклеить к ним какой-нибудь легковесный, а еще лучше - ядовито-грубый ярлык, пренебрежительно назвал глубокие суждения Вебера "профессорской мудростью трусливой буржуазии" и не отказался от своего намерения поставить в России социалистический эксперимент, трагические результаты которого хорошо известны.
Однако, только сама история одна вправе определить истинность или ложность каких бы то ни было человеческих суждений, оценок, деяний и вынести свой окончательный приговор. Свой вердикт на исходе ХХ века история, кажется, уже определила.
Источник:
