ВОВ-1812. Фарс длиною в 200 лет !?

bir djash 08.09.2012 21:39:14
Сообщений: 291


Московский сайт «Частный корреспондент» опубликовал статьюизвестного московского историка Евгения Понасенкова о продолжающейся уже 200 лет фальсификации истории войны 1812 года. В статье «Фарс длиною в двести лет» он в частности пишет:

«И на личном опыте, и как историк, я был свидетелем множества поломанных судеб исследователей-историков, которые попытались жить в соответствии со своим долгом ученого. К примеру, в СССР многие из них были репрессированы, сосланы или писали «в стол», постепенно спиваясь. И это касается биографий наших соотечественников самых разных профессий.
Для образованных людей не секрет, что как и многие другие исторические темы, история войны 1812 года была сильно мифологизирована. Но они даже не представляют, насколько: 200 лет настоящего фарса! И вот настал «юбилейный год». Прекрасная возможность для чиновников-лицемеров распилить бюджет, пропиариться на трибуне (после чего уехать отдыхать во Францию), а так же обвинить некоторых шибко самостоятельных ученых в слове, кстати, «западной» этимологии — в «непатриотичности».

Отечественная Война против Наполеона, (ВОВ 1812) — собственно, идеальна в качестве идеологического сырья. Благодаря о ракурсу «давным-давно» можно вводить любые исторические версии: Можно эти версии до бесконечности модернизировать и актуализировать, 1812-й — вольные и очень живописные просторы — для изготовления любых исторических лубков и комиксов, хоть бы и на уровне предвыборной листовки.

Итак, что уже есть: распил средств под всевозможные празднества на полях ПРОИГРАННЫХ сражений, открытие чугунных досок и куча макулатуры, списанной друг у друга ахинеи (советские агитки + википедия — смысл) под разными обложками, но со схожими экзальтированными и весьма дешевыми названиями; а так же — очередные переиздания книг Е.В. Тарле (выгодно: издательства не платят авторские) и т.д.



Никто не вспоминает, что Тарле являлся великим ученым начала прошлого века, но потом был сослан и возвращен Сталиным специально для идеологических нужд. Но дело не в великом и хитром стилисте Тарле, который умудрялся даже в этой ситуации писать умные вещи. Дело в том, что все фарс…

Вы привыкли называть войну 1812 года «отечественной». Это определение очень ко многому обязывает. Однако простите, ни одно из сословий российской империи в 1812 году такой обязанности за собой не обнаружило. Никто ни с кем не стал объединяться перед лицом «общего врага».

В 1812 году началась настоящая гражданская война.
Крестьянские бунты охватили 32 губернии — это несравнимо большая территория, чем театр военных действий, целые уезды объявляли о переходе в подданство Наполеона.



Во время подавлений восстаний православные солдаты проливали кровь православных крестьян и горожан по приказу православного же Кутузова, который в это время (в Тарутинском лагере), занимался не подготовкой армии к зимнему походу, а развлекался с 14-летней девочкой.

Крестьянские бунты мгновенно вспыхнули как в центральных губерниях (Московская, Смоленская, Витебская, Могилевская, Минская), так и в отдаленных (Вологодская, Пермская, Тамбовская, Саратовская, Оренбургская).
А что же православная церковь? Святейший синод констатировал, что «две трети духовенства по могилевской епархии учинили присягу на верность врагу». Архиепископ Витебский и Могилевский Варлаам повелел всей епархии называть «впредь… в благодарственных молебствиях вместо Александра французского императора и италийского короля великого Наполеона».
Православные священники Смоленска встречали Наполеона со всевозможными знаками покорности; в Минске епископ отслужил торжественную обедню».



Ну, хорошо, в России было 98,5 % населения неграмотных и несознательных крестьян, но, а что дворянство? Вот, например, безоговорочное свидетельство князя С.Г. Волконского: «В годину испытания… не покрыло ли оно себя всеми красками чудовищного корыстолюбия и бесчеловечия, расхищая все, что расхитить можно было, даже одежду, даже пищу, и ратников, и рекрутов, и пленных, несмотря на прославленный газетами патриотизм, которого действительно не было ни искры…».

И тогда у нас уже вырисовывается ответ на простой вопрос: вот наполеоновские силы в количестве менее 160 тыс. вступают в исконно русские территории (те, что после (законно польского ) Смоленска: ведь наши идеологи любят не замечать «неудобные» для «отечественности» войны, но огромные регионы нашей Родины, перешедшие на сторону Наполеона целиком!).
Сто шестьдесят тысяч, это простите — два раза по митингу на Болотной. И где же весь этот могучий русский народ, который встал и спас православное отечество, путем нападения на армию Наполеона?
160 тысяч (включая, растянутые на большом пространстве коммуникаций гарнизоны) измотанных, голодных солдат, которые боятся отходить от Старого смоленского тракта на фуражировку, потому что не имеют нормальных карт местности.
Где же наши «чудо-богатыри»? Где эти герои фильмов любовника Г. Александрова С. Эйзенштейна? Где то русское поле (слова Инны Гофф, музыка Яна Френкеля, исполняет Иосиф Кобзон), на котором легко могут поместиться все эти несчастные французы, и где их поставят на место невиданные русские?

Может быть, русским патриотам-крестьянам тяжело бороться с «басурманами» только силой духа и рогатиной? Но почему тогда ничего не смогла сделать вооруженная до зубов православная армия? Ответьте мне еще на один простой вопрос: почему русские, находясь в укрепленной позиции, проиграли Бородино? Ведь Кутузов даже икону театрально по всему строю носил с превеликим пафосом! У победивших в бою французов, отмечу, священников и икон при армии не было!
Где тот «русский дух», который все побеждает? Французы взяли все укрепления, около 2000 пленных, и заставили русских отступить с большими, чем у себя (у нападающей на укрепления стороны) потерями: более 50 тыс. у русских и в районе 35 тыс. у французов. При этом Наполеону даже не понадобилось вводить в дело 21 тыс. гвардии.
И снова зададимся вопросом: почему же 14 сентября 1812 года 275 547 москвичей () и более ста тысяч православных солдат не смогли защитить укрепленный город от 93 тыс. измотанных французов? Далее — страшные факт: в Москве заживо сгорели более 20 000 русских раненых, которых Кутузов не соизволил вывезти.
Итак, обратите внимание на географию войны крестьян против своего же правительства, на эгоизм всех сословий, на статистику и факты-результаты (поражение в генеральном бою, сдача первопрестольной): более говорить об «отечественной» войне уже не представляется возможным.

На одном месте не может быть двух предметов: или вы идете против всех законов всех термодинамик. Можно, конечно, шулерски удалить вышеназванные факты, но все равно останется их «результат» — как отражение незабвенных часов патриарха (может, это агенты Госдепа специально стол отполировали?).

А теперь — продолжение фактов: вернемся немного назад. Я уверен, что широкой аудитории не известно, что и с юридической, и с фактической точек зрения, война 1812 г. была классической антифранцузской коалицией (в составе: Россия, Англия, Швеция, Испания, позднее — Пруссия и Австрия). Кампания Наполеона в России ничем не отличалась от кампании Наполеона в Австрии в 1805 году (Третья антифранцузская коалиция), когда Александр пошел войной на Францию, но Наполеон его погнал от границ и разбил под Аустерлицем.
Она ничем не отличалась от войны 1806 — 1807 годов (Четвертая антифранцузская коалиция), когда Александр вновь пошел агрессией на Францию (созвав ополчение!!!), а Наполеон вновь поставил его на место под Фридландом. Ни Пруссия, ни Австрия не стали называть эти войны «отечественными», хотя Наполеон прошел их насквозь (да и сознательность населения там была повыше, чем у крепостных русских, которых продавали поодиночке): ибо это они сами виноваты, что развязали войну! Екатерине и Павлу в страшном сне не могло прийти в голову, что иностранная армия может занять Москву.

Это устроил «благословенный» Александр, который удовлетворял за счет жизней сотен тысяч русских свои личные завистливые амбиции и играл на руку Британии. Это Александр в 1806 году (!) созвал ополчение не для защиты родины, а для интервенции во Францию, это Александр приказал ручному Синоду объявить анафему католику (!?) и «жидовскому лжемессии» Наполеону (а потом был вынужден поджать хвост — и в Тильзите целоваться с Наполеоном на плоту, вручая ему орден Святого Андрея Первозванного), это Александр не стал выполнять условия мира, до которых сам довел, это он спровоцировал войну 1812 года и трусливо сбежал от армии, приказав отступать до зимы.
Я глубоко уверен, что «принципиальность» — в том числе и в отношении темы 1812 года, когда русский народ пал жертвой комплексов царя и сыграл на руку британскому кабинету, это дело касающееся многих. Россия часто натыкается на одни и те же грабли. И идеологическая машина в лице ангажированных телеканалов, радио и печати работает на полную мощность. Этому мы можем противопоставить только одно — сплоченность. Гнилые люди и режимы боятся распространения правдивой информации».
Изменено: bir djash - 08.09.2012 21:44:04
Balcibin. 09.09.2012 01:52:27
Сообщений: 12
Так ходьба по граблям - это же, к сожалению, практически национальный (и надо полагать - любимый) вид спорта для России...
NobrainNopain 09.09.2012 01:55:31
Сообщений: 524
и чо?

Не говори не подумав, подумав - промолчи.
Totur_Ram 09.09.2012 03:51:44
Сообщений: 5904
Анекдот вспомнил)
Стоят в очереди ветераны ВОВ за машинами "Ока", и тут один молодой грузин проходит вне очереди. Все возмущаются, "что такое, почему без очереди" и пр. Друг грузина спрашивает одного ветерана:
- какой войны ты ветеран?
- Великой Отечественной, Второй мировой!
- а он - Первой Отечественной!)))))
NobrainNopain 14.09.2012 16:49:13
Сообщений: 524
Да, в заголовке должно быть не ВОВ, а ОВ,
т.к. ВОВ называют войну 1941-1945гг.

Не говори не подумав, подумав - промолчи.
t a u l u 16.09.2012 02:06:54
Сообщений: 97
До сих удивляюсь идиотизму русских историков (не всех, но большинства), которые умудряются праздновать Бородинскую битву, которую русская армия, пусть даже с великой славой, но проиграла. Как можно с таким пафосом отмечать поражения своей армии??? Или "Куликовская битва" 1380 года!? Где войска Дмитрия Донского, по воле Тохтамыша и при основной помощи татарских отрядов, разгромили войска ордынского мятежника Мамая. Раздули как великая битва, которая послужила начала распада Золотой орды. Странная причина, ведь еще сто лет Золотая орда просуществовала после этой битвы. И еще 350 лет Московские князья и цари платили дань одному из осколков Золотой орды, - Крымскому ханству. Никто не говорит, почему Петр I построил столицу на Балтийском побережье, потому что панический боялся очередного набега крымцев на Москву, и исправно платил дань Крымчакам.
Знаменитая фраза: "Историю пишут победители", актуальна всегда. Вот они и пишут её, как им нравится.
Зукку Пристоп 16.09.2012 12:43:09
Сообщений: 1481
кутузов чмо, наполеон гений.

бла бла бла, бла бла !
Лоя 16.09.2012 16:28:28
Сообщений: 729
Ну что делать то теперь, история практически всегда пишется теми, кто заинтересован в " красочности" описуемого...

И в дали от нас и недалеко от нас)Вне пространства и времени это)
NobrainNopain 16.09.2012 20:34:21
Сообщений: 524
Цитата
t a u l u пишет:
До сих удивляюсь идиотизму русских историков (не всех, но большинства), которые умудряются праздновать Бородинскую битву, которую русская армия, пусть даже с великой славой, но проиграла. Как можно с таким пафосом отмечать поражения своей армии???

Цитата
t a u l u пишет:
Знаменитая фраза: "Историю пишут победители", актуальна всегда. Вот они и пишут её, как им нравится.
Так в итоге они победители или побеждённые? :гыы:

Цитата
t a u l u пишет:
Или "Куликовская битва" 1380 года!? Где войска Дмитрия Донского, по воле Тохтамыша и при основной помощи татарских отрядов, разгромили войска ордынского мятежника Мамая. Раздули как великая битва, которая послужила начала распада Золотой орды. Странная причина, ведь еще сто лет Золотая орда просуществовала после этой битвы.
Период упадка Римской империи насчитывает примерно столько же.

Цитата
t a u l u пишет:
И еще 350 лет Московские князья и цари платили дань одному из осколков Золотой орды, - Крымскому ханству. Никто не говорит, почему Петр I построил столицу на Балтийском побережье, потому что панический боялся очередного набега крымцев на Москву, и исправно платил дань Крымчакам.
Ну платили и платили, а потом пришли в один прекрасный момент и стёрли с лица земли это Крымское ханство (а силу для этого нарастили во многом благодаря Петровским реформам) и Турции при этом нос утёрли капитально. Надо сказать крымский хан тоже пытался у себя какие-то реформы провести , чтобы типа по европейскому образцу, только поздновато они спохватились, стали пить боржом, когда почки отвалились.

Не говори не подумав, подумав - промолчи.
NobrainNopain 16.09.2012 20:49:57
Сообщений: 524
Лгать про мертвых подло – они ответить не могут.
ссылка на статью
С помощью специально подобранных цитат, вырванных из контекста, можно доказать все, что угодно, даже то, чего никогда не было. Эту истину в очередной раз доказал студент исторического факультета МГУ Е.Понасенков в своей статье о М.И.Кутузове «Нашей доблестной армией предводительствует бездарнейший из вождей». Так как сам Кутузов уже не сможет ответить тем, кто на него клевещет, то это придется сделать вместо него. Данная статья была опубликована в №34 еженедельника «Коммерсант-Власть» за 2003 г. Текст статьи приводится на сером фоне, комментарии и замечания – на белом.
«Нашей доблестной армией предводительствует бездарнейший из вождей»


7 сентября исполняется 191 год со дня Бородинского сражения. Сейчас оно считается великой победой русского оружия, а Михаил Кутузов, руководивший битвой, – великим полководцем. Между тем многие современники считали Бородино поражением, а самого Кутузова – ничтожеством.

До середины XX века Михаил Кутузов считался довольно посредственным полководцем.[1] Даже официальные царские историографы, которые писали о войне 1812 года, именовали фельдмаршала бездарностью.[2] Героический образ Кутузова был сформирован во время Великой Отечественной войны. Полугодовое отступление Красной армии почти до самой Москвы заставило вспомнить о войне 1812 года.[3] В июле 1942 года был учрежден орден Кутузова – победителя иноземных захватчиков. Идеологическое обоснование появилось позднее. В 1947 году в журнале «Большевик» Сталин назвал Кутузова «гениальным полководцем, который загубил Наполеона и его армию при помощи хорошо подготовленного контрнаступления». Сразу же историки Павел Жилин и Любомир Бескровный сочинили две практически идентичные по выводам книжки с идентичным названием «Контрнаступление Кутузова» (до этого ни о каком контрнаступлении в 1812 году речь не шла). Между тем такой образ полководца мало соответствует тому, что сложился среди его современников (точка зрения официальной советской историографии приведена в начале каждой главы курсивом – по «Советской исторической энциклопедии». – М., 1965, т.8, статья "Кутузов").

[1] Единственный период, когда Кутузова пытались «опустить» с пьедестала «Спасителя Отечества», но вовсе не до уровня обычного посредственного генерала, как считает Понасенков, – это 20-е – 30-е года XX века. Это связано с общей тенденцией дискредитации всего царского (всего дореволюционного), когда массово уничтожались памятники и могилы известных людей. (Здесь и далее комментарии А.А.Подмазо).

[2] Среди многих сотен дореволюционных изданий, посвященных Отечественной войне 1812 года и Кутузову, нет ни одного, где бы Кутузова называли бездарностью. Да и как вообще можно называть бездарностью человека, который только своей службой смог достигнуть высшего чина в армии, был пожалован за отличие высшим титулом, который только можно получить не по праву рождения и был награжден всеми высшими орденами Российской империи, в т.ч. и орденом Св.Георгия, который «за красивые глазки» получить нельзя. Кутузов же был награжден всеми четырьмя классами этого ордена.

[3] Тема Отечественной войны 1812 года и до войны не забывалась отечественными историками. Для примера приведу несколько довоенных книг:
Свечников М.С. Война 1812 года. Бородино. – М.: Воениздат, 1937.

Тарле Е.В. Нашествие Наполеона на Россию. – М., 1938.

Левицкий Н.А. Война 1812 года. – М.: Партиздат, 1938.

Русский народ и война 1812 г. – Сталинград, 1938.
Список можно продолжать и дальше.

«Кутузов был страшно слабохарактерный»

Несмотря на возражения Кутузова, который фактически был отстранен от командования русско-австрийскими войсками... Александр I и Франц I дали Наполеону генеральное Аустерлицкое сражение 1805 года, окончившееся победой французов.

Первый карьерный взлет Кутузова пришелся на 1805 год,[4] когда очередная антифранцузская коалиция (в составе России, Англии, Австрии, Швеции и Неаполитанского королевства) направила свои войска во Францию с целью восстановления династии Бурбонов. Благодаря связям в Петербурге Кутузов, до этого известный в основном как исполнительный офицер в армии Суворова и придворный интриган,[5] смог выхлопотать себе в командование самый многочисленный русский корпус (около 45 тыс. человек). Впрочем, успеха это ему не принесло. Когда Наполеон пленил австрийскую армию генерала Макка, шедшему на соединение с ней, Кутузову пришлось отступать по Дунаю.[6] Благодаря жертвам среди солдат арьергарда ему удалось соединиться с русскими резервами и некоторыми австрийскими частями. Теперь численный перевес был на его стороне: против 90 тыс. союзников Наполеон располагал лишь 73 тыс. изнуренных солдат.[7] Тем не менее на военном совете в Ольмюце Кутузов предложил отступать к Карпатам. Но затем согласился с мнением большинства генералов – наступать[8] (Александр I, находившийся при армии в Австрии, в военных советах не участвовал). Решающая битва произошла у Аустерлица.

План боя разрабатывал австрийский офицер Франц Вейротер, имевший опыт войны с Наполеоном еще в пору его итальянских походов. Идея состояла в обходе французов с правого фланга. План был слаб и вызвал критику многих офицеров:[9] ослаблялся центр позиции союзников. Но Кутузов не стал возражать против его принятия. По воспоминаниям очевидцев, он проспал в кресле все время заседания, на котором обсуждался проект.[10] Посол Сардинии Жозеф де Местр писал, что уже поздно ночью Кутузов обратился к обергофмаршалу Николаю Толстому: «Вы должны отговорить императора, потому что мы проиграем битву наверное». Тот ему резонно ответили: «Мое дело – соусы да жаркое, а ваше дело – война; занимайтесь же ею». Утром 2 декабря (все даты – по новому стилю) Кутузов приказал начать обходной маневр.[11] Наполеон ударил в слабый центр противника и в тыл колоннам обхода. Русско-австрийская армия было рассеяна, потеряв около трети солдат. Объяснение причины пассивности Кутузова, которая сыграла роль и в Австрии, и в позднейших его неудачах, можно найти в записках Александра Ланжерона. Будущий генерал от инфантерии, он почти во всех кампаниях был при Кутузове, под Аустерлицем командовал обходной колонной: «Кутузов, будучи очень умным, был страшно слабохарактерный и соединял в себе ловкость, хитрость и действительные таланты с поразительной безнравственностью... Он получил уже тогда настолько опыта, что свободно мог судить как о плане кампании, так и об отдаваемых ему приказаниях... Но все эти качества были парализованы в нем нерешительностью и ленью физической и нравственной... Сам он не только никогда не производил рекогносцировки местности, но даже не осматривал стоянку своих войск... Пробыв как-то около четырех месяцев в лагере, он ничего не знал, кроме своей палатки».[12]

[4] Хороший «первый карьерный взлет», если до 1805 г. Кутузов имел чин генерала от инфантерии, был Санкт-Петербургским генерал-губернатором и обедал за одним столом с императором. Достижение всего этого, нужно думать, не считается карьерным взлетом.

[5] Этот «неизвестный» офицер считался выдающимся генералом еще при Екатерине II, был инспектором Финляндской инспекции при Павле I и ужинал с ним за одним столом в ночь перед убийством, стал Санкт-Петербургским военным генерал-губернатором при Александре I. Кроме того он уже назначался командующим экспедиционным корпусом в Голландию в 1799 г., но в последний момент его заменили на генерала Германа.

[6] Армия Кутузова в 1805 г. отступала перпендикулярно Дунаю, а не вдоль по нему.

[7] Передергивание, вполне типичное для Понасенкова. Во-первых, французская армия при Аустерлице была по численности практически равна союзной русско-австрийской армии (в обоих около 80.000). Во-вторых, изнуренной французскую армию назвать никак нельзя, т.к. у нее не было проблем с довольствием (французы захватили приготовленные Австрией перед войной многочисленные продовольственные магазины на границе с Баварией), в отличие от русской армии, которая фактически голодала при отступлении до Ольмюца, т.к. австрийское снабжение ее было не регулярным.

[8] Против плана наступления были генералы Кутузов, Сухтелен, Буксгевден, а также австрийские генералы князь Шварценберг и князь Иоанн Лихтенштейнский, но преобладало мнение императора Александра, внушенное Вейротером и оглашенное им на военном совете, которое было поддержано молодыми генерал-адъютантами царя.

[9] Критиковать план Вейротера русские офицеры стали уже после поражения при Аустерлице. До этого большинство в русской армии считало, что французы отступают и расхождения во взглядах касались только путей преследования их.

[10] Военный совет для оглашения диспозиции (а не для обсуждения ее) был назначен на 11 часов вечера в ночь перед сражением. Вейротер явился на него только в 1 час ночи, читать диспозицию он кончил в 3 часа ночи (читал нудно и непонятно, упоминая множество неизвестных и труднопроизносимых названий ручьев, холмов и деревень) – не удивительно, что Кутузов уснул.

[11] Кутузов в начале сражения ничего не приказывал, т.к. начальники колонн, получив рано утром текст заслушанной ночью диспозиции, начали наступление в соответствии с нею самостоятельно.

[12] Ничего такого Ланжерон о Кутузове по отношению к кампании 1805 года не говорил. «Записки графа Ланжерона, его седьмая кампания в Моравии и в Венгрии в 1805 году» были опубликованы в приложениях к Военному сборинику (1900, №8-12; 1901, №1-2) и там нет таких слов. Налицо явная подтасовка фактов Понасенковым с целью подтверждения своего тезиса. Ланжерон описывает события 1811-1812 гг., когда вся армия негодовала на главнокомандующего за его бездействие после победы под Рущуком, не понимая его стратегии заманивания турок в ловушку. И это вовсе не относится к 1805 г., как пытается всех уверить Понасенков, вырвав цитату из контекста.

«Этот мир был и будет для меня загадкой»

Будучи опытным дипломатом, Кутузов добился подписания выгодного для России Бухарестского мирного договора (с Турцией), за что получил титул светлейшего князя.

Три года после Аустерлица Кутузов провел вне военных предприятий.[13] В 1808 году ему доверили командовать небольшим корпусом[14] Дунайской армии[15] в кампании против Турции, но после провала штурма Браилова[16] отослали заведовать гарнизоном в Литву.[17] Впрочем, судьба ему благоволила: в мае 1811 года, после разгрома турецкой армии, 33-летний командующий войсками на турецком фронте Николай Каменский заболел лихорадкой и умер. Его обязанности поручили исполнять старшему по званию в Дунайской армии – Кутузову;[18] задача – скорейшее подписание мира с пашой. Но Кутузов год оставался в бездействии, доводя правительство до крайней степени раздражения.[19] Помимо вышеописанных черт характера заключить мир ему мешала (в этом он признавался адъютантам) боязнь, что его назначат в армию, противостоящую Наполеону.[20] 18 апреля 1812 года он писал жене: «Ежели Бог даст, что сделаю мир, то боюсь, допустят ли меня до Петербурга. Впрочем, кажется, что мне при армии делать нечего. Места, слава богу, заняты достойными людьми».[21] Александр I действительно уволил 66-летнего Кутузова.[22] На пост командующего был назначен молодой адмирал Павел Чичагов. Объясняя отставку Кутузова, царь заявил: «Мир с Турциею не подвигается... Ко всему этому присоединяются беспечность и интрига. Не думаю, чтоб теперешний главнокомандующий, виновник этих бедствий, был способен получить результаты, для которых потребны: энергия, сила воли и поспешность».[23] Кутузов решил во что бы то ни стало заключить мир сам, еще до прибытия Чичагова. Вот как описывал ситуацию Ланжерон, уполномоченный по ведению переговоров: «Кутузов не дал ни минуты покоя посредникам, и, к нашему большому удивлению и радости, мир был заключен в конце апреля, тремя днями раньше приезда Чичагова... Этот мир был и будет для меня загадкой». Соглашение было подписано на условиях побежденных турок.[24] Не удалось ни заключить союз с Турцией,[25] который обезопасил бы Россию перед войной с Наполеоном, ни добиться репараций и запланированных территориальных уступок. Уволенный Кутузов отправился в свое родовое имение Горошки.[26]

[13] Понасенков намекает на опалу Кутузова после Аустерлица. Однако это не так. 5 октября 1806 г. Кутузов был назначен Киевским военным губернатором.

[14] Кутузов командовал Главным корпусом армии, а не небольшим корпусом, как считает Понасенков.

[15] Армия называлась Молдавской, а Дунайской она стала называться с 1812 г.

[16] Снова передергивание, характерное стилю Понасенкова. Кутузов был отозван из Молдавской армии из-за конфликта с главнокомандующим А.А.Прозоровским по поводу плана штурма Браилова, неудачный исход которого только подтвердил правоту Кутузова.

[17] Кутузов был назначен не «заведовать гарнизоном в Литву», а Виленским военным губернатором.

[18] Кутузов не состоял в армии Каменского. Уезжая лечиться в Одессу, Каменский сдал командование армией генерал-лейтенанту А.Ф.Ланжерону. Александр I же назначил командовать армией Кутузова, отозвав его из Вильно. Отсюда, кстати, и корни неприязни Ланжерона к Кутузову, приведенные Понасенковым в цитате в предыдущем абзаце.

[19] Ставить в упрек Кутузову «бездействие» после окружения главной турецкой армии при Рущуке может только человек, плохо знакомый с историей и мало понимающий в реалиях того времени. По турецким законам того времени, которые Кутузов очень хорошо знал (в отличие от Понасенкова), пленный визирь не имел права подписывать мирный договор, поэтому Кутузов «организовал побег» визиря из окружения, а потом шантажировал его тем, что заморит голодом всю окруженную турецкую армию. Это привело к желаемому результату и мир с Турцией был подписан буквально накануне нашествия на Россию Наполеона, что вызвало у последнего сильную ярость, заставив его «истощить весь словарь французских ругательств» в адрес турок.

[20] Очередная выдумка Понасенкова, ничем не подтвержденная.

[21] Опять передергивание, хотя даже читая приведенный отрывок письма, можно увидеть, что Кутузов говорит жене совсем противоположное: он боится, что после заключения мира с Турцией, его оставят в Молдавской армии, далеко от предстоящей войны с Наполеоном. Слова о том, что ему «при армии делать нечего» были написаны после того, как Кутузов узнал, что все посты на которые он мог расчитывать в трех Западных армиях уже заняты (15 марта 1812 г. Тормасов назначен командующим 3-й Резервной армии, а 19 марта 1812 г. последовало назначение Барклая де Толли и Багратиона главнокомандующими 1-й и 2-й Западных армий).

[22] Никакого увольнения не было, – Кутузова просто отозвали из Молдавской армии. Причем за подписание мира Кутузов был пожалован в светлейшие князья.

[23] Отправляя Чичагова заменить Кутузова на посту главнокомандующего Молдавской (Дунайской) армией император дал ему два рескрипта на имя Кутузова: один (от 5 апреля) – на случай, если договор еще не подписан, которым Кутузов отзывался в Петербург «заседать в Государственном совете»; другой (от 9 апреля) – на случай, если мирный договор уже подписан, который приглашал Кутузова в столицу для награждения «за все знаменитые заслуги». Нетерпение Александра I и его резкие слова в адрес Кутузова, который, как казалось в Петербурге, затягивал переговоры, вполне объяснимы – приближалась война с Наполеоном и ружно было «развязать руки» с турками. Однако если бы подписанием мира занялся Чичагов, не знакомый с тонкостями турецкой дипломатии, то, скорее всего, мир до вторжения Наполеона так и не был бы подписан, и Россия бы имела еще один театр войны. Кутузов же не только хорошо разбирался в дипломатических коллизиях, но и был лично знаком с визирем, что сыграло не последнюю роль в заключении мира.

[24] Очередное вранье: мир был заключен не на условиях побежденных турок, просто Кутузов не стал настаивать на присоединении к России Молдавии и Валахии, когда турецкий визирь заявил, что это потребует дополнительного согласования с султаном (а это лишняя потеря драгоценного времени), и ограничился только присоединением Бессарабии.

[25] О заключении союза с Турцией в 1812 г. вообще речь не шла, нужен был только мир.

[26] До чего же дошло желание Понасенкова во чтобы то ни стало опорочить Кутузова, что даже кратковременный заезд к родным в имение Горошки по дороге в Петербург представлен, как отправка в ссылку.

«Кутузов имеет особенный дар драться неудачно»

Александр I передал решение вопроса о назначении главнокомандующего на рассмотрение Чрезвычайного комитета, который единогласно постановил вверить армию Кутузову.

Как и многие генералы, Александр I недолюбливал «старую лисицу» Кутузова за склонность к интриганству и угодливость. Монарх называл его то лобызалом, то кофейником, то сатиром.[27] Но когда летом 1812 года жестко встал вопрос о том, кто будет главнокомандующим, то император решил назначить Кутузова.[28] Дело в том, что продолжительное отступление «немца Барклая» (как его называли русские дворяне, хотя род его был шотландского происхождения и давно обрусел) вызвало опасное недовольство в среде потерявших свои имения дворян. И Александр поставил во главе армии потомственного помещика Кутузова. «Сам я – умываю руки», – заключил император.

Вот как отреагировали на назначение русские генералы.[29] Петр Багратион писал губернатору Москвы Федору Ростопчину: «Хорош и сей гусь, который назван и князем, и вождем! Если особенного повеления он не имеет, чтобы наступать, я вас уверяю, что тоже приведет к вам... Теперь пойдут у вождя сплетни бабьи и интриги». Кстати, еще в 1811 году Багратион предупреждал Барклая: «Кутузов имеет особенный дар драться неудачно».[30] Михаил Милорадович назвал командующего «низким царедворцем», а Дмитрий Дохтуров – «отвратительным интриганом». В письме жене Николай Раевский заметил: «Переменив Барклая, который был не великий полководец, мы и тут потеряли». Прибыв к армии, Кутузов первым делом приказал сняться с выгодной позиции у Царева-Займища (таковой она была с точки зрения почти всех историков и генералов, включая Ермолова, Фонвизина, Муравьева,[31] которые недолюбливали выбравшего ее Барклая). Эту мысль ему подали два офицера, интриговавшие против Барклая, о чем последний писал царю: «Оба условились заметить Князю, что по разбитии неприятеля в позиции при Царевом-Займище слава сего подвига не ему припишется, но избравшим позицию. Причина, достаточная для самолюбца, каков был Князь, чтобы снять армию с сильной позиции».

[27] Выдернутые из контекста отдельные слова, достоверность которых, к тому же, очень сложно проверить, в первую очередь характеризуют метод работы Понасенкова, который идет на любые подтасовки фактов для подтверждения своей теории. Желающим узнать правду о Кутузове, могу порекомендовать книгу Н.А.Троицкого «Фельдмаршал Кутузов. Мифы и факты». – Москва, 2002.

[28] Вопрос о выборе главнокомандующего русскими армиями решался не императором, а специально собранным для этого чрезвычайным комитетом из высших сановников империи, который 5 (17) августа 1812 г. по докладу А.А.Аракчеева принял решение назначить М.И.Голенищева-Кутузова единым главнокомандующим над всеми войсками, действующими против Наполеона. В состав комитета входили: председатель Государственного совета генерал-фельдмаршал граф Н.И.Салтыков, члены Госсовета князь П.В.Лопухин и граф В.П.Кочубей, Санкт-Петербургский генерал-губернатор С.К.Вязьмитинов и министр полиции А.Д.Балашов. На заседании рассматривались кандидатуры Л.Л.Беннигсена, П.И.Багратиона, Д.С.Дохтурова, П.А.Палена, А.П.Тормасова и М.И.Голенищев-Кутузова. Единогласно избран был Кутузов. Император же только утвердил его назначение.

[29] Приводя только негатив, Понасенков сознательно искажает истину. Русская армия, да и вся Россия в основной массе обрадовались назначению Кутузова (напомню известную поговорку, ходившую среди солдат: «приехал Кутузов бить французов»). О популярности Кутузова, как полководца, говорит и то, что он единогласно был избран начальником ополчения и в Москве, и в Петербурге.

[30] Снова мы видим две фразы, вырванные Понасенковым из общего контекста, отчего они принимают совсем иной вид, чем в оригинале. В первом случае Багратион, который по натуре своей был очень эмоциональным и вспыльчивым, выражает таким образом обиду, что не его назначили командовать соединенными армиями, причем пишет он эти слова Ростопчину, твердо зная, что они дойдут до императора. Во втором случае та же обида, только связанная с тем, что после смерти Каменского не его назначили командовать Молдавской армиею, а Кутузова. Серьезно относиться к словам, сказанным «в сердцах», нельзя.

[31] Ни Фонвизин, ни Муравьев не были ни историками, ни генералами (в 1812 г.).

«Нами никто не командовал»

Хотя в Бородинском сражении 1812 года и был достигнут успех, стратегическая обстановка не позволила Кутузову перейти в контрнаступление.

Кутузов продолжил отступление, начатое Барклаем. Но в итоге был вынужден сразиться с Наполеоном: общественное мнение не поняло бы оставления столицы без битвы. Бородино называют победой русского оружия. Между тем трудно объяснить парадокс, при котором отступившая с потерями армия, затем еще оставившая столицу, считается победительницей. Для участников боя такого противоречия не было: почти все русские генералы считали Бородино серьезным поражением. Парадокс появился только в 1839 году, когда Николай I решил разыграть боевые действия в годовщину Бородина. Как и при современных инсценировках, все было обставлено как победа русской армии. Факты свидетельствуют об обратном. В распоряжении Наполеона было 130 тыс. человек, у Кутузова – около 160 тыс.[32] Перевес в артиллерии был также на стороне русских (648 орудий против 587).[33] По законам тактики, наступающие должны обладать превосходством хотя бы в четверть. Но умелое расположение огневых позиций позволило бывшему артиллеристу Наполеону нивелировать несоответствие. В то же время расположение наших войск оставляло желать лучшего. Главные укрепления русских – батарея Раевского и флеши (земляные стреловидные валы) Багратиона – обосновались на левом фланге, а основная часть армии – на правом, на берегу реки Колоч.[34] В этом месте они были бесполезны: Наполеон сосредоточил главные силы в центре и на своем правом фланге. Осмотрев за два дня до сражения русские позиции, Багратион писал Ростопчину: «Все выбираем места и все хуже находим».

Кутузов почти не руководил боем – диспозиция была доверена полковнику Карлу Толю,[35] причем некоторые корпусные командиры передислоцировали свои войска, даже не ставя его в известность. «Нами никто не командовал», – говорил позже Раевский. В итоге войска и укрепления левого фланга были уничтожены ударом артиллерии и основных сил французов, запоздалое перемещение корпусов правого фланга не смогло исправить положение; уже утром оборона русских была прорвана.[36] Резерв был израсходован в середине сражения (у Наполеона еще оставалась свежая гвардия – 20 тыс. человек). Положение не смог спасти даже рейд в тыл французов, который предложил один штабной офицер:[37] атака гусар[38] не была поддержана казаками,[39] так как атаман Матвей Платов в день сражения был мертвецки пьян. Кстати, будущий «покоритель Кавказа» Александр Ермолов вспоминал, что еще после оставления русскими Смоленска «атаман Платов перестал служить, войска его предались распутствам и грабежам, рассеялись сонмищами, шайками разбойников и опустошили землю от Смоленска до Москвы». Даже пропагандист идеи «единения всех сословий вокруг трона» историк Михайловский-Данилевский, который был адъютантом Кутузова, писал: «Меня уверяли достоверные люди, что Платов посылал на свой счет грабить деревни и села и отправлял на Дон несколько обозов с похищенными таким образом вещами». В итоге русские отступили с колоссальными потерями – 55 тыс. человек против около 34 тыс. наступавшего неприятеля.[40]

[32] Французская армия при Бородино имела 132 тыс. человек (см.: Васильев А.А., Попов А.И. Grand armee. Состав армии при Бородино. – Москва, 2002). В русской армии было 155 тыс. человек, включая 34 тысячи ополченцев (см.: Васильев А., Елисеев А. Русские соединенные армии при Бородине 24-26 августа 1812 года. Состав войск и их численность. – Москва, 1997). Понасенков же специально округляет русскую армию в большую сторону, а французскую – в меньшую.

[33] Снова искажение реальных цифр: у русских 624 орудия, против 591 французского. К тому же все французские орудия были действующими (исправными), т.к. неисправные они оставляли по пути своего следования в гарнизонах. Русские же везли все неисправные орудия с собой (т.к. отступали), поэтому часть орудий из указанных 624 была небоеспособна.

[34] Понасенков, вероятно, не знает об укреплениях у деревень Бородино и Горки и о Масловских флешах, если называет укрепления левого фланга главными.

[35] Написание диспозиции входило в обязанности Толя по должности генерал-квартирмейстера, не зависимо от любви, или не любви к нему Кутузова.

[36] Слабое знание истории Понасенковым и (что еще хуже) нежелание узнать реальные факты, приводит к таким «фантастическим открытиям», которые мы видим в работах Понасенкова. На самом деле оборона русских во время Бородинского сражения не была прорвана, – французам удалось в результате неимоверных усилий и жертв только немного потеснить русские войска и занять укрепления левого фланга.

[37] Провести рейд предложил Кутузову сам Платов, для чего отправил к нему принца Э.Гессен-Филиппстальского. Для проведения рейда Кутузов назначил незначительные силы – 2 тысячи казаков и 1-й кавалерийский корпус (2,5 тысячи сабель). При этом общий командующий над этими силами назначен не был, как и не было дано четкого приказа о задачах рейда.

[38] В состав корпуса Ф.П.Уварова, который участвовал в рейде, входили: лейб-гвардии Уланский, Драгунский, Гусарский и Казачий полки, Нежинский драгунский и Елисаветградский гусарский полки.

[39] То, что казаки не поддержали атаку «гусар» – это выдумка Понасенкова. Казаки и не могли в принципе «поддержать гусар», т.к. находились в другом месте. Подробности рейда и участия в нем казаков см.: Безотосный В.М. Донской генералитет и атаман Платов в 1812 году. – Москва, 1999.

[40] Русские потери в Бородинском сражении составили 39 тысяч человек. Подробнее о потерях русской армии см.: Шведов С.В. Численность и потери русской армии в Бородинском сражении. // Бородино. / Материалы научной конференции 1993 г. / Сб. статей. – Бородино, 1994, с.107-117; Львов С.В. О потерях Российской армии с сражении при Бородино 24-26 августа 1812 года. // Эпоха наполеоновских войн: люди, события, идеи. / Материалы VI-й Всероссийской научной конференции 2003. – Москва, 2003, с.52-66.

«Пусть идет на Москву»

Стремясь сохранить армию, Кутузов без боя сдал Москву и, совершив смелый фланговый марш-маневр с Рязанской дороги на Калужскую, остановился в тарутинском лагере.

Надо сказать, что Кутузов изначально не рассчитывал удачно сразиться с Наполеоном. По свидетельствам очевидцев, в день отъезда из Петербурга он повторял: «Не победить, а дай бог обмануть Наполеона!». Ординарец Кутузова Александр Голицын писал в дневнике: «После выбора позиции (при Бородине – «Власть») рассуждено было, куда идти в случае отступления. Были голоса, которые тогда говорили, что нужно идти к Калуге... Но Кутузов отвечал: "Пусть идет на Москву"». По словам Кутузова, «Москва была должна как губка впитать французскую армию», которая неизбежно займется мародерством, потеряв дисциплину. Он также знал, что Наполеон привык, занимая европейские столицы, ожидать логического завершения войны – подписания мирного соглашения. Все это позволило бы задержать противника на почтительном расстоянии от русского лагеря до наступления холодов. Ровно за три недели до вступления французов в Москву (24 августа) Ростопчин писал Багратиону: «Я не могу себе представить, чтобы неприятель мог прийти в Москву. Народ... решительно умрет у стен московских, а если Бог ему не поможет в его благом предприятии, то, следуя русскому правилу "Не доставайся злодею", обратит город в пепел». Подобные проекты не могли устроить Кутузова: Наполеон, не задержавшись в сгоревшей столице, мог продолжить преследование русской армии или пойти на Петербург. Поэтому Кутузов до последнего момента создавал видимость готовящейся обороны Москвы, о чем сообщал губернатору. На совет в деревне Фили, где было решено сдать столицу, Ростопчина просто не пригласили.[41] Он узнал обо всем только в последние часы. Но уже в первую ночь, как была занята Москва, начались пожары (приказы о поджогах наспех отдал Ростопчин). Французы несколько дней подряд боролись с огнем. Им удалось спасти несколько кварталов и воспитательный дом, но только дождь смог покончить со стихией. Благодаря обману Кутузова власти столицы не успели эвакуировать ни государственных реликвий, ни арсенала, ни раненных под Бородином[42] – тысячи русских солдат заживо сгорели в московском пожаре. Французский офицер Сезар Ложье вспоминал: «Среди всех этих зрелищ самое ужасное, самое плачевное – пожар больниц. Там было более 20 000 тяжело больных и раненых русских солдат... Из открытых окон слышались страшные крики: несчастные двигались как призраки и после томительных, мучительных колебаний бросались вниз. Таким образом погибло 10 000 больных и раненых».

[41] Ростопчин не состоял в армии Кутузова, поэтому на военный совет его и не должны были приглашать.

[42] Я.В.Виллие, возглавший в 1812 г. всю медицинскую службу русской армии, в своем письме к А.А.Аракчееву сообщал, что к 1 сентября 1812 г. в Москве было собрано 22.500 раненых, из которых большая часть до вступления французов в Москву была вывезена по направлению ко Владимиру и Рязани.

«Если бы Наполеон командовал русскими, то взял бы в плен себя самого»

Преградив под Малоярославцем путь французской армии в южнорусские губернии, Кутузов после ряда боев (под Вязьмой и Красным) окончательно разгромил его на Березине.

После сдачи столицы армия Кутузова отошла в тарутинский лагерь. Неизвестно, сколько бы она там простояла, если бы начавшиеся холода не заставили Наполеона выйти из Москвы и пойти во фланг тарутинскому лагерю. Он хотел разбить главную русскую армию,[43] чтобы обезопасить тыл во время отхода на зимние квартиры к Смоленску и Вильно. Армейская разведка Кутузова была налажена из рук вон плохо: маневр Наполеона был замечен по чистой случайности партизанским разъездом.[44] Кутузов попытался преградить путь французам под Малоярославцем, но сражение русскими было проиграно. Фельдмаршал вновь приказал отступить. Наполеон продолжил движение к Смоленску. Но когда в конце ноября армия Наполеона, измученная 30-градусным морозом и сильно поредевшая (порядка 40 тыс. человек), подошла к реке Березине, то она всерьез рисковала попасть в окружение. На противоположном берегу путь ей преградила армия Чичагова, с флангов – корпуса Петра Витгенштейна и Платова, с тыла должна была подойти армия Кутузова. Знаменитый военный теоретик Карл Клаузевиц (в 1812 году он был при русской армии) заявлял: «Никогда не встречалось столь благоприятного случая, как этот, чтобы заставить капитулировать целую армию в открытом поле». Но Наполеону удалось спокойно навести понтоны[45] и переправить основную часть войск. Все дело в том, что Кутузов остановил марш, несколько дней не двигался с места и почти перестал даже координировать действия групп обхвата. Наполеон легко провел маневр против оставшегося в меньшинстве Чичагова. Так что помимо широко известного титула «Спасителя Отечества» Кутузову подошел бы и звучный титул «Спаситель Наполеона». Рассудив, что деморализованные войска Наполеона и так оставят Россию, а ему как главнокомандующему в любом случае достанутся лавры победителя, Кутузов просто отпустил неприятеля, заодно отомстив за турецкую обиду Чичагову. Механизм расправы подробно изложил Денис Давыдов: «Кутузов, избегая встречи с Наполеоном и его гвардией, не только не преследовал неприятеля, но, оставаясь почти на месте, находился все время значительно позади. Это не помешало Кутузову писать Чичагову, будто он, Кутузов, уже на хвосте неприятельских войск, и поощрять Чичагова к решительным действиям. Кутузов при этом пускался на очень затейливые хитрости: он помечал свои приказы Чичагову задним числом... На самом деле Кутузов все время оставался на месте в Копысе (в 130 км от Березины – «Власть»)». Давыдов считал, что Кутузов «ненавидел Чичагова за то, что адмирал обнаружил злоупотребления князя во время командования молдавской армией». Сардинский посол Жозеф де Местр позже вспоминал: «Кутузов ненавидел адмирала и как соперника, могущего отнять у него часть славы, и как моряка, сведущего в сухопутной войне. Посему он ничего не упустил, дабы помешать ему и погубить. Если бы Наполеон командовал русскими, то уж, конечно, взял бы в плен себя самого». Современникам подоплека этой истории была известна. Сегодня про нее стараются не вспоминать. Провалив операцию, Кутузов обрек русскую армию на новые жертвы в заграничных походах 1813-1814 годов. Вот что о действиях Кутузова писал Александру I и своему посланнику британский военный атташе Роберт Вильсон: «Бонапарт навряд ли ускользнет от нас, хотя фортуна и благоприятствует ему – особливо тем, что нашей сильной и доблестной армией предводительствует бездарнейший из вождей...[46] Но ежели он (Наполеон – «Власть»[47]) достигнет до Немана с нерассеянными корпусами... весьма трудно будет нам вытеснить его из польских провинций. Вся кровь, там пролитая, все затруднения, которые Россия впредь испытать может, падут на главу фельдмаршала Кутузова».[48]

[43] Наполеон, выйдя из Москвы, вовсе не хотел разбить русскую армию. Если бы он шел сражаться, то он пошел бы на Тарутино. Наполеон же шел на Калугу, пытаясь обойти русскую армию, чтобы вернуться в Смоленск по неразоренной дороге.

[44] Плотность русских летучих отрядов вокруг Москвы была такова, что не заметить движение армии Наполеона просто не могли. Говорить о случайности в данном вопросе может только человек, плохо знакомый даже с азами «истории 1812 года».

[45] На Березине наполеоновской армией было построено два моста. Понтонов же во французской армии к тому времени уже не оставалось.

[46] Эти строчки были написанны Вильсоном не Александру I и не британскому послу лорду Кэткарту, а герцогу Глостерскому. Однако приведенные слова относятся не к Березине, как уверяет Понасенков, а к отступлению русских в сторону Калуги после сражения при Малоярославце. Письмо написано 15 (27) октября в с.Юрки в 40 верстах от Калуги (см.: Вильсон Р.Т. Дневник и письма. 1812-1813. – Санкт-Петербург, 1995, с.198). Такое сильно негативное отношение Вильсона к Кутузову обусловлено тем, что незадолго до этого Кутузов резко отчитал Вильсона, пытавшегося организовать отстранение Кутузова с поста главнокомандующего, чтобы тот не лез не в свои дела.

[47] Вообще-то, это уточнение самого Вильсона, а не журнала "Коммерсант-Власть" – это лишний раз доказывает небрежное отношение Понасенкова к источникам.

[48] Данный отрывок из письма Вильсона лорду Кэткарту к Березине не имеет никакого отношения, как бы не пытался это представить Понасенков. Письмо написано в с.Спасском 19 (31) октября 1812 г. после сражения при Малоярославце и в этом письме Вильсон ругает Кутузова за стратегию «золотого моста».

«Кутузов много спал и ничем не занимался»

2 декабря 1812 года последние остатки французской армии оставили пределы России. Благодаря мудрой и гибкой стратегии Кутузова русская армия одержала блестящую победу над сильным и опытным противником.

За все время отступления французов центральная группировка Кутузова ни разу не вступала в серьезные бои с Наполеоном.[49] Тем не менее из 130 тыс. солдат, которые были в Тарутине, к границе России Кутузов умудрился привести только 27 тыс.[50] Оказалось, что не только французы плохо переносят морозы без обмундирования и пищи, но и русские. А фельдмаршал армейской рутиной занимался неохотно. Горячий поклонник Кутузова Сергей Маевский рассказывал, что, «получив на подпись 20 бумаг, фельдмаршал утомился на 10 подписях». Другие очевидцы, как генерал Николай Муравьев,[51] возмущались: «Кутузов мало показывался, много спал и ничем не занимался». 28 ноября гвардейский офицер Чичерин записал в дневнике: «Гвардия уже 12 дней, а вся армия целый месяц не получает хлеба. Тогда как дороги забиты обозами с провиантом и мы захватываем у неприятеля склады, полные сухарями». Генерал Муравьев свидетельствует: «Ноги мои болели ужасным образом, у сапог отваливались подошвы, одежда моя состояла из каких-то синих шаровар и мундирного сюртука... это прикрывалось солдатской шинелью с выгоревшими на биваке полами, подпоясался же я французскою широкою кирасирскою портупеею, поднятою мною на дороге с палашом, которым я заменил мою французскую саблю». В таком состоянии русская армия вошла в Восточную Пруссию. Развал в армии привел к тому, что она потерпела там два поражения – под Люценом и Бауценом. Но произошло это уже после смерти Кутузова 28 апреля 1813 года.
Евгений Понасенков
* Текст статьи взят из еженедельника «Коммерсант-Власть» №34, 2003, с.60-64.

[49] Если уж к серьезным боям не относятся Малоярославец, Вязьма, Дорогобуж, Красный и др., то как вообще можно серьезно воспринимать высказывания «историка войны 1812 года» Понасенкова.

[50] Новый пример передергивания, очень характерный для всего «творчества» Понасенкова. 27 тысяч человек, о которых говорит Понасенков, было только в колонне Тормасова, при которой находился Кутузов. Кроме этого в главной армии были авангард Винцингероде, колонна Дохтурова, колонна Милорадовича и летучий корпус Палена.

[51] Такого генерала в царствование Александра I не было. Николай Николаевич Муравьев в 1812 г. был прапорщиком.


Конечно, Кутузов не был идеальным человеком. У него были (как и у любого человека) и положительные, и отрицательные качества и черты характера. Многим из его ближайшего окружения они не нравились. Были и завистники, и те, кто просто не понимал решений, принятых Кутузовым. Однако это не повод, чтобы изображать историческую личность только в «черных» тонах. Можно (и даже нужно) говорить о любом человеке не только хорошее, но и плохое. Но заниматься подтасовками фактов, выбирая из истории только негатив, или просто лгать для подтверждения своей версии, как это делает Понасенков, недопустимо. К тому же, любое действие, любой документ, и даже любые слова, сказанные кем-либо, нужно рассматривать в общем ходе событий, а не выдергивать их из контекста, чтобы подогнать под необходимый результат. Методика же Понасенкова, хорошо видная в данной статье, не имеет ничего общего с исторической наукой и больше похожа на спецзаказ - опорочить Кутузова любой ценой. 2004, Проект «1812 год».
Комментарии Подмазо А.А. (2004).

Не говори не подумав, подумав - промолчи.
NobrainNopain 16.09.2012 21:19:54
Сообщений: 524
А был ли Кутузов?

Аргументы И Факты
ЧТО мы знаем о фельдмаршале Михаиле Илларионовиче Кутузове? Что был он толстым, старым, одноглазым и в 1812 году разбил Наполеона. Если первые три положения особых споров не вызывают, то гениальность Кутузова как полководца в последнее время подвергается все большим сомнениям. Сегодня мы предлагаем вам два мнения о его роли в Отечественной войне. Антикутузовскую точку зрения высказывает кандидат исторических наук Михаил ГОРНОСТАЕВ.

Бородинская ничья

— 26 АВГУСТА (7 cентября) 1812 года состоялась Бородинская битва. В наших учебниках истории написано, что победил Кутузов, а в Париже на Триумфальной арке до сих пор можно разглядеть венок в честь победы Наполеона «в битве при Москве». Так кто же выиграл?

— Давайте считать. Русских было 154,8 тыс. человек при 640 орудиях, французов — 134 тыс. и 587 пушек. Находясь в меньшинстве, французы постоянно атаковали и к вечеру овладели многими русскими позициями. Наполеон создавал значительный численный перевес на всех участках сражения. Кутузов свои резервы израсходовал еще к середине дня, а у Наполеона оставалась «старая гвардия» — около 20 тыс. человек. Потери оборонявшихся русских составили 55 тыс. человек, а у наступавших французов — 34 тыс. Наконец, наша армия оставила поле боя, что не помешало Кутузову послать в Петербург донесение о победе. В войсках, однако, ликования не было. Нельзя говорить и о моральной победе, так как после Бородина началось массовое дезертирство и мародерство среди русских солдат.

— Собирался ли Кутузов оборонять Москву или у него с самого начала был хитрый план сдать город неприятелю, дождаться зимы и заморозить французов насмерть?

— Кутузов до последнего дня не знал, что предпринять. Документы свидетельствуют, что 28 августа, за три дня до Совета в Филях и сдачи Москвы, он приказал калужскому губернатору везти в город запасы продовольствия, словно полагал, что Первопрестольная — более безопасное место, чем Калуга. До последнего дня Кутузов обещал провести еще одно генеральное сражение у стен древней столицы. Возможности для этого были — силы русских и французов были приблизительно равны.

Пока военные действия неумолимо приближались к Первопрестольной, между Кутузовым и московским генерал-губернатором Федором Ростопчиным шла оживленная переписка. Последний спрашивал, что будет с Москвой. В конце концов, он как градоначальник должен был знать, к чему готовить 200-тысячный город: к обороне или эвакуации. Не дождавшись внятного ответа от Кутузова, Ростопчин еще 18 августа на свой страх и риск начал эвакуацию государственных учреждений — сенат, ризницу, Оружейную палату, архивы. Видя это, народ побежал. Извозчики заламывали по 300 рублей за 50 верст. Из города не успели уйти около 10 тыс. москвичей. Что еще хуже, при отступлении бросили 22,5 тыс. раненых.

На совет в Филях Ростопчина не пригласили. Видимо, к этому моменту Кутузов твердо решил оставить Москву и побоялся допустить к обсуждению влиятельного и красноречивого оппонента. Кстати, классическую фразу «Знаю, что ответственность падет на меня, но жертвую собой для блага Отечества…» Кутузов произнес по-французски. О своем решении оставить Москву Кутузов императора не проинформировал. 1 сентября об этом в Петербург сообщил Ростопчин. В Петербурге в тот момент все еще праздновали бородинскую победу. Поэтому весть о сдаче Москвы ввергла столицу в шок.

Как упустили Наполеона

— МОЖЕТ быть, гениальность Кутузова в том и состояла, чтобы дать возможность французам «загнуться» самостоятельно?

— Кутузов жил сегодняшним днем и вряд ли мог иметь столь далеко идущие планы. По воспоминаниям современников, в Тарутинском лагере фельдмаршал был деморализован, не принимал подчиненных и не подписывал приказы по армии. В основном он предавался своему излюбленному занятию — много спал. Подчиненные долго уговаривали Кутузова разбить корпус Мюрата, посланный Наполеоном преследовать русскую армию (25 тыс. французов против 130 тыс. русских). Наконец фельдмаршал сдался и сказал своим генералам что-то вроде: «Ну ладно. Но только под вашу ответственность!» Русские под руководством генерала Беннигсена атаковали Мюрата и разбили. Окончательной победе помешал лишь отказ Кутузова предоставить резервы, что, впрочем, не воспрепятствовало ему сообщить в Петербург о своей полной победе.

В сражении на реке Березине, казалось, все козыри были в руках у фельдмаршала. Русских было втрое больше. Отступление французов на запад закрывали армии Чичагова и Витгенштейна. Сзади их преследовали Милорадович и Платов. Захлопнуть мышеловку должна была армия Кутузова. Но фельдмаршал не поспешил на помощь Чичагову, и Наполеон, проявив всю свою военную гениальность, благополучно ускользнул. Ответственным за это досадное происшествие был «назначен» Чичагов.

— Как же получилось, что сегодня один Кутузов олицетворяет победу русского оружия в Отечественной войне?

— «Канонизация» Кутузова началась сразу же после войны 1812 года, когда ощутившему свою силу русскому народу потребовался национальный герой. При Сталине образ фельдмаршала окончательно «забронзовел» в качестве патриотического символа. Его очевидные ошибки были или скрыты, или возложены на других. На самом деле гениального полководца Кутузова не существовало, был лишь неплохой, но и не слишком талантливый военачальник, человек, не обремененный высокой моралью. И лишь удачное сложение многих факторов позволило Кутузову именоваться победителем Наполеона.

беседу вел Сергей ОСИПОВ

«Что спит, то пусть спит…»

С ТОЧКИ зрения французских историков, Наполеон в кампании 1812 года не потерпел ни одного поражения. Даже на Березине часть своих боеспособных войск он сумел вывести. Но парадокс заключается в том, что, не проиграв ни одного сражения, он проиграл кампанию. А Кутузов, не выигравший ни одной битвы, выиграл войну. Что важнее?

СПОРЫ о том, кого считать спасителем России, начались сразу же после смерти Кутузова в 1813 году. Возвеличивание фельдмаршала началось в 1945 году и продолжалось до недавнего времени. Теперь стало модным порицать Михаила Илларионовича. Но уж если делать это — то «без гнева и пристрастия».

Кутузов был умным, хитрым и опытным военачальником. Но у историков действительно есть к нему ряд претензий. Это и оставление Москвы, и плохая расстановка сил на Бородинском поле, приведшая к большим, чем у неприятеля, потерям. Правда, справедливости ради стоит сказать, что потерявший меньшее число солдат Наполеон после Бородина остался практически без кавалерии. В реалиях современной армии это то же самое, что без танков и мотопехоты.

Ответственность за не вполне удачную операцию на Березине действительно несет в том числе и Кутузов. Хрестоматийную басню «Лебедь, Рак и Щука» Крылов написал как раз про него, Чичагова и Беннигсена. Фельдмаршал и вправду затормозил движение основных сил армии и прибыл на место к шапочному разбору. Но Наполеон обманул и Чичагова — смог уйти, оставив в русских снегах большую часть армии. До сих пор во французском языке слово «Березина» — такой же синоним катастрофы, как «Сталинград» в немецком.

Теперь по поводу взаимоотношений Кутузова с московским генерал-губернатором. Советоваться с ним и тем более приглашать на военный совет главнокомандующий был не обязан. Ростопчин был, по-нашему, мэром Ю. Лужковым и подмосковным губернатором Б. Громовым в одном лице. Большого командного опыта он не имел — во время Русско-турецкой войны был младшим офицером. В Филях, однако, и без Ростопчина высказывалось мнение о необходимости отстоять Первопрестольную. Генерал Беннигсен предлагал дать еще одно сражение, Барклай де Толли рекомендовал этого не делать. Сказав: «Властью, данной мне, приказываю отступать», — Кутузов взял на себя ответственность за непопулярное и в армии, и в народе, и в верхах решение. Это к слову о том, что Кутузов был «нерешительным».

Ну и, наконец, про дружбу фельдмаршала с Морфеем. Уже упоминавшийся генерал Леонтий Беннигсен действительно писал из Тарутинского лагеря Александру I, что Кутузов ничего не делает, много спит, причем не один. С собой он привез молдаванку, переодетую казачком, которая «греет ему постель». Письмо попало в военное ведомство, и генерал Карл Кнорринг наложил такую резолюцию: «Румянцев (знаменитый полководец екатерининских времен. — Ред.) в свое время возил их по четыре. Это не наше дело. А что спит, то пусть спит. Каждый час этого старца неумолимо приближает нас к победе».

Виктор БЕЗОТОСНЫЙ, зав. отделом Государственного Исторического музея

Не говори не подумав, подумав - промолчи.
Читают тему (гостей: 1)

Форум  Мобильный | Стационарный